Спор

Унылый белый потолок встретил Аю после пробуждения. Комната находилась в полутьме, сквозь плотно закрытые шторы пробивалось совсем немного дневного света. Впервые за долгое время Ая почувствовала себя отдохнувшей. Обведя комнату взглядом, она вздохнула с облегчением: Оффендера рядом не было. Медленно поднявшись с кровати, Ая направилась в ванную, желая побыстрее смыть остатки сна. Промакивая волосы полотенцем, Ая медленно вышла из душа. Она бы точно не смогла долго прожить в прошлом: отсутствие нормальной еды, душа и кровати сильно подкашивало моральное состояние. Накинув махровое бордовое полотенце на плечи, Ая осмотрелась. Комната была в беспорядке после суматошной попытки побега. По крайней мере утешение давало то, что во время ее отсутствия Оффендер ничего не трогал. Тяжело вздохнув, Ая приняла решение распихать вещи по местам, ведь как бы ей ни хотелось, это место будет ее домом еще какое-то время. Хотелось поддерживать вокруг себя хоть частичный порядок. Недолго раздумывая, Ая быстро раскидала вещи по местам и смахнула пыль, которая успела накопиться за время ее отсутствия. Последнее, что осталось, чтобы немного освежить комнату, это впустить немного света и проветрить ее. Ая распахнула шторы, разгоняя полумрак комнаты. Ее взгляду открылся ряд снеговиков, стоящих за окном на козырьке. Они были совсем маленькими, размером с ее ладонь, но от этого еще более очаровательными. Маленькие белые изваяния из снега навевали горестно-приятные воспоминания. Ая невольно нахмурилась, но быстро ее лицо расслабилось, и она вновь задернула шторы, не желая видеть снеговиков. Она догадалась, кто стоял за этим, но верить в это не хотелось. Происходящее сумасшествие окончательно сбило Аю с толку, и она не понимала ни что ей делать, ни что чувствовать. Все смешалось, превратившись в непонятное месиво, из которого нельзя было извлечь ни одного понятного чувства. В комнате больше нечего было делать. Находиться в ней, словно в тюрьме, совсем не хотелось, но и быть в компании Оффендера Ая не горела желанием. До лета была еще целая вечность, и провести это время в небольшой комнатушке без развлечений казалось пыткой. В раздумьях Ая обвела комнату взглядом и наткнулась на деревянную дверь. Решиться выйти из комнаты, казалось, небывало сложно, но остаться в комнате было бы еще сложнее. Кинув полотенце на спинку стула, Ая в несколько крупных шагов преодолела комнату и резко открыла ее. Перед глазами был привычный коридор, который она видела сотню раз до этого. Все было, как обычно, кроме нее самой. Даже Оффендер был точно таким же, просто Ая видела его теперь в другом свете. Осторожно войдя на кухню, Ая увидела Оффендера, стоящего за плитой. Эта сцена тоже была знакомой. До конца не уверенная в своих действиях, девушка села на привычный стул, который слегка скрипнул под ее весом. — Доброе утро, цветик, — промурлыкал Оффендер, не поворачиваясь к девушке. Ему было очень приятно, что она выползла из своей комнаты. Ая ничего не ответила и нервно заправила влажную прядь волос за ухо, уже жалея о своем решении выйти к Оффендеру. — Я купил тебе фруктового льда, — безликий указал на морозилку, не отвлекаясь от готовки. Взгляд зеленых глаз проследил за его рукой и вновь вернулся на его массивную спину. Каждое ее действие было пропитано неуверенностью и опаской, но обыденное поведение Оффендера смогло немного притупить тревогу. Поднявшись с места, Ая аккуратно обошла безликого и добралась до заветной морозилки, потянула за ручку, и ее взору представилось огромное количество разнообразного фруктового льда. Больше всего взгляд привлекли упаковки на непонятном для нее языке. Взяв наугад несколько штук, Ая вернулась на место и продолжила внимательно наблюдать за Оффендером. «Я лишь однажды упомянула о том, что люблю фруктовый лед. Неужели он запомнил?» — Ая варварски разорвала упаковку и без особого энтузиазма откусила внушительный кусок льда. Неожиданно по спине пробежались мурашки, но не от мороженого, а от жуткого факта, — «Он упоминал, что может читать мысли. Сейчас он тоже это делает?» — Ая нахмурилась и впилась ногтями в ногу. — Ты читаешь мои мысли? — аккуратно спросила Ая. Как бы тревожно ей не было, она не могла оставить этот вопрос неозвученным. Ее сильно пугало то, что все время, проведенное рядом с ним, он знал все ее мысли и вел себя так, как ему было выгодно. Ая внимательно наблюдала, как рука Оффендера остановилась, и он слегка повернулся к ней. — Нет. По условиям спора я не могу этого делать. Как и вмешиваться в твои воспоминания. — Что значит вмешиваться в мои воспоминания? Вы можете их редактировать? Как… текстовый документ? — эта новость понравилась ей еще меньше. — Это устроено сложнее, но в целом, да, как текстовый документ, — Оффендер ответил без особого энтузиазма, он только что собственными руками усложнил себе жизнь и выстроил еще одну преграду. — Я могу ответить на другие твои вопросы. Но вопросов, на которые Ая бы хотела знать ответ, не было. Ей было достаточно знать, что Оффендер может рыться в ее голове и выдирать оттуда куски, она и так не могла смотреть на него, как раньше, а новая информация только сильнее пугала. Он мог неоднократно творить с ней все, что пожелает, после чего стирать память. Ая даже не была уверена, что этот спор является правдой. Тихий стук тарелки о поверхность столешницы привел Аю в чувства, и она опустила взгляд на нее. В тарелке лежал пышный омлет с брокколи, сверху украшенный сосисками и каким-то соусом, который создавал улыбающуюся рожицу, показывающую язык. Это было до комичности нелепым. Произойди такое несколько недель назад, то она посмеялась бы с подобного творчества, и это стало бы горячей темой для обсуждения. Но не сейчас. Ая медленно перевела взгляд с тарелки на Оффендера, который уже сидел напротив и курил, наблюдая за ней. — Это тебя забавляет? — Что именно? — Твоя власть надо мной. Моя беспомощность. И то, что я повелась на- — но Ая запнулась на полуслове, ей стало слишком горько, чтобы договаривать. Но Оффендер и без этого все понял. — Разве похоже, что меня все это забавляет, цветик? — А как иначе? Ты мог просто отказаться от спора, если бы хоть немного сочувствовал мне, но ты продолжаешь. — Я не могу, цветик. Это не просто спор, это что-то вроде проклятья, которое я не могу нарушить до его окончания. На лице девушке отразилось разом множество эмоций, зеленые глаза впились в лицо безликого, сидевшего напротив. Мало того, что все происходило из-за спора, так оно ограничивает его в физическом плане, не давая навредить ей. — Если бы спора не было, что бы со мной случилось? Что происходит обычно с такими, как я? — пытаясь унять дрожь в голосе, Ая сжала край футболки. Этого вопроса он боялся больше всего. Несколько мгновений Оффендер молчал, раздумывая. Если он скажет правду сейчас, то окончательно потеряет шанс вновь создать доверительные отношения, если соврет, правда рано или поздно всплывет наружу, и это так же не закончится ничем хорошим. — Таких, как ты, не было уже очень давно, цветик, — после недолгой паузы начал Оффендер. — Я их просто держал, как домашних питомцев. Вы, люди, временами бываете очень очаровательными, — надеясь, что Ая не заметит, Оффендер перевел тему. Ему не хотелось ни врать, ни говорить правду. — Как Лэрд? Что с ним стало? Ты убил его? — в голове всплыли записки, когда Оффендер упомянул подобных ей. От упоминания его имени пальцы Оффендера, в которых он держал сигарету, слегка дрогнули. Хоть у него и не было лица, Ая готова была поклясться, что он выглядит пораженным упоминанием Лэрда. — Кто тебе рассказал? — мрачно спросил Оффендер, уже придумывая, что будет делать с проболтавшимся братом. — Лэрд и рассказал. По всему дому в разных местах я находила его записки, в которых он упоминал тебя и лес. Из них я и узнала, что можно прыгнуть в прошлое. — Он себе не изменяет, — ухмыльнулся Оффендер, выпуская сигаретный дым. — Даже после смерти продолжает докучать мне. — Что с ним стало? — настойчиво повторила вопрос Ая. — Он убил себя. Это было много десятилетий назад. Он был последним. Ая хмуро посмотрела на Оффендера, не до конца веря его словам. Это казалось какой-то нелепицей. Но продолжать об этом разговор совсем не хотелось. Взяв в руку вилку, бережно положенную Оффендером рядом с тарелкой, Ая приступила к еде, предварительно превратив лицо в месиво. Быстро заглотив половину омлета, она остановилась: в голову пришла интересная идея. — Если ты можешь играть с воспоминаниями, то сотри мои до того, как я узнала правду, — зеленые глаза вновь впились в Оффендера, ожидая от него действий. — Я не могу, цветик, спор меня ограничивает, — пепел от сигареты медленно падал на столешницу. — Даже если бы я мог, это бы ничего не изменило. Если ты пришла к этому сейчас, то придешь и потом. С грохотом Ая положила вилку на столешницу и резко поднялась со своего места. Ее затошнило. — Спасибо, я наелась, — сухо выдавила из себя Ая и поспешила к себе в комнату. Мысль о том, что все могло стать, как раньше, была разбита в дребезги. Хотелось сбежать от собственных чувств. Быстрыми шагами Ая пронеслась сквозь зал, поднялась на второй этаж и преодолела коридор до своей комнаты. С грохотом захлопнув дверь, Ая закрыла ее и оперлась спиной о нее, но ноги не смогли ее удержать, и она медленно сползла по двери вниз, на пол. Все было так хорошо, но вновь вернулась к подобному. Казалось, что в ее жизни не будет никогда «хорошо». Громко всхлипнув, Ая поспешно вытерла накатившие слезы, которые казались ей сейчас проявлением слабости. Не без усилий Ая поднялась с пола и сделала неуверенный шаг в сторону кровати — хотелось еще немного поспать. Взгляд вновь скользнул по комнате, но казалось, что чего-то не хватает, она почувствовала это еще утром, но сейчас чувство лишь усилилось. «Он забрал розу», — горько усмехнулась Ая, не найдя цветок на его законном месте. Проходя мимо стола, Ая скользнула кончиками пальцев по столешнице, после чего упала на кровать и укрылась теплым одеялом. — «Вот и все. Это конец», — раздалась неприятная мысль в голове.