Часть, в которой монетка падает орлом
19 декабря 2022 г. в 17:09
Придя домой, Микеле первым делом смотрит на часы, пристально следя за минутной стрелкой, отсчитывает время до рейса. Периодически поглядывает в сторону телефона, раздумывая, стоит ли писать уже сейчас? Будет ли это странно? Слишком поспешно? Или совсем смешно и несдержанно?
И думают ли нормальные люди о таких вещах.
Представления о вежливости и своем же предложении побеждают, он спрашивает, как проходит посадка. Флоран в ответ кидает вздыхающее-утомленный смайлик. Микеле смотрит на него и не знает, что со всем этим делать. С жизнью, с обстоятельствами, с его же собственным предложением, если он даже сейчас в такой простой, казалось бы, ситуации не знает, как вести диалог, что спрашивать, что отвечать.
Словно все осталось где-то далеко в прошлом, и сегодняшний день там же – в прошлом. Его следующее "Напиши потом, как доберешься" формальное настолько, что его самого тошнит от этого. И он даже не хочет знать, что получит в ответ.
В двенадцать часов Микеле продолжает сверлить взглядом часы, но только с мыслью – как только самолет оторвется от земли здесь, сегодняшний день останется в прошлом окончательно. Он не смотрит на нитку, потому что знает, что её там быть не может, и в то же время не хочет её там увидеть.
Утром он читает такой же дежурный ответ от Флорана, кидает ему какой-то рандомный пост, в ответ получает очередной смайлик. Затем наступает второй день, третий, четвёртый, смайлики перемежаются с картинками, картинки и посты со смайликами, и ничего, ничего, продуктивного в этом нет. Затем, наконец-то, звонит Ноэми, и хотя бы в этом случается какая-то польза, видится какой-то смысл.
На второй неделе ранним утром он замечает первое красное кольцо, и бьется головой об мягкую подушку. Смотрит порцию бесмысленностей, которой будет наполнять свою формальную общительность в диалоге с Флораном, и думает о том, что они обречены. Потому что ничерта она не работает.
И пишет этот же вопрос Флорану между смайликов:
"Как думаешь, мы обречены?"
Ответа приходится ждать добрую половину дня, и ответ Микеле не радует:
"Почему ты так решил?"
Ему и в тот раз осточертело слушать вопросы вместо ответов.
Он отбивает резкими нажатиями на несчастный экран:
"Потому что мы обречены.”
И добавляет:
“И у нас ничего не выходит."
И снова мы будем встречаться раз в энное число месяцев, когда все опять станет плохо, дополняет Микеле уже про себя.
"Тогда что? Орел победил?" – приходит ему в ответ.
Микеле думает несколько секунд, пытается понять, на какие жертвы готов пойти ради собственного спокойствия. Еще он не знает, что оставим-все-как-есть-орёл подразумевал полноценно, но сходится к мысли, что иначе у них не выходит.
Он даже не задумывается, он уверен, что при следующей встрече ему (им обоим) сорвет все тормоза точно так же, как в этой. И он уверен, что до этого момента может спокойно игнорировать. Потому пишет:
"И будем ждать, когда все снова станет плохо?"
"Будем бдительнее и не будем доводить до такого?"
Признавать трудно, но это "мы" в словах Флорана греет душу, с учетом того, что они выяснили ранее. Микеле не уверен, что тормоза ему не сорвет раньше просто потому что. И что он не испортит всё в очередной раз.
Но надеется, что не сорвет, потому что нормальные люди не делают так, как они, отбивает по клавиатуре без какой-либо полноценной уверенности.
"Тогда до следующей встречи?"
И получает в ответ смайлик, показывающий "До встречи”, который трактовать двойственно просто невозможно.