***
Октавиан заставлял себя неподвижно сидеть, ерзая на мраморной скамейке в саду Цезаря. Ровно так же, как его заставили ждать несколько часов, а Марк Антоний, консул его приемного отца, так и не прибыл. Это было оскорбительно, но он продолжал ждать, не смотря на приторно-сладкий аромат цветов. Пожилой мужчина был распорядителем имущества его отца и соответственно конфисковал имущество покойника. Антоний мог стать потенциальным союзником... Либо врагом. Октавиану хотелось первым выйти на встречу, но это было крайне неподобающее поведение для сына самого Юлия Цезаря! Сына Цезаря... Почему его усыновили только после смерти "отца"? Посмертное усыновление по завещанию. Внутри Октавиана это отдавало болью, разочарованием и... небольшим раздражением. – Так, это тот мальчик, который планирует стать наследником Цезаря? – Спросил Марк Антоний, сидя на скамейке напротив Октавиана. Герой войны был чрезвычайно спортивным, с квадратной челюстью и темными вьющимися волосами. – Я не мальчик – Ответил Октавиан с таким достоинством, какое только у него имелось. Ему было только 19, но он уже был крайне серьёзен. – Если тебе надо проговаривать это вслух, то ты ещё никакой не мужчина. – усмехнулся Антоний с дружественной улыбкой. Подавив раздражение, Октавиан процедил: -Сам Цезарь сделал меня своим наследником, я же не имел к этому никакого отношения. – Как никак, это правда. Тебя не было рядом. Я думал, что сын будет рядом со своим отцом -выдал с холодом в голосе Антоний. Октавиан вздрогнул. Его не было рядом, чтобы остановить убийство –Я всегда буду сожалеть об этом. Хорошо, что ты был рядом. Ты хорошо позаботился об организации его похорон. Рот Антония слегка приоткрылся от удивления, прежде чем он заговорил: —Вы хотите обвинить меня в том, что я позволил ему умереть? — Нисколько, — сказал Октавиан – Я знаю, что вам не разрешили тогда войти внутрь, когда на него напали, чтобы вы не попытались его спасти. Раннее я хотел упомянуть, что отец хорошо отзывался о вас. –Антоний на это улыбнулся. – Правда? Я рад, потому что очень любил его. Не думаю, что он когда-либо упоминал о тебе… Мне очень жаль, но если ты здесь ради своего наследства, я не могу выделить средства. – Я здесь, чтобы поблагодарить вас за то, что вы организовали ему достойные похороны и позаботились о Кальпурнии… – Пожалуйста. Если это все?..– вскинул бровь Марк Антоний, ожидая продолжения мысли. – Нет. Я хотел поговорить об убийцах моего отца и об амнистии, которую вы им дали. – У Октавиана было отчетливое ощущение, что неприязнь взаимна. – Я не буду слушать, как мальчик судит действия мужчины. –И вся маска доброжелательности в конец спала, оставив лишь безразличие и холод.***
Антоний никогда не слушал. Ни в первой жизни, ни в перерождении. И в обоих случаях первая встреча не сулила ничего хорошего. – Хочешь умереть?! –Октавиус планировал раз и навсегда покончить с этим идиотизмом. Вместо ответа более крупный воин попытался разрезать его пополам. Октавиус увернулся и чуть не упал, так как его больная нога подкосилась. Он прижался к стене как раз в тот момент, когда противник приблизился. Октавиус едва ушел от еще одного удара, который с грохотом ударил по мрамору. Раздался громкий грохот, и кусок потолка рухнул рядом. Два противника обменялись ошеломленными взглядами и одновременно повернулись к двери. — Как я и сказал, — крикнул Октавиус – потолок падает! – Зачем тебе меня предупреждать?! Ты мой враг! –Закричал Антоний, убегая от опасности. Октавиус же хромал за ним. – Октавиан был твоим врагом! Ты почти преуспел в своем плане по превращению меня в одного из них! Несмотря на это, я не хотел, чтобы мы оба были раздавлены! – Потому что ты потеряешь удовольствие от того, что нанесешь мне удар! —Выдал запыхавшийся Антониус, когда каждый из них уклонялся от падающих обломков. Если честно, то Октавиусу никогда не хотелось нанести ему удар так сильно, как сейчас, но он воздержался, если бы это не было целью защиты. – Я не причинял вреда твоей жене, — процедил Октавиус – но если Джедидайа будет ранен, то ты за это заплатишь!***
– Надеюсь, ты сможешь отозвать своего мужа так же легко, как ты это сделала с египетской армией и людьми Антония… -Протянул Джедедайя Смит Клеопатре, осторожно помогая встать ей со стула, на котором она сидела и перейти в римскую диораму. Она вскрикнула, несмотря на его мягкость. Всë таки боль была сильнее ее духа. —Прошу прощения. —Сказал он, опуская ее на землю. — Не… твоя вина, — с усилием сказала Клеопатра. – Я заставлю его увидеть отсутствие смысла всего происходящего, если мне придется вбить ему это в голову. –Знаешь, что сейчас ты говоришь по-английски так же хорошо, как и я. А может даже лучше. Лучше посиди спокойно, пока твои люди не поднимут твое дорожное кресло. –Подбодрил ее Джедедайя. Ковбой все больше и больше впечатлялся египетским фараоном. Даме было явно больно, но это ее не останавливало. Она направилась на носилках в Рим, стоило ей только проснуться. - Если это займет у них слишком много времени, то я пойду. – Тяжело вздохнула Клео. – Тебе действительно не следовало вставать с постели, не говоря уже о прогулках. Все вы, черт возьми, древние лидеры такие… Такие. –Джед нахмурился от ее очевидной боли. –Попробуйте как-нибудь начать себя беречь, а то такими темпами я разорвусь. – У меня нет роскоши отдыха, особенно тогда, когда мой муж начал войну. – Думаешь, ты сможешь убедить его уйти? —Спросил Джедедия. - Я должна. –Она была бледна. Не имея великолепного парика и головного убора, она все равно оставался прекрасной, но более человечной. Клеопатра женщина, а не богиня. —Послушайте, дамочка…. –Но Клеопатра прервала его взглянув на него. –Ты бы сделал то же самое для своего Октавиуса. Ты злишься на меня из-за того, что я женщина? Я хочу, чтобы ты знал, что я дочь Птолемея Двенадцатого… – Двенадцатая дочь двенадцатого сына по линии дедушкиного мизинца или что-то в этом роде. В курсе я. И он не мой Октавиус! –Заторопил Джедидайа, покраснев. –И это не потому, что ты девушка или фараон, а потому, что тебе больно. Теперь мне нужно пойти помочь Окти, так что… Грохот разбившегося камня, ударившегося о землю, прервал его. Джедедия обернулся и замер, глядя на Храм весталок, когда часть потолка обвалилась.***
Децим спустил с крыши ягненка Ливию, кота и всех остольных. Он помог спуститься Уиллу, в то время как как Сильванус сделал это сам. – Спасибо –Уилл мог бы и сам спуститься, но не возражал против помощи своего красавца-римлянина. – Да не за что. –Децимус смущенно протянул руку к его щеке, в то время как кот тёрся об их ноги. - Ты в курсе, что это теперь наш кот? — спросил Уилл, улыбаясь. - Естественно – Децимус лишь усмехнулся. Он и не был против. - Вы оба! Придержи свой язык! –Рявкнул недовольный голос. Они все еще находились не далеко от крыши, как и от пленного легионера. А поэтому не стоило улетать в собственные мысли. - Я на секунду, скоро вернусь —Сказал Дец, взбираясь на крышу храма. Пленник вытащила кинжал и угрожающе направил его на связанного солдата. - Мы так и не познакомились. Я Аррий Децимус. Тебя зовут..? –Спросил Дец спокойным тоном, без намеков на угрозу. - Карус. —Сказала мокрый и нервный пленик. Ее руки тряслись вместе с кинжалом, что выдавало потаенный страх. —Во всяком случае, сейчас. Когда-то меня звали Ирас. - Приятно познакомиться, Карус. Не могла бы ты рассказать мне, почему ты угрожаешь? –Дец подошел немного ближе, но не слишком, установив безопасное расстояние. - Сумасшедшая египетская принцесска! —Ругался поджигатель, изо всех сил пытаясь освободить запястья, но все бесполезно. -Я не служанка, — отрезала Карус – Я помощник! А этот дурак пошел против воли госпожи, — продолжал Карус – И последовавшая катастрофа могла убить нас всех. -Карус? —Пытался дозваться Децимус его, хотя понимал к чему все ведет. - Это не моя забота, нет! Моя королева. Этот дурак причинил боль народу Рима! Клеопатра никогда этого не хотела! — сказала Карус. -Ну ка, успокойся. Ты навредишь себе или окружающим! –После этих слов Децимуса Карус стал приближается. - Как пленник, ты теперь подчиняешься моим приказам! У меня нож, заткни свой рот, или я этому поспособствую. –В его глазах читалась решимость. Децимус уже знал, как ему действовать. Дождавшись момента, когда к нему подойдут достаточно близко, используя весь свой опыт и ловкость, а может и бесстрашие, он повалил на землю Каруса. Пришлось схватиться за лезвие для того чтобы отбросить клинок куда подальше. А еще через пару мгновений у Децимуса на плече лежал скрученный Карус. Тежело было спускатся в таком положение со стены. -Ты великий вдохновитель. –Взгляд подоспевшего Паво обращённый на Децима надо было видеть. Таково уважения заслуживал только Юпитер, а теперь и Дец. - Я должен был только наблюдать, держаться особняком и никогда никому не вредить —Мягко и устало шептал Карус. –Если вы собираетесь сообщить обо мне, то я понимаю. Я должен был уже вернуться в Египет… Еще пару несвязных слов и Карус в бессилье отключился. Децимус с облегчением выдохнул, опустил тело на землю, а сам присел на ближайший удобный камень. -Я надеюсь дальше будет проще… -Будет. Теперь осталось только огонь потушить, и сделать так, чтобы Джед или Октавиус признались друг другу. –Присел рядом Уилл, подбадривая Децимуса. - Почему-то я сомневаюсь, что это сделает именно Джедидайа. –Подыграл Децимус. - Ставлю деньги на то, что ни один из них никогда не признается, и они просто будут скрывать свою любовь внутри, где она сгниëт, оставив после себя гной, что будни отравлять их жизнь день за днем. — угрюмо сказал Паво. Все повернулись и посмотрели на него, включая кота на руках Уилла. Ягненок заблеял где-то вдалеке. -Не порти настроение, пожалуйста. –Сказали они хором.***
Больная нога Октавиуса почти отказала, а перед глазами все поплыло, но он заставил себя продолжить двигаться. Храм был не таким уж большим, но им приходилось изворачиваться, дабы избежать падения обломков. Он хромал позади Антония, и еле поспевал бежать за ним в том же темпе. Их мечи все еще были в руках, но не было дела до них. Часть потолка обвалилась, куски которого рухнули вниз, одновременно сбив Антония с ног и защемив одну из них. Облако пыли поднялось в воздух, когда Октавиус едва не лишился жизни. - Вот же блять..! –Протяжно заныл Антоний, после чего попытался столкнуть кусок мрамора со своей ноги, но не смог осилить его один. Октавиус кинул взгляд на потолок прямо над супругом фараона, которая выглядела все менее и менее устойчивой. Он мог оставить его там. Без сомнения, Антоний сделал бы то же самое, если бы их позиции поменялись местами. Октавиус мог уйти. Но не стал. Быстро подскочив, на сколько это было возможно, Октавиус опустился на колени рядом с Антонием. Он оставил меч, а ладони просунул в щель между камнями. - Я помогу тебе поднять этот камень. На счет три поднимаю, а ты вытягиваешь ногу! - Зачем тебе мне помогать? —Скептически ответил Антоний. – Это не имеет никакого здравого смысла для тебя! - Может быть, мы обсудим это в следующий раз? –Саркастически парировал Октавиус. –Три! Немного поднатужившись, они вместе подняли обломок. Антоний освободил ногу, затем схватил свой меч и встал, после чего направился к выходу, попутно прихрамывая. Октавиус, ровно так же, хромал за ним, в то время как его раненная нога отдавала жуткой болью. Марк вместе с Октавиусом наконец-то выбрались из храма. Они только переступили порог, выйдя на свет божий, как здание с грохотом рухнуло, вызвав ударную волну, которая сбила их обоих с ног и повалила вниз по лестнице. Римский полководец ели открыл глаза. Голова гудела, нога болела, конечности его не слушались. Октавиус с трудом смог разглядеть силуэт Антония с мечом возвещающего над ним. Марк оказался быстрее и уже стоял, тяжело при этом дыша, с мечом в руках и направляя острый конец оружия на беззащитную грудь Октавиуса. Его собственного меча не было в поле его зрения: он упал куда-то, во время обрушения храма. Ситуация безвыходная - Я ждал этого тысячи лет… -Произнес с одышкой Антоний. –Наконец-то, справедливость может быть… -Прекрати говорить! –Гордо оборвал его Октавиус. -Либо ударь меня сейчас, либо позволь мне забрать свой меч, чтобы мы могли положить этому конец. Избавь меня от лишних слов. –Собрав всю имеющиеся часть и силу в себе, Октавиус был готов. - Избавлю. -Антоний надавил кончиком оружия в центр груди, пуская первую кровь. Октавиус не дрогнул ни на секунду. Встретившись с Антонием взглядом, он смело смотрел смерти в глаза. И вот, все должно было оборваться ровно в эту секунду. Но нет, приглушенные далёкие голоса вернули его внимание к жизни. - Остановись! – Затем второй голос продолжил. –Отошёл от него как можно подальше! -Хотя Октавиус и не мог разглядеть их в положении лежа, он знал, что это Джедидайя и Клеопатра. Слава богам, он в безопасности. При всей своей готовности, он не хотел умирать. И продолжать дышать Октавиуса заставляло осознания того, что Джедидайя будет дышать вместе с ним. Его самым большим сожалением, на данный момент было то, что он ни разу не сказал ему, что любит его.