Прерванный поцелуй

Отныне родители не выпускали Рокси в одиночку из дома, теперь с ней всегда следовали оберегавшие ее даже от порывов ветра мать или отец во избежание новых неприятных приключений, – что только раздражало подростка. Но все равно настойчивая девушка даже под пристальным присмотром ухитрялась заглядывать в окна встречных машин: черных "BMW" и серебристых "Лексусов" – номеров авто мастера Рокси не помнила, да кто ж мог предположить, что ей когда-нибудь понадобиться такая информация! Сглупила. И сильно... Но с течением времени внимательность Рональда и Лиди несколько ослабла, и Рокси позволялось выходить из дома. Нет, не одной, разумеется, с друзьями. Вот только они могли здорово помешать в осуществлении поисков, а потому, каждый раз соврав родителям о прогулках с подругами и одноклассниками, девушка сматывалась из дома и до изнеможения прочесывала районы Нью-Йорка в поисках особняка в японском стиле, не забывая также следить за проезжавшими мимо машинами. Правда, практически каждые пять минут на новый мобильный поступали звонки от волновавшейся родни, интересующейся состоянием подростка. Результаты поисков главы японской мафии и мастера ниндзюцу обычной девушкой, как и ранее аналогичная операция черепашек, сводилась к нулю. Ежедневно блуждая по городу, Рокси ни на шаг не приближалась к любимому. Шредер как в воду канул – казалось, не было в Америке никаких ниндзя, все только привиделось в бреду ударившемуся головой подростку. Отчаяние девушки усиливалось с каждой проведенной без Саки секундой, а кроме того, она прекрасно помнила, что если мастер не желал общения, он умело скрывался чуть ли не в чистом поле. И сейчас на эту знакомую ситуацию было очень похоже, что не могло еще больше не огорчать Рокси. Подростком владела прогрессирующая безысходность. Дошло до того, что уставшая, а потому сделавшая небольшой привал Рокси, расположившаяся с гамбургером на скамейке в парке, приметила не слишком молодую семейную пару, выгуливавшую в коляске розовощекого малыша. У девушки мгновенно появилась крамольная мысль: уж лучше бы родители за время ее отсутствия завели бы себе второго ребенка (ведь они у подростка еще и не старые), и им не так одиноко, и Рокси могла бы с чистой совестью остаться со Шредером. Но… Даже вид беременной женщины не помог бы удержать мастера от его решительного поступка. Обратной дороги, видимо, на тот момент не осталось. В итоге: что есть, то есть. Болтавшаяся до темноты по городу девушка иногда останавливалась и тихонько, практически одними губами, звала: - Саки! Саки! Он не может не вернуться! Японец должен услышать ее голос и примчаться на помощь, как всегда делал, когда его малышу было плохо. Последние дни августа пролетели, как один. Нью-Йорк повернулся к подростку спиной, кругом Рокси наталкивалась на непонимание: счастливые родители недоумевали, чем вызвана грусть дочери, подруга Ева, которой было сообщено о том, что девушка рассталась с парнем, вообще заметила, что он придурок, и не стоит себя изводить по этому поводу. Последнее обстоятельство так расстроило подростка, что Рокси еле смогла удержать слезы, мастер – самый лучший на свете человек, что какая-то Ева могла о нем знать, да как она вообще посмела судить своим мелким умом о великом Шредере?! По вечерам девушка сидела на широком подоконнике своей комнаты и, стискивая в объятиях рубашку Саки, которую на случай непредвиденного появления родителей прикрывала подушкой, смотрела в окно на надвигавшуюся осень. Иногда само небо грустило вместе с подростком, вместе они оплакивали утрату любви и уход мастера из жизни Рокси, вместе тосковали о том, что отныне бывшие влюбленные не вместе. *** Ничего не подозревавшая Караи, отсутствовавшая около двух недель в Нью-Йорке, успешно завершив порученную миссию, вернулась домой. Осведомившись у слуг, где Саки и Рокси, куноити получила оригинальный ответ, в который с ходу не смогла поверить: по возвращении с морской прогулки юная госпожа отбыла в неизвестном направлении и теперь больше не живет в особняке, а Шредер в настоящее время находится в офисе официальной империи. Девушка даже переспросила, ведь ей на секунду показалось, что в воздухе запахло разрывом между мастером и его пассией, а это, зная их чувства, просто абсурдное предположение! Караи устала – ей уже мерещится не пойми что… Как правда?! Как Саки увез Рокси и прибыл домой в одиночестве?! Куноити бросилась на третий этаж в покои отца. Граничившая с его спальней комната пуста и убрана, как и раньше до появления привлекательной соседки. Что Шредер сделал с девушкой?! Что натворила она сама, раз японцу изменила его выдержка, и мастер наказал ту, которую старательного оберегал даже от собственного гнева?! Но из слуг не удавалось выудить полезную информацию. Караи присела на кожаный диван, она так надеялась, что по возвращении у них с Рокси еще будет столько времени познакомиться лучше, узнать друг друга! Без сомнения, американка – очень достойная личность, раз даже холодный Саки обратил на нее внимание, да и куноити сама убедилась в том, что юная Рокси – хороший человек! Вот только… Как многое в этой жизни происходит слишком поздно. Дочь мастера хотела избавления от конкурентки на сердце отца, и вот теперь судьба девушки неизвестна! Хорошо знавшую Шредера Караи передернуло – уж крайне не завидные картины дальнейшей судьбы подростка ей рисовались. Да что, в конце концов, их могло рассорить до такой степени?! Разнервничавшаяся куноити металась из угла в угол по своей комнате и тут заметила подъезжавшую к особняку машину – прибыл отец. Нетерпеливо выждав некоторое время, за которое Шредер вполне успеет принять душ и немного отдохнуть после напряженного дня, Караи направилась на его территорию. Разрешение войти не последовало, а потому девушка аккуратно приоткрыла дверь и заглянула в спальню Саки. Мастер лежал на кровати, практически не раздевшись, только избавившись от пиджака и галстука. Он приподнялся на локте, пристально взглянув на дочь. Уже помявшаяся от лежания светлая рубашка расстегнута и выправлена из брюк. Кого ожидал увидеть Шредер, неизвестно, но, похоже, Караи не заинтересовала его, – мастер вновь опустился на кровать. Видя, что ее не прогоняют, хотя состояние японца располагало именно к таким действиям, куноити скользнула к постели хозяина. Да, иногда мужчина выкладывался до схожей степени, тогда, утомленный, валился на кровать и, проведя так некоторое время, отдохнув, вновь оживал. Но обостренными чувствами Караи ощущала, что наблюдаемые ей сейчас у отца симптомы усталости связаны не с телом, а с душой. Железный Саки страдал, хотя тонкие аристократические черты его лица спокойны и бесстрастны. Вот только уж очень подозрительно рядом с мастером среди крупных складок смятой простыни валялась знакомая подушка – диванная бежевая, чье место в европейской гостиной, а никак не здесь. Но помимо всего прочего это же любимая игрушка маленькой Рокси, теперь она поселилась в спальне Шредера. Караи прошла за спиной отца, огибая кровать с другой стороны, мастер даже не обернулся. Нет, не настолько он доверял дочери, чтобы поворачиваться к ней затылком, но сейчас ему, действительно, было все равно. Пальцы девушки, заметивший на тумбочке странный предмет, которому тут явно было не место, отодвигали в сторону мешавшие рассмотреть его получше вещи: наручные часы, мобильный, передатчик, листы с отпечатанными иероглифами… Наконец Караи извлекла из-под вороха небольшую аккуратную бархатистую коробочку; щелкнула, открываясь, крышка – шелковое нутро пусто. Удивленная до глубины души куноити взглянула на неподвижно лежавшего мастера. Сам он колец не носил, а следовательно… Но тогда где Рокси?! За что?! Отложив коробочку на тумбочку, девушка тяжело вздохнула – надо начинать трудный разговор. Похоже, Караи одна не в курсе, что произошло в этом сумасшедшем доме, в который за время ее отсутствия превратился особняк! Говорить со Шредером тактично и ласково сейчас бессмысленно, правда, есть опасение получить за проявленное неуважение серьезный удар кулаком, но ради выяснения судьбы вряд ли виновной в чем-то серьезном Рокси вполне можно потерпеть. Уж очень девушка сомневалась, что Саки уличил подростка в измене, да на такой шаг обожавшая его любимица точно была не способна! Куноити глубокого вздохнула, собираясь с мыслями – разговор требуется построить жестко, возможно, и поругать Рокси, дабы исподволь проверить отношение к ней японца, не изменилось ли. - Недостойная отказала великому Шредеру? – грубовато, с легким презрением в первой части вопроса и гордостью во второй задала вопрос Караи. Мастер повел плечом и надменно фыркнул. Понимай, как хочешь. Но дочери японца подумалось, что отказа все-таки не было. А что тогда? Отец сделал подростку предложение и получил согласие, – что тогда ему не понравилось?! Как же плохо, что Саки не всегда пользовался словами, иногда он выражал мысли и чувства очень туманно, например, как сейчас. Движение плечом было нервным – мужчине больно думать о маленькой пассии. - Ты же любишь Рокси? – проявляя верх невоспитанности, с нажимом произнесла куноити. Молчание. Похоже, она права. - Тогда почему ты от нее избавился?! Саки даже не пошевелился. - Почему? – Караи присела на постель и легким движением дотронулась ладонью до его плеча. Оттолкнув ее и резко прижав рукой к футону, мастер склонился над дочерью и с ненавистью к причинявшей ему все большую боль девушке, прошипел: - Потому, что ей лучше там! Куноити испуганно смотрела в карие глаза, которые до краев захлестнула ярость, но она не сдавалась: - Ты любишь Рокси. Я к ней хорошо отношусь, мы почти подружились, но… Девушка не успела договорить, Шредер, отпустив дочь, вновь рухнул к ней спиной на постель и процедил сквозь зубы: - Ей лучше без нас. - Это Рокси тебе такое сказала? – Караи встала на колени на кровати и, выждав немного времени для получения ответа, добавила, – ты сам так решил? Конечно, ну, кто же еще? Хозяин мира, который принимает решения за всех. Мастер всегда прав во всем и всегда, но сейчас... он... ошибся?.. Куноити знала, что ее поведение – вопиющая дерзость, но не могла поступить иначе, она вновь склонилась к Саки: - Верни ее, пожалуйста. Тебе плохо, ей плохо. Признай хоть раз в жизни, что ты не прав... Не вслух, не для меня, не для Рокси, просто признай это в своей душе... Нет, можешь не признавать, ты в любом случае был прав! Просто верни ее... Нет, не возвращай! Ты же знаешь адрес Рокси? Чувствую, знаешь. Поезжай к ней, поговори с ней... Нет, не говори! Просто взгляни на нее! И ты увидишь все сам. Ты обрек на страдание всех: меня, ее... Да что, нас! Ты обрек на страдание в первую очередь себя! Почему? Из-за какой-то мерзкой девчонки, которая любит своих родителей больше тебя?! Так запри ее в подвале, корми раз в неделю – зачем было отпускать пленницу?! Зачем?! Отец! Караи молитвенно сложила руки – все так же лежавшей к ней спиной мастер не видел дочь, но не это сейчас было главное, важно, что он слушал ее. Теперь, когда речь девушки завершена, куноити оставалось только тихонько выскользнуть за дверь и оставить мужчину наедине с собой, и она была уверена: по истечении непродолжительного времени Саки велит подать машину в подъезду и помчится к Рокси. Успев сделать несколько шагов к выходу из комнаты, дочь японца вздрогнула и резко остановилась от резкого и непреклонного "Нет", буквально выдавленному из себя мастером. - Значит, ты не любишь ее! Ты просто наигрался с маленькой глупой девчонкой, боготворящей тебя! Вот, оказывается, что! Тогда да, избавился и забыл! Саки молчал, а грудь его колыхалась ровно – но Караи, как никто, знала, что это всего лишь следствие великолепной выдержки! А вот что творилось в душе мужчины... - Хватит, отец, ты устал, сегодня выдался трудный день, – ласково заговорила девушка, заботливо суетясь вокруг мастера, – не зови слуг, я сама помогу тебе лечь. Караи расправила покрывало, поверх которого расположился Саки: - С твоего позволения я немного приберусь в спальне: а то, смотри, это же здесь совсем ни к чему. Девушка ловко схватила диванную подушку, а потом и коробочку из-под кольца. Мгновенная реакция: Шредер пошевелился, но тут же подавил в себе возникшее желание вырвать у куноити то, что она взяла без спросу. - Я заберу то, что тебе не нужно, – Караи целенаправленно изводила отца, пытаясь склонить его к верному решению. Бесполезно. Железный Саки. И тут девушка сдалась сама, она бросила вещи на кровать и воскликнула, в голосе дрожали слезы: - Назови ее адрес! Я привезу Рокси! - Нет! - Твое упрямство тебя погубит! – презрев уважение и покорность, выкрикнула куноити, – почему ты так жесток к тем, кто тебя любит?! Не дожидаясь ответа, резко дернув за собой дверь, Караи вылетела из спальни. Это же надо было додуматься! Японка же прекрасно видела, как Рокси любит Шредера, как благосклонно он сам относится к ней! И разрушить все это одним решением, основанном на больном оскорбленном эгоизме?! Караи не могла понять, что произошло тогда, если девушка чем-то обидела его (какой абсурд!), то мастер бы скорее лишил ее жизни, нежели отпустил на свободу! А, похоже, кроме возникновения у него убийственной во всех смыслах идеи больше ничего и не случилось... Но раз мастер повел себя именно так, значит, его чувства к подростку сильны, и он, действительно, хотел, как лучше. Вот только следовало бы ему узнать, что для Рокси по-настоящему лучше! Куноити, используя последнюю надежду, опросила всю охрану и тех, кто обычно исполнял обязанности водителя Саки, и узнала лишь одну страшную вещь – им запрещено разглашать адрес американки. Шредер предпочитал обо всем заботиться заранее. Тогда разозленная такой предусмотрительностью Караи бросилась к отцу, но и к нему не попала – уже выставлены солдаты, которым дан четкий приказ никого не пускать на личную территорию мастера клана Фут. Мосты сожжены, и мастер не собирался менять свое решение, гордость ли, обида не позволяли ему сделать это, но факт оставался фактом. *** Лето закончилось, и в свои права вступила осень, все больше укореняя в душе Рокси ростки полной безысходности и отчаяния, зароненные туда безрезультатно потраченным временем на пустые перемещения по Нью-Йорку. Но все так же привычно, хоть и не испытывая больше надежды, девушка, вскинув на плечо рюкзачок, выходила из школы и направлялась на новые поиски. Метро, автобусы и просто пешком. Она искала его, но уже не ждала, как раньше, когда со вспыхнувшей в душе искрой веры, Рокси подскакивала к похожим авто и заглядывала в их окна. Кого-то удивляло такое поведение подростка, кого-то раздражало, и девушка получала выплеск брани, но тогда искательницу это не особо беспокоило. Не эта машина, так следующая. А теперь для нее уже не было следующей... И все реже Рокси, бродя по улицам, поднимала взгляд от асфальта. Дома глубоко-глубоко под журналами и тетрадками в ящике стола спрятано кольцо – девушка не носила его, лишь изредка по вечерам, когда ей становилось совсем невыносимо, и слезы были готовы хлынуть из глаз и выдать подростка с головой, символичное украшение появлялось на безымянном пальце. Тогда Рокси подносила дрожавшую руку к губам и касалась металла. Но мастера ведь не хватало ей всегда, а не только тогда, когда догорал день, и ночь готовилась заступить на свою вахту – девушка обзавелась цепочкой, на которой отныне и обосновалось кольцо. В любой момент его можно извлечь из-под ткани кофты и, согрев теплом ладоней, вспомнить о милом Саки. И в переливах драгоценных камней подростку чудился знакомый блеск глаз Шредера… *** Ну вот, сегодня на ежедневные рысканья по Нью-Йорку придется потратить меньше времени, чем обычно. Миссис Дженкинс, учительница Рокси, преподававшая такой важный предмет, как история, решила провести дополнительное занятие. Вот чего не хватало; то можно бы было отчалить на поиски Саки, а то придется сидеть в надоевшей школе и слушать про какую-нибудь революцию или становление чего-то там, что и было-то уже крайне давно! Да и подростку абсолютно безразлично, случилось ли какое-то эпохальное событие или это только больная фантазия историков – мало ли кому что привиделось – девушке об этом знать вовсе не обязательно, у нее и своих проблем предостаточно. В течение перемены перед последним уроком Рокси пристроилась на подоконнике и, положив тетрадь на колени, а учебник рядом с собой, занялась домашним заданием по алгебре, чтобы хоть тут выгадать время для прогулки по городу. Впрочем, это уже неважно, всем надеждам и вере, разбившимся о твердую стену жизни рано или поздно приходит конец. Подняв голову от расчерченного клеткой листа, испещренного выполненными неровным почерком цифрами, девушка вздохнула и бросила взгляд в окно. У ворот школы еще толпились машины – родители разбирали своих чад, ученики расходились по домам. Рокси приметила черное авто, припаркованное у противоположной стороны дороги, несколько дальше, чем обычно останавливались остальные. Скорее всего, просто не хватило места, но отпрыск хозяев, без сомнения, отыщет прибывших за ним и там. Рокси поплелась на урок, где особо и не вслушивалась в голос миссис Дженкинс. Пока остальные ученики старательно конспектировали изложение темы, сидевшая в одиночестве девушка (ее соседка по парте и подруга приболела) старательно выводила в тетради буквы любимого имени. Вот это, действительно, история! А не всякая ерунда, из-за которой пришлось задержаться в школе! Наконец освободившаяся после занятий девушка покинула стены учебного заведения, по дороге отметив, что обнаруженная ей машина осталась стоять на своем месте. Видимо, тот, кого она ожидала, так же, как и сама Рокси, задержался на дополнительном занятии, или же, что тоже вполне вероятно, авто не имело никакого отношения к ученикам их школы. Традиционно перебежав дорогу, подростку оставалось свернуть в парк и, минуя его, уже добраться до дома, но Рокси, случайно бросившаяся взгляд в сторону машины, задумчиво притормозила. Черная "BMW"… Все, пусть она точно станет последней в жизни девушки, которая традиционно заглянет в окно, выслушает опять что-нибудь нелицеприятное в свой адрес и уже потом точно никогда больше не будет искать мастера. Последний каприз – последняя машина. Направившаяся к "BMW" девушка поправила на плече сползавший рюкзачок, она ничего не ждала и старалась идти медленнее, чтобы дольше сохранить ощущение окрылявшей надежды, с которым, к сожалению, можно проститься в любой момент. Пока Рокси приближалась к авто, неожиданно щелкнула, открывшись, дверка, но никто не покинул салон. Наверное, все же в машине кого-то ждали. Девушка оглянулась по сторонам: на улице хоть и немноголюдно, но кандидатов, спешивших в том же направлении, что и подросток, предостаточно. Глубокий вдох. Рокси готова принять свою судьбу, истратить последний шанс. Немного нагнувшись, девушка заглянула в полумрак нутра машины. Подростка не погнали, не обругали, но рассмотреть ей толком ничего не удалось, а потому Рокси, приблизившись на полшага, всунулась в авто уже по плечи. Увиденное так впечатлило ее, что девушка, забыв обо всем, резко выпрямилась и, с размаху ударившись головой о потолок салона, рухнула вниз на колени пассажира, который бесцеремонно сгреб дерзкую девчонку в охапку и полностью втащил в машину. Выскочивший с соседнего с водителем места подтянутый мужчина в дорогом костюме, захлопнул за ввалившимся в "BMW" подростком дверку, после чего машина рванула с места. По русому затылку скользнула, ища возможные повреждения, широкая ладонь, а потом, склонившейся под действием силы головы коснулись губы. Худые руки обвили крепкую шею, инстинктивно непрерывно все еще поправляя болтавшийся за спиной рюкзачок, но он, мешавшийся, был стянут с плеча подростка и отброшен на пол нетерпимым движением. Объятия настолько сильные, что, казалось, хрупкий юный позвоночник вот-вот хрустнет. Накрашенные губы оставляли следы на смуглой коже, покрывая нежными, но в то же время нетерпеливыми поцелуями лицо и шею. Рокси попыталась изменить свою позу, сделав ее более удобной для обоих, но, не рассчитав свои силы, подскочила слишком высоко, на этот раз встретившись с крышей уже макушкой. Тонкие губы кривились усмешкой – девушка все такая же, нуждавшаяся в постоянной заботе, присмотре и защите. Саки привлек подростка к себе и устроил ее голову у себя на груди, так им обоим точно будет спокойнее, а сам ласково поглаживал ушибленное место. Забывшие о приличиях, охраннике и водителе, вновь обретшие друг друга влюбленные полулежали на заднем сидении, не упуская ни секунды, использовали все возможности подарить поцелуй или ласковое прикосновение. Зная адрес подростка, выяснить номер школы, где она обучалась, не составило труда. Страдавший без Рокси мастер явился взглянуть на девушку. В последний раз. Он планировал только убедиться, что у его любимицы все хорошо: она бодра, здорова, счастлива… На иное перенесший много ударов судьбы Саки и не рассчитывал. Мужчина не страдал от излишнего оптимизма, и реалистичная картина мира в его душе складывалась вовсе не из радужных перспектив. Напрасно прождав девушку после последнего по расписанию урока, Шредер уже подумывал и покинуть соседнюю со школой территорию, но удержался – он подождет еще немного, вдруг его любимица все-таки появится из ворот учебного заведения. Внимательно проследив за пересекшим дорогу подростком, в душе мастер отметил, что у его малыша все хорошо. Говорить с ней он не собирался, Рокси даже не узнает, что японец приезжал… Но вот девушка изменила траекторию движения и направилась к его машине. Случайность? Совпадение? Саки приоткрыл дверку, но сам остался в засаде, стараясь не думать о негативном развитии событий: прошедшей в каких-то жалких сантиметрах от него Рокси. А дальше японец, чье холодное сердце дрогнуло от кольнувшей в него иглы жаркой надежды, уже ловил в объятия свою любимицу, которая как всегда ни смогла сделать шага, чтобы обо что-нибудь не удариться. Родители родителями, но девушка искренне любила своего Саки! - Милый! Милый… – шептала ему на ухо Рокси, – я люблю тебя! Никогда так больше делай! Не уходи! Никогда! А вдруг я бы не нашла тебя? На последней фразе Шредер довольно хмыкнул – это она нашла его, как же, хотя с другой стороны – искала же! - Что бы тогда было! Как бы ты жил? Ты мой хороший… Обиделся… Бедный… Мой… Прости, прости! Я так тебя люблю! – Рокси терлась о его лицо, продолжая ослабевшим голосом лепетать слова любви. Мастер молчал, но вдруг тихо-тихо, неслышно для остальных, и даже очень ласково зарычал на ухо Рокси, и девушка не без труда, но разобрала два слова: - Мой малыш. А вот поцелуй, который чуть не последовал за этим, уже был остановлен мастером. - Как ты себя ведешь? - устало-строго напомнил Саки, охлаждая пыл подростка. - А ты? - хитро щурясь, парировала девушка. Мужчина ухмыльнулся, а Рокси, принимая серьезный вид, чинно уселась и даже выпустила японца из объятий. Девушка быстро привела в порядок свою одежду, заправила выпавшую из-под кофты цепочку с кольцом – хоть Шредер и не задал лишних вопросов, не увидев своего подарка на руке любимицы, но все же узнал, что она всегда носила его с собой. Мастер тоже выпрямился, но ладонь с бедра подростка так и не убрал. Их молчаливые спутники: водитель и охранник, все равно что тени. Да и уж слишком дорога была для влюбленных эта встреча, чтобы сразу скрыть обуревавшие обоих чувства. - Извини, – тихо пискнула девушка и, сунув руку в карман рюкзачка, извлекла новенький мобильный. Взгляд Саки мгновенно похолодел, а сам мужчина даже отвернулся к окну. - Мама! Я тут встретила дочь господина Ороку, и она пригласила меня в гости! Можно я сегодня у них останусь?.. Шредер помрачнел еще больше - завравшаяся Рокси испрашивает у родителей разрешение, чтобы провести время со своим господином?! - Спасибо, мам! Телефон вновь спрятан в рюкзачок, а девушка принялась трепетно заправлять за ухо мастера черные волосы: - Мой хороший, мой обидчивый, но все равно очень милый... *** При подъезде к особняку Саки небрежно бросил Рокси, при этом быстро спрятав полуулыбку: - Тебя кто-то хочет увидеть. - Кто? – любимица японца уже выбралась из машины и теперь крутила головой по сторонам. У дверей дома хорошо заметная издалека стояла фигурка девушки, с надеждой взиравшей на подъехавшее авто. И с радостным воплем Рокси бросилась к ней: - Караи! - Рокси! – куноити, наскоро обняв подростка, схватила ее за руку и утащила внутрь особняка. Покинувший авто Саки снисходительно ухмыльнулся, глядя вслед своим дорогим девчонкам. Он склонился к зеркальцу бокового вида и педантично стер с лица и шеи следы блеска для губ, которым любимица щедро перемазала его, а затем, поправив галстук, и сам направился в дом. Проходя мимо, Шредер на всякий случай заглянул в европейскую гостиную, не притаилась ли там Рокси, а потом поднялся на третий этаж, где обнаружил, что дверь в одну из комнат заперта. Мастер, нетерпеливо постучав, застыл в ожидании в коридоре, но только буквально через несколько минут дверь плавно отъехала в сторону. Правда, на пороге стояла Караи, она, опустив взгляд к полу, посторонилась, пропуская отца в комнату, где уже был накрыт низкий столик, а вокруг него лежали три подушки – по числу присутствующих; окна завешены до состояния полутьмы, а все создание освещения, конечно же, предоставлено свечам. Рокси еще суетилась вокруг стола, внося последние коррективы, хотя, казалось бы, что можно выжать из нескольких тарелочек с печеньем и орешками? На столе также стояла бутылка фильтрованного саке. Улыбнувшись Саки, любимица поправила предназначенную для него подушку, и, как только в свободной позе уселся мужчина, к столу опустились и девушки. Говорила Караи. Она выражала горячее удовольствие от того, что все невзгоды остались позади, и в жизнь их семьи вновь вернулась добрая и отзывчивая Рокси, не только возлюбленная мастера, но и та, с кем куноити выражала желание подружиться, на что и уповала в дальнейшем. Любимица японца краснела, смущенно опуская глаза, и Шредер смотрел исключительно на нее, а взгляд его, что впрочем не было всем заметно в сумраке, до краев наполняла теплота. Ладонь мужчины накрыла руку Рокси. Караи уже никто не слушал, а потому, мгновенно оценив обстановку, куноити встала из-за стола, пробормотав: - Ну, ладно, мне пора. Ухода девушки влюбленные особо и не заметили. Оставив еду нетронутой, оба поднялись со своих мест и перебрались на мягкий матрас, с успехом заменявший диван. Рокси улеглась на живот, прижимая к груди подушку, а Саки пристроился рядом, обняв подростка одной рукой. Но вот он оперся на локоть, сначала развернул любимицу к себе, а потом отобрав подушку и пристроив ее под голову подростка, уложил на спину. Мастер склонился к Рокси, уже обвившей руками его шею и теперь тянувшейся к нему. Губы вновь нашедших друг друга сурового и властного главы японской мафии и трепетной юной девушки-американки встретились в поцелуе, который уже никем не будет прерван...