Прерванный поцелуй

Хозяину практически сразу стало известно, что с Рокси что-то не так, хотя, похоже девушка старательно скрывала от него свои проблемы. Первая информация поступила от слуг: любимица мастера практически не спала ночью, постоянно крутилась с боку на бок: утром постель оказывалась либо вообще не смята, либо перевернута так, как будто девушка металась в тяжелых кошмарах. Конечно же, о происходящем было мгновенно доложено Шредеру. В остальном же к подростку нет причин придираться. Днем все такая же бодрая и активная, а ночью... все повторялось. Продолжая вести привычный образ жизни и зовя Рокси в свою спальню только тогда, когда считал нужным, Саки теперь забрал девушку к себе. Она держалась: смирно лежала в объятиях Шредера, закрыв глаза, делала вид, что спала, а японец не беспокоил ее, выискивая повод вызвать на откровенность, которого пока не подворачивалось. Любимица Саки стала меньше есть, но она, правда, всегда не отличалась особой прожорливостью, а тут, видимо, была иная причина. Мастер не настаивал, не заставлял, просто для проверки изменил рацион подростка: вместо обычной плотной еды к столу были поданы разные сладости, которые его девочка очень любила. Рокси не сказала Саки ни слова, возможно, и не обратила внимания на новшество, но ничего не тронула. Девушка тихо сидела, опустив глаза, тогда Шредер пошел ва-банк. Он привлек к себе подростка, ласково погладил по плечу и попытался поймать ее взгляд: - Малыш, что с тобой? - Ничего, – срывавшимся голосом шепнула Рокси. Девушка не сознавалась, но Саки не был бы мастером клана, если бы не догадывался о причинах тоски своей любимицы. И сам же не хотел поднимать этот больной вопрос, не доставлявший Шредеру удовольствия. Он окружил подростка еще большим вниманием, еще больше ласки, еще больше ненавязчивой нежности... Вот только с каждым новым днем и усилением заботы мужчины, его любимица словно бы затухала еще сильнее. Она становилась лишенной желаний тенью: японец звал – девушка приходила, не звал – не показывалась на глаза. Ничто уже не вызывало у подростка интерес, теперь жизнь подростка всецело зависела от желаний мастера, она даже ела по приказу – этого мастер все-таки смог добиться. Абсолютная покорность? Нет, другое... *** Рокси забралась на кровать, и Саки, укутав подростка одеялом, был раздосадован, что девушка сразу же отвернулась лицом к стене. Но, похоже, его маленькая загрустившая девочка уже подошла к последней черте и совсем скоро раскроет свою тайну. Шредер не спешил оставить подростка, сидел рядом – ничего. Его любимица терпела. Что ж, следует применить маленькую хитрость. Еще в детстве Рокси с родителями довелось совершить небольшую водную прогулку на круизере. Толпа народу, отцы, поднимавшие своих чад повыше, чтобы те могли обозреть окрестности, курящие люди, какие-то без умолку трещавшие обо всем женщины. Настоящий ад на одном корабле. Мама и папа оберегали дочь, на кораблике были и не слишком трезвые пассажиры, волновались, как бы никто не затоптал их ребенка. Рональд так же, как и другие, посадил Рокси к себе на плечи, но из-за того, что они стояли в дальних рядах, девочка не могла ничего рассмотреть. Надо ли говорить, что ребенку жутко не понравилась та поездка, и больше всего на свете Рокси захотелось оказаться на корабле, но без всех этих так измучивших ее людей. Теперь мечта сбылась. Яхта, Рокси одна, без толпы лишнего народа, казалось бы: все, как хотела.... Поцеловав на ночь любимицу в висок, мастер покинул комнату и, немного выждав, сразу же вернулся. Девушка все так же лежала молча, но японец почувствовал, как по ее щекам беззвучно текли слезы. Объятия, шепот: "Рокси, что такое...", и она с громкими рыданиями бросилась к нему на шею. Саки не выпускал подростка из рук, успокаивал, прекрасно зная, что не его ласка ей сейчас нужна, и не его голос она сейчас хотела услышать. Тыльной стороной ладони Шредер вытер слезы подростка и тяжело (слова сейчас, действительно, давались ему с трудом) произнес: - Послезавтра. Рокси всхлипнула и удивленно посмотрела в его, как показалось, мгновенно почерневшие от боли глаза. Как ей понять сказанное? - Завтра мы будем в Нью-Йорке, – уточнил Саки и, отпустив девушку, покинул ее спальню. Он не оттягивал момент возвращения, сразу, выйдя из комнаты подростка, отдал соответствующий приказ. Яхта сразу же была развернута в направлении берега. Озадаченная Рокси не могла поверить своим ушам – хотя, пожалуй, им-то веры было больше, нежели вспыхнувшей в душе надежде. Ведь лаконичная фраза мастера могла означать все, что угодно, а не обещание скорой встречи с родителями девушки – но так хочется верить! Нельзя-нельзя, чтобы в случае ошибки не огорчиться еще сильнее... *** Еще более молчаливый и холодный, далекий и отстраненный. С мастером стало трудно. Вот только его любимица ничего этого не замечала – счастье подростка росло с каждой минутой обратного отсчета, приближавшей ее к долгожданной встрече. *** Ничего. Ничего не осталось. Все летело под откос. Мерзкой девчонке изначально было место в камере заключения, а не в уютной комнате рядом со спальной японца! И не стоило ее лечить тогда, что зажило бы, то зажило. Шредер никогда не позволял людям подходить к себе так близко, а уж тем более, не подпускал их к своему сердцу. А теперь он считал себя преданным. Но это было чувство совсем иного рода, нежели покушение, в свое время организованное ныне покойным Томми. Тут было намного хуже. Американца и таких же, как он, можно было запросто лишить жизни и забыть о них всех. А что делать с Рокси? Саки не мог приковать ее к себе, ничто не брало подростка, ни угрозы, ни ласки. Но если бы на нее можно было бы повлиять... Нет, это тогда уже был бы другой человек, зависимый и слабый, который бы не смог приглянуться мастеру. Рокси надо отпустить, просто отпустить. Просто... Японец, поглаживая, путал пальцами уже несколько отросшие волосы подростка, глубоко спящего на руках мастера, которому девушка полностью доверяла. Ничего сделать нельзя, надо смириться, что теперь его девочка не принадлежит ему... Уже даже не его девочка. Она будет такой до того, как окажется на пороге дома родителей. А потом все, никакого лидера клана Фут вновь не будет в ее жизни, как прежде. И в жизни Шредера не будет этой мелкой мерзавки! Рука мастера, до этого скользившая по затылку подростка, опустилась на молочно-белую шею, достойную поцелуев самого Ороку Саки. Смуглые пальцы, плотно обхватив худое горло, чуть сдавили его. Почувствовала... Не просыпаясь, Рокси заурчала во сне и вяло попыталась отмахнуться от помехи. Мастер убрал руку и поцеловал то самое место, где на коже еще виднелись красные пятна от его пальцев. На губах даже спящей девушки от этого прикосновения заиграла улыбка. Ее любимый здесь, рядом, все хорошо. Рокси, повозившись (не иначе удобно устраиваясь), затихла. Она всегда делала именно так, а он, пробуждавшийся уже только от одного восприятия мира своими обостренными чувствами ниндзя, всегда охранял ее сон. Всегда... С тех пор, как они вместе... А, кажется, всю жизнь. Действительно, казалось, что эта озорная маленькая девочка постоянно жила здесь, громила его дом, который стал и ее, радовалась общению с Саки, хоть он так не похож на мужчин и парней своего мира, любила его... Искренне, не желая от него ни денег, ни его положения... Просто любила... "Маленькая эгоистка. Все тебе и сразу. В жизни так не бывает. И я тебе нужен, и родители... – Шредер ласкал ее плечо, – нет, малыш, не выйдет..." *** Проснувшаяся уже днем Рокси, заслышав шум воды в ванной, бросилась туда. Чем занят ее любимый? А вообще девушка уже не находила себе места. Родной Нью-Йорк, страстная ночь с Саки, счастливое пробуждение, и дальше события будут только добавлять позитивного настроения! Прилипнув к двери, Рокси с милой улыбкой смотрела на мастера. Обнаженный по пояс, с полотенцем, перекинутым через плечо. Он уже побрился, и теперь в руках его был крем. Но заметившая около уха Шредера пену девушка ловко подскочила к нему и, подхватив край полотенца, осторожно стерла след, а потом поцеловала любимого. После позднего завтрака Рокси помогала мастеру одеться. Сама выбрала и подала ему белоснежную рубашку, не упустив возможности повиснуть на плечах мужчины, как только одежда была накинута. - Ты такой красивый! – простодушно восхитилась девушка, поправляя безукоризненный черный пиджак. Саки понравится родителям! Такой человек не может не нравиться. И Рокси искренне так считала. Шредер и сам придирчиво взглянул на свою любимицу (на этот раз девушка ввиду разыгравшейся в этот день жары отказалась от юбки, предпочтя более короткие шорты), к чему придраться не нашел, но и комплимента тоже не сделал, ограничился традиционным непроницаемым молчанием. Все как обычно. Девушка и не догадывалась, что их поездка отличается ото всех предыдущих, и не только конечной целью. Дело было в другом. По уже устоявшейся традиции подростком была захвачена с собой диванная подушка. Вот только Рокси не догадывалась, что в багажнике серебристого "Лексуса" уже покоился собранный слугами оранжевый чемодан. Это была не встреча с родителями, это полноценное возвращение домой. - Адрес, – практически прохрипел мастер. После его оглашения подростком Шредер кивнул водителю, подтверждая, что следовать необходимо туда, куда велела госпожа. Всю дорогу девушка заглядывала в лицо любимого, пыталась вызвать у него хотя бы ухмылку, развлекала, как могла. Бесполезно. Трогательные ухаживания подростка ни к чему не приводили. Саки оставался мрачным. Он лишь попытался обнять Рокси последний раз, но нетерпеливо крутившаяся любимица, высматривающая в окно появление знакомых объектов, чтобы определить, как долго еще ждать встречи, случайно скинула с плеча руку мужчины, и Шредер больше не тронул ее. Поздно. Девушка уже не принадлежала ему. *** Когда машина остановилась у родного дома Рокси, девушка радостно выскочила и только тут вспомнила, что ключи остались валяться на тумбочке у дивана в ее комнате в особняке мастера. Надо же было про них совсем забыть! Ничего, домофон на месте, а, значит, сюрприз выйдет несколько раньше, чем планировала любимица Саки. О, какая неожиданность! Домофон-то сломан! Девушка дернула свободно открывшуюся дверь и влетела в подъезд. За подростком, придержав перед хозяином дверь, вошел охранник. Рокси уже подскочила к лифту. Здесь ее подстерегал очередной сюрприз, на этот раз весьма неприятный – лифт сломан, а это значит, что на тринадцатый этаж придется подниматься пешком. Обернувшись к мастеру, чтобы пожаловаться ему на такую жизненную несправедливость, Рокси вдруг заметила чемодан, который нес второй охранник. Вещь явно ее, но зачем, почему он тут? Девушка не понимала. Хотя... Наверняка Саки решил, что они погостят какое-то время у ее родителей, а потому позаботился о сменной одежде. Какой же мастер все-таки предупредительный! Любимица подскочила к японцу и чмокнула его в щеку. Правда, поцелуй вышел мимолетным и практически неощутимым – девушка очень торопилась к дорогим родителям. Для Саки не работавший лифт одновременно был и благом (он мог подольше побыть со своей девочкой), и орудием пытки (неизбежное не наступало мгновенно, а медленно мучило японца). Повинуясь отданному жестом приказу, один охранник обогнал Рокси и устремился вверх, проверяя путь хозяев. За ним во весь опор неслась девушка. Потом шагал Шредер. Второй охранник остановился этажом ниже, где мастер забрал у него чемодан с вещами подростка, а сам поднялся выше. И вот вдвоем у заветной двери. Родители, конечно же, дома. Субботний вечер, где же они могут быть еще?! Казалось бы, совсем забыв о мужчине, только поднявшемся на этаж, девушка вдавила кнопку звонка, гулко отозвавшегося эхом в тихой квартире. Дверь открылась практически сразу. На пороге появилась интеллигентная женщина средних лет в домашнем халате темно-зеленого цвета и надетом поверх него светлом фартуке. Она даже не спросила, кто пришел, и вряд ли взглянула в глазок. Похоже, такие мелочи не волновали ее, в потускневших глазах не заметен был интерес к жизни. Коротко подстриженные волосы, заметно седые, она давно не красила их, уже не видя в этом никакого смысла – это был знак траура, который хозяйка квартиры носила вот уже третий месяц. И каждый день, проведенный без дочери, только добавлял ей седых волос. Женщина увидела на полутемной от светившего ей в лицо все еще яркого солнца лестничной площадке стройную фигуру стриженой девушки в коротких джинсовых шортах и обтягивающей футболке. Но не узнала ее... Да и мудрено было бы это сделать в таких не способствовавших хорошему обзору условиях, и только крик "Мама!" вывел ее из оцепенения, в котором хозяйка квартиры пребыла до сих пор. - Мама! Мамочка! – Рокси кинулась к ней на шею, мгновенно зарыдав от счастья. - Рокси? – родительница даже не сразу поверила, что перед ней не видение, плод ее разыгравшегося воображения, вызванный похожей на дочь девушкой, а именно ее ребенок, – Рокси! Девочка моя! Из глаз матери хлынули слезы. Раньше Лиди думалось, что она больше никогда не сможет плакать. Казалось, что эта способность была утрачена еще в середине лета, когда женщина окончательно осознала, что потеряла свою девочку... Рокси рыдала громко, глухо всхлипывая, настолько крепко прижимаясь к матери, как будто кто-то собирался оторвать ее от женщины. Мать подростка плакала беззвучно, ее руки нервными поглаживаниями скользили по телу девушки, она все еще не могла поверить, что перед ней ее девочка, живая и невредимая. Вновь обретенная. Рокси! Немного подросшая, несколько повзрослевшая с незнакомой короткой стрижкой, но она! Ее маленькая девочка. На шум и не смолкавшие рыдания из квартиры выскочил взволнованный Рональд. Он ожидал все, что угодно, но не... - Рокси! – расчувствовавшийся отец одновременно стиснул в кольцо крепких рук и жену, и вернувшуюся дочь, и на его глазах блеснули скупые слезы. - Папа! – девушка высвободилась из материнских объятий и прыгнула к Рональду, поднявшему ее на руках. Не в силах расстаться с долгожданной дочерью даже на миг, Лиди, уткнувшись лицом в тонкую футболку, обняла подростка со спины. Но Рональд оказался более эмоционально устойчив, нежели его жена, – он даже во все затопившей радости заметил стойко стоявшего вдалеке, не сводившего внимательных глаз, наблюдавшего за семейной идиллией Шредера, рядом с его ногой чемодан, прислоненный к стене. Мужчина кивнул Саки в качестве приветствия, подсознательно догадавшись, что появление незнакомца не случайно и связано с Рокси. Немного успокоившись и освободившись от объятий, девушка схватила мастера за руку и подвела его к родителям. Японец подошел нехотя, но внешне остался все таким же невозмутимым. - Это господин Ороку. Он... он... меня спас! – Рокси смахнула слезы и постаралась улыбнуться. Шредер хмыкнул: неужели подростку пришло в голову рассказать историю, в свое время сочиненную самим мастером?! - Господи, девочка моя! – мать снова сжала дочь в объятиях, – что с тобой случилось? - Да я... эта... перебегала дорогу, ну и не посмотрела по сторонам, – виновато покаялась вравшая напропалую девушка. Все еще прижимая к себе дочь, женщина с ненавистью взглянула на Шредера. Весь ее вид говорил, что таким, кто не следит за перебегающими дорогу детьми и носится на большой скорости, место за решеткой, а не в приличном обществе. - Мама, Саки... Саки-сан тут не при чем! Он подобрал меня и забрал к себе! – защищая мастера, воскликнула Рокси. - К себе? – подозрительно переспросил Рональд. - Ну да, я была сильно ранена. И господин Ороку счел своим долгом оказать мне всяческую помощь. - Но три месяца... - Папочка, мамочка, дело в том, что я сильно ударилась головой, – девушка пощупала свой затылок, – не, все зажило, и даже шрама не осталось! У меня была потеря памяти... Я все это время прожила у господина Ороку... Родители синхронно с сомнением взглянули на крепкого, нестарого и вполне привлекательного мужчину. - В его доме, – уточнила Рокси, уловив напряжение родичей, – общалась в основном с его дочерью. Разбуженная подозрительность родителей стихла. - Мы искали тебя, – слабо прошептала мать и вновь взглянула на мастера. Замечание в большой степени было адресовано Шредеру, но он его успешно игнорировал. - Как только ко мне вернулась память, я сразу же попросила господина Ороку привезти меня домой! И он с радостью это сделал. Случайно нанесенная рана, но как четко и метко она пришлась в сердце Саки, "с радостью" – да он бы за такую "радость" уничтожил весь мир!.. Мать хлопотливо увела дочь в квартиру, а Рональд остался на лестничной площадке: - Мистер Ороку, спасибо, что позаботились о нашей дочери. Мы вам очень признательны. Но... Сейчас неловко говорить о деньгах, но сколько мы вам должны? Тонкие губы искривились в презрительной улыбке: - Ничего. Мастер вручил мужчине чемодан и, больше не проронив ни слова, направился вниз. Очень странный человек этот мистер Ороку! Но, возможно, он и не такой плохой, как казалось Рональду, – в мире больших денег и власти также встречаются и отзывчивые представители людского рода. Обнаружив лежавшую на дороге сбитую девушку, он ведь подобрал ее и помог, а потом в целости и сохранности вернул родителям. Очень достойное поведение! *** Покинувший подъезд Шредер буквально рухнул на заднее сидение своей машины и, закрыв глаза, запрокинул голову назад, на спинку. Рука мастера машинально скользнула по сидению, как будто в инстинктивном поиске чего-то или кого-то... Но пальцы лишь ткнулись в бок диванной бежевой подушки... Брошенной... Позабытой Рокси... Она не думала, что оставляет машину навсегда, собиралась вернуться, просто не взяла любимую игрушку с собой. Девушка взрослая, прибыла познакомить родителей со своим любимым, а все милые глупости пусть останутся до дома, до их дома. Саки смял подушку. Первым его желанием было вновь подняться наверх и отдать подростку то, что по праву принадлежало ей. Но мастер мгновенно передумал, Рокси уже все равно, зачем ей эта ерунда? У подростка теперь другая жизнь. Без Шредера. Мастер только сейчас заметил, что инстинктивно продолжал стискивать в пальцах край подушки, рукой он непроизвольно тянул ближе к себе, но, очнувшись, японец отбросил ее к заднему стеклу и отдал приказ отправляться домой. Мягкое почти убаюкивающее движение машины. Шредер уже и отвык ездить в одиночку. Рядом с ним всегда была Рокси… Она даже не попрощалась… Вернувшись в особняк, мастер прошел в убранную после пребывания Рокси комнату – здесь уже ничто не напоминало о бывшей хозяйке: не было раскиданных по смятой постели подушек и лежавшей на соседнем диване одежды, как будто никто никогда не сопел тут во сне, не плакал, сидя под межкомнатной дверью, беспрестанно повторяя когда-то любимое имя… Мрачный Саки не находил себе места – он бродил по особняку, ставшему таким пустым и одиноким без неугомонного шумного подростка… *** Счастливая девушка пронеслась по квартире. Она радовалась всему, что видела, и смотрела на родные места совсем другими глазами. Прошло всего лишь три месяца, но сколько событий успело случиться за это время! А потому казалось, что Рокси не была дома у родителей целую вечность! Доскакав до своей комнаты и обнаружив, что следом за ней никто не вошел, девушка шепотом позвала: "Саки!" У мастера же прекрасный слух, он разберет ее слова и тут же проявит себя! Но секунда проскакивала за секундой, а знакомых шагов так и не послышалось. Тогда Рокси бросилась обратно. Мама уже принялась за приготовление своего фирменного пирога – наверняка дочь будет рада, надо побаловать ребенка! И обязательно следует отметить праздник возвращение девушки домой! Папа тоже крутился на кухне, для ускорения процесса всячески помогая жене. И собрав в своей душе крупицы надежды, Рокси решительно вошла на кухню: - А где господин Ороку? - Он уехал, – легко отозвался Рональд, не подозревая, что может в следующее мгновение произойти с его дочерью. Девушка удержалась, не рухнула, как подкошенная, на пол. Вроде бы Рокси перенесла этот удар судьбы. Она даже ничего не сказала. - Чемодан я отнес в твою комнату, – добавил отец, – можешь пока разобрать свои вещи. Совсем скоро тебя ждет кое-что вкусненькое! - Спасибо... – вяло ответила она и покинула помещение кухни. Рокси бросилась к окну, чтобы, возможно, успеть увидеть Шредера, но машина уже даже скрылась из виду. Саки уехал. Он даже не попрощался… Упавшая духом девушка затормозила у запертой входной двери, она все поняла... - Саки... Саки... ты... – ошарашенная страшной догадкой Рокси стянула с пальца еще не замеченное родителями кольцо и сунула его в карман. Оно подростку больше не нужно. Все кончено. У нее больше нет мастера. Японец... выкинул?.. ее из своей жизни... И расплатился дорогим украшением... Но он не мог так поступить! Мужчина же... любил ее... Когда-то... Рухнув на пол рядом с чемоданом, Рокси открыла его. Ее одежда, со вкусом подобранная и приобретенная дорогим человеком, фотоаппарат... Девушка просматривала кадры, но нигде не находила изображений Саки. Все удалено... Как и он сам теперь стерт из жизни подростка. Она сама, пейзажи, просто разные виды... И все... И тут нет Шредера... Рокси резко вскочила на ноги и схватила с кровати подушку, из-под которой тут же вылетела фотография Лео. - Детская влюбленность, – мрачно, не задерживаясь взглядом на изображении мутанта, прокомментировала девушка и бросила фото в ящик стола, а сама уселась на полу на подушку (на тех, что были в доме Саки, намного удобнее, как печально отметила Рокси) и продолжила копаться в чемодане. Зачем – она и сама не знала, искать ей было уже нечего. Все кончено. И это было лучшее лето жизни подростка, как бы жестоко властный эгоист с ней ни обошелся в итоге. Во внутреннем кармане обнаружились ключи. А вся одежда аккуратно сложена в чемодане, в том числе и дорогое кимоно, но вот на фоне общей картины девушкой был замечен непорядок. Что это? Рокси вытащила на свет скомканную и, похоже, засунутую в последнюю момент вещь... Рубашка! Та самая, что когда-то принадлежала мастеру! Если бы мужчина просто выгнал подростка, то он бы выбросил этот отживший свое предмет одежды, а не оставил на память о себе! А значит... Саки отпустил девушку в ее мир, вернул ее родителям и ушел сам... Мастер думал, что так будет лучше для подростка... Он посчитал, что она не любила его, раз сильно рвалась домой... Но так нельзя! Мужчина нужен Рокси! Как жаль, что девушка не знала его адреса! Как же теперь найти Саки?.. Вот Шредер, не стал эгоист терпеть притязания других на свою собственность! Но благородно отпустил ее к тем, кого любила девушка. Что теперь говорить. Рокси и сама хороша. Надо было сразу заявить родителям прямо с порога, что господин Ороку для нее намного больше, чем просто какой-то господин Ороку, пусть и спасший ее! Он ее. Ее Саки! Девушка не сказала, промолчала, она – подруга ниндзя и не смогла сразу во всеуслышание выдать на весь подъезд их тайну, а, видимо, следовало. Тогда все было бы по-другому... В комнате на столике уже все приготовлено для чаепития, на столе настоящий тонкий фарфоровый сервиз, доставшийся Лиди еще от ее бабушки, и мало у кого встретишь сейчас такую красоту! Почетное место занимает фирменный пирог. Устроившись на диване, сидят родители подростка и с интересом смотрят на избранника дочери. Они удивлены и восхищены! А Шредер, естественно, не очень довольный, в кресле, закинув ногу на ногу, делает вид, что происходящее ему безразлично. За его спиной пристроилась Рокси, она нежным шепотом на ухо уговаривает его не упрямиться и попробовать угощение. Ни дать, ни взять, семейная идиллия: два поколения за столом, четыре человека. В реальности только трое. Один счел себя лишним! Он всегда все решал сам и сейчас распорядился своей судьбой так, как посчитал правильным. Саки хотел избавить Рокси от себя, чтобы она была счастлива с родителями, а не жила под гнетом сильной и властной натуры мастера, но тем самым, только прибавил ей страданий. Подростку хотелось плакать и от обиды, и того, что она сама, совсем того не желая, обидела Шредера. Какой же он ранимый! И какой несчастный! "Милый Саки, ты счел себя ненужным... И сейчас некому пожалеть тебя и переубедить..." – даже лакомый кусочек пирога встал поперек горла, как только девушка подумала, что во внешнем холодном и неуютном мире сейчас остался ее любимый, слишком сильный и не менее гордый, дабы показать кому-нибудь свою боль, но он без сомнения страдал и очень сильно. *** Отбросившая пижаму и завернувшаяся в рубашку мастера Рокси, впавшая в отчаяние, но не плакавшая, практически не спала ночью, она неоднократно слышала, как в комнату входили ее родители. Похоже, они проверяли, что дочь рядом, что радостная встреча им не приснилась, ведь Рональду и Лиди каждый миг хотелось убеждаться в этом!