***
Мицки планировал действовать аккуратно, с присущим только ему изяществом, но Каваки был целиком и полностью за топорную работу. Прямоту последний ценил больше всего — как в мыслях, так и в действиях — и потому лишние слова ему были чужды. — Нахрен нам его уговаривать, если можно так всё сделать? Одного не пойму. — Это будет более... — Мицки пытался вспомнить слово, которое недавно говорил Суйгецу и которое вызывало у родителя смех, — гуманно. Без ущерба для психики. — А меня чё, заботит его психика? Да ни капли. Это вообще подарок, значит всё должно быть скрытно и неожиданно, а главное — эффектно. Да он ещё радоваться будет, вот увидишь. И накормят потом, и напоют, и спать, если надо, уложат. Хината-сан хорошо готовит и заботится о других. — Ладно, — ответил Мицки, подумав, что неспроста слово «гуманность» вызывает такую реакцию у родителя. Наверное, гуманные поступки подчас скучны и неинтересны, а саннин, будучи харизматичной личностью, любил эффектность во всех её проявлениях. — Я не против. Они хотели действовать по плану, но он рухнул, как карточный домик. Началось всё с того, что подкачала погода. Но по наблюдениям и рассказам очевидцев, Гонгоро Камакура был очень пунктуальным и несгибаемым в утреннем походе на прогулку человеком. А потому они его ждали, затаившись за забором. — Для актёра своего уровня бедно живёт, — заметил Каваки. — Ты судишь об этом в соответствии со своим мировоззрением, — возразил Мицки, сидящий рядом за небольшим деревом. Забор был невысоким, и сквозь небольшие проёмы в нём хорошо проглядывалась местность. — Для него это, возможно, и хорошо. — Он же звезда, — фыркнул Каваки в ответ. — Должен хорошо жить. — Тихо. Актёр, вопреки погодным условиям, всё-таки вышел из домика. Он встал на крыльце и, улыбнувшись, потянулся, тут же схватившись за спину. Переждав приступ, спустился со ступенек. В его руке был небольшой пакет, и Мицки напрягся, поняв, что тот собрался выходить. — Он бывший шиноби. Будь осторожнее, — напомнил Мицки, кидая взгляд на Каваки. Тот кивнул. — Сейчас уже будет здесь. Обезврежен Гонгоро оказался практически мгновенно. Он оказал минимальное сопротивление, которое Мицки по десятибалльной шкале оценил в четыре балла. Воровато оглядевшись и не разглядев людей, они бесцеремонно засунули бессознательного актёра в огромный мешок (Каваки даже стало интересно, откуда Мицки его взял — но он так и не получил внятного ответа, кроме «у родителя»). Развивать тему, откуда у родителя Мицки такой мешок человеческих размеров, Каваки не стал. Шиноби помнил, что Сарада говорила, что он тот ещё тип. — Тяжёлый, сука, — запыхтел Каваки. — Жрать ему меньше надо. — Когда он очнётся, ты сможешь лично передать ему своё замечание, — спокойно ответил Мицки, тоже берясь за мешок. — Тут недалеко. — А если Седьмой нас застанет... с ним? — Раньше срока, ты имеешь в виду? Вообще сейчас всё семейство у в особняке Хьюга, ты сам говорил. Придут только вечером. Когда начнут накрывать на стол в комнате, и вообще зайдут в неё, то увидят предназначенный подарок под мотибаной. — Ну вдруг... — Меньше трать силы на эмоциональные реакции, и пошли, — скомандовал Мицки, и Каваки перестал высказывать свои опасения, замолчав. А если быть точнее — запыхтев.***
Дома у Узумаки оказалось очень красиво. Мицки с восхищением посмотрел на кадомацу по обеим сторонам входа, потрогал иголки сосны и пушистые разлапистые листья папоротника, не поленился наклониться и понюхать водоросли, обвивающие всю композицию. Каваки держался отстранённо — ему хватало забот в виде огромного мешка позади, и почти вся «эта новогодняя мишура» ему уже была знакома, так как он принимал участие в украшении дома. Но каково было его удивление, когда он, затаскивая мешок с «подарком» внутрь, случайно поднял голову и высоко на стене с левой стороны увидел толстую длинную верёвку из рисовой соломы, один конец которой был плотно прикреплён к стене вместе с небольшой веточкой сосны, а другой мотался внизу. — Это чё такое? — Поинтересовался он. — Я это не вешал и не видел. Украшение, может, какое... — Я так не думаю. Полагаю, это для шиноби, которые склонны к депрессиям и резким неожиданным поступкам. Мой родитель называет это следствием естественного отбора. — Мицки взял повисший конец верёвки и повесил его на гвоздик противоположной стенки, но он тут же соскочил. — Нужно закрепить. — В каком смысле? — Не понял Каваки, но Мицки не захотел ничего ему объяснять, сосредоточившись на мешке, в котором лежала «бессознательная особь мужского пола». Вместе они затащили мешок в комнату с уже украшенной мотибаной. Бамбуковые и ивовые ветки гармонично сочетались с привязанными на них разноцветными шариками моти, фруктами и фигурками. Это выглядело очень красиво, и Мицки, после того, как вместе с Каваки положил мешок аккурат под мотибану, залюбовался ею и сорвал с неё фигурку белой змейки. — Фигура на процентов девяносто отражает внешний вид настоящей змеи, — оценил он. — Её изготовил талантливый человек. — Это Боруто с Химавари недавно покупали в лавке эти фигурки к празднику, — поделился Каваки и проворчал: — Трата денег, да и только. Как и вот это всё, мишура всякая и подготовка... — Родитель считает это тратой времени, — пожал плечами Мицки в недоумении. — Возможно, он прав. Сегодня я собираюсь путём наблюдения и непосредственного участия в мероприятии согласиться или опровергнуть его мнение. — А в слова чё, не веришь? — неожиданно заинтересовался собеседник. — Собственный научный подход предполагает наличие собственных доказательств. Верить чужому опыту губительно и нецелесообразно, так как у каждого своё восприятие и видение ситуации. — Видение... хорошо, что на улице шаром покати, все готовятся, и нас с этим никто не увидел, — Каваки поёжился и вытер пот со лба. — В тех районах, по которым мы шли, обычно всегда его мало. А вообще, вероятность того, что нас кто-то бы остановил, стремится к нулю. Люди сейчас заняты своими заботами. В процессе наблюдения за предпраздничной подготовкой с целью получения более обширных результатов исследования, я вывел определённую закономерность... — Хорош зудеть уже, — поморщился Каваки. — Побыстрее бы они, что ли, пришли. — А они точно придут? — А почему нет? — Не вижу логики в том, чтобы сначала направляться к Хьюга, а потом возвращаться назад. Они не будут там отмечать? — Это традиция у них такая. Тот дедок, Хиаши вроде его зовут, отмечает вместе с кланом, у них там что-то происходит. Хината-сан говорила, что посетят его и придут, на эти традиции оставаться не будут. Надеюсь, Седьмой не свернёт с пути домой в свою резиденцию. — Хорошо, — кивнул Мицки. — Сядем в кухне? Думаю, дождаться их там будет менее энергозатратным. Там есть съестные припасы. — Пошли.***
За сегодня Боруто опять утвердился во мнении, что клановые традиции — вовсе не его конёк. Добравшись до дома, а после и своей кухни, он понял, что кто-то бесцеремонным образом сожрал значительную часть сладостей, которые мама приготовила на праздничный стол, и разозлился. Виновника торжества — Каваки — видно нигде не было, хотя Боруто был бы не прочь начистить ему морду. Ну или сказать всё, что о нём думает. В порыве злости он засунул пирожок в рот и тут же понял, что ошибся и случайно взял несладкий. — Братик, — Хима, увязавшаяся за ним, была тут же. Родители застряли где-то по дороге, разговорившись со старыми друзьями, — иди сюда! Смотри, какой нам сделали подарок! Кагемасу из телика сюда перенесли-и-и! — Хима, дай пожрать! — Крикнул ей в ответ Боруто, тщательно пытаясь пережевать нежеланный пирожок. — Потом гляну. — Братик, но я серьёзно! Вздохнув, Боруто поплёлся за ней в комнату. Увиденное его шокировало. Под мотибаной, растрёпанный и растерянный, барахтался в мешке огромных размеров великий киногерой нынешнего времени. Он смог высунуть только голову с всклокоченными волосами, будучи очень похожим на себя в роли Кагемасы из последнего фильма в момент освобождения из плена. Выбраться у него никак не получалось — после особенно резких движений он хватался за спину и охал. Наконец обратив внимание на ошарашенных Боруто и Химавари, он жалобно простонал: — Вытащите меня отсюда. — Как ты сюда попал, Кагемаса?! Что случилось? — Опешил Боруто и кинулся на помощь. Хима смотрела на них с любопытством. — Я не знаю, — чуть не плача пробормотал Кагемаса, выбравшись из своего плена. — Спина отваливается... — Одзи-сан неаккуратно его к нам доставил? — Взволнованно спросила Хима. — Давайте мы поможем вам лечь! Братик! Давай его на диван!***
— ...а потом мы его положили, и вроде как у него спина даже меньше болеть стала. Правда, он сказал, что лучшим лекарством для его спины может стать саке, и пришлось его долго искать. Но у нашей мамы есть всё! — хвастливо сказал Боруто. — А потом Мицки с Каваки ещё со сладостями пришли. — Дебилы, как вы вообще додумались притащить человека волоком в мешке?! Ему же больно было наверняка, когда вы его тащили! — Перед тем, как уложить достопочтенного Гонгоро Камакуру в упаковочный пакет, я проверил реакцию его тела на внешние раздражители. Она практически отсутствовала, сознание было очень сильно угнетенно. Следовательно, в процессе перетаскивания мешка он ничего не почувствовал. — Хорошо мы его бахнули, — с некой гордостью и ностальгией в голосе пробормотал Каваки, откусывая бургер. — Я не стал надеяться на долгое и глубокое отсутствие сознания вследствие применения физической силы, поэтому дополнительно приказал своей змее замедлить реакции его тела посредством укуса с впрыскиванием специального вещества. — Хорошо, что хоть сердце не остановил, как тогда... — Сарада вспомнила давний уход Мицки из деревни. — По технике выполнения это было похоже на остановку и повторный запуск сердца, но таковым не являлось. — Вы... живодёры! И как я с вами ещё в одной команде нахожусь! — Да брось, Сарада, весело было! — С восхищением в голосе воскликнул Боруто. — Кагемаса не имел ничего против. А после того, как мы дали ему его лекарство, так вообще... — У него спина, наверное, теперь болит, — не сдавалась Учиха. — Да он её ещё дополнительно сорвал, когда выпил и пытался что-то сплясать, хотел развеселить Седьмого. Я был только за! — Провозгласил Каваки. — Седьмой вообще обрадовался, как его увидел, да и Хината-сан всегда рада гостям. Почему бы любимому киногерою и не развеселить? — И что? Неужели сплясал? — Растерянно спросила Сарада. — Увы, но его попытки оказались бесплодными, — подытожил Мицки без сожаления в голосе и, как ни в чём не бывало, спросил. — А как прошло твоё празднование Нового года? Сарада вспомнила маму, папу, который впервые на её памяти посетил праздник, и широко улыбнулась: — Отлично! И папа даже пришёл, — с восхищением сказала она. — Мне всё так понравилось! Это было так... я даже не могу словами описать. — И мне, — задумчиво ответил Мицки. — Я зафиксировал результаты и готов писать по ним отчёт, в котором укажу все плюсы и минусы празднования Нового года. А потом предоставлю отчёт родителю. Как я выяснил, в той самой тёплой семейной обстановке, о которой ты говорила, Сарада, действительно вырабатывается в большем объёме серотонин, который обязателен для нормального функционирования организма. — Рада, что тебе понравилось, — улыбнулась Сарада. — Уверен, что котацу вкупе с тёплой праздничной атмосферой даст ошеломительный эффект, — поделился мыслями Мицки. — Хотя вот с подарками будет значительная проблема. — Да не парься, — махнул рукой Боруто. — Вы вон подарок офигенный сделали, и ты ещё говоришь про какие-то проблемы с выбором?! — Ты прав, живой подарок можно подарить родителю. Ему очень такое понравится, — воодушевился Мицки, многозначительно прищурившись. — Спасибо тебе за подсказку, Боруто. И тебе за помощь в нашем недавнем предприятии, Каваки. Последний самодовольно хмыкнул, Боруто широко улыбнулся. Сарада Учиха вздохнула. Она любила своих дураков, но прекрасно осознавала, что умом ей их не понять.