***
В это время, Фрида сидела за роялем в музыкальной комнате, что выделили специально для неё и покойного Фредерика. Брат с сестрой очень любили проводить там время. Бывало, пропадали на целый день, напевая старинные песни, которые слышали ещё от дедушки и бабушки по маминой линии. Аккуратно, еле касаясь клавиш рояля, Фрида наигрывала давно забытую мелодию… — Подружки, на принцев гадая, свечу у зеркал зажигают, Знать любит, не любит желая, у сотни ромашек они оборвут лепестки. К седой ворожее с надеждой бегут толкований непонятых снов, ожидая, И в ночь на Купалы ручью доверяют венки. В надежде на свидание ромашки рвать не стану, Не привлечет внимание цыганка ворожбой. Мне ни к чему гадания, в глазах твоих сияние, Как предзнаменование, что буду я с тобой.[1] Напевая эту песню, Фрида всё не могла забыть сегодняшний рассвет с Двалином на поляне. Его жаркие поцелуи заставляют мурашки пробегать по телу всё снова и снова, а мысли об этом не дают девушке покоя. Как же долго она об этом мечтала, и вот — сбылось! С улыбкой выдохнув, Фрида решила направиться к Двалину, так как уже успела соскучиться, но эти планы прервали. Как только она вышла из комнаты, её тут же хватает под руку Сабина и тащит в неизвестном направлении. Как бы Гарсиа не сопротивлялась, но у девушки была крепкая хватка, так что все попытки выкрутиться были провалены. — Что ты себе позволяешь? — возмутилась Фрида, как только они остановились у комнаты девушки. — Не рыпайся! — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Послушай, я не очень хочу идти против своей королевы. Но… — Ну так не иди, — усмехнулась девушка, перебив фрейлину, потирая локоть, который только что достаточно сильно схватили. — Ты же всегда была прилежной фрейлиной, которая прогибалась как могла, чтобы угодить королеве. — Вот, что-что, а перебивать ты до сих пор не разучилась! — ответила Сабина, тяжело выдохнув. — В общем, я тут совершенно случайно подслушала разговор твоей матушки и барона Фреджа. — Барон Фредж? — и тут Фрида вспомнила всё, что было семь лет назад, от чего табун неприятных мурашек пробежал по её телу. — Только не говори, что они собираются… — Да, Ваше Высочество, угадали! — ответила она. — Но у меня есть план!***
— Сабина, почему ты помогаешь мне? — спросила Фрида, после долгого разъяснения плана побега. — Это сложно объяснить, — ответила фрейлина. — А ты постарайся, — сказала принцесса, — я всё ещё сомневаюсь в твоих добрых намерениях. — Фрида, ты не поверишь, но я действительно по-настоящему влюбилась, — рассказала Сабина. — И тот, кому я призналась, сказал мне одну вещь: если ты любишь кого-то, то сделаешь всё, чтобы он, или она, были счастливы. А я хочу, чтобы мой возлюбленный был счастлив. — Я поняла, о ком ты говоришь, — улыбнулась Фрида. — Неужели, ты правда… — Да, Ваше Высочество, — перебила принцессу Сабина. — Я никогда такого не испытывала. Однако, это оказалось не взаимно. Ничего, я уже привыкла. Фрида улыбнулась и обняла девушку, впервые за двадцать пять лет.***
Уже около двух часов девушку наряжали и красили, дабы преподнести её будущему мужу. Она сидела смирно, даже не стала возражать, ведь фрейлины, что пришли к ней в комнату вместе с Сабиной, сказали ей, что это семейный ужин в честь праздника любви, семьи, и верности. Для приличия, Фрида сначала заартачилась, но вскоре совсем смирилась. Что что, но актёрская игра у неё была на высоте. Глаза Фриды были накрашены тенями тёмных оттенков, подчёркивая её выразительные голубые глаза, а ресницы, и без того густые и длинные, трогать не стали. Лицо припудрили, чуть перекрывая светлой текстурой веснушки, а после нанесли немного румян, придавая розовинку щекам. Волосы заплели сзади в аккуратный пучок и надели тонкую диадему, отдававшую серебристым сиянием. Платье фрейлины выбрали одно из самых нелюбимых у Фриды. Сине-белое, длинное, с корсетом, который затянули так, что девушка еле дышала, и открытыми плечами и ключицами, какие выпирают у неё и придают большей утончённости. Всё это время Фрида сидела не шелохнувшись, надеясь на отряд и разведчиков. — Ваше Высочество, всё готово, можем идти, — в конце сказала одна из фрейлин. — Да, хорошо, — ответила Фрида, подходя вместе с другими фрейлинами к двери. Спустившись в большой тронный зал, в котором стоял деревянный небольшой стол с разными вкусностями, а за ним сидели родители Фриды и толстобрюхий огромный барон Фредж, облизывая свои пальцы, которыми только что ел ножку жаренной курицы. Но как только они увидели Фриду во всей её красе, то тут же встали, приветствуя её. Фредерика, как всегда, лицемерно улыбнулась вместе с отцом, а барон вытер свои руки об салфетку, находящуюся на его воротнике, и стремительно пошёл навстречу девушке. Фрейлины встали позади королевы. — Ох, Ваше Высочество, как вы похорошели, — подлизывался Фредж, подойдя почти вплотную к девушке. — И фигурка, и личико! Даже лучше, чем в те времена! — Ваша Светлость, не могу сказать о Вас того же, — она отпрянула от него, вспоминая, как она семь лет назад облапал её под столом. — Фрида! — сквозь зубы прошипела её мать. — Мне сообщили, что здесь будет ужин в честь светлейшего праздника, но что-то мне слабо в это верится, — ответила Фрида, обходя барона, и подошла к столу, осматривая блюда, стоящие на нём. — Мам, ты не меняешься! — Села за стол! — снова рявкнула Фредерика, злобно посмотрев на дочь. Фрида лишь смиренно села по правую руку от матери, но к еде притрагиваться не стала. Неизвестно, что ей могли подсыпать, ведь отравления и слабительные были в те времена распространены. Барон плюхнулся на соседний стул, пытаясь всё ближе пододвинуться к Фриде, замышляя свои тёмные делишки, совершенно не стесняясь её родителей. Фрида кротко посмотрела на Сабину, что стояла прямо позади королевы, и еле заметно кивнула ей, подавая знак. Девушка извинилась и удалилась наверх, созывать всех. — Доченька, ты же знаешь, что барон Фредж очень влиятельный человек в Средиземье, — начал Фридрих. — Поэтому ваш брак будет очень кстати. — Я бы поспорила, — сказала Фрида. — В Средиземье есть и более влиятельные персонажи, нежели барон. К тому же, у меня уже есть жених! — Переживёт, — ответила Фредерика. — С бароном Фреджем у тебя больше перспектив, нежели с твоим избранником. — Нет, — отрезала Фрида, скрещивая руки на груди. — Тебя никто не спрашивал, — ответила королева. — Барон, надевайте кольцо! — Нет! — заартачилась девушка, пытаясь встать со стула, но её уже держал отец. Барон достал из кармана серебряное колечко и попытался надеть на палец Фриде, но она всячески пыталась убрать руку, однако Фридрих начал удерживать и её. — Ничего, Фридочка, привыкнешь! — облизнулся мужчина. — Детишек ты мне нарожаешь! Хочу семь! Как только кольцо приблизилось к пальцу, дверь тронного зала выламывают. В помещение залетает весь отряд вооружённых гномов во главе с Торином и Двалином. Увидев всю эту картину, гномы настолько разозлились, что готовы были здесь всё ломать и крушить. А Фридрих и барон Фредж застыли в удивлении, прекращая мучить Фриду. — Руки от неё убрали! — гаркнул Двалин. Фредерика на это лишь рассмеялась, а отец выпустил из хватки свою дочь. — Вы уже ничего не измените! — посмеялась она. — Стража, схватить их! В тронный зал забежали вооружённые стражники и набросились на гномов, выбивая у них оружие, а гномы выбивали им зубы. Драка затягивалась. Никто не хотел уступать, и по силам они были приблизительно равны. Двалин пытался пробраться к Фриде, размахивая своими топорами, вырубая на несколько часов стражников. Торин прикрывал спину Двалина, сражая их Оркристом. В это время барон Фредж отступил от Фриды и попятился назад, упираясь в стену, а её отец отошёл за спину своей жены, затерявшись в фрейлинах. Фредерика не понимала, почему её стражники так долго возятся. Она призвала ещё. Теперь гномы остались в меньшинстве и проиграли королевским стражникам. Их схватили. Все попытки вывернуться из железных хваток стражников были провалены. Гномов поставили на колени и надели наручники, заводя руки за спину. Они сидели в линию, а над ними возвышались могучие и широкие стражники в железных доспехах. Фредерика прошлась перед ними, стуча каблуками о каменный пол и смотря на них сверху-вниз. — Я же вам говорила, чтобы вы убирались отсюда, — говорила она. — Что вам было не понятно? — Мы Фриду тут не оставим! — ответил ей Двалин. — Ах так ты и есть тот самый Двалин, сын Фундина, внук Фарина, — усмехнулась королева. — М-да, вкус у моей непутёвой дочери просто ужасный. — Как Вы смеете?! — на повышенном тоне спросил Торин, сидящий рядом с Двалином. — Знаю, тяжело признавать, что твоя возлюбленная выходит замуж за другого, но увы, это неизбежно, — продолжала она вести диалог с Двалином, который не поднял головы, потому что никто не смеет смотреть на гнома сверху-вниз. — Но не переживай, я облегчу твои страдания. Стража, отрубить ему голову! — Нет! — воспротивилась Фрида. — Ты не посмеешь! — О нет, ещё как посмею! — развернувшись к дочери, ответила Фредерика. — Или ты думала, что опять можешь сбежать? — Мама, не надо! — кричала девушка, подбегая к матери и хватая её за руку. — Прошу, нет! Я тебя умоляю, отпусти их! Она лишь отвесила звонкую пощёчину Фриде, да так, что она рухнула на пол, держась за пылающую красную щёку. — Фрида! — прокричали ей Торин и Фили с Кили. — О, Всевышний, ты такая жалкая! — ответила ей Фредерика. Стражник, что стоял за Двалином, поднял над шеей гнома его же топор и замахнулся. Сын Фундина уже прощался с жизнью, в последний раз посмотрев на Фриду, что пыталась подбежать к нему, но её держал барон Фредж, незаметно лапая её, от чего Двалину просто снесло крышу, и он всячески пытался освободиться от наручников, но у него это совсем не получалось. — А НУ ПРЕКРАТИТЬ НЕМЕДЛЕННО! — в тронный зал ворвался пожилой мужчина, лет восьмидесяти, с седой головой и такой же бородой, верхом на вороном коне и басистым, грозным, низким голосом прогремел на всё большое помещение. Все замерли. Никто не ожидал увидеть самого Фердинанда Майер — законного правителя Стохесса. Стражник, что хотел отрубить голову Двалину, замер, не смея опускать топор. — Дедушка?! — Фрида не верила своим глазам. — ЧТО У ВАС ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — не унимался он, слезая с коня Фараона, что радостно фыркнул, когда увидел свою хозяйку. — Фердинанд, они хотят выдать Фриду за барона Фреджа! — ответил ему Торин, всё также пытаясь освободиться из железных оков. — О, Всевышний! Торин, сын Траина! Мой дорогой друг! — обратил внимание Фердинанд на гнома и его отряд. — Отпустить! Приказ был выполнен. Гномы встали с колен, потирая запястья. — Фредерика Луиза Изабелла Виктория Майер-Гарсиа, что здесь происходит! — злился старик. — Почему ко мне приходят Гэндальф и разведчики и говорят, что ты опять взялась за старое?! — Отец, я забочусь о будущем моего королевства! — отвечала ему дочь. — Фрида наследница престола! Она должна выйти замуж за влиятельного человека, чтобы продолжить наш род! Барон Фредж прекрасная кандидатура. — И ты хочешь посадить этого свина на трон? — усмехнулся Фердинанд, показывая на барона, что до сих пор удерживал Фриду за талию. — И вообще, отпусти мою внучку! Фрида освободилась из его толстых противных рук и подбежала к Двалину в объятия, обвивая руками его шею. — Отец, я… — хотела возразить Фредерика, но её перебили. — Подожди! — король развернулся к Двалину и Фриде и осмотрел их. — У твоей дочери уже есть возлюбленный, так зачем их разлучать? Ты хочешь, чтобы у неё была такая же судьба, как и у тебя? — Да! Ты же сам выдал меня замуж за Фридриха Гарсиа! А я не хотела! — сказала королева. — Я была влюблена в другого! — Всё было не так! Мы с твой матерью дали тебе право выбора: либо ты выходишь замуж за того, кто тебе любим, либо за того, кого выберем мы. Ты сделала свой выбор. Ко мне никаких претензий быть не должно! — Я вышла замуж за Фридриха, чтобы спасти от вымирания Стохесс! — на повышенных тонах начала говорить она, когда отец снова к ней развернулся. — Так это был твой выбор! Ты сама так захотела! — крикнул её отец. — А теперь отыгрываешься на своей единственной дочери! — Я бы уже давно женила Фредерика, но из-за неё он погиб! — говорила королева. — Это из-за тебя он погиб! — крикнула Фрида. — Это ты заключила договор с гоблинами, чтобы они сожгли деревню! — На его месте должна была быть ты! — ответила ей Фредерика. — Кто ж знал, что ты потащишь своего брата за собой? — Как ты после этого матерью называться можешь? — накричал на дочь Фердинанд. — И тем более верной женой? — О чём вы, Ваше Величество? — спросил Фридрих, подходя к тестю. — О, зятёк, ты разве не знаешь, что Фрида не твоя дочь? — Отец, не смей! — противилась Фредерика. — Как не моя? — не верил Фридрих. — Это дочь Ориона Ногродского, — рассказал Фердинанд. — Правителя одного из городов в Синих Горах. — Что? — округлила глаза Фрида, гладя по шее своего коня, что подошёл к ним с Двалином. — Это получается, что я наполовину гном? — Да, — ответил дед. — Но я никогда не упрекал в этом твою мать. Ты — плод истинной межрасовой любви. Гномы застыли в непонимании происходящего. С одной стороны, они рады, что теперь с Фридой всё хорошо, и за неё переживать не стоит, но с другой стороны, они не могли осознать, что Фрида наполовину гном. Девушка переглянулась с Двалином, а потом с Торином и нервно глотнула. Такой информации она не готова была принимать. — А теперь вопрос к тебе, — Фердинанд повернулся к Двалину и Фриде, видя счастливое лицо своей внучки рядом с ним. — Любишь её? — Больше жизни! — ответил гном. — А ты его? — обратился он к девушке. — Больше всего на свете! — ответила она. — Тогда благословляю вас! — улыбнулся Фердинанд. — С тобой мы разберёмся позже! Фредерика не выдержала и удалилась из зала, огорчённая тем, что даже её родной отец на стороне своей внучки. Барон Фредж, Фридрих и фрейлины отправились за ней. — Дедушка, я так по тебе скучала! — сказала Фрида, обнимаясь с королём. — Где ты был? — Дела у меня были, внуча, — ответил Фердинанд. — А кто эти доблестные воины? — Знакомьтесь, это мой отряд, — вышел вперёд Торин, здороваясь со своим другом. — Торин Дубощит! — пожал руку король королю. — Рад тебя видеть! Что привело вас в Стохесс. — Твоя прекрасная внучка, — улыбнулся гном. — Она была ранена, поэтому мы и пришли сюда. — Ранена? — переживал дедушка. — Кто ж тебя так? — Азог, — ответила Фрида. — Не переживай, сейчас всё хорошо, благодаря Оину и Ханджи. И конечно поддержке разведчиков и отряда. — Ты уж прости, что скрывали от тебя правду, — поджал губы Фердинанд, смотря на свою повзрослевшую внучку. — В какой-то степени я даже рада, что мой отец не Фридрих, — усмехнулась Фрида. — Ничего страшного, дедушка, моя жизнь никак не изменится. — Вся в меня! — усмехнулся он. — А как ты Фараона нашёл? — спросил Торин. — Он убежал от нас ещё на Великом восточном тракте. — Так это, — начал свой рассказ Фердинанд, — я у Мории бродил, вижу, знакомый конь ко мне бежит. Приглядываюсь и понимаю, что это подарок моей внучки. значит что-то случилось. Залезаю на него, а он как полетел в неизвестном мне направлении, и только пыль после нас остаётся. В итоге привёл он меня к воротам Стохесса. Ну всё, думаю, видать моя дочь опять темные дела творит. Тут ещё Гэндальф Серый навстречу мне идёт. Рассказал он всё. И я сразу же поскакал сюда. Вот так, как-то.***
Поздним вечером Фрида принимала расслабляющую ванну с лепестками роз, дабы смыть с себя всю грязь, накопившуюся за день. В частности, те места, к которым прикасался барон Фредж… Выйдя из купальни, что находилась за стеной её комнаты, Фрида, замотанная в полотенце, закрепленное на груди, закрыла за собой дверь и облокотилась на неё, прикрыв глаза, пока оставшиеся капельки прохладной воды стекали по её упругим, слегка накаченным ногам. Открыв глаза, Фрида увидела Двалина, сидящего на краю её кровати. Улыбнувшись, и зачесав рукой мокрые волосы назад, она, не стесняясь своего полуобнаженного вида, подошла к нему и села рядом, положив голову на плечо, пока его льняная рубаха впитывала влагу её волос. Она не стала задавать вопросов о том, что он тут делает и зачем пришел. — Ну и денёк сегодня, — усмехнулась Фрида, глубоко вздохнув. — Как ты? — Не переживай, всё хорошо, — улыбнулся Двалин, смотря на девушку. — Как щека? — Пойдёт, — ответила она. — Это ещё цветочки, по сравнению с тем, что она делала со мной. Бр-р, даже вспоминать не хочу… — Я всегда рядом, — сказал Двалин. — Я защищу тебя. В этот момент Фрида накрыла губы гнома своими, обвив его шею руками, притягивая ближе. Не разрывая поцелуй, Двалин уложил девушку на кровать, нависая над ней. Фрида не медлила: она сразу начала развязывать шнуровку на его рубахе, пока гном снимал с неё полотенце, отбрасывая в сторону, оголяя юное девичье тело. Когда со шнуровкой было покончено, Двалин разорвал поцелуй и одним движением снял рубашку, отправляя её в компанию к полотенцу. Перед Фридой представился мускулистый стан Двалина, покрытый темными жесткими волосами, под которыми виднелись старые шрамы и, выцветшие от времени, татуировки. Он рассматривал каждый изгиб тела Фриды, не веря, что она сейчас полностью его. Девушка залилась краской от такого изучающего взгляда возлюбленного, заметившего её смущение и снова увлёк в страстный поцелуй, пытаясь отвлечь. Двалин оставлял влажные дорожки от шеи до ключиц, пока Фрида извивалась под ним, одной рукой сжимая простынь, а другой гладя его шею. Целуя её грудь, иногда засасывая затвердевшие ореолы, его уха касались сладкие стоны девушки, требующие большего. Оставив грудь, Двалин спускался поцелуями всё ниже и ниже, оставляя влажную дорожку на внутренней стороне бедра. Гном добрался до самого сокровенного и припал к клитору, на что Фрида выгнулась в спине и громко застонала, пытаясь выкрутиться, но Двалин был сильнее. Он сжал её талию ладонями, не давая сделать лишних движений. Гном, не торопясь, языком выводил узоры по промежности, иногда проникая в лоно, выводя Фриду на сладкие стоны от удовольствия. Когда в ход пошли пальцы, проникающие внутрь, растягивая узкую девушку, одной рукой она сжимала простынь, а второй мяла свою грудь, громко постанывая от движений гнома. — Двали~ин, — прохныкала Фрида, почти достигнувшая разрядки, не желая, чтобы он останавливался. Гном в одно мгновение оказался снова над девушкой, увлекая её в страстный поцелуй, пропитанный её же соками. Оторвавшись от слегка опухших покрасневших губ, Двалин снял с себя штаны и отбросил их в сторону, освободив свой, давно возбудившийся, член внушительных размеров. Посмотрев вниз, Фрида немного вздрогнула, от чего получила ещё один поцелуй от Двалина, который отвлекал её, пока гном устраивался между ног девушки. Почувствовав его у входа, Фрида зажмурилась, сжимая предплечья мужчины. Он заметил её страх и отстранился, поглаживая по щеке, немного мозолистой рукой. — Тише, девочка, тише, — успокаивал Двалин, наклоняясь к её ушку. — Я буду аккуратным. Фрида не успела опомниться, как в неё вошли, от чего она тихо вскрикнула, прижимаясь всем телом к Двалину, руками притягивая его за шею. — Скажешь, когда могу продолжать, — прошептал он, застыв на месте, боясь причинить девушке боль. Кивнув, девушка перевела дух и сама начала двигаться навстречу Двалину, аккуратно насаживаясь на его член, переместив свои руки на его предплечья, всё крепче сжимая их. Гном принял это за знак и начал медленно двигаться, навалившись всем телом на Фриду, задавая медленный ритм и слушая сладкие стоны девушки, разносившиеся по всей комнате. Её руки переходили ему на спину, оставляя красные царапины от ногтей. С её губ слетало только его имя. Казалось, что оно разносилось по всему Каранесу, вперемешку со стонами. От этого Двалину просто сносило крышу, от чего он начинал двигаться всё быстрее. Он понял, что боль у Фриды ушла, а на её место пришло только удовольствие, поэтому уже не сдерживался и сам рычал ей в ухо, что перемешивалось с громкими стонами девушки, а ее царапающие пальцы на его спине только подливали масла в огонь. Сбившись со счета времени, они наслаждались друг другом сполна, совершенно не думав от том, что их может кто-то услышать. Им было плевать на всё и всех, ведь сейчас они вместе и для счастья больше ничего не надо. Излившись внутрь, Двалин утянул Фриду в ещё один сладкий поцелуй, не торопясь выходить из неё. Получив волну удовольствия, девушка притянула его ещё ближе за скулы, не желая отпускать. Гном отстранился и упал рядом, прихватив одеяло, укрывая их двоих. Фрида почувствовала пустоту, когда он вышел, и повернулась к нему, кладя голову на его тяжело вздымающуюся влажную от пота грудь. Двалин завёл руку за спину девушки, прижимая ближе к себе. Ещё долго они приходили в себя. Двалин шептал непонятные Фриде слова, иногда затягивая её в ленивые долгие поцелуи, а девушка всё никак не могла поверить, что это произошло именно с ней. — Men lananubukhs menu, — сонным голосом прошептал он, потираясь носом о висок девушки. — Что это значит? — спросила Фрида, закрывая свои глаза, проваливаясь в сон. — Думаю, ты и сама прекрасно знаешь… Так они и заснули — в объятиях друг друга, запомнив эту страстную, долгожданную ночь навсегда. Однако Торин, случайно проходивший мимо её комнаты, не решившись зайти, заснуть уже точно не сможет. Всё это время он сидел под дверью и слушал сладкие, опьяняющие стоны Фриды. А сейчас мучается и задыхается от горьких слёз и боли, от которой нет лекарства.