Путь

       Говорят, что Мы в будущем смотрим на себя сквозь воспоминания. Молодость, которая дается лишь раз, порой приводят к таким тупикам, что кажется, что уже нет выхода. Но ведь мы как-то переживаем эти трудности, верно? Но… Когда мы станем старше, проще, разумнее и сильнее, будем ли ты помнить о той опасности, которая подстерегала нас за каждым углом? И с каждым днем эта молодость уходит. Тлея, словно угольки, медленно угасающие и остывающие, молодость так же гаснет. Потом тоскуем по дням непокорности, смотря на уже других молодых, окружающих нас. И единственным, что тогда кажется разумным сделать, чтобы не сойти с ума, покажется просто закурить. Да, если есть чем, ведь всё идёт под откос, стареем и уже видели как наше время ускользает вокруг пальцев как вода.       Асура смаргивает, убирая пелену перед глазами и всматривается в густые листья над головой, шелестящие с каждым порывом ветра. Набрав в легкие воздуха, выпрямив осанку и гордо подняв подбородок, куноичи направилась дальше, не скрывая чакру, словно звала к себе. И ее зов был услышан довольно быстро. — Привет, Асура.       Куноичи останавливается. Слыша за своей спиной холодный и скрипящий голос матери, Асура натягивается как струна, готовая ко всему. А вот женщина оставалась спокойной, легко и холодно улыбающейся. Взгляд черных глаз гипнотизировал, отчего кровь в жилах стыла. — Быстро ты, — шепчет Асура. — Не обнимаешь маму? — Наиграно улыбается Югао. — Не скучала? — Прекрати, — морщится Асура. — Мы с братом согласны с твоим предложением. — Даже так? — легкий хмык. — Завтра вечером у горы за холмами, — уверенно говорит юная Учиха.       Югао смотрит с подозрением, сверля дочь черными глазами, а Асура стойко выдерживает ее взгляд, сконцентрировав внимание на ее переносице. Страшно. — Хорошо, дочка. Я рада, что вы сделали правильный выбор, — улыбается Югао, а голос становится таким нежным и добрым, что на миг захотелось поверить — Мы ведь семья, и держаться должны вместе.       Асуру передергивает, но она кивает, чтобы не вызвать подозрения. И ее собеседница пропадает в шелесте листьев ближайшего дерева, и лишь сейчас куноичи делает осторожный выдох. Как же трудно… быть Учиха.       Она решила. Завтра надо поставить точку. А значит надо найти свою цель и предупредить.       Как же страшно… сделать выбор. Выбрать родную мать, для которой ты лишь оружие для мести, или выбрать учителя, который убил отца, но при этом готов защитить ее и любит больше, чем кто-либо из окружающих.       Как же донести эту боль в груди?       Как же поступить?       Как не умереть внутри?       Асура мчалась по крышам домов, всматриваясь в лица прохожих, ища светлую макушку учителя. И нашла в квартале Сенджу. Почувствовав чакру ученицы, Тобирама тут же пропадает из виду, но Асура уже знает этот трюк и, перепрыгнув здание, загородила дорогу учителю. — Тобирама-сама, — резко произнесла куноичи. — Не избегайте меня. — Иди домой, Асура.       Не желая слышать более, альбинос обходит девушку стороной, но юная Учиха не собиралась сдаваться. — Вы же видите, что в этом деле не так все с самого начала. Вы видите людей насквозь, сенсей. Разве в ваших глазах Какузу тот, кем его все считают?       Альбинос вздыхает. Разворачивается к своей ученице всем телом и смотрит в ее уверенные темные глаза своими алыми, ища в ее взгляде сомнение. Но ее не было, куноичи перед ним готова была стоять на своем до последнего. — Кто убил организацию «Пять колец»? — Спросил Тобирама. — Вы верите, что это не Какузу? — Обрадовалась Асура. — Слишком точечно для него. Их всех выпотрошили с невероятной скоростью и с ювелирной аккуратностью, — отвечает Тобирама и слегка хмурится. — Это особый отпечаток убийцы мне знаком, но… — Да, сенсей, вы правы, — соглашается Асура, кивнув. — Это она.       Тобирама сдержанно хмыкает. Этот мир не перестает удивлять. — Ты видел ее? — Спрашивает Сенджу, на что девушка кивает. — Какая она? — Я… не поняла ваш вопрос. — Югао… Она была сильнейшей в клане Учиха среди куноичи, — взгляд алых глаз темнеет, будто альбинос снова переживал прежние бои. — Куда сильнее, чем Юджин, и куда безумнее и опаснее. — Она сильнее Юджин? — Удивилась Асура. — А вы… сильнее нее? — Кто знает, — честно отвечает Тобирама. — Она тренировалась с Изуной и Мадарой. Без страха противостояла Хашираме. Не удивлюсь, если у нее сейчас есть Мангекье Шаринган.       Кем-кем, а дураком Тобирама не был. Он знает чего стоит опасаться и чего ждать. Изуна бы не выбрал в спутники слабую женщину, да и раз она выжила, значит у нее достаточно сил, чтобы противостоять ему. Кто бы мог подумать, что она останется в живых? — Сенсей, — обратилась куноичи. — Слушаю. — Она сказала мне, что… — Что? — Поторопил мужчина, но девушка неуверенно опустила взгляд, не зная как сказать. — Асура, не бойся, я выслушаю тебя в любом случае. — Она сказала, что… нас с Сеном родила лишь с одной целью, чтобы мы в будущем вас убили, — последние слова Асура уже шептала. — Я не знаю… как быть. Внутри все в пожаре. Горит…       Мужчина вздыхает и, за два шага подойдя к своей ученице, кладет большую светлую руку на хрупкое девичье плечико, отчего она боязливо поднимает на учителя глаза. — Ты не одинока. У тебя есть отец, — говорит Тобирама. — У тебя есть брат. Есть Юджин. Твои друзья готовы пойти за тобой на край света. Какузу должен быть безумно рад, что принцесса клана Учиха, такая добрая и отзывчивая, сейчас рвется переубедить Хокаге через его брата, — слегка улыбается Тобирама, отчего на грустном личике Асуры появляется легкий румянец. — Я буду с тобой до конца, Асура, какой бы выбор ты ни сделала. — В-выбор? — Если пожелаешь быть с матерью, то я отдам свою жизнь за это дело, — уточняет Тобирама. — Если пожелаешь быть с отцом, я поддержу любую твою идею, в том числе и ее убийство. — Я… не знаю, — отводит взгляд Асура. — Но я не хочу терять вас. Вы мне близки, пусть и не по крови, но по духу. И убивать р-родную маму… как-то не хочется. — Мадара знает? — Нет, — качает головой куноичи. — Он даже не хочет слышать о том, что Какузу невиновен. Я не могу его там бросить. — Какузу, нда? — Вздыхает Тобирама и добро усмехается. — Хорошим девочкам нравятся плохие парни?       Асура поднимает на учителя широко раскрытые глаза и Тобирама сращу замечает как заалели щеки и кончики ушей. Такая она еще… девочка; чистая сердцем и невинная душой. — Вы… Как вы… Т-то есть…       Как же стыдно. Черт знает только за что. Будучи сама застенчивой и зажатой, Асура дышала через раз, что смешило Тобираму. Она еще маленькая. Толка не знает в любви, но было минимум кощунством, если бы он не обратил на это внимание. Хоть кому-то он сможет помочь с советами на личном фронте. А то Небеса вон сестер ему не дали, чтобы беречь от окружающих и шутить про их избранников.       Если слово зашло про это, то Тобирама всегда знал про своих учеников все. Хирузен, пусть и лез к Асуре с объятиями и поцелуями в щечку, после которых куноичи терялась, никак не претендовал свою роль на нее. А вот Данзо, стоя просто наблюдателем, следил за своей добычей издалека, чтобы напасть в самый подходящий момент. А целью Шимуро была Асура, которая всячески напоминала юноше, что он только друг, уже видя и чувствуя его намерения. Сама куноичи в те годы была поуши влюблена в представителя своего клана, Кагами, который по каким-то причинам перестал ей нравиться, но теперь он сам был заинтересован ею Ах, молодость! Ах, гормоны, бьющие через край!       Тобирама усмехается и взъерошит темные волосы Асуры на голове, отчего девушка забавно надувает губки.       Нет, отпускать Какузу просто так он не собирался. Подозрения на его счет уменьшились конечно, но это не значит, что у Тобирамы нет к такинину вопросов. Он все же в первую очередь шиноби, лишь потом учитель. И как шиноби он должен защитить свою деревню и предупреждать о любой угрозе Хокаге.       Люди не делятся на добрых и злых. Верно говорят. Человек всегда добр к тому, к кому он хочет, и зол к тем, кого считаешь недостойным его добра. — Завтра к вечеру она ждет нас с Сен у горы. Я сказала, что приведу вас туда, — говорит куноичи. — Завтра… Решится. — Отдохни, Асура. Завтра для вас трудный день, — предупреждает Тобирама. — И не бойся. Я защищу тебя.       Асура шмыгает носом, не в силах сдерживать свои чувства. Прислонившись лбом к груди учителя, девушка обнимает его, на что мужчина с легкой улыбкой кладет руку на ее макушку. — Как хорошо, что вы есть, сенсей.       Тобирама замирает от услышанного и, посмотрев на голубое небо над головой, слегка улыбается. Надо было все же послушаться Хашираму и завести семью, остепениться. Но уже поздно. Он уже стар для семьи. Да и кто его вытерпит?       Сенджу велит ученице не заморачиваться и отдохнуть и отпускает ее домой. Но Асура пошла не в сторону квартала Учиха, а в сторону тюрьмы.       На этот раз поговорив с охраной и попросив визит с заключенным, воспользовавшись своим статусом, как дочь Главы Клана, Асура решатся поговорить с Какузу.       Сидя у решетки, куноичи со слезами смотрела на истощавшегося Какузу, который казалось вот-вот умрет, и делилась с информацией. — Завтра мы идем в наступление, — тихо говорит Асура. — Тебе лучше сказать это Мадаре-сама, — ослабленным голосом говорит Какузу. — Ты не одалеешь ее. Ни ты, ни Сен. — С нами будет Тобирама-сама. Шансы равны. — Асура, не надо, — шепчет такинин. — Она убьет тебя. Все это не стоит твоей жизни. — Тогда помоги мне, — просит куноичи. — Ты тоже сильный, и ты бы мог пересилить чашу весов в нашу пользу. — Асура, я не могу, — устало выдыхает Какузу. — Я еле живой. — Я знаю, что прошу многого, но больше некого, — шепчет куноичи. — Меня не выпустят, пока не придут шиноби с моей деревни, чтобы заступиться. И сейчас я слаб. Да и если я каким-то образом выберусь, то Коноха разорвет контракт с моей деревней, которая сейчас беззащитна. Я не могу подставить под удар свой дом. — Без тебя я… Я… — Тебе лучше сообщить это отцу. Я не в состоянии стоять, а сражаться тем более.       Асура прикрывает глаза и опускает голову, соглашаясь с ним. Это опасно в данной ситауции. Какузу еле на ногах стоит. Он умирал, истощаясь. И он бы неприменно помог, но… он не в состоянии. — Мне страшно, Какузу, — признается Асура. — Я… Мне снятся кошмары, что я умру в этой битве. — Я прошу тебя, Асура, не иди туда. — У меня нету выбора. Если я не пойду, то она в любом случае доберется до нас. Папа меня слушать не хочет, да и вряд ли он возмет меня с собой на бой. Я должна быть там. Это уже принципиально. — Она ведь убьет тебя и брата. Это уловка… Убив Тобираму, она не остановится, потому что, узнав, что вы обманули, впадет в ярость. И скорее она уже знает. И после смерти Сенджу вы будете ей ненадобны. — Я знаю, — кивает Асура и покрасневшими глазами смотрит на собеседника. — Такое чувство, будто для меня завтра… последний день. -… — Прости, я загрузила тебя… Я пойду.       Куноичи кивает и, попрощавшись, пообещав, что скоро его вытащит, уходит. Проклиная себя за глупость, Асура обратно идет в квартал Учиха. Никто не обращал на куноичи внимания, которая была полностью погружена в свои мысли.       Стоило ли рассказывать Мадаре? Он бы без лишних слов ринулся на поле боя, заперев близнецов где-нибудь. Они были последней частичкой Изуны, которых он будет беречь любой ценой.        Не идти, оставишись в деревне, подослав самого Тобираму было бы подло. Асура не смогла бы так сделать. С самого их рождения этот план зрел в голове Югао, и они с Сен в ней замешаны. Чего бы ни было… Завтра все решится. — Чего такая кислая?       Асура поднимает взгляд на источник голоса и видит перед собой Юджин. Опытная куноичи стояла в двух шагах от нее, лениво, пряча беспокоиство. Куноичи смотрела на юную Учиху, будто читая ее, а Асура изо всех сил пыталась скрыть свою душу. — Юджин, насколько ты сильная? — Не подумав ляпнула Асура. — Что?        Озадаченная таким вопросом, куноичи хмурится, на что Асура, чтобы не было подозрении, пожимает плечом. — Ты бы смогла победить Тобирама-сенсея? — Уточняет Асура. — Сенджу? — Задумчиво спрашивает Юджин и вздыхает. — Думаю, что да. — Ого. — Ценой своей жизни, — дополняет женщина. — Ради победы я ставлю на кон все, Асура. К чему такие вопросы, детка? — Так… Интересно стало, — поникла Асура и опустила взгляд. — Я пойду, Юджин. Немного устала.       Юджин не прощается. Лишь взглядом проважает задумчивую и поникшую девочку. Да и вопрос Асуры удивил ее. Ни для кого не секрет, что Юджин проделала большой путь до этого дня, ломая кости и раз тысячу спотыкаясь. Пережила войну, оставишись верная своим принципам и Мадаре. Насколько она сильна Юджин не знала, потому что в порыве ярости могла свернуть не одну гору.       Если она сильнее Тобирамы, а Югао сильнее Юджин, то Асура уже представляла насколько опасна ее биологическая мать. Один на один тут шансов нету. Да и с Сен они не осилят ее. Какузу прав. Надо что-то придумать. Но что? Что сделать? Как быть? У кого попросить помощи?       Асура замечает близнеца сидящий на крыше дома и вертящий кунай на руке. Подсев к брату, девушка со вздохом смотрит туда же, куда и Сен. На закат солнца. — Завтра, — шепчет Асура. — Мне не спокойно, — признается Сен. — Никогда так не волновался перед сражением. — Да. — Она пережила войну. Убила организацию опытных шиноби. Даже Тобирама себе место не находит, — шипит Сен. — Только сейчас осознаю, что есть те, кто куда сильнее меня.       Асура вздыхает, соглашаясь с братом. Она тут слабее любого и так же волнуется, боясь завтра не вернуться. — Я… — куноичи сжимает ткань одежды, под которой билось сердечко. -… — И мне, сестренка, — кивает Сен. — И мне страшно.       Где-то там, далеко, в темноте сидела отступница из огненного клана, — Учиха Югао, смотря на свое отражение на лезвии куная, сверкая парами алых глаз Мангекье…