Путь

      Мадара улыбнулся и поцеловал чёрную макушку, в то время как Асура посмотрела на своё отражение и потянула за свою чёлку. Не нравится, но ведь мужчина старался. Собрал короткие волосы в два хвостика по бокам и закрепил непослушную чёлку невидимкой.       В свой первый день рождения своих детей Мадара считал, что они должны выглядеть безупречно. И им именно по этому разбудил детей в девять часов утра и начал подбирать им тёплую одежду. Если для Сена одежда быстро нашлась — комбинезон и блузка, — то для Асуры найти подходящую одежду было трудно. Мадара решился переодеть девочку в красный сарафан, в две колготки и сапожки. Две? На всякий случай. А вдруг?       Первое января. Долгожданный день в жизни жителей Конохагакуре. Самый первый Новый Год в этом селении, и жители ждали с большим энтузиазмом. А Мадара ждал с ещё большим. Первое января — день рождения его близнецов. Наконец-то им исполнится по году.       Прошедший год Мадара запомнил во всех красках. И вряд ли забудет те бессонные ночи, посиделки у кроватки и ночные похождения за молочной смесью. Но были в этом и свои плюсы. Например: на заданиях, если Хаширама или Тобирама уставали, то Мадара хмыкал и осуждающе смотрел на них. Он-то привык не спать сутками напролёт. Что ещё лучше — он и без еды-то мог прожить дольше. Мадара и сам заметил, как стал выносливым на шутки Хаширамы и острые слова Тобирамы. Да рядом с детским плачем их словечки — ничто!       Мадара раньше не собирал волосы дочери резинкой. И девочке её вид казался странным, хотя в её возрасте многие дети так и ходят. Выглядело даже очень мило, но Асура всё равно недовольно смотрела на своё отражение и продолжала молчать. Как и предполагал Мадара, Асура росла очень тихой и спокойной девочкой. Всё, что ей не нравилось, она выносила молча. Даже если упадет на коленки, то вставала на ноги и, поспешно вытирая слезы, продолжала идти. И ела всё, что даёт Мадара, не жалуясь на вкус. И даже в кругу других детей Асура во многом сидела в сторонке, не желая присоединяться. То ли дело с Сеном! Мальчик рос очень шустрым и энергичным. Он постоянно бегал по всему дому, круша всю мебель. Да и привередой был знатным. Всё время противился, чего бы Мадара не давал ему. И Сен постоянно таскал за собой Асуру, которая, даже если и не желала идти с ним, продолжала молча следовать за братом. Сен научился ходить и говорить короткие слова раньше своей сестры, но ума не прибавилось — так же наигранно плачет по ночам, поднимая Мадару на ноги и тревожа сон сестры. Но было нечто удивительное: Сен был очень заботливым. Он уже сейчас помогает своей сестрёнке. Например: подняться на ноги, если та упадет, передвинуть чашку с йогуртом, если она слишком далеко от неё стоит, надеть обувь или просто обнимал по ночам, когда девочка просыпалась из-за назойливого комара. — Не нравится? — спросил Мадара.       На вопрос отца Асура промолчала, то ли не понимая его, то ли не зная чем и как ответить. Мадара помог девочке слезть с высокой табуретки и, взяв расческу, стал приводить себя в порядок. Асура терпеливо ждала, пока он закончит, а когда с волосами было покончено, Мадара за ручку повёл к выходу. — Сен! — позвал мужчина старшего близнеца. — Мы уже уходим. Быстрее, если хочешь пойти с нами.       Подействовало моментально. Сен вбежал в коридор, вылетев из кухни. Для своего первого года Сен был очень шустрым и энергичным, нежели сестрёнка. Мадара стал вытаскивать из шкафа детские куртки и шарфики, в то время как Асура присела на маленькую табуретку, а Сен натягивал ей на голову вязанную шапку. Отец двоих детей начал с девочки и, закрыв молнию куртки, замотал шарфик вокруг её шеи и, обув, поправил шапочку. Сен уже стоял обутый, а Мадаре осталось только закрыть молнию сбоку. Натянув на мальчика куртку, Мадара поправил капюшон и замотал точно таким же шарфом вокруг его шеи. Сам же он надел в привычный плащ клана Учиха, и, взяв за руку Асуру, а та взявшись за руку брата, втроем вышли на улицу.       Белоснежные и крупные хлопья снега кружились в воздухе. Дома, деревья и вся дорога были кристально чистыми, и глаза не сразу привыкли к яркому свету. Солнце пусть и светило ярко, было холодно. А как же — январь на дворе! Все жители готовились к Новому Году, развешивая фонарики и всякие украшения на свои лавочки и клея наклейки на окна своих домов.       К слову, клан Учиха был очень, ну очень сильно удивлён, когда Мадара объявил о том, что теперь является отцом двоих детей. Подробностей о близнецах никто не знал, да и незачем было. Мадара отлично справлялся с делами клана и успевал следить за своими детьми. Старейшины даже хотели сделать из них джинчурики, на что Мадара категорически отказался и даже пригрозил, что если с ними что-то случится, то он не посмотрит на возраст и пол обидчика и жестоко накажет. Никто не смел противиться его словам. Но сейчас все уже привыкли к тому, что Мадара порой выходит на улицу с детьми и, держа их за ручки, ведёт в сторону парка, чтобы близнецы смогли развеяться.       Вот и сейчас: все соклановцы и жители деревни склоняли головы и здоровались, на что Мадара терпеливо и сдержанно кивал и продолжал свой ход. До магазина оставалось совсем ничего. Надо было купить продукты и украшения для дома — Новый Год как-никак. Мадара иногда бросал быстрые взгляды в сторону детей, чтобы удостовериться, что они успевают за его шагами. И после долгой ходьбы они дошли до магазина — дети, пусть и казалось им, что ходят быстро, с их короткими конечностями передвигались они очень медленно. Да и Асура ещё толком бегать не умела, а Сену всё равно: если упадет, то быстро поднимается и несётся дальше.       В магазине Мадара снял с детей шапки и свободно отпустил Сена и Асуру, а сам медленно стал за ними идти, держа корзинку для продуктов. Сен то и дело выбирал сладости, а Асура пыталась угнаться за братом и иногда цеплялась взглядом за покупателей. Дети медленно начинали заполнять корзинку сладостями, а Мадара брал более полезную еду — овощи и фрукты.       Когда пришлось выбирать мишуры и фонарики, близнецы никак не могли определиться, а мужчина терпеливо ждал и иногда читал упаковки игрушек, тоже что-то выбирая. Сен цеплялся за яркие фонари и отдавал Асуре, которая клала в корзинку, которую нёс Мадара. Но вдруг девочка остановилась перед ним и взглядом зацепилась за человека, что шёл позади отца. Мадара обернулся и немного нахмурился.       Кажется, Тобирама тоже скучал, идя с Мито и держа корзинку. Краснаволосая красавица Узумаки, придерживая животик, присматривалась к полкам с продуктами и наполняла корзинку. Лицо Тобирамы было помятым, что говорило о том, что Мито разбудила его ни свет, ни заря и потащила по магазинам. Если и говорить о Узумаки, то Мито смогла завладеть сердцем Хаширамы с первого удара. Да-да, удара! Дело в том, что, когда они встретились, Хаширама ляпнул, как всегда не подумав: "Я думал, что ты останешься толстой". Если Мито первый раз спустила эту фразу мимо ушей, то второй раз швырнула вазу и разбила о его голову, потом подолгу кидала его из стороны в сторону. После этого Хашираме расхотелось говорить вообще. Ну и проходило время, и было решено их поженить, на что Мито легко согласилась ради клана, а Хаширама упал в обморок — он не мог представить свою жизнь с демоном под одной крышей. Но они всё же поладили. И сейчас Мито носила его четырехмесячного ребенка под сердцем. — О, Асура-чан, Мадара-сан, — заметила Учиха Мито и подошла ближе. — С наступающим! — С наступающим, — безразлично поздравил Мадара и, посмотрев на Тобираму, кивнул, на что альбинос ответил тем же. — А где Сен-кун? — спросила Узумаки.       Услышав своё имя, мальчик выбежал из-за угла и, держа мишуры, поспешно стал пихать в итак-то без этого наполненную корзинку. Посмотрев на Мито и Тобираму, Сен улыбнулся и поздоровался, пропустив несколько букв в слове. — Асура, — мягко сказал Мадара. — Надо поздороваться.       Девочка поникла и, спрятавшись под плащ отца, обняла его колено и прижалась к нему. Сен непонимающе посмотрел на сестру, потом на девушку. — Какая же у нас Асура-чан стеснительная, — улыбнулась Мито. — Кстати, с днём рождения! — Ну, Сен, — улыбнулся Мадара. — Неужели забыл нужное слово? — Спа... Спа...ято, — стыдливо опустив голову, шепнул мальчик.       Мадара взъерошил волосы мальчика и улыбнулся. Потом, взяв Асуру за руку, вытащил из под плаща и слегка толкнул в сторону Мито, на что девочка задрожала и испуганно пискнула, и снова юркнула к ногам отца. На этот жест Мадара улыбнулся краешком губ и погладил по чёрной макушке. — Идём дальше, Мито, — наконец-то заговорил Тобирама. — Брат скоро закончит с работой. Надо успеть. — Ну ладно, ладно, — отмахнулась Мито. — Ещё увидимся!       Сен помахал рукой, а Мадара проводил их усталым взглядом, поглаживая макушку Асуры. Убедившись, что всё куплено, Мадара направился в сторону кассы. Сен и Асура снова одели свои шапки и выбежали на улицу. Пока мужчина всё оплачивал, дети уже во всю игрались в снегу. Когда Мадара вышел из магазина с одной, набитой до отвала, сумкой, Сен подбежал к нему и крепко обнял колени отца. Учиха застыл на мгновение и, улыбнувшись, сильнее натянул шапку Сена. И они продолжили идти домой.       Асура и Сен смотрели на верхушки деревьев, покрытые толстым слоем снега. Это было для них что-то неописуемо новое и волшебное. Мадара уже видел стены своего дома, когда в него попали снежком. Он остановился и медленно повернулся в сторону детей, которые глазели наверх, куда Мадара потом и посмотрел. Юджин. Девушка стояла на ветке дерева, держа в руках круглый снежный шарик, подкидывая и целясь в Мадару. Снаряд был брошен, а мужчина даже не шевельнулся. Снег снова поразил его голову, на что он смахнул белые хлопья с волос и продолжил путь. Вскоре начался обильный снегопад. Юджин прыгала с ветки на ветку, на что те тряслись и сбрасывали свои "шапки". Сен и Асура с визгом побежали в сторону дома, смеясь. И бегали они смешно и неуклюже. Как-никак только-только учились бегать. В отличии от передвижения, у обоих быстро развилась речь. Сен уже учился говорить более лёгкие слова, как "мама", "папа", "да", "ням" и так далее. А "спасибо" лишь запоминалось, и то забыл. Но Мадара гордился собой — всё же родитель из него не такой уж и плохой. А Асура, если и может говорить, то во многом молчала.       Войдя в дом, Мадара раздел детей и поставил пакет на пол. Снова выйдя на улицу, увидел Рина, который не спеша шёл домой, повиливая хвостом. Ниннеко остановился на полпути и, принюхавшись, боком упал на снег и стал то ли играться, то ли умываться. Мадара взял в руки немножко снега и, сомкнув, сделал снежный шарик. Лениво оглядываясь и, заметив свою цель, бросил снаряд. Точно в цель. А целью была Юджин, которая шла домой. Ну, не мог же Мадара спустить ей с рук брошенные в него снаряды?       Юджин обернулась и поглядела на Мадару, который стоял ухмыляясь, делая ещё один снежок. Швырнув и этот колобок снега, мужчина быстро достал кунай из сумки. Как и ожидалось, Юджин уклонилась от снежка, отпрыгнув в сторону, а Мадара метнул кунай в крышу одного из домой, тем самым устроив лавину и завалив Юджин снегом. — Ладно... Вы выиграли, — прохрипела куноичи, выбираясь из под снега. — Кто бы сомневался, — усмехнулся мужчина. — Идём к нам. Ещё одна пара рук мне не помешают.       Куноичи, стряхнув остатки снега, направилась к Мадаре и юркнула в дом. Брюнет уже собирался войти вслед за ней, но вспомнил про домашнего питомца. — Рин, ты остаешься на улице? — спросил Мадара.       Кот тут же оживился и на пухлых ножках помчался домой. У порога встряхнувшись, жирненькая колбаска, как любила выражаться Юджин, прошёл в дом. Мадара вошёл вслед за ним и, закрыв дверь, направился на кухню, где Сен, Асура и Юджин рассматривали купленные продукты. Пока трое занимались разгребанием, Мадара, достав из шкафчика два леденца и две банки с газировкой, поставил на стол.       Взяв Сена на руки, Мадара приблизил его к раковине и включил воду. Мальчик немного неуклюже и совершенно медленно стал мыть свои ручки. Потом Мадара взялся за Асуру. — Рин, уведи их в спальню, — сказал мужчина. — Держите.       Мадара отдал детям по леденцу, а Рин увёл детей, виляя хвостом и мурлыча. Присев за стол, мужчина устало вздохнул. Юджин открыла банку с газировкой и одну протянула напарнику. — Один год, — нарушил тишину Мадара, взяв банку с питьём. — Им теперь по году. — Готовься отвечать на вопросы детишек, — улыбнулась куноичи. — Ты жалеешь о содеянном? — Нет времени думать о сожалении, — хмыкнул мужчина. — Когда-нибудь они захотят узнать правду. А узнав, наверное, возненавидят меня и уйдут. — За что они вас возненавидят? — удивилась девушка. — Вы спасли их. Никто бы не взялся за воспитание близнецов. Это очень... ответственная работа. — Я не защитил их отца, — с горечью сказал Мадара. — Когда-нибудь они узнают это. — Да, "когда-нибудь", но не сегодня. Правильно или неправильно — не мне судить. Воспитывать детей не так уж и просто. Они вырастут и будут вашей опорой. Только бы они не пали в лапы ненависти... — Да. "Только бы"...       Мадара замолчал, не договорив, но было такое чувство, будто его слова застыли в воздухе. Если Учиха Мадара боялся чего-то, то лишь одного — одиночества. Когда-нибудь они узнают, и тогда он ответит всё как есть. Скажет правду. И он уверен, что эти дети отвернутся от него так же, как и весь клан. Им пока что только по одному году, но... Не зря ведь говорят, что котёнок станет рысью, волчонок — волком, медвежонок — лютым зверем. Сен и Асура вырастут шиноби с ножом в руке. Каждый владеет ножом — да. Но этот нож можно использовать и для убийства друга, и для защиты своей жизни и жизни близких от врага. И тут надо понимать — тот же нож есть предмет неразумный, не имеющий своей воли. И возможно, что когда-нибудь кто-то из этих близнецов вонзит в его сердце кунай до самой рукояти. А возможно, что Мадара сможет их заставить передумать.       Посмотрев на часы, Мадара ужаснулся — уже время обеда! Покормив детей зёрнышками риса, Юджин решила их уложить спать, а Мадара начал наряжать елку. И он невольно застыл, смотря на своё отражение в круглой развесной игрушке на елку — давно он не занимался нечто таким... домашним. С Изуной он лишь разок в жизни смог насладиться Новым Годом. И то под открытым небом во время патрулирования. Они тогда просидели на верхушке дерева, смотря на звезды целую ночь, иногда выпивая по рюмочке саке. Это было одним из ярких воспоминании о нём. — Вы были так близки, — нарушила тишину Юджин, стоя у косяка двери. — О чём ты? — оживился мужчина и повесил блестящий шарик на ёлочку. — Вы были близки... с ним. — Да, — сглотнул Мадара и медленно начал обматывать ёлку мишурой. — И я не защитил его, даже если он был так рядом. — Смерть нельзя контролировать. На самом деле последнее слово всегда остается за ней, — грустно сказала девушка, на миг вспомнив погибшего отца. — Мы все умрём... Рано или поздно мы отправимся в объятия Смерти. Можно у вас спросить? — Спрашивай. — Всё это, — обвела девушка рукой всю комнату, — зачем? Зачем вы это делаете — Новый Год, покупки, забота? Вы бы могли нанять какую-то женщину и заплатить ей. Но вы... сами. Всё сами. Я не понимаю. Вы становитесь обычным человеком. — Я никогда не буду обычным человеком, — немножко призадумавшись, ответил мужчина. — Я — Учиха Мадара. Как ни крути, это так — я сын шиноби и куноичи из клана Учиха. Плоть от плоти. Кровь от крови. Воля моего отца и моей матери живут во мне. Ты знаешь что это за воля? — Огненная воля Учиха, которую мы должны держать под контролем, — сказала девушка. — Если разгорится слишком сильно, то мы — Учихи — утонем в этой силе. А если огонь погаснет, то мы погаснем вместе с ними. Мы, как веер нашего клана, должны придерживать это пламя. — Да. Будучи родившись Учихой, мы никогда не будем "обычными людьми", — с некой горечью продолжил Мадара. — А всё это... Я уже причинил боль этим детям — я не защитил их отца, своего брата. Я хочу дать им всё то, чего не было у меня и у Изуны. Я хочу дать им семью. Я готов измениться, как бы это ни было трудно. Я обещал Изуну защитить, но не смог сдержать своё слово. А теперь в соседней комнате спят его наследники, его глаза, его будущее. Может быть, я тешу себя жалкими грёзами, пытаясь заменить брата этими детьми, но... Я не могу оставить этих детей. Для этого мне нужна сила. И если я могу её заполучить, мне всё равно, от кого — будь то Бог или дьявол. — Вы уже сильны... Куда вам дальше? — Если бы я был достаточно силён, то Изуны бы был здесь.       Юджин сглотнула и опустила голову. И всё же... как же Мадара был одинок. Она не могла его оставить, не могла его предать и отвернуться. Его считают жестоким человеком... Да, так оно и есть. Но всё же он — хороший человек. Он — человек с чистейшей душой, пусть и с грязными руками.       Оставшуюся часть времени Мадара и Юджин занимались развешиванием фонариков по двору. Потом приступили к готовке. Это было настоящим испытанием, учитывая, что мужчина никогда не готовил блюда. Во многом этим занималась Юджин, которая приносила Мадаре бенто и готовила дома для детей что-то из овощей и фруктов, а иногда и из мяса.       Уже вечерело, когда дети проснулись. Рин взял ответственность за них и не давал им скучать. Сен и Асура рисовали на бумаге, лёжа на полу — какие-то каракули разных цветов. Найдя время покормить их, Юджин снова их уложила спать, так как дел у них ещё было по горло. И глазом моргнуть не успели, как уже время близилось к полуночи. Маленький кухонный стол раз за разом наполнялся всякими вкусностями. Куноичи уже засыпала на полпути, но всё же продолжала украшать свой торт на день рождения. Конечно, торт вряд ли дети осилят, но по традиции: какой день рождения без торта?       Мадара и Юджин уже собирались садиться, когда в дверь постучались. Оба переглянулись. Странно, кого это занесло в полночь в праздник? Открыв дверь, Мадара слегка нахмурился. Это были Сенджу с Узумаки. Хаширама и Мито, держась за руку, вломились в дом, расталкивая Мадару и поздравляя на ходу. На правом глазу старшего Сенджу виднелся гигантский такой синяк — фингал. Подрался, что ли? — ...Ну и мы решили, что можем отпраздновать с вами, — закончил своё Хаширама. — Всё же первый день рождения! — Что с твоим глазом? — спросил Мадара. — Кстати... — щёлкнул пальцем Хаширама и закричал. — Заходи уже!       На крик Хаширамы Мадара удивлённо вскинул бровью, но потом посмотрел на входную дверь. Там стоял Тобирама, злой, скрестив руки на груди и опустив голову. Мадара при виде его немного скривился, но потом пригляделся, в то время, как альбинос делал вид, что пытался разглядеть его пол, опустив голову. Но вдруг Хаширама подлетел к брату и, обняв за шею одной рукой, поднял его белую макушку. От увиденного у Мадары брови на лоб полетели. Если у Хаширамы был синяк на правом глазу, то у Тобирамы был фиолетовый фингал на левой стороне. — Ого, — усмехнулся Мадара. — Вижу, вы покувыркались. — Да вот, — вздохнул шатен, всё еще обнимая брата. — Тобирама так противился сюда идти, что пришлось немного "покувыркаться". Ахахах! — Ну, раз пришли-то... — закатил глаза Мадара и головой качнул в сторону кухни.       Мито и Хаширама, улыбаясь, направились на кухню, а Тобирама, осыпая мир проклятиями, медленно шёл позади брата. На кухне всё кряхтела Юджин со своим тортом, но почти уже закончила. Мадара уже был в спальне, где дети просыпались. Увидев знакомую взлохмаченную голову, Сен и Асура заулыбались считанными зубками и потянулись к нему. Мадара, взяв Сена на руки, поцеловал в щёку и опустил на пол на свои ноги. Потом, взяв Асуру, тоже клюнул в её щеку и опустил рядом с братом. Оба синхронно зевнули (и Рики-сан тоже). Мальчик, заметив Рина, который сидел на краю кровати, подбежал к нему и, взяв на ручки, стал тискать. Жирный кот всё терпел молча и лишь иногда мяукал, когда Сен сильно сжимал его. Мадара, взяв за ручку Асуру, повёл на кухню, а Сен помчался за ними. — О, наши именинники проснулись! — заулыбался Хаширама. — Сен-кун! Асура-чан!       Шатен развел руки, что бы обнять их, а дети тут же вздрогнули и застыли. Посмотрев на отца, те встали по обе его стороны и с опаской поглядели на Хашираму. Мито улыбнулась и нежным голосом позвала Сена, на что тот высунул голову и снова прижался к Мадаре, сильнее обняв Рина в руках. Тобирама прыснул — ох уж эти дети. — Три минуты до полуночи! — вдруг закричала Юджин и, взяв Асуру на руки, подбежала к окну. — Мадара-сама, скоро фейерверк! Сен, иди ко мне!       Мальчик, ни чуть не думая, разжал пальцы и отпустил Рина, а сам помчался к Юджин. Поставив Асуру на подоконник, куноичи быстро подняла и Сена. Оба, ничего не понимая, стали смотреть через окно на людей, которые, бурно обсуждая, ждали фейерверк. Когда яркие огни взорвались в воздухе, брат с сестрой испуганно попятились назад и чуть ли не свалились с подоконника, но Юджин тут же удержала их и улыбнулась: — Не бойтесь.       Яркие огни сменялись один за другим и с каждым разом становились всё громче и громче. Сен и Асура удивлённо смотрели на эти необъяснимые огни в воздухе и ладошками прижимались к окну. В их чёрных, как агат, глазах были и удивление, и страх, и восторг. Наблюдая за детьми со стороны, Мадара улыбнулся. Этим детям ещё многое предстоит узнать. — Двенадцать, — смотря на часы, сказала Узумаки. — Ну, с Новым Годом!       Хаширама заорал во всё горло поздравление и в охапку обнял брата. Фингалы на их глазах сразу же "засияли", на что Юджин и Мито хихикнули. Но потом, переглянувшись, оба резко отвернулись друг от друга и прыснули. Всё еще не ладят после той стычки года два назад, когда ещё не было Конохи и кланы враждовали. Ну, у них в запасе ещё целый новый год впереди. — С Днём Рождения, Асура, Сен — тихо сказал Мадара, смотря на детей, которые всё ещё наблюдали за фейерверком. — С праздником, Изуна...