Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      – Эй ты! Проснись! Ну ты и соня! Тебя даже вчерашний шторм не разбудил!       – Шторм? – я с трудом разлепила веки и окинула туманным взором каюту, где только что сладко спала в гамаке, натянутом между деревянными перекладинами. С непривычки удовольствие весьма сомнительное, но если поймать равновесие и замереть, то можно заснуть на пару-тройку часов. Видимо, в этот раз усталость взяла своё и проспала я куда больше.       Передо мной стоял норд средних лет – капитан Гьялунд. Облаченный в коричневый стёганый дублет, кожаные брюки и сапоги, он с усмешкой смотрел на меня.       – Мы уже почти прибыли на Солстхейм! – объявил капитан радостно.       Я спустила ногу с гамака и осторожно выбралась из пут столь неудобного во всех смыслах спального места. Перекувыркнуться вместе с ним и упасть на пол можно было без труда, и я, уже наученная горьким опытом первой попытки забраться в гамак, стала вести себя более осторожно.       – Хорошо, – хрипло отозвалась я, потерла затекшую шею и прокашлялась, пытаясь сбросить гложущее чувство волнения.       Сначала бегу из Сиродила, теперь из Скайрима... Если так пойдет и дальше, во всем Тамриэле не останется для меня места.       Гьялунд, убедившись, что его пассажир в добром здравии, отправился на верхнюю палубу, и я, умывшись пресной водой из бадьи, поплелась за ним по скрипучему дощатому полу «Северной Девы». Одежду не меняла уже дней пять – с тех пор как Империя захватила Виндхельм, а Ворстаг вывел нас из укрытия в доме Авентуса Аретино и усадил на борт.       И вот снова я – Джулия Октавия. Архимаг, целитель Легиона… или же военный дезертир и первостепенная цель Талмора? Чтобы узнать точнее, нужно плыть в другую сторону, а не на остров Солстхейм.       Откинув крышку люка, капитан выбрался на палубу и подал мне руку, помогая преодолеть крутую расшатанную лестницу – «Северную Деву» стоило бы назвать «Северной Бабкой». От корабля постоянно что-то отваливалось, внутри все скрипело и шаталось, доски подгнили, а моряки не расставались с молотками и гвоздями. То и дело парни Гьялунда прибивали к посудине новые или старые доски, укрепляли хлипкие перекрытия, мачты, борта. Видимо, вчерашний шторм, о котором упоминал капитан, что-то унес с собой, потому как с палубы снова долетал частый стук молотков.       Дневной свет после мягкого полумрака трюма резанул по глазам, я зажмурилась, вдохнула бодрящий бриз и осмотрелась. Стало тревожно. Пахло не только ставшей за последнее время привычной солью, но и невесть откуда взявшейся гарью.       Чёрная водная гладь окружила наш корабль, на удивление плавно скользивший по холодным волнам. Вода была повсюду, насколько хватало взгляда, на северо-востоке небо сливалось с морем, окутанным серой плотной стеной дыма. Это выглядело так, словно линию горизонта нарисовали угольком, а потом растерли на холсте. Получилось будто море и небо сошлись в этой кляксе, пересеклись наконец, вопреки всем законам мироздания.       По палубе сновали матросы и первые помощники капитана, которых было почему-то двое, что вызывало постоянные споры между ними, кто первее. На носу корабля, схватившись рукой за веревку, стоял Эрандур, за спиной которого трепетал от порывистого ветра плащ из черной медвежьей шкуры – последний подарочек от предателя Ворстага. Мне наёмник тоже преподнес такой дар, только из шкуры бурого медведя с капюшоном, отделанным белым лисьим мехом. Утверждал, что стащил это где-то в Виндхельме, но мне это было неважно – без этих вещей мы рисковали замерзнуть насмерть.       – Что это за серая пелена на горизонте? – спросила я у капитана, указывая на дым.       – Это остров Солстхейм, объятый пепельной бурей, – хмуро отозвался капитан. – Пришвартоваться у Вороньей Скалы пока не получится, надо дождаться, когда она утихнет.       – Пепельная буря? – переспросила я.       – Глянь на восток, Джулия Октавия. Красная Гора всё ещё не спит.       Я повернула голову вправо, узрев темный, нагоняющий ужас силуэт, возвышающийся над морем. Вулкан, жерло которого непрерывно извергало в небеса тучи черного пепла. Отдаленно это напоминало чадящую печную трубу, сравнимую высотой с Глоткой Мира...       В животе все сбилось в ком, стоило только представить, каково находиться рядом с этой громадиной. Но это было так завораживающе-жутко и одновременно прекрасно, что я не удержала в груди восторженного вздоха.       – Впечатляет, да? – ухмыльнулся Гьялунд.       – Определённо, – по слогам выговорила я и, пошатываясь, пошла вдоль палубы к своему пока несостоявшемуся мужу.       Эрандур неотрывно смотрел на Красную Гору. Взгляд данмера был наполнен тоской и скорбью, о причинах которых я лишь подозревала. Ветер растрепал его пепельные волосы, едва достающие плеч.       Когда я пошла к нему, порыв ветра попытался скинуть капюшон одеяний архимага с моей головы, но я удержала его на месте, думая, что напрасно сразу не надела меховой плащ. Эрандур меня заметил и кивнул, даже не улыбнувшись.       – Капитан сказал, мы не сможем пока пришвартоваться, – я охотно поделилась с ним новостями, но жрец снова наградил меня тяжёлым молчанием.       Уж и не знаю точно, что повлияло на него – предательство Ворстага или наш вынужденный бесславный побег из Скайрима, но с того момента, как мы ступили на борт «Северной Девы», он сделался подозрительно молчалив, если не сказать нелюдим, и избегал даже разговоров со мной.       Дошло до того, что спали мы в разных гамаках и в разных концах нижней палубы, и это царапало моё нутро хлеще, чем когти Вермины. Я, в общем, понимала, что гамак-то для двоих не предназначен, но отсутствие поддержки и определенности происходящего добивало меня. И я, стиснув зубы, терпела. Но всякий раз при этом ловила себя на жуткой, пожирающей все желание жить мысли, что в следующую же секунду рухну на палубу и громко, в голос, разрыдаюсь.       Пока что-то удерживало меня от срыва, но чувство того, что эта последняя нить вот-вот лопнет, не покидало меня ни на миг.       – Что тревожит тебя, сын мой? – по-жречески благодушно спросила я у Эрандура.       – Неуместная шутка, – заметил он, отвернувшись от вида Красной Горы. Клянусь, это были первые слова, что я услышала от него за последние два дня!       – Понимаю, что есть очень много причин, из-за которых ты сам разве что столбы пепла и огня не выбрасываешь, но все-таки, мне кажется, что я имею право знать, – скрестив руки на груди, требовательно взглянула на него. Он пристально посмотрел на меня, не скрывая своей печали, и вдруг заговорил, негромко, но так, чтобы я могла расслышать его сквозь ветер.       – Мара уводит меня от моей родины, путь становится темнее. Да, я хоть и данмер, но не считаю Морровинд своей родиной. Мы скоро попадём туда, где все почитают даэдра и это вполне законно.       – Снова даэдра? Там? – и нигде-то от них не скрыться, прямо как талморцы какие-то! – Да, я слышала, что данмеры почитают Азуру. По-моему, могло быть и хуже.       – Азуру? О, если бы только её! – Эрандур позволил себе горькую усмешку. – Они открыто поклоняются Боэтии и Мефале.       Если бы меня спросили, с кем бы мне хотелось встретиться из этих трех даэдрических леди, то я бы не ответила, а бросилась бежать прочь. Первая предрекала мне смерть, вторая – предательство, а третья чуть меня не убила. Делишек с даэдра я нахлебалась на всю оставшуюся жизнь и предпочла бы в дальнейшем ни с кем из них не связываться.       – Что ж, это все немного усложняет, но нам необязательно ввязываться в это, – заметила я.       – Мне ничтожно мало известно о землях моих предков, и я понятия не имею о тамошних законах. Единственное, что могу предположить – раз у даэдра там есть почитатели, то и сила их велика. Зачем же Маре приводить нас именно сюда? И как долго нам придется прятаться?       Я выслушала жреца и всмотрелась в клубящееся серое пятно на горизонте, под гнетом тяжёлых облаков, скрывающих солнце.       – Не хочу рассуждать о высших силах и думать, какие уроки они нам преподают на этот раз, – призналась, не скрывая легкого раздражения. – Факт того, что мы выбрали бежать ради спасения, и чтобы защитить Алисана и Коллегию от Талмора, разве делает нам честь? Что станет с Эдрианом? Ведь он так нам помог. В бездну всех этих богов, даэдра… – с яростью в глазах посмотрела на Красную Гору. – Из места, которое стало нашим домом, нас выгнали не они, а страх перед какими-то эльфами! Смертными, между прочим! Почему же мы не испугались ни драконов, ни войны, ни лордов Обливиона, а Талмор вынудил нас бежать?       – Ты сама мне говорила о том, что лишь у богов есть чёрное и белое, а у смертных все намного сложнее, – напомнил Эрандур, дотронувшись до моей руки.       Я болезненно вздрогнула и отдернула ладонь, точно укололась его внезапным вниманием. После стольких тоскливых часов, которые мне пришлось провести в дебрях собственных мыслей, он потянулся ко мне. А я уже этого не хотела. Перегорела и привыкла сама бороться со своими тревогами.       – Враг взглянул на нас глазами друга. Даже меня это не на шутку испугало, – проговорил данмер, отвернувшись. – Наверное, одиночество – единственный способ уберечься от этой боли.       Я сняла с пальца эбонитовое кольцо с инкрустированным в оправу крупным бриллиантом. Подарок Эрандура и предложение прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Выбрасывать в море не решилась – очень редкое украшение, вдруг ещё пригодится.       – На, держи, – протянув ему драгоценность, произнесла я. – Подумай ещё немного о своём одиночестве, а то вдруг я тоже однажды причиню тебе боль. Если что, ищи меня на нижней палубе у кока – пойду, займусь делом.       Эрандур нерешительно принял недавно подаренное кольцо и сжал его в кулаке.       Развернувшись, я пошла прочь от холодного ветра, пепла и навевающего тоску вида Красной Горы.