За закрытой дверью

Немые переглядывания друзей Гермионы нарушила Джинни. Хотя голос Уизли вернул дар речи ещё и Грейнджер, которая всё это время не могла заставить себя произнести и слова. — И давно вы вместе? — Уже полтора года, — спокойно соврал Сириус. — Герми не хотела никому рассказывать, потому что её родители сильно против наших отношений, а слухи облетают мир быстро. Уизли хмыкнула, не скрывая явно обиженного взгляда. — Я, конечно, могу быть болтушкой, но лучшую подругу явно бы подставлять не стала. Но да ладно, у нас ещё много времени, чтобы узнать о тебе, мой хороший, всё. — А почему они против? — поинтересовался Гарри. — Конечно, твои родители сильно тебя оберегают, но чтобы так сильно скрываться… — Просто я отсидел, — всё так же спокойно ответил Блэк, прожигая Грейнджер взглядом и вызывая удивлённые вдохи Флёр. Было понятно, что стоять дальше столбом нельзя, если она не хочет проиграть спор. Почему ей всё ещё хотелось утереть нос Сириусу, она и сама не знала: назойливая мысль об их пари не выходила из головы и не давала критически мыслить. Грейнджер так растерялась, что не могла найти в себе силы прекратить безумие, а вот плыть по течению фантазии Блэка было намного легче. — Да, мы… встретились через год, как Сириус вышел, — наконец сказала Гермиона и прильнула к груди новообретённого жениха. — Но он очень хороший человек. — И за что сидел? — поинтересовался Гарри, закрывая собой Джинни и девочек. Блэк лишь на мгновение растянул губы в ухмылке, видя, как Поттер медленно подходил к ним с опасным сверканием глаз. — Я не думаю, что о таком можно говорить в Рождество. — К’ража? — Наркотики? — Боюсь, я совершил особенно плохой грех, — ответил Блэк и театрально сжал себе горло. Похоже, он явно не хотел дать Гермионе спокойно выиграть их спор. Хотя едва он посмотрел на неё, то сразу весьма неловко рассмеялся, чем вызвал ещё больше испуганных взглядов. — Прошу прощения за мой идиотский юмор. Никакого криминала и тюрьм. Всё банально и просто: у её отца и у меня был серьёзный конфликт, и он не хочет видеть меня рядом с моей Герми. — Какого чёрта, Грейнджер?! — воскликнула Джинни, вскакивая на ноги. — Я уже испугалась, что ты спятила! — Сириус просто часто проворачивает этот фокус с мистическим преступлением, — Грейнджер неловко подвигала пальцами, словно пыталась спародировать зомби. — Но он вообще не связан с преступностью, я вам обещаю. Только до нашей встречи он был слишком дерзким, из-за чего папа сильно взбесился, когда узнал про Сириуса. Уизли тяжело упала обратно на стул, а Гарри незаметно выдохнул. Однако остался стоять на месте, прикрывая подруг. — Я хотела познакомить вас сегодня вечером, — продолжила врать Грейнджер, сама поражаясь тому, как легко ей это удаётся. — Но когда мне стало плохо, Сириус приехал и остался ночевать здесь. В общем… Сириус, это Гарри, Джинни, Флёр и Луна. Где-то ещё лежит Рон. Ребята, это мой жених, Сириус Блэк. — Блэк? — переспросила Луна. — Это ты тот парень со звёздным именем, который отрёкся от семьи? Лордовский сын. Гермиона перевела взгляд на Сириуса в надежде прочитать в его взгляде хотя бы намёк на то, что Лавгуд права. Если он действительно сбежавший лорд, то к полудню она узнает о нём всё, что Блэк так тщательно скрывал. Но он даже на миг не изменился в лице, лишь покачал головой. — Не слышал о таком инциденте. Просто мой однофамилец, это же не такая редкая фамилия, как Малфой. Гарри тихо хмыкнул, словно знал этих Малфоев в лицо. Возможно, надо будет у него разузнать про этих лордов чуть больше. — Так какие у вас планы? — оживилась Флёр, пока Джинни всё ещё находилась в лёгком шоке от шутки Блэка. — Ну, мы поженимся летом, годок поживём для себя и будем пытаться завести ребёнка. Хотя Герми предлагала заделать наших с ней потомков пораньше. — Серьёзно? — удивилась Уизли, кажется, ещё сильнее, чем его криминальному прошлому. — Я думала, что ты не готова была стать матерью лет так до сорока. — Просто Сириус заставил меня чувствовать себя готовой к материнству... — Надеюсь, у вас будет не мальчик, — словно сама себе сказала Луна. — А то Джон-Сириус-Блэк не звучит. — Да не, Гермиона точно решит назвать ребёнка в стиле Альбус-Северус. В честь преподов, которые ставят автоматы только ей и никому, кроме неё, — поспешил добавить Гарри. — Боже, Поттер, держись подальше от паспортного стола. Я тебе не доверю называть своих детей подобным образом, — очнулась Джинни. — Имена выбирать буду я. А то появиться ещё какой-нибудь... Сириус-Джеймс-Джон. Сириус хмыкнул, явно примеряя сына с именем Альбус-Северус к своей фамилии, и двинулся вглубь кухни. Гермиона последовала за ним и уже думала, как объяснять друзьям реальную причину нахождения Блэка в их доме. После всего того, что они оба наговорили — а это было лишь утро, — это будет достаточно трудно. Даже имея всю переписку в качестве доказательства. Грейнджер села на стул рядом с Джинни, пока Блэк жал руки всем её друзьям. Голова начинала гудеть от одной мысли, что ещё выдаст её жених за этот день, и где-то в глубине души девушка думала, что предпочла бы страдать от похмелья, чем от неопределённости. — Он, конечно, горяч, — внезапно раздался шёпот Джинни. — Хотя бы из-за одного этого факта ты должна была меня познакомить с ним ещё в самом начале. Ну а ещё чтобы я удостоверилась в том, что он не манипулятор, как твой предыдущий парень. — Клянусь, Джинни, я тебе всё объясню вечером. — Герми, ты не обижайся, но я ему не доверяю. Какой человек вообще будет шутить про убийство? Гермиона пожала плечами, хотя подозрения о том, что Блэк не шутил, закрались в её голову ещё до того, как он соврал про конфликт с отцом. Всё же она так ничего о нём и не узнала за всё это время, а в рассказ про художку без доказательств поверить уже было сложно. — Я не настолько сошла с ума, — только и смогла ответить Грейнджер. — И ты убедишься в этом вечером, когда я расскажу все подробности моего знакомства с Сириусом. Едва имя мужчины сорвалось с её губ, на её плечи опустились тёплые руки Блэка. Он посмотрел на неё сверху вниз с таким взглядом, будто она действительно была его невестой. Гермиона не понимала, что ощущала: с ним было так приятно разговаривать, словно она знала его годами. Но теперь она не могла выкинуть из головы свои подозрения по поводу преступного прошлого Блэка. — Джинни, — сказал он таким тембром, что Гермиона могла кожей чувствовать вибрации его голоса, — я правда извиняюсь за эту тупую шутку. Иногда я слишком импульсивен и не думаю головой, прежде чем брякнуть что-либо. Если хочешь, можешь устроить мне допрос по всем фронтам прямо сейчас. — Извини, Блэк, я сейчас не в состоянии распознавать шутки и ложь. Поговорим, когда увидимся в следующий раз. — Договорились, — сказал Сириус и уселся за соседний стул. — Но я был бы не против узнать о вас побольше. Герми не такая болтушка, как остальные девушки. — Мы заметили, — раздался голос Рона. Гермиона встала со стула и уставилась на Уизли такими глазами, будто увидела призрака. И совершенно не понимала, как ей себя теперь вести. Всё же Рон ей нравился в те моменты, когда её голова не была забита учёбой, или когда они не ссорились по малейшим пустякам. А теперь Уизли прожигал её взглядом, симпатия к нему внезапно разгоралась и тут же потухала, из-за чего сердце болезненно сжималось. Хотелось либо броситься Рону в объятия, либо сбежать от него куда подальше. Грейнджер не знала, куда себя деть, пока Джинни и Гарри что-то ему объясняли — что, она даже не слышала. А потом почувствовала, как руки Сириуса тянут её вниз. Совершенно неожиданно для себя она поняла, что сидит на его коленях, ощущая успокаивающие поглаживания по спине. Никакой пошлости, словно она была маленькой девочкой, которая вот-вот расплачется из-за ободранной коленки. Тихий шёпот Блэка опалил её ухо, вызывая либо мурашки, либо дрожь, либо желание заплакать. — Ты всё ему объяснишь, не переживай. Я могу хоть сейчас показать всем переписку и уехать. Извини, Герми, я не думал, что тут будет твой... Ну ты поняла. Гермиона перевела взгляд на Сириуса, и весь мир для неё резко исчез. Остались только его глаза, его шёпот, тёплые руки и нежелание его отпускать. Такого нежного, успокаивающего. Она не знала зачем, не понимала даже, какая часть мозга была ответственна за её решения — всё, что она ощущала сейчас, были потерянность и мягкие губы Сириуса на её губах.