горе луковое.

Ночь была тихой, спокойной, но в тот день Обито так и не смог уснуть, обдумывая произошедшее и ворочаясь в кровати. Может, и не встал бы в течение дня, если бы не одно большое но, которое он почувствовал в своём доме: запах газа. Его парень прекрасно знал и мог отличить от многих других. Он тут же вскочил на ноги, несмотря на слабость в теле. Учиха побежал на кухню, чтобы выключить плиту, и не понимал, почему он до сих пор не задохнулся. Только дойдя до предполагаемого источника запаха, Обито оглядел его и понял, что ни одна из конфорок не была включена. Его глаза округлились от осознания, что, вероятно, произошла утечка газа, но Учиха не растерялся, хотя в таких ситуациях никогда не был. Парень нашёл кран, чтобы перекрыть подачу газа, и тут же вызвал аварийную службу, после чего открыл все окна в доме, взял тёплую одежду и вышел на улицу, зная, что спасительная машина приедет ещё нескоро. Так или иначе, свой дом он не бросит. Обито не ушёл с участка, дожидаясь приезда бригады на протяжении пары часов: деревня находилась слишком далеко от города, а дороги на пути к ней наверняка замело ещё позапрошлой ночью. Никому не было дела до места, находящегося у чёрта на куличиках. Встретив работников службы, Обито открыл им калитку и пропустил внутрь. Чужие лица почти сразу стали напряженными, и Учиха подумал, что здесь что-то не так. И только когда приезжие из города рабочие всё проверили, он услышал вердикт, пугающий сильнее, чем любой иной: протечки не было обнаружено. — Да тут газом воняет на весь дом! - рассердился парень, поставив руки по бокам. Мужчины лишь переглянулись между собой, строго ответив: — Для нас здесь нет работы. Скажите спасибо, что жалобу за ложный вызов не подали. После этого дом покинули, даже не попрощавшись и не обращая никакого внимания на хозяина, по прежнему пытающегося удержать их тут и уговорить проверить что-нибудь ещё. — Как вы не понимаете… Дверь оранжевой газели захлопнулась прежде, чем Обито успел закончить своё возмущение, и ему осталось лишь проводить её сердитым взглядом, в котором читалось: «вы оставили меня умирать!». Он чувствовал, как от злости начинают слезиться глаза, чувствовал, как сжимаются кулаки до побеления костяшек и боли в сломанной руке, но ушёл в дом, хлопнув дверью и не предприняв никаких попыток изменить ситуацию. Вновь вернулось ощущение, что смерть уже близко, но в этот раз Обито относился к нему более прохладно и попытался переключиться на готовку, поход за чем-нибудь вкусным к чаю для друзей и себя. В таких случаях он наедался сладким до боли в животе, чувствуя себя чуточку счастливее, и в этот раз решил поступить так же, не закрывая окон в ожидании друзей. Они пришли к назначенному времени, практически не опоздав, вместе, что теперь мозолило Обито глаза, наводя на плохие мысли. Тем не менее, Рин выглядела счастливой и весёлой, несмотря на то, что выразила своё беспокойство по поводу внешнего вида Учихи в первое мгновение, как увидела его. — Ты приболел? - спросила она, пытаясь взглядом найти лекарства на кухонных тумбах. — Нет, - усмехнувшись, ответил Обито с непониманием во взгляде, — А что? Девушка промолчала, погрустнев на глазах и боясь обидеть друга, но тут же в диалог вклинился Какаши, кратко выразив мысль за неё: — Неважно выглядишь. Парень не знал, что ответить другу. Он понимал, что, возможно, бессонные ночи могли стать причиной возникновения синяков под глазами, но обычно Рин никогда не спрашивала об этом, когда они появлялись. Обито подошёл к зеркалу, желая взглянуть на своё отражение впервые за долгое время, и обомлел: на голове появилась пара седых прядей, а лицо выглядело так, будто он пережил войну. На секунду ему показалось, что похож он на глубокого старика, поражённого горем или болезнью, но наваждение спало, стоило ему проморгаться. Вдохнув глубже, Обито всё же ответил друзьям: — Ясно. Бывает. Вскипятив чайник на плите, Учиха взял специальную подставку и накрыл на стол, разложив по хрустальным мисочкам печенье и прочие сладости. Было холодно и гадко на улице, и Обито чувствовал эту погоду всей своей душой, хмуро глядя в приоткрытое окно. Только когда друзья неловко попытались начать с ним светскую беседу, он вышел из транса, переведя взгляд на любимую девушку. И вновь ударил в нос запах газа, от чего Обито, не выдержав, внезапно прервал диалог вопросом: — Вы не чувствуете этот запах? Какаши и Рин переглянулись, недоумевая от настолько резкого вопроса, который совсем не вязался с темой погоды, поднятой ранее. — Нет, - в одноголосье ответила парочка. — А что за запах? - уточнила Рин. — Газом воняет, - поморщился Обито, нервно перебирая край свитера. — Да нет, вроде... - со странными нотками в голосе повторил белобрысый. Теперь они оба странно смотрели на Учиху, который сидел перед ними словно дурак, пытающийся настаивать на своём бреде. Однако, после недолгого молчания, парень смог выйти из неловкого положения: — Ладно, проехали. Учиха вышел из кухни, желая сварить себе кофе заместо чая, и после добавил в напиток немного ликёра, предложив его и друзьям. Однако, те сразу отказались, поэтому Обито оставил бутылку рядом с собой. Весь вечер прошёл относительно спокойно, за исключением словесных перепалок с гостями из-за нездорового образа жизни в таком положении. На пороге дома Учиха чувствовал себя прескверно, обнимая Рин и прощаясь с Какаши перед уходом. Благо, удалось быстро убраться в зал, из которого было прекрасно видно происходящее за калиткой. Обито спрятался за занавеской и стал ждать, пока друзья скроются из поля зрения, но те внезапно остановились. Сердце Учихи ушло в пятки, когда он увидел, что Какаши взял за руку подругу, говоря ей что-то. Он смотрел на это как заколдованный, ожидая страшное событие, которое и пророчил ему ночной посетитель. Казалось, друг успокаивал девушку, нежно поглаживая её по плечу, пока та встревоженно глядела ему в глаза. Их лица сблизились, Какаши приспустил бафф с лица, и… Обито резко задёрнул занавеску, прижимаясь к стене. В последний момент Рин перевела взгляд на окна, и парень тут же скрылся: будто бы подруга могла увидеть его через плотную ткань. Но он и без того знал исход. Парень медленно осел на пол, опуская голову всё ниже и ниже и чувствуя, как сердце ломает его рёбра и разрывает плоть. От него остались одни ошметки, разбросанные по стене и полу в форме человека, а не он сам. Обито схватился за волосы одной рукой, избавляясь и от них, снимая людскую личину. — Нет, нельзя. Учиха дал себе пощёчину со всей возможной силой, ощутив на коже огонь, и медленно поднялся на ноги, слегка пошатываясь после собственной затрещины. Он глубоко вздохнул, собирая остатки рассудка в единую кучу из последних сил, и шагнул в середину зала по направлению к выходу. Однако, не успев дойти до него, парень схватил стул, по несчастью попавшийся на пути, и швырнул в стену. — Почему я?! Крик был настолько громким, что Обито захрипел, вновь падая на пол и начав захлебываться в слезах. Теперь уже не было смысла держать это всё в себе. Не для кого. Он выл, повторял одно и то же, словно сошёл с ума, кричал и бил по полу кулаком. Учиха бы начал грызть ковёр от горя или царапать стены, но сил уже не осталось. Сидячий образ жизни плохо повлиял на него, и теперь он мог лишь скулить и жалеть себя, убиваясь от собственного ничтожества. — Почему-у-у… Учиха пытался утереть с лица слёзы и сопли об палас, но тот был уже настолько мокрый, что получалось только размазывать. Однако, этого Обито не чувствовал, находясь в истерическом припадке. Такого он никогда не позволял себе. Хотелось сжечь весь дом, чтобы огонь слизал паркетный лак и разъел старые обои со всеми проклятиями, пропитавшими их, но больше всего хотелось сгореть самому. Казалось, вся беда заключалась именно в нём, но парень не понимал почему, а может, просто не мог найти иной причины. Она была спрятана под тысячей чертей, и Учиха определённо не мог её откопать. Голова не соображала, в бешеном потоке мыслей она болела, пульсировала, не давая ясности пробиться в разум, несмотря на то, что парень начинал потихоньку успокаиваться. Руки уже не сжимались с силой, слёзы остановились и он не издавал ни звука, давая мёртвой тишине хоть на секунду установиться в доме вновь. Учиха был пуст. Медленно, неуклюже, но Обито всё равно смог подняться на ноги, резко вдохнув воздух - последствие слёз - и сразу вышел из злосчастного домика на улицу, даже не надев куртку. Сейчас он по прежнему не чувствовал ничего - ни холода, ни снега, медленно покрывающего его плечи и тёмную голову. «Небо плачет» - подумалось ему, когда он смотрел на то место, где ранее стояли его друзья. Парень вернулся всего через полчаса, когда не чувствовал ни ног, ни рук. Уши так опухли, что, казалось, сейчас отвалятся - это и послужило сигналом к тому, что пора уходить. В догонку Обито были лишь невесёлые мысли о том, как и с кем ему придется провести эту ночь. Он знал, что никуда не убежит от неизвестного существа, и что оно будет творить лишь одному богу известно, несмотря на то, что Обито понял отвратительный намёк. За сегодня он был настолько покрыт грязью, что выбор времяпрепровождения вечером был только один - затопить баню и погреться в парилке, с завернутым в пакет гипсом на руке. Парень включил радио на магнитофоне, лишь бы не чувствовать себя одиноким в отдельной постройке на участке. В этой бане не хотелось оставаться надолго, и потому Учиха провёл в ней немного времени, не став распивать ничего, кроме пива. Сегодня было настроение выпить, пусть Рин с Какаши уже называли его алкоголиком. Обито противился чужим словам об этом, а теперь ему даже вспоминать о них было неприятно. Они предали его, и вряд ли их дружба станет такой, какой была прежде. Всем известно, что как только двое начинают встречаться, третий становится лишним, а Учиха знал, что этот третий - он. Обито больше не собирался отвечать на их звонки или открывать дверь, если те наведаются к нему, хоть и понимал - это неправильно. Он просто не мог заставить себя объясниться друзьям, ведь считал, что таким образом они увидят его в нелестном свете и узнают большую тайну, ту, которую он скрывает от всех - собственное ничтожество. Учиха хотел сохранить небольшие остатки чести, которые, вероятно, будут растворены уже сегодня ночью. Допив последнюю банку пива, Учиха положил на стул рядом с собой стеклянную баночку вазелина, салфетки и бутылку водки, зная, что иначе он не переживёт избавление от долга перед тварью, брать на душу который он согласился по собственной глупости. Мать наверняка бы сказала, что это послужит ему уроком, но Обито знал - не научится. Его характер не позволит. От количества выпитого алкоголя клонило в сон без всяческого чувства вины, и Учиха вскоре уснул. Глубоко и, как ему показалось, надолго, ведь уставший рассудок занял крайне интересный и нежный сон. Парень видел счастливый сценарий своей жизни: проводил время совместно с женой в их светлом семейном гнёздышке. В роли жены - его любимая - Рин, девушка была в красивом белом платье, стояла на веранде с корзинкой малины, собранной наверняка в лесу за домом. И улыбалась. Обито, не веря своим глазам и счастью, подошёл к ней, нежно поцеловал в щёку и забрал из рук тяжёлую корзину, пока вокруг шумели сверчки, а летний вечерний ветер так и норовил прошептать - завтра будет только лучше. Они вместе зашли в дом, пока Рин вела диалог обо всём на свете, а парень внимательно её слушал, вникая в каждое слово со всей серьезностью и влюблённым взглядом. Он промыл горстку ягод под водой, положил их в фарфоровый чайник с небольшим количеством заварки и залил кипятком, ожидая, когда вкусное варево настоится. А девушка хвалила его за то, какой вкусный чай он умеет готовить. Парень поцеловал её в лоб, говоря с ехидной, но доброй улыбкой: — И я тебя люблю. Обито достал кружки с двумя нарисованными на них котятами, явно предназначенные для влюблённой пары, и налил туда чай, добавив прохладной воды для своей возлюбленной - она это любит. Достал сушки, заботливо купленные для него, и продолжил ворковать с девушкой, время от времени смеясь её шуткам, так же, как и она. Он больше не подливал в свои напитки ликеры или коньяк, не выпивал по вечерам, отказался от пагубных увлечений на благо семьи и любимого человека, который всё-таки смог его убедить заботиться о себе и своём здоровье. Они вместе спали, вместе ели, проводили время, и этот вечер не стал исключением из их жизни. Как только парень лёг в постель, к нему присоединилась жена, ласково обняв со спины и уткнувшись носом в тёмные волосы. Он чувствовал, как она мягко улыбалась, когда проводила руками по его рукам, а после скользнула на грудь, вдыхая запах нового травяного геля для душа. Обито задержал дыхание, как только девушка стала опускать руку ниже груди, зная, к чему та стремится, и тут же почувствовал, что её ладони стали влажными, нет, даже холодными. Это точно был не пот: он знал, что у неё всегда были тёплые, сухие руки. Учиха посмотрел вниз и закричал, распахнув глаза от ужаса и увидев, что вместо руки девушки на его животе лежала когтистая лапа, а плечо, грудь и пресс были измазаны в темной жидкости, которую парень сразу узнал по запаху - металлическому и терпкому. — М-м… Помылся, значит. Обито притих сразу, как узнал голос за своей спиной. Сам дьявол сейчас издевался над его беззащитностью, унижал его, однако, Учиха не хотел терять лицо, несмотря на то, что всё и так уже предопределено. — Что ты делаешь? - просипел парень, пусть и знал ответ. Надеялся, что тварь можно застыдить. — Забираю долги, малыш. Учиха отвёл взгляд. Его небольшая уловка не сработала и теперь он не знал, как можно отдалить тот момент, когда его возьмут на этой кровати. Хотелось поговорить о чём-нибудь и за собеседника сошел бы даже монстр, нетерпеливо дышащий ему в затылок. Обито было неимоверно трудно придумать хоть какой-то повод для диалога, ведь он по прежнему не отошёл от сна, который навалился на него тяжестью в паху. — Мог не утруждать себя банными процедурами. Я бы взял тебя таким, какой ты есть. Но, видимо, тебе хотелось подготовиться к этому. Учиха каждым лоскутком своего тела почувствовал издевательскую улыбку на лице твари и тут же стал опровергать её повод. — Нет! Как ты можешь мне нравиться? Я даже не знаю твоего имени! - нахмурился Обито. Монстр затих на пару мгновений, как показалось парню, чтобы придумать новый едкий ответ, но тот лишь ответил: — Зови меня Мадара. Тебе это понадобится. Обито был возмущён и оскорблён до глубины души чужим ответом. Как это понадобится? Где это понадобится? Он принял это за омерзительный намёк и тут же пихнул существо в грудь локтём, но решил не поднимать и без того противную тему. — В чьей крови ты измазался? — Поужинал соседской собакой. Учиха почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Кажется, его сейчас стошнит, но он попытался держать себя в руках, хоть и определённо стал зеленее на пару тонов. — Теперь понятно, почему ты такая псина. — Почему же? - издевательски тянув каждую гласную спросил Мадара. — Ты - это то, чем ты питаешься. Зверь рассмеялся, окатив комнату хохотом, звучавшим как гром с небес. Обито даже не заметил, как начал шутить, чтобы разрядить обстановку. Но сейчас это не особо помогало. — Подай мне бутылку. Учиха перевернулся на спину и сел, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то, помимо чужих светящихся глаз, которые сейчас ослепляли его. А тварь, вильнув хвостом, молча дала парню бутылку и вздохнула. После того, как Обито сделал два больших глотка ядрёного напитка, обжигающего горло, существо вырвало её из чужих рук, судя по всему решив стать собутыльником парню, который сейчас зачарованно наблюдал за процессом распития водки. — Не знал, что ты питаешься чем-то, помимо всяческой мерзости. — Ты многое не знаешь, - довольно вытянувшись ответила нечисть. Сейчас Обито показалось, что Мадара похож на большого кота или собаку. Он даже улыбнулся от этой мысли, но тут же опешил, понимая, что не должен. — Дай хоть посмотреть на себя. Учиха потянулся к выключателю, но стоило нажать на него, как лампочка разлетелась на множество осколков. Он дёрнулся и чуть было не вскрикнул от внезапности, пока Мадара молчаливо наблюдал за этим. Ровно до тех пор, пока не поднялся с кровати, выходя на лунный свет. Открыв глаза и посмотрев на нечестивого, Обито в который раз убедился в единственной мысли насчёт чужого тела - существо было действительно огромным. — Тебя бы на опыты сдать. Взгляд скользнул ниже лица Мадары, оставляя незримую дорожку на его груди, плечах, и странных ногах - копытах. «Прям как у беса какого-то…» — Сейчас я тебя сдам. Но только после… Остальную часть предложения Обито не услышал. Его взгляд уже добрался до чужих бёдер и гениталий, странным образом выделяющихся на фоне тёмного, густого меха. Он взглотнул, вспомнив о том, что они должны будут сделать. А существо, не дав ему опомниться, властно взяло его за подбородок, решив разглядеть лицо парня глядя на него сверху вниз. Учиха мог физически почувствовать то, как тяжелый взгляд направляется от лба к глазам, носу, щёкам и, наконец, к губам. На них мужчина задержался дольше всего, и Учиха почувствовал себя ужасно неловко, когда понял, что начинает краснеть. — Что ты делаешь? - наконец решился спросить он. — Любусь. — Прекрати. — Тебе можно, а мне - нет? Этой фразы даже без подробностей хватило для того, чтобы Обито закусил губу, будучи явно смущенным тем, что тварь явно заметила его томные взгляды на своём теле. — Признай, ты хочешь этого. Учиха в мгновение стало серьезен. Лицо исказилось в гримасе злобы и он тут же отодвинул чужую крепкую лапу от своих щёк. — То, что я… - начал было объясняться он. — Твоё тело говорит об обратном, - перебил Мадара, сев рядом. Обито отвёл взгляд и зажался, не зная, что сказать в своё оправдание. Он чувствовал себя как нашкодивший ребенок - страшно и стыдно. Но он не мог контролировать своё тело, как и стояк, который стал лишь крепче, после разглядывания чужого тела. — Ложись, - приказал нечистый, надавив рукой на чужую грудь. Учиха поддался, понимая, что не может оттягивать момент ещё дальше. Стоило уже сделать это. Может, секс сравним с уколом? Быстрее сделаешь, быстрее уйдешь из кабинета медсестры. Приняв это за позитивную установку, Обито глубоко вздохнул, подбирая ноги на кровать и ложась на ней уже вертикально. Сейчас ему больше всего хотелось переходить к этому медленно, может, ему даже хотелось, чтобы его поцеловали, но он не был уверен, что «изголодавшееся» животное будет нежничать. Тем не менее, у Мадары были иные планы. Возможно, он считал, что секс, как хороший суицид: надо уметь умирать со вкусом и чтить это. В любом случае, Учихе стало лучше, когда нечистый лёг рядом с ним на подушку, по прежнему внимательно глядя в глаза, а не сразу приступил к делу. Он поцеловал его в губы, на что парень неохотно, но ответил - возможно со стресса. И Мадара ухмыльнулся. Кажется, он расценил это как призыв к действию, ведь в ход пошёл язык, медленно проскальзывающий меж приоткрытыми губами. Однако, тут парень не выдержал. Отпихнув от себя нечистого, Обито прошипел: — Не смей лезть целоваться, от тебя собаками воняет. — Сегодня ты мой. Не забывай об этом. Учиха хотел было возмутиться, но не успел - его заткнули очередным поцелуем в губы. Теперь уже более жёстким, нетерпеливым. Сам он чувствовал, как его дыхание становится неровным, и он машинально приоткрыл рот, позволяя Мадаре сделать то, чего он так желал. От них обоих разило спиртом, но это лишь пьянило, никак не мешая Обито, теперь уже прикрывшему глаза. Чужая рука незаметно скользнула вниз, к тонкой ткани нижнего белья, плотно проводя по стояку через неё. Учиха промычал, поддаваясь вперед к коварной ловушке. Теперь ему было нечего терять здесь, в этой постели, и только что Обито осознал это полноценно. Прикосновения нечистого нравились ему, ласкали его эго, и тогда он впервые задумался над чужими словами: «неужели он и вправду считает меня красивым?» Благо, водка перебивала странный запах изо рта, напоминающий болотную воду и кровь вместе, но Обито всё равно чувствовал его от Мадары, с которым сейчас сливался в горячем, долгом поцелуе, со всеми странными чмокающими звуками в дополнение. Они смущали его больше, чем сам факт наличия в своём рте чужого длинного языка, но нечистый, казалось, был удовлетворён, и уже рывком сдвинул резинку трусов вниз, позволяя Учихе всем телом ощутить холод. Обито вздрогнул от того, как неожиданно слизистую обволок прохладный ветер, дующий из окна, но сильнее он испугался, когда услышал странный хруст. Мадара отпрянул от его лица и было видно, что он что-то делает со своими когтями, от которых и был слышен этот звук. И Обито понял, что нечисть их вырывает. — Ты что делаешь? - широко раскрыв глаза от ужаса спросил парень. Тварь лишь вручила ногти в его ладонь, словно маленький подарочек, и сказала: — Увидишь. От испуга Учиха выронил когти из затрясшихся рук и не сразу заметил, как мужчина спустил ткань с его бёдер, оголяя ягодицы. Он понял это лишь тогда, когда ему стало значительно прохладнее. Сняли их до самых икр, и тогда нечистый по-хозяйски закинул чужую ногу себе на талию, а Обито лишь недовольно промычал, чувствуя, как нижнее бельё совсем с него сползло. Он знал, что чужая рука, оглаживая его талию и ногу, медленно подбирается к причине его волнений, и тут же отпрянул, схватив мужчину за пальцы. — Хочешь по-другому? - догадался тот. Обито нетерпеливо замахал головой, подтверждая чужую мысль. — Я тебе для чего вазелин притащил? -возмущённо протараторил он и схватил баночку с тумбы, подавая её Мадаре. — А ещё мне не нравится как ты на меня смотришь. — Так ляг иначе. — Как? - в удивлении спросил Обито. Как только мужчина тяжело вздохнул, он тут же вспомнил ответ на свой вопрос, и не позволив тому ответить протянул: — А… Учиха взглотнул, понимая, что это будет ещё более смущённой ситуацией. — Боже… Однако, было заметно, что терпение существа уже кончилось. Мадара сжал руку Обито до боли, явно давая понять, что изъял право выбора окончательно, и выставил два пальца без когтей перед парнем. — Ты знаешь что делать. И Учиха понял. Он утешал себя тем, что делал это для своего же блага, и верил в то, что не для своего удовольствия, но когда он послушно взял пальцы твари в рот, тот так ухмылялся, что Обито понял - из него плохой актёр. Парень обхватил их своими губами до основания и прикрыл глаза, после чего действительно воспользовался языком, несмотря на привкус крови на чужих пальцах. Он всё вычистил, проглотил каждую каплю уж больно тёмной крови, и только потом отпустил чужую ладонь. Мадара не стал церемониться и ждать, когда чужая слюна высохнет. Нечистый начал сразу с двух пальцев, от чего парень вздрогнул, но тварь и так уже поняла, что это первый раз для Обито. Он начинал медленно, но парень всё зажимался и зажимался, не зная куда деть взгляд. Благо, об этом позаботились за него. Существо спустилось к его шее, сначала грубо и нетерпеливо поцеловало её, а после прикусило нежную кожу, которую Учиха только сегодня намыливал в бане. Почувствовав приятный запах от паренька, Мадара хмыкнул и лизнул ключицу, оставляя дорожку слюны по сонной артерии. Обито чувствовал, как в его голову начинает ударять адреналин от опасности ситуации, но процесс явно доставил ему удовольствие. Молодой Учиха промычал от удовольствия, когда нечистый ускорил движение пальцами, развёл их внутри и загладил вину перед парнем, нежно поцеловав в подборок снизу. Обито откинул голову, добровольно подставляя шею Мадаре, и почувствовал, как сильно ноет в паху. Тварь лишь довольно проурчала, махнув хвостом, и убрала длинные волосы Учихи с шеи, обнажая её для новых синяков и укусов. Когда в ход пошёл третий палец, Мадара уже спустился к груди Обито, языком играясь с твёрдыми сосками, и парню, на удивление, нравилось. Он сжимал чужие плечи, а потом ослаблял хватку, чувствуя, что может кончить без обычного проникновения и всяческой стимуляции. Ощущения были столь новыми для него, что ему приходилось зажмуриваться для концентрации внимания каждый раз, когда нечистый опалял горячим дыханием чувствительную область. Сейчас это было единственное, что он мог контролировать в себе - всё остальное отошло на второй план и слилось с темнотой мыслей. Мадара медленно вытащил пальцы из парня и прижал его спиной к кровати, переворачивая с бока. Он провёл языком по его прессу как-то по звериному, будто хотел съесть, и от такого хищного взгляда Обито стало не по себе. Однако, он позволил раздвинуть и поднять свои ноги, усыпляя бдительность мужчины своей послушностью и некоторой томностью в движениях. Когда тот в последний раз загляделся на его тело, Учиха схватил с тумбочки вазелин и приподнялся на кровати. Парень нервничал, бегал взглядом по помещению всячески избегая то, что находилось прямо перед носом, но всё же зачерпнул из баночки мазь и взял в руки чужой член. Он чувствовал чужой взгляд на своей макушке, но всем видом показывал, что не желает слышать ни единого слова из чужого рта сейчас. И Мадара понимал его без слов. Вскоре закончив, Обито отложил банку и уже сам лёг на подушки из пуха, раздвигая для твари ноги и демонстрируя всё, что у него есть. Однако, Мадара не стал концентрироваться на деталях. Видимо, его жажда юного тела была куда сильнее, чем желание облизать его взглядом, так что он, не долго думая, разместился меж чужих бедёр и раздвинул ягодицы, в то время как Обито пытался устроиться поудобнее и отвлечься от того, каким запахом разит от Мадары: тот буквально пропитан желанием, голодом и страстью. И Учиха не понимал, почему его так хотят трахнуть. Кажется, такого он не испытывал ни к одной женщине, даже в самые застойные моменты. Но больше всего его пугало то, что он начинает заражаться чужой атмосферой. Во рту предательски сохло, а тело стало горячим и напряжённым до предела, особенно в тот момент, когда мужчина вошёл в него, сразу начав движение. Хотелось получить ещё больше, ещё сильнее, но пока Обито мог только хвататься пальцами за чужие руки и сжимать ногами торс Мадары. Ему не хотелось показывать своих истинных чувств, но нечистый всё знал, будто бы читая мысли, слившись с ним в единое целое. Скорость темпа всё нарастала, и когда Мадара начал вбиваться в тело парня, расшатывая кровать, Учиха перестал думать, вместо этого позволяя отвратительно грязным стонам эхом биться об стены. — Потрогай меня! - в порыве страсти выкрикнул Обито. Всего день назад он и представить не мог, что будет отдаваться плотским утехам с тварью. Даже не задумывался о таком, как и любой нормальный, в его представлении, человек. Но сейчас у него не возникало в голове ни единой посторонней мысли, особенно после того, как Мадара обхватил его член ладонью, более не заботясь о том, чтобы не задеть чувствительную плоть своими когтями. Обито даже подумалось, что он сейчас умрет от удовольствия, лишь бы его партнёр на одну ночь сделал ещё что-нибудь восхитительное. Его даже практически перестал смущать чужой, всё время шевелящийся, хвост, он перестал его замечать, сосредоточенный лишь на одном. В очередной раз на его губы пришёлся поцелуй, только теперь он был совсем иным: Мадара прикусил ему губу до крови и облизнулся. Обито заметил, как расширились чужие кошачьи зрачки, и почувствовал, как сужаются его, одновременно с ощущением, будто отрывают гипс. Парень взревел во всю глотку, попытался отпихнуть от себя чудовище, но было уже поздно. Чужая челюсть с такой силой зажала руку Обито, что голову Мадары уже невозможно было убрать. С этого момента все окружающее слилось в какофонии ужаса и размытых от слёз предметов вокруг. Последнее, что Учиха услышал, прежде чем погас свет, был звук собственной рвущейся плоти.