***
Наша работа стражниками Тель-Митрина продлилась недолго. Всего сутки. За это время мы без труда уничтожили десяток порождений, которые шатались вокруг башни, но делали никаких попыток штурмовать, как выразился Нелот. Около полудня на второй день, мы увидели путника в эбонитовой броне, который медленно шел к нам со стороны погонщика и Дымки. Я присмотрелась и поняла, что это Эдриан. Он неровно брел по пепельным заносам, его ноги заплетались. – Он может быть ранен, – предположил Эрандур, и мы вместе помчались навстречу довакину. Увидев нас, Эдриан остановился и перевел дух. Его нагрудный доспех оказался помятым, его пересекала поперечная царапина, один наплечник отсутствовал. – Как ты? Не ранен? – я подошла вплотную, держа наготове целебные чары. Эдриан стащил шлем. Он выглядел не лучше, чем после мореплавания – измотанным и бледным, лицо было перепачкано темной кровью. – Бывало и похуже, – выдохнул он, натянуто улыбнувшись. – Зелья Нелота, конечно, помогли, но непонятно, зачем он дал мне свиток паралича против нежити и драконов… Эрандур пожал довакину руку. – Ты настоящий герой. Как всё прошло? – Познакомился я с этим Мираком… Крайне неприятный тип, – поморщился довакин. – Я хотел втолковать ему, что мне это соперничество не нужно, а он решил, что я его боюсь. Даже слушать меня не стал. Поглотил одну из драконьих душ, словно хотел показать свои умения. Дурак напыщенный! – Эдриан сплюнул на землю. – Ну, а вы как тут? – Тебя ждали. А Нелот надеется, что ты освободишь Камень Солнца. Талвас и его миколог там, – сказала я. – Я изучил крик, который может нам помочь. Что ж, зови мага. Попробую сделать это. – Прямо сейчас?! – удивилась я, оглядывая его с головы до ног. – Нужно удостовериться, что моё путешествие прошло не напрасно, – твердо решил довакин. – Тогда ждите здесь! – я помчалась в Тель-Митрин и, впорхнув в башню, быстро поднялась на луче наверх. Нелот за столом читал какую-то книгу, но оторвался от страниц, чтобы увидеть, как я ловко приземляюсь на площадку и мчусь к нему. – Не всё ещё потеряно… – изрек он. – Что случилось? – Эдриан вернулся. Идемте к Камню Солнца. Полагаю, вам интересно будет увидеть это. – Ты права, – Нелот закрыл книгу и положил её на стол. Я спустилась и дождалась мага у двери. Он летел в магическом луче со скучающим видом – для него такие спуски и подъемы давным-давно стали обыденностью. Я в тот момент подумала, что, должно быть, ужасно жить так долго, считать себя самым умным и потому презирать своё немногочисленное окружение. Это не величие, а проклятье. Вчетвером мы добрались до Камня Солнца. Обелиск почти весь оброс черными острыми арками, издалека напоминающими чешую, но работа продолжалась в прежнем темпе. Ещё не хватало купола. Я заметила среди работников Талваса, который высекал узор и вторил одни и те же фразы, как и все порабощенные Мираком. – И тогда весь мир вспомнит… – монотонное гудение голосов повисло над притихшим побережьем. Даже в воздухе замерла нотка пугающего безмолвия, безветрия, подобного затишью перед страшной бурей. – То, что было позабыто… – Да уж, пора вам всем вспомнить, кто вы такие! – Эдриан выступил вперед и крикнул: – GOL! От его Голоса земля под ногами вздрогнула, черные арки на миг окутало бледно-зеленое свечение. И вдруг оно исчезло, будто впиталось в проклятые камни. Постройка гулко завибрировала изнутри, в недрах камней раздался нарастающий рокот. Я увидела вспышку света. – Отходим! – скомандовал Эрандур за секунду до того, как черные арки пошли сверкающими трещинами и лопнули. Взрыв из сердцевины Камня Солнца разметал во все стороны сооружение Мирака. Жрец закрыл меня собой и повалил в пепел, послышались крики ужаса. Порабощенные эльфы и люди, очнувшись, разбегались прочь и бросали инструменты. Градом камней убило удирающего данмера в кожаной броне. Некоторых просто сбило с ног прошедшей магической волной. Когда всё немного притихло, я выглянула из-за поднимающегося Эрандура, увидев, что черная вода у основания камня пришла в движение, ожила и забурлила, рождая гротескную фигуру чудовища. Раздался утробный рев и перед обелиском возникло воплощение его проклятья – клыкастый серый гигант с приплюснутой рыбьей мордой. Его холку венчал зазубренный плавник. Тело было сравнительно небольшим жилистым, но когтистые руки и ноги – мощными. – Что это за тварь? – Эдриан отбежал назад. – Луркер, если не ошибаюсь, одно из созданий Хермеуса Моры, – произнес Нелот, которого ничуть не смущало происходящее, тогда как вокруг него всё в панике металось. Он даже не шелохнулся во время взрыва – ни один из камней не задел его. Луркер распахнул пасть, издав пронзительный рык, и изнутри показались черные щупальца, раскрывшиеся, словно резко распустившийся цветок. Жуткий шевелящийся цветок. Нелот выпрямился, легким движением сотворил защитные чары и поднял руку, не сводя острого взгляда с монстра. Впервые мне довелось увидеть истинное могущество древнего мага – даже стало немного жаль несчастное чудовище, посмевшее возникнуть перед нами. Луркер двинулся на нас, но тут же его окутал огненный смерч и рычащий монстр забился в агонии, топая ногами и вздымая в воздух клубы пепла. Понимая, что это не имеет нужного эффекта, Нелот сделал пассы двумя руками, и луркер упал как подкошенный. Его швырнуло в сторону, опрокинуло навзничь – маг игрался с ним, как с марионеткой – и вдруг оплело странными синеватыми чарами, которые тянулись от кончиков пальцев Нелота. Казалось, из чудовища через эти колдовские нити вытекает сама жизнь. И это длилось до тех пор, пока от него не остался только мокрый темный отпечаток на сером пепле. Нелот потер ладони друг об друга и удовлетворенно кивнул, глядя на проделанную работу. – Что ж, неплохо… – Ловко вы его уделали! – не удержался от комментария Эдриан. – Иначе и быть не могло, – он осмотрелся и нашел в разбежавшейся толпе своих. – Талвас! Элинея! Чудесно, что вы живы, – в его голосе не прозвучало никакой радости, он будто просто констатировал факт. – У меня есть для вас работа в Тель-Митрине! Талвас, хватит валяться без дела! – маг подошел к своему пострадавшему ученику и слегка пнул его в бок носком сапога. Потом раздраженно обернулся через плечо. – Вы трое! За мной! Вы тоже пригодитесь. Мы переглянулись и последовали за Нелотом. Восхищение его мастерством очень быстро рассеялось. Я напоследок взглянула на камень – неровный, серый, с круглым узором, похожим на нордский. Интересно, какую же силу он на самом деле хранит, что Мираку понадобилось завладеть им?***
Вечером того же дня на побережье обрушилась неистовая пепельная буря. Нелот во всем своём телваннийском великодушии позволил нам с Эрандуром поселиться отдельно, в бывшем доме его управительницы, что располагался в соседнем грибе. А Эдриана пригласил остаться в главной башне, в своих покоях. Мне сначала стало даже как-то обидно – ведь мы с магом сотрудничаем гораздо дольше, а потом к вечеру, сидя с книгой в полной тишине, порадовалась, что нахожусь в некотором отдалении от Нелота. Больше у меня не болела голова, не мучили дурацкие сны. Только из-за хвоста не получалось нормально усидеть на стуле, и я время от времени ёрзала, подгибая то одну ногу под себя, то другую. Так, тело ненадолго обретало удобное и устойчивое положение. Эрандур кипятил воду над горелкой и пытался постичь таинство приготовления идеального чая из собачьего корня. Я читала историю Вороньей Скалы с момента её основания в конце третьей эры. Надо сказать, чтиво весьма занудное. Глаза слипались. – Знаешь, о чём я подумал, – изрек вдруг Эрандур, нарушая уютную тишину нашего временного гнездышка. – М? – я подняла глаза от страниц и подавила зевок. – О свойствах собачьего корня, – жрец хмуро взглянул на бурлящую в котелке воду. – И что с ним не так? – Он ведь не приносит пользы в таком виде. Чтобы от этого растения был толк, нужно смешивать его с другими ингредиентами, но Нелот утверждает, что в его чае ничего кроме корня нет, – Эрандур взял в руки щепотку растертого в порошок растения, которое отобрал для приготовления напитка. – В таком виде он лишает сил, а также может вызвать легкий паралич. – Зачем же тогда Нелот травит себя? – я не поняла, к чему ведет жрец. – Зачем ему лишать себя сил? – Вот это и странно, – Эрандур высыпал растертый корень в кипящую воду и скоро всю комнату заполнил тяжелый древесный аромат. Я поморщилась и, прикрыв нос рукой, снова уткнулась в книгу. В дверь тихо постучали. Я снова оторвалась от чтения и пошла открывать. Эрандур погасил горелку и снял котелок с огня. За дверьми ожидала гостья. Миколог Тель-Митрина, пожилая данмерка по имени Элинея. Она оставалась в башне весь день, чтобы выяснить, что произошло со стеной. – Мастер Нелот велел мне прийти к вам и рассказать, что удалось узнать, – сообщила она с порога. – Да-да. Конечно. Заходи. На улице во тьме не было видно, что происходит, но когда эльфийка вошла внутрь, первым делом она стряхнула с синего капюшона сухой серый пепел. Её данмерский наряд состоял из удобной рубашки с поясом, теплых штанов и сапогов. Сверху к этому прикреплялся капюшон с маской, позволяющей спрятать лицо во время бури. – Присаживайся. Чай уже готов… Правда, он из собачьего корня… – Эрандур с видом гостеприимного хозяина поставил на стол чашки и котелок с чаем. – Что ж, немного расслабиться не помешает, – Элинея вздохнула и заняла свободный стул. – Расслабиться? – переспросила я. – Да, – миколог сопроводила свой ответ легким кивком. – Мастер Нелот ценит этот чай, прежде всего, за действенный расслабляющий эффект, поэтому пьет только его. – Подожди-ка, – я в сомнениях взглянула на котелок, заполненный вонючим коричневым варевом. – Все старики пьют зелья бодрости, а этот наоборот? Сколько же у него сил? Элинея рассмеялась. – Он ещё всех нас переживет! Клянусь, двести лет назад, когда я была совсем юной, он был точно таким же и также жаловался на боль в суставах! В итоге, я уже постарела, а он нисколько не изменился… – Похоже, мы крепко влипли… – пробормотала я, наблюдая, как ловко Эрандур разливает чай по чашкам, не проливая ни капельки. – Ты с ним уже двести лет? – спросил жрец, обратившись к Элинее, и отставил наполовину опустевший котелок в сторону. – Да, с тех пор как во время извержения мать отправила меня на Солстхейм на лодке. Я чудом выжила и поселилась здесь. Эрандур передал одну чашку нашей гостье. Я взяла свою со стола и подула на кипяток, не решаясь пить. Мне-то силы ещё понадобятся, не хотелось бы их лишаться. – А вас как сюда занесло? – поинтересовалась миколог. Эрандур начал рассказ о нашем прибытии в Воронью Скалу, а я отхлебнула чай и еле сдержалась от того, чтобы выплюнуть его на пол. Нужно внушать себе, что он очень полезный, пусть даже на самом деле это не так! Иначе никак нельзя оправдать этот мерзостный горько-древесный привкус с примесью золы. Я непроизвольно перекосилась после первого глотка и подумала, что Эрандур опять неправильно его приготовил, но судя по невозмутимому виду данмеров – всё было в порядке. Списав всё на свою человеческую природу и другие вкусовые предпочтения, я решила стерпеть это незначительное неудобство и выпить чашечку чудесного расслабляющего напитка. Оно было не так уж и скверно, если подумать – ни головной боли не вызывало, ни заклятий не накладывало, от которых что-то вырастает в неподходящем месте. Данмеры разговорились о Морровинде, и я почувствовала себя лишней. – Печально, конечно, что ты не узнал своей родины в её лучшие времена, Эрандур, – с сожалением заметила Элинея. – Но ты родился уже после катастрофы… Может быть, когда все наладится, ты сможешь отправиться туда. – Возможно, – неопределенно ответил жрец, явно не горя желанием совершать такое паломничество, и поставил пустую чашку на стол. – Тель-Митрин ты вырастила сама? – Нет, Нелот это сделал, но поручил мне ухаживать за ним. Так, я научилась микологии, в основном по его книгам. Я заботилась о доме две сотни лет, и то что я увидела сегодня… Это очень плохо, но надеюсь, что поправимо. – Что нужно сделать? – Для начала восстановить поврежденную стену. Потом выяснить, что стало причиной этого. Нелот думает, что ему кто-то объявил войну. – Паранойя? – осторожно спросила я. – Это ему несвойственно. При всей его эксцентричности, он прекрасно понимает суть вещей. Можете не верить в это, но иногда мне кажется, что он просто притворяется… таким, – Элинея сделала еще глоток чая и откинулась на спинку стула. Чай на нее явно действовал, а меня только слегка тошнило от него, и появился вяжущий привкус во рту. Откровения о тонкой душевной организации Нелота, впрочем, не возымели на меня никакого эффекта. – Зачем тогда заколдовал меня? – возмутилась я. – Он размяк за последние годы, – ответила Элинея. – После смерти его ученицы он стал… сентиментальнее. Если это сентиментальность, тогда что же было раньше? Мысли об этом не приводили ни к чему хорошему. – Сначала ученица, потом управительница, потом дом… – проговорил Эрандур. – Я бы тоже на его месте что-то заподозрил. – Так, что вы узнали насчет восстановления стены? – мне смутно представлялось, что эти гниющие волдыри можно как-то убрать. – Мне нужно три стержневых корня, вымоченных в истоках реки Харстраг. Это может помочь восстановить магию Тель-Митрина. – Где тут можно найти спригганов? Не сгоревших. – В уцелевших лесах северной части острова. Думаю, где-то в стороне деревни скаалов, там же где и исток реки. – А Нелот будет не против, что мы уйдем? – я сомневалась, что маг так просто нас отпустит. – Он сам отдал вас в моё распоряжение, – улыбнулась Элинея. – На время. – А как долго обычно длятся пепельные бури? – жрец задал вопрос, волнующий меня с самого начала непогоды. Из Тель-Митрина невозможно было выйти наружу – пепел сыпал с неба плотной стеной, полностью лишая возможности нормально видеть и дышать. Мы только перебежали из главной башни до домика управителя, а кашляли потом довольно долго. Впрочем, был у противного чая и положительный эффект – он смягчал горло, после того как надышишься пеплом. – По-разному – от нескольких часов до нескольких дней… – Значит, мы тут пока застряли, – умозаключила я. Элинея вскоре покинула наше общество, вернувшись к себе в соседний гриб. Ненадолго повисшее молчание нарушил Эрандур, высказав почти сакраментальную фразу: – Мы должны выяснить, что стоит за порождениями пепла, тогда, возможно, мы поймем, кто точит зуб на Нелота! – Просто посмотри в окно. Вот что за ними стоит – огромный вечно извергающийся вулкан, – я была преисполнена скепсисом и недоверием к происходящему. – Только его сейчас не видно. Я встала, а хвост от недовольства замотался из стороны в сторону, сбив чашки со стола. Самое страшное то, что я не могла понять, как им управлять. От прикосновений к нему волна дрожи проходила по моему позвоночнику до самой головы и не сказать, что это было слишком приятное чувство. Скорее напротив, раздражение от того, что кто-то меня трогает там, где не нужно. Даже если это я сама. – Полагаешь, все, что здесь происходит, включая Мирака, случайно? – Эрандур вдруг ловко схватил меня за новую конечность, и я вскрикнула. Это было вовсе не больно, но мне резко захотелось освободиться. Хвост выгнулся и потянулся ко мне. Внутри я чувствовала, как у меня позвоночник напрягся. – Отпусти, – смиренно попросила я, но жрец с любопытством разглядывал окрас шерсти, и даже не думал внимать моей просьбе. – Ты чувствуешь его? – спросил данмер, пока я пыталась освободиться. – Сильнее, чем хотелось бы! – недовольно пропыхтела в ответ. – Приросло от самой задницы! Хорошо хоть не аргонианский… Эрандур разжал пальцы, и хвост тут же приник к моей ноге. – Не знаю, насколько это верно, – произнес жрец. – Но, по-моему, лучше, когда что-нибудь прибавится, чем где-нибудь убудет.