Дружба до последнего вздоха

Спустя часа два я проснулась в кромешной тьме: руку словно начинили острыми черепками. Но разбудила меня не только боль: кто-то в темноте губкой вытирал ему лоб. Я задрожала от испуга. — Кто это? — крикнул он. — Добби, ты?! Домовик глазами величиной с теннисный мяч жалобно глядел на меня и по его длинному, острому носу бежала слеза. — Луиза и Гарри Поттер снова в школе, — прошептал он, — Добби предупреждал Поттероа. Предупреждал! Ах, почему вы не послушали Добби? Почему Луиза Поттер не поехала домой, когда опоздала с братом на поезд? Я села и оттолкнула руку эльфа. — Как ты здесь очутился? — спросила я. — И откуда ты знаешь про поезд? У Добби задрожали губы. Меня вдруг осенило: — Так это ты?! Ты не пропустил нас сквозь барьер! — Да, я, — гордо ответил Добби и так закивал головой, что его уши заколыхались. — Добби тайком приглядывал за Луизой и Гарри Поттерами и заклял проход к поезду, за это Добби пришлось отутюжить себе пальцы. — Он показал забинтованные руки. — Добби не жаль рук, мисс, Добби думал, это спасёт Вас от опасности. Добби не знал, что Луиза и Гарри Поттер полетят в школу в автомобиле. Эльф раскачивался взад и вперёд, встряхивая смешной головой. — Добби был ошарашен, когда узнал, что Гарри и Луиза Поттер вернулись в школу, — он даже сжёг обед хозяина. Добби так выпороли, мисс, так выпороли… Я тяжело опустилась на подушку. — Из-за тебя меня, Гарри и Рона чуть не исключили из школы, — сердито сказала я. — Уходи отсюда, у меня скоро вырастут кости, и я тебя убью. Добби печально улыбнулся. — Добби уже много раз грозились убить, мисс. Хозяева обещают убить Добби пять раз на день. И эльф высморкался в угол своей грязной наволочки; вид у него был такой несчастный, что я невольно перестала гневаться. — Добби, почему ты носишь эту наволочку? — поинтересовалась я — Наволочку? — Добби погладил своё одеяние. — Это знак рабства, мисс. Добби станет свободным, если хозяева подарят ему одежду. Но они очень осторожны, не дают Добби даже носка, боятся, что Добби уйдёт от них навсегда. Добби утёр слёзы и вдруг сказал: — Гарри И Луиза Поттер должны вернуться домой! Добби думал, что мяч… — Мяч? — снова вышла из себя я. — Так это я тебе обязана, что мяч чуть меня не убил? — Что вы, что вы! — испугался эльф. — Мяч не убил бы вас. Добби хочет спасти вас. Лучше уж жить дома калекой, чем оставаться тут, мисс. — Ни за что! — вознегодовала я— Но всё-таки объясни, ради чего всё это. Зачем тебе надо меня калечить? — Ах, если бы Луиза Поттер только знала! — вздохнул Добби, и слёзы ручьём полились на обтрёпанную наволочку. — Если бы она знала, как много она значит для нас, несчастных рабов, отребья волшебного мира. Добби помнит времена величия Того-Кого-Нельзя-Называть. С нами, домашними эльфами, обходились как с крысами и тараканами, мисс. С Добби, правда, и сейчас так обходятся, — признался эльф и вытер слёзы наволочкой, — но всё-таки с тех пор, как ваш брат победил Кого-Нельзя-Называть, жить стало гораздо легче. Тёмный Лорд потерял свою силу, Гарри, Луиза Поттер остались живы. Для нас это как рассвет, мисс, Гарри и Луиза Поттер сияет лучом надежды… Мы уж и не чаяли конца чёрных дней… А теперь в Хогвартсе опять назревают страшные события, может быть, они уже начались, и Добби не позволит Гарри и Луизе Поттеру остаться здесь. Тайная комната снова открыта, кошмар может повториться… Добби понял, что проговорился, и остолбенел от ужаса. Схватил с тумбочки кувшин с водой, разбил о голову, так что искры из глаз посыпались, и скатился на пол. Потом снова взобрался на кровать, бормоча: — Добби плохой, очень плохой… — Так, значит, Тайная комната и правда существует? — изумилась я — ты сказал, что она когда-то уже открывалась? Эльф потянулся за осколком кувшина, но я, схватив его тоненькую ручку, на этот раз предотвратил экзекуцию. — Я ведь не магл, Добби, опасность мне не грозит. — Ах, мисс, не спрашивайте, не спрашивайте бедного Добби, — заикаясь, проговорил эльф. — Чёрные дела замышляются в этой школе, и вы Поттеры должны уехать. Поезжайте, мисс, поезжайте домой. И торопитесь, мисс, здесь слишком опасно… — Добби, кто всё-таки открыл Комнату? — я держала руку эльфа, чтобы тот снова не начал себя казнить. — Скажи мне, кто? — Добби не может, мисс. Добби не может, не должен! — завопил эльф. — Поезжайте домой, поезжайте. — Никуда я не поеду, — сердито отрезала я. — Среди моих лучших друзей есть две маглорождённые, и если Тайная комната правда открыта, то им первыми придётся несладко… — Луиза Поттер готова отдать жизнь за друзей! — воскликнул домовик, сознавая собственное ничтожество. — Как она отважна! Как храбра! Но она обязана спасти себя. Луиза Поттер не может… Добби вдруг замер и навострил уши, став похожим на летучую мышь. В коридоре послышались шаги. — Добби должен уйти, — в ужасе прошептал эльф и с треском исчез, оставив в моем кулаке пустоту. Я откинулась на подушку, с тревогой всматриваясь в дверь: шаги приближались. В палату, пятясь, вошёл Дамблдор в длинном халате и ночном колпаке, за ним — профессор МакГонагалл. Они внесли что-то вроде статуи и положили на свободную постель. — Сходите за мадам Помфри, — шёпотом попросил Дамблдор. Профессор МакГонагалл прошла мимо меня и вышла из комнаты. Я лежала смирно, притворяясь, что сплю. Послышались взволнованные голоса, и в палату вместе с профессором МакГонагалл вошла мадам Помфри, торопливо натягивая кофту поверх ночной сорочки. Увидев статую, мадам Помфри ахнула. — Что случилось? — спросила она шёпотом у Дамблдора и склонилась над неподвижной фигурой. — Новое нападение, — объяснил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице. — Рядом валялась гроздь винограда, — добавила профессор МакГонагалл, — должно быть, он шёл навестить Поттер. У меня по спине побежали мурашки, я тихонько приподнялась и глянул на лицо статуи, освещённое светом луны. Это был Колин Криви. Глаза у Колина были круглые от ужаса, в руках фотоаппарат. — Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри. — Да, — ответила профессор МакГонагалл. — Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда… Все трое глядели на Колина. Дамблдор нагнулся, покрепче ухватил фотоаппарат и, поднатужившись, вырвал его из рук Колина. — Может, он успел снять нападавшего? — предположила профессор МакГонагалл. Дамблдор открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым, Гарри даже за три кровати почуял запах горелого пластика. Мадам Помфри отступила на шаг и растерянно прошептала: — Надо же, расплавилась… — Что же это значит, Альбус? — спросила профессор МакГонагалл. — То, что Тайная комната действительно открыта, — ответил тот. Мадам Помфри в страхе прижала ладонь ко рту. Профессор МакГонагалл вопросительно глянула на Дамблдора. — Альбус, но кто же?.. — Вопрос не в том, кто, — не отрывая глаз от Колина, отвечал Дамблдор, — а в том, как… Света не зажигали, но я разглядела лицо профессора МакГонагалл: оно выражало крайнее недоумение