Куранты

Снежинки кружились в воздухе, взмахивая белыми платьицами и опадая к ногам прохожих, тут же растворяясь во множестве других, похожих как две капли воды. Никем не замечаемые, они совершали пируэты в воздухе, появляясь из-за туч, заслонивших небеса, и оседая на крышах домов или же на ветвях вековых деревьев, укрывая белым одеялом леса и поляны, города и сёла. За деревянными окнами, прикрытыми резными ставнями, горел яркий свет, а лампадки висели у входа в высокие каменные дома, чтобы каждый житель этой необъятной страны мог почувствовать уют и тепло, исходящее из дома, а также сам навестить хозяев и сытно отобедать. Правда, лишь некоторые могли себе позволить такую роскошь - впускать гостей в свой дом и усаживать за богато уставленный стол с яствами и заморскими угощениями. Бедняки же, не имея при себе и корки хлеба порой, сидели в красном углу своего дома и шептали под нос молитвы, поклоняясь иконам и зажигая фитили на церковных свечах. Они соблюдали пост, как и год, и два тому назад, а потому ни крошки в рот не брали, с завистью глядя в сторону богатых домов, где важные гости предавались веселью и праздновали установленный Петром Алексеевичем светский европейский праздник. За заиндевевшими окнами слышался радостный детский смех, а в центре украшенного зала стояла высокая пихта, привезённая хозяином из-за границы. Потирая мёрзлые руки, крестьянин покосился в сторону выхода и недовольно пропыхтел, утирая рукавом краснеющий нос: - Вот же устроил барин гулянья под конец поста. Совсем скоро Рождество Христово, можно было бы и поесть, и попить в своё удовольствие, и господу помолиться. А так всем на потеху дома украшает, - стоящий рядом мужчина, на вид лет двадцати от роду, но уже с морщинами и большим шрамом под правым глазом, покачал головой на бормотания старика, отвечая своему отцу: - Ты всё за своё, отче! Государь наш император, Пётр Алексеевич, уже как семь лет назад указ отдал о том, чтоб Новый год отмечался согласно европейским традициям, - почесав нос, сынишка взмахнул рукой, перехватывая деревянный наконечник больш ой лопаты, с помощью которой они оба чистили снег, опавший перед крыльцом княжеского дома, и двинулся вперёд, расчищая дороги и кланяясь новым гостям, выходящим из прибывающих к воротам карет. Старик же покачал головой, почесав лысое темечко, и, напялив шапку на седую голову, принялся догонять сына, который к тому времени уже сгрёб лопатой с пуд замёрзшей переливающейся в лунном свете воды, опавшей с небес. Были там и красавицы-снежинки, и ледяная корочка, покрывающая сугробы словно паутинка, сеточкой оплетающая большие снежные комки. Вздохнув, крестьянин утёр рукой лоб, тяжко вздыхая и растирая замёрзшие руки. Даже тёплые шерстяные рукавицы не помогали в такой мороз, что уж говорить о порванной шапке, которая то и дело сползала набок. Ухватившись дрожащими руками покрепче за поручень большой деревянной лопаты, старик двинулся вперёд вместе со своим сыном, но, повернув голову, тут же хлопнул его по плечу и прошипел на ухо, склоняясь в земном поклоне: - Не видишь что ли, князь наш! - тот же в ответ хмыкнул, разглядывая застывшего на пороге поместья черноволосого мальчишку. Юный барин был разодет как европейская барышня на приёме у императора - белый сюртук с накрахмаленными рукавами, чёрный камзол с витиеватыми серебристыми узорами и идеально уложенные назад локоны. Поверх же мальчик натянул тёплую меховую шубу и высокие кожаные сапоги, изнутри наверняка обитые красным бархатом и тёплой качественной шерстью, как у всех ребят его возраста. Будущий князь, запахнув одёжу потуже, спокойно стоял, наблюдая за их работой и скрестив руки за спиной. Юношу это же только позабавило - такой маленький, а уже пытается казаться холодным и строгим, как его отец. Усмехнувшись, он шутливо поклонился, не отрывая взора от нахмурившегося мальчика, который, обиженно надув губки, нахохлился и вернулся в дом, напоследок высокомерно хмыкнув и гордо задрав подбородок. - Что ты делаешь, глупец? - воскликнул старик, как только юнец удалился внутрь, и подскочил к своему сыну, отвесив тому подзатыльник. - А если он барину скажет? Тогда тебя ждёт кое-что похуже каторги. - Да это же ребёнок, отче. Он такой маленький и глупый, - покачав головой, юноша хмыкнул, оборачиваясь в сторону княжеского поместья. В тот миг, когда он взглянул в голубые глаза, парень заметил с детства знакомый огонёк, который и раззадорил его. Будто бы сын барина отчаянно желал подойти и поговорить, высказаться о наболевшем или хотя бы поиграть. Не с ним, так с другими детьми. Но, видимо, другим барским детишкам не было до Влада никакого дела - они занимались своими детскими играми, показывая друг другу подарки, пока угрюмый мальчик стоял в уголке, не понимая, что он вообще тут делает и почему с ним никто не хочет дружить. - Ему бы с друзьями играть да с горки кататься, а не мучаться на приёмах и танцевать с барышнями на несколько лет старше его, - отец, услышав такое, снова отвесил затрещину юноше, после принимаясь вместе с ним грести снег. - Больше не смей так шутить. Это тебе не деревенский парнишка, а наш будущий господин. Что не так вытворишь - и высечь розгами могут. А то и голову отрубить, - парень в ответ легкомысленно усмехнулся, помогая отцу расчищать дорогу перед княжеским домом и то и дело поправляя сползающую на бок шапку, пока снежинки продолжали опадать с неба, кружась в снежном вальсе и укрывая собой всё вокруг. *** Запах зажжённых на большом украшенном дереве свечей, яблок и множество цветов были повсюду, когда мальчишка бросил слуге, стоящему у главного входа в поместье, свою шубу и осторожно вошёл в гостиную, куда повара и многочисленные горничные уже составляли блюда. Ароматы заморских угощений и дорогих вин сразу же охватили его и поманили за собой, заставляя разглядывать столы и сглатывать слюну. Владу уже не терпелось окунуться в этот праздник с головой и ощутить приятный вкус привезённых из заграницы мандаринов на языке, отведать голландского картофеля прямо из царских закромов и ощутить волшебство Нового года, который ещё совсем недавно отмечали совсем по-другому. Воровато оглянувшись вокруг, Владик попытался незаметно схватить со стола один из фруктов, за что тут же схлопотал от старой служанки, управляющей всем процессом расставления блюд. Та пользовалась уважением князя Владимира, а потому могла позволить себе порой осаждать его сына, когда того требовали обстоятельства. Вот и сейчас, глядя на Влада угрюмым взглядом и сдвинув брови к переносице, пожилая женщина упёрла руки в пухлые обвисшие бока и произнесла: - Ваша светлость, если изволите поесть сейчас, до того, как все гости соберутся, то ваш папенька с вас кожу живьём сдерёт, - парнишка, под нос шипя проклятия в адрес старушки, понурил голову, с тоской глядя на блюда, которые не мог попробовать до определенного часа. Обернувшись, он недовольно пробурчал: - И когда же всех гостей сюда пригласят? - женщина, ранее ругающая юную пугливую служанку за то, что та чуть не уронила тяжёлый поднос с красной и чёрной икрой, отвлеклась от руководства процессом и повернулась к барскому сынишке, удивлённая таким вопросом. - Как же, известно когда. Прямо перед боем курантов. Тогда и салюты в небо будут запускать, фейерверками называются, - ответила она как само собой разумеющееся, а потом хлопнула себя по лбу, вспоминая. - Ну конечно! Что ж это я такая забывчивая стала. Это ты, Марфа, мне не напомнила, хотя я тебя просила, - с укором посмотрела она на неловкую служанку, которая уже несла новый поднос с кухоньки. Та вздрогнула, но на этот раз никакой катастрофы не случилось. Вновь обернувшись к Владику, старушка елейным голоском восклицала, пока тот рассматривал широкий двор, пытаясь понять, о каких фейерверках говорила служанка. - Вы же впервые вышли к гостям в этот праздник. Это такое великое событие для всех нас. А до этого всё с госпожой княгиней отмечали. Кстати, как там она? Паренёк, ранее с мечтательной улыбкой разглядывающий небо, вдруг побледнел и тихо прошептал: - Точно! Маменька! - тут же позабыв про заграничные блюда, Влад выбежал из гостиной, устремляясь к лестнице, по пути к которой неожиданно столкнулся с одним из гостей. Мальчик чуть старше его, в таком же идеально белом сюртуке и ярком наряде хмуро рассмотрел его, а потом изрёк: - И это будущий князь? Да ты на деревенского мальца похож. Бегаешь по поместью словно за курами гоняешься, - Влад же не смог вымолвить и слова, поражённый выпадом сверстника, который, высокомерно хмыкнув, тут же удалился. С недоумением и тихой печалью, спрятанной глубоко в голубых очах, мальчишка поглядел ему вслед, а, когда тот скрылся за дверьми, ведущими в главную залу, где сейчас собрались все гости, вместе с его отцом обсуждающие важные взрослые вещи, то тут же взлетел вверх по лестнице, стараясь позабыть про этот странный случай. Но детское сердце всё ещё билось - с отчаянием и грустью, раненое от слов этого высокомерного и наглого парнишки. И оно вряд ли сможет позабыть обиду в ближайшее время. А ведь ещё к гостям выходить придётся. Как же он там будет, совершенно один, без матери? *** Мальчишка, захлопнув дверь покоев, шмыгнул носом и пригладил выпавшие пряди, вдыхая терпкий запах камина, хвои, укрытой блестящими разноцветными лентами, и неизменный аромат орхидеи, что всегда сопровождал её. В очередной раз вздрогнув при виде больной женщины, без сил лежащей в своей постели, парнишка положил руку на бешено колотящееся сердце. Ему было больно, одиноко и страшно, и только мать могла помочь Владу, успокоить его в тяжёлые моменты жизни. Но сейчас ей было в разы хуже, и оттого паренёк боялся, что совсем скоро он лишится её навсегда. Подбежав к кровати матери, которая в очередной читала какую-то книгу, Влад кинулся ей в объятия, всхлипывая и зарываясь носом в складки белоснежного пододеяльника. Женщина, отложив чтение на потом, приобняла сына слабеющими руками и утёрла слёзы с его щёк, капающие на белую ткань и её нежные руки. - Что случилось, мой милый? Тебя кто-то обидел? - бледная кожа её ладоней была такой холодной, почти ледяной, оттого у парнишки каждый раз неизменно возникала мысль, что совсем рядом с его дорогой мамой мельтешила смерть, занося свою косу над её лебединой шеей. С каждым новым хрипом, каждым приступом кашля Владик внутренне вздрагивал и жался ещё ближе к женщине, цепляясь за неё словно за спасательный круг, без которого он потонет в этом жестоком мире. Всхлипнув, мальчишка произнёс едва дрожащим голосом, стараясь не беспокоить больную лишний раз и пряча боль глубоко внутри: - Маменька, почему со мной никто не дружит? Это из-за отца? - женщина, почти незаметно дрогнув - то ли от холодного ветра, внезапно ворвавшегося из распахнутого окна, то ли от страха, окатившего волной и захватившего душу. Её сынишка смотрел на неё своими большими наивными голубыми глазами, которые стремились познать каждую грань этого странного и удивительного мира, и было так болезненно осознавать, что ему предстоит в будущем. Каждый раз, заглядывая в глубину его очей, она видела за высокомерием неуверенность, за равнодушием бурю эмоций, а за злостью панику. Он всегда так боялся, дрожал как осиновый лист, но, наученный отцом, старался прятать эмоции. Это расстраивало, печалило - как же могло быть иначе? Он же её сын! Гладя его детскую кожу с морозным румянцем на щеках и дотрагиваясь до прохладных рук, женщина мягко и тепло улыбнулась ему, стараясь не подавать ни единого признака изумления или страха. Парнишка же повернулся, услышав шум со стороны окна и, вскочив, подбежал и захлопнул створку и, переступая маленькими пухлыми ногами в сапожках, подошёл к камину и положил туда ещё парочку дров, которые тут же загорелись, покрываясь чёрными пятнышками, охваченные яркими рыжими язычками пламени. Вернувшись к матери, мальчик прижался к родному человеку, посматривая на костёр, разгорающийся в каменной топке, овитой чугунными узорами с оттенками серебра, которое тоненькими струйками текло от самого верха к полу, обвивая словно плющом весь камин. Притянув сынишку к себе, женщина печально прошептала, глядя в пустоту: - Твой отец настрадался за свою жизнь. Он совершил много плохого, но люди его уважают, - мальчик же, обернувшись к матери, резко перебил её, отрицательно покачав головой, будто бы отказываясь принимать то, что она ему говорила, и смиряться со своей участью. - Его только боятся, - а потом, помедлив, он отвернулся и добавил подрагивающим голосом, и с его щеки вновь сорвалась слезинка. - Я не хочу стать таким, как он. Я хочу, чтобы меня любили. Но надо мной только смеются. Женщина, печально улыбнувшись, притянула сына к себе за рукав, отвечая и гладя его по растрепавшимся волосам: - Послушай, Владик. В жизни не будет сказок. Для одного ты можешь оказаться рыцарем в сверкающих доспехах, а для другого - злодеем, приносящим хаос и разрушения. Так будут думать другие люди. Но прежде всего ты сам должен понять, кем хочешь стать. Другие дети боятся тебя точно так же, как их родители твоего отца. Но тебе не стоит переживать из-за этого - рано или поздно они поймут, что дружить с тобой лучше, чем избегать, - в ярких голубых глазах, застланных пеленой слёз, читалось отчаяние вперемешку с надеждой. Он обнимал её, цепляясь за ночную рубашку, пока женщина вытирала его слёзы и едва сдерживала свои. Они ведь знают, чем всё кончится. Владу будет тяжело на его жизненном пути, но разве колдунья не была шарлатанкой? Как можно предсказать, что человек, истребивший тысячи своих и чужих подданных, выживет и станет героем, перейдёт на сторону добра, но лишь через триста лет? Мать не верила ей, но нельзя было отрицать, что подобное может случиться. Уж слишком был силён их страх, учитывая обстоятельства, при которых в княжеской семье появился Владислав. - Но если хочешь, чтобы они перестали бояться, то тебе стоит пересилить свой страх. Подойди к ним, протяни руку вперёд и предложи что-то доброе. Накорми их, поиграй, полюби. Помни - ты обязательно вырастешь замечальным человеком, - говорила она, заглядывая в мальчишеские глаза, но будто бы сама себя старалась убедить, что всё с ним будет в порядке. На сердце было грустно, а душа тосковала по спокойному беззаботному времени детства, когда не приходилось так серьёзно переживать. - Просто протяни руку вперёд, полюби первым. Ты не такой, как твой отец. Мальчик, утирая слёзы рукавом, кивнул матери и расплылся в яркой улыбке, затем вновь прижимаясь к ней и шепча: - Маменька, вы всегда останетесь со мной, правда же? Мне не придётся быть только с отцом? - женщина печально улыбнулась, сдерживая новый хрип, вырывающийся из груди. Руки снова задрожали, когда она медленно погладила его по спине. - Конечно. Я всегда буду с тобой. Даже когда ты станешь совсем взрослым, - мальчик, только заслышав её всхлипывания, резко отстранился, со страхом глядя на бледное материнское лицо. Какое-то время пребывая в растерянности, он рвано выдохнул и стал вытирать слёзы, струящиеся по щекам мамы. Она же, перехватив его руку, поцеловала тыльную сторону ладони и хрипло прошептала, снова начиная кашлять. - А если мы вдруг окажемся далеко друг от друга, то я всё равно останусь рядом. В твоей памяти, в этой комнате, в орхидеях. Просто вспоминай меня в эти моменты и представляй, как мы обнимаемся. Мальчик, вздрогнув, покачал головой, с неверием и страхом глядя в тёмные яркие глаза. - Нет, я не хочу, - а потом он, прильнув к ней и крепко обняв родного человека, снова расплакался, утыкаясь носом в мягкую шерстяную ткань халата. - Не уходите от меня, маменька. Разве вы не понимаете? Только с вами я могу поговорить, только вам открыться. Я никогда от вас не уеду, даже если вырасту и стану таким же бородатым, как отец. Даже когда покроюсь сединой, я не брошу вас. Так и вы меня не оставляйте, - голубые глаза сверкнули чем-то ранее незнакомым, и женщина отпрянула в страхе, на миг позабыв о данном себе обещании, когда Владик появился в их семье. Впрочем, его очи тут же налились слезами отчаяния, и паренёк притянул её за руку, с силой обхватив запястье. - Прошу! Женщина, едва сдерживая новый порыв разрыдаться, кивнула, гладя мальчишку по голове и шепча: - Оставайся хорошим мальчиком, Владик. Прошу тебя, будь хорошим мальчиком. *** Снег за окном постепенно утихал, когда паренёк вышел из материнских покоев, аккуратно закрыв за собой дверь. Прикусив губу, он в нерешительности стоял на месте, сжимая и разжимая пальцы и впиваясь ногтями в ладони. Паника охватила всё его существо, но то, чему учил его отец - сдерживать свои эмоции, наконец пригодилось неспроста. - Ничего страшного в этом нет, правда же? - неуверенно произнёс он, косясь в сторону двери, ведущей в главную залу, где сейчас стояла наряженная яркая пихта, где пахло заморскими угощениями и где веселились дети. Точно такие же как он, со своими друзьями и родителями. Отличие было лишь в том, что у Влада никогда не было друзей его возраста. Он, будучи выросшим под давлением и тиранией отца, мог доверять только матери, но сейчас парнишке предстояло первым протянуть руку кому-то другому. Хотелось фыркнуть и произнести ядовито и высокомерно: «С чего это? Пусть сами подойдут», но слова матери, её переживания и слёзы не должны были быть пролиты зря. Она так тревожится за его будущее, надеется на него. Разве Влад может её подвести? Сжав руки в кулаки, он решительным шагом двинулся в сторону двери, распахнув которую, уставился на группу точно таких же детей, как он сам, веселившихся около пихты. Скоро должны были принести подарки, но ещё раньше они вместе должны посетить гостиную и отобедать, а значит, все будут за одним столом вместе с ним. Покосившись в сторону отца, отвлёкшегося на важных взрослых гостей и не обращающего на сына никакого внимания, Влад судорожно вздохнул и подошёл к одному из мальчишек, что стояли рядом с новогодним украшенным деревом. Постучав по плечу, паренёк приветственно улыбнулся и махнул рукой. Внутри всё сжалось в один тугой ком, а в голове испарились все мысли, все слова, которые он хотел сказать. - Привет, - улыбка вышла нервной, а руки подрагивали, когда мальчик соизволил выдавить из себя хоть слово. Натянув маску отрешённости и смотря на всех вокруг словно сквозь толщу воды, Влад выдохнул - хоть что-то удалось. - О чём общаетесь? Детишки, как только к ним подошёл княжеский сын, прекратили свою беседу, которая ранее, видимо, веселила их. Слышался детский смех, забавные шутки. Но Влад ещё не был частью их маленького мирка. Он оставался чужим, незнакомым. А потому самый старший, по крайней мере, на вид, один из них холодно изрёк: - Нам нельзя с тобой разговаривать. Старшие говорят, что ты станешь таким же, как твой отец, когда твоя мать умрёт, - дети, обернувшись к нему, приложили палец к губам и кто-то из них прошептал. - Ты чего так резко с ним? Совсем глупый? - возмутилась одна девчонка, уставив руки в бока, и повернулась к Владику, протягивая навстречу свою ладонь. - Меня зовут Мария. Можно просто Маша. Но Влад, внутренне вздрогнув от слов старшего мальчика, в котором без труда смог узнать высокомерного мальчишку, назвавшего его деревенщиной, злобно прошипел, не обращая внимания на дружелюбно настроенную девчонку: - Никто не смеет говорить так о моей матери. Извинись! - воскликнул он под конец, сверкнув голубыми очами, от чего дети испугались и отскочили от него. Только самый взрослый остался стоять непоколебимо, скучающе зевая и, когда Влад замолк, то спокойно и всё также холодно произнёс: - Я же говорю. Ты уже как твой отец. С тобой никто и никогда дружить не захочет, - в подтверждение своих слов он посмотрел на Машу, которая, сжавшись в комочек, кивнула и спряталась за спину своего брата. Влад, вздрогнув от её испуганного перекошенного лица, отскочил и, подняв голову, посмотрел на самый верх дерева, где красовалась яркая новогодняя звезда. Паренёк вдруг почувствовал, как маленькое сердечко разбивается и боль пожирает грудную клетку. Ему было плевать на обидные слова этих детей, по крайней мере, Влад пытался себя в этом убедить. Но он не сдержал обещания, данного матери. И будто бы, решив поиздеваться, судьба вновь подставила ему подножку в тот же самый миг. Один из слуг, распахнув двери залы, резво подбежал к отцу, что-то шепча ему на ухо. Лицо его тут же стало чернее тучи и, отыскав в толпе гостей сына, Владимир подбежал к нему и, схватив Влада за руку, потащил в сторону выхода. Паренёк испугался, что его снова отругают и изобьют розгами за очередной проступок, хотя на этот раз решительно не понимал, что такое ужасное он совершил, раз отец с такой силой сжимает его запястье. Лишь когда они вышли из главной залы и стали подниматься по лестнице, мальчик вырвался из мертвой хватки и спросил: - Что происходит? - мужчина же, залепив ему пощёчину, вновь перехватил запястье, сжав сильнее прежнего, и прошипел: - Не скули, щенок. Твоей матери сейчас в разы хуже. Она умирает, - Влада словно окатили ледяной водой, когда он это услышал. На ватных ногах следуя за отцом, мальчик вернулся в её покои, издалека слыша хрипы и громкий кашель, отчего вздрагивал и едва сдерживал слёзы в глазах. Он до жути боялся именно этого часа и всё старался не думать, когда же он наступит. Но сегодня медлить уже было поздно. Подбежав к материнской постели, паренёк схватил её за дрожащую руку и воскликнул, упав на колени: - Маменька, пожалуйста, не бросай меня. Ты же обещала не бросать! Только сегодня сказала! - слёзы сами собой катились по щекам, орошая мраморный пол, пока отец, даже не слушая вопли сына, отвернулся к окну и еле слышно всхлипнул, прикрывая ладонью лицо. Женщина же становилась всё бледнее, будто её лицо посыпали белилами - пальцы судорожно сминали ткань, а горло спирало от судорог и боли. В какой-то миг ей всё же удалось выдохнуть, и она напоследок прохрипела, накрыв ладонь сына своей: - Обещай быть хорошим мальчиком, Владик. Оставайся добрым, мой милый, - паренёк, перехватив материнские пальцы, поцеловал её ладонь, обливаясь слезами и в следующий миг, не успел он ей ответить, последний хрип вырвался из материнской груди. - Я буду, мама! Я буду стараться, слышишь? Только очнись! - вопил он, сжимая в тисках её бледную холодную руку, пока слуги пыталась оттащить его от тела. Ни стонов, ни вздохов больше не было, а в сердце осталась тоска, злость и пустота. Словно сквозь толщу воды Влад слышал свои крики, упрёки отца, сочувственные вздохи слуг и бой пресловутых курантов с городской площади, но не отрывал взгляда от матери, как бы ни старался отец прогнать его из комнаты. Когда же Владимир сдался и захлопнул двери, мальчишка вздрогнул и поднял голову. Горло саднило от многочисленных криков, а голос стал до ужаса хриплым. - Мам? - робко, с надеждой в сердце прошептал Влад, смотря на её осунувшееся лицо и потускневшие глаза. - Скажи мне что-нибудь. Что притворяешься, что это была просто шутка. Что ты всё ещё жива и сможешь обнять меня, как обещала, - голос срывался и дрожал, доходя до хрипоты, пока паренёк содрогался в рыданиях над телом единственного дорогого человека. За окном раздался последний удар колоколов и часы остановились на двенадцати - время для него будто бы застыло. Ничто не было значимым и существенным после пережитых страданий и боли. Опустив голову, он смирился - и с её смертью, и со своими страхами, которые постепенно пожирали его изнутри, не давая и шанса на спокойную жизнь. Голубые глаза вновь сверкнули во тьме, но уже не страхом и волнением, а несдерживаемой яростью на несправедливость жизни и разочарованием во всём: в себе, трусливом и забитым в угол мальчишке; в отце-тиране, который упивался собственной властью и плевать хотел на семью; в матери, дающей обещания, а затем, в тот же день покидающей его, не сдерживая своих слов. В глубине души зарождалось отчаяние и необузданный гнев, но на глазах пока были только слёзы. Влад смирился, он сдался и принял дальнейшую судьбу, которая станет ещё ужасней после смерти матери. Глядя на то, как в землю зарывают гроб, он то и дело отводил взгляд, рассматривая округу и стараясь глушить собственные переживания. Но ком в горле всё рос, а слёзы застыли в глазах, вот-вот намереваясь выплеснуться наружу неконтролируемым потоком. Заметив среди гостей того самого паренька с княжеского приема, который оскорбил его мать, будущий князь вздрогнул и сжал руки в кулаки, скрипя зубами и стараясь сохранять хладнокровие, как и учил его отец. Бедный потерянный мальчик ещё не знал, к чему приведёт послушание отцу и отчаяние, пожирающее сердце с того самого дня, как Влад невзлюбил Новый год. С того самого дня, когда его мать умерла, погрузив своего единственного сына в глубокую печаль, а потом и ненависть ко всем окружающим высокопоставленным лицам. Спустя годы мужчина придёт на эту могилу в последний раз перед тем, как начать войну со сказочными. Поклонившись, уже взрослый сынишка скажет: - Прости. Я не сдержал обещание. Я больше никогда не буду хорошим мальчиком, - руки, покоящиеся на рукояти меча, который он в любую секунду был готов направить на врага, задрожали, и князь покрепче обхватил стальной наконечник, словно сжимая его в тисках. Где-то глубоко вновь появилась тоска, поселившаяся в его сердце на долгие годы. Отец, к которому Влад успел привязаться и полюбить, умер из-за ошибки своего сына, успев напоследок извиниться за своё поведение в детстве и ободряюще улыбнуться. Так, как раньше это делала мать. Жена тоже мертва от его руки, а сам князь погряз в омуте лжи, недомолвок, злости и чувства вины, которую не смыть ничем, кроме крови, пролитой во имя спасение и возвращение всего на круги своя. Всхлипнув, он опустился на колени и зарылся пальцами в землю, словно пытаясь вернуть мать с того света. С отчаянием глядя на посмертный портрет, мужчина опустил голову и прошептал. - Как и ты не сдержала своё. *** Тёмные коридоры Волшебного колледжа давили на него, как никогда прежде, а в кабинете прятаться Влад не желал. Да и к тому же, сегодня последний учебный день для всех магов, так что занятия никто пока не отменял. Тем более тем, кто в этом году спустя несколько месяцев после зимних каникул выпустится из учебного заведения, с которым у каждого связано очень много воспоминаний. Например, его подругам, которых вредный Чёрный Кот продолжал звать недоучками несмотря на их увеличившийся опыт и знания. Хмыкнув, он на мгновение отвлёкся от тяжёлых дум, но тут же, зачесав выбившиеся из пучка пряди, Влад, теперь уже девятнадцатилетний юноша без бороды, которой привык кичиться перед остальными ещё лет триста назад, с грустью поглядел в зеркало и перевёл взгляд на окно, за которым расстилалось пространство, полное ненавистных ему белых хлопьев, опадающих с небес. Сугробов было много, благо здесь могли прибраться с помощью магии, так что много времени и сил на это не уходило. Недовольно прошипев проклятья в адрес неизменно наступающего Нового года, парень накинул поверх белой рубашки меховую куртку и вышел на улицу, оставив кипы документов, принесённых Кривозубом, покоиться на столе. Он что, слуга, чтобы Василисе прислуживать и подавать то, что она просит? Бродя по пустующим коридорам, юноша то и дело косился в сторону больших светлых окон, открывающих вид на наряженные ёлки с развешанными на них разрисованными игрушками, на венки и ароматные букеты самых разных цветов, поставленных в изящные вазы, на красно-зеленый декор с вкраплениями голубого и белого цветов, и скрещивал руки на груди, тут же озлобленно шипя проклятья себе под нос. Он ненавидел этот праздник и каждый раз боялся его наступления как конца света. - В тюрьме хоть поспокойнее было. Да и не пришлось бы за Сирином гоняться, - сплюнул он, в очередной раз заметив на двери венок из можжевеловых веток с ярким ёлочным шариком посередине. На глаза попадалось всё самое раздражающее, что ещё больше бесило бывшего князя и выводило его из себя. Опустив голову, чтобы не видеть всего этого безобразия, парень неожиданно уткнулся кому-то в спину, резко отскочив и подняв недоуменный взгляд на стоящих впереди девушек с Корвином за компанию. - Патруль? Вы почему не на занятиях? - сменив удивленный тон на высокомерный, Владислав скрестил руки за спиной и подозрительно прищурился. - Прогулять решили? Надеюсь, что хоть на мою пару в последний раз перед отъездом придёте? Варя же, в которую он ранее уткнулся головой, не заметив девицу, закатила глаза и фыркнула, сложив руки на груди. - Ещё чего! Твою пару мы пропустим в первую очередь! - девушка едва сдерживалась, чтобы не потерять самообладание и расплыться в улыбке, прикусив щёку изнутри. Желание ехидно рассмеяться после своей же подколки росло на глазах, а в глазах плясали весёлые чертята. Раньше она сама себя ненавидела за чувства, которые испытывала к этому наглецу, но вскоре смирилась и даже стала получать от этого удовольствие. Всё-таки их перепалки потеряли былую атмосферу вражды и соперничества, с каждым новым годом приобретая приятельские, а потом и дружеские черты. Совсем незаметные, но всё же добрые и забавные шутки проскальзывали в каждую их встречу, случайную или же, что происходило гораздо чаще, подстроенную. Но и ссор с князем было не избежать, поскольку они оба всё ещё не могли открыто выразить собственные чувства друг к другу - из-за страха, волнения или же отрицания одного их существования. Тем не менее друзьями им быть пока никто не запрещал, а радостные шепотки Алёнки, после открыто вещающей о своих намерениях быть подружкой невесты на их свадьбе, смущали, злили, но давали понять - друзья в любом случае поддержат их, если кто-то таки сделает шаг навстречу и откроет свои чувства другому. Но сейчас, видимо, Влад был не в самом лучшем расположении, а потому подколку не оценил. Дёрнув уголком губ, парень строго произнёс, распрямив плечи: - Тогда не видать тебе отличной оценки за боевые искусства в этом семестре, - окружающая его новогодняя атмосфера давила, так ещё и подруги явно желали задержать его с ними подольше, будто бы хотели что-то предложить. Глядя на лицо Рыжовой, Владислав понял это почти сразу, а потому, удручённо вздохнув и про себя с печалью подумав, что от него не отстанут, пока не закончится этот проклятый праздник, повернулся к огненной принцессе, которая в нетерпении подпрыгивала на месте и скакала вокруг него. - Чего тебе? Девушка, ранее дожидавшаяся, пока диалог Вари и Влада, длившийся, впрочем, не так долго, как могло бы быть, закончится, наконец остановилась и, взмахнув руками, воскликнула: - Владик, - парня передёрнуло от этого забавного прозвища, к которому, впрочем, он уже почти привык. Как тут не смириться, если эту гиперактивную особу никто не осадит. Кроме, конечно же, её родителей, которые могли одним взглядом пригвоздить к месту. Впрочем, даже с ними принцесса умудрялась попадать в неприятные и неловкие ситуации, после чего Владу, как её телохранителю и другу, сильно влетало. Девица же, схватив его за руку, громко и радостно произнесла то, что сразу же ошарашило парня. - Сегодня все уезжают из колледжа на каникулы и поэтому мы все хотели бы, чтоб ты поехал с нами! Давай вместе отметим Новый год! Словно не замечая его скривившегося в гримасе отвращения лица, рыжая волшебница продолжала тараторить: - Сначала мы приедем к моим родителям и погуляем по столице Сказочного мира. Мама с папой обещали устроить весёлые празднования прямо на центральной площади. Всё будет украшено новогодними игрушками, выступления, песни, наряды - красота! А потом я хочу навестить бабушку в Мышкине, а Снежка встретится с Васей, так что мы все вернёмся туда через портал и повеселимся. Как тебе идея? И, не успел парень и слова вставить, как Маша, скрестив руки на груди, покачала головой и добавила: - Мы не только из-за Васи и твоей бабушки туда едем. Я обещала показать Корвину как мы отмечали Новый год в мире людей. Это нам нужно для совместного доклада, - стушевавшись под внимательными взглядами подруг, смущённо пробормотала девушка. - Правда ведь? Корвин, стоящий рядом с ней и не говоривший ни слова, только кивнул в подтверждение, отводя растерянный взгляд и стараясь спрятать внезапно вспотевшие ладони в карманы мешковатой тёмной толстовки. Скорее всего, из-за волнения - подумалось Владу. Это вызвало едва заметную ухмылку, которая, впрочем, тут же исчезла из-за собственных смешанных чувств. А Мария тем временем продолжила свою речь, стараясь не обращать внимания на хитрый прищур со стороны Алёны: - А ещё король с королевой тоже хотели встретиться с твоей бабушкой и посмотреть на мир людей. Они же так долго там не были, а твоя мама, Алён, ещё и со своей сестрой хотела поговорить. Помнишь ведь, что Ядвига Петровна тоже придёт? - принцесса в свою очередь стукнула себя по лбу, растерянно тараторя. - Ну конечно же! А значит, и Кощей тоже будет! И как я могла забыть! Влад дёрнул уголком губ, наблюдая за незатейливой уютной атмосферой разговора, в котором сам, увы, не мог поучаствовать. И хотел бы, но мысли были где-то далеко, не здесь, а у засыпанной снегом могилы и старинного поместья, в котором уже давно не проводились важные приёмы. В голове постоянно мелькало лицо матери перед её смертью и отчаянное «Будь хорошим мальчиком», о котором спустя три с половиной века Влад так и не смог позабыть. Про себя проклиная этот глупый праздник, странные и глупые обычаи, он ненавидел всё, что было связано с Новым годом. А стук настенных часов, висевших в кабинете директрисы, выводил из себя ещё сильней, чем всё остальное, вместе взятое. Он напоминал ему бой курантов, стрелки которых остановились ровно на двенадцати, возвещая о наступлении Нового, тогда ещё тысяча семьсот седьмого года, когда его мать ушла из жизни прямо на глазах у маленького мальчика. Тряхнув грудой, Влад сурово сдвинул брови и отрицательно покачал головой: - Нет. Я остаюсь в колледже. Отмечайте без меня. Алёна же, подскочив к нему, сложила ладони в умоляющем жесте. - Ну Владик, - канючила она. - Ты в который раз уже отказываешься. А этот Новый год, между прочим, будет последним перед тем, как мы выпустимся из Волшебного колледжа. Кто же может знать, что нас ждёт дальше и встретимся ли мы снова? Прошу, поедем с нами, - махнув рукой на раскрывшую было рот Машу, которая собиралась напомнить Алёнке про магические способы узнать о ближайшем будущем, и на Снежку, собиравшуюся сказать про то, что Сказочный патруль всегда будет вместе, а Влад уже давно занял постоянный, пусть ещё неофициальный, пост телохранителя огненной принцессы, а значит тоже останется рядом, Алёна похлопала ресницами, придавая себе невинный вид. А Варя в свою очередь разочарованно вздохнула - её надежды на то, что юноша наконец-то отметит праздник мира вместе с ними, впервые за долгое время улыбнётся и увидит их наряды, представление и подарки, а также изменившуюся за столетия новогоднюю атмосферу, рухнули после его слов. Разочарование мелькнуло в фиалковых глазах, блестнув прозрачными слезами, полными обиды и боли от очередной ложной надежды. Но на замену печали тут же пришла злость - почему он каждый год от них прячется? Неужели всё ещё хранит в себе ростки зла? Или же его смущает её компания? Варвара, помрачнев от таких мыслей, скрестила руки на груди, угрюмо буркнув: - Да просто Морок любит портить другим предпраздничное настроение. Наверняка после нашего выпускного он будет только к тебе на день рождения, Алёнка, приходить да еду с королевского стола красть. А до дружбы ему дела нет, - махнув рукой, девица повернулась, подзывая к себе девчонок. - Пойдем скорее, скоро начнётся пара Кривозуба. Не хотелось бы получить тройку в конце семестра по его предмету. Владислав же, скрипнув зубами, раздражённо крикнул им вслед, прежде чем успел осознать, что он говорит: - Это ты, Колючка, любишь рубить сгоряча. Даже не знаешь, почему я отказываюсь, а уже грубишь, - Варвара, застыв на месте, сжала руки в кулаки и резко развернулась, подойдя к приятелю и тыкнув ему пальцем в грудь. Взглянув в голубые очи, она возмущённо прошипела: - И почему же ты отказался? Просвети же меня, раз я такая непутёвая, о мудрейший! Парень, отведя взгляд, сглотнул и посмотрел на остальных девчонок, застывших в метре от них. Корвин уже покинул компанию, решив захватить из библиотеки очередную очень интересную книгу и пораньше оказаться в аудитории, так что Сказочный патруль остался с ним наедине. Как теперь оправдываться и какую причину выдумать, он не знал, хотя усиленно раздумывал над ответом, отводя взор в сторону каждый раз, как только пересекался взглядами с Колючкой. Как теперь сохранить прежние отношения с ней и со всеми остальными, при этом не показав себя слабаком и трусом? Слёзы подступили к глазам, когда, пересилив себя, Влад стиснул зубы и прошептал так, что слышно было только Варе: - Я не хочу портить ваш праздник своим плохим настроением. Так что уходи, Варя. Прошу, - девушка тут же стушевалась, заметив едва видимые слёзы в уголках его глаз. Насколько же личной должна быть причина прятаться ото всех в самый добрый и мирный праздник, что он об этом молчит уже который год? Злость покинула её сердце, сменившись растерянностью и единственное, что показалось ей необходимым сделать сейчас - так это остаться с ним наедине. Всё-таки, хоть Влад и близок с Алёнкой, но поддержка в моральном плане от неё никакая, особенно в нынешние времена. Девушка обернулась к подругам, махнув им рукой, и беззвучно прошептала: «Прикройте меня перед Кривозубом. Тут дел невпроворот». Алёнка хотела сказать очередную едкую подколку в ответ на просьбу, но Маша, вовремя поняв, что тут к чему, заткнула огненную принцессу и помахала Варе рукой, на пару со Снежкой практически затаскивая Рыжову в аудиторию. Только когда они скрылись за дверьми, ведущими в учебный кабинет, девица, прикусив губу, робко произнесла: - Влад, ты же знаешь, что можешь нам всё рассказать. Почему ты даже Алёне не хочешь говорить о том, почему каждый Новый год запираешься у себя в кабинете? Тебя что-то тревожит? - юноша, из последних сил сдерживая слёзы, покачал головой, раздражённо прошипев: - Я же сказал, что не буду объяснять причин. Так почему вы не можете просто оставить меня наедине? Разве не так поступают добряки? Или я чего-то не знаю о светлых магах? Зачем вы навязываетесь? - Варя, отойдя на шаг от повысившего голос парня, внимательно разглядывала его лицо, пытаясь понять причину обуявших его эмоций, но ничто не приходило на ум. Она давно знала Влада и прекрасно понимала причину его злости - страх. Также было и с ней ещё каких-то пару-тройку лет назад, пока девушка не смогла преодолеть свою слабость, сильно мешавшую в общении со сверстниками. Но что именно послужило причиной такой сильной паники, Варя не знала и ломала голову в поисках ответов, пока парень напротив постепенно успокаивался. Запрокинув голову вверх, он прикусил губу и, покосившись в сторону окон, за которыми виднелись стрелки башенных часов, в то же мгновение остановившиеся на девяти утра, в ужасе распахнул глаза. Как он мог позабыть о самом главном, о том, что всегда волновало и будоражило его, парализуя всё существо? Ответа на этот вопрос Влад не искал, да и сейчас вряд ли сумел бы. Дыхание постепенно сбивалось, а перед глазами мелькали обрывки воспоминаний - детство, оставшееся в прошлом. То время, которое он изо всех сил хранил в своём сердце, не позволяя настоящему затмить прошедшее. Башенные часы начали бить. Раз! Сжав руки в кулаки, парень стиснул зубы, стараясь сдерживать нервную дрожь, пробегающую по телу. Мысли бегали словно непоседливые детишки, комарами жужжали над ухом и мешали сосредоточиться, ещё больше выводя из себя, а к горлу подступил ком, грозясь омыть юношеское лицо слезами. В голове ярко выделялась лишь одна фраза: «Бежать, бежать, бежать!» И Владислав рад был бы послушаться и вновь спрятаться у себя в кабинете, не впуская никого, вот только встревоженный взгляд Вари, да даже само её присутствие, останавливали, заставляя задумываться и продолжать метаться в собственном разуме. Ведь так уйдя, не сказав ни слова, Влад покажет себя перед ней ещё бо́льшим трусом. Но разве правильно будет рыдать на плече у возлюбленной, ответных чувств которой он отчаянно добивался все эти годы, вместе с тем стараясь хранить их хрупкую дружбу? Два! Не успел парень и вдохнуть, как дрожь усилилась, а глаза налились слезами отчаяния и горечи. Теперь мысль о побеге не казалась такой уж глупой, но он и два шага совершить уже не мог. Тяжело дыша, юноша опёрся рукой о стену, замечая её обеспокоенный взгляд и махая рукой. - Со мной всё нормально. Лучше уйди, Варя, - еле смог выдавить он, опустив голову, чтобы она не заметила слёз на его лице. В голову снова ворвались болезненные воспоминания. Три! В следующий миг, не успел он и слова сказать в своё оправдание, Владислав погрузился в воспоминания, пока сильная дрожь била его тело, а колени сгибались. Он чувствовал, что вот-вот упадёт наземь и не сможет больше держаться, но уже не мог сдерживать рыданий. Отчего-то сегодняшний тремор был особенно сильным в отличие от предыдущих. - Владик! - испуганно вскрикнула Варя, подбегая к нему и подхватывая налету, благодаря чему парень не стукнулся о пол. С помощью левитации она осторожно усадила его на пол и, оглянувшись в поисках других учеников, облегчённо выдохнула, поняв, что этого не видел никто. Значит, Морок не будет лишний раз переживать по такому поводу. Но в следующий миг пришёл страх за него - что же так подкосило бывшего князя? А сам Влад тем временем потерялся в дебрях разума, будто сквозь толщу воды слыша обеспокоенный голос Вари. - Владик! - радостно воскликнула мама, раскидывая руки, облачённые в перчатки, в стороны. Шерстяная шаль, под которой пряталась длинная и густая тёмная коса, покрывала её голову, а тёплая меховая накидка укрывала женские плечи. Сынишка, ещё совсем маленький, переступал маленькими ногами, обутыми в сапожки, утопая в сугробах, но упорно шёл навстречу к матери. Женщина лучезарно улыбнулась, хватая его и поднимая на руки, как только Влад достиг своей цели. - Трудно? - спросила она у него, поправив шапку, и, дождавшись, пока мальчик кивнет, сказала. - Но ты смог, видишь! Я горжусь тобой. Запомни, я всегда буду радоваться твоим победам и сочувствовать горю, которое ты испытаешь на жизненном пути. Он будет длиннее и сложнее, чем тот, по которому ты шёл сейчас, но я буду верить в тебя. Также и ты верь! Время станет твоим главным помощником, другом и советчиком, благодаря которому ты сможешь поднабраться опыта и знаний, чтобы свернуть все горы, через которые придётся пройти. Мальчик, наивно улыбаясь, возразил, лепеча маленькими бледными губами: - А как же ты? - женщина удивлённо воззрилась на него, приподняв брови, после чего он продолжил. - Ты - мой единственный друг. И я хочу, чтобы так было всегда! - взмахнув руками, мальчик надул губки, глядя на маму, на лице которой на мгновение промелькнули смешанные эмоции - страх и волнение, тут же скрывшиеся за ласковой улыбкой. - Конечно, я останусь с тобой. Только тебе нужны и другие друзья помимо меня, - ответила женщина, ставя сына на ноги и отряхивая его теплый тулуп. С задорным прищуром, в котором так и виднелись искорки веселья, она воскликнула. - Пойдём назад! Твой отец наверняка уже заждался нас, - мальчик испугавшись перспективы снова оказаться в одной комнате с папой, отрицательно покачал головой, на что мать ответила, с притворной печалью вздыхая. - Как жаль! Я как раз попросила поваров приготовить твои любимые блюда. Придётся нам с Владимиром всё съесть. Мальчик, тут же заинтересованно взглянув на мать, подозрительно прищурился - не врёт ли. Но, удостоверившись в правдивости слов, с надеждой спросил: - А они точно всё-всё приготовили? Даже винегрет и яблочную пастилу? - детские глаза радостно заискрились, и женщина, вконец успокоившись, кивнула, утягивая сына за собой. Обернувшись, мама с присущим ей задором и легкомысленностью произнесла: - Конечно! Когда я тебе врала, Владик? В следующую секунду, не успел парень вернуться обратно в реальность, новый удар часов достиг его ушей, набатом ударяя по грудной клетке. Четыре! - Мама, что с тобой? - мальчик, уже подросший, склонился над женщиной, согнувшейся в приступе кашля, который всё никак не заканчивался. Мама махнула рукой, желая тем самым успокоить сына, но тут же согнулась и села на кровать, поддерживаемая им и своим мужем. Владимир, устало вздохнув, сел в кресле напротив, недовольно ворча: - Вот и нужна была тебе та поездка! Теперь профессионального лекаря искать придётся, - глубоко в его глазах прятались печаль и беспокойство, но мужчина умело скрывал это, позволяя себе только бормотать под нос о том, как сложно будет отыскать лекарства от такой редкой болезни. Владик же, фыркнув в сторону Владимира, сжал материнскую руку в своих пальчиках, с горечью глядя на чахнущую на глазах женщину, прикрывшую глаза от навалившейся усталости. В горле стоял ком и единственное, что у него оставалось - это надежда. Надежда на то, что вскоре маме станет лучше. Пять! Влад, прикрыв глаза, уже не сдерживал рыданий, трясясь всем телом и закрывая уши от надоедливого шума, пока Варя придерживала его за плечи и продолжала звать. - Влад! - встревоженно крича, Варвара сидела рядом с ним, едва сдерживая свои слёзы и совершенно не зная, что предпринять. Как его успокоить? Девичья рука осторожно коснулась его плеча и погладила руку, но он всё не приходил в себя, закрывая уши и продолжая рыдать. Девушка подумала, что необходимо перенести его в кабинет лекаря или же отдать на милость Доспехам - они-то явно о нём позаботятся, но на периферии сознания мелькала мысль, что именно ей стоит помочь бедному парню. К тому же ветер нашептал, что другие помочь ему прямо сейчас, увы, не смогут. Нажав на грудную клетку, девица прикрыла глаза, бормоча себе под нос: - Да помогут нам обоим ветра! - судорожно вздохнув, она пустила холодный поток, парализующий нервные клетки, параллельно продолжая гладить его руки и наполнять воздухом лёгкие. Всё-таки уроки Кривозуба и вправду могут пригодиться - подумалось ей, но эта мысль нисколько не умалила её возрастающей тревоги. Влад понемногу приходил в себя, но всё ещё закрывал ладонями уши. Шесть! - Мама! - истошно кричал маленький мальчик, пока слёзы капали на пол. Мертвенно-бледный лик не выражал ни одной эмоции, а улыбка испарилась с её лица, но паренёк упорно продолжал звать её. - Ты же мой единственный друг, помнишь? Семь! - Мама! - с горечью шептал он над могилой, с осторожностью ступая по сырой земле и утопая ногами в грязи. - Я теряюсь в этом жестоком мире без тебя. Время только калечит. Ты говорила, оно станет другом и советчиком, но всё, что мне дают эти ненавистные минуты - это боль и страдания. Почему ты так много врала мне, скрывала правду? Зачем ты обещала остаться, зная, что скоро уйдешь навсегда? - рыдал Влад над свежей могилой, согнувшись пополам и задыхаясь от боли в лёгких. Восемь! Он рвано выдохнул, всхлипнув и вздрогнув сильнее прежнего, и тогда девушке наконец удалось понять, что парню всё это время мешало. Пустив поток ветра в окно, она остановила бой колоколов в башенных часах, с недоумением оборачиваясь на приходящего в себя юношу. Тот же рвано вдохнув, поднял голову и увидел её рядом с собой. На смену панике пришло негодование - зачем она тут осталась, помогая ему, если могла отправить в комнату или на крайний случай к лекарю? Её сочувственный взгляд, который парень заметил, как только отпрянул от неё, так и сквозил добротой. Тут же опуская голову, юноша нахмурился и угрюмо спросил: - Почему ты осталась? Не отправила ни к Доспехам, ни к лекарю, - девушка же, поражённая его внезапной переменой настроения, усмехнулась, уже по-доброму, покачав головой - всё-таки что-то никогда не меняется. Даже после панической атаки он первым делом ворчит и язвит, стараясь отвернуться от нее. Резко притянув Влада к себе, Варя обняла его, шепча и гладя друга по спине. - Я должна была остаться и поддержать тебя. Тем более Доспехи сейчас ведут вместо тебя боевые искусства, а лекарь в отпуске, - удивлённо вскинув брови, Влад воззрился на неё, таким образом спрашивая о том, откуда она это знает. Усмехнувшись, девушка создала в своей руке воздушный поток, поясняя. - Ветер мне нашептал, - её добрая ласковая улыбка успокоила бывшего князя и юноша, вцепившись в её плечо, судорожно вздохнул, стараясь успокоиться, но ещё свежа была память о произошедшем совсем недавно, также как и о пережитом давным-давно. Воспоминания вихрем врывались в сознание и заставляли с замиранием сердца наблюдать за каждым новым рваным вздохом матери, уже заранее зная, чем всё закончится. Прикусив губу, Влад набрал побольше воздуха в грудь и отстранился от Вари, не решаясь после случившегося даже в глаза ей смотреть. - Наверное, ты сейчас думаешь, как я жалок, - горько усмехнулся он, пока удивлённая девушка, всё ещё пребывая в растерянности, хлопала ресницами и недоумевала. Тепло улыбнувшись ему, Варя дотронулась до юношеского плеча и рассмеялась: - Какой же ты Владик, дурак! С чего я должна так думать? - девица покачала головой, замечая его изумлённый взор. Впервые увидев его страдания и истинные эмоции, которые всё прятались за маской безнравственного наглеца, она не знала, что и сказать, что сделать - поддержать? Или, может, всё-таки стоило уйти? Но сердце подсказывало, что она делала всё правильно. Что остаться рядом с ним было действительно лучшим из вариантов. Тепло улыбнувшись, Варвара погладила его по щеке, осторожно касаясь бледной кожи, и смахнула слёзы парня. - Ты наконец-то смог показать мне, каким человеком ты являешься на самом деле. Я же вижу, что твоё высокомерие, пафос и задор - это всё фальшь. Знаю, ведь сама такая же, - с трудом сглотнув ком в горле, девушка продолжила. - Я очень долго была такой, пока не познакомилась с девочками. С ними я смогла стать собой, вновь открыться людям. Так и тебе стоит поступить - открыться тому, кому ты доверяешь больше всего. Влад же, резко притянув её к себе, обнял девицу и уткнулся носом в плечо, едва слышно всхлипывая. - Я ненавижу всё, что связано с Новым годом. С детства бесился, только замечая эти проклятые украшения и радость на детских лицах. Сначала - потому что не мог в этом участвовать вместе со всеми и стать частью компании. Я ни с кем не общался, и у меня не было друзей. Из-за репутации отца я не смог найти даже приятелей. А потом, - сглотнув ком в горле и почувствовав слёзы, вновь застывшие в глазах, парень рвано выдохнул. - Ровно в канун Нового года, когда мне было от силы лет семь, моя мать умерла прямо во время боя курантов, пока другие веселились и праздновали в гостиной нашего поместья, - он задрожал всем телом, то и дело всхлипывая. В голове до сих пор мелькали воспоминания того вечера. Девичьи руки дрогнули, а затем ещё крепче обняли его, пока князь содрогался в рыданиях. Чувствуя, как на душе постепенно становится легче, парень продолжал говорить. - Она обещала не уходить, обещала остаться до самой смерти. В тот самый вечер так и сказала. Обещала обнять и не отпускать меня никогда. Защищать от отца, которым я всё боялся стать, но в итоге оказался ещё страшнее и ужаснее. Она просила меня оставаться хорошим даже на пороге смерти, но через несколько десятилетий, перед нападением на сказочных и после смерти отца я пришёл к ней на могилу и сказал, что не сдержал обещание. Так же, как и она не сдержала его тогда. Я предал её, - уткнувшись носом в девичье плечо, Влад плакал, наконец поддавшись эмоциям, которые держал в себе все эти годы, десятилетия и века. А Варя, растерянная его резкими буйными эмоциями и поражённая такой трагичной историей бывшего князя, которая, видимо, стала первым толчком к его становлению злодеем, замерла на месте, не в силах двинуться. Сглотнув ком в горле, девушка наклонилась и прошептала, пытаясь выровнять дрожащий голос: - Ты не предал её, Влад. Слышишь? Я уверена, что она всё равно простила бы тебе всё совершённое. Ведь сейчас ты и вправду стал хорошим, как она и просила. И ни ты, ни она, наверняка не виноваты в том, что всё так сложилось. Так что успокойся и вдохни. Дыши, Влад, - юноша, отстранившись от неё, кивнул и попытался вернуть себе самообладание - сначала получился рваный вздох, зато затем дышать стало гораздо легче. Голова болела после долгих переживаний, разом вырвавшихся наружу, а сочувственный взгляд девушки напротив заставил тут же содрогнуться и вскочить, натянув на себя прежнюю маску. Отряхнувшись, парень оглянулся вокруг и, откашлявшись, неловко зачесав пятернёй растрепавшиеся волосы. - Оказывается, у Колючки не такое колючее сердце, как я думал, - небрежно усмехнулся он, за что сразу же получил по макушке от девицы, которая, тепло улыбнувшись его нелепой попытке отшутиться и отстраниться от произошедшей ситуации, резко притянула парня к себе и обняла. Опешивший Влад хотел было отстраниться и навсегда позабыть о том, что сейчас случилось, вновь погрузившись в самообман, где не было места ни его слезам, ни чужому состраданию, но её нежная заботливая улыбка и слёзы, застывшие в девичьих глазах, заставили остановиться и приобнять её. Неужели она всё-таки и вправду так сильно сочувствует ему? Может, он спит? Хотя даже в самых смелых мечтах Владислав не видел такой чуши - он расплакался как ребёнок перед девушкой, которая вот уже долгие годы ему нравится. Усмехнувшись, он погладил её по волосам, прошептав. - Да к тому же такое мягкое и нежное. Твоё сердце, - добавил он, когда девушка подняла на юношу недоуменный взгляд. На душе стало в разы легче, а её объятия смогли успокоить, пусть и не насовсем. Мелькающие повсюду новогодние украшения всё ещё раздражали, но не было того отвращения, которое он ощущал прежде, когда смотрел на окружающий его праздник и людей, частью жизни которых он никогда не станет. Словно прочитав его мысли, Варвара подняла голову и робко сказала: - Тебе было очень тяжело начинать эту жизнь, но сейчас ты наконец-то смог частью компании, как и хотел. С тобой рядом близкие люди, разве нет? - с надеждой спросила Варя, заставив парня застыть на месте и погрузиться в размышления. А ведь и вправду? Как он мог не заметить за всей этой суетой и множеством повседневной рутины того, что обрёл благодаря им. Улыбнувшись девушке, он пригладил её волосы и ответил: - Ты права. И я благодарен вам за то, что вы несмотря на проявленную мной жестокость дали шанс такому отъявленному злодею и преступнику остаться рядом с вами. Я благодарен Алёне, которая стала первым человеком в моей долгой и странной жизни, который несмотря на страх и сомнения протянул мне руку и остался рядом, позабыв про нанесённые обиды. И я благодарен тебе, что ты наконец смогла принять меня в вашу компанию или хотя бы смириться с моим присутствием, - Варя, надув губки, стукнула его кулаком по плечу, после скрестив руки на груди и пробормотав: - По-твоему, я настолько недоверчивая, раз спустя столько лет, проведённых вместе, и после стольких приключений, которые объединили нас, только-только начала доверять тебе? - парень улыбнулся, почувствовав, как с сердца постепенно уходит вся тревога. Для него уже не было загадкой то, почему он становился таким счастливым рядом с ней. Ведь именно эта удивительная девушка была так похожа на него - у Вари было и тяжёлое прошлое, и счастливое настоящее, в котором её окружали добрые и заботливые люди. И каждый раз, наблюдая за Сказочным патрулём, парень отчаянно надеялся на то, что однажды станет полноценной их частью. Он стремился стать похожим на неё, последовав примеру сильного человека, который ещё не познал всех тяжестей, преподносимых жизнью, но изо всех сил старался выкарабкаться и помочь другим. Эта самоотдача, сила воли и доброта, пусть и припорошённая излишней самоуверенностью, завораживали. А потому Владислав год за годом подбирался к Варе всё ближе, сам не замечая, как влюбляется всё сильнее. Усмехнувшись, уже без былого высокомерия, парень потрепал её по голове. - Нет. Но я думаю, что ты удивительная девушка. Только чересчур заносчивая, - посмеиваясь, он поспешил удалиться, вслед услышав возмущённый крик, прерывающий устоявшуюся тишину в коридорах колледжа. - Морок! Покачав головой, девушка удалилась, громко хлопнув дверью, ведущей в аудиторию, а парень улыбнулся, оглядываясь вокруг - всё-таки было в этом дне что-то до странного удивительное. Возможно, его облегчившееся состояние или же эта девушка, вскружившая голову закрытому и недоверчивому бывшему князю, который спустя триста лет бессильной злости, ненависти, чувства вины и одиночества смог позволить себе стать счастливым. Ведь маленькому мальчику наконец протянули руку добрые люди. *** Противный скрипучий голос Кривозуба звучал где-то неподалёку, разносясь по всей аудитории, пока Варя скучающим взглядом изучала изящно выведенные на белой бумаге словечки, ничего не замечая вокруг себя. Рядом сидела Аленка, перешёптываясь с Машей и Снежкой и придумывая новый план по вовлечению Влада в празднование Нового года. - Как так можно? Мы ведь и вправду можем не встретиться, всякое ведь в жизни случается. А как же совместные посиделки, чай с тортиком и бабушкиными пирожками? А салаты и бенгальские огни? Салюты, фейерверки, ёлка новогодняя, в конце-то концов? - взмахнула руками рыжеволосая особа, возмущённо фыркая, но тут же притихла, замечая на себе строгий взгляд учителя. Сегодня Крив Кузьмич был на удивление ласков и добр ко всем, так что даже опоздавшую Варвару не наказал, лишь недовольно цокнув себе под нос и махнув рукой, призывая садиться за парту. И если её подруг это поведение очень удивило, Алёну в особенности, то вот саму волшебницу волновали совершенно другие мысли. Она была будто бы не здесь, оставаясь сердцем вместе с Владом, в котором спустя долгое время увидела боязливого и надломленного человека. Видимо, он всё ещё оставался тем израненным маленьким мальчиком, потерявшим свою мать и боящимся собственной тени. Это вызывало и интерес, удовлетворение собственного любопытства: «Так вот какой ты!». Лицо её в такие моменты светилось от расползающейся улыбки и подрагивающих уголков губ, а глаза сверкали радостью - наконец-то они смогли сблизиться и открыться друг другу. Но потом её лик омрачался печалью - она не могла поделиться прошлым Влада с девочками - он же говорил, что не хочет расстраивать их своим плохим настроением. Но тогда почему ей рассказал? Возможно, она слишком сильно на него надавила. И с одной стороны Варя была рада тому, что он наконец после стольких лет открылся ей, но вот с другой переживала и за него, и за их дальнейшее будущее. Каким оно будет? Станут ли они лучшими друзьями, как получилось с Алёной, или же так и будут дальше подкалывать друг друга, ограничиваясь лишь шутками и колкими фразочками и не переходя черту? Сердце отчаянно хотело верить, что рано или поздно всё изменится, но вот разум всё ещё метался между приятельскими отношениями и крепкой дружбой, которую им предстоит сохранить. А смогут ли они стать не просто лучшими друзьями? Пойдут ли ещё выше? Такие вопросы волновали девичье сердце, однако сейчас на первом месте стояло другое - усмирить пыл Алёны и дать понять, что Владик не согласится участвовать и в этот раз. - Какая же ты настырная, - недовольно покачала головой Варвара, краем уха слыша звонок с урока и собирая учебники, разложенные на столе. Все одногруппники постепенно покидали аудиторию, выдвигаясь на следующую и последнюю в уходящем году пару - боевые искусства. - Влад имеет право отмечать Новый год, как хочет. - Но разве ты не будешь скучать по нему? Да, он наверняка останется при дворце моих родителей или продолжит преподавать в Волшебном колледже, но Штормград он вряд ли сможет посетить. Туда же без помощи магии не попасть! - взмахнула руками Лёна, выскакивая из аудитории и радостно восклицая. - Наконец-то каникулы! - Рано радоваться, - поправив очки, заявила в ответ Маша, махая Корвину рукой на прощание и возвращаясь к девочкам. - Сегодня у нас ещё будет пара боевых искусств. Принцесса Сказочного мира хитро улыбнулась, переводя взгляд с Марии на Варю. Наверняка замыслила очередную глупость. Варвару её улыбочка заставила передёрнуться. - Значит, - елейным голоском пропела огненная волшебница, по-лисьи прищурившись. - У меня всё ещё есть шанс уговорить Владика поехать с нами. Задумайся, Варь! Новый год, все вокруг счастливые ходят, парочками, обнимаются и целуются. Омелы в домах висят, фонарики, уют и тепло, все дела, - лепетала Алёна, вгоняя подругу в краску. Представив себя наедине с Владом в такой момент, она смутилась и покраснела, тут же стуча по щекам и прогоняя невольную улыбку, появившуюся на лице. Откашлявшись, принцесса Штормграда с серьезным лицом произнесла: - Нет. Лучше уж Морок тут останется, чем будет травить свои шутки и рассказывать байки при Кощее и Ядвиге Петровне. Они же его до сих пор недолюбливают. А вспоминая отношение Саши и твоих родителей к нему, я сомневаюсь, что Мороку там будут рады. Абрикосов так вообще с кулаками на него может накинуться, - покачав головой, девица зашла в раздевалку, чтобы сменить парадную школьную форму на спортивную. Алёна же, понурив голову, поплелась вслед за ней, бурча себе под нос: - И почему Сашка вечно всё портит? Зануда какой-то, - на миг карие глаза потускнели, как только девушка поняла, что родители будут вместе с ней и Абрикосовым отмечать Новый год. Их реакция на присутствие заносчивого факира уже была ей ясна и оттого печаль охватила её душу. Но лишь на короткое мгновение, после которого рыжеволосая принцесса вновь воспряла духом и улыбнулась, обнимая подруг. - Ладно, так и быть. Всё равно мы с вами будем праздновать вместе. А Владу я могу и сообщение написать, и позвонить тогда уж. Варвара, поправляя густую длинную косу, едва заметно улыбнулась - ей удалось помочь Владу в этот день. По крайней мере, если он останется один, как того и хочет, то не вынужден будет отмечать праздник, который уже более триста лет всей душой ненавидит.