***
Путешественница стояла за дверью уже несколько минут. Переминалась с ноги на ногу, зябко передёргивая плечами, но зайти в комнату не хотела. Боялась, что они засмущаются и непринуждённой встрече, спустя год, можно будет только помахать ручкой. Люмин и не думала, что Тома и Аяка любят друг друга. В первую их встречу они выглядели как очень близкие друзья, но, вероятно, за год изменилась не только сама Люмин. Девушка улыбнулась и прикрыла глаза. Как же приятно вернуться… — Люмин? — внезапно из комнаты вышел Тома. — Ты почему здесь стоишь? Великие Архонты! Да ты вся продрогла! Немедленно проходи! Тома взял её за руку и ввёл в комнату. Тёплый воздух лёг на покрытые снегом ресницы. Аяка, сидевшая у окна, радостно поднялась. Девушки обнялись. — Какими судьбами в Инадзуме? Путешествия по регионам наскучили? — спросил Тома, принося ещё одну чашку чая. — Завтра же праздник. Я решила заглянуть к вам, посмотреть, как вы готовитесь. — Праздник, — устало повторила Аяка. Услышав её тон, Люмин сочла своим долгом поинтересоваться, как идут дела с подготовкой. — Мы с Аякой решили отметить в узком кругу. Пригласить нескольких людей и не устраивать много шума, — объяснил Тома, укутывая Аяку в уютный плед, который уже успел подарить ей вчера вечером. — Проблема в том, что я не знаю, кого лучше пригласить, — поделилась Аяка. — Это прекрасная идея, но я так далека от жизни людей, что понятия не имею, кого и как нужно пригласить. — Я могла бы помочь с этим, — Люмин с готовностью поднялась. — Приглашения у нас готовы, — Тома кивнул головой в сторону стола. Там лежали голубые открыточки с золотой перевязью. — Можно сделать так: отправить приглашения трём людям, а они пусть возьмут с собой одного друга. Так получится и людей немного, и в то же время слишком пусто за столом не будет, — предложила Люмин. Аяка склонила голову набок, обдумывая эту идею, а Тома одним метким взглядом зелёных глаз дал понять, что ему мысль понравилась. — Нам лучше поспешить, — решила Аяка и села возле столика, придвинув к себе конверты…***
— Неужели и в этом году не будешь праздновать? Кадзуха повернул голову к говорившему. Томо улыбнулся и потрепал юношу по волосам. — С кем? Бэй Доу отправилась в Ли Юэ, Горо наверняка не до праздников сейчас. Да я и не хочу всего этого шума… — Ты точно так же говорил год назад. Эй, Кадзу, я не хочу, чтобы ты из-за меня страдал. — Это никак не связано с тобой. Просто…не хочется что-то праздновать. Опять на меня все будут смотреть, как на бедного родственника, у которого погиб друг…опять эти глупые соболезнования…не хочу. — Вот ты как, — чему-то усмехнулся Томо. — Рискуешь остаться один. — У меня есть ты. — Да, но ведь ты отлично знаешь, что это не совсем так. Призрак расстаял. Словно и не было его. Словно никто только что не обнимал Кадзуху, не ворошил ему волосы и не говорил дружеские глупости в ухо. Кадзуха поднялся и бросил последний взгляд на меч. Он покрылся ржавчиной, зарос травой, его почти не было видно. Кадзуха поклонился ему и направился к морю. Море ласково накатывало волны на берег, нежно увлекая за собой. Кадзуха снял обувь и встал в воду, вынув флейту. Красивый закат, можно и песню сочинить…Знаешь же, что буду скучать,
Знаешь ведь, что буду без тебя тосковать,
Зачем же оставил ты меня одного,
Без друга, без брата, без себя самого?
Солнце клонилось к горизонту. Ласковый луч упал на лоб юноши, осветив его на миг. Инадзуму через миг накрыла тьма и мрак. Вдруг что-то ударило его по ногам. Боль прошлась по всему телу, заставив резко покачнуться и рухнуть в воду. Кадзуха выронил флейту и ударился головой об песок. Не успел юноша повернуться, как по телу прошёлся ещё один разряд. Было больно. Всё тело дрожало, билось в конвульсиях, но сдаваться нельзя. Кадзуха нашёл в себе силы сесть в воде и устремить взор на берег. Там, разрывая песок, копошились гончие разрыва. Вот, откуда электро разряды. Одна из них, осмелев, сунулась было в воду, чтобы когтями покончить с жертвой. Кадзуха успел сочинить предсмертную песнь, как вдруг услышал голос. — Инадзума сияет вечно! Огромный клинок рассекает пространство. Гончие, поджав хвосты, убегают подальше, но не уходят до конца. Они чувствуют кровь и не хотят уходить далеко. — Ты ранен? К нему подходит она. Та, кого он всю жизнь ненавидел. Презирал. Та, кому он желал смерти. Убийца его друга. Убийца Томо. — Аргх, — вырвалось из его груди, изо рта потекла кровь. Райдэн Эи села к нему поближе и протянула руку. — Ты ведь тот самый Кадзуха? Он помотал головой, не в силах говорить. Она улыбнулась и…взяла его на руки. Кадзуха чуть не перевернулся от удивления: он ожидал, что и его пронзит Мусо но хитотати, но этого не случилось. Райдэн Эи положила его на траву, возле какого-то мшистого валуна. Она вытянула руку и коснулась его лба. — Полежи минуту, и всё пройдёт. Кадзуха хотел выкрикнуть ей в лицо, что ему не нужна помощь ни от кого, тем более от такого низкого и подлого существа, как она. Но Эи погрозила ему пальцем и немного погладила по лбу, усыпляя юношу. — Подожди здесь…***
Во сне Кадзуха находился в состоянии медитации. Он сидел, скрестив ноги по-турецки и закрыв глаза. На его лицо падали тени от деревьев. Шелест деревьев было слышно, но их самих не было. — Так и позволишь ей уйти? Медитацию прервал грубый голос. Кадзуха открыл глаза. Перед ним стоял, усмехаясь, человек в странной, необычайно большой шляпе. — Ты Предвестник, о котором говорила путешественница? — Подумать только, — продолжил тот, даже не обратив внимания на вопрос юноши. — Она убила его друга, сломала ему жизнь, а он все эти годы только и делает, что скрывается, да прячется. — Месть — удел слабых духом людей, — возразил Кадзуха. Неизвестный смерил его презрительный взглядом и…рассмеялся. — Скажи, неужели ты действительно настолько жалок и слаб, что даже не можешь найти в себе силы хоть как-то изменить свою никчёмную жизнь? — Я не смогу вернуть моего друга, — прошептал Кадзуха, опуская голову. Тут же его плечи неприятно сдавили чьи-то цепкие пальцы. — Но ты можешь отомстить за него. Эти слова впечатались в сердце юноши. Настолько сильно, что он мигом проснулся и вскочил с места. Его глазам предстала ужасная картина. Повсюду расстилались лужи крови, в одной из них лежала Райдэн Эи. Она пыталась дотянуться до меча, но гончая разрыва прижала её когтистой лапой. Она мерзко облизывалась, предвкушая кровавую расправу.«Отомсти»
Кадзуха крутанулся на месте. Того странного человека не было видно, но его голос отчётливо слышался в голове. Он твердил, стучал молотком, бился об уголки сознания.«Брось её умирать»
Нет, это неправильно, подумал Кадзуха, но яд растворялся, медленно, но верно. Он с ужасом понял, что ноги сами уносят его всё дальше и дальше от этого места.«Убийцы как она не достойны жизни»
Кадзуха упирался, он не хотел бросать её. Ещё секунда, и он побежит на крыльях ветра, но вдруг к нему, из сумеречного тумана, вышел Томо. Он нежно протянул ему руку. — Я бы не хотел, чтобы ты мстил за меня. И всё. Но этих слов было достаточно. Кадзуха вынул меч из ножен и, оседлав ветер, приблизился к гончей. — Падшие листья украшают полог ночи! Он вложил во взрыв стихии весь свой гнев, но не на Райдэн Эи, а на себя. Как он посмел даже думать о том, чтобы бросить её в угоду какой-то мести? Его друг погиб в благородной дуэли, и никто не виноват… Он упал рядом с Эи, вытирая пот с лица. Она повернулась к нему. — Ты мог бы оставить меня умирать, но не стал. Почему? — Ваша смерть не вернёт мне моего друга. Она внимательно посмотрела на него и вдруг резко села на траве. Щёки расцвели румянцем, глаза заблестели. — Я буду вечно благодарна тебе за моё спасение, юноша, — Эи наклонилась к нему и поцеловала его в высокий лоб. Кадзуха смутился, но она уже отвернулась. А раньше он и не замечал, какая она красивая и величественная. Совсем не тот монстр, каким её изначально ему представили. А Охота на глаз Архонта…все ошибаются, к тому же, она её отменила. Может быть, не такая уж она и плохая? Кто знает… Кадзуха сел и устроил голову ей на плечо. Он устал за весь этот бурный вечер.***
К Эи прилетел маленький зяблик с синей блестящей головкой. Кадзуха по-прежнему спал у неё на плече. Эи осторожно, чтобы не разбудить его, подставила птичке руку. Зяблик довольно уселся и помотал головкой. Эи погладила его по пушистой грудке, и вдруг она увидела в его лапках письмо. Голубой конверт с золотой перевязкой. Архонт развернула его и прочитала коротенькое приглашение:Дорогая Райдэн Эи! Мы (Люмин, принцесса клана Камисато Аяка и управляющий кланом Тома) решили отметить новый год в чайном домике «Коморэ». Это приглашение специально для тебя, ты можешь пригласить с собой ещё одного человека — своего друга. Мы ждём тебя к одиннадцати часам!
Эи поморщилась: она не любила шумных празднеств. Но увидеться с путешественницей она бы очень хотела. Только кого же пригласить? Яэ Мико? Но ту наверняка позовёт…другой человек. Эи скосила глаза на Кадзуху. Юноша, оказывается, уже давно проснулся и внимательно разглядывал письмо. Их глаза встретились. — Ты хочешь пригласить меня? — А ты бы пошёл со мной? Мы ведь не друзья. — Не думаю, что это имеет большое значение. К тому же, ты можешь просто отдать мне приказ. — Нет, — засмеялась Эи. — Нет, так я не хочу… Они поднялись. Кадзуха держал её за руку, её длинная коса распустилась, красивые волосы обрамляли тонкие черты лица. Эи прижала к себе юношу. Ей было жаль и его, и его друга, но сделанного не вернёшь. Ей всегда нравился этот юноша-поэт с богатым воображением. Она хотела узнать его поближе, почувствовать то, что чувствует он, но её останавливала мысль о том, что она погубила его друга, а значит Кадзуха и смотреть на неё не будет. И Эи искренне радовалась тому, что они, после стольких лет ненависти, смогли найти общий язык. Пусть и таким странным образом… В чайном домике их уже ждали. Сразу с порога Эи заметила Яэ Мико, кицуне грелась возле камина, положив голову на плечо Аято Камисато. Как только они вошли, все встали и чинно поклонились. Кроме Яэ. — Эи, дорогая! Я так рада, что ты смогла выбраться из своего сознания ради нас, — она медленно повернула головку и с лукавой улыбкой посмотрела на Эи. Та с лёгким испугом отстранилась от Кадзухи, хотя всё это время держала его за руку. — Вы получили приглашение? — спросил Тома, снимая лёгкую шубку с Эи. — Да, — ответила она с чувством собственного достоинства. — Я взяла себе в пару этого милого юношу. — Кадзуха? — к ним вышла Люмин, только что закончив с приготовлением Мотибан (Аяке пришлось очень долго объяснять, что они не наряжают ёлок, а делают съедобные икебаны — Мотибаны, состоящие из липких рисовых лепёшек, окрашенных в яркие цвета.) — Здравствуй, путница, — Кадзуха протянул руку Люмин, но девушка кинулась ему на шею. Юноша немного смутился, но тут же прижал к себе путешественницу. — А с кем же пришла ты? — поинтересовалась Эи у Яэ Мико. Та прикрыла рот рукой и звонко рассмеялась. — Господин Аято был так любезен, что позвал меня на этот небольшой семейный праздник. — Давайте садиться за стол, скоро полночь, а нам ещё нужно успеть хоть немного насладиться тем, что приготовила Люмин, — Аяка взяла Кадзуху за руку и, словно найдя в нём поддержку, первая отправилась за стол. Вдруг дверь открылась повторно. — Мы не слишком опоздали? — в чайный дом вошла Кокоми, а вслед за ней прошёл пропустивший её Горо. На одежде вошедших ещё виднелись белые снежинки. — Разыгралась метель, нам пришлось сверяться с картой, прежде чем продолжать путь, — пояснил Горо, отряхивая снег с хвоста и ушей. — Ничего страшного! Мы как раз садимся за стол, — Люмин встретила старых знакомых с улыбкой. Им тут же помогли раздеться, и все вместе заняли места у небольшого столика. Еды было немного, но сделано было всё с любовью и заботой. Рисовую вермишель Люмин хвалили все наперебой. А Тома принёс откуда-то бутылочку тёплого сакэ, что вызвало у всех бурный восторг. Кадзуха весь вечер не мог понять, хорошо ему или он совершает преступление, позволяя себе веселиться. Это был его первый праздник, проведённый не рядом с могилой друга. Но вдруг глаза юноши зацепились за чей-то стройный силуэт возле окна. Томо улыбнулся и кивнул, ободряя его. Тогда Кадзуха понял, что он всё делает правильно. После ужина, как только пробило двенадцать, начался обмен подарками. Аяке Тома вручил серёжки из нефрита, которые сверкали лучше начищенных канделябров для свечек. Сама же принцесса клана Камисато торжественно подарила ему Такарабунэ — крохотный, металлический кораблик с рисовыми зернышками, чечевицей и монетками, который на ночь обычно кладут под подушку, чтобы увидеть вещий сон. Яэ Мико решила подарить всем новые романы из издательского дома, которые ещё не вышли в продажу. Сюжет повествовал о молодом барде, который искал свою музу среди богинь Цветущей Сакуры. Когда книгу получили Кадзуха и Эи, они оба почему-то покраснели и отвели взгляд друг от друга… Сама же Яэ получила в подарок прекрасное нежно-розовое кимоно, расшитое розами и пушистыми лисичками. Аято пришлось заказывать его из Ли Юэ, потратив кучу денег, за что он был тут же награждён поцелуем в щёку. Горо ещё утром преподнёс Кокоми украшения для её катализатора — несколько изумительных жемчужин, за которыми ему лично пришлось нырять в глубокие воды инадзумского моря. Жрица острова Ватацуми подарила ему свою книгу с разными стратегическими планами и её собственными заметками на полях. Даже Люмин, которая попала в Инадзуму почти случайно, было что подарить. Она захватила из Сумеру пару тройку сувениров из местных лавок, и все они пришлись по вкусу остальным гостям. Только у Кадзухи и Эи не было ничего, что подарить другим. Юноша не думал, что вообще попадёт на праздник, а Архонт не знала, что лучше подарить смертным людям, чтобы их не обидеть. — Но ты же написал стих, — напомнила Кадзухе Эи. — Прочти его. — Но он посвящён другому, — возразил Кадзуха, но четверостишие прочитал. Тома взял скомканный листочек, расправил его и вставил в золотую рамочку, на память. Потом все, как один, не сговариваясь, подошли к Кадзухе с разных сторон и обняли его. Юноша отвернулся и тихо заплакал…***
Начинало рассветать, когда гости понемногу стали предаваться сну. Горо свернулся калачиком на коленях Кокоми, жрица сидела возле камина, о чём-то сосредоточенно думая. Яэ Мико гладила уставшего Аято по волосам, изредка целуя его бледное лицо, в попытке его разбудить. Люмин тихонько переговаривалась с Аякой, делясь своими приключениями, рядом, сжимая руку принцессы, сидел Тома, у которого сна не было ни в одном глазу… На крыше сидели Райдэн Эи и Кадзуха. Юноша смотрел на звёзды и искал созвездия, а когда находил особенно редкое, то тут же говорил об этом Архонту. Они оба избавились от изнуряющей ненависти и были оттого счастливы. Вместе…***
— Хорошо, что всё закончилось именно так, — сказал, посмеиваясь Томо, глядя на них с небес. Ему ответил величественный голос Райдэн Макото: — Я рада, что они нашли свой истинный путь. Честно говоря, я думала, что он поддастся на уговоры этого Предвестника. — Нет, что ты, — Томо улыбнулся и покачал головой. — Мой Кадзуха не такой. Он бы не стал убивать ради мести. — Ты хорошо его воспитал, — Райдэн Макото улыбнулась ему в ответ и осторожно сжала бледную руку юноши.