All The Young Dudes — Sirius's Perspective

— Итак, как вы думаете, на какие факультеты вы попадете? — спросил Джеймс. Они уже приближались к школе, и ученики переодевались в форму, — Я надеюсь на Гриффиндор. — Гриффиндор? — Сириус сморщил нос, — Серьезно? — Его отец всегда говорил, что Гриффиндор полон идиотов. Джеймс, казалось, не был оскорблен таким скептицизмом. Он широко улыбнулся, когда сказал: — Да, мой папа был гриффиндорцем. Я думаю, что это самое крутое, а вы? Сириус считал Джеймса самым крутым, так что, возможно, его мнение что-то значило. Джеймс Поттер был дружелюбным и самоуверенным, наследником одной из старейших чистокровных семей, но они не так заботились о чистоте крови, как Блэки, судя по тому, как родители Сириуса предостерегали его от них. У Джеймса была легкая, непринужденная уверенность, которая почему-то не выглядела как высокомерие. Возможно, потому, что он относился к Питеру — своему пухлому низкорослому другу — с такой искренней добротой. Питер, в свою очередь, казалось, поклонялся Джеймсу. Он тоже был из чистокровной семьи — Питер Петтигрю, Сириус узнал это имя. Петтигрю были известны тем, что в их роду было очень много сквибов, и ни один из них не был очень могущественным волшебником. К тому же недавно был скандал со старшей сестрой Питера, очевидно, она была почти так же плоха, как Андромеда. Питер, со своей стороны, казался ходячим нервным срывом, цепляющийся за Поттера, как за спасательный круг. Хотя вопрос был адресован Сириусу, именно Питер ответил, нетерпеливо пища: — Я знаю! Я тоже хочу в Гриффиндор, Джеймс! Сириусу пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Он был уверен, что Питер просто выберет любой факультет, который Джеймс считает лучшим. — Что такое Гриффиндор? — перебил другой мальчик. Римус — так его звали, Римус Люпин. Когда Сириус услышал его имя, он решил, что оно волшебника. Но Сириус никогда не слышал, чтобы его родители упоминали Люпинов, и, судя по состоянию его одежды, Сириус сомневался, что они вращаются в тех же кругах, что и Блэки. Римус мало говорил, просто наблюдал за ними своими большими круглыми глазами, выглядя сбитым с толку большей частью разговора. Сириусу стало интересно, не ошибся ли он с именем — могли бы маглы назвать своего сына Римусом? Джеймс выглядел так, словно ждал этого вопроса всю свою жизнь. Он пустился в объяснение о факультетах Хогвартса, что заставило Питера застонать. Сириус тоже вздохнул, но втайне ему было очень интересно — он никогда не слышал, чтобы кто-то, кроме членов его семьи, обсуждали факультеты, и это было немного шоком, когда он получил новую точку зрения. — Итак, Гриффиндор, — говорил Джеймс, — это все о верности, храбрости и чести. У них у всех чушь вместо мозгов, Сириус слышал отголоски голоса своего отца после лишнего бокала вина на званом обеде у Лестрейнджей. — Пуффендуй — это все о принятии, они действительно… э-э… добрые. Я полагаю, и у них есть много скрытых талантов, — Джеймс явно не был в восторге от других факультетов, но пытался сказать что-нибудь про них приятное. Полный грязнокровок, прошипел голос Вальбурги в голове Сириуса. — Когтевранцы очень умны, они все целиком состоят из мозгов. И я полагаю, что это про творчество. У некоторых из них хорошие умы, но все они витают в облаках. — А Слизерин… ну, они должны быть, э… хитрыми, я полагаю. Не совсем понимаю, чем это отличается от того, чтобы быть умным, но они тоже амбициозны — честно говоря, многие темные волшебники вышли из Слизерина. Точнее, почти все. Слизерин — благородный факультет. Любой, кто собирается чего-то достичь и добиться — слизеринец — На твоем месте я бы держался от них подальше, приятель, — Джеймс сказал это последним, дружески кивнув Римусу, предупреждая товарищей. — Думаю, я буду в Слизерине, — сказал Сириус, нахмурившись. Джеймс ошеломленно посмотрел на него. — Да ладно, точно нет! — Он знал что слова были сказаны как бы в качестве утешения — Сириусу стало интересно, был ли у Джеймса уже такой разговор с Питером или что-то подобное. Сириус поднял бровь. — Вся моя семья училась на Слизерине. Давняя традиция. Ни один Блэк не был на другом факультете уже около пятисот лет. Теперь Джеймс понял, что он наговорил лишнего. Он покраснел и неловко сказал: — Ой, извини, приятель, я не понял.. Но я уверен, что есть много крутых слизеринцев! Моя семья просто немного неравнодушна к Гриффиндору, вот и все, — Он улыбнулся в знак примирения и Сириус улыбнулся в ответ. — Нет, не беспокойтесь об этом. Моя семья совсем чокнутая, — Он сделал героическую попытку рассмеяться, и Джеймс неловко захихикал вместе с ним. — Я уверен, что меня засунут в Пуффендуй, — простонал Питер, плюхаясь обратно на сиденье, и на этот раз Сириус был благодарен за его постоянное нытье. — Ну же, Пит, не будь таким. Пуффендуй тоже классный, все факультеты классные.. Звучало так, как будто у двух друзей уже был этот разговор неоднократно. Сириус откинулся назад и взглянул на Римуса — в конце концов, все эти объяснения были для него. Но Люпин смотрел в окно, наблюдая за мелькающими деревьями, и выглядел так, будто совсем не обращал на них внимания. * * * Сириусу показалось, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Он даже не взглянул вниз, когда их лодка рассекла темную воду озера, хотя ему казалось, что он был бы очарован. Широкие лестницы, каменные колонны, даже усыпанный звездами потолок — все это было едва заметно. Замок был великолепен, но Сириус Блэк привык к великолепию. Меньшего он и не ожидал. Поэтому, когда они вошли в большой зал, полный болтающих студентов — в одном зале детей было больше, чем Сириус когда-либо видел, самых разных, и все они оборачивались, чтобы посмотреть, но его внимание все равно было полностью приковано к потрепанной шляпе, которая лежала на маленьком деревянном стуле. Распределяющая шляпа.. Сириус попытался сглотнуть, но ему показалось, что в горле застрял кирпич. Он чувствовал, как Нарцисса и Беллатрикс смотрят на него за слизеринским столом. Когда он оглянулся на них, они одновременно ухмыльнулись. — Вот и все, — подумал Сириус, пока профессор Макгонагалл начала называть имена, — Слизерин. Он всегда знал, что это произойдет. Все мысли о Хогвартсе были неразрывно связаны со Слизерином, где ему предстояло провести следующие семь лет. Вся его семья рассказывала об этом каждый раз, когда речь заходила о школе — все чудесные воспоминания, важные связи, единомышленники. Чистая кровь. У Слизерина был самый низкий уровень приема маглорожденных среди всех факультетов Хогвартса. Сириус попытался найти то волнение, которое он чувствовал всего несколько часов назад, жужжащее в груди. Но поездка на поезде сделала что-то смешанное с его головой. Ему нравился Джеймс, и ему нравилось, как Джеймс говорил о Гриффиндоре, — больше всего ему нравилось не думать о своей проклятой семье. Сириус знал, что он должен быть в восторге от перспективы подойти и занять место рядом со своими кузинами, но, глядя на них, все, что он чувствовал — холодный прилив страха. — Сириус Блэк! Он все еще не мог глотать. Подойдя к маленькому табурету, Сириус подумал, что его может стошнить. — Соберись, — отругал он себя, — Это все, чего ты когда-либо хотел. Ты в Хогвартсе! Это будет похоже на церемонию дома с палочкой, — сказал он себе. Его родители были им тогда так горды. Разве не так? Это была последняя мысль Сириуса перед тем, как шляпа опустилась ему на голову. — Аааа, еще один Блэк, — Услышал он голос у себя в голове. Сириусу казалось, что она начала царапать его внутреннюю часть головы, — Предположим, это будет легко, верно? Правильно. Шляпа была права — это должно быть легко. В любую секунду она выкрикнет это название… — Хмм, а это что? …и его родители будут гордиться им, определенно будут.. Разве не этого он хотел? — Чего ты хочешь? Сириус съёжился, поняв, что шляпа может читать его мысли, но не мог перестать думать. Это была достаточно веская причина, чтобы пойти на Слизерин, не так ли? Чтобы его семья гордилась? И у него будет Рег, о котором нужно заботиться, ему придется присматривать за Регулусом… — Очень интересно, юный Блэк, очень интересно. …если бы эта дурацкая шляпа просто заткнулась и пошла дальше, то все было бы хорошо, ему просто нужно было, чтобы она сказала… — Гриффиндор! Сердце Сириуса подскочило к горлу. Это была ошибка — это должно было быть ошибкой. Но люди уже начали аплодировать, а Макгонагалл уже взяла шляпу и звала следующее имя, а Нарцисса и Беллатрикс — о нет, они смотрели на него, его мать узнает об этом еще до наступления ночи. Как он мог так все испортить? Все, что ему нужно было сделать, это надеть дурацкую шляпу! Сириус неловко встал и медленно подошёл к столу Гриффиндора. Он чувствовал, как слизеринцы смотрят на него, пока он садился. Предатель. Он был первым новым студентом, который сел за гриффиндорский стол, и получил несколько похлопываний по спине и добродушных улыбок, а также несколько настороженных взглядов, по-видимому, от студентов, которые были знакомы с его фамилией. Распределение же продолжалась, но Сириус не мог обращать на это внимания. Неудачник, полный и абсолютный неудачник, вот кем он был. Разочарование в семье. Он мог точно представить, что сказала бы его мать, если бы она была здесь с ним. Сириус чувствовал себя очень маленьким и очень одиноким, хотя его окружали ликующие гриффиндорцы. Он немного оживился, когда Римуса Люпина тоже определили на Гриффиндор, хотя в поезде они едва сказали друг другу два слова. Он улыбнулся Сириусу на станции — ведь это означало, что он хочет быть друзьями, верно? Но Римус сел и упрямо уставился в свою тарелку, словно решив не заводить никаких разговоров. Сириус нахмурился. Он был удивлен, когда Питера распределили на Гриффиндор — про себя он согласился с маленьким мальчиком в поезде, когда тот сказал, что будет в Пуффендуе. Только после того, как с Джеймсом разобрались — шляпа была на его голове едва ли две секунды, после чего она прокричала Гриффиндор — Сириус почувствовал себя немного лучше. По крайней мере, у него будет один друг. Римус до сих пор так и не сказал ни слова, а Питер казался слишком озабоченным, чтобы заговорить с ним. — Как это здорово! — Джеймс сказал это, широко улыбаясь, когда сел, — Мы все сделали это! Он прокричал это, как великое достижение. Сириус застонал, уронив голову на стол. — Говори за себя, — ответил он слегка приглушенно, — Мой отец убьет меня, — Гораздо легче было сказать отец, чем мама. Сириусу не хотелось думать о том, что сделает его мать. — Я не могу в это поверить, — Питер продолжал говорить, широко раскрыв глаза. Он придвинулся поближе к Джеймсу, метая взгляды по большому залу, словно думал, что кто-то может подойти и попытаться оттащить его от этого стола. Сириусу показалось, что он ведет себя нелепо, поэтому он был немного удивлен, когда МакГонагалл действительно подошла, но она положила руку на плечо Римуса, а не Питера. — Мистер Люпин, — пробормотала она, — Не могли бы вы зайти ко мне в кабинет после ужина? Он рядом с общей гостиной Гриффиндора, один из старост может показать вам. Римус молча кивнул, и она тут же ушла. — Что это было? — спросил Джеймс, — Распределение только прошло, а Макгонагалл уже хочет тебя видеть? Римус смотрел на них, слегка ссутулив плечи, словно пытаясь защитить себя от их внимания. Его лицо оставалось непроницаемым, но Сириус же смотрел в его глаза, которые были настороженными и, возможно, немного испуганными. Он выглядел сейчас, как бродячая собака, загнанная в угол. Они ждали ответа, но он только пожал плечами. — Он что-то скрывает, — подумал Сириус и на мгновение забыл о том, что он вообще-то несчастен. Когда появилась еда и все наелись, они последовали за одним из старост, Фрэнком Лонгботтомом, в их гостиную. Они уже собирались войти, когда Джеймс схватил Сириуса за руку. — Эй, подождите минутку, ребята. Давайте спросим, хочет ли Римус, чтобы мы его подождали. Сириус моргнул, затем пожал плечами. Римус до сих пор не сказал им ни слова с тех пор, как вышел из поезда, но полагал, что это не повредит. Питер выглядел немного расстроенным, но они оба шли за Джеймсом, когда он бежал по коридору к кабинету МакГонагалл. Когда они подошли к двери, Римуса нигде не было. — Ладно, — Питер спросил, — Ждём? — Нет, идите в гостиную, — ответил Джеймс, улыбаясь. Питер взглянул на Сириуса. — Разве ты не идешь с нами? — Я немного задержусь, он ведь пропустил пароль от Фрэнка. Питер нервно заламывал руки, переводя взгляд с Джеймса на Сириуса, словно не зная, стоит ли ему тоже предложить остаться. — Окей, — вздохнул Сириус, закатив глаза. Он слишком устал, чтобы стоять в коридоре и ждать, пока тайная встреча Римуса закончится — никто из них не знал, сколько времени это займет. После секундного колебания Питер последовал за ним обратно в их комнату. *** Гостиная Гриффиндора была прекрасна; все украшено красным и золотым, с плюшевыми креслами и толстыми коврами. Их комната тоже была не так уж и плоха, хотя Сириус впервые делил с кем-то спальню, и, на его вкус, она была немного тесновата из-за четырех массивных кроватей. Он плюхнулся на матрас, когда Питер начал копаться в своем чемодане. Гриффиндор. Из всех факультетов, ему пришлось застрять в чертовом Гриффиндоре. Он предположил, что это было лучше, чем Пуффендуй — его мать сошла бы с ума, если бы он оказался там. Он слышал её бесконечные речи о количестве маглорожденных, которых они принимают. И все же Сириус чувствовал себя опустошенным. С палочкой и всем прочим он подумал, что, может быть… ну, он задавался вопросом, может быть, ему действительно не суждено было стать настоящим Блэком, если все его заботы о том, чтобы не вписаться или вписаться, были… Сириус вздохнул и перевернулся на спину. Сейчас это не имело значения; это было доказательством того, что он знал правду: он не вписывался. Он был разочарованием. Если его родители не узнали об этом сейчас, они узнают завтра — он не сомневался, что Беллатриса помчалась в совятню сразу после ужина, чтобы распространить хорошие новости. Казалось, она всегда получала удовольствие от того, что Сириус оступался. И это, конечно, было гораздо большим, чем простая ошибка. Это было навсегда. Дверь в их комнату распахнулась, и вошел Джеймс. Римус последовал за ним, слегка выпучив глаза, когда он оглядел комнату. Сириус сел, с любопытством наблюдая за ними. Римус осматривал комнату, словно не веря своим глазам, — пока он смотрел на застеленные бархатом кровати и темные деревянные сундуки, что-то ожесточилось в его лице, как будто он пришел к какому-то личному решению. Сириусу стало интересно, о чем же он подумал. Питер все еще рылся в своем чемодане, все больше и больше приводя Сириуса в бешенство тем, что вытаскивая свою одежду, журналы и книги, Петтигрю устраивал ужасный беспорядок. — Я не могу найти свою палочку, — завопил он, — Мама заставила меня положить её в чемодан, чтобы не потерял в поезде, но её здесь нет! — Пит, — усмехнулся Джеймс, — Твоя мама попросила меня за ней присмотреть, помнишь? Джеймс и Питер, как Сириус узнал за ужином, они росли по соседству и знали друг друга очень хорошо. Это объясняло, почему Джеймс был так добр к Питеру — Сириусу было интересно, что у них может быть общего. Когда Джеймс заметил, что Сириус дуется, он улыбнулся. — Не раскисай, — сказал Джеймс, садясь рядом с ним на кровать, — Ты же всё равно не хотел быть в Слизерине, да? Он сказал это с такой уверенностью, как будто это было очевидно. Тем не менее, в голове Сириуса эхом отдавался вопрос: А что ты хотел ? — Пятьсот лет, — убито ответил Сириус. — Каждого Блэка в Хогвартсе распределяли в Слизерин пятьсот лет подряд. — Ну, самое время что-то изменить, да? — Джеймс легко хлопнул его по спине. Сириус почувствовал внезапный прилив эмоций. Он не был уверен, что такого было в Джеймсе Поттере — улыбка или его счастливая уверенность, — но каким-то образом, услышав, как он говорит, что все будет хорошо, Сириус почувствовал, что, возможно, они действительно будут в порядке. Ведь это было правдой, не так ли? Сириус не хотел быть на Слизерине, на самом деле. И он любил красный цвет. — Если я стану семейным разочарованием, — подумал Сириус, подходя к своему сундуку, — То я стану самым чертовым разочарованием в их жизни». Он начал распаковывать вещи, вытаскивая книги, которые Андромеда хранила для него. Их было довольно много — ему пришлось сложить те, которые не поместились, на полке рядом с его кроватью дома. — Ты знаешь, — сказал Джеймс Сириусу, всё ещё разбирающему свои книги, — здесь есть библиотека. Сириус ухмыльнулся, — Я знаю, но это в основном магловские книги. Мой дядя Альфард оставил их мне, а мама бы сожгла эти книги, если бы я оставил их дома. Глаза Питера при этом расширились, и он с любопытством взглянул на книги и Сириус вдруг почувствовал себя очень крутым. Закончив с книгами, он вытащил свой проигрыватель, а за ним коробку пластинок в блестящих целлофановых конвертах. Андромеда была действительно лучшей. Едва Сириус поставил их, как к нему подошел Римус с широко распахнутыми от удивления глазами. — Это Эбби-роуд? — спросил он, заглядывая в коробку с винилом. Этот настороженный взгляд на мгновение исчез из его глаз. — Ага, — усмехнулся Сириус, протягивая ему её. Прежде чем взять пластинку, Римус тщательно вытер руки о мантию, словно пластинка была чем-то хрупким и драгоценным. — Ты, наверное, маглорождённый, — сказал Сириус. — Никогда не встречал волшебника, который бы знал The Beatles. Не считая моей двоюродной сестры Андромеды. Она их мне купила. Он хотел спросить об этом, но не знал, как поднять саму тему. Он не особо хотел, чтобы другие думали, что он такой же, как и остальные члены его семьи — одержим манией чистотой крови. Но Сириусу действительно было любопытно — Римус казался настолько удивленным всем в Хогвартсе. Римус кивнул, хотя казалось, что он слушал только вполуха. — Я люблю The Beatles. У одного из парней в моей комнате есть как минимум десять синглов, но он никогда не разрешал их трогать. — Одного из парней? — Сириус выгнул бровь, — Ты имеешь в виду брата? — Нет, — Римус покачал головой, отдал пластинку и отошёл назад. — Я живу в приюте. — Типа для сирот? — спросил Питер, широко распахнув глаза. Взгляд Римуса потемнел, брови нахмурились. — Нет, — огрызнулся он. Сириус ждал, что он скажет что-то еще, но этого не произошло. Римус отвернулся от них и продолжил разбирать свои вещи. Сириусу отчаянно хотелось задать еще вопросы, но он видел, что Римус снова замолчал. Что такое детский дом, если не приют? Неужели взрослых там не было? Из-за этого Римус получил свой синяк под глазом, сражаясь с другими детьми? Он определенно был из тех, кто мог нанести удар, судя по тому, как он свирепо посмотрел на Питера, когда тот задал свой вопрос. В конце концов, Сириус спросил Джеймса о его плакате про квиддичу, просто чтобы нарушить неловкое молчание, и их разговор быстро перерос в очень жаркий спор. Они все еще обсуждали последний состав Chudley Cannons, когда Римус забрался в свою кровать и задернул шторы. Наступила пауза, прежде чем Питер громко прошептал: — Можно было бы и получше стараться завести друзей, — громко прошептал Питер двум парням. — Особенно если он маглорождённый. Сириус напрягся. Он думал, что единственный плюс в том, что его не поместили в Слизерин, это то, что он будет вдали от всей этой чепухи про чистоту крови. К тому же Римус казался гораздо круче Питера — у него явно был хороший музыкальный вкус. — Ты не думаешь, что шляпа должна была отправить тебя в Слизерин? — протянул Сириус. Питер тут же заткнулся.