***
Несмотря на раннее пробуждение, Ёшида Акира светилась радостью и бодростью. Влетев в кабинет, она счастливо одарила всех улыбкой и громким «Привет!», а затем, не стесняясь обращённого к себе внимания класса, плюхнулась на место рядом с Хикару. — Хаттори-чан, ты чего такая хмурая? — повернула голову набок Ёшида, обеспокоенно заглянув в глаза подруге. — Ведь сегодня такой чудесный день! Посмотри: солнышко светит, все наши в сборе, ещё никто не поспорил и не подрался, сегодня начинается фестиваль… Хикару вскинула бровь и выразительно посмотрела в глаза Ёшиды. Та её недовольства не оценила, поэтому пришлось раскрыть рот и всё же заговорить: — Ёшида-чан, ты время видела? — девушка стукнула ногтем по механическим наручным часам, недвусмысленно намекая всё же посмотреть на время. — Полвосьмого! Я спать хочу, а не сидеть здесь с этими шумными и почти незнакомыми мне людьми. Ёшида надула губки, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась. — Ну и ладно! Ну и спи дальше! Но не прошло и пяти минут, как девушка перестала дуться и вновь повернулась к Хикару. Сказать что-либо ей не дала скрипнувшая в мгновенно затихнувшем классе дверь — пришла Кавасаки-сан. Как всегда, строгая и подтянутая, в белой блузке и длинной облегающей юбке, на каблуках, она прошла на учительское место в полной тишине. Немного опустив голову, поверх очков Кавасаки-сан оглядела класс, буквально на пару секунд задержав внимательный взгляд на каждом. Несмотря на молодость, выдержка у неё была просто удивительной. — Акияма, длинные волосы в школе убираются в хвост, как ты будешь писать, если у тебя волосы в тетради? Ёшида, хватит сидеть ко мне затылком, мне приятнее всё же любоваться на твоё лицо! Ямамото, рубашка заправляется в штаны, а не болтается на теле как попало. Прежде чем начать разговор, Кавасаки-сан непременно каждый раз проходит между рядами, оценивая готовность учеников писать и слушать. Хотя на классном часе и нечего записывать, она по привычке прошла по классу, уже в самом начале запнувшись о чью-то сумку. Мерно мотающийся вправо-влево длинный чёрный хвост от этого кончиками достал ей до лба, и тому, кто раскидал свои вещи, непременно щедро отсыпали замечаний. Досталось и Хикару. Кавасаки-сан легонько стукнула кулаком по парте и, склонившись и заглядывая в лицо ученице, произнесла: — Хаттори, будь добра, хотя бы сделай вид, что тебе интересно, а не бессовестно спи на классном часе. А не то проспишь, как мы тебя выберем в актив класса. Хикару приоткрыла один глаз и взглянула на учителя, затем — второй, осмысливая сказанное ей. А после вытянулась по струнке и отрапортовала: — Это нечестно — выбирать на должность человека, у которого не спросили согласия. Тем более, на ответственную. А вдруг я безответственная? Кавасаки-сан, уходя дальше, вглубь кабинета, бросила в ответ: — Ты — безответственная? По характеристике из средней школы такого и не скажешь. К тому же, на должности мы принимаем согласно голосам большинства — а вдруг ты себя ценишь меньше, чем твои одноклассники? Хикару ничего не ответила учителю, но про себя хмыкнула. Не то что бы она за эти дни в школе вообще хоть с кем-нибудь поговорила, не считая Ёшиды и Ямамото, которые привязались к ней сами. Было бы ошибкой надеяться, что одноклассники её вообще заметили и хоть сколько-нибудь оценили. Наконец, Кавасаки-сан завершила ежедневный обход и вернулась на своё место. Не спеша отметила отсутствующих — кто-то умудрился заболеть уже в начале учебного года, и только после этого перешла к основной теме встречи — выбору актива класса и визитной карточки, необходимой к фестивалю. Ёшида в первых рядах просилась на должность старосты, и ребята, практически все уже знавшие её, единодушно проголосовали. За культурные мероприятия стала отвечать тихоня Вада с другого конца класса — и Хикару искренне удивилась, что та, оказывается, существует, ведь до этого она действительно не замечала Ваду. Спортивной жизнью класса ожидаемо рискнул заняться Ямамото, и, несмотря на возражения Кавасаки-сан, класс принял его кандидатуру — видимо, в отместку за тихоню, выбранную без них. Досталось и Хикару — как и обещала Кавасаки-сан, пока она дремала, её назначили СМИ класса и, как девушка ни возмущалась, учитель самостоятельно утвердила кандидатуру. Ребята отчего-то были не против, хотя Хикару пребывала в полной уверенности, что никто её даже не замечал. Подлила масла в огонь и Ёшида — из тех, кто уже был назначен ответственным за определённую область жизни класса, она выбрала заместителем именно Хикару. — Теперь нам необходимо выбрать девиз класса и придумать визитку для концерта. Визитка должна длиться не более десяти минут. Это не считая краткого представления нашего органа самоуправления, нашего актива класса. Сами понимаете — первых классов у нас всего шесть, конечно, и времени хватит на всех точно, но давайте не будем злоупотреблять вниманием и соблюдём регламент выступлений. В этой шумной вакханалии Хикару не хотелось принимать участия, и поначалу она сидела в сторонке и наблюдала за тем, как одноклассники обсуждают, спорят, смеются, ругаются друг на друга. Но вскоре это заметила Кавасаки-сан, и Хикару пришлось присоединиться к обсуждению. Девиз они выбрали довольно банальный, потому что в голову не приходило ничего оригинального или хотя бы умного, зато на визитке оторвались — придумали театральное мини-представление, и теперь им за два дня необходимо было придумать сценарий, подобрать костюмы и выучить роли. За сценарий, как истинный СМИ, принялась Хикару, но в самом представлении отказалась участвовать, аргументировав тем, что она не любит светить лицом и ей больше по душе роли за кадром. Обсуждение едва не превратилось в балаган, если бы в кругу вместе с ними не сидела сама Кавасаки-сан. И за это Хикару её уже начала уважать: несмотря на статус, учительница активно участвовала в их жизни, много разговаривала один на один и могла вот так запросто, будто сама ученица, сесть к ним в круг и обсудить какую-то проблему. Где-то задней мыслью промелькнуло, что, наверное, не просто так Кавасаки-сан поставили именно в их класс, потому что уже с первого дня они себя показали не такими мирными и спокойными — кто-то успел подраться уже пару раз. После классного часа Хикару заметила в телефоне смску от Кенмы: «В обед приходи на крышу». Она была написана ещё минут двадцать назад, но — удивительное дело — Хаттори так завлекло обсуждение, что она даже не прикоснулась к телефону. Видеть приглашения куда-то от Кенмы — это тоже удивительное дело, но, пожалуй, не такое удивительное, как отсутствие телефона в руках. Кенма больше ценил уединение, и даже если сбегал куда-то, где поменьше людей, крайне редко брал туда с собой друзей — их заменяла приставка с играми. Впрочем, иногда Хикару казалось, что Кенма и вовсе не считал кого-либо своими друзьями, просто проводя время, болтаясь в компании. От размышлений Хикару оторвала Кавасаки-сан. Она положила поверх учебника листок с написанными вручную заданиями, и девушка невольно засмотрелась на красоту и ровность иероглифов. — Это список всего, что нужно сделать к фестивалю, — прокомментировала листок учительница, — чтобы ты не забыла. Там не только сценарий. На протяжении всего учебного года тебе необходимо вместе с одноклассниками оформлять классный уголок — не только новостями, но и фото. Постарайтесь сделать его красочным. Привлекай к этому как можно больше людей. Также в конце недели наш класс ждёт фотосессия для классного уголка, я сообщила Ёшиде, но на всякий случай дублирую информацию и тебе. — Я вас поняла, Кавасаки-сенсей.***
В обеденный перерыв они с Ёшидой, как обычно, пошли в столовую. Несмотря на то, что Кенма ждал Хикару на крыше, она решила сначала пообедать, ведь с утра толком ничего и не ела, к тому же, с завтрака прошло уже много времени. Дед всегда говорил, что растущему организму нужно питаться хорошо, много и часто. — Ещё так долго находиться в школе, а я уже устала, — ковыряясь в рисе, сказала Хикару. — Да ладно, — на волне энтузиазма возразила Ёшида, — осталось всего несколько уроков, а потом открытие фестиваля! Сегодня все клубы выставят во дворе площадки, думаю, там будет интересно. Ты так и не передумала насчёт волейбольного клуба? — Нет, — мотнула головой Хикару, прожёвывая кусочек огурца. — А ты насчёт театрального? — Нет, конечно! Я и в средней школе занималась театром. Правда, не только им, но это уже неважно. Я хочу построить карьеру актрисы или модели, но пока в моделинге я что-то не очень перспективна. — Почему? — не поняла Хикару, попутно отпивая чай из прозрачного стакана и листая ленту Line. — Понимаешь, главная задача моделинга ведь в том, чтобы демонстрировать товары на показах или в рекламах. А единственное, что мне предложили, — скисла вдруг Ёшида, — только не смейся — рекламу газированной воды. Хикару прыснула со смеху, но тут же усилием воли остановила себя — вдруг Ёшида обидится, хотя ситуация действительно забавная. — Это только начало! В принципе, неплохо. По крайней мере, ты бы уже себя показала, а там, глядишь, и более серьёзные предложения пошли… — Мне было четырнадцать! — возразила Ёшида, пристукнув стаканом по столу. — Какие серьёзные предложения мне могли бы поступить? Но и для газировки я тоже не создана. — Ещё всё впереди, — философски заметила Хикару, заканчивая свой обед. Она помнила, что её ждут, поэтому спешила. — Да, наверное, стоит подумать над этим, — кивнула Ёшида, — хотя я не знаю, есть ли в нашей школе клуб моделей. Но и театральный — это тоже очень неплохо. К тому же, это очень женственно. — И не перспективно, — хмыкнула Хикару, — не то что бы театральных актёров нужно много. А в хорошее кино попасть куда сложнее. — Но можно! А с волейбольным клубом куда? Это тоже не очень-то перспективно, да ещё и неженственно. — Я не в женский, — уточнила Хикару, сделав акцент на женском клубе, — а в мужской. Менеджером. Это не то же самое, что самому тренироваться. Комплекс знаний о спорте, анатомии, медицине, воспитании — довольно внушительный список для старта. Я могу уйти в спорт тренером в будущем или, по крайней мере, стать школьным тренером. Учителя в Японии ценятся. Ёшида хмыкнула, а затем звонко рассмеялась. — Развели мы с тобой демагогию тут, конечно! Вместо обеда. — Да ладно, — отмахнулась Хикару из-за стола, — зато нескучно. Ты извини, конечно, меня там друг ждёт, поговорить о чём-то хотел, так что я пойду. Не знаешь, где проход на крышу? — Вообще-то на крыше ученикам запрещено появляться, ты не в курсе? — заметила Ёшида. — На третьем этаже, за классом 3-E. Ты меня со своим другом даже не познакомишь? — она хитро сверкнула глазами и нешироко улыбнулась. — В другой раз, Ёшида-чан, — уклончиво ответила Хикару, выходя из-за стола. — Он… не очень любит людей.***
Кенма ожидаемо сидел на крыше в тени и сосредоточенно играл в приставку. Рядом валялась раскрытая сумка. Чуть поодаль ворковали голуби, пригревшиеся на солнце. Даже когда скрипнула дверь, ведущая на крышу, он не поднял головы, и Хикару смотрела ему почти в затылок. Чтобы не напугать, она осторожно подошла и присела рядом. Кенма лениво перевёл взгляд на неё и вернулся к приставке, не говоря ни слова. Так они молча просидели несколько минут, пока Кенма не завершил игровой матч. — Ты здесь всю перемену? — первой нарушила молчание Хикару. — Конечно, — коротко ответил Кенма, убирая с лица чёрные локоны. — Я тут пару человек напугал своим видом, кажется. Хикару недоверчиво хмыкнула и оглядела друга с ног до головы: ничего необычного в нём не было. Среднестатистический ученик: невысокий чуть сгорбленный юноша в серых брюках, белой рубашке с коротким рукавом и красном полосатом галстуке. Чёрные волосы до подбородка упали на лицо, пока он зависал в игрушке. — Чего в тебе пугаться? — иронично заметила девушка и повернулась к сумке, достала оттуда полиэтиленовый пакетик и маленькую упаковку сока. — Наверное, ты толком ещё не ел, поэтому я тебе принесла булочку и сок. Поешь. — Спасибо, — чинно кивнул Кенма, — хотя вообще-то я обедал. У меня перед этим отменили урок, учителю внезапно стало плохо, и он не приехал сегодня на уроки. — По какому предмету? — По химии. — Значит, и у нас сегодня химии не будет, наверное. И хорошо, что стоит последним уроком, хоть отдохнём. Или придумаем визитку класса. Вы уже выбирали актив класса? — Конечно, вот как раз во время окна. — Ты, как всегда, притворился мебелью и тебя не выбрали? — Конечно. Не думаю, что кто-то был бы рад видеть меня в управлении классом. Я ни с кем не подружился, хотя, к счастью, я не один такой отшельник в классе. Есть ещё какой-то странный парень. Нельзя сказать, что он необщительный, он общается с другими ребятами, но как-то странно шутит, и его пока не понимают. — Ты опять за другими наблюдаешь вместо того, чтобы общаться? — Как будто ты делаешь что-то другое, — хмыкнул Кенма, шурша упаковкой сока в попытках открыть. — Я подружилась с девочкой, которую сегодня назначили старостой, — победно улыбнулась Хикару, хотя этот факт являлся сомнительным превосходством над положением друга, — а она в свою очередь назначила меня своим заместителем. Плюс теперь я ещё и что-то типа журналиста в своём классе. Глупо получилось. Кавасаки-сенсей дала мне эту должность в наказание за то, что я спала на классном часе. — Теперь ты больше не будешь засыпать на классном часе? — Буду! — слово прозвучало так звонко, что отразилось от железных задвижек на крыше и словно зазвенело в ушах. Они ещё посидели молча. Перемена подходила к концу. — Ты зачем позвал-то? — Да просто, скучно стало, — лениво отозвался Кенма, растягиваясь на чистом пространстве в тени. «Словно кот», — промелькнула мысль у Хикару. — Ты идёшь сегодня на открытие фестиваля? — Все идут. Кавасаки-сенсей никому спуску не даёт. Даже нашим хулиганам. Прикинь, того странного парня Ямамото она назначила ответственным за спорт. — Чтобы все научились бегать от хулиганов, видимо? — косясь на Хикару и невозмутимо потягивая сок, заметил Кенма. — Да ну тебя! — отмахнулась Хикару. — Ты знаешь, он собирается в волейбольный клуб. — С таким поведением его быстро выгонят. — Посмотрим. Но пока он мне не очень нравится, если реально придёт, будет сложно. Ты сам-то собираешься подавать заявку? — Пода-а-ам, — зевнул Кенма, повернувшись набок, лицом к Хикару. — Я вчера с Куро разговаривал, он сказал, что всё же нужно подать: что я, зря старался всё это время что ли? Якобы в старшей школе матчи серьёзнее и интереснее. А уйти я могу всегда. Это ты его надоумила поговорить? — Нет, что ты! — Хикару даже всплеснула руками от удивления. Конечно, это сделала она. Хикару знала, как Тецуро ценит способности Кенмы и как часто сам Кенма сомневается в себе, хотя внешне выглядит равнодушным. — Осталось немного до конца перемены, так что я, пожалуй, пойду. — Хикару встала, отряхнула юбку. — На открытии фестиваля, может, пересечемся. И ты бы собирался, не опаздывай на урок.***
На открытие фестиваля всех первоклассников собрали в актовом зале, где ещё они не бывали — начало учебного года проходило во дворе школы. Несмотря на то, что Некома не могла похвастаться богатством и широтой пространства, как крупнейшие школы Токио, актовый зал всё же впечатлял. Ряды мягких тёмно-синих кресел, большая деревянная сцена, тёмно-красные тяжёлые портьеры, направленные на сцену осветительные приборы, большой экран на задней стене. И всё — украшено мелкими изображениями: листочками, лепестками сакуры, мотивационными короткими фразами, шахматными фигурками, котами . Редкие старшеклассники мелькали около сцены, подготавливаясь к выступлению. По всей видимости, основная масса людей была сосредоточена во дворе школы, расставляя палатки клубов по всей территории, а в актовом зале остались только те, кто причастен к выступлениям на сцене, да учителя. Кавасаки-сан усадила ребят почти у самого окна, Хикару с Ёшидой разместились на крайних креслах. В суматохе Хаттори пыталась отыскать хотя бы макушку Кенмы; среди одинаковых чёрных голов это непросто. Наконец, заметила — входящим в актовый зал вместе с остальными одноклассниками. Пока не начались выступления, девчонки вертелись и переговаривались, обсуждая визитку, которую они будут представлять послезавтра. Они договорились, что Хикару напишет за вечер сценарий, общий план сюжета совместно за «окно» продумали. Мальчиков же решили не привлекать — им выдадут уже готовую роль или просто какую-нибудь техническую работу по типу «принеси — подай». Первой на сцену вышла ведущая — та самая, которую в первый день они с Ёшидой разглядывали на рекламном плакате. Она действительно не была похожа на японку: слишком бледная, высокая, кажущаяся хрупкой, ниже плеч спускались белокурые локоны. Фигуру облегало блестящее красное платье. — Вас приветствует старшая школа Некома! — начала девушка. — И её бессменная ведущая, третьеклассница Хайба Алиса. Мы всех очень рады видеть и надеемся, что вы проведёте свои школьные годы в Некоме продуктивно, весело и увлекательно. Для торжественного открытия Весеннего фестиваля на сцену приглашается директор школы Некома… Несмотря на красавицу-ведущую, харизматичную, приковывающую к себе внимание, торжественная часть оказалась на редкость скучной: выступали по большей части учителя — руководители клубов, а также классные руководители. Поэтому, одна за другой тихонько отпросившись в туалет, Хикару с Ёшидой сбежали из актового зала и теперь отдыхали в пустом коридоре, наблюдая, как за окном разворачиваются палатки и стенды тематических клубов, настраивается музыка, тренируются члены клуба перед показом всех преимуществ. — У меня сегодня экзамен в волейбольный клуб будет, — вдруг произнесла Хикару. — Да? — отозвалась Ёшида. — Не знала, что туда так серьёзно принимают. — Ну, обычных спортсменов — может, и нет. А менеджеру нужны специальные знания, чтобы не навредить членам клуба. — Разве этому в клубе не обучают? Когда я пришла в театральный, не умела ничегошеньки — всему научили. — Обучают, конечно. Но это дольше. С такой позицией сразу на матчи не поедешь, с годик придётся посидеть в школе на обучении и тренироваться с запасными игроками. — Разве это плохо? — Нет, не плохо, конечно. Но скучно. Это я уже прошла в средней школе. К тому же, знаешь, запасники — удивительные люди. Меня поражает их любовь к спорту. Безусловно, рано или поздно старшеклассники из стартового состава уйдут, и их место займут другие. Те, кто стоит на вершине рейтинга, те, кто подходит под заданную тренером стратегию, те, кто может много, может даже прыгнуть выше головы, чтобы забрать победу. Но большинство из запасников навсегда останется на скамейке. И они всё равно стараются, рвут жилы ради того, чтобы быть лучшими. — Может, они стараются, чтобы быть лучше самих себя? — Ты так думаешь? Думаешь, у многих такая благородная мотивация?..***
У палатки волейбольного клуба толпилось немало мальчишек. В тени, под брезентом, сидели тренеры и капитан клуба Андо-сан, внимательно наблюдавшие за рядовыми членами клуба, по кругу, раз за разом рассказывающими о том, чем они занимаются на тренировках, каких высот достиг их клуб. В толпе Хикару заметила и ирокез Ямамото — значит, он всерьёз намерен стать волейболистом. «Для этого ему стоит стать сдержаннее и больше учиться, иначе он скоро вылетит из клуба», — недовольно подумала Хикару и прошла мимо, спеша за Ёшидой. Та быстрым шагом двигалась от одной палатки к другой, ради интереса разглядывая, что могут предложить другие клубы, но твёрдо намереваясь подать заявку только в один — небезызвестный театральный. Палатка школьного театра стояла почти в самом конце, но слышно было их издалека — у них что-то увлечённо рассказывала та самая белокурая ведущая, восхитившая девушек. Ёшида уверенно ворвалась в толпу ротозеев, столпившихся у импровизированной сцены театра, таща за руку Хикару, обвела глазами членов клуба в бордовых костюмах и громко спросила: — Где подать заявку на вступление? Один из парней в бордовых костюмах отделился от группы, взял несколько бланков и подошёл к ним. Вежливо поздоровался и рукой указал в сторону стола, приглашая девушек присесть. Пока Ёшида заполняла заявку, Хикару неловко стояла рядом. Представление уже закончилось, а они находились почти по центру палатки, отчего внимание посторонних людей было приковано к ним. К тому же, сама Хикару ничем не занималась сейчас, вертя головой по сторонам и разглядывая тёмно-синий брезент, украшенный картонными жёлтыми звёздами. Неспешно в палатку зашла ведущая и радостно обнялась с парнем, пригласившим Ёшиду за стол. — У нас уже новые люди? — восторженно спросила ведущая, обратив на них внимание. Обойдя парня, она приблизилась к ним и встала рядом с Хикару. — А ты почему не заполняешь? — она мягко посмотрела на Хаттори и ласково погладила её локоть. Хикару, не ожидавшая такого внимания к себе, оторопело стояла и завороженно смотрела в искрящиеся голубые глаза девушки. — Я… эм… — замялась Хикару, вдруг забыв все слова, — ещё пока подумаю… я потом…***
Фестиваль длился до самого вечера, поэтому к моменту, когда солнце начало заходить и школу ярко осветило оранжевыми лучами, Хикару притомилась и уселась на скамейке в ожидании Ёшиды. Та по второму кругу пошла по палаткам, выглядывая одноклассников и фотографируя их для классного уголка. «Воспоминания должны быть прекрасны с первого дня!» — с таким заявлением она убежала, и её не смущало, что могла сделать фото она только на телефон, что, пожалуй, пока не отличалось особым качеством. Кенма уже давно ушёл домой, и Хикару знала об этом наверняка: он вообще не любил шумные мероприятия, поэтому, скорее всего, написал заявление о принятии в клуб и сбежал уже через пятнадцать минут после начала фестиваля. Стоило только о нём вспомнить, как пришло сообщение в Line. Кенма, 17:45 Ты ещё в школе? Хикару, 17:46 Конечно. Некомата-сенсей ещё не освободился. Жду, когда примет экзамен. Кенма, 17:46 Куро тоже там? Хикару, 17:47 Наверное. Я его не видела. Кенма, 17:47 Понятно. Удачи! Они проговорили буквально пару минут, но на душе стало легче, — хотя бы оттого, что в клубе Хикару будет не одна, а с Кенмой. Безусловно, Тецуро она могла считать очень близким другом, но он всё-таки старшеклассник, и у него в клубе уже есть свои друзья. А им с Кенмой будет легче вместе держаться. Ждать тренера Некомату долго не пришлось. Через пятнадцать минут после разговора с Кенмой, когда утомившаяся Хикару уже начала дремать, в коридоре послышались тяжёлые шаги и покашливание. — Хаттори, здесь неудобно спать, — заметил тренер Некомата, встав напротив скамейки. Хикару резко подскочила и непонимающе уставилась на него. — Ой, простите! — пискнула она, собирая разбросанные вещи. — Я просто поздно легла и рано встала сегодня. — Как же ты будешь давать спортсменам рекомендации по режиму дня, если сама его не соблюдаешь? — по-доброму хмыкнул тренер. — Пойдём в спортзал. Ты ведь меня ждёшь? — Вас. Вы меня ещё в клуб не приняли, кому я что могу рекомендовать? — И то верно. До спортзала они дошли молча. Заскрипела дверь в зал, затем — в тренерскую комнату. Тренер Некомата махнул рукой, мол, присаживайся, а сам включил электрочайник. — Ну, рассказывай. С какой целью хочешь в мужской волейбольный клуб, когда у нас есть женский? — Да я… привыкла, — промямлила Хикару, теребя край юбки и не поднимая глаза на тренера. Тот разговаривал, стоя к ней спиной, и от этого было морально легче. — Я в средней школе была менеджером, поэтому знаю и умею уже всё. — Всё знать и уметь невозможно, — философски заметил тренер Некомата, через плечо оглянувшись на Хикару. Вода в электрочайнике тихо забурлила. Тренер прошёл к шкафу, достал оттуда печенье и выложил на стол, заваленный бумагами. — У нас тут, конечно, завалено всё документацией, но, думаю, ничего страшного. Угощайся. Чай скоро будет. Ты умеешь оказывать первую помощь пострадавшему? Хикару нахмурилась: она готовилась к более страшному, худшему сценарию, а ей тут задают простые вопросы и предлагают чай с печеньем. Взять что-либо со стола она постеснялась. — Да, умею. На матчах случается всякое, к сожалению. Однажды стартовый игрок при верхнем приёме мяча сломал палец. Оказала первую помощь, а там подоспели и штатные медики. — Что ты знаешь о подготовке спортсмена? — Необходимо учитывать его физиологические и психологические особенности для составления плана тренировок, режима питания и режима дня. Я сама в средней школе такое не составляла, меня только этому обучали, но, думаю, справлюсь, необходимо только отработать навык. — Хорошо. Ты хорошо ладишь с людьми? Хикару призадумалась: как ответить на этот вопрос? Сказать да — значит солгать, и, если её примут в клуб, вечно играть роль общительной, быстро уставать и однажды перегореть к волейболу вообще. Сказать нет — значит поставить свою возможность участвовать под вопрос, потому что для менеджера важно умение контактировать с людьми, к каждому находить свой подход. Ладошки вспотели, и Хикару сильнее зажала правой рукой край юбки. — …Честно говоря, не очень. Тренер Некомата, разливая кипяток и раскладывая пакетики чая, развернулся с кружками и внимательно посмотрел на Хикару. Лицо его было светло и спокойно, казалось, его нисколько не смутил такой ответ. Тренер расхохотался, а затем, быстро успокоившись, поставил кружки на стол. — Бери чай и печенье, чувствуй себя как дома. Наш волейбольный клуб — как одна большая семья. Не беспокойся, если с кем-то не сразу найдёшь общий язык, — это нормально, некоторым людям нужно время, чтобы «притереться» к коллективу. Капитан Андо тебе поможет. — Получается, я принята? — робко переспросила Хикару, вцепившись в горячую кружку с чаем. — Конечно! Наой-сенсей напугал тебя больше, чем должно. Наши ребята пока не привыкли к такому. У нас давно не было менеджера, и всю эту работу выполнял Наой-сенсей. Поэтому он так строго к тебе и отнёсся, но он скоро привыкнет. Тренировки у нас ежедневно по вечерам, по большей части ты будешь контактировать именно с Наоем-сенсеем. Во время соревнований выезжаешь на матчи вместе со стартовым составом и помогаешь мне. Можешь приходить завтра на тренировку, начало в 16:00. Пока у тебя нет формы команды, на тренировки можешь приходить в обычной спортивной форме.***
Из тренерской Хикару вышла на дрожащих ногах. Хотя тренер Некомата и отнёсся к ней чрезвычайно добро, она ожидала худшего и потому каждое его движение воспринимала с подозрением. Но, кажется, он не шутил. Трясущимися пальцами Хикару набрала Кенме смску: «Меня приняли!». Ответ пришёл незамедлительно: «Молодец», но он показался Хаттори сухим и несколько остудил её пыл. В спортзале всё ещё было пусто. Гулко отдавали удары мячей из соседнего зала, где тренировались баскетболисты. В воздухе пахло чистящим средством и немного пылью. Хикару, глубоко вдохнув этот воздух, оглядела зал и с чувством полного удовлетворения двинулась на выход. В коридоре шумно переговаривались волейболисты, среди которых Хикару заметила и Тецуро. Стараясь идти как можно тише, она подкралась к нему со спины и резко схватила за бока. Тонко пискнув, парень подскочил, рефлекторно двинул локтем назад, чуть не попав Хикару в челюсть, и только тогда обернулся. — Привет! — расплылась в улыбке Хикару, удерживая друга по бокам за футболку. — Ой, а кто это у нас? — выставив пальцы в «рога», начал дразнить Куроо. — Приветик, Хару! Ты что здесь делаешь? — Была у тренера Некоматы, — Хикару увернулась от «рогов» и пролезла под руку друга. — Он меня только что принял в ваш клуб. — Ооо! — обрадовался Тецуро и ущипнул Хикару за щёку. — Великолепно! Знакомьтесь, парни, это наш новый менеджер, Хаттори Хикару. Двое парней, до этого с улыбками наблюдавшие за ними, только теперь попали в поле зрения Хикару, и она, неожиданно смутившись, чуть зашла за спину Тецуро. Они не выглядели жуткими — скорее, наоборот, очень добрыми, но зная Куроо, Хикару могла предполагать, что внешность обманчива. С милыми и добрыми он не дружит. — Они тоже второгодки. Это… — Тецуро показал на невысокого блондина, — Яку Мориске, а это… — он перевёл руку на высокого коротко стриженого парня, — Кай Нобуюки. Они добрые, но не всегда. Особенно Яку. — Ну и что ты из меня чёрта рисуешь, Куроо! — возопил тот, кого назвали Яку, и Хикару поняла: да, он точно добрый. Главное — его не злить. Возможно, с ним просто нужно меньше разговаривать, чтобы не попасть под горячую руку. Тем временем Яку попытался замахнуться на них, но Тецуро, удерживая Хикару за шею, отступил вместе с ней на шаг. — Эй, вообще-то меня бить нельзя, у меня в руках ценный кадр — наш менеджер! — Тецу… — прохрипела Хикару, задрав голову, — отпусти меня, ты меня так задушишь же.