***
-Legatus, у нас проблема. -Октавис повернулся к тому кто его звал, к своему старшему помощнику Туллу Фаннию Павону. -В чем дело, Паво? -Прибыла новая диорама миниатюр. Установлен в честь возвращения Ахкенры и его семьи. -Паво колебался, поправляя свой роскошный плащ. Октавиус нахмурился. Его откровенный помощник никогда не делал паузы, если только это не были плохие новости. -Да, Тилли предупреждала, что это произойдет. У тебя есть еще что сообщить? -Они в основном египтяне и, по-видимому, не желают начать переговоры без Вас или лидера ковбоев, сэр". -С их глупым мэром или... - С Джедедаем. -Тебе известна личность фараона? Молодой человек потер шрам на лице, который выделялся на его смуглой коже. -Очевидно, у них два лидера. Египтянка и Римлянин. Клеопатра VII и Марк Антоний. Октавиус побледнел. "Ее отвезут в Рим и проведут парадом по улицам". Его прошлые слова эхом прозвучали в его голове. Он был жесток. Беспощаден. Велик и, возможно, сотворил в Риме новую славную эпоху. Но он не был с хорошим человеком. Хотя на самом деле это был не он. Октавиус отличался от Октавиана. Он уже был другим. Антоний всегда был соперником республики Цезаря. Этот человек хотел уничтожить его так же сильно, как его прошлое "я" хотело того же. Клеопатра была чрезвычайно умна и обаятельна. Она покончила с собой, чтобы не участвовать в триумфальном параде в Риме, который он намеревался провести с ней как с плененной, побежденной правительницей. Он заслуживал гнева богов. Рим хотел, чтобы Египет стал частью его территории. И Октавиан делал все для этого. Брал пленных и начал войну с Марком Антонием. Расширяйся или умри. -Генерал? Октавиус посмотрел на своего помощника. -Я согласен вести переговоры с ними, но только на нейтральной территории. -Он отдал еще несколько приказов, а затем быстрым шагом, римский полководец не бегал, направился к диораме Джедедии.***
-Джедедайя! -Октавиус ворвался в палатку, красный плащ развевался за его спиной. -Я должен поговорить с тобой". -Окити, Черт тебя дери. –Ковбой облегчено выдохнул после пробежавшей дрожи испуга. Он развернулся на своего внезапного друга. –Я уже говорил о том, как ты бываешь драматичен? Ты не мог постучать? -А обо что мне стучать? Ты живешь в палатке. -Возразил Октавиус, прежде чем стать серьезным. -Я должен поговорить с тобой... -Поправь свою юбку... –Перебил его ковбой, замечая не аккуратно свисающий элемент одежды. -Это птеруги. -Автоматически поправил Октавиус его и птеругу. - В чем дело? –Ковбой решил вернутся к теме разговора. -Это насчет тех новеньких, которые хотят переговоров с нами? -Да. Хорошо, что, ты уже в курсе дела. -Октавиус одобрительно покачивал головой. -Я должен настоятельно призвать тебя быть осторожными в твоем отношение с ними. У Марка Антония, Клеопатры VII и меня есть... трудная история из прошлого. -И что, ты даже не собираешься попытаться договориться о мире с ними? -Конечно нет, я не собираюсь отмалчивается. -Он колебался. Подбирал слова. -Я просто хотел посоветовать тебе проявить осторожность. -Что в каком смысле, Октавиус? -Если они не забыли свое прошлое «я», то… -Римлянин смутился, поправляя пояс с мечом и посмотрев вниз. -Я боюсь, что они нанесут удар по моим... союзникам. Друзья. А ты... главный среди них, Джедидая. -Оу. -Джедедайя ухмыльнулся. -Спасибо, партнер. -Я имею в виду, что тебе нужно быть осторожным... -Я могу позаботиться о себе, Окти. Это не первый раз, когда я сталкиваюсь с враждебно настроенным римлянином. –Ковбой подмигнул другу, напоминая их прошлые взаимоотношения. -Я знаю, но они умны, и они были достойными врагами. Просто берегись, если не ради себя, то ради меня. -Да-да. Не переживай ты так. Я не неженка, кемосабе. –Ковбой отмахивался, подходя ближе к другу. –Ну что наш план на вечер в силе? Прокатимся сегодня по музею? -Я сделаю все, что в моих силах. Мне нужно поговорить с моими людьми. У Марка много людей служило, я не сомневаюсь, что так будет и впредь. В будущем может состоятся встреча, и я не допущу, чтобы мои солдаты были плохо подготовлены. Я просто должен был сначала убедиться, что готов ли ты. -Окти? –Ковбой внимательно посмотрел на друга. -Да? -Все будет хорошо. Если они мирные, отлично, мы можем расслабится и покатятся по ранчо. Если нет, мы прикроем друг друга. -Лицо Октавиуса расслабилось после этих слов. -Да, я знаю. Мы отличный дуэт. -Он притормозил. -Но Джедедайя... -Что еще, Октавиус? -Мое прошлое "я" точно не было... героем этой истории. Хоть вспомни, например, Шекспира. Его довольно раздражал вопрос с самопровозглашенным писателя на эту тему. Однажды поздно вечером они с Джедидаей решили, вместо фильма посмотреть часть шекспировской пьесы на телефоне Тилли. Человек, сыгравший Октавиуса, немного смутил, актер был слишком мелодраматичен. Октавиус объяснил, что и Марк Антоний хотел занять его место в качестве наследника Цезаря, задолго до того, как он влюбился в Клеопатру. Далее он указал, что упомянутый мужчина на самом деле был женат на сестре исторического Октавиана в то же время, когда он влюбился в Клеопатру и уже имел детей от них обоих. Их история была настолько романтичной, что стремление Антония править Римом казалось простительным. А амбиции Октавиана, подпитываемые желанием воссоздать сильную Римскую империю, и вовсе таковыми не являлись. Но к этому моменту истории Октавиуса перестали слушать, и он замолк -Эти новенькие слишком помпезны для меня - Сказал Джедидая с ободряющей улыбкой. -Окити, не имеет значения, что произошло тысячи лет назад. Я на твоей стороне. -Спасибо тебе, мой друг. –Октавиус не мог сдержать улыбки.***
"Только острием ваших клинков и кулаков, мы сразим наших врагов. Мощь Рима не может быть сломлена, мы победим их благодаря заслугам! Попытки быть милосердным не имел ничего общего с пламенем голубых глаз лидера, которым был Октавиан. Не капли схожести. Оружие должно было работать, так как ложная победа считалась бы нулевой. Возможно, он размяк, но он планировал прислушаться к своей совести в этой жизни. Он все еще мог помнить сожаления, которые испытывало его второе "я" на смертном одре. Октавиус подумал о прежних днях, о сражениях с Джедидайей, и о том, как это всегда было немного дружелюбно или, по крайней мере, не совсем жестоко. Они никогда по-настоящему не пытались убить друг друга. Теперь же Джедедайя был его самым близким другом и.... даже больше. По крайней мере, с его стороны. Римский полководец направился к веревке, свисающей с диорамы ковбоев. -Фортуна, должно быть, действительно улыбнулась мне сегодня. -Произнес голос на латыни из-за спины Октавиуса. –Октавиан, могущественный наследник Цезаря, и совсем один? Октавиус медленно выпрямился и повернулся так, чтобы оказался лицом к лицу с Марком Антонием. Его старый враг был выше, чем когда-то, с более светлыми каштановыми волосами, но все с тем же честным лицом с квадратной челюстью. Его голос тоже был точно таким, каким он его помнил. -Здравствуй. Теперь меня зовут Октавиус. -Октавиус положил руки на пояс, обманчиво расслабленная поза, которая позволяла держать руки рядом с мечом. "Я глупец. Я предупредил Джедидайю, но не обеспечил свою безопасность. " -Наконец-то устыдился своего украденного имени? –Спросил Марк. -Нет. Я не тот человек, который носил имя моего приемного отца. Я не знаю, объяснял ли кто-нибудь, но на самом деле мы не те люди чьи воспоминания мы носим. -Но у нас их достаточно. –Марк обнажил свой меч. -Я не хочу сражаться с тобой. - Ответил Октавиус, тем не менее вытаскивая свой собственный меч и оборачивая плащ вокруг руки. -Разве мы не можем все обсудить... -Я страдал из-за тебя! -Антоний обернул свой собственный плащ вокруг руки и атаковал. Он нанес Октавиусу диагональный удар сверху вниз. Октавиус легко парировал, отклонив меч влево. -Мы не те люди... -Октавиус блокировал удар в бедро, его запястье и меч вибрировали от силы удара. -Ты не посмеешь! -Воскликнул Антоний. -Я тебе не позволю! Эти двое по мере продвижения боя сближались и отдалялись друг от друга. Металлические осколки зазвенели, когда они ударились о броню и клинки друг друга. -Я не понимаю, что ты имеешь в виду? -Выдавил Октавиус. -Но я не собираюсь причинять вред ни тебе, ни Клеопатре, ни твоей семье... -Я убью тебя! -Антоний безжалостно рубил и колол его, пытаясь приставить острие своего меча к щели в броне Октавиуса. Он определенно нацеливался на смертельный удар. Октавиус был чрезвычайно искусен в бою, но он защищался и старался не нанести серьезных ранений. Лицо Антония исказилось от ярости. Он снова сделал выпад, и Октавиус отбил меч и парировал, сильно ударив другого человека по броне, чтобы отбросить врага назад. Губы Октавиуса изогнулись в улыбке, он был лучшим бойцом. -Что ты делаешь?! Сражайся со мной! - взревел Антоний. -Ты не оставляешь мне выбора -Сухо ответил Октавиус, держа меч все в той же позиции. -Я имею в виду по-настоящему сражаться! Я ведь не пощажу тебя! Человек, стоявший перед ним, не слишком напоминал ему Антония. Они были соперниками, а затем врагами, но он уважал того человека. А этот… -Антоний, я понимаю твой гнев. Но, пожалуйста, просто послушай... -Я собираюсь уничтожить тебя. -Сказал Марк будничным тоном, как будто это было предопределено. И тут Тилли вошла в холл и быстро приблизилась к ним. -Эй, что происходит?! Вы двое тренируетесь или что-то в этом роде? Лучше бы это было тренировкой. Или же я заставлю повесить ваши мечи на крючки, джентльмены! Глаза Марка расширились, когда он снова увидел великаншу, но он выглядел смущенным. Скорее всего, потому, что он еще не понимал по-английски. -Да, это было упражнение, Тилли. -сказал Октавиус, отодвигаясь подальше от своего старого врага. Он не вложил свой меч в ножны, но позволил ему слегка упасть. -Не сомневайся, я приду за тем, что ты любишь, Октавиан. Я уничтожу тебя, - злобно прошептал Антоний. –И не важно, сколько времени это займет. -Месть - это глупая затея. -Сказал Октавиус. -Я не могу изменить прошлое, но я хочу, чтобы теперь был мир. Я не причиню тебе и твоим близким никакого вреда, клянусь в этом. Марк Антоний рассмеялся. От этого звука у Октавиуса побежали мурашки по коже. Этот смех был горьким, темным и не совсем нормальным. -До следующего раза. -Октавиус смотрел, как мужчина спускается с диорамы и уходит. Он должен был извиниться. Возможно, в нем было больше от Октавиуса, чем от Октавиана. Или, возможно, он просто не знал, с чего начать. Мне жаль, что мой приемный отец забыл сказать тебе, что я был его преемником, а не вы? Мне жаль, что я украл твое личное завещание и зачитал его Сенату, чтобы они согласились пойти войной на Клеопатру? Мне жаль, что ваши войска покинули вас и присоединились ко мне? Мне жаль, что я выиграл? Мне жаль, что ваша жена сообщила, что убила себя, и ты поступили также с собой? Мне жаль, что Клеопатра в конце концов присоединилась к тебе в самоубийстве, чтобы сбежать от меня? Мне жаль, что из-за меня убили твоего старшего сына? Все в порядке, на самом деле это был не я, так что не держи зла? Боги. Он совершил так много непростительных поступков. Как он мог искупить свою вину? Октавиус потер лицо, затем медленно отправился обратно в Рим. Я приду за тем, что ты любишь, Октавиан. Октавиан ничего так не любил, как свою власть, но Октавиус не был тем человеком. Больше нет. Ему было что терять. Римлянин обернулся на Запад. Он должен был уберечь Джедидайю от опасности. Ну и сам Рим, конечно.