Say no to this

В голове перещёлкивает. Почти на грани слышимого звука, похоже на рулетку у Кварка. У Нерис в голове нет ни «нет-нет-нет», ни «да», сколь угодно тихого. Она с безразличием и вялой неохотой думает, что не желает возвращаться к той жизни, которую вела при оккупации. Кроваво и грязно, и пахло пылью. Необходимость, а не прихоть. И всё же в голове перещёлкивает. Привлекательно другое. Глаза у Дуката темнеют от отчаянья и решимости. Он делает неправильный выбор. Нерис знает, она сама делала его много-много раз и во время войны, и после: на одной из лун ради упрямого старика, на Баджоре ради пары хозяйственных машин. Правильный неправильный выбор. Единственно возможный. Не то чтобы сейчас он как-то её касался. Входит лейтенант, и за Нерис остаётся право ненадолго замолчать, оставить Дуката гадать, что она ответит. Маленький кусочек власти в её руках. Она скажет ему нет. Но чуть позже.

...

Когда она целует его в капитанской каюте, то вспоминает о своём двойнике из зеркальной вселенной. Интендант Кира Нерис, облегающая черная кожа, подчёркивающая всё, что можно только у неё подчеркнуть, кисть винограда на столе и никакого стеснения. Она бы поняла, что Нерис делает сейчас, — куда быстрее Дуката. Он сказал, её тянет на мужчин у власти. Барайл, Шакаар — да, закономерность прослеживается: высокая должность, похожие характеры: твердый и уверенный снаружи, мягкий и податливый внутри. Нерис уже знает, как это бывает. У Дуката сейчас власти нет никакой, а когда и была, не меняла его ничтожной трусливой сути. И всё же — открыто привёз дочь-полукровку на Кардассию, и все же — выбрал сражаться против, в общем-то, здравого смысла. Привлекательная инверсия, интересно, как это повернётся сейчас. — Будто ты не этого с самого начала хотел, — бросает она ему с вызовом, когда устаёт целовать. Дукат щурится, и глаза его темнеют по-другому, опасностью, вместе с шейными гребнями. — Ох майор… Нерис позволяет ему вести совсем немного, чтобы сразу не спугнуть: прижать себя крепко за талию, перехватить запястья. Потом смеётся ему в лицо и выворачивается из захвата, едва не вывихнув Дукату руку. Пока он отходит от удивления и боли, Нерис снимает его форменную броню. Для пониженного до капитана транспортника, он застёгивает её слишком тщательно, заботится слишком внимательно, и это почти грустно, было бы время размышлять. Нерис застёжки не останавливают. — Майор… Она не хочет, чтобы он говорил. Он не замолкал несколько часов кряду, и слышать его голос Нерис больше не может. Она выбрасывает вперёд руку и потягивает к себе за пояс брюк, расстёгивая пуговицы на ходу. Второй рукой за шею заставляет опуститься к своим губам. Дукат прижимает её к стене, но её ладонь — на поясе его приспущеннных штанов. Нерис выигрывает и прощает ему эту инициативу. Дукат хочет делать всё не спеша, и, когда он замедляется и пытается разобраться с её одеждой, Нерис слышит наконец-то обещанные «нет-нет-нет» в своей голове. Прислушивается, как Дукат и заверял, к тихому порочному «да», и не позволяет ему дальше до неприличия растягивать прелюдии. Кровати к клингонов, даже у капитанов, жёсткие, поэтому сидеть на ней Дукату. Нерис устраивается сверху и наслаждается тем, как он поднимает к ней голову, как темнеют гребни на его лице, каким серьёзным он выглядит и как он молчит. Нерис одобрительно улыбается. Откуда у него с собой защита, она не знает и знать не хочет. Всегда ли он её с собой носит или она такая особенная. Второе забавно, и Нерис смеётся. Целует, чтобы не спрашивал причину. Нерис вбирает его в себя медленно и, чтобы было меньше больно, вцепляется Дукату в волосы и в плечо. Он выдыхает с присвистом сквозь сжатые зубы — нетерпение и недовольство, — но, когда опускает руки ей на талию, то только держит, не подгоняет. Самое болезненное — самое приятное. Чем опасней план, тем пьянее успех. То, как легко он ей поддается и как крепко держит бедра, кружит голову. Нерис гладит его волосы и ищет нужный угол так неспешно, будто у них первая брачная ночь, а не спонтанный секс на захваченном корабле, и лишь когда он негромко то ли рычит, то ли стонет, она начинает двигаться. Так медленно, что можно ещё передумать. «Нет-нет-нет» всё ещё там. Нерис тянется поцеловать, хочет укусить, но Дукат предугадывает, кусает первым, сильно, почти до крови. Нерис возмущение выражает сменой ритма, не даёт подстроиться, и где-то мелькает досадное, что никто не делал так с ней раньше. Что это самое возбуждающее. Она касается рукой ушных гребней Дуката почти случайно и извлекает из него стон настолько после вздохов громкий и эротичный, что в её голове это отдаётся железным окончателным «да». Будто мало было аргументов. Его горячая рука чувствуется сквозь ткань формы где-то между лопаток, он утыкается лицом куда-то ей за ухо, путается в серёжке, и верхняя часть каффа соскальзывает на шею, которую его ладонь обхватывает сзади. Нерис хочется, чтобы он застонал снова. Шея — слишком чувствительная, и план — рискованный. Но Дукат ещё сдерживается; когда она проводит языком по ушным гребням, снова сжимает зубы и выдыхает ей в ключицы. Нерис не нравится. Она наклоняется и кусает за шейный гребень у основания головы. Дукат дёргается, шипит что-то возмущенное и не успевает договорить, когда Нерис быстро и старательно заливает место укуса. Недовольство переходит в новый стон, на который Нерис не может не ответить. Она нетерпеливо ускоряется, колени неприятно трутся о жёсткую койку, и Нерис пытается сжать ногами бёдра Дуката крепче, удержаться на весу. Она сама теряет контроль, когда рука, державшаяся её за талию, плавно скользит вниз и горячие пальцы касаются головки клитора. Дукат находит нужную точку сразу, подстраивается под ритм, и Нерис остаётся только зажмуриться и простонать куда-то ему за плечо. Не глядя, рукой проводит по его лицу, задевает гребни, и ответный стон теплом обволакивает её ухо. Нерис кончает первой, обмякает и плавно выпускает его из себя. Дукат поджимает губы. Соблазн оставить его в таком неудовлетворённом виде высок, но Нерис ему не поддаётся. Она всё ещё у него на коленях, гладит его шею, усмехается и кладёт руку на его член. Дукату немногое нужно: несколько движений вверх-вниз, поцелуй в уголок губ и чуть поддеть гребни ногтями. Он кусает её за мочку уха, и его дыхание постепенно выравнивается. — Итак, я убедил тебя? — интересуется Дукат, пока они приводят себя в порядок. Хочет непринуждённо, но хрипотца в голосе мешает. Нерис считает, что так он звучит намного приятнее, даже не хочется просить его заткнуться. Она смеётся и выставляет перед собой руки ладоням вперёд, отгораживаясь. — Я теперь понимаю, откуда у тебя столько детей, — отвечает она, — но в твой поход против всей клингонской империи я не пойду. — Очень жаль, — вздыхает Дукат. Притворно и глазами сверкает искоса, так что сразу понятно, что это уже не так важно. — Что ж, если буду рядом с вашей станцией, то обязательно дам знать. Он улыбается подчёркнуто вежливо, Нерис фыркает, взмахивает рукой, как бы разрешая ему делать, что вздумается. Достаточно близко к согласию. Вместе с внимательным насмешливым взглядом — почти приглашение. Она должна была сказать нет. Впрочем, интендант бы всё поняла.