Повесть о герое и злодейке

Ты сидела напротив Незу в больничной палате. Два стражника за спиной внимательно следили за каждым движением. Айзава покинул помещение и пытался угомонить телерепортёров за дверью, ты слышала каждого, от чего душа разрывалась на части. Тебя уже выставили на всеобщее обозрение слабой и ничтожной. Все газеты и TV программы кричали об этом. -Исотсуки…мне жаль. – Директор Академии сочувственно взглянул в твой безмолвный взгляд и потупел. – Если я могу хоть что-то сделать, то скажи. -Как Кацуки? -Тебе не разрешали после пробуждения видеться хоть с кем-то. Единственным, с кем удалось поговорить за эти дни, были следователи, Айзава и сейчас Незу. - Он…- директор затянул с паузой и сильно потёр глаза. – сломан. Его отец…тоже был там, в тот день… – собеседник тянет время и сминает свой рукав, – он сгорел в пожаре. Ты молчала и словно смотрела сквозь. Виду не подавала, но внутри рухнула. Скорлупа надежды треснула и сгорела в синем пламени, чьи огоньки вели хоровод, а их демоны смеялись над тобой. - Нашего ученика хотели отправить в интернат, но одна парочка согласилась его усыновить. – Каждое слово таило в себе тайну, которая в следующих раскрылась. – Они против того, чтобы он обучался здесь. Боятся, что Кацуки закончит свою жизнь так же, как и его родители. Доминантным будет страх, чувство предательства и ощущение нелепости всего происходящего. Студент, так же как и ты, оглушен свалившимся на него несчастьем и еще не в полной мере осознавал, что его ждет. Ты, поборов бессилие, тянешься к листку на столе. Стражники тут же среагировали, но поднятая ладонь Незу их остановила. Он не доверял тебе, но как никто другой знал, что ты полюбила класс-А и готова была пожертвовать собой ради них. Шариковая ручка слабо и плавно двигалась, вырисовывала нужные буквы имени с фамилией, поддаваясь натиску указательного и большого пальца. - Вот, - пытаясь говорить чётко, слова все равно слышались шёпотом. – Теперь это его новый родитель. – протягиваешь жалкий лист бумаги и смотришь упрямо в вопросительные мышиные глаза. – Оформите все документы на неё, она с удовольствием примет мальчика в семью. - Я не могу пойти против закона, его уже… - Но это вам не помешало взять из заключения злодейку для обучения в Академии. – Наклоняешься ближе к нему и венки у стражников на лбу уже вздулись от твоей наглости. – Это моя единственная просьба, и я знаю, что вы сможете это сделать. - Кто это? – сдавшись, Незу внимательно вчитывается и вновь неуверенно поднимает взгляд. Имя Исотсуки было испорчено, осквернено и грязным, но нельзя было сказать тоже самое о том, чьё имя было на листке. В помещение врывается Энджи, он подходил ближе к тебе, растолкав безмозглых стражников. Лицо потемнело от злости, а нижняя челюсть напряжена. Руки героя номер 1 опускаются на твои плечи и приподнимая, обнимают беспомощное тело. - Я знаю, что ты не могла на это пойти, поэтому жди меня там. -томно шепчет у уха Огонёк. - Я тебя вытащу. Маленькая искра зажглась в твоём сердце, но держалась слабо. Оба понимали, что такая снисходительность только из-за того, что ты спасла жизнь одному из его сыновей. Открылась дверь палаты, следом миновались и коридоры медицинского здания, ты без труда уловила сопутствие от друга – Энджи. - Не устраивай сцен, иди с приподнятой головой и не бойся ничего. Не забывай, кто ты на самом деле. – Голос твердо вселял дух, но маска лжи давно покинула арсенал твоего гардероба. Все маски были изношенными, ни одна больше не налезала. По-доброму ухмыляешься и перешагиваешь порог на улицу, все журналисты застыли, а Айзава, сжимая кулаки, смотрит прямо в глаза. Кацуки, взрывной и неуправляемый мальчишка – был в своей комнате, его сейчас ничего не интересовало. Ничего. Всё его товарищи из класса сидели за закрытой дверью, дожидаясь его. Некоторые из людей кидались в тебя мусором, в знак того, что изгнание на пожизненный срок было необходимым. Но все отбросы сжигались в полуметре. Тодороки не терпел такого отношения и, идя позади, косился на каждого. Сотриголова, в свою очередь, прочными лентами огородил ненавистный народ от тебя. Это помогло их успокоить намного больше. Да и аура из него исходила не особо одобряющая, поэтому никто больше не лез. Неожиданно из толпы пробивается вперёд Мидория и перекрывает путь. - ЭТО ПРАВДА?! – По щекам Изуку текли слезы, а грудь вздрагивала от всхлипов. – ТЫ УБИВАЛА НЕВИННЫХ ЛЮДЕЙ?! Убивала, но не в этот раз. Для уточнений времени не было, да и не нужно было. Факт остаётся фактом, ты – убийца. - Если я расскажу о тьме, что таится внутри, ты продолжишь верить в мой свет? - безэмоционально, аналогично тону, смотришь на него. -ПОЧЕМУ?! – Голос уже срывался и оседал – П…почему…? - Потому что хотела. - хладнокровие слов было сравнимо с погодой. Ветви деревьев начинают нервно подрагивать под резкими порывами колючего ветра. С каждой секундой их колебания нарастало, как и злость на тебя у Изуку. Всюду, внутри и вне, каприз опустошения дёргал за нити маленькое счастье каждого из вас. Расшатанность, хаос и следы какого-то длительного побоища заменил плотным ковром снег. Мидорию было легко ранить словом, он умел прощать, но принять суровую правду не смог. Руки мальчишки выпустили пару "щупалец" и цепляясь за трубы, Мидория перепрыгивал куда глаза глядели. Айзава своими веревками следовал за ним, чтобы он в порыве эмоций не натворил бед. Но это только одна из причин, почему он покинул вашу "церемонию". Самая первая и главная заключалась в том, что он не мог больше смотреть на тебя. Ему было больно. Невыносимо больно от своего бессилия. Шота никак не мог повлиять на ситуацию, но и принимал её с трудом. Ты только и делала, что врала ему. Сердце его не менее ранила. Какой смысл лишний раз переживать о давно уже совершенном выборе? Ты и так много времени потратила на доводы и отговорки для самой себя. В итоге пересилило желание стать одной из тех, кого так сильно ненавидела и кому отчаянно завидовала - героям. Но по итогу, такая вожделенная свобода не принесла наслаждения, и среди сотен людей ты ощущала себя подделкой. Какую деталь ты упустила? В какой момент совершила ошибку? Час расплаты все ближе и ближе. И она не будет ждать, пока ты отыщешь не достающийся элемент в пазле. В конце концов, смерть, к которой ты отправила многих, сможет лишь поставить точку в бессмысленном существовании. Поверил бы Айзава и класс-А, скажи ты им, что обрела рядом с ними нечто…хрупкое и могущественное? Что-то такое, названия чему не удавалось подобрать, но что стало очень важным и ценным. ■ ■ ■ Как известно, в этом бренном мире нет только черного и белого, а есть оттенки. Так и в случае с тюрьмами и колониями все не так однозначно. Подъем, на завтрак сухая каша, обед балует хлебом и жидким бульоном, ну а на ужин угощают водой, затем снова отбой. Каждый из стражников насмехался над теми, кто был за решёткой. Плевали в еду, наступали на хлеб, и ради забавы иногда поднос с едой ставили далеко от железных прутьев, чтобы заключенный пытался достать. Очередное потоковое утро. Голод заставил встать с неудобной кровати и вновь упасть обратно от сильного головокружения. Ты все думала, когда же придёт твой принц из сказки и спасет тебя? Где твой герой? -Видимо, они были правы, помещая любовь в книги…только там ей и место.- шепчешь самой себе и утыкаешься в подушку. Она была давно не первой свежести, но впитала столько слез, сколько ни одна вещь в твоей жизни этого не делала. Она же стала и подругой, разговаривать с ней было привычным делом. Ещё чуть-чуть, и ты дала бы ей имя, что не раз вызывало секундную улыбку. Сквозь грязные коридоры в комнату пробиваются лучи света. В их свете танцуют частицы пыли. Ты наблюдала за их полётом, прислушиваясь к храпу соседней застенки. Темно рыжие волосы разметались по подушке, одеяло скинулось на пол, рука свешивается с краю кровати. Несмотря на обшарпанный стиль, бедность, в дневном свете место выглядело довольно прилично. Со стороны смотрится так, словно тьма пытается сдружиться со светом, ведь лампочки горели только в коридорах. Весь день прошёл в воспоминания, которые ты пыталась отогнать. Но они, не жалея тебя, беспощадно пролистывались перед глазами. Альбом памяти в медленном ритме переворачивает страницы, тем самым сильнее уничтожая тебя. По неволе, начинаешь бросаться из одного угла памяти в другой, чтобы хотя-бы что-то вырыть не связанное с классом-А, но они упорно и настойчиво занимали все мысли. Вспоминаешь начальное испытание, вашу первую встречу, тренировку и подставу от блондина. Знакомство с Шинсо и первый поединок с Айзавой. Встречу Мицуки и Кацуки, когда ты решила вызвать его родителей. Подколы адресованные Старателю, что так яро ненавидел тебя. Поход в горы, где ты спасла Киришиму и дала начало зарождению взаимопонимания между Бакуго. Как ты застукала Мидорию, Шото и Кацуки за переодеванием в костюмы принцесс. Недоверие со стороны Эри, а затем караоке и прогулку в парке. Вспоминаешь, как вы дружно пели песни, а перед сном, ты спела колыбель для малышки, что щас находилась неизвестно где. Индивидуальное обучение Джиро и Тодороки. Квест и Осоре. Подставу от Ястреба. Дружная большая тройка так же решила поприсутствовать в раздумьях. То интервью, где ты распознала фальшивую телеведущую. Как достала противоядие для сына Энджи, чуть не погубив себя, но жива благодаря Шоте. Когда ты и Кацуки пошли вытаскивать из очередных проблем Каминари, высвободив заодно и Тошинори. Дом в лесу, где вы с ребятами помогли устроить юному почтальону фестиваль для героя Солнца. Различные забавы, по типу утреннего пробуждения от удара по лицу подушкой, до инцидента в бассейне. Переписка с Бакуго и как ты с ним летала по просторам своего измерения…своей реальности. Подарок от класса-А, на который ты взглянула в тот день последний раз. Горечь сожалений скопилась в уголках глаз и текла по "мертвому" лицу. Никаких эмоций. Кукловод покинул свою куклу, в чьих глазах не было блеска. В сердце скрипят открытые двери, что оставил Айзава, впуская сквозняк. Всю жизнь, ты была очарована этой адской тенью, что таилась внутри и велела согрешить, а ты молча следовала ей. Доверяла причуде, но тень оказалась мрачнее ожиданий. - В такие дни, как сегодня, мне кажется...- Гладишь подушку и тихо произносишь, - что я буду одна. С каждым днем я чувствую, как схожу с ума. Твоя причуда сдерживала все психологические травмы, перенесенные в детстве и прятала от тебя. Сейчас же, когда её нет, дефекты всплывали. Ты забытый герой собственного романа. Сюжетная линия утонула в пятнах чернил. Перо остановилось в воздухе, размышляя о судьбе обреченной. День шёл один за другим. Все однотипно. Запах ржавого железа стал привычным, знакомые уже лица стражников стремительно раздражали своей надменностью. Каждый пытался вывести на эмоции того, кто ниже по статусу и за другой стороны решётки. Массивное оружие в руках выглядело очень тяжелым, но они им орудовали с ветреной лёгкостью. Ты лежала на спине и смотря в потолок, напевала какую-то неизвестную мелодию, что вертелась в голове с момента опустошения. - Эй, красотка! -обращается к тебе один из стражников. – если ты за пятый день, так ничего и не поешь, сдохнешь нахрен. – без особого интереса мямлил мужчина. – Я потом за трупаком остатки не собираюсь убирать. Еда даже не пахла аппетитно, а капризная аристократка с детства питалась роскошно, не считая всех дней за решёткой после. Желудок в подтверждение мыслям сжался, вызвав слабый приступ тошноты, который обещал в скором времени перерасти в нечто большее. - Я бы не советовал игнорировать меня. – Его оскорбило твоё неповиновение, а смех товарища усугубил ситуацию. - Сдаёшь позиции, Ян, теперь даже эти ничтожества тебя не слушаются, чего уж говорить о твоей жене. – человек, в той же форме, упорно смеялся. - Заткнись, Патрик! – Их не начавшийся спор перебил высокий мужчина, который судя по всему, был выше их по рангу. - Встали в строй! – мощный бас эхом прошёлся по молчаливым стенкам тартар. - Что за шум?! Двое мужчин тут же опешили, главнокомандующий редко когда посещал эту зону. - Так точно, сэр Лео! – хором произнесли стражники и выпрямились. – Заключенная на протяжении долгого времени отказывается есть. Пришедший 'гость' косо бросил взгляд на самый тёмный угол тюремной комнаты и не мог чётко разглядеть внешность, но одно лишь предчувствие кричало об опасности. Его редко когда подводила интуиция. - Кто там? – С пафосом воскликнул главнокомандующий. - - Пришедшая 5 дней назад, имя Исотсуки, ранее находилась в подводной темнице Шелки, затем была переведена под опеку Академии Юэй. После её предательства была изгнана и послана в тартар. Причуда отсутствует. – Выразительно доложил информацию Патрик. Сэр Лео долгое время пытался приглядеться и, в конечном итоге, отворил замочную скважину, переступил порог преграды между волей и заключением. Без особого страха, но с осторожностью, он садится напротив тебя и нарушает соло одиночества. Ты как лежала на спине, так и лежала. Тупой взгляд наверх, без внимания на мужчину, начинал раздражать его. -На меня смотри. - от его тембра у стражников, что не осмелились войти, мурашки от страха покрыли кожу гусиными щипками. Момент осознание, кто перед ним, дошел только тогда, когда ты медленно начала поворачивать голову. Глаза. Твои глаза ему были до ужасной боли знакомы. С самого твоего детства. Мужчина ни за что не забудет эти хладнокровные очи, что убили его детей. В его взгляде на короткую секунду промелькнула глубокая боль, но она тут же растворилась за стеной отчужденности. Его лицо превратилось в мрамор, под которым кипел властный характер. Ты не моргала, монолог перестал напоминать спокойную беседу. До бури остались считанные минуты, а в ее эпицентре была ты. - Да ты у нас тут легенда… Сколько лет герои искали беспощадного убийцу, что отнимал жизнь одну за другой?! – голос предательски понизился, ведь у каждого человека были свои слабости, и именно его ты убила давно. Главнокомандующий резко замолчал и стремительно, схватив за руку, вывел из тошнотворной бетонной части помещения. Каждый ответит за свои поступки, ты не исключение. Сплошная темень, а в ней туннель. [Ранее в академии] Ноги твердо чувствовали опору, а когда увидели личный лучик счастья, побежали прямо туда. Легкие жадно вдыхали воздух, который с каждой минутой душил. Кацуки, сломя голову, бежал вдоль узкой тропы к матери и отцу, что шли совсем в другом направлении. Белый свет вокруг их обнимал, словно мягкими крыльями, ограждая от подростка. - МАМААА!- Кричал ей в спину блондин и, буквально на глазах, путь только удлинялся. – НЕТ, ПАП! Ноги тяжелеют и все сложнее повинуются. Невидимые гири сдерживали рвущегося сына, что мечтал дотронуться до родных. Перед глазами пролетали все моменты связанные с мамой. Детские фото, где Кацуки совершил первые шаги, а Мицуки радостно размахивала руками. Видео, где сын произнёс заветные слова для женщины - мама. Родной запах, который он ощущал во время переломных моментах. Все перепалки, которые как начались, так и заканчивались. Все семейные посиделки за столом. Далее воспоминания связанные с отцом. Попытки Масару сгладить привычные конфликты. Его поддержку, которая была ни к чему в каких то моментах. Наставления на будущее, советы, как закадрить девчонок. Бакуго ценил это, только молчал. Все обиды развеялись в воздухе давно, но метель их заморозила и напоминала каждый раз о глупых ошибках. -Пожалуйста…остановитесь…- силы в край опустели и он упал на колени, но руками пытался дотянуться до них. Наивно веря, что получится. Родители Кацуки развеялись в конце туннеля. Их фантом пропал. Опять. Потеря родителя стала глубокой травмой на всю жизнь. Бакуго топил себя в ней, в отчаянии рушались и искажались отношения как внутри, так и связи с внешним социумом. Смерть близкого человека пережить всегда тяжело. Но когда умирают сразу оба родителя – это страшная утрата для любого человека, вне зависимости от возраста. Подросток ощущал себя неполноценным, будто его сердце разорвали на части и отказывались возвращать. – Я люблю вас…- по лицу стекали слезы обиды и горя. Душа, что была обвязана железными шипами, начала искажаться новыми ранами. – не оставляйте меня…- искренность в голосе пыталась найти надежду, но в мире мёртвых её нет. Никогда не было. – Вернитесь…- Гланды устали кричать о боли, о том, что ищут спасенья в чужом мире. - КАЦУКИ! - Голос преподавателя мощным рывком вытащил из сна и обеспокоенный взгляд Айзавы был первым, что успел разглядеть в темноте блондин. - Я устал. – Боясь снова испытать боль, он совершенно замкнулся, тем самым лишив себя малейшего шанса на счастье. Кацуки не мог поверить, что поезд судьбы свернёт на белую полосу. Айзава все это время следил за ним. Где был студент, там и он. Даже ночью, когда тот спал, Сотриголова и глаза не смыкал, ведь не контролируя причуду, блондин во сне выпускал её и мог причинить себе вред. Капилляры в глазах преподавателя ужасно полопались, окрашивая бледно алым цветом. Под глазами уставшие мешки, на нижней части лица заросла щетина. - Иди сюда. – Шота, как отец, обнял студента и словно через касание рук, забирал маленькие частички страданий. – Ты не один, мы всегда рядом. Бакуго отталкивает его и начинает глубоко дышать, чтобы стабилизировать эмоции. Барьер личных границ никого не смог принять, только отторгал. Наступил момент осознания, он устал искать свет во тьме, ведь во всех этих попытках пачкалось и сердце. Оно темнело, задыхалось и болело, не имея возможность спасти тех, кто в этом нуждался. - Мне сложно. – чугунно-глухой бас прошёлся по слуховым диапазонам учителя. – Надоело…- веки блондина были покрасневшими от слез. Сам он заметно исхудал. Руки и талия значительно уменьшились в объёмах, геройская форма стала на размер больше. - Теперь потребуется перестраивать свой мир. - Айзава встал с кровати и устроивший напротив окна, потирая лицо. - Ты не виноват в их смерти, и в той же мере, не сможешь вернуть их. Прямолинейность рубила топором канаты моста "веры и надежды", что держался на тоненьких веревках. Исшарканный, висячий на иссякшем счастье, канул в бурлящую лаву. Громкие крики Кацуки, ругательства адресованные к единственному гостю комнаты общежития в очередной раз разбудили соседей. Каминари и Эйджиро с подушками в руках уже стояли за дверью, сочувственно переглядываясь. - Как думаешь, сколько это будет продолжаться? – спрашивает Денки одноклассника. - Я не знаю, и это самое ужасное. Мы не знаем, как ему помочь. Где искать Эри? Правда ли, что в этом виновата Исотсуки? – Красный Бунтарь сжимает губы и тянет молчание. – Мы ничего не знаем. Денки кивает и кинув подушку на пол, садится на неё, следом точно так же поступил и Киришима. Остальные начали подтягиваться. Мидория молча присоединился к ним, а напротив него сел Серо, затем Иида и остальная часть мужского пополнения класса. Крики продолжались, но Айзава смирно впитывал все это. Растущая луна отдавала серебристым светом, что было противоположно солнцу. Шота, смотря в окно, надеялся забыть тебя. Люди были словно зеркалами, везде отражалась ты. О любви Шота никому не говорил, он не хотел даже думать о тебе, вспоминать твои глаза, но мысли, что навязчиво порхали вокруг, сбивали с толку. Каждый твой образ в воспоминаниях учащал пульс. Учитель класса-А не спал нормально неделю, даже больше, не только из-за Кацуки. Пустая квартира оглушала мерзкой тишиной. Комната в общежитии вызывала отвращение, ведь там не было его любимой. Ты одна смогла зацепить его, углубив крючок и проткнуть сердце, где было только твоё имя. Спустя час Кацуки смог уснуть. Айзава все ещё стоял и смотрел на луну. Ему хотелось верить, что все образумится. Хотелось наивно верить в лучшее. [Утро] Около самого горизонта вспыхивает ослепительная каемка солнечного круга. Она еще совсем маленькая, но уже поразительная яркая. Сугробы поймали блеск рассвета и пробуждали певчих снегирей. Комната через занавески залилась природной красотой улиц, освещая территорию. Сотриголова и сам не заметил того, как уснул. Разум быстро отрезвел, когда Бакуго не оказалось в постели, но в панике переводя взгляд, нашёл его за рабочим столом. Медленно вставая с кресла, он собирался перенести студента в его кровать, ведь обладатель включённого мобильника на столе паник в царство сна. От увиденного исходящего звонка, глаза расширились, а руки запотели. Стены комнаты начали словно сужаться, нарушая функции лёгких. Естественно, ему никто не ответил, но после автоответчика включилось голосовое сообщение, которое уже в течение долгого времени работало. Ведь он так же глупо надеясь, ждал ответа. «Психопатка» Именно так и была записана Исотсуки.