Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      В круглом зеркале, заключенном в металлическую оправу, я внимательно разглядывала собственные глаза, усеянные как соринками, мелкими черными точками и пыталась смириться с тем, что метка Обливиона обрела, наконец, некое зримое воплощение. Или, как выразился Хермеус Мора, «дух даэдра, спаянный с моей душой», проявился.       Если смотреть издали, то и не особо заметно – точки совсем маленькие, но если зеркало прямо к носу поднести – сразу всё становится понятно. Даэдропоклонница. Эрандур точно не оставит подобное без внимания, а уж Нелот, добрая данмерская душа, сразу ему и объяснит, что это такое. Скрыть ничего не получится, нужно просто смириться с этим и рассказать жрецу правду. Или попытаться сочинить внятное оправдание? У меня было время подумать, пока они с довакином не вернулись из деревни скаалов. И я втайне надеялась, что у меня в запасе хотя бы день, чтобы прийти в себя.       Мои душевные терзания, впрочем, никак не отражались на размеренной жизни в Тель-Митрине. Нелот перечитывал свои записи о переходе сознания в Апокриф и время от времени вносил в свиток исправления резким росчерком пера. Он был очень придирчив к собственным исследованиям. Вскоре появившийся в луче света, Талвас ловко вышел на мостик с подносом в руках, и главный зал дома волшебника наполнил характерный аромат крепкого горячего чая из собачьего корня. Ученик поставил поднос на стол, за которым работал Нелот.       – Джулия, ты будешь? – спросил Талвас.       – Чай? – я вскинулась и убрала зеркало в тумбочку. – Буду. – Кто бы мне раньше сказал, что этого дрянного напитка я так страстно захочу, ни за что не поверила бы. Но может, хотя бы он успокоит мои расшатанные нервы.       Талвас налил чай сначала Нелоту, а потом мне. Я села напротив мага и кивком поблагодарила его ученика. Тот, в отличие от вечно недовольного наставника, мило улыбнулся мне и направился дальше постигать искусство зачарования.       – Расскажи об ощущениях при первом раскрытии книги, это тоже нужно задокументировать, – сказал мне Нелот, не обращая внимания на источающий пар напиток в чашке. Я подула на свой чай, ощущая горький запах пепла.       – Сложно описать.       – Нисколько не сомневаюсь.       – Как будто смотришь на слова и засыпаешь, а потом ходишь внутри сна… Нет, не так. Смотришь на слова, пытаешься читать, но сознание оказывается внутри их смыслов, изменяется восприятие… Хотя зрение и слух остаются. Но говорить не получается, хотя мысль воплощается в слова… – путано объяснила я.       – Сознание внутри смыслов? Хм, неплохо, – Нелот сделал пометку в свитке. – Что дальше планируешь делать?       – С чем?       – С благосклонностью Хермеуса Моры, – маг снова наградил меня раздраженно-снисходительным взглядом. – Согласно источникам, датированных второй эрой, он создал и оставил в Нирне множество Черных книг. Мне бы хотелось собрать коллекцию, с твоей помощью.       – Нет уж, мне нужно время осмыслить это всё. Так что, собирайте без меня, а я потом приеду в гости и почитаю, с вашего позволения, – я только отмахнулась и пригубила чай.       Внизу хлопнула входная дверь, послышались мужские голоса. Ожидаемого дня отдыха не получилось – Эрандур и Эдриан не стали задерживаться в деревне скаалов.       Первым в синем луче света появилась черная фигура жреца, и я сразу отвернулась, пытаясь прикрыть лицо волосами.       – Он же все равно увидит, – вполголоса заметил Нелот.       – Знаю! – украдкой ответила, чувствуя, как бешено колотится сердце. Сейчас всё и завершится.       Эрандур, конечно же, сразу подошел ко мне, не позволив даже поразмыслить над планом. Что ж, застиг меня врасплох, придется безропотно принять свою судьбу.       – Нам надо поговорить, – прозвучал у меня над ухом его серьезный голос. На моё плечо легла рука в даэдрической перчатке.       – Угу, – вяло кивнула, уткнувшись в чашку с чаем. Маг Телванни напротив меня, окинул жреца недовольным взглядом.       – Не стой над душой! Джулия, поговори с ним! Вы оба начинаете меня раздражать!       – Понимаю, ты на меня обижена... Я был неправ, – начал Эрандур. Я не поднимала голову, хотя это уже не имело смысла. В зал поднялся Эдриан – вид у него был потрепанный, как будто он не спал несколько дней.       Я встала из-за стола, но молча сбежать мне не позволили. Жрец схватил меня за руку, а довакин, остановившись на мостке, отрезал все пути к отступлению.       – Вот ты где! – Эдриан тоже сразу шагнул ко мне, а я еще пыталась спрятать отмеченные даэдра глаза от вездесущих свидетелей.       – Я хотел поблагодарить тебя… Я… – радостно начал друг, и я поняла, что больше скрываться нет смысла. Резко вскинула голову, демонстрируя всем последствия заключенной с Принцем Знаний сделки.       – Не стоит. Ведь я могла и убить тебя. Этот выбор мне предложил Херма-Мора, и знаете что? – на пятке развернулась к Эрандуру. – Я не буду жрицей Мары. Никогда. Потому что мне пришлось отдать душу даэдра. Теперь уже окончательно и бесповоротно. И если ты захочешь из-за этого бросить меня и разорвать нашу помолвку, – ткнула пальцем в грудь жреца, – то так тому и быть! Но я поступила так, как в тот момент мне казалось правильным… – он не дал мне закончить пылкую тираду. Подался вперед, сгреб в объятия и крепко прижал к себе.       – Прости меня. Я никогда тебя не оставлю, что бы ни произошло, – от его тихого шепота у меня ком в горле встал. – Я понимаю и принимаю твой выбор. Знаю, чем тебе пришлось рискнуть, но не знаю, смог бы поступить так же.       – Я тут, похоже, лишний, – Эдриан отступил на шаг, к лучу. – Пойду, посплю в доме управителя, если не возражаете.       Я едва сдержала в груди рыдания. Эрандур всё ещё прижимал меня к себе, а мне не хотелось вырываться и даже наблюдающие за этим Нелот и Талвас, урок зачарования которого прервался нашей семейной драмой, не мешали наслаждаться секундами внезапно наступившего счастья. Прямо сейчас, в объятиях жреца, я наконец-то ощутила себя в полной безопасности. Его любовь надежнее самого крепкого щита, его слова – лучшее во всем мире исцеление от любых невзгод. Почему я сомневалась в нем и его чувствах ко мне? Почему не могла поверить, что нам суждено быть вместе?       Эрандур отстранился и заключил моё лицо в свои ладони. Когти перчаток закопались в волосы. Жрец смотрел мне прямо в глаза, отмеченные теперь влиянием даэдра. Я пыталась отвести взгляд, стесняясь своего изъяна, но жрец негромко произнес:       – Вижу, что ты прекрасна, – он наклонился и нежно коснулся губами моих губ. Я отозвалась на поцелуй, обняла Эрандура за шею, мысленно поклявшись себе больше никогда не ругаться с ним и не отпускать.       Прозвучал тактичный кашель Нелота.       – Я вам не мешаю? – раздраженно спросил Телванни. – Может, нам всем удалиться и оставить вас тут одних?       Ну, конечно, не мог минутку подождать и ничего не говорить. Любит он всё портить.       – Это мы вас скоро оставим, – сказал Эрандур, повернувшись к магу. – Мы возвращаемся в Скайрим и будем рады, если вы почтите своим присутствием нашу свадьбу.       – А-а…Свадьба… – протянул Нелот. – В каком-нибудь храме Девяти? Хм… Это был бы занятный эксперимент, но боюсь, у меня совсем нет на это времени.       – Свадьба?! – Эдриан, который успел спуститься, внезапно поднялся обратно. – Когда? – лицо довакина сияло счастливой улыбкой.       – Нужно сначала назначить дату, договориться со жрецами в Храме Мары, – Эрандур был серьёзен как никогда, и я начала потихоньку отодвигаться от данмера, не веря в то, что это происходит на самом деле. Я-то, глупая, почти убедила себя, что он откажется от меня из-за сделки с Хермеусом Морой, а всё вышло наоборот. Несмотря ни на что, Эрандур хочет провести со мной всю жизнь. И… как это вообще возможно? Меня переполняло такое счастье, что я едва сдерживалась, чтобы не закричать.       – Думаю, я должен вернуть вам кое-что, – жрец подошел к Нелоту и снял с руки даэдрическую перчатку.       – Броню? Оставь себе, – маг равнодушно отмахнулся. – Считай это свадебным подарком. К тому же, не знаю, сомневаюсь, что за ней когда-нибудь вернется старина Фир.       Эрандур в этот момент бросил на меня обескураженный взгляд. Редко доводилось видеть, как его глаза расширяются от удивления, но что бы ни случилось, жреца это явно потрясло.       – Фир? Дивайт Фир? Тот самый легендарный маг, который…       – Да, мой давний друг, – Нелот пригубил чай и сделал паузу, оценивая его вкус. – Совсем перестал писать письма.       Это имя было мне знакомо из прочитанных в Коллегии книг, но всей значимости момента, в отличие от Эрандура, мне прочувствовать не удалось. Впрочем, как и Эдриану, который радовался, похоже, только такому редкому и ценному подарку, как даэдрическая броня, и неважно, кому она принадлежала.       – А как же я?! – шутливо возмутилась, уперев руки в бока. – У меня ведь тоже свадьба.       Старый маг покосился на меня, и взор его, ошеломленный моей наглостью, говорил красноречивее, чем любые слова. Шутки он не понял.       – Разве тебе не достаточно великой чести быть принятой в моем доме? – спросил он, и я уже начала жалеть, что рот открыла.       – Ладно! – внезапно бросил Нелот. – Так и быть! Думаю, у меня ещё кое-что есть, специально для тебя, – резко подобревший волшебник Телванни показался мне страшнее Мерунеса Дагона. Догадки, о том, что он для меня приготовил, были одна хуже другой. Может быть, два хвоста, третью ногу или рыбью чешую на всё тело? Нелот прошагал в свою лабораторию и вынес оттуда, осторожно держа обеими руками, магический посох с синим кристаллом в навершии. Тот самый, который я видела на устройстве для зачарования посохов.       – Это посох призыва грозового атронаха. Используй его с умом, – Нелот торжественно вручил мне подарок и, приняв его, я провела пальцами по идеально гладкому древку, такому, что даже непонятно было из чего изготовлена эта магическая вещь.       Эрандур до сих пор выглядел обескураженным добротой мага Телванни и новостями о своей новой броне.       – Так, когда вы отбываете? – теперь Нелот заговорил так нетерпеливо, словно он хочет нас побыстрее спровадить.       – Завтра, если не возражаете, Эдриану нужно отдохнуть, – ответил за меня Эрандур.       – Да-да, я пошел спать, а вы тут как хотите. Мир снова в безопасности, наверное, я заслужил отоспаться и тоже какой-нибудь посох или броню для разнообразия, – высказал довакин, уходя к лучу. – Но если нет, то ничего страшного! – он зашел в синее свечение и улетел вниз.       Нелот задумался, глядя на магическое сияние. Вскоре хлопнула входная дверь.       – Передайте Эдриану, что за его заслуги, он будет принят в Дом Телванни со всеми правами и привилегиями. Кажется, он уже женат на девушке из нашего Дома, справедливо будет и ему занять столь почетное место. Ещё ни один норд не удостаивался подобной чести.       – И что это значит? – поинтересовалась я.       – В Скайриме, по правде говоря, ничего. Но когда я… лет через пятьдесят вернусь в Морровинд, если Эдриан поедет со мной, то его будут причислять к аристократии, – с гордостью поведал нам Нелот.       Я прикинула, сколько примерно лет будет Эдриану, и поняла, что в лучшем случае, он попадет в Морровинд глубоким стариком.       – Увидеть Морровинд и умереть… – вздохнула я. – Буквально.       – Тоже хочешь отправиться с нами? – Нелот вопросительно приподнял бровь.       – О-о, нет уж. Спасибо! Я на всю жизнь насмотрелась!

***

      Как впоследствии оказалось, когда мы прибыли в Воронью Скалу, кое-чего я все-таки не видела, а насмотреться напоследок не помешало бы для общего развития. Из-за всей этой «беготни» с Мираком и Нелотом мы толком не осмотрели даже саму Воронью Скалу. Поэтому пока Гьялунд и его бравая команда готовили судно к отплытию, то есть, спешно приколачивали назад вновь отвалившееся в предыдущем плавании, капитан сам предложил нам погулять по городу или посетить даэдрический храм, который расположен как раз напротив пристани.       – Так, вот оно что, Телванни! Вот оно что! – хлопнув Эдриана по плечу, восторженно воскликнула я, чем притянула к себе особое внимание редоранской стражи. – Это не дворец, как мы сначала подумали! Это храм!       – Ну, и что теперь с того, что я Телванни, – бубнил довакин. – Ну, дал Нелот мне то красное платье, я ж его не надену никогда всё равно.       – Это не платье, а церемониальный наряд, – сухо заметил Эрандур.       – По мне, так женское платье, – ответил Эдриан, окинув жреца взглядом. – И тебе бы оно больше пошло.       Тот отрицательно покачал головой. Я обогнала мужчин и, слегка пританцовывая перед лестницей, ведущей к величественному строению, еле сдерживала рвущиеся наружу эмоции. Спутники моего настроя не разделяли – в их планы входило посещение таверны, а не храма злобных сущностей.       – Это храм даэдра, – брезгливо глянув на лестницу, сказал Эрандур. Будто выплюнул эти горькие слова с омерзением.       – Да! В Обливион его! – Эдриан рукой махнул. – Пошли лучше выпьем, да возьмем ещё суджамму и… мацат в дорогу. Хочу несколько бутылок привезти домой.       – Мацт, а не мацат, – поправил норда жрец и повернулся ко мне. – Джулия, признаюсь, я тоже не горю желанием идти туда. Что если, я просто подожду тебя в «Пьяном Нетче» вместе с Эдрианом?       Я остановилась на ступенях, довакин уже направился в сторону таверны, всерьез намереваясь не только взять с собой, но и пропустить пару бутылочек на дорожку. И это с его морской болезнью!       – Что?! – я умоляюще посмотрела на Эрандура. – Нет! Пошли. Мне одной страшно.       – Значит, читать Чёрные книги, приносить в жертву наёмников, превращать старух в сладкие рулеты тебе не страшно? – негромко перечислил жрец, и у меня всё нутро похолодело.       – Тише! Ты что, спятил?! – воровато озираясь на стражу и отошедшего Эдриана, зашипела на Эрандура, подскочив к нему.       Но разумеется, он был прав. Снова.       – Я в таверне, – коротко сказал данмер тем самым тоном, не предполагающим никаких возражений, но у меня тоже было кое-что против этого.       – А говорил, что никогда не оставишь меня одну! – я тоже знала, что ему припомнить, и в этот раз победила, притворно хлюпнув носом. Уйти пить суджамму он не успел.       Тихо выругавшись на себя самого, мой жених пошёл за мной по лестнице. А я улыбалась так радостно, что подметающий ступени местный жрец в просторных одеяниях цвета индиго, заметив меня, состроил настолько суровую мину, что Эрандур в тот миг показался мне неунывающим весельчаком. Глядя на служителя храма, я попыталась придать себе более подобающий месту, торжественный вид, но получилось что-то не то. Слишком уж меня радовало освобождение от Нелота и грядущая свадьба, потому улыбка непроизвольно наползала на лицо. Жрец храма даэдра остановился, перестал подметать и крепко сжал худыми серыми пальцами метлу.       – Мутсэра? – спросил он с грубым акцентом. – Вы хотите помолиться Предтечам?       – Ха, вот видишь! – с умным видом я обернулась к Эрандуру, самодовольно подбоченившись. – Это храм Предтеч, а не даэдра!       Оба жреца устало переглянулись и посмотрели на меня. Мне стало неуютно под их снисходительными взглядами, и почувствовала я себя совсем по-дурацки.       – Проходите, – местный служитель указал нам на дверь и, процедив сквозь зубы: «Понаехали...», продолжил подметать.       В храме было сухо, неуютно и темно. Лёгкий запах пепла и каких-то травяных смесей витал в просторном круглом зале, в котором так же, как и в Пьяном Нетче, широкая каменная лестница спускалась в подземные помещения. Внизу, спрятав руки в широких рукавах ярко-голубых одеяний с узорами, нас встретил пожилой данмер-служитель с белоснежными пышными волосами, достающими плеч. Он окинул нас подозрительным взглядом, в котором ясно читалось слово: «чужеземцы». Я неуверенно кивнула ему в знак приветствия.       – Вы не следуете Истребованиям! – тоном имперского судьи, выносящего приговор, высказал он. – Что вам нужно здесь, чужаки?       – Что такое Истребования? – я заинтересованно двинулась вперёд, стараясь не замечать недовольства служителя.       – Истребования это истинный Трибунал – даэдра, которые пекутся о народе данмеров. Азура, Мефала и Боэтия, – пояснил служитель.       После столь короткого и доходчивого объяснения я внутренне содрогнулась и поняла, какую глупость выдала у входа в Храм.       – Истинный Трибунал? – переспросил Эрандур.       – Да. Когда-то давно ложный Трибунал – Вивек, Альмалексия и Сота Сил объявили себя пророками, которые завоевали сердца данмеров своими деяниями, но теперь, когда с ними покончено, свет истины, наконец, озаряет наш народ, – служитель прочел короткую проповедь и жестом позволил нам пройти.       Я опасливо осмотрелась, проходя в главный, молельный зал, разделенный на три части. Справа, перед нами и слева возвышались прямоугольные алтари с фресками, на которых была изображена символика даэдра, перед алтарями лежали скромные подношения. Я заметила аметисты, монеты, бататы и листья местного растения – вредозобника. В центре зала выделялось жуткое круглое горнило, заполненное пеплом, в котором были видны черепа и другие кости. Как если бы Алвор из Ривервуда прямо в своей кузнице проводил погребальные обряды. Мне припомнился рассказ Эрандура о том, что умерших данмеров сжигают, и кажется, теперь мне довелось увидеть, где именно это происходит.       Жрецу Мары здесь определенно было не по себе. Его напряжение, как и прежде, выражалось в нетипичных для него резких движениях. Эрандур иногда оборачивался, вглядывался в тени, будто чувствовал опасность за своей спиной или, может быть, предки шептали ему голосом крови о том, кто он на самом деле. Я решила обойти алтари слева направо.       Распознать Азуру в намалеванном черной краской черепе можно было только по звезде знакомой формы. Если бы я не держала когда-то её артефакт в руках, то ни за что бы не догадалась, что Владычицу Рассвета и Заката возможно изобразить настолько жутко.       – Азура, – вздохнула я, протянув руку к алтарю. – Спасибо, что чуть не свела меня с ума предсказанием о смерти. К счастью, оно не сбылось.       Святилище внезапно вспыхнуло мерцающим светом, и я отпрянула в сторону. Даэдра меня слышат!       – Ты уже насмотрелась? – поторопил меня жрец, стараясь держаться ближе к погребальной яме.       Я прошла к следующему алтарю и очень долго озадаченно смотрела на изображение весьма непонятной фигуры. Кажется, у нее было несколько рук. Ну, конечно, Мефала!       – Прядильщица Сетей, – указав на алтарь, язвительно выговорила я. – Спасибо, что чуть не заставила меня убить Эрандура.       Святилище засияло в ответ, благословляя меня, и я поторопилась отойти. Третий алтарь с изображением то ли пламени, то ли врат Обливиона, то ли чего-то неприличного принадлежало ему. Или ей. Боэтии.       – Принц Предательства, мой старый друг... Забыть бы твой поцелуй, как неприятный сон…       Чёрный дымок взвился от святилища, в воздухе повис лёгкий запах гари. Не знаю, он так благословлял или проклинал. Факт – слышал.       – Надеюсь, мы никогда не встретимся, – попрощалась я с даэдра. – Пойдем отсюда, Эрандур, теперь и мне тоже тут не по себе.       Они все услышали меня, когда я взывала к ним. Моя связь с Обливионом, которую я отчаянно пыталась разорвать всё это время, только крепла.       Данмер окинул прощальным взглядом алтари и мешанину пепла и костей в яме, развернулся и последовал за мной.       Торопливо уходя из храма, мы ни разу не обернулись. Мне очень хотелось забыть это место и больше сюда не возвращаться.       Мы покинули Солстхейм пятнадцатого числа месяца Утренней звезды, 203 года.