Краштест, или пять свиданий

      Шеф бубнит что-то о том, что мы не подошли даже близко к кейпиайям, которые поставило начальство. Голос у него явно недовольный, и слушать приходится, хотя крайне не хочется. – Холодных звонков в этом месяце крайне мало, нужно звонить больше, иначе мы и метра не сдадим, плакало наше повышение к зарплате, – Александр Григорьевич делает паузу, я стараюсь держать взгляд на экране ноутбука, чтобы не встретиться с его и не отхватить пиздюлей. Это ведь я холодных звонков не сделала достаточно, – Камилла, ты слушаешь? – Мне нужен выходной завтра, – решаюсь всё-таки сказать, поднимая глаза и уже жалею о своём решении, – Пожалуйста? – Ты издеваешься? – Ну, мне правда очень нужно, – делаю кота из Шрека, умоляю взглядом, зная, что это вряд-ли сработает. – Мне тоже много чего нужно! – в нём то злость кипит, то раздражение, то ли ему снится по ночам долбанная прибавка и он спать из-за неё не может. – Что за повод такой внезапный? – Это личное, – руки скрещиваются на груди, а брови ползут вверх, – Вы никогда не спрашиваете зачем, с чего такой интерес? – Игнатьева.., – я начинаю жалеть о каждом сказанном слове, видимо, исповеди не миновать, – Здесь я вопросы задаю! Отвечай давай, на кой хер тебе выходной посреди недели? – Ну, смотрите… Вот если бы Вас пригласили на бал, Вы бы пошли? – Во-первых, меня никто не приглашал на бал… – Вот видите, а меня пригласили! – стараюсь натянуть самую лучезарную улыбку из всех, которые есть в моей коллекции.       Он смотрит на меня. Испепеляет взглядом. Может просто завидует? Его ведь на бал никто не пригласил. Становится неловко, улыбка сползает с лица и всё мое актёрское мастерство, подсмотренное у Арса, идёт на смарку. Разве можно мне не дать выходной? Я так не думаю. – Ну, один денёчек. Нет, два, я вряд-ли буду трезвая, – уши у шефа краснеют, я нервно хихикаю, – Это чтобы Вам глаза не мозолить. Видите, я о Вас забочусь! – Всё, Игнатьева, бери свои выходные и замолчи. Только чтобы таблица пестрила количеством звонков после твоего возвращения! – Так точно! – выпрямленная ладонь отлетает от виска, салютуя.       Пальцы быстро находят нужную закладку в системе. Я, пританцовывая, заполняю электронное заявление, пока шеф на мой вид закатывает глаза – зануда. Потом смеётся тихонько – ну, ладно, только чуть-чуть.

***

      Кофемашина в общей кухне звучит громче, чем та, что у нас в кабинете. Ею пользуются так часто, что она, бедная, уже не может спокойно прокручивать свои шестерёнки, а только делает это нервно и судорожно. Наверное, берёт пример с лиц, которые ею пользуются – такие же психи.       Из кабинета меня не выгнали, я вышла по собственному желанию. Скажем так, проветриться. Александр Григорьевич был не в настроении неспроста, жена пилит его с самого утра из-за грязных носков, оставленных у стиральной машины, как я поняла. Разборки идут с частотой раз в тридцать минут. После четвёртого подхода, я решила, что мне хватит с головой.       То, как взбитое молоко выливается в чашку, становится неистово залипательным зрелищем. Мозг как-будто отдыхает, пока телефон в кармане не напомнил о себе звуком сообщения. Я вытаскиваю его из заднего кармана джинс, заранее зная, кто адресат.       Смотрю на экран и не ошибаюсь. Одновременно решаю, что самое время: меняю имя контакта с “Арсений Попов” на “Арс”. Арс, 10:45: Сегодня свидание. Мы идём на литературный вечер. Бровь изгибается в вопросе. Я начинаю считать события. Кино – раз. Лунапарк – два. Тур де бар – три. Пицца – четыре. Камилла, 10:47: Разве бал не должен был быть пятым свиданием? Арс, 10:48: Пусть станет грандиозным финалом :) Арс, 10:48: Тебе что-то не нравится? Можем не идти, если не хочешь.       Губы сжимаются. Наверное, стоило написать другим образом. Он же не обиделся? Камилла, 10:50: Нет-нет, всё в порядке. Мне нравится, я с удовольствием пойду. Есть какой-то дресс-код? Арс, 10:51: Отлично. Особого дресс-кода нет, но я с удовольствием посмотрю на тебя в том чёрном платье ;)       Чёрное платье у меня одно. Это облегающее все нужные и ненужные места, миди длины, с невысоким горлом, открытыми плечами и вырезом на спине платье. Я надевала его крайне редко, но это всегда был момент, когда можно было услышать от Арсения дефицитные слова – комплименты. Камилла, 10:53: Я тебя поняла ;) Арс, 10:54: Тогда заеду за тобой в шесть. Нужно возвращаться к работе. Люблю тебя!       Я читаю сообщение вновь и вновь, пробегаю по последним двум словам и не могу переварить, понять, принять то, что прочитала. Создаётся впечатление, что мне кажется. Закрываю приложение, открываю заново, снова захожу в диалог – сообщение на месте. Арсений пропадает из сети, но два главных слова никуда не исчезают, остаются ровными чёрными буквами на синем облачке мессенджера. Бабочки норовят пробить живот и вырваться в свободный полёт по офису, а уголки губ ползут по сами по себе вверх, я старательно пытаюсь скрыть ладонью радость на лице. Камилла, 10:56: И я тебя.       Сообщение отправляется в сопровождении звонкого “дзынь”. Я снова прячу телефон в карман, в тоже время забирая свой кофе и улыбаясь, словно дурочка. – Так-так-так, что тут у нас за лыба? – Аня появляется передо мной из ниоткуда, скрещивая руки на груди и расстреливая хищным взглядом. – Блять.., – срывается изящно с уст, – Ты откуда здесь? – Камилла, ты же знаешь, я везде. Тем более в общей кухне, – розовая голова смеётся, обнажая белоснежные зубы, и забирает из рук чашку с капучино, – Рассказывай, с чего радость такая на лице? Спасибо за кофе, – добавляет, заметив свирепый взгляд серых глаз. – Ничего, Арсений написал.. – А, всё понятно, – буква “А” растягивается, как в лучшем заходе на припев песни, – Как он подписан у тебя в телефоне? – Арс, – я смотрю на неё озадаченно, интуитивно тыкая на кнопку “Старт”, кофемашина начинает устало перемалывать зёрна. – Ну, видимо, надежда есть. Колись, как свидания?       Вздох, от Ани ничего не утаить. Да и не особо хочется. Рассказываю ей всё: про свидание в лунапарке, про мои нервы, пока его ждала, про пластиковую корону и уши Минни Маус, про колесо обозрения и сладкую вату – Аня полирует эту историю протяжным и умилённым выводом: “Какая прелесть”. Говорю о том, как пошли исследовать бары и напились в слюни, про танцы среди ночи и поцелуй под дождём. Намекаю на то, что было после, но Аня пользуется только нашим присутствием в кухне и закрывает двери, требуя подробностей. Рассказываю скомкано, быстро, но даю ей понять – было горячо. Рассказываю ей про вчерашний вечер, про совместную готовку, про Арсения обсыпанного мукой и ужин с вином на балконе.       Всё повествование проходит будто на одном дыхании. Каждый момент я вспоминаю и проживаю заново, ощущаю эмоции и даже тот лёгкий летний ветер, что гулял по улице в каждый из вечеров. – Ты бы себя видела, пока всё это говорила, – Аня улыбается. – А что не так? – кофе слегка обжигает язык, от чего я недовольно морщусь. – Всё как раз так, ты снова влюблённая, – чувствую, как щёки краснеют.       Аня оставляет короткий поцелуй на раскрасневшейся щеке, убирает чашку в посудомоечную машину и скрывается за дверями. Мне тоже пора работать. Стараюсь закрыть волосами румянец и направляюсь в кабинет.

***

      Без десяти шесть. Я всё верчусь перед зеркалом, пытаясь понять, была ли хорошей идея надевать это платье. Оно всегда было таким облегающим или это просто я стала толще? Времени остаётся мало, переодеваться уже слишком поздно. Всовываю ноги с чёрные лодочки на шпильке, проверяю в зеркале ещё раз стрелки на глазах, – вроде ровно получилось, – хватаю бежевый кардиган. Обдаю шею парой брызгов духов и ничем не крашу губы. А вдруг, буду целоваться?       Дверной звонок издаёт своё коронное “динь-дон”. Я шагаю к дверям, открываю их и вижу Арсения. Губы сами растягиваются в улыбке. Он в чёрных брюках и такой же чёрной рубашке. Рукава у него закатаны до локтя, а две верхние пуговицы нахально расстёгнуты. – Не закусывай губу, – ухмыляется Арс, а я даже не заметила, что сделала это. Шатен осматривает меня с ног до головы, сверкая голубыми искрами глаз и тихо произносит: – Ты красавица.       Я делаю шаг вперёд, обвиваю шею Арсения руками и притягиваю к себе. Губы почти невесомо касаются его, едва оставляя тёплый след, но он прижимает к себе крепкой рукой за талию. Втягивает в поцелуй, нежный и неспешный, как-то будто наслаждается. – Идём? – он прерывает поцелуй нехотя, по взгляду видно.       Киваю в согласии и забираю клатч, следом закрывая двери.       Центральная библиотека огромная, пахнет книгами и бесчисленным количеством умных слов, в них спрятанных. Мы шагаем по коридору, направляясь к залу, где будет проходить мероприятие. Количество людей приятно удивляет, их много и все они разных возрастов, а то, что интерес к литературе у на народа не пропал, не может не радовать. – Почему литературный вечер? – спрашиваю, переводя взгляд на рядом идущего Арсения. Он сплетает крепче наши руки. – Сегодня будут читать стихи о любви со всего мира, – он улыбается мягко и пропускает в зал. Арсений знает, что я люблю стихи. Для тех о любви, в моём сердечке отдельное местечко.       Мы занимаем места, люди тоже довольно быстро усаживаются. Конферансье объявляет о начале мероприятия и зрители воодушевленно аплодируют. Во время вечера действительно звучат стихи о любви. Читают французские, итальянские, английские. Восторг в зале вызывают стихи китайских авторов, но вниманием не обделили также русских и украинских писателей.       Я чувствую на себе взгляд Арсения, он совпадает, чаще всего, с особенно чувственными строчками. От него мурашки по коже, такие мелкие, приятные и будоражащие. Я крепче сжимаю его ладонь в своей, он подносит мою к губам и мягко целует. Я чувствую, что таю.       Мы слушаем произведения, упиваясь романтикой. Сейчас будут читать польскую поэзию. – “Ничего дважды”, Вислава Шимборска, – произносит женщина в очках, выжидает паузу и начинает читать: Nic dwa razy się nie zda­rza Дважды ничего не будет, i nie zda­rzy. Z tej przy­czy­ny потому, как говорится, zro­dzi­li­śmy się bez wpra­wy родились мы без примерки i po­mrze­my bez ru­ty­ny. и умрем без репетиций. Choć­by­śmy ucznia­mi byli Сколько б мы ни проходили naj­tęp­szy­mi w szko­le świa­ta, школу жизненную эту, nie bę­dzie­my re­pe­to­wać не оставят нас вторично żad­nej zimy ani lata. ни на зиму, ни на лето. Żaden dzień się nie po­wtó­rzy, Нет двух дней, чтоб повторились, nie ma dwóch po­dob­nych nocy, двух ночей подобных кряду, dwóch tych sa­mych po­ca­łun­ków, двух похожих поцелуев, dwóch jed­na­kich spoj­rzeń w oczy. одинаковых двух взглядов. Wczo­raj, kie­dy two­je imię Накануне твоё имя ktoś wy­mó­wił przy mnie gło­śno, кто-то вымолвил при мне – tak mi było, jak­by róża так мне было, будто роза przez otwar­te wpa­dła okno. расцвела в моем окне! Dziś, kie­dy je­ste­śmy ra­zem, А сегодня, словно кошка od­wró­ci­łam twarz ku ścia­nie. пробежала между нами: Róża? Jak wy­glą­da róża? Роза? Что такое роза? Czy to kwiat? A może ka­mień? Ах, цветок! А, может, камень? Cze­mu ty się, zła go­dzi­no, Отчего, година злая, z nie­po­trzeb­nym mie­szasz lę­kiem? сердце страхом наполняешь? Je­steś – a więc mu­sisz mi­nąć. Коль пришла, то скоро минешь, Mi­niesz – a więc to jest pięk­ne. минешь – и придет иная… Uśmiech­nię­ci, współ­o­bję­ci Улыбаясь, обнимаясь, spró­bu­je­my szu­kać zgo­dy, ускользнём мы от беды, choć róż­ni­my się od sie­bie хоть разнимся мы с тобою, jak dwie kro­ple czy­stej wody.* как две капельки воды!**       Меня будто пробивает током, в глазах скапливаются маленькие слезинки, а внутри бушуют чувства. Произведение было прочитано с такой чуткостью, нежностью и пылкостью в то же время, что заставило зал рассыпаться в аплодисментах, и меня вместе с ними.       Каждая строчка отпечаталась у меня в сердечке. Ведь правда, дважды ничего не будет. Моменты не повторить – от них останутся воспоминания, которые можно будет обсуждать в будущем и скучать по ним. Дважды не бывает такой же грусти, такой же радости, такой же злости и даже счастья. Наверное, даже чувств дважды не бывает, вот только Арсений, сидя рядом, напоминает, что очень даже бывает. Что можно возродить, попробовать снова, постараться, если очень захотеть. Если рядом с тобой тот самый человек, то всё получится.       Вечер поэзии заканчивается, и в благодарность за приход, библиотека вручает сборники стихов, которые были сегодня прочитаны. Я сжимаю в руках небольшую книжицу с белой обложкой, зная, что не раз прочитаю тот стих.       Арс сосредоточенно ведёт машину. Окна, как всегда, слегка приспущены, позволяют летнему ветерку гулять и ерошить волосы. Закат разливается по дороге розовым золотом и малиной по небу. – Тебе понравилось? – вдруг спрашивает Арсений, пользуясь остановкой на светофоре. – Очень, спасибо, – он улыбается, а я подаюсь немного вперёд, чтобы дотянуться губами до щеки, покрытой щетиной, и оставляю поцелуй в знак благодарности. – Остался бал, надеюсь, ты не передумаешь, – шатен поджимает губы, красный сменяется зелёным и машина снова вливается в дорожное движение.       Я отвожу взгляд в окно, наблюдая за меняющейся картинкой улиц. Свидания заставили меня забыть, что передо мной стоял выбор – остаться или уйти. Тайком перевожу взгляд на Арсения. Его тёмные волосы волшебно переливаются в золотом свечении заходящего солнца, а длинные ресницы отбрасывают красивую тень на лице.       Сейчас выбор кажется абсолютно очевидным и ненужным, сердечко знает, как лучше. Знает, что если моему “дважды” суждено было случиться, то только с ним. Моё сердечко знает, что я, до боли в нём же, люблю Арсения.