Прерванный поцелуй

Без сомнения, ощутив зародившуюся в душе подростка и сразу же затаенную на дне, невысказанную обиду, Шредер ласково погладил любимицу по животу, отчего по юному телу прокатилась неожиданная сладкая дрожь. Но это была лишь компенсация, рядом с девушкой опять занятой и прагматичный делец, которому сейчас не до нежностей – его ждут дела. - Сейчас ты поедешь со мной в монастырь, подготовься, – холодно произнес Саки, отпустив Рокси. В таких случаях мама подростка обычно проводила целый инструктаж, что надеть, как себя вести, что можно, что нельзя. Но мастер не снизошел до развернутых дополнительных пояснений, ограничившись только одной фразой: - Не кимоно. - Почему? Оно же такое красивое! Ответа не было. Но девушка снова попыталась вызвать мужчину на разговор: - Зачем нам в монастырь? - Увидишь. - Сразу все прямо стало понятно! – дерзко буркнула неудовлетворенная таким ответом Рокси, и, нехотя расставшись с японцем, поплелась наверх, в свою комнату. Девушка и помогавшая ей служанка занялись разбором привезенного с собой гардероба подростка. Знавшая своего хозяина японка откладывала в сторону все то, в чем Рокси может сопровождать его, не вызвав неудовольствие придирчивого мастера, а в другую то, что лучше надевать только в неформальной обстановке. Хоть Шредер и благоволил к юной особе, но разозлить его, действительно, способна была любая мелочь, а потому надо постараться не доводить Саки до плохого настроения. Любимица господина – и это японка видела – еще слишком неопытна в общении с мастером и его окружением, не представляет себе, с чем ей предстоит столкнуться. Узнав, что мужчина пожелал направиться сегодня в монастырь, молодая служанка даже мягко попыталась напроситься сопровождать юную госпожу; могла потребоваться помощь, которую Шредер, вряд ли, окажет подростку. Но девушка получила категоричный отказ и теперь думала, как проинструктировать незнающую ее родного языка американку, хоть как-то помочь ей адаптироваться в новых условиях. Только служанка не могла придумать способ, как это осуществить. А появление в комнате сурового хозяина и вовсе помешало японке. Изгнав ее, мужчина, к которому тут же принялась ластиться Рокси, быстро объяснил ей, что все нежности допустимы только в стенах дома и только, когда они вдвоем, наедине. Никаких поцелуев, объятий, даже невинных прикосновений ни в машине, ни в самолете, ни, тем более, на людях. В обществе мастера следует называть Саки-сан (никак не просто Саки!) или "мой господин", а она становилась для всех и для него, в том числе, Рокси-тян. Шредер счел нелишним проинструктировать подростка обо всем заранее, чтобы она не наломала дров в ответственный момент. Девушка, конечно, все уяснила, но путаницы, безусловно, не избежать... После завтрака облаченная в простые без изысков темно-синие джинсы, майку цвета хаки с узкими плечиками и накинутую на плечи свободную светлую клетчатую рубашку девушка заняла место на заднем сидении авто рядом со Шредером; тут же забывшемуся подростку понадобилось устроиться в объятиях любимого человека. Мастер был неумолим; но он не кричал, не отпихивал ее, просто прошипел девушке в ухо: "Что я тебе говорил?" Быстро вспомнив проведенную им лекцию, Рокси отсела от Саки на почтительное расстояние, позволительное размером салона авто, сложила руки на коленях и бросила взгляд на мужчину, проверяя, доволен ли он теперь. Японец не реагировал и вел себя так, как будто присутствовал в гордом одиночестве. *** Машина остановилась у причудливо изогнутых, выкрашенных в красный цвет ворот, на которые девушка сразу же обратила внимание, но любование пришлось прекратить, ибо мужчины (Шредер с охраной) уже прошли на территорию монастыря, где к ним присоединились еще и монахи, и теперь подростку пришлось их догонять. Первое, что сразу же поразило Рокси, была тишина, царившая в обители, причем не гнетущая и неестественная, а приятная и умиротворяющая. Девушка чувствовала, как расслабляется, все ее недавние проблемы отошли куда-то далеко-далеко. Шаг замедлился, и вот любимица мастера совсем остановилась, зачарованно глядя на удивительные невысокие здания, составляющие монастырь. Обнаружив, что рядом не мельтешит маленькая спутница, Шредер оглянулся – стоит, созерцает... Он вернулся за ней сам, не окликнув, не послав охранника, именно сам: - Пойдем-пойдем, будет еще время погулять. - Саки... – не следя за своей речью, восхищенно выдохнула девушка, – как здесь хорошо... Мастер кивнул и снова шепнул ей, чтобы отвлечь: - Пойдем скорее, дальше еще лучше. Сандаловый запах, теплый дым сжигаемых палочек окутывал тех, кто проходил мимо курительниц и приближался к святилищу. Все было для Рокси ново и удивительно: загадочные монахи, чья одежда, казалось, состояла просто из кусков полотна, обернутых вокруг тела, почтение, оказываемое ими не только мастеру, но и ей самой, ряд молитвенных барабанов, по чьим начищенным до блеска ладонями молящихся бокам прошла и рука Шредера, оставленная при входе обувь. Будда взирал на пришедших в его дом с легкой нездешней философской полуулыбкой, мужчины поклонились, а потом опустились на колени. Боявшаяся сделать что-либо не то девушка поспешно все повторила за ними, уважая чужие традиции и веру, и заняла место на циновке рядом с Саки. Простояв на коленях некоторое время, за которое Рокси даже боялась поднять глаза, чтобы взглянуть по сторонам, Шредер довольно громко и четко произнес имя подростка. Девушка, восприняв это, как недовольный окрик, чуть не умерла от страха, решив, что все же где-то да поступила некорректно, нарушив традиции или оскорбив религиозные чувства буддистов. Но мастер лишь представлял своему богу подростка и определял ее под его покровительство. По сути, именно таким образом Рокси родилась заново. Выведя свою спутницу из храма на затуманенный ароматным дымом воздух, Саки и его окружение двинулись дальше. К источнику для очищения. Здесь уже Шредер, решивший все для девушки сделать самостоятельно, а не объяснять, зачерпнул ковшиком воды из каменной емкости и омыл лицо и руки подростка. Его девочка готова к новой жизни. К его жизни. От сердца подростка отлегло, как только ее тела коснулся мастер. Омовение явно пошло Рокси на пользу, теперь и не так жарко, и как-то необычно, как будто девушка окунулась в интригующую тайну, смысл которой она еще не постигла, но уже прониклась осознанием чего-то величественного и серьезного. Сейчас она доверяла Шредеру не как любимому человеку, как собственному божеству или ангелу-хранителю. Он являлся тайной подростка, ее защитником, ее господином. *** Две граничащие комнаты, разделенные только тонкой перегородкой – спальни дорогих гостей монастыря. Пока Рокси прогуливалась по отведенным им покоям, вмещавшим в себя еще и помещения различного назначения, обставленные минимумом мебели, Саки успел переодеться в темную куртку-безрукавку хантэн и штаны в тон. Он уже не олигарх Ороку Саки, совершающий бизнес-поездку в Осаку, он – мастер клана Фут, гордо носящий прозвище Шредер. Девушка наивно восхищена японцем: вроде бы все такой же, не ставший ни дальше, ни ближе, но в то же время как будто бы изменившийся до неузнаваемости, хотя она бы точно не смогла сказать наверняка, каким образом – это можно только почувствовать. Охрана оставлена у дверей, которые с поклонами раздвигаются монастырскими прислужниками. В просторный зал с большими окнами, напомнивший Рокси спортивный в ее родной школе, они вошли втроем: только Шредер, подросток и монах. Девушка не разбиралась в иерархии, но могла с полной уверенностью утверждать, что это не последний человек в монастыре. По всей видимости, мастер был горячо ожидаемым здесь визитером. На вошедших внимательно смотрели около двух сотен глаз – мальчики-подростки двенадцати-четырнадцати лет, все в одинаковой одежде: брюках и куртках серого цвета, подхваченных широкими серыми же поясами; у всех очень короткие, практически под ноль подстриженные волосы. Здесь не было ни очень толстых, ни высоких, ни низких – никто разительно не выбивался из ровных правильных шеренг, в которых они были расставлены. Странно похожие друг на друга, намеренно подведенные под единый стандарт. Различавшиеся, пожалуй, только чертами лиц и цветом глаз. Завидев Шредера, все, как один, слаженно поклонились, приветствуя мастера. Большинство ребят, наслышанных о Саки, видели его впервые, а потому заинтересованно смотрели на посетившую их школу выдающуюся личность. Во взглядах читалось обожание и преданность. В мире Рокси так обычно смотрели на своих кумиров фанаты и делали все возможное, чтобы прорваться к ним поближе, сфотографироваться, отобрать что-то на память; но здесь же сдержанные, воспитанные мальчики и не могли подумать осквернить своим прикосновением тело мастера, проявить неуважение. Мужчина кивнул подростку на ровную гору собранных у стены матов, куда девушка и уселась. Поклонившись Шредеру, монах также покинул его и, сложив руки на животе, отошел, оставив гостя один на один с юношами. Саки обвел учеников пристальным изучающим взглядом и заговорил на родном языке. Мальчики благоговейно внимали его прекрасно звучащему в стенах зала голосу с легкой хрипотцой. Не было ни скошенных в сторону Рокси заинтересованных взглядов, ни шутливых перешептываний, ни усталого переминания с ноги на ногу; во время речи мастера никто не сдвинулся с места, все такие же собранные, как и были вначале. Даже ближе к концу девушке подумалось, что мальчики не расхолаживались и не заскучали, что обычно случалось с ее товарищами по школе, а наоборот – собрались с силами еще больше, сконцентрировались; одухотворенные взгляды, прикованные к Шредеру, до краев наполняла преданная решимость. Слова мастера трогали их души и расцветали в сердцах, они верили своему мастеру и мечтали только лишь о том, чтобы вступить в клан Фут в качестве ниндзя. Саки боготворили. По завершении официальной части встречи с воспитанниками клана в качестве особой награды лучшим ученикам за проявленные успехи разрешалось принять участие в небольшом спарринге с уважаемым мастером. Мальчики еле сдерживалась, чтобы не запрыгать от радости, узнав такую новость, объявленную им настоятелем, тем самым монахом, что сопровождал Шредера и Рокси в монастыре. Не участвовавшие, не заслужившие такой чести ребята расчистили свободное пространство в центре зала, где встали в боевых стойках мастер и его противник. Конечно, девушка отлично понимала, что ее любимому ничто не угрожает. Спарринг, тренировочный бой, но все же – вдруг ученики нечаянно нанесут ему травму?! Вновь взволнованная опасениями за здоровье ненаглядного Саки Рокси, нервно сжав кулаки, следила за ходом каждого поединка. Шредер вел бой осторожно, чтобы не нанести серьезных повреждений молодым неопытным воинам. Даже его удары, легкие, сдержанные, едва касались учеников. Одного из мальчиков, сбитого с ног подсечкой, мастер даже снисходительно поймал за руку, предотвращая его падение и неизбежный удар о дощатый пол. Заикавшийся от страха и представившейся возможности обратиться непосредственно к Саки парень долго благодарил, рискуя потратить на это все время, отведенное на спарринг. Но мастер прервал его, дал новичку несколько ценных советов и занялся уже другим противником. Рокси испуганно закрыла глаза, когда пятка одного из учеников устремилась Саки в живот, но нога мальчика была ловко перехвачена, и в ту же секунду нападавший оказался на полу. Следующий. Заметив, что мастер положительно реагировал на тихие комментарии мальчиков, ребята стали посмелее, критиковали своих – по поводу тактики и приемов Шредера не высказывался, разумеется, никто, наоборот – только в нем и видели идеал. Закрытая специализированная тренировочная база для юных ниндзя, располагавшаяся на территории родового монастыря клана Фут, и Рокси – первая ее посетительница, не только не имеющая отношения к искусству, но и первая представительница неяпонской нации. Разумеется, спутница мастера вызвала в монастыре немалый, но не проявленный открыто интерес. Девушка, конечно, могла являться дочерью одного из глав европейских представительств, в качестве особо милости за заслуги своего отца взятой Саки в святая святых клана – монастырь. Но тогда она бы путешествовала не только в обществе Шредера, с ней непременно должен был быть представитель старшего поколения их семьи, мужчина, – отец или брат. Но Рокси-то подозрительно одна, но даже это обстоятельство не вызвало ни сплетен, ни толков. Авторитет Шредера непререкаем. И если он посетил обитель вместе с юной американкой, значит так и надо, поэтому к девушке сразу все прониклись уважением и обходились с ней, оказывая вежливые знаки внимания, сопоставимые разве что с почтением к самому мастеру. Во время скромного обеда, прошедшего в небольшой уютной беседке, спутница Саки вела себя выше всяких похвал, демонстрируя эмоциональную сдержанность – ведь они были не одни: прислуживал за столом молодой человек, а неподалеку расположился настоятель монастыря, не отвлекавший влиятельных визитеров от еды, но и воздержавшийся от пищи сам, – и неплохое знакомство с японским этикетом, вот только сидела девушка, скрестив ноги, а не на коленях. После Шредер и Рокси провели время за просмотром показательных выступлений будущих ниндзя. В завершении сам мастер продемонстрировал несколько хитрых приемов владения синоби-гатаной. *** Так непривычно спать на полу, пусть и на мягком футоне, но, все равно, низко, не на кровати. Вопреки опасениям служанки из дома Шредера, Рокси довольно успешно, следя за Саки, справлялась с окружившим ее традиционным японским миром, явленным подростку монастырем. Мастер мог бы похвалить девушку за сделанные успехи: за весь день, проведенный в обществе чужих людей, она ни разу не предприняла попыток обнять любимого и не назвала его как-нибудь неподходяще. На всякий случай Рокси вообще предпочла молчать. Окружающие не выражали желания переговорить с ней, а Шредеру, понятное дело, было вовсе не до нее. Спасибо, что не забывал о ее насущных желаниях и ненавязчиво предвосхищал их так, как будто все происходило в порядке вещей, и будто бы сам мастер не имел к этому никакого отношения, да и до спутницы ему якобы не было никакого дела. Рокси осторожно, боясь нарушить ночную тишину, царившую в жилых выделенных гостям помещениях, отодвинула скользнувшую в сторону раздвижную дверь. Девушка перетащила в спальню Саки свой футон и прочие постельные принадлежности. Ни звука, только бы не разбудить того, чей сон ей дороже всех на свете. Взгляд усевшегося на ложе подростка устремлен к темному силуэту отдыхающего мастера. Сегодня на встрече с мальчиками-учениками Рокси вспомнилась ее школа, в которую ей уже и не суждено вернуться, но ведь девушка должна учиться дальше. У молодых ниндзя было будущее – они получат нужные знания и найдут свое место в жизни, а она?.. Нет. Карманная игрушка мастера. А ему-то, поди, безразлично, сможет ли она правильно определить синус или косинус, объем газа, давление, знает ли столицы африканских государств и прочую обязательную для изучения в школе чушь. Учеба, учеба… Разве могла поверить периодически прогуливавшая уроки девушка, что когда-нибудь ей действительно захочется в школу… - Рокси-Рокси, – тихо, успокаивающе произнес Шредер, мгновенно поднявшись с постели, как будто почувствовал, что любимица вот-вот заплачет. Он не спал, а даже если бы и задремал, появление подростка не осталось бы для него не замеченным. - Эти мальчики, – начала девушка, – они же закончат школу? Хорошо видимый в бледном лунном свете Саки убежденно кивнул. - А я?.. - У тебя будут самые лучшие учителя, – мастер уверенно привлек подростка к себе. Рокси посмотрела в его глаза – если он так сказал, значит так и сделает. Обязательно. Мужчина не бросал слов на ветер. - Ложись. Шредер коснулся легким поцелуем виска отвернувшейся к стене девушки, а когда она обратила к нему свое лицо, накрыл поцелуем ее губы. Ее ответ – стыдливый и трепетный, она скучала по своему Саки, именно по своему! Мастер-небожитель, властный господин, далекий Саки-сан. А тут – ее: любящий, понимающий; ее Саки!