что-то про детство и невзаимные чувства

Глеб был крайне возмущён. ну правда по вине возраста описывал эти эмоции в голове немного иначе. маленькая ручка сжалась в кулачок, который после врезался куда-то в лицо напротив. бить Викторов не умел, но был достаточно конфликтным, чтобы ненароком ввязаться в драку. причина ссоры упала из рук соперника на землю, когда тот начал бить в ответ. через некоторое время мальчишки уже валялись на асфальте. Глеб забрался сверху. он сидел на неприятеле так, чтобы тот не мог выбраться и продолжал его бить. невнимательные воспитатели наконец спохватились, когда одна девочка из детской группы подошла к ним и взволнованно рассказала о том, что мальчишки дерутся. разняв парней, две женщины отругали их. особенно Глеба. сказали, что не нужно было лезть в драку. якобы, вместо этого было бы гуманнее поговорить, спокойно всё обсудить. Глеб не понимал что значит гуманно. растолковать значение слова мальчику никто не удосужился. одна воспитатель ушла. — а ты, Кирилл, извинись и отдай уже наконец Глебу этого дурацкого медведя — всё так же зло, как до этого, говорила она. мальчик кивнул ей в ответ и, повернув голову, бросил взгляд на Викторова. эта женщина тоже ушла. наверное, у неё сейчас были дела поважнее, чем два маленьких мальчишки, не поделивших игрушку. Мисан присел, чтобы поднять с земли плюшевого мишку. медленно подошёл к Глебу и протянул игрушку хозяину. — извини — процедил тот сквозь зубы. потому что не хотел. потому что заставили. — оставь себе — сказал насупившийся мальчик, поморщив нос и рукавом великоватой кофты провёл несколько раз из стороны в сторону под ним чтобы почесать. Кирилл спорить не стал. мало ли что ещё этот ненормальный вытворить может, подумал он. пожав плечами, мальчик молча ушёл. а на глеба потом ещё какое-то время косо смотрели другие дети. смотрели, пока родители его не забрали. родители тоже отругали. Глебу было даже как-то обидно, что с Кириллом они познакомились на такой ноте. его заинтересовал Мисан. захотелось с ним подружиться. а тот шарахался. смеялся над Викторовым. тоже смотрел косо. а потом Глеб переехал. отца на работе повысили. на должность в Москве поставили. в памяти Кирилл остался. засел там прочно и уходить отказывался. когда вырос, Глеб учиться поехал обратно в Питер. Они с Мисаном как-то ещё пересекались, но диалог так ниразу и не завязался. а Глеб понял почему Кирилл из головы не выходил всё это время. почему в Питер обратно так хотелось всегда. почему обидно было за то, что он на него так набросился тогда. можно ведь было действительно поговорить просто. понял, что нравится ему Мисан. он высокий, красивый, тело хорошо сложено. не то что Глеб. низкорослый, да и вообще несуразный весь, как гадкий утёнок какой-то. доучился. начал музыкой заниматься. вроде даже популярным немного стал. а в голове до сих пор Кирилл крутится. всё не уходит никак. шёл Глеб как-то по набережной. дела были. надо было в одно местечко заскочить, там его человечек ждал. вдруг Викторов почувствовал как в него паренёк какой-то врезался, лет пяти. хотел было уже высказать ему всё, что думает, и подзатыльник бонусом дать, но только глаза опустил и замер. в руках у паренька игрушка его была. та самая. — ты чего тут бегаешь, пацан? родители волноваться не будут? — спросил он, в надежде понять что за нахуй происходит. — извините. нет, не будут, папа тут недалеко стоит — сказал парнишка, мило уставившись на Глеба снизу вверх, и ждал его дальнейших действий. Викторов посмотрел по сторонам. увидел «папу» и рухнуло внутри всё. невдалеке Кирилл с девушкой был, счастливым таким выглядел. на пальце безымянном кольцо красовалось обручальное. Мисан, когда взгляд на себе почувствовал, повернулся и с удивлением увидел старого знакомого. Глеб глаза отвёл сразу и капюшон толстовки на голову накинул, в попытке лицо закрыть. — ладно, малой, аккуратнее будь, может свидимся ещё — горько улыбнувшись, потрепал он парня по голове и пошёл дальше. извини, не получится сегодня чувствую себя не очень давай как-нибудь потом? напечатал Глеб, достав из кармана сигарету и зажигалку. он шёл по набережной, понурив голову, а по щекам слёзы катились.