Плод греха

      Люк и Асока молча стояли у озера, провожая взглядом отдаляющийся корабль. У них была надежда, новая надежда, что джедаев может стать больше, что их не будет больше только двое во всей Галактике, что у нового Ордена появится первый ученик, но она не оправдалась.       Абсолютно подавленные очередной потерей, в особенности Скайуокер, Люк и Асока молча пошли обратно, к будущему храму, как будто им хотелось спрятаться от жестокой реальности, уединиться в их маленьком мирке джедаев.       Осторожно зайдя в единственное, почти готовое помещение храма, комнату, что предназначалась, как место для будущего совета, Люк тяжело вздохнул. Терять учителей было больно, терять учеников ещё больнее.       Явно уловив этот жест и как будто почувствовав всю тоску Скайуокера, Тано неспешно приблизилась к нему и ласково положила руку на плечо в приободрительном жесте.       — Не надо, не грусти, джедаям ведь не свойственно иметь привязанности…       Люк хорошо знал это негласное правило старого кодекса и также, как и его отец хорошо его нарушал. Сколько было привязанностей у Скайуокера за всю жизнь? Сколько их ещё будет, и терять каждую из них было невероятно болезненно и тяжело.       Молодой джедай поднял на тогруту глаза, и в его небесно-синих радужках она прочитала всё то, что тысячи и тысячи раз переживала сама. Между ними в этот момент как будто установилась особая ментальная связь.       — Мы здесь одни, вот, мы снова остались только вдвоём… Два последних джедая во всей Галактике, два последних хранителя учения Силы в целом мире.       Вместе с этими словами, Люк чуть сильнее приблизился к Асоке, жаждя ответить на её тёплое приободрение, жаждя обнять, но не решаясь этого сделать.       В какой-то миг их глаза встретились, и потоки их светлой Силы объединились в ментальном пространстве.       Они оба чувствовали одиночество, грусть, печаль, и они оба одновременно ощущали, как их присутствие согревает друг друга, морально, ментально, физически…       Ещё немного приблизившись, ещё чуть-чуть сократив между ними расстояние и, казалось, Люк и Асока невольно ощутили эмоции собеседника, они были в этот момент, как будто одними едиными целыми, одиноко-холодными и заботливо-мягко-тёплыми, именно такими, которые и нужны были двум покинутым сердцам в данный миг.       Напряжение между парой росло, белые «язычки пламени» медленно переплетались друг с другом в пространстве, ещё сильнее подогревая эту связь, подталкивая и побуждая на самые смелые действия.       Лишь миг понадобилось Люку и Асоке, чтобы осознать то, что они осознали, чтобы открыть для себя то, что они столько времени негласно скрывали друг от друга: любовь, желание, страсть и нахождение утешения в другой такой ж понимающей душе.       Люк решился первым, и плавно, нежно обвив Асоку руками за талию, притянул её к себе. Тано не сопротивлялась, и они в одночасье слились в таком приятном, тёплом и мягком поцелуе. Таком неожиданном и долгожданном одновременно, радуя и утешая, скрашивая одиночество и даря новые светлые нотки счастья.       Тогрута мягко обняла Скайуокера руками за шею, плавно влетая пальцы ему в волосы. Она любила мужчин человеческой расы и особую страсть питала к представителям его семьи. Люк крепче обнял женщину за талию, продолжая и продолжая неистово целовать её в губы.       Она отвечала, податливо тая в его руках, так, как не таяла ещё в руках ни одного мужчины в мире.       Постепенно поцелуев им становилось недостаточно, а пребывать на нагонах в плену подобного неимоверного удовольствия было слишком тяжело, и Скайуокер уложил Тано на землю, медленно, плавно, но уверенно, продолжая и продолжая ласкать её губами, даря новые и новые прикосновения теперь уже в область щёк и шеи.       Оказавшись прижатая обеими лопатками к земле, Асока томно вздохнула, подставляясь под ласки Люка. Она понимала, что поступала неправильно, что он был намного моложе её, но не могла и не хотела останавливаться. Слишком велик был соблазн.       Руки тогруты постепенно переместились на рубашку парня и стали медленно, плавно расстёгивать её, оголяя сильную мускулистую грудь, проводя по ней пальцами и наслаждаясь от каждого прикосновения. Это было невероятно прекрасно, и это было совершенно иное ощущение, нежели с кем-то другим. С Люком Асока чувствовала себя своей, такой же, одной единственной, и поцелуи, объятья с ним она не променяла бы ни на что на свете.       В свою очередь, Скайуокер тоже стал неспешно, но умело развязывать на её стройной талии пояс, стягивая его, как не нужную более преграду, заставляя полы кофточки женщины разойтись в стороны, обнажив прекрасную округлую грудь.       Лёгкий ветер ласково коснулся бордовых сосков, заставляя их сильнее набухнуть от возбуждения.       Асока застонала вновь, когда Люк дотронулся до её груди рукой, от вожделения и слегка игрового холода пленительной механической кисти. Она была почти такая же как у Вейдера, только другой, более усовершенствованной и чувствительной, и Скайуокер явно ощутил, как мягко-нежные упругости слегка подрагивают под его пальцами.       Тано тяжело вздохнула и похотливо стащила с парня рубашку, оголяя его торс полностью, гладя и лаская спину, впиваясь в кожу на лопатках своими коготками.       В то время, как Люк продолжал мять в его руках её грудь, задевая и массируя соски, играя и дразнясь с ними. Вместе с этими движениями кисти, Скайуокер спустился чуть ниже и прильнул губами к упругим округлостям тогруты, целуя оранжевую кожу, слегка лаская набухшие бордовые соски.       Асока была прекрасна в одежде, но без одежды она была ещё невероятнее и соблазнительнее, от чего Люк поспешил её поскорее разоблачать. Продолжая и продолжая целовать Тано, он медленно и плавно стянул с неё синюю плотную кофточку, отбрасывая её прочь. Подарив очередной, страстный, но в то же время, мягкий засос в шею своей избраннице, Люк вновь спустился губами к груди, а механическую кисть повёл вниз, по животу, забираясь под плотную тёмную ткань штанов женщины, прикасаясь холодным металлом к её разгорячённому клитору, соскальзывая пальцами чуть дальше, вдоль половых губ и чуть глубже.       Асока застонала во весь голос от невероятно приятных ощущений там, под животом, чисто интуитивно слегка расставляя ноги в стороны и давая парню полную свободу действий. Сочетания холодного металла и разгорячённой плоти ещё больше разжигало желание, будоражило фантазию и взывало к самым отчаянным, потаённым желаниям. В ответ на ласки Люка, Тано крепко ухватила его обеими руками за ягодицы, с силой сдавливая их, как будто ещё ближе прижимая Скайуокера к себе. Вслед за этим Асока спешно переместила руки на ремень его брюк и властно, жадно стащила его с пояса, швырнув в сторону.       Вернувшись с очередным поцелуем к губам, Люк тоже не стал медлить, и похотливо начал стягивать с тогруты всю остальную одежду. Ему не терпелось увидеть женщину полностью обнажённой, как ему в данный момент казалось, женщину его мечты.       С огромным желанием и вожделением стаскивая друг с друга всё оставшееся облачение, пара наконец-то оказались абсолютно голыми, такими, чистыми и открытыми, друг перед другом, обвиваемые только белыми, светлыми язычками пламени Силы.       Желание росло и от предварительных ласк хотелось пойти дальше. Люк осторожно погладил Асоку по внешней стороне бедра и, наощупь, найдя нужное отверстие где-то между её ног, уверенно, но не грубо вошёл в тогруту. Она вскрикнула, слегка прикусив его левое плечо зубами и чуть удобнее устраиваюсь под парнем. И, хотя у Тано и раньше были мужчины в её жизни, грань поцелуев она никогда не приступала с ними. Скайуокер был у неё первым, и тогрута открылась перед ним полностью отдавая себя, но она ничуть не жалела об этом.       Для Люка Асока тоже была единственной, не первой женщиной, но единственной в своём роде. Той, которая могла чувствовать и понимать его, и той, которой хотелось дарить наслаждение.       Осторожно приложив настоящую руку к низу живота тогруты и залечив её повреждения, Скайуокер начал двигаться. Одной кистью крепко обнимая Асоку за талию, второй же гладя и мягко ощупывая пальцами её бедро.       Тано в очередной раз поцеловала его в губы, так жарко, так страстно, как не целовала ещё никого. Она отдавалась Скайуокеру полностью и брала его любовь полностью взамен. Его светлые потоки Силы медленно и плавно проникали в светлые потоки Силы тогруты, растворяясь в их пространстве, так же, как Люк глубоко проникал в Асоку, с каждым разом заходя всё дальше и дальше, придвигаясь к ней всё ближе и ближе.       Продолжая и продолжая целоваться, они словно были одним целым в этот момент и морально, и физически. Их слияние будто было предрешено Силой, и оно было до безумия прекрасным, окружённым яркими потоками света.       Асока в очередной раз сжала ягодицы Люка, жадно и похотливо, затем перемежаясь пальцами чуть выше, царапая спину и выступающие лопатки, вжимаясь подушечками в массивные мускулистые плечи.       Скайуокер осыпал поцелуями её шею, щёку, губы, время от времени чуть прикусывая их, но не до крови, наслаждаясь их великолепным карамельным вкусом. Его правая кисть ласкала грудь Тано, пальцами мягко массируя до предела выпирающие соски, а левая, изучающими движениями скользила подушечками вдоль позвоночника, не царапая, но достаточно сильно вдавливаясь в кожу.       Асока стонала и двигалась тазом Люку навстречу, вбирая его в себя во всю длину и всю мощь, во всех смыслах этого слова, чуть выгибаясь и меняя угол проникновения. Скайуокер действительно был светлым джедаем, настолько светлым, что ощущать его любовь на себе было невероятным блаженством, забота, защищённость, ласка и нежность. При этом Люк не казался менее мужественным от того, что не был жёстким и грубым, как раз наоборот, только с ним, только в его объятьях Асока могла почувствовать себя настоящей женщиной, защищённой и любимой, слабой и беспомощной, и она не стыдилась этого. Она тоже любила его, и отдавалась ему всем сердцем и душой.       Их физическая связь лишь ещё прочнее усиливала связь моральную и ментальную, ту самую, что зародилась у них со дня первого знакомства.       Асока знала, что однажды она будет принадлежать Скайуокеру, но она и подумать не могла, что вместо злобного, беспощадного отца, она однажды отдаться доброму м мягкому, но сильному в своей доброте, сыну. И она любила его, любила, любила в этот момент бесконечно…       Люк тоже любил эту женщину, он желал её всем телом и душой, он чувствовал с ней связь всей Силой, которая их окружала. То, что они делали, было запретно, но одновременно столь прекрасно, что не хотелось останавливаться никогда.       Плавно спустившись обеими руками вниз, теперь уже Люк крепко сжал ягодицы Асоки, заставляя ту обвить его ногами и ещё сильнее и ближе прижаться к нему. Тогрута поддавалась на каждое его действие потому, что так хотела.       Положив одну кисть поверх его, она мягко вплелась в неё пальцами, а пальцами второй руки плавно прошлась по груди Скайуокера, как будто пробуя на ощупь его рельефные мышцы. Он был сильным, очень сильным в своей доброте, и именно такому мужчине ей хотелось отдаваться.       Вернув обе свои кисти, одну на плечо к Люку, вторую на затылок, Тано крепко прильнула к его шее и оставила там засос, в свою очередь Люк податливо поцеловал одну из её рук.       Он был таким милым и нежным, она была такой соблазнительной и привлекательной, им было хорошо друг с другом так, как никто и никогда не смог бы понять.       Джедаи любили друг друга, они чувствовали друг друга, когда один из них проникал в ментальное пространство другого в Силе, и сливался с ним.       Новое соприкосновение губ, ещё одно движение внутри женщины, и Люк углубил поцелуй, сделав его более развратным и страстным. Асока вся буквально изнемогала в руках Скайуокера, сильнее и сильнее прижимая его к себе за лопатки, мощнее и мощнее вдавливая пальцы в его спину.       Это наслаждение, это бесконечное светлое наслаждение в самом центре будущего храма джедаев длилось несколько часов, несколько часов непомерного блаженства, такого, какого джедаи не могли испытать ни с кем другим, кроме как друг с другом.       Движения становились всё быстрее и резче, но от этого не теряли своей нежности и напитанности любовью, ощущения становились всё ярче, эмоции всё насыщеннее, ещё немного, и мир поплыл перед парой тысячей звёзд, рассыпающееся под крышей храма Ордена джедаев, играя сотнями светлых огней и мягких ласковых волн наслаждения.       Асока кончила первая, вся буквально сжимаясь под Люком и выгибаюсь ему навстречу, готовая принять в себя всю его любовь без остатка. И Скайуокер отдал ей всё, что она так неистово просила: на физическом, моральном и ментальном уровне…       Теперь они действительно были едины, теперь они действительно были одни во всём мире, в запретной страсти целуясь в самом центре храма джедаев. Что уже само по себе было грехом.       А возможно, они теперь были не одни, возможно, через некоторое время у этого греха появится весьма увесистый плод, ещё один джедай, третий, который будет столь же похож на них обоих и навсегда пронесёт в себе их общую тайну, случившуюся здесь и сегодня… Очень сильный и могущественный джедай, зачатый в самом центре храма будущего Ордена, и навсегда объединивший сердца и судьбы двоих… Их личный плод греха…