Бессмысленность угасших чувств

      Стоит только входной двери с лёгким щелчком закрыться, Итер нападает с жадным поцелуем – Чжунли позволяет, поддаваясь его порывистости, и пытается подхватить его возбуждённое состояние. Это оказывается несложно: Итер просто великолепно целуется с языком, но помимо этого он ещё очень умело скользит руками по телу, исследуя, изучая, очень чутко прощупывая возможные эрогенные зоны и явно следя за реакцией.       Возбуждение в самом деле постепенно захватывает голову: пошлые звуки мокрых поцелуев, откровенные исследующие движения, блеск желания в золотистых глазах – всё играет на то, что в низу живота Чжунли начинает скапливаться тепло. Пальто и куртка кое-как оказываются на крючке, рюкзак – где-то в углу, и вдруг Итер прижимает Чжунли к стенке, расстегивает пару верхних пуговиц рубашки и приникает губами к шее, начиная гладить член прямо через одежду. С губ срывается весьма откровенный стон и Чжунли запрокидывает голову, рефлекторно обнимая одной рукой за шею, потому что от напора Итера по ногам проходит сладкая дрожь.       Из-за умелой ласки Чжунли даже не сразу понимает, что в кармане пиджака вибрирует телефон. Отмечая про себя, что под ладонями Итера член уверенно наливается, Чжунли достаёт мобильный, чтобы сбросить звонок, но…       «Кагуя»       Нет, Чжунли, конечно, предполагал, что она будет звонить, но не так же скоро. Естественно, брать трубку нет абсолютно никакого желания, даже несмотря на то, что перед глазами довольно правдоподобно всплывает картина плачущей взахлёб Кагуи. Тем более, что Итер именно в этот момент как-то очень удачно сжимает в ладони член, одновременно томно целуя под челюстью.       – Что-то срочное? – выдыхает Итер на влажную после поцелуев кожу, и по плечам бегут мурашки.       – Неважно, – не без труда попав в кнопку отключения виброрежима, Чжунли бросает телефон на тумбочку, ни приняв звонок, ни сбросив, а затем вдруг обхватывает лицо Итера ладонями и приникает в поцелуе.       Ему, определённо, начинает нравиться происходящее не только с физической точки зрения.       – Где у тебя душ? – отпрянув, шепчет он и тут же стонет от очередного уверенного скольжения ладони по члену.       – Дальше по коридору, вторая дверь справа, – бормочет Итер, но тут же удивлённо вскидывает брови и ойкает, когда Чжунли вдруг берёт его на руки и стремительно уходит в ванную.       Под горячей водой они больше целуются, нежели моются. С заколотыми повыше волосами, чтобы не намочить, они выглядят довольно забавно, но даже в этом Чжунли умудряется увидеть что-то милое. Все-все-все возможные сомнения уже абсолютно улетучились, не оставив и следа.       Пусть утром Чжунли об этом хоть двести раз пожалеет.       Сейчас ему хо-ро-шо.       Итер выдаёт Чжунли полотенце и ненадолго задерживается на какие-то свои процедуры, и остаётся лишь рассматривать неразборчивый силуэт за запотевшим стеклом, однако пауза не длится долго. Разгорячённый возбуждением и душем, Итер жадно пялится на Чжунли, пока вытирается. На ключицах и плечах остаются капли воды, они же блестят на волосах, но это не имеет значения: вода испарится, а вот возбуждение не должно.       Итер медленно подходит, скользя взглядом по груди, прессу, рукам, телу в общем. Он как хищник, осматривающий добычу и выбирающий кусочек поаппетитнее. И, конечно же, взгляд надолго задерживается на полувозбуждённом члене. Чжунли нравится внимание: он неосознанно приосанивается, практически красуясь. Давно уже на него не смотрели, как на изысканный обед.       И это приятно.       – Как же я хочу тебе отсосать, – рычит Итер и манит за руку прочь из душа, уводит в спальню и усаживает на кровать. Несколько секунд – рядом оказываются два флакона смазки и пара презервативов, а Итер падает на колени и приникает губами ко внутренней стороне бедра.       Он вдруг кладёт ладони на ягодицы, чуть сжимает и тянет на себя – просит пододвинуться поближе, и Чжунли податливо сдвигается. Он поддаётся, банально не зная, как себя вести. Просто делать, что говорят? Или пытаться проявить инициативу? Но как? То, что Чжунли – мужчина, вовсе не значит, что он сразу сообразит, как вести себя в интимной близости с другим мужчиной.       – Просто расслабься и получай удовольствие, – лукаво улыбается Итер, словно прочитав мысли, целует у основания члена и принимается распределять по нему смазку, которую как раз грел в пальцах. – Если что, я подскажу. И если тебе вдруг будет неприятно или некомфортно, говори, не стесняйся.       Итер ведёт ладонью по прессу, чуть надавливая, и Чжунли понимает намёк: отклоняется, упираясь сзади на локти, и томно вздыхает, стоит горячим губам обхватить головку члена. Чуть шершавый, не менее горячий язык мягко мажет, слизывая предэякулят, легко-легко ласкает, а потом Итер…       Втягивает щёки.       Чжунли прикрывает глаза и запрокидывает голову, расслабляясь. Когда ему вообще в последний раз было настолько приятно? Когда ему в последний раз делали минет? Лет в двадцать по пьяни в клубе? Несмотря на долгое сожительство, Кагуя брезговала брать член в рот, но Чжунли и не то чтобы настаивал: их обоих устраивали классические способы удовлетворить сексуальные потребности. Главным ведь было то, что им обоим хорошо.       Хорошо… Обоим… М-да…       Мысли о Кагуе растворяются, смазываются. Не хочется о ней думать, хочется вообще о ней забыть, особенно сейчас. К этому даже не приходится прикладывать усилий: умелые действия Итера вышибают из мозга вообще какую-бы то ни было мозговую деятельность. У него во рту горячо, его язык кружит по самым чувствительным местам – Итер довольно быстро считал предпочтения Чжунли. Наверное, распознал по стонам и довольному рокоту.       Снова подняв голову, Чжунли заглядывает в лукаво поблёскивающие золотые глаза. Поддавшись порыву, он чуть иначе опирается на локоть, а вторую руку вплетает в светлые волосы, убирая с глаз чёлку и мягко массируя голову. Итер довольно щурится, снова втягивает щёки, мягко мнёт в пальцах яички, и как же от его действий хорошо.       Секунда, и головку безумно приятно сжимает горло: Итер вдруг взял на всю длину, припав губами к основанию члена. Чжунли неосознанно давит на затылок, снова прикрывая глаза, чужое горло сжимается и по низу живота растекается кипящая магма. Итер отстраняется, возвращаясь к ласкам головки, но видимо это нужно было лишь чтобы перевести дух, потому что совсем скоро его нос снова зарывается в кучерявящиеся волоски, и Чжунли прошивает дрожью наслаждения.       Он тонет в по сути новых ощущениях, поддаётся всем ласкам, которые предлагает Итер, и ему безумно нравится в кои-то веки ощущать себя принимающим, а не дающим. Потому что Чжунли тоже нуждается во внимании, тоже хочет, чтобы хоть иногда кто-то мог его приласкать, позаботиться о нём. Потому что он уже почти успел забыть, каково это, когда кто-то другой всё внимание без остатка уделяет именно тебе.       Итер с неприличным звуком выпускает член изо рта, и Чжунли кое-как наскребает силы посмотреть на него. Зарумянившиеся щёки, шальной блеск в глазах и припухшие губы – от одного вида у Чжунли внутри просыпается внутри что-то новое. Ему нравится. Правда нравится Итер, то, как он выглядит и что делает. Нравятся его горячие поцелуи, нежные ласки, стройное тело.       А ещё безумно нравится то, как он смотрит. Нежно. Внимательно. Почти влюблённо.       Чжунли вдруг замечает, что одной рукой Итер мягко оглаживает бок и низ живота, а вот вторая скрыта от глаз за краем кровати, и судя по характерным движениям, Итер, нежно сцеловывая выступившие капельки пота, ласкает себя.       Они пересекаются взглядами и угадывают настроения друг друга: подаются навстречу и приникают к губам в поцелуе. Языки вновь сплетаются, Итер теперь со вкусом малины – Чжунли знал, что смазки для минета бывают со вкусами, но никогда их раньше не пробовал, даже не покупал. Видимо, сегодня вечер открытий. Чжунли манит Итера на себя, тот усмехается в поцелуй и послушно поднимается, усаживается на бёдра, не разрывая поцелуя. Кажется, это та позиция, в которой можно разобраться, как проявить инициативу: Чжунли обхватывает ладонью оба члена и уверенно ведёт так, как хотел бы сам.       – Расскажи мне, – томно выдыхает он, ласково и невесомо соприкасаясь языками с Итером, который никак не хочет полностью разрывать поцелуй, – как доставить тебе удовольствие?       Это не банальный обмен «ты мне, я тебе», нет. Чжунли в самом деле хочет, чтобы им обоим было хорошо, он тоже хочет принять участие в этом. В конце концов, Итер ведь точно так же, как и он, нуждается в ласке и заботе: это видно по его действиям, это сквозило в его речах в баре.       Может, это действительно удача свела их сегодня?       – Ты мне начинаешь нравиться всё больше и больше, что ж ты делаешь-то, – усмехается Итер, ещё какое-то время не желая отрываться от губ и языка, а затем привстаёт и указывает в сторону подушек в изголовье, – Сядь поудобнее, только не очень высоко. Ты ведь представляешь себе, что такое точка G?       Чжунли ухватывает ещё один невесомый поцелуй, а затем послушно отползает, глядя как Итер берёт второй флакон смазки и выжидающе наблюдает.       – Да, знаю, – кивает Чжунли и с интересом наблюдает, как Итер подползает, легко тыкает в колено, призывая раздвинуть ноги, устраивается между ними как можно ближе. Он усаживается и начинает медленно поглаживать бок и живот одной рукой.       – Если не вдаваться в подробности, у мужчин её роль исполняет простата, – объясняет Итер, Чжунли кивает. Это ему тоже известно. – И вот её массаж, – Итер вдруг склоняется и оставляет короткую цепочку поцелуев на груди, а затем поднимает голову и договаривает: – это просто превосходно.       Чжунли устраивает ладонь на щеке Итера, дожидаясь продолжения, которое явно должно последовать, и пытается понять, меняется ли что-то в настроении от абсолютно чёткого ощущения чужого члена, касающегося его паха.       Стоит отметить, что отвращения точно нет.       Скорее, наоборот.       – Я чистый, только что мылся, но могу дать латексные перчатки, – Итер поднимает и слегка покачивает в руке флакон со смазкой. – Если эта идея вообще не слишком для тебя. Если скажешь нет – я пойму, не переживай.       Чжунли подставляет руку ещё до того, как в самом деле осознаёт, насколько дико в нём всколыхнулось любопытство. Это ведь новые ощущения. В самом деле первые, интересные, безумно пошлые. Чжунли – привередливый, внимательный к деталям Чжунли – не брезгует, он сам видел, что Итер мылся, видел, что тот специально задерживался в душе. И уже даже тогда догадывался, для чего.       Итер расплывается в лукавой и одновременно благодарной улыбке и выдавливает на пальцы смазку.       – Грей в пальцах, – он откладывает флакон и механически показывает движение, которое требуется от Чжунли, хотя он и сам догадывается. – А то холодной… ну, холодно.       Чжунли сразу отмечает разницу: смазка гуще, чем ставшая привычной за последние годы на водной основе. В голову невольно прокрадываются аналогии с вагинальным сексом, но Чжунли их отметает: сейчас ему нужно будет быть осторожным, внимательным. Кажется, ему действительно дали неплохой кредит доверия, не хотелось облажаться.       – Я растянутый, не нервничай так, – усмехается Итер и протяжно целует в губы. – Я уверен, у тебя всё прекрасно получится.       Оставив ещё один лёгкий поцелуй в уголке губ, Итер пересаживается: устраивается спиной на груди Чжунли. Приходится немного поправить его положение, чтобы было удобно, но Итер податливо сдвигается или лёгкими похлопываниями намекает, что где-то лучше сдвинуться самому Чжунли. В конце концов они устраиваются, чужая спина практически обжигает, лишний раз раззадоривая, а если двинуть тазом, головка очень приятно проезжается по чужой пояснице.       Итер берёт правую руку Чжунли и мягко направляет: они вместе оглаживают податливое колечко мышц. Итер не торопится: растекается по груди, полностью расслабляется и мягко направляет пальцы, показывая, как массировать.       – Не спеши… – томно выдыхает он и чуть надавливает: Чжунли чувствует, как под подушечками пальцев раскрывается вход, и от этого под грудью ворочается волнение предвкушения. – Начинай, как будешь готов. Можно сразу два пальца, лично мне удобнее средний и безымянный, кому-то – указательный и средний.       Ещё несколько секунд требуется на то, чтобы в самом деле осознать, что происходит, ещё раз убедиться, что никакой неприязни нет, а затем Чжунли мягко надавливает средним и безымянным пальцами. Они входят в самом деле легко, и Чжунли притаивает дыхание, опасаясь сделать что-то не то, но вдруг понимает, что два его пальца сопровождает палец Итера. Он мягко показывает глубину, а затем плавно слегка проворачивает кисть и вытаскивает так, чтобы внутри осталась лишь фаланга.       Они медленно-медленно повторяют процесс вместе несколько раз. Внутри Итера горячо, в самом деле жарко, его дыхание становится более рваным, он откидывает голову на плечо и прикрывает глаза.       – Замечательно, – выдыхает он, вытаскивая палец и полностью предоставляя себя. Чжунли берёт плавный неспешный темп, привыкая к ощущениям и вслушиваясь в горячие стоны Итера.       Конечно же, в своё время Чжунли интересовался вопросом гомосексуальных ласк любопытства ради. И нет, это было даже не двенадцать лет назад. Точнее говоря, это было даже совсем недавно – едва ли полгода прошло – после одной из полуформальных вечерних посиделок, на которой была поразительная концентрация гомо- и бисексуальных друзей Чжунли. Они что-то настолько яро обсуждали, а сам он был абсолютно вне темы, что по приходе домой любопытство его всё-таки загрызло: он часа два потратил на изучение различных современных способов удовлетворения партнёра.       Догадывался ли он тогда, что прочитанные тогда статьи хоть когда-то пригодятся?       Нет.       Но вот настал их час.       Вспоминая прочитанное, а также консультации уролога (Чжунли внутренне усмехается сам себе и своему потоку мыслей), Чжунли старается в процессе почувствовать простату, и это вскоре удаётся: когда человек возбуждён, её найти в самом деле проще. И стоит только мягко на неё на очередном плавном движении надавить, как Итер грациозно прогибается в пояснице и высоко стонет.       – Так, о-ах, про… продолжай… – шепчет он и вдруг закидывает руку за шею, забирается пальцами в волосы и начинает массировать, даря ответную ласку. – Ты схватываешь на лету…       От стонов и грации плавно выгибающегося Итера в животе всё больше и больше сжимается пружина наслаждения. Чёрт подери, да Чжунли уже в самом деле кажется, что ещё несколько раз Итер заденет поясницей головку его члена, и он кончит только от представшей перед глазами картины и звуков, ласкающих слух.       – Я быстро учусь, – рокочет Чжунли на ухо, а потом зарывается носом в волосы и протяжно целует за ухом: Итер от этого жеста крупно вздрагивает, и Чжунли соврёт, если скажет, что это не лучшая реакция.       Чжунли входит во вкус: Итер кажется таким откровенным и искренним на кончиках пальцев, а его бархатные стеночки так плотно обволакивают пальцы. Он ярко реагирует, постоянно гладит ответно шею и основание черепа, второй рукой комкая покрывало – даже если симулирует, это выглядит и ощущается настолько достоверно и приятно, что Чжунли готов простить.       Даже становится любопытно, как это ощущается.       Возможно, когда-нибудь позже Чжунли бы и не отказался почувствовать паль…       Итер вдруг вытаскивает пальцы, плавно разворачивается, обхватывает щёки и приникает в поцелуе. Чжунли скорее неосознанно, чем действительно понимая, что делает, кладёт обе ладони на ягодицы и мягко мнёт, пока что размышляя, можно ли позволить себе снова облюбовать проход…       – И правда быстро учишься, – ухмыляется Итер в губы, а потом быстро тянется к тумбочке и возвращается с презервативом в руке. – Ты заслужил, – подмигивает Итер, несколько раз ведёт ладонью по члену Чжунли, а затем ловко раскатывает презерватив и начинает распределять смазку.       Чжунли просто смотрит, вновь по-глупому притаив дыхание. Он чувствует себя школьником, которому старшеклассник показывает в туалете спортзала, как правильно дрочить. Наверное, это примерно так бы ощущалось, самому Чжунли не доводилось бывать в такой ситуации, но в его представлении… что-то похожее. Итер смотрит возбуждённо, его глаза блестят нескрываемой похотью, со стоящего члена на живот капает предэякулят; он направляет, показывает, учит, прося взамен лишь…       Ласку.       Итер встаёт на колени, пристраиваясь над членом, добавляет ещё смазки на головку, затем направляет член в себя и опускается, но замирает, едва головка касается входа.       – Отомри, – почти смеётся Итер. Его явно абсолютно искренне веселит то, что Чжунли замер, как дурачок, и заворожённо пялится на процесс. – Как я уже говорил, просто расслабься и…       – Получай удовольствие, я помню, – Чжунли чуть ёрзает и устраивает ладони на чужих бёдрах. От ощущения плотных сильных мышц под пальцами внутри вскипает что-то очень довольное.       Врать бесполезно: Чжунли в самом деле нравится происходящее. Теперь окончательно и бесповоротно.       – Ты замечательный, – ухмыляется Итер и начинает плавно опускаться.       Чжунли горячо выдыхает, заглядывая в глаза; по спине бегут мурашки, а низ живота опаляет жаром: хочется ещё, хочется больше. Ощущения и правда не такие, как при вагинальном сексе.       Ресницы Итера трепещут, он медленно опускается до тех пор, пока не садится полностью, затем замирает, наверняка привыкая. Он вдруг разбито жмурится и выдыхает:       – Ты чудесный, почему мы не встретились раньше? – он практически осуждающе заглядывает в глаза, и Чжунли смеётся:       – Я был женат, а у тебя был парень.       – Точно, – фыркает Итер и делает круг бёдрами, из-за чего Чжунли давится вдохом. – И мы тут старательно забываем прошлые отношения, вот давай и не прерываться, – выдыхает он и плавно поднимается.       Он сразу берёт уверенный темп, и Чжунли кажется, что от изящности движений он возбуждается только больше. Он в принципе считал, что стройные мужские тела красивые, но раньше он не задумывался о том, что они могут быть и привлекательными. Особенно, когда они так плавно изгибаются и так умело принимают член.       Чжунли сглатывает, глядя, как перекатываются мышцы под тонкой кожей, и мысленно ставит в уме галочку напротив слова «бисексуал».       А всего-то и надо было, чтобы это выяснить: прожить двенадцать лет в браке, наслушаться разных историй, развестись, встретить в баре такого же побитого жизнью и отношениями парня и абсолютно спонтанным образом ответить на его подкат.       Но Чжунли не жалеет.       Итер не сбивается с темпа, чем заслуживает искреннее уважение, периодически склоняется за жадными поцелуями, в остальное время весьма откровенно стонет. И каждая, каждая деталь происходящего заставляет пружину наслаждения в животе сжиматься всё больше и больше. Чжунли обхватывает чужой член, стараясь попасть ласками в темп – что, если честно, удаётся не сразу, – и Итер блаженно закатывает глаза. И именно это становится точкой: Чжунли вцепляется одной рукой в чужой бок и замирает, впитывая оргазм – Итер резко садится на всю длину, и Чжунли продолжает ласки. Ему хватает всего нескольких движений: семя пачкает живот и пальцы Чжунли, Итер тут же склоняется для нового поцелуя.       Жадного.       Горячего.       Ленивого.       Кажется, проходит целая вечность, прежде чем он слезает с члена, стягивает презерватив и нежно утаскивает в душ.       А в душе они, кажется, вновь больше целуются и милуются, чем моются.