Куранты

Бледный свет луны отражался от усыпанного снегом льда, заглядывая в прикрытые ставни городских окон и сияя среди разыгравшейся вьюги, взмахивающей своим длинным белоснежным шлейфом и осыпающей тротуары множеством снежинок. На катке, рука об руку, танцевали люди и сказочные несмотря на разногласия и беды, возникшие не так давно. Несколько лет по сравнению с тремя веками разлуки двух миров ведь не так много, верно? Их лица розовели от колющего щёчки морозца, щипающего за нос; а воздух, вырывающийся белым паром изо рта, устремлялся ввысь, растворяясь среди холодных звёзд. Дети: и сказочных, и людей — вместе играли в снежки, весело смеясь и падая в сугробы, отчего спадала шапка, теряясь среди снежинок на асфальте; тяжко вздыхали, утирая вспотевший лоб после очередного построенного ими снеговика, который примостился рядом с другими фигурами, окружавшими каток; скрещивали пальцы, укрытые шерстяной тканью варежек, что вязали им бабушки, или прикладывали руку к сердцу, устремляя взгляд в небо, полное ярких звёзд, и жмурясь, загадывали желания, держа друг друга за руки, пока родители, смеясь, про себя думали о том, как же здорово наблюдать за детской наивностью и слепой надеждой и верой без возможности изменить что-либо в этом мире, пока на это есть время. Все водили хороводы вокруг ёлок на площади, зажигали свечи, чей дымок поднимался в небеса, плывя совсем рядом с королевскими магическими огоньками. Все они мечтали о добре и мире, вот только пока не знали, какой же ценой им придётся заполучить желаемое. Утирая нос бабушкиным прошлогодним подарком, Алёна, вконец успокоившаяся после внезапной ссоры с Сашей и очередного тяжёлого разговора с родителями на тему трона и её долга, глядела на звёзды, пристально разглядывая каждую и щурясь от морозца, пробегающего по коже. Так и хотелось пожурить, погрозив пальцем — нечего принцессу Сказочного мира трогать, пока та в задумчивости пребывает. Но девушка улыбалась, впервые за долгие годы с толикой наивности и облегчения — всего секунда отдыха и спокойствия приносила тепло в девичье сердце, согревая лучше любого камина. Новый год всегда заставлял принцессу чувствовать себя чуточку лучше. Бабушкины варежки же, пусть и кололись своей тканью, но оставались всё такими же родными как и раньше, в далёком детстве. Будучи в одиночестве, она ощущала себя прежним ребёнком, душой компании, легкомысленной и доверчивой девочкой, всегда готовой прийти на помощь другим. Из головы пропадали мысли о долге перед народом и скорой коронации, правда, всё же оставаясь на периферии сознания, пока Алёна щурилась и стирала с ресниц опадающие снежинки, которые полупрозрачным незаметным шлейфом резво неслись в сторону звёзд, куда до сих пор был устремлён её взгляд. Тихо вздохнув, девица покачала ногами, обутыми в меховые яркие коньки, и прикрыла глаза, углубляясь в воспоминания далёких дней, до которых, увы, больше было не дотянуться. — Алёнушка, скорее выходи. Я тебя уж заждалась, — бабушка осторожно постучала костяшками пальцев по деревянной двери, ведущей в комнату внучки, и тяжко вздохнула, покачав головой, когда услышала крики, неловкие падения и бег маленьких ножек по полу. Беспокойство всё же поселилось в старческом сердце — может, случилось что-то серьёзное и нужна помощь? А потому, положив ладонь на шершавую поверхность, старушка обеспокоенно спросила: — С тобой всё хорошо? По ту сторону вновь послышался шум — Алёнка с особым усердием копошилась в каком-то ящике. Видимо, опять что-то потеряла. После активной беготни по комнате и громкого пыхтения она наконец открыла дверь, представая в роскошном наряде. Платье из простенькой, но прочной ткани ярко-рыжей расцветки с золотистыми узорами на краях подола сидело на ней как влитое, очерчивая подростковую девчачью фигуру и придавая ей более взрослый вид, а ажурная маска на лице, за которой виднелось несколько родинок на коже, выделяла особое сияние глаз. Алёна определённо подросла — подумалось Людмиле, прежде чем внучка затараторила, на ходу хватая со стола коробку конфет и пробуя на вкус отрезанный кусочек торта. — Бабушка, ты только не волнуйся, я скоро вернусь. Мне надо к подругам сбегать. Это ненадолго, — старушка добродушно ухмыльнулась, заметив бегающий от волнения взгляд внучки и её дрожащие руки. Сколько бы ни минуло лет, а она всё не меняется — скрывает за улыбкой все свои страхи и переживания. Уставив руки в бока, Людмила спросила, подозрительно щурясь: — К подругам своим ты бы так не нарядилась, — а когда Алёна застыла, растерянно глядя на бабушку и раздумывая над ответом, та, тепло улыбнувшись, произнесла. — Иди к тому мальчику. Он наверняка тебя долго ждёт. Девочка, густо покраснев, пробурчала себе под нос что-то наподобие: «И вовсе не долго. Я опаздываю всего на десять минут». А потом, резко прильнув к старушке, крепко обняла её, охнувшую от удивления, задорно улыбнулась и воскликнула, шагая к выходу: — Обещаю, что вернусь до того, как пробьют куранты и мы вместе с тобой отметим Новый год! — а потом выскочила за дверь, спускаясь по лестнице прямо на замёрзшие припорошённые снегом улицы улицы. Людмиле же оставалось только выдохнуть и, закатив рукава, начать готовить новые вкусности к столу. Наверняка ведь вместе придут, как и в прошлый Новый год. Выдохнув, принцесса с улыбкой наблюдала за облачком пара, уносящимся всё дальше в небеса и растворяющимся среди мигающих звёзд и редких облаков на ночном небосводе. Впервые за этот день внутри зародилась теплота — согревающая и уютная, она охватывала всё её существо, позволяя окунаться только в счастливые воспоминания прошедших дней и ни в какие иные. А Алёна была этому только рада — стоит ли теперь вспоминать о худшем, когда Новый год на носу, щекочет ноздри пролетающими мимо снежинками, что задевали бледную кожу, и огоньками, освещающими центральную площадь родного города. Нет, в этот вечер, в эту ночь стоило окунуться в тепло королевского камина, закутаться в плед и, обхватив пальцами кружку с обжигающе горячим какао, слушать истории родителей, прикрывая глазки и постепенно засыпая на большой кровати принцессы, прячась за балдахином ото всех невзгод. Она любит маму с папой — это Аленка прекрасно понимала. Их истории о подвигах предков, тихий голос матери и её объятия, твёрдый и чёткий выговор отца, отдающего слугам приказы, стали неизменной будничной рутиной и даже радовали. Ведь раньше девушке приходилось засыпать в тишине, вздрагивая от холодного ветра, врывающегося под одеяло из прикрытого окна. А родители стали её новым миром, подарили невероятные возможности и дали право жить на этой земле. Разве не об этом Алёна мечтала ещё в детстве — жить с ними, не беспокоясь ни о чём, наслаждаться рутиной будней и получать любовь, которой ей так не хватало? Но бессильная злоба всё ещё не давала покоя, вставая едким комом в горле и порываясь выплеснуться наружу новой истерикой. Несмотря на любовь, подавляемый гнев на обстоятельства, на Сашу и на маму с папой оставался внутри и от него Алёна долгие годы никак не могла избавиться. Ища среди холодных звёзд родственную душу, она вспоминала о былом, прикрывая глаза, припорошённые лёгким снегом, щекочущим нежную кожу, и, сама того не заметив, наткнулась на то мгновение прошлого, которое раз за разом заставляло её вспоминать о главной причине всех её невзгод. Карие глаза медленно слипались от накатывающей усталости, пока совсем рядом звучал голос отца, рассказывающего очередную историю о подвигах и бесстрашии её предков: - И так, обуздав свою силу, твоя троюродная бабушка Агнесса открыла новый поток и изобрела фейерверки, которые позднее маги подарили людям. Изгоняя духов ночи, её изобретение также дарило радость и спокойствие народу. Этому должна научиться и ты перед тем, как взойти на трон, — Иван, протяжно зевнув, прикрыл рукой рот — дел во дворце сегодня было невпроворот, но ему не стоило забывать и о своём родительском долге. — А теперь ответь мне, как Вениамин изобрёл файрбол? Повернув голову в сторону дочери, мужчина ласково улыбнулся, глядя на растрёпанные рыжие волосы и полуопущенные густые ресницы. Она постепенно засыпала от накатившей усталости, то и дело опуская голову на колени, притянутые к груди. Затем же принцесса, протяжно зевая, вновь поднимала взгляд и возвращалась в прежнее положение. Он порой не мог поверить в собственное счастье - огонёк, согревающий его сердце, оказался настолько смелым, что победил самого Сирина, которого не смогли одолеть даже король с королевой! И, искоса глядя на неё, мужчина восхищался тем, какой прекрасной волшебницей с доброй душой и открытым сердцем стала та малютка, которую он много лет назад держал на руках. Родительское сердце переполняла гордость за собственное дитя, тянувшееся к ним на протяжении всей своей жизни и мечтавшее вернуть утраченное - их заботу и любовь, которой ей так не хватало в человеческом мире. И теперь, когда они обрели друг друга, король с королевой изо всех сил старались исполнить её желание. Их великая любовь и новый мир, который они подарили новоиспечённой кронпринцессе, должны были помочь ей и самой пойти по их пути, став прекрасной правительницей Сказочного мира в дальнейшем и получив звание святой - а для этого Алёнушке необходимо стать величайшей героиней! И тогда вся её жизнь станет прекрасной - по крайней мере, так думал он сам. Дотронувшись до плеча дочери, Иван несильно потряс её, вынуждая резво подскочить в постели и, расправив подол длинной ночнушки, сесть и выпрямиться по струнке. Девушка же, подавив зевок, попыталась придать себе подобающий вид и усталым голосом отчеканила: — Для военных действий на территориях огненных саламандр требовались воины, что могли стрелять так высоко и далеко, как это потребуется, разрушая огнём магические преграды и создавая снаряды, пролетающие через пропасть, чтобы противостоять врагам и ослабить их защиту. Вениамин, желая спасти свой народ, долго работал над своими силами и в конце концов с присущим ему упорством и мужеством справился с поставленной задачей, будучи готовым пожертвовать своей жизнью ради других, — глаза медленно слипались, тело наливалось свинцом, а потому Алёна прикрыла рот ладонью, вновь подавляя зевок. — Файрбол стал не просто огненным залпом, который застал врагов врасплох, но и олицетворением благородства и верности своему долгу. С тех пор Вениамина и стали называть Смелым и в истории сказочных он именуется так до сих пор, — прикрыв глаза, принцесса довольно улыбнулась, почувствовав, как отец приобнял её и потрепал по плечу, молчаливо одобрив её ответ. Затем, захлопнув учебник истории их огненного рода, Иван встал с кровати, разминая руки и зажигая маленький огонёк в руке. Тот, лизнув тёплым язычком руку хозяина, колыхнулся от порывов ветра, врывающихся через открытое окно, а потом засветился, разлив пламенные краски по всей комнате. Огненные всполохи медленно, неторопливо окутывали каждый сантиметр, яркими рыжими тенями летая вокруг, пока вдруг не обратились в человеческие силуэты её далёких предков, окружавших спальню словно стражи, хранящие покой, отвагу и преданность принцессы своим родителям и долгу. Та уже свернулась калачиком на кровати и крепко спала, шепча себе под нос наизусть заученные фразы отца и матери. Её тёплая довольная улыбка расползалась по лицу, как только одна из теней, пролетающих мимо, исчезала в окружающей их темноте, не тревожа покой Алёны и не заставляя ту морщиться от света, достигавшего её очей даже сквозь плотно сомкнутые веки. Иван вздохнул и приложил руку к груди — маленькие искорки тут же слились с кожей и пробежались по венам, грея и приободряя его. Завтра будет ещё больше забот, а потому стоило сохранять лицо, что бы ни случилось. — Спи спокойно, Алёнушка, — ласково сказал мужчина, потрепав дочь по голове и вышел за двери её спальни, размышляя о делах насущных и завтрашнем дне, полном проблем и забот. Комната принцессы погрузилась в тишину - только ветер шумел за окном, сдувая с ног невольных прохожих, решивших прогуляться ночью по улицам города. Те, в свою очередь, поднимали взгляд на небеса, замечая грузные тучи-великаны над пиком королевского замка, а затем резво бежали по домам в надежде, что обрушившийся на них ливень закончится как можно скорее и не затопит низины и поля, уничтожив собой урожай. Капли стучали по стеклу с особой силой, заставляя девушку вздрагивать и поёживаться, прижимая тёплое одеяло ещё ближе к груди. Но это было не так страшно, как то, что она видела в своём сновидении. *** Тёмные силуэты мелькали в тронном зале, снуя по замку. То тут, то там ей встречались давние друзья и знакомые, почтительно склоняющие головы в поклоне. Это, признаться, льстило, но более важным было другое - то, как воспримут родители её новость о выборе будущего короля, которого Алёна хотела бы видеть рядом с собой на троне. Дрожа от волнения, она чувствовала его руку в своей, а потому старалась подбадривающе улыбаться, но беспокойство не покидало девичьего сердца. - Мама, папа, - присев в реверансе перед правителями Сказочного мира, девочка склонила голову и, сглотнув, решительно выдохнула. Она прошла через множество смертельных боёв и тяжких испытаний, так что же теперь! Как обычный вопрос может показаться настолько волнующим? Но ответ, как и всегда, маячил под самым носом - именно от решения родителей зависела её дальнейшая судьба. И это не могло не пугать Алёнку. Иван, смерив суровым взором Сашу, склонившегося в поклоне вместе с принцессой, махнул рукой, приказывая оставшимся гостям покидать тронный зал. Слуги резво открыли двери, призывая важных особ расходиться по домам. Спустя несколько минут среди белокаменных стен остались лишь правители Сказочного мира, их наследница, а также все её друзья и возлюбленный. Алёнка, в растерянности оглянувшись, подняла недоумевающий взгляд на отца, молчаливо ожидая ответа. Тот вздохнул и, скрестив руки за спиной, пояснил: - Я так понимаю, этот разговор не для лишних глаз и ушей. К тому же, время пребывания гостей на твоей коронации уже закончилось, - и замолк, махнув рукой в сторону дочери, которая, в волнении закусив губу, смотрела на Ивана исподлобья, глядя на то, как он садится на трон, величественно расправляя плечи. Мать присела рядом с ним, положив руки на колени, и с беспокойством смотрела на дочь. - Я бы хотела узнать у вас лишь об одном, - наконец, решившись, заговорила новоиспеченная принцесса. Все в зале затаили дыхание, стараясь не издавать ни звука. Только Влад, изучая напряжённые черты лица короля, прошептал еле слышно: - Что-то у меня нехорошее предчувствие, - Варя, услышав его, тут же толкнула бывшего князя в бок, зло прошипев ему: - Оставь его при себе, Морок. У Алёнки всегда всё получалось, а её родители добры к ней, так что может пойти не так? Всё... Всё пошло не по плану, обрушилось бурной лавиной, что погребла под собой все мечты и надежды принцессы, а огонь, вырвавшийся наружу, сжёг душу до тла. Её глаза видели столбы дыма и пылающие огнём мечи в тот вечер, толстые лианы, оплетающие его руки, и ледяные стены, защищающие от бесконтрольных выплесков огня. Её любовь обернулась проклятьем, от которого Алёна за долгие годы так и не смогла избавиться. *** Створка приоткрытого окна ударилась о стену комнаты с громким треском, рассыпав осколки разбившегося разноцветного стекла на пол. Ливень всё не прекращался, струйками стекая по улицам в низины и преобразуясь в огромные лужи, которые было не обойти. Непогода разыгралась не на шутку - молния сверкала в небесах, стрелами пронзая вековые деревья в волшебном лесу, а гром грохотал так, словно все беды мира собрались воедино, готовые к войне с добром. Принцесса, проснувшись от небывалого шума, вскочила и осмотрелась - дождь проник и в её покои из-за распахнутого окна, и теперь на полу образовалась небольшая лужица, а ледяной ветер пронизывал до дрожи, заставляя поёживаться и потирать руки. Только через мгновение, вспомнив, что ей привиделось во сне, Алёна почувствовала дрожь и холодный пот, окутывающий всё тело. Тонкая ткань ночнушки прилипла к коже, а сердце застучало в разы быстрее. Постепенно тревога и страх наполняли всё её существо, а потому принцесса, резво вскочив с кровати, осторожно ступая и стараясь не издавать ни звука, подбежала к двери, ведущей в ванную комнату, и с силой распахнула её. *** Сцепив руки в замок, Саша с Алёной ступили вперёд, и принцесса с гордо поднятой головой заявила: - Мы встречаемся! - король в недоумении приподнял брови, но не сдвинулся с места. - И что это значит? - принцесса растерянно потупилась под внимательным взглядом отца и пробормотала: - Это значит, что мы любим друг друга и хотим быть вместе, - Иван нахмурился, окинув строгим взором Александра, который съёжился от его взгляда, но тут же встал по струнке, пытаясь не обращать внимания на короля. Елена в свою очередь с беспокойством заговорила: - Алёнушка, мы всё понимаем, но для тебя, как для принцессы, очень важно выбрать правильного партнёра раз и навсегда. Тебе стоит хорошенько подумать над этим, прежде чем..., - но дочь, уверенная в собственных силах, её перебила. - Мам, ты не переживай, мы уже всё обдумали! Саша будет учиться со мной в Волшебном колледже, когда Варе, Маше и Снежке настанет пора вернуться. Я буду ему помогать. А после мы поженимся и будем править. Всё будет просто замечательно! - широко улыбнувшись, девочка сжала руку Саши в своей и повернулась к нему, полная уверенности, что их ждёт долгое и счастливое будущее. Она ещё не подозревала, что её надеждам и мечтам не суждено сбыться. - Большие у тебя планы, - встав с трона, высказался король, подходя к своей дочери. - Однако, суждено им сбыться или нет, зависит от него, - сверля суровым взором Сашу, вздрогнувшего от переполнявшего его волнения, Иван зажёг на ладони маленький бледный огонёк и поднёс руку ко лбу парня. Девочка, перепугавшись, воскликнула: - Папа, что ты делаешь? - Проверяю твоего суженого на прочность, - сосредоточившись на процессе, хмуро ответил он. Яркий свет касался кожи факира, проникая вглубь и исследуя самые тёмные закоулки его души. Паренёк дрожал, но ни на миг не поддался страху. Поглядывая на возлюбленную, он увидел её волнение, а потому попытался успокоить Алёну: - Со мной всё хорошо, не бойся, - сжав её тонкие пальцы, Абрикосов улыбнулся, пытаясь приободрить принцессу. Получалось, правда, слабо - она всё не сводила обеспокоенного взора с руки отца, готовая в любой момент отвести роковой удар. Ситуация, в которой они оказались, была слишком шаткой, а потому сомнения всё не покидали девичьего сердца, проникая прямо в душу. Что папа делает с ним и каковы будут последствия? Иван медленно водил рукой по лбу мальчишки, сосредоточенно шепча под нос неизвестные ей заклинания, хмурясь и напряжённо сжимая пальцы с сочившейся из них магией, будто собирался обхватить тисками голову парня. - Похоже, он пытается отыскать его душу. Она есть у всех живых существ глубоко внутри, но только с помощью особых заклинаний её можно лицезреть, - прошептала внезапно оказавшаяся рядом Маша, пока Снежка успокаивала Алёну и держала её за руку, а Варя с Владом громко спорили друг с другом, стоя поодаль и словно позабыв про всякое приличие. - Можешь не беспокоиться, это не нанесёт ему никакого вреда, если у Саши там не припрятана тёмная магия, - принцесса Сказочного мира коротко кивнула в ответ, не обращая внимания на то, что творилось позади, и судорожно вздохнула, сжимая его ладонь в своей. Постаравшись убедить себя, что Маша права, девочка ненароком глянула на мать - та выглядела встревоженной, но стойко держалась, как и подобало королевской особе. Мысль о том, что ей придётся точно также прятать свои мысли, чувства и переживания, приводила в уныние, но Алёна знала, что ей всегда будет кому высказаться и где найти поддержку. Её друзья, родители и возлюбленный всегда будут рядом с ней, что бы ни случилось. Так ведь? Варя и Влад всегда будут ссориться друг с другом в попытках найти наилучший способ ей помочь, Снежка будет ласково её утешать, а Маша - давать разумные советы, которые непременно окажутся полезными. Кивнув самой себе, девочка улыбнулась и выдохнула - всё будет хорошо. Так всегда и бывает. Вот только не сейчас... Все вздрогнули, когда король отпрянул от факира, как от проклятого. Разговоры внезапно прекратились и наступила пугающая тишина, в которой прозвучало громогласное: - Нет. Он не может быть ни королём, ни твоим возлюбленным, - потирая руку, Иван отошёл на шаг назад, не обращая внимания на ошеломлённую его ответом дочь, и шепнул вскочившей с трона жене. - Будь наготове. - Нет? Но почему? - всплеснув руками, воскликнула Алёнка, переводя взгляд с Саши на отца и обратно. Неизвестность сейчас пугала больше, чем возражение короля, и справиться со своей паникой девочка была не в силах. - Он проклят. Теперь все вы в опасности рядом с ним, - сухо ответил Иван, доставая из-за пазухи кинжал. Заметив это, Саша отступил назад, со страхом поглядывая на друзей, пока его возлюбленная в недоумении восклицала: - Проклят? Но как? Когда? - король устало вздохнул, потирая переносицу, и пробормотал: - Вы двое меня скоро с ума сведёте, - но после, расправив плечи, произнёс. - В нём тёмная магия огненного отродья по имени Дэв. Этот парень в любую секунду снова может стать его марионеткой, так что всем вам с этого момента стоит быть куда осторожней, - девочка в недоумении обернулась к Саше, продолжая возражать: - Дэв? Но мы ведь его победили! Так ведь, девчонки? - голос дрожал, а страхи обуревали душу, заставляя сомневаться во всём и всех вокруг. Тем не менее надежда ещё не угасла, а потому, решив постоять за Сашу, Алёнка продолжала восклицать. - Мы все были там и Саша смог одолеть его, после чего Дэв исчез, - со слезами на глазах Алёна обернулась к факиру и потянулась к его лицу, касаясь пальцами бледной кожи. Ей казалось это страшным сном, который скоро закончится, стоит только подождать до утра. Но, увы, это была жестокая реальность, с которой принцессе пришлось столкнуться лицом к лицу. Она это поняла, как только парень поморщился и отскочил от неё, хватаясь за голову и пытаясь стереть метку Дэва, загоревшуюся огнём на его коже. Тёмная магия постепенно начала пробираться наружу, отравляя всё вокруг. Сердце застыло на миг, пропустив несколько ударов, а потом забилось с бешеной силой, словно пытаясь выпорхнуть из грудной клетки. Сквозь пелену тумана перед глазами, застилающую обзор, Алёна видела друзей, спешащих к ней на помощь, Влада, схватившего её за руку и пламенную метку чёрной магии на лбу факира, которая с каждой минутой разгоралась всё сильнее. Пальцы сами собой потянулись к его лицу, но отец тут же одёрнул её руку, закрывая собой от испуганного паренька. - Я же сказал не приближаться к нему! Он опасен, - не сдержавшись, взревел король, перехватывая рукоятку кинжала и оборачиваясь к юноше. Тот дрожал как осиновый лист на ветру и оглядывался по сторонам, качая головой в неверии. Он точно также не мог принять происходящее, как и все вокруг. Лишь правители Сказочного мира казались хладнокровными, приготовившись к бою со злобным существом. Саша, дрожа от страха, качал головой и отступал назад, то и дело оступаясь. - Алёна... - сиплым голосом прошептал он, пока по юношеским щекам текли горькие слёзы. Он ещё был в сознании, однако это, увы, ненадолго. Король это прекрасно понимал. И всё же, оглянувшись к дочери и заметив в её глазах сильный страх и сверкающие в свете свечей слёзы, мужчина, шумно вздохнув, сурово произнёс: - Уходи, пока ты в сознании и больше никогда не приближайся к моей дочери, - а после, покрепче перехватив рукоять и злобно прищурившись, прошипел. - Монстр. *** Руки начинали дрожать сильнее, а значит времени у неё оставалось всё меньше. Дыхание то и дело перехватывало, отчего девушка хваталась за горло и, опираясь дрожащими руками на бортик раковины, судорожно пыталась вдохнуть хоть немного. Сердцебиение набатом отдавалось в ушах, а стук настенных часов нервировал всё больше. Казалось, будто она сошла с ума. Единственной мыслью было: — Зелье… — прерываясь на судорожные вдохи, тараторила Алёна, уже позабыв о том, что ей стоило бы быть потише. Голова шла кругом и принцесса вот-вот могла упасть на пол. Всё тело покрывал холодный пот, отчего руки, цепляющиеся за раковину, соскальзывали вниз. Сердцебиение тем временем всё ускорялось. Алёна не слышала и не видела ничего вокруг, размахивая руками и пытаясь уцепиться за край ванны, чтобы не упасть на пол. Среди склянок и кувшинов, разбивающихся о холодный каменный кафель, девушка пыталась найти нужное лекарство, хватаясь за горло и хрипло дыша. — Голубой узор, Снежка… — тараторила Алёна, срываясь на крик, и, разгребая руками осколки и даже не чувствуя боли от порезов на руках, искала нужное зелье, пачкая пол в собственной крови. Она понимала, чем может обернуться этот приступ тревоги, а потому изо всех сил скрывала свои проблемы от остальных. Девушка знала — её никто не услышит. Гром грохотал так, что было слышно за километр, а ветер был просто невыносимым. Отец наверняка вместе с матерью покинул дворец, пожелав разобраться с бушующей стихией и успокоить граждан. Так они поступали всегда - долг был превыше их жизней и порой это злило принцессу, но она не могла им возражать, ведь теперь ей приходилось поступать точно также. Тем не менее с каждым новым днём в сердце росла обида - почему они покидали её, когда Алёне так требовалась их поддержка? Хотя, возможно, это было даже к лучшему. Отец ведь только разозлится, если узнает, а мать, как и всегда, ничего не сможет сделать - только обнимет и притянет к себе, целуя дочь в макушку, а потом уйдёт вслед за Иваном, вновь покидая её. Это следовало просто терпеть. Правильнее будет сдерживаться, постепенно закрываясь в себе, чем создавать проблемы гневом и злобой. Ей стоило научиться скрывать собственные эмоции. Тогда Алёну никто не сможет задеть — это внушали ей родители. И она послушно исполняла отведённую ей роль — продолжала надевать маску храбрости у всех на виду, жертвуя собой в пользу других. Она ведь будущая королева. Значит она… — Должна… — севшим голосом прошептала девушка, осев на пол, и, обхватив колени, положила на них подбородок. Зелья здесь не было. Ну конечно, она ни разу не говорила Снежке, зачем они ей нужны - поначалу крала, выманивала манипуляциями и обманом у наивной подруги, а потом, когда Варя её пристыдила, узнав обо всём, то перестала так поступать. Правда, Снежка по доброте душевной всё равно продолжала отдавать зелья, даже не спрашивая, зачем они ей нужны. Казалось, девушка всё прекрасно понимала и потому продолжала молчать, ничего не спрашивая у Алёны. Но после того, как на них посыпались десятки тёмных сказочных, у ледяной принцессы не было возможности приготовить лекарство для подруги, тем более без использования своей исключительной магии. А без неё ничто не смогло бы помочь принцессе. Закрыв лицо руками, девушка отпустила ситуацию. Всё равно никто не не услышит, так что не к чему переживать. Плечи задрожали от судорожных всхлипов, а слёзы потекли рекой, пока она сидела на осколках в окровавленной ночнушке и прикрывала лицо руками. Сердце стучало как бешеное, а пальцы уже искрились от огненной магии. Наконец не выдержав, Алёна вздрогнула и встала на колени — боль от осколков, впивающихся в кожу, хоть сколько-то отрезвляла принцессу, но не освобождала от душевных ран, нанесённых прошлым. Гнев рос внутри, а глаза блестели в темноте. Отчаяние охватило каждую клеточку её тела, когда вопль наконец вырвался наружу вместе с огнём, охватившим всю ванную комнату: — ЗА ЧТО?! — её всю трясло от невыносимых переживаний, а голос всё продолжал звучать, отзвуками достигая стен и возвращаясь обратно. Алёна прекрасно слышала своё отчаяние, тревогу и гнев, но сейчас уже не могла их подавить. Только сдерживать, прикусывая кулак и метаясь по ванной комнате словно загнанный в угол зверёк, у которого нет возможности выбраться. Пламя тем временем сжигало всё на своём пути, окружая принцессу и не давая ей вырваться. Она была заперта своим гневом и злобой на обстоятельства, которые не могла контролировать, а потому сидела без возможности выбраться и взять себя в руки, потушив огонь вокруг. *** - За что? - истошно кричала Алёна, пытаясь вырваться из крепкой хватки Влада, который держал её подальше от воинственно настроенных правителей, пока Саша, борясь с безумием, метался по тронному залу в попытках спастись и спокойно уйти. Магия Дэва сверкала в его глазах красными отблесками, то появляясь, то угасая. Хватаясь за голову, парень шипел и скулил от невыносимой боли, восклицая: - Дайте мне уйти! Я справлюсь! Я не стану его слугой снова! - но Иван, нависая над ним со сжатым в руке кинжалом, сурово возразил: - Ты уже в его власти. Кто был хоть раз рабом Огненного Дэва, больше не избавится от этого клейма. У тебя ведь уже были странные видения и бесконтрольные вспышки гнева? - Саша, тяжело дыша, осторожно кивнул, со страхом глядя в глаза короля, который уже занёс клинок для удара. - Будь мужчиной и умри достойно, иначе станешь монстром для всего человечества. - Нет! - истошно завопила Алёна, вырываясь из хватки Влада и зажигая в руке файрбол, наполненный сильнейшим пламенем. Мгновение застыло, отпечатавшись в памяти кровавыми оттенками и яркими огненными всполохами. Тронный зал горел, охваченный пламенем. Величественные портреты, тёмные гардины и королевский трон - всё мгновенно поглотил огонь, превращая в пепел любые преграды, что встали на пути. Глаза, наливающиеся горькими слезами, сияли, переливаясь яркими оттенками красного и рыжего пламени, а сама принцесса пылала словно лесной пожар - её волосы растрепались и походили на разгорающийся костёр, подол её пышного платья поджигал ковры под ногами, а руки горели от переизбытка выплеснувшейся магии. Загородив собой дрожащего Сашу, она, гордо задрав подбородок, произнесла, глотая слёзы: - Не смейте его убивать, - её отец, казалось, оставался спокойным. Сложив руки на груди, он кивнул головой на юношу и спросил: - Тогда что предлагаешь с ним делать? С минуты на минуту он убьёт тебя! - принцесса обернулась к парню и присела рядом с ним, перехватывая пострадавшую от кинжала руку и вытирая кровь с его скулы. - Нет, отец, - покачав головой, девочка повернулась к королю, продолжая настаивать на своём: - Он не поступит так со мной, - Иван усмехнулся в ответ, покачав головой. - Прости. Нам с твоей матерью стоило сделать это тихо, чтобы ты не страдала. Но иного выхода нет - если он не умрёт, то все вокруг этого парня погибнут. - Нет! Саша не такой! - всхлипнув, воскликнула принцесса, не замечая, как изменился взгляд возлюбленного. Его глаза покраснели, а руки охватило чёрное пламя. Продолжая кричать на отца, она вдруг почувствовала боль в грудной клетке и обернулась к нему. Пугающий взгляд красных глаз, полыхающих тёмным огнём, и нарастающая боль в груди заставили очнуться. Это происходит в реальности. В голове картинкой вспыхнуло воспоминание - когда Саша отдал ей браслет, Алёнка услышала слабый шёпот откуда-то сверху: «Я проиграл битву, но не войну». Осознание ударило под дых, убивая надежду на лучшее. Осторожно коснувшись его щеки, девочка чувствовала, как тело постепенно слабеет. Коснувшись губ парня, принцесса прошептала, закрывая глаза: - Я не перестану любить тебя... Позади раздавались истошные, полные боли крики друзей и родителей. Сквозь пелену, окутывающую сознание темнотой, она слышала их голоса, ощущала руки, хватающие её и видела Сашу, пришедшего в себя. Его отталкивали от неё, били и выгоняли, но юноша не поддавался. Присев рядом с Алёной, он разрыдался, хватаясь за грудную клетку, и тряс её за плечи, умоляя чтобы она очнулась. В какой-то момент парень, не выдержав, выхватил кинжал из рук короля и порезал свою руку от кисти до локтя. Кровь сочилась рекой, а огонь всё горел, поглощая все их надежды и мечты. Закрывая глаза, Алёна выдохнула - так будет намного проще. Покой окутывал её тело, неся по волнам прямо к свету и словно очищая от всего сущего. А когда света стало слишком много, принцесса почувствовала себя так легко и уютно, будто она лежала в маленькой колыбельке. Но вдруг всё исчезло, испарившись без следа. Больше не было покоя и лёгкости в теле. Только съедающая пустота. А после - резкая боль в груди, которая заставила распахнуть глаза и вскочить в постели в попытке восстановить дыхание. - Я жива, - разочарованно протянула девочка, разглядывая свою руку и озираясь вокруг. Их принесли в лазарет и сейчас королевские врачи усердно хлопотали над Сашей, вытирая кровь с запястья и восстанавливая кожный покров. Паренёк выглядел неважно: его лицо стало бледным и осунувшимся, а здоровый румянец исчез со щёк. Руки, исполосованные ранами в попытках лишить себя жизни, лежали вдоль тела. Он походил больше на труп, чем на человека - с закрытыми глазами и шрамами, которые, увы, никогда не затянутся. Казалось, прошло всего несколько часов, но они так изменились. И дело было далеко не во внешнем облике - это сразу ей стало ясно. Глубоко внутри её сердце, разбитое вдребезги, начинало мёрзнуть. Алёна уже сейчас понимала, что дальше ей придётся жить без него и одна эта мысль заставляла вздрагивать сильнее, чем при самом сильном морозе. - Он будет в порядке, - неожиданно произнёс знакомый голос над ухом. Обернувшись, принцесса увидела бледных мать и отца. Оба они выглядели, мягко говоря, неважно, но старались держаться. Тем не менее женщина не сдержалась, притягивая к себе дочку и причитая: - Алёнушка, наивная моя девочка. Больше не поступай так! - всхлипывая, бормотала женщина, пока девочка, постукивая её по плечу в попытке успокоить, смотрела на папу. Иван выглядел печальным: опустив голову, он отвернулся, то и дело вытирая слёзы со щёк, а после, чтобы отвлечь её внимание, заговорил: - Теперь ты должна быть в разы осторожнее с этим мальчиком. Ему стёрли память о произошедшем в тронном зале, так что он ничего не вспомнит. Так будет проще - он больше не попытается убить себя, - а после, пару раз кашлянув в кулак, продолжил. - Визирь вместе со Сказочником нашёл информацию о единственном способе извлечь Дэва из его тела. Он должен стать абсолютно несчастным, потерять всякую веру и надежду на что-либо хоть сколько-то хорошее в своей жизни. Тогда он станет слаб и хил, а Дэву это только на руку. И, в тот момент, когда он обернётся во зло, Дэв вырвется, напитавшись яростью на весь окружающий мир. Тогда связь прервётся, но лишь на миг. Если не успеть вовремя, то твой возлюбленный умрёт. Поэтому все вы должны быть рядом с ним, чтобы атаковать Дэва вместе, - девочка внимательно слушала его, стараясь запомнить всё, что отец говорил. - Раз решила стать героиней и спасти его от смерти, то тебе нужно научиться выдержке и стойкости. Мы будем рядом, - тяжко вздохнув, Иван потрепал дочку по плечу, поджимая губы и стараясь сдержать новые слёзы. Алёна же, печально улыбнувшись, притянула его к себе и ответила: - Я сделаю всё возможное для того, чтобы стать героиней и принцессой, достойной трона и своего народа, - глубоко внутри ей всё ещё было страшно. Но такова цена за спасение - ей придётся возненавидеть, чтобы вновь полюбить. Повернувшись к Саше, девочка в последний раз коснулась его щеки, с тоской покидая того, кто овладел её сердцем. Напоследок она прошептала: - Прости, но моему сердцу придётся замёрзнуть... *** Говорят, счастливые часов не наблюдают. Так раньше думала и огненная принцесса. Вот только жизнь показала ей и обратную сторону медали — глубоко несчастные люди тоже не следят за временем. Не потому что им нравится страдать, а потому что они просто не могут вырваться из этого порочного круга, бегая по нему как умалишённые. Так происходило и с ней каждый раз, когда бессильная злоба опускала Алёну на самое дно. Прошло несколько часов с того момента, как отец покинул её комнату, отправившись в свой кабинет. Тревога схлынула, оставив принцессу в изнемождённом и опустошённом состоянии. Но это совершенно не значило, что этот приступ паники будет единственным сегодняшней ночью. Открыв глаза, покрасневшие от множества пролитых слез, девушка осмотрелась вокруг, ненароком бросив взгляд и на свою одежду. Ночнушка уже была порвана от осколков, кровь сочилась по рукам и ногам, капая на пол и пачкая белоснежный кафель, а потому предстояло найти новую, точно такую же, и обработать все раны, скрыть их от внимательных глаз служанки, которая утром придёт разбудить принцессу, а затем примется за уборку. Устало вздохнув, Алёнка закашлялась — последствия крика также сказывались на ней. И казалось, внешне это можно скрыть — раны залечить магией и зельями, отдохнуть и, выспавшись, с новыми силами приняться за исполнение своих обязанностей, но в душе обязательно останутся воспоминания. Они обернутся ожогами, которые не перестанут болеть, даже если Алёна совсем не будет их касаться. Аккуратно встав, девушка, всё ещё пошатываясь от охватившей её тело слабости, зашла в душевую и застыла, оперевшись рукой о стену. Бледные девичьи пальцы коснулись изображения на стене, поворачивая солнечный круг по часовой стрелке. Руки всё ещё дрожали, а тревога маячила где-то поблизости, но это было не так важно — сейчас очищающий свет уносил её с собой далеко-далеко, охватывая всё тело и пробираясь в самую душу. Вдавливая ладонь в стену и тем самым усиливая свечение вокруг, Алёна, смежив веки, выдохнула с облегчением и улыбнулась — всего на миг. Звуки, окружающие её теперь, были такими успокаивающими, будто бы убаюкивали огненную принцессу. Как треск дров в костре, шелест травы и колокольный звон. Воспоминания понеслись вихрем в девичьем сознании, не успела она и глазом моргнуть. В голове вспыхнула умиротворяющая картина. *** Шелест листьев, звон колоколов, доносящийся из Часовой башни, шёпот ветра, окутывающего ночной прохладой каждую клеточку тела. Треск дров в костре, пение огненнокрылых птиц и стрёкот волшебных сверчков поблизости. Держа в руках его кружку с огненными узорами, девочка поворачивается, лишь заслышав неподалёку знакомые шаги. Парень, подбрасывая в костёр ещё несколько веток, молча садится рядом, наблюдая за тем, как искорки уносятся в даль необъятного космоса. - Такие яркие, но далёкие. Может, поэтому они притягательны? - вслух протягивает парень, усмехаясь и оборачиваясь к подруге. Та хмыкает в ответ, отпивая из кружки. Над их головами звёзды и верхушки деревьев, хранящие покой этого тихого места словно королевские стражи, а под ногами трава, укрытая росой, и белоснежные головки одуванчиков, покачивающиеся на ветру. Этот мир порой до одури похож на человеческий — такие же созвездия и деревья, звери и птицы, насекомые и рыбы. Но в то же время сказка и избыток древней магии давали о себе знать — можно было поговорить со сверчками, играющими свою мелодию, услышать голоса звёзд, мерцающих и переливающихся на небосводе и станцевать страстный огненный танец с потомками Жар-птицы. Сказка была повсюду, она стала частью реальности для юных ребят, отправившихся в опасное приключение, и утешением для будущей принцессы, которая-таки нашла своих родителей и вскоре обязательно сможет расколдовать их. Ведь в книжках всегда наступает счастливый конец, не так ли? Саша поворачивает голову, умиротворённо улыбаясь, пока Алёна, укутавшись в плед, пьёт из его кружки, глядя на мерцающие в темноте звёзды и спокойно выдыхает. Ночная тишина ни разу не пугала их, только позволяла сблизиться, отдохнуть от будничной рутины и постоянных разговоров, криков и жестокости этого странного мира. Им было так хорошо рядом друг с другом. Алёна чуть вздрагивает, чувствуя его пальцы на своей щеке. Пока паренёк заправляет рыжую прядь за ухо, девочка не отрывает взгляда от его лица, заворожённо изучая каждую чёрточку. Его глаза… В свете костра они так прекрасны. Хочется окунуться в них с головой, поддаться этому чарующему чувству, но она медлит, отводя взор и пытаясь скрыть краснеющие щёки. — Совсем скоро, — вдруг говорит он, отчего Алёна вздрагивает. Паренёк же медленно оборачивается к ней, опираясь рукой о поваленное бревно, на котором они сидят, и подаётся вперёд, смотря прямо в её глаза. — Ты вернёшь своих родителей и будешь жить во дворце, среди слуг, огненной магии, что течёт по твоим венам. Ты останешься рядом с теми, кто тебя любит. Но что насчёт нас? — девочка удивлённо вскидывает брови, наконец решаясь посмотреть прямо в его глаза. — К чему такие вопросы? — Саша устало вздыхает, ничего не говоря в ответ, и отодвигается от неё, опуская голову. — Я бы хотел, чтобы ты жила в человеческом мире. Или возвращалась хоть иногда. Чтобы не забывала про то, что и среди обычных людей тоже остались твои близкие и что они никогда тебя не забудут, — девочка улыбается другу, на периферии сознания сожалея о том, что они так и останутся лишь приятелями, и свободной рукой треплет Абрикосова по голове, проводя пальцами по густым тёмным волосам. Он смотрит на неё с щенячьей лаской и преданностью, полностью доверяясь подруге и довольно улыбаясь от ощущения её ладоней в своих волосах. Чуть ли не мурлычет — про себя усмехается Аленка, убирая руку и отдавая ему чашку с напитком. А потом, помедлив, говорит: — Даже когда мои родители будут рядом, я не стану забывать ни про кого из вас. И про тебя тоже не забуду. Вот увидишь! — задорно улыбаясь, она смеётся, глядя на его изумлённый вид, и запрокидывает голову вверх — к необъятному небосводу. Болтая ногами в воздухе и вдыхая запах костра вперемешку с ароматами влажной травы и веток хвои, девочка вскакивает и, раскидывая руки в стороны, кружится и смеётся, не желая покидать это особенное место. Ведь оно только для них, а это значит, что эта поляна навсегда останется памятной. Как в затишье перед бурей, в этот момент они были спокойны и счастливы. Но, увы, оба даже не подозревали, что уготовило им будущее. Присаживаясь обратно, Алёна наклоняет голову и задорно щурится, рассматривая друга в свете ночных огней и догорающего костра. Его загорелые руки, которых ранее ежесекундно касалось летнее солнце своими лучами, были такими тёплыми и крепкими, а карие глаза — глубокими и необъятными. Хотелось почувствовать его губы на своих, хоть разок. Прежде чем её реальность перевернётся с ног на голову и ей придётся жить как настоящей принцессе, вовлечённой в дела своего государства, которым позже Алёне придётся править. Девочка тогда ещё не понимала, что ей движет, но поддалась этому чувству, медленно, неторопливо, словно боясь спугнуть момент, переводя взор на его губы. Саша застыл напротив неё, глядя в родные очи, а потом, заметив её пристальный взгляд, в котором неприкрыто виднелось желание, выдохнул и, взяв Алёну за руку, перехватил её и прислонил девичью ладонь к своей груди, другой рукой очерчивая аккуратные линии едва заметных скул и осторожно касаясь щеки. Паренёк едва слышно прошептал, чувствуя неумолимый трепет в груди, который он был больше не в силах сдерживать по отношению к этой яркой и бойкой особе: — Чувствуешь? — Алёна вздрогнула, ощутив под своими пальцами его разгорячённую кожу и бешено бьющееся сердце, прежде чем поднять взгляд и с волнением вглядеться в знакомые черты. Саша сглотнул, отчего шевельнулся кадык. Так хотелось почувствовать его. Быть рядом как можно дольше, чтобы он успокаивал её, согревая в своих объятиях, пока освежающий ночной воздух окружал бы их. — Это сердце будет гореть лишь для тебя. Оно будет биться рядом с тобой, если ты этого хочешь. А если нет, — на секунду помедлив, он глубоко вдохнул, чтобы затем в волнении выпалить, приблизившись к девичьим губам. — То ты в любой момент можешь растоптать его. Но даже тогда мой огонь не угаснет. Я всегда буду гореть для тебя и сгорать из-за тебя. Только обещай, что не позволишь моему сердцу разбиться, — Алёна застыла напротив его лица, чувствуя дыхание на своей коже. Он с таким трепетом и теплом смотрел прямо на неё, не отводя взгляда, что по телу будто прошёлся ток. Она задрожала, но понимала, что это уже не от холодного ветра. А из-за него одного. — Обещаю, — прошептала Алёна в ответ, затем добавив. — Если ты не позволишь моему сердцу замёрзнуть. Дыхание стало прерывистым. Саша просто не мог поверить в это — его чувства оказались взаимными. Глаза заблестели от слёз облегчения и радости, а бабочки запорхали в животе, щекоча внутренности и подогревая желание невинной близости. В этот миг, в этот вечер, когда они только вдвоём и когда оба наконец смогли открыться прежде, чем потеряли бы друг друга в спешном потоке жизни, ребята, ещё совсем юные и незрелые, горели любовью, ещё не зная о том, что совсем скоро она обернётся для них смертельным ядом. Накрыв её губы своими, парень прикрыл глаза, пока его ладонь перебирала рыжие волосы, рассыпавшиеся огнём по плечам. Вся его жизнь теперь казалась лишь прелюдией, спектаклем, который он желал поскорее закончить, отыгрывая свою роль без особого интереса. Лишь сейчас занавес опустился и ему больше не приходилось притворяться. Постоянно прятаться, бояться, зависеть от родителей, которые ни во что не ставили его. В этом мире, настоящем, светлом и добром, остались лишь они, сняв маски и открыв свои истинные, сокровенные чувства, тайны и желания. Не было ни похоти, ни безумия — лишь необъятная жажда любви и спокойствия, желание раствориться без остатка в любимом человеке, навсегда запомнить её губы на вкус, чувствовать их мягкость и тепло каждый раз, когда он будет невольно прокручивать этот вечер в своей голове. Алёна улыбнулась сквозь поцелуй, чувствуя, как сильно бьётся его сердце под её пальцами. Затем же её ладонь скользнула выше, осторожно, почти невесомо касаясь шеи и нащупывая кадык, а после, удовлетворив своё желание трепетных касаний, девочка положила ладонь на щёку парня, чувствуя как его руки притягивают её всё ближе, а губы терзают её уста, прикусывая и не желая отпускать. Пьянящая похоть, страсть, желание — всё растворилось в моменте, испарившись вместе с холодом. Им было так хорошо вместе, так тепло и уютно. Разве стоит это прекращать? Но всё в этом мире заканчивается. Ночь исчезает с рассветом, лето сменяется осенью, а стрелки часов неумолимо бегут только вперёд, оставляя всё пережитое в далёком прошлом. Так и их поцелуй, наполненный пьянещей любовью и нежностью, завершился. Карие глаза, в которые парень безотрывно смотрел, трепетно ожидая реакции возлюбленной, блестели в ночной темноте. В них отражались мириады звёзд, падающих с небес. Её щёки раскраснелись, а грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Алёна нежно улыбалась ему и, освещённая луной, казалась юноше богиней, воплощением очищающего света, дарящего тепло и покой. Она была его сказкой, которую Саша лелеял всем сердцем. И в этот момент он желал лишь одного - чтобы у них был счастливый конец. Погладив её щёку, он ещё раз коснулся её губ своими — на этот раз невесомо и едва ощутимо, почти сразу же отстранившись, но до сих пор ощущая на своих устах её дыхание. — Ты идеальна, — девочка опешила, заметив его взгляд — сквозящий нежностью и трепетом, Саша, казалось, сейчас не был похож сам на себя. Его глаза, сияющие в лунном свете, и завораживали, и пугали. Тут же попытавшись спрятать раскрасневшиеся щёки и смущённый взгляд, она отвернулась, потупив взор. Помимо нежности в сердце поселился и стыд — что же они натворили? Разве стоило в сложившейся ситуации признаваться друг другу в любви? Враги постоянно под боком и неизвестно, что им уготовил завтрашний день, а потому рискованно было так резко сближаться без опаски разом всё потерять. Страх неизвестного будущего больно кольнул, отозвавшись волнением в сердце. И что делать дальше? Признались друг другу в любви, так ещё и поцеловались, но как же её родители? Девочка прекрасно понимала, что Саша несмотря ни на что останется рядом с ней, но разве позволят простому человеку и принцессе волшебного народа быть вместе? А примут ли его в этом мире как будущего принца, а затем и короля? Ведь если этого не случится, то никакие их порывы всё изменить не спасут от неизбежной участи. Алёна ещё сомневалась и в себе, и в нём, но уже не могла противостоять настойчивому влечению, затмевающему разум. Постаравшись замаскировать, спрятать свои переживания, девочка откинула голову назад, разглядывая звёзды и не переставая счастливо улыбаться, пока Саша, обхватив её за талию и притянув как можно ближе к себе, невесомо касался губами девичьего лица, заставляя щёки краснеть, а кожу — покрываться мурашками. Вдруг небосвод дрогнул — одна звезда сорвалась с места и мелькнула, исчезнув за горизонтом и оставив на память лишь едва заметный сияющий след. За ней вниз сорвалась ещё одна. Алёна, желая прервать смущающий момент, отстранилась и резко вскочила, выбежав на середину поляны, радостно крича: — Звездопад! Саша, смотри! — указывая рукой наверх и глядя на исчезающие звёзды, Алёна закрыла глаза, сцепив руки в замок, и загадала желание, в тот же миг чувствуя, как её талию обхватывают его руки, притягивая к себе. Приоткрыв один глаз, она увидела нежный взгляд возлюбленного, устремлённый на неё, что заставило девушку вновь раскраснеться. — Что ты загадала? — тихо спросил он, положив подбородок на макушку будущей принцессе, которая в тот же миг, растерявшись, потупила взгляд, рассматривая почву под ногами. Было слишком непривычно, но так приятно находиться в его объятиях, что девочке захотелось, чтобы этот миг длился целую вечность. Положив макушку на его плечо и сцепив их пальцы в замок, Аленка удовлетворённо вздохнула, не отрывая взгляд от небес. Наконец-то она была счастлива. Задорно усмехнувшись, девочка спустя время ответила: — А вот возьму и не скажу. Иначе не сбудется, — рассмеявшись, воскликнула она, положив подбородок на плечо парня и глядя прямо в его глаза, в которых видела собственное отражение. Рядом с ним она могла быть собой. Только рядом с Сашей Алёна была по-настоящему счастлива, пусть она этого пока не понимала, предаваясь приятному чувству влюблённости. *** Как только воспоминание померкло, растворившись в дебрях подсознания, улыбка облегчения тут же исчезла с лица. Покрепче оперевшись о стену, залитую очищающим светом, дарующим тепло и покой, Алёна прикрыла рот рукой, подавляя новую истерику, однако та не спешила покидать её бесследно. Слёзы застыли в глазах словно белая пелена тумана, поглощающая всё вокруг, а плечи задрожали ещё сильнее. Рука медленно сползла вниз по стене, повиснув плетью вдоль её тела, а ноги подогнулись. Так хотелось закрыться от всего мира и предаваться эмоциям, плакать словно ребёнок, впервые узревший солнечный свет и попавший в этот мир. Окунуться в объятия матери и не слушать бормотания отца о долге и величии, но чувствовать его молчаливую поддержку в этот момент. Но даже такого ей не было дозволено. Едва повернув голову к зеркалу, принцесса сквозь слёзы заметила тёмные мешки под глазами и потрескавшиеся капилляры, красной сеточкой оплетающие белок. «Родителям это вряд ли понравится» — тут же возникла мысль, мелькнув на периферии сознания, а потому, попытавшись подавить собственные эмоции, Алёна глубоко вдохнула и вышла из ванной, закрыв за собой дверь. Ком в горле, однако, ещё не исчез, порываясь вырваться наружу новыми криками и слезами, а потому, рухнув на постель и сжавшись в комок, девушка создала переливающийся искрами купол и только потом наконец позволила своим эмоциям выйти. Съёжившись, она прикрыла рот рукой и разрыдалась — так как раньше, громко и открыто заявлять о своей боли она больше не могла. Её привычки, жизнь, полная радости и света, бесповоротно изменились. Приходилось подстраиваться под мнение окружающих, учиться контролировать себя и развивать огненную магию, корпеть над учебниками не покладая рук, и постепенно растворяться в новой будничной рутине, заставляя себя ненавидеть того человека, которого Алёна безмерно любила. Он не должен усомниться в истинности её равнодушия - это ей внушали родители. Они надеялись, что таким образом Саша вскоре покинет её или вконец разозлится, но этого всё не случалось. Юноша держался стойко - ему нужны были ответы, которые от него старательно скрывали все, кто только мог, понимая, что в ином случае спасти его никак не удастся. Но иногда принцесса срывалась - охваченная безумной любовью, смешавшейся со злостью на всех окружающих, девочка спешила к нему навстречу, однако всё равно помочь ему не могла - её неизменно возвращали назад, не успевала она сказать и слова о причинах своего поведения. Но сколько бы ни проходило лет, их влечение не исчезало, а только росло внутри, подогреваемое и ненавистью, и любовью. Каждую ночь принцесса видела перед собой Сашу — его нежный влюбленный взгляд, который она видела в далёком прошлом, сменился на безумный и злой. Он поступал с ней так низко и подло, отчаянно требуя ответа на свои вопросы, которых она, увы, дать не могла. Слёзы потекли по щекам с новой силой, и Алёнка прижала ладонь ко рту, будто пытаясь погасить рыдания и спрятать внутри боль, которая почти каждый вечер неизменно вырывалась наружу. Ещё ни разу в жизни Алёна не страдала так сильно как сейчас. Она чувствовала себя злобной, противной и ничтожной - по сути, таковой она теперь для него и была. Начало стало концом, но вот конец новым началом становиться вовсе не спешил. А смогут ли они переписать свою историю или так и останутся заложниками ситуации? Этого, увы, никто не знал. Вопросы мелькали в голове, один сменялся другим, а паника всё не отступала. Что предпринять в следующий раз? Как спасти возлюбленного от неминуемой участи и оправдать его перед родителями и всем королевством? Как выбрать между родителями и Сашей, который ничего не имел и не мог знать, как ей тяжело приходится? Слушать рассказы о долге и смелости становилось в тягость, сны сменялись кошмарами, а враги не отступали. Тем не менее со временем девушка научилась прятать за маской свои настоящие переживания, делая вид деятельной и отважной принцессы. Пряталась она и от себя — стойкая и смелая, со стальной волей и храбрым сердцем, Алёна не должна была плакать, а потому молчала обо всём — будь она хоть чуть более отважной и организованной, то непременно решила бы все свои проблемы и достигла счастья и в личной жизни, и в политике. Но пока на горизонте даже надежды на это не маячило, а потому принцессе только и оставалось, что прятаться и закрываться, всеми силами сдерживая истерику и страх. Главное — держать себя под контролем, и тогда всё получится. Так Алёна думала, вот только на самом деле ей руководил страх всё потерять, лишиться любви и со стороны родителей, и со стороны Саши. Будучи тише воды ниже травы, девушка никогда не позволяла себе больше срываться. Только не снова, нет. Иначе она больше не выдержит. Прикрывая рукой рот и подавляя крики подушкой, лежащей совсем рядом, девушка задыхалась — и от отсутствия достаточного для организма количества кислорода, и от невыносимой боли, которая текла по венам, обжигая кожу пальцев. Лишь бы ничего не поджечь! В нынешнем состоянии это будет её фатальной ошибкой и может стоит многого, в том числе и жизни. Знал бы он, что скрывалось за её равнодушным молчанием, сразу бы всё понял. Вот только она не могла сказать Саше фразу, которую повторяла про себя каждый день, когда никто не мог её услышать. — Я не перестану любить тебя… — прошептала огненная принцесса, окунаясь в дебри беспробудного сна, который продлится до наступления утра. И как только солнце взойдёт, маска притворства вновь окажется на её лице, а тепло сменится холодом, от которого теперь невозможно избавиться. *** Резко распахнув глаза, Алёна судорожно вдохнула, не отводя взгляда от холодных небес. Снежинки всё ещё летали вокруг, ослепляя своим нарядом и опадая на припорошённый снегом асфальт, а сказочные веселились вместе с людьми, будто бы позабыв про невзгоды, внезапно свалившиеся на их хрупкие плечи. В голове роилось множество мыслей, которые принцесса, увы, не могла перед всеми озвучить. А потому, погрязнув в омуте лжи и притворства, она не была в праве оправдываться, позабыв про долг, возложенный на её плечи. Алёна — кронпринцесса и будущая королева, а это значит, что она должна принимать на себя всю ответственность, быть щитом и мечом, слугой для народа. Но как бы девушка ни старалась, сколько бы ни прикладывала усилий, исполнить волю родителей она не могла. А всё потому, что эмоции затмевали разум, они контролировали её сильнее любого заклятья, разрушение которого повлекло бы за собой множество не самых приятных последствий. Хотелось всего и сразу — и родителей порадовать, и самой стать счастливой. Но, увы, приходилось метаться, выбирать что-то одно, забывая про остальное. Так Алёна и мучилась день за днём, стараясь заслужить расположение и любовь родителей и отказываясь от своей собственной. Новый год - пора чудес и волшебства, исполнения желаний, вот только даже Дед Мороз не смог бы воплотить их сказку о любви в реальность, сломав преграды, что мешали им открыто любить. Принцесса и чудовище - история об обречённой любви, которой существовать не должно. По воле народа, по воле правителей, по воле святых - все эти отговорки Алёна слышала не раз, подчиняясь великим всезнающим взрослым, ведь они старались помочь. Но со временем боль не утихла - только спряталась в глубине карих глаз, осев на самое дно и возвращаясь лишь по ночам, когда никто не смог бы увидеть её или услышать. Девушка всё также его любила, хоть и не могла об этом сказать, а Саша во избежание худшего конца ни о чём не догадывался, погрязая в мучительных видениях, которые Дэв насылал на него, и свирепея с каждым годом всё сильнее, но так и не срываясь в беспробудную бездну слепой ненависти. Порой хотелось спросить у него, почему же он до сих пор сохраняет веру, но она даже этого сделать не могла! Было до одури тошно и обидно из-за своей слабости и бессилия, а продолжать держаться за истончившуюся ниточку надежды уже не хватало ни сил, ни желания. К тому же всё это время Алёну обуревали сомнения - а вдруг, после того, как Дэв покинет его тело навсегда, перестав мучить парнишку, тот отвернётся от неё и их сказка на этом закончится? Девушка не хотела такого конца - именно его она больше всего боялась, а потому медлила с выбором между долгом и сердцем. Но возможно ли поступать так всегда, топчась на месте и не принимая ничьей стороны? В народе говорят: «За двумя Жар-птицами погонишься - ни одну не поймаешь», но как тут выбрать между родителями, друзьями, королевством и проклятой обречённой любовью? Порой невыносимо было даже вспоминать об этом, поэтому Алёна старалась ничего не менять, убеждая себя в том, что судьба решит всё за неё. «Так оно и будет, - шептал голос в подсознании. - Вот только тебе вряд ли понравится результат» Отмахнувшись от нелепых мыслей, девушка оттолкнулась от бортика, стараясь сохранять равновесие, и ступила на лёд — после нескольких минут отдыха стоило вернуться к родителям и друзьям, чтобы продолжить празднование. Королевские огоньки неизменно следователи за ней, как надёжные стражи их древнего рода и мудрые хранители самых разнообразных знаний, дарящие покой и теплоту всем вокруг. Лёгкость постепенно ушла, испарившись вместе с белым облачком пара, взлетающим вверх и растворяющимся среди небес. Её заменила маска оптимизма и веселья — улыбка вновь расползлась по лицу словно трещина, появившаяся в асфальте. Порой девице казалось, что все вокруг замечают её притворство, а попытки Вари и Влада поговорить с принцессой на эту тему всё только усугубляли. Кинув взгляд в их сторону, Алёнка завистливо хмыкнула — они кружились в танце, словно предугадывая движения друг друга. Два тёмных лебедя, переживших тяжёлые времена и нашедших счастье друг в друге. Это, признаться, восхищало, но вместе с тем не могло не раздражать. Разве она не заслужила счастья? Хотелось точно также закружиться в танце с Сашей, позабыв про всё плохое и отпустив прошлое, но она не могла себе позволить даже улыбнуться ему, пока родители были рядом. А сопровождали они её неизменно, будь то встречи с друзьями в Мышкине или очередной бал в честь выпускного в Волшебном колледже. А когда не могли они, то за ней увивался Влад — будучи её телохранителем и другом, он ни разу за прошедшие три года не позволял ей написать Саше или позвонить ему, а поездки в Мышкин без его надзора были под запретом. Не то чтобы Алёна не могла понять поведение друга - всё-таки, случись что, его тут же казнят, но его постоянное присутствие рядом с ней невероятно злило. Девушка чувствовала себя маленьким ребёнком, каждый шаг которого контролировали все, мало-мальски причастные к его воспитанию. И это не могло не удручать. Каждая отведённая ей минута, взгляд, вздох, выражение лица — всё это было важным и оттого принцесса должна была казаться безупречной везде и во всём, что бы с ней ни происходило. Порой Алёна ощущала себя жар-птицей, запертой в золотой клетке, — по сути, так оно и было. День за днём она находилась под строгим надзором то Василисы, то Владислава, то своих подруг и родителей и не была вправе остаться в одиночестве. Лишь ночью, когда все спали, девушка могла побыть в покое, а потому старалась насладиться каждой минутой, проводя время наедине с собой до самого рассвета. Но даже в такие моменты поговорить с Сашей она всё равно не могла — связываться с ним было слишком опасно и чересчур рискованно. Если её поймают, то потом даже крошечного шанса на новую встречу с ним и вовсе не останется. Разве что у могильного камня, но такой вариант её совсем не устраивал. Поэтому принцесса терпела, сдерживаясь изо всех сил. Порой, правда, они иссякали и тогда девушка срывалась на кого непопадя — гнев так и рвался наружу. Но со временем Алёна научилась контролировать себя, чтобы не навредить другим, и проводила ночи, полные ненависти, зависти и тревог, в беспросветном одиночестве, скрывая ожоги израненной души. Желая растянуть этот спокойный миг, принцесса остановилась посреди катка и, задрав голову вверх, стала разглядывать звёзды, перемигивающиеся о чём-то своём, таинственном, в окружающей их темноте. «Такие яркие, но далёкие. Может поэтому они притягательны?» — прошептал знакомый мужской голос где-то над самым ухом. На секунду показалось, что она сходит с ума, но, оглянувшись и не заметив его рядом с собой, девушка продолжила наблюдать за небесными светилами. Воспоминание настигло её, стоило только попытаться вспомнить, когда Саша говорил эту фразу. И тут же стало до одури тошно. В тот самый день, на поляне, окружённые мириадами звёзд, они пребывали наедине, наслаждаясь незаметно пролетающим временем и смакуя каждую секунду поцелуев и прикосновений, позже оставшихся одним из самых болезненных напоминаний их обречённой любви, которая всё никак не желала заканчиваться. — В тот самый день я обрела тебя, а затем потеряла, — прошептала девица себе под нос, на миг опуская голову, но затем, словно бабочка, привлёченная ярким цветком, возвратила взор глубоких карих глаз в небеса. Одна из звёзд мигнула и тут же исчезла, напоследок засияв особенно ярко. Казалось, что она протянула свои лучи к ней, окутывая принцессу неведомой силой, которую ещё не успел познать ни маг, ни человек. Но потом наваждение прошло, оставив осадок из коктейля приятных чувств после себя. Ресницы затрепетали в предвкушении и Алёна сосредоточила всё своё внимание на том месте, где ранее сияла звезда. Мгновение застыло во времени. Ей казалось, что ожидание превратилось в вечность, но вдруг маленький белый светлячок вновь показался среди своих собратьев, а после сорвался вниз, достигая горизонта и оставляя за собой яркий сияющий след. — Падающая звезда, — в восхищении выдохнула Алёна, загадывая про себя желание, пока маленькая яркая точка не достигла линии горизонта. Затаив дыхание, она не отводила взора от небес. Было так спокойно и хорошо, будто девушка сумела спрятаться под куполом от всех невзгод и проблем, познав, наконец, в чём всё это время заключалось её счастье. По щеке скатилась слеза, очерчивая скулу и застывая у самого подбородка, а потом тут же срываясь вниз и разбиваясь о лёд на миллионы блестящих осколков, в каждом из которых было заточено её сердце. — В ночь падающих звёзд мы обрели покой и счастье. А потом наши сердца разбились словно эти звёзды, достигнув горизонта… — было слишком больно от осознания, что им не позволено сиять рядом друг с другом долгие годы. Только раз за разом разбиваться, сжигая себя до тла собственными чувствами, а затем воскресать из пепла фениксом и повторять всё тот же путь, бегая по замкнутому кругу, из которого не было ни единого выхода. Повернув голову, Алёна вдруг заметила его. Совсем рядом, только руку протяни и окажешься в объятиях любимого человека. Саша выглядел таким несчастным, что захотелось послать всё и всех к чертям и успокоить его, поговорить без злобы и спеси в голосе. Но девушка была бессильна. «Это всё ради его же блага» — раз за разом повторяла она давно заученную мантру, но не могла не переживать за него. Отталкиваясь, а затем притягиваясь, они походили на два полюса одного магнита. И было слишком больно осознавать, что ничего нельзя изменить. Хмыкнув, девушка пробурчала себе под нос, сложив руки за спиной и заскользив в сторону высокой сияющей ёлки: - Какой же дурак сказал, что нет ничего невозможного? Я бы посмотрела на него в такой ситуации, - огибая новогоднее деревце, принцесса медленно скользила вокруг него, внимательно разглядывая переливающиеся шары и гирлянды с нарисованными на них фигурками сказочных и изредка кидая взгляды в сторону возлюбленного. Саша выглядел таким печальным, что сердце обливалось кровью. И всё, что она могла - это плакать, глядя на его страдания и переживая свою собственную войну, неприметную для глаз другого человека. *** Отблески уличных фонарей виднелись повсюду, освещая укрытую снегом площадь. То тут, то там, гуляя по площади, непременно наткнёшься на высокие столбы с зажжёнными в них свечами, что заменяли лампочки в честь прибытия правителей Сказочного мира в этот вечер. На фитиле танцевало пламя: пусть и не наполненное магией, оно согревало, наполняя теплом сердца людей. Огонёк, прикрываемый стёклами от холодного ветра, дрожал, порываясь вырваться и улететь вслед за магическими собратьями, что окружили собой всю улицу и окутывали сейчас пространство вокруг королевской четы. Среди падающих на каток снежинок это сочетание смотрелось как что-то тёплое и родное, то, чего он по-настоящему желал. Уют и тепло, добро и любовь. Настоящие, не поддельные, как часто в его жизни бывало. Скользя коньками по идеально ровному льду, Саша то и дело бросал взгляд в сторону возлюбленной. Среди сияющих разноцветных огней, летающих в небе или установленных на площади фонарей её лицо было особенно красиво. Оно будто бы светилось от переизбытка эмоций и детской радости от единения с родной стихией — пламенем, окружавшим её в этот миг. Алёна всегда была такой, Саша понимал это, как никто другой. Всё же они успели узнать друг друга за то время, которое провели в совместных приключениях. Нетерпеливая и бойкая, порой раздражающая и болтливая, но такая горячая и манящая, она обжигала его душу, лишая того тепла, что давала парню раньше. Саше не хватало именно её — прежней, лёгкой на подъём, девчушки, которой не были страшны никакие невзгоды и преграды, готовой встать горой за то, что ей поистине дорого. Той, что любила, целовала и обнимала его, держала за руку и успокаивала, когда на душе становилось тяжело. Той, что согревала ночами одной лишь улыбкой и тёплым взглядом карих глаз. И хотелось быть рядом, купаться в лучах её солнца, но теперь же девушка постоянно отталкивала его, отдаваясь долгу и короне. Власть вскружила голову — так он думал раньше всякий раз, как только замечал яркие веснушки и рыжие кудри впереди. И сколько ни пытайся, её не достичь, не сохранить тепло в ладонях — ускользнёт ведь, не успеешь ты согреться. Но тем не менее Саша, лишённый всякой заботы и поддержки, неизменно оказывался рядом, всякий раз надеясь на лучшее. Может, сегодня ответит, позволит быть рядом? Но чуда не случалось. Ведомая родителями по дороге к трону, она ни разу не обернулась. Даже когда в зале звучно произнесли новое звание кронпринцессы, Алёнка даже не повернула голову в его сторону. Его солнце уходило, начиная прятаться за облаками, а это злило. Бесило, конечно, ещё тогда, когда всё только началось — испуганный и растерянный, Саша боролся за её внимание как только мог, но молчание и оскорбления были единственным, что он получал в ответ. Это ранило юношеское сердце, и без того настрадавшееся на протяжении жизни, а потому гнев усиливался с каждым днём, преобразуясь в отчаяние и тоску. Саше хотелось быть рядом, греться в её лучах и получать то тепло, которого его так несправедливо лишили, но, увы, это теперь не представлялось возможным. Когда-то тёплые ласковые руки теперь наносили ему больше боли, чем родители, неизменно наказывающие паренька за что только вздумается — от разбитой чашки до очередного побега из дома. Так что, залечивая раны в одиночестве, вдали ото всех, юноше оставалось наблюдать за ней, такой яркой и прекрасной. Сказочной. Бледная кожа в свете переливающихся огней будто светилась, а карие глаза изучали причудливый мир вокруг, подмечая, что же изменилось в родном городе за прошедшие несколько лет. Шуршащий подол ярко-рыжего платья, укрытого меховой накидкой, волочился за её спиной, следуя за огненной принцессой по льду. Заботливые и юркие огоньки же следовали за ней, приподнимая ткань и смахивая снег на землю, отчего тот таял, касаясь огненных искр. Это зрелище было поистине завораживающим и волшебным, но не шло ни в какое сравнение с самой Алёной. Она была бесподобна. Лёгкий шёлк платья обволакивал каждую клеточку тела, которое так и хотелось обнять, притянув к себе, и не отпускать никогда. Тёмные пышные ресницы обрамляли карие глаза, радужка которых отражала свет фонарей и огоньков, собравшихся вокруг, а тонкие руки, облачённые в длинные атласные перчатки, перебирали волшебные огни, что кружились вокруг в праздничном танце и нашёптывали принцессе что-то приятное, отчего на её лице появлялась улыбка. Казалось, она совсем не мёрзла — если только чуть-чуть. Огонь согревал Алёну, он был её другом и покровителем, свечой в беспросветной мгле. Так случилось и с ним. Ведомый безудержным влечением к магии с самого детства, Саша влюбился в эту стихию и управлялся с ней как мог. Он полюбил пламя настолько, что оно его поглотило. Он полюбил Алёнку, которая стала центром его мира. Ничего более не было ему важным — только её улыбка и заразительный смех. Только её ласковые руки, которые он чувствовал раньше, когда они оказывались наедине и она перебирала его пряди, смущаясь от внимательного взгляда Абрикосова, лежащего на её коленях. Ему впервые было так хорошо с девушкой, она его покорила, поставила перед собой на колени. И впервые за всю свою жизнь Саша подарил кому-то тепло и заботу — искренне и беззлобно, не из мести и коварства. Просто так. Только душу грызла проклятая корысть, чарам которой он не смог не поддаться — парню до сих пор хотелось того же в ответ. Прежней любви, внимания, одобрения, а не молчания и суровости в холодном взгляде. Каждую ночь, рыдая в своей комнате, он клялся, что забудет, перестанет приносить боль и себе, и ей, но не мог. Всю свою жизнь Саша положил к ногам Алёны и теперь только от её решения зависела его дальнейшая судьба. Один её взор - и парень послушно склонял голову, подчиняясь своей любви. Одно её слово - и он был готов разорвать на куски любого, кто посмел обидеть её. Но сейчас девушка молчала, не сводя взгляда с мерцающих звёзд, и печально улыбалась, пока по её щекам текли горькие слёзы. Оглядываясь вокруг, парень не заметил Влада, исчезнувшего куда-то вместе с Варей, а потому решил, что может наконец спокойно с ней поговорить, но, оглянувшись в сторону королевских особ, понял - не сегодня. Девица, покорившая его сердце, стала солнечным лучом, вечно ускользающим от него. Но то была вовсе не её воля - теперь он это прекрасно понимал. Загнанный в угол, полный ярости и ненависти ко всему живому, он наверняка вскоре бы погасил последнюю надежду на взаимные чувства и хоть одно малейшее объяснение. Но шторм в душе прекратился незадолго до наступления Нового года. Злость осела на дно, похороненная под толщей множества других, более волнующих эмоций, которые следовали за ним неизменно, точно так же, как он за Алёной. Теперь, в отличие от предыдущих дней, невиданное доселе упорство и настойчивость поселились в юношеском сердце, не давая сделать и шага назад. Он так просто не отступит от своего, нет. Парень намеревался бороться до конца, даже если его потуги будут выглядеть для других жалкими. Поддержка со стороны друга не должна пропадать зря. - Всё будет хорошо, - постукивая Абрикосова по плечу, нашёптывал Вася, ожидая, когда тот успокоится и сможет вернуться в тронный зал. Факир плакал навзрыд, закрывая лицо руками, испачканными в собственной крови и испещрёнными множеством ссадин, нанесённых самому себе в порыве отчаяния, смешанного с гневом. Порой Сидорову становилось невероятно жалко друга - Дэв не раз отравлял ему разум, с каждым днём заставляя подчиняться себе всё сильнее, однако сам он не появлялся, отражаясь лишь красными отблесками в карих глазах несчастного Александра, который всё не сдавался, добиваясь ответа от тех, ради кого жизнью готов был пожертвовать. Казалось бы, предательство - совершенно обычное дело, как среди людей, так и в обществе сказочных, но парню словно мало было высокомерия и молчания со стороны возлюбленной, отвергающей его всё яростнее с каждым разом. Чего он добивался, почему никак не мог сдаться на милость судьбе и впасть в беспросветную тоску - этого не понимал никто, но Василий, будучи его единственным другом, оставшимся на стороне несчастного страдальца, мог ответить на эти вопросы. Он не раз видел синяки и царапины на теле друга, прячущегося то у него в комнате, то в штабе Героев Земли от собственных родителей, которые в порыве пьяного гнева срывались на ни в чём неповинного парня из-за своих неудач и проблем. И, помогая ему залечивать раны, Сидоров слушал его ностальгические истории о том, как много лет назад его спасала Алёна - приводя парня в свой дом, она недовольно ворчала, нанося прохладную мазь на синяки, и настойчиво порывалась поговорить с его родителями, но юноша её останавливал, не желая ни ей, ни себе новых проблем. - Тогда, - хриплым, сорванным от многочисленных болезненных криков, голосом говорил Саша, сверля угрюмым взором дырку в деревянном полу их штаба. - Она любила меня, она дорожила мной. Я видел это в каждом взгляде, слове и действии и не мог сомневаться в искренности её чувств, даже если они были лишь дружескими. Но почему сейчас она так изменилась? - слёзы блестели в его глазах, пока юноша отчаянно искал ответов на свои вопросы во взгляде друга. Но Вася молчал - он не мог позволить себе сказать и слова, как и все остальные, чтобы не потерять Абрикосова навсегда. У него был малейший шанс на спасение - в этом никто не сомневался, но, чтобы помочь факиру, приходилось утаивать истинные намерения каждого, в том числе Алёны. Наступали, конечно, моменты, когда хотелось сорваться и послать всё к Сирину, но, вспоминая о последствиях, никто не решался и рта раскрыть - все молча наблюдали за страданиями двух влюблённых безумцев, не в силах изменить настигшую их реальность. Из всего доброго и светлого, что они пережили раньше, остались только воспоминания. «Говорят, что всё в этом мире переменчиво словно времена года. Вот только зима сменяется весной, весна - летом, а их страдания так и остаются вечными. Когда же это закончится?» - год за годом думал Вася, утешая друга, пока тот рыдал, постепенно закрываясь ото всех, раненый новым оскорблением со стороны Алёны. Прошло уже три года, так не пора ли прекратить эти мучения? Но, видимо, король с королевой так не считали, издалека наблюдая за всем происходящим с равнодушным выражением высокомерных лиц. Это не могло не злить, но Василий не мог ничего им противопоставить и освободить Сашку от проклятия другим способом. Поэтому всё, что ему оставалось - это мириться с происходящим, молясь, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Вздохнув, юноша потрепал друга по плечу, шепча в утешении: - Всё в этом мире переменчиво. Тебе остаётся только ждать, - но Абрикосов его прервал, яростно взревев. - Ждать? Сколько раз тебе говорить, что я не могу больше терпеть этого! - его плечи вновь задрожали, и парень сквозь слёзы отчаянно закричал. - Ты хоть представляешь, каково это - годами дожидаться малейшего объяснения, подавляя ненависть к тому, кого ты безмерно любил, но слышать только оскорбления в ответ? Представляешь, как тяжело слышать слова о ненависти с её стороны вместо слов о любви, но всё равно верить, что всё изменится? Наносить себе раны и губить самого себя, отчаянно надеясь увидеть в её глазах прежнюю любовь, услышать слова о том, что мои чувства до сих пор остаются взаимными? - скорчившись от накатившей боли, Саша ударил себя кулаком в грудь, хрипло просипев: - Мне стоило подумать раньше о том, что она возненавидела меня, возгордившись статусом принцессы. Её мечтой, её целью было вернуться к родителям. И, как только её грёзы стали явью, я больше не был ей нужен. Она итак купается в их любви, так зачем ей такой жалкий... - Сидоров, не выдержав страданий друга, взревел. - Ненавидит? Думаешь, Алёна и правда ненавидит тебя? - накопившаяся ярость на несправедливость обстоятельств, на Сашу с его чрезмерной глупостью, на Алёну, угождающую своим родителям во имя долга, на Влада и Сказочный патруль, которые отказывались менять что-либо в сложившейся ситуации, наконец вырвалась наружу вместе со слезами сожаления и горя, которые Вася сдерживал долгие годы. - Её бесит твоя глупость и упёртость, в чём я прекрасно могу её понять! Ты несколько лет гоняешься за ней словно брошенный пёс, увлечённый мыслью о том, что человек, приласкавший тебя, останется рядом до самого конца! Я пытался терпеть, помогать, пытался сдержаться, но больше так не смогу! Алёна любит тебя как никто другой не любил! Сколько раз Снежка рассказывала мне о том, как она переживает за Рыжову, видит её ожоги и синяки, её тёмные мешки под глазами и множество слёз, выплаканных по ночам! Сколько раз Алёна убегала в слезах после очередной встречи с тобой, сколько раз хотела всё рассказать, нарушить все правила и отказаться от трона, от родителей и друзей! Она готова отказаться от всего на свете ради тебя одного, а ты говоришь, что она возгордилась титулом? Твоя глупость не просто раздражает, она из себя выводит! Ты разве не видишь очевидного? Ты сам виноват в том, что произошло! Если бы не твоё дикое увлечение магией с самого детства, если бы не воровство её браслета, если бы не Дэв... - оборвав себя на слове, Василий глубоко вздохнул, глядя прямо на ошеломлённого Абрикосова. Тот, не дыша, слушал каждое слово Сидорова и на его лице постепенно появлялось осознание. Посчитав это финалом, Вася поспешил сбросить давний груз с плеч и, успокоившись, продолжил более тихим тоном: - Дэв ещё жив и он в тебе. После коронации вы с Алёной выяснили это благодаря её отцу и в ту же секунду демон попытался вырваться и захватить тебя, но в конце концов всё разрешилось без жертв. Тебе стёрли память, чтобы ты не покончил с собой из-за произошедшего, но ты до сих пор остаёшься его рабом. И, чтобы избавиться от этого, он должен напитаться твоим отчаянием и ненавистью ко всему живому. Мы собирались заточить его, когда он вырвался бы, но твоё упрямство никак не давало этому случиться, - выдохнув, Василий с сомнением взглянул на друга, ожидая его реакции на сказанное. Стоило ли оно того? Может, надо было вовремя заткнуться и продолжать терпеть? Но Сидоров понимал - уже слишком поздно думать о подобном. Нужно принять то, что произошло, и двигаться дальше. Каким бы ни было их будущее, оно зависит от настоящего, что находится в их руках. Возможно, случившееся станет наилучшим исходом событий - по крайней мере, Вася хотел в это верить. Положив руку на плечо друга, он с нетерпением ожидал его дальнейших слов, предчувствуя неладное. Саша медленно опустил голову, глядя на собственные руки, а затем, сжав их в кулаки, глухо просипел: - Так значит, - в его голосе слышалось и неверие, и долгожданное осознание, и страх. Весь коктейль из эмоций, охвативших его в один миг, словно остановил время вокруг, оставив его в полном одиночестве посреди шума толпы, текущей рекой по улицам города. Абрикосов будто бы не видел и не слышал ничего вокруг, но вместе с тем он мог узреть нечто бо́льшее, что раньше ему не было подвластным. Глубоко внутри парень чувствовал иссуплённый стук своего сердца, говоривший только об одном: - Я должен увидеть Алёну, - резко вскочив с места, юноша рванул к двери, однако Вася, ожидавший подобной реакции, схватил его за запястье и вынудил сесть обратно. - Нет. Ты не понимаешь, что происходит и не можешь так глупо поступать! - Но! - попытался было подняться друг, однако Сидоров вновь его остановил. - Думаешь, если ты расскажешь ей, что всё знаешь, она сразу прибежит в твои объятия, тут же позабыв про все три года страданий? - когда факир, помедлив, кивнул, Василий, удручённо вздохнув, покачал головой, принявшись всё объяснять. - Всё далеко не так просто. Алёна и сама хотела тебе всё рассказать, но думаешь, ей позволили? Её родители терпеть тебя не могут, но согласились помочь изгнать Дэва. Они следят за ней, за тобой, за всеми нами день и ночь, не оставляя в одиночестве ни на секунду! Думаешь, зачем по всему городу пустили эти магические огни? - указав в сторону переливающихся новогодних украшений, сказал Вася, сбавив тон и продолжил говорить шёпотом. - Поэтому мы молчали так долго. В попытках спасти вас двоих мы сами не заметили, как начали страдать. Многие желали вашего воссоединения, но не могли сделать и шага без ведома её родителей, - всхлипнув, Вася провёл рукой по лицу, погружаясь в воспоминания прошедших дней. - Мне было так больно смотреть на ваши страдания и просто молчать. Нам всем тоже было тяжело. Прости, из меня вышел плохой друг... - всхлипнув громче прежнего, Василий поник, закрыв лицо руками, и разрыдался, уткнувшись лбом в грудь Саши, сидящего напротив. Эмоции взяли вверх - парень больше не в силах был сдерживать то отчаяние, которое всё это время одолевало его. Плечи задрожали от судорожных всхлипов, а слёзы скатывались по щекам, орошая пол под ногами. - Это было невыносимо. Но всё же... - протерев покрасневшие глаза, юноша осторожно достал из-за пазухи два тонких, едва заметных в окружавшей их темноте браслета с аккуратно выведенными символами: «А&А». Золотые нити сплетались с серебряными, образуя неразрывную связь, а на одной из сторон, совсем рядом с гравировкой, сияла звезда, притягивающаяся к другой. Александр неверяще перевёл взгляд на друга, будто бы спрашивая, что это значит. Тот, шмыгнув носом, через некоторое время ответил: - Надень один на себя, а другой отдай ей. Эти украшения послужат вам на пользу - как только ты наденешь его, то правители не смогут следить за тобой так, как делали это раньше, - подняв свою руку, парень показал точно такой же браслет. Отличалась лишь гравировка. На украшении Васи переливались выведенные каллиграфическим почерком буквы «С&В». - А потом незаметно отдай Алёне второй. Но будь осторожен! Знай, что только я и Снежка на вашей стороне, все остальные же только и ждут момента, чтобы вас разлучить, вернув на прежние места. Вам придётся скрываться, так что не действуй на горячую голову! Даже если Дэва из тебя изгонят, ваш союз правители никогда не одобрят, поэтому, - вздохнув, Вася положил руку на плечо друга и серьёзным тоном произнёс. - Становись лучше. Покажи им, что в будущем вы оба будете достойны и их расположения, и трона, иначе вы так и будете вынуждены прятаться от всего мира. Никто не заставляет тебя, но если ты и правда любишь её, то должен будешь всю жизнь доказывать ценность ваших чувств и день за днём делать всё возможное ради спасения ваших отношений! - Саша, вдохновлённый речью друга, обнял его, утерев оставшиеся на щеках слёзы, и, выдохнув, с благодарностью прошептал: - Спасибо! Я буду стараться ради неё и ради тебя! Ты самый лучший друг на всём белом свете! - Вася в ответ расплылся в улыбке, молчаливо постукивая юношу по плечу и приобнимая его. Оба в этот момент понимали, что им предстоит невероятно тяжёлый путь - всё же они поставили на кон то, чем дорожили. Вася - свой авторитет среди сказочных и благополучную спокойную жизнь со Снежкой, а Саша - себя. Но эта цена, которую было необходимо заплатить ради их общего «долго и счастливо». Скользя лезвиями коньков по катку, парень сложил руки за спиной, опустив задумчивый взгляд и рассматривая мелькающие перед глазами прорези во льду. Перед глазами всё ещё всплывали воспоминания прошлых дней, проведённых с ней, но сейчас юноша видел в её глазах беспросветную печаль и тоску, которые она прятала за маской безразличия. Всего один вечер перевернул всё вверх дном, но, как и сказал ему Василий, не стоило действовать необдуманно - иначе у него не будет и шанса на счастье с ней. Каждый его шаг должен быть осторожен и тщательно просчитан, каждое действие - отточенным. И это угнетало, но с ним не могло быть иначе. Нетерпение, желание безудержной страсти как никогда сейчас бушевали в нём и парню стоило сказочных усилий сдерживать их, чтобы помочь, спасти. Чтобы они снова могли быть счастливы вместе. Покосившись в сторону короля и королевы, отвлёкшихся на беседу с правителями Штормграда и нежданное прибытие Снежной королевы со своим сыном, он решительно кивнул самому себе и резко рванул навстречу девушке, огибая других посетителей катка. Алёна стояла рядом с переливающейся множеством огней ёлкой, едва касаясь тонкими пальцами припорошённой снегом хвои и рассматривая новогодние украшения, созданные вместе людьми и сказочными. На её лице виднелась ностальгическая улыбка по ушедшим временам - Саша это смог понять лишь по одному её прикосновению к снежному шару, который когда-то они смастерили вместе. Их одежда тогда вся была запачкана каплями краски, которую бабушка Алёнки долго не могла отстирать; сама же девушка, тогда ещё маленькая девчушка, старательно выводила узоры на своей половинке шара, от усердия высунув кончик языка и сдвинув брови к переносице. В конце концов у них получилось замечательное новогоднее украшение, которое они позднее подарили мэру города в качестве благодарности за наставничество и помощь с магией в Мышкине. Мужчина, повертев шарик в руке, почесал макушку, прикрытую меховой шапкой, и с удивлением спросил: - Это мне? - Алёнка, активно закивав словно болванчик, ответила: - Конечно, вам! Вы так помогаете нам с поиском ключей и предстоящем путешествием в Сказочный мир. Я даже не знаю, что бы мы без вас делали! - Сашка же прыснул в кулак, со смехом глядя на растрепавшиеся рыжие пряди, прилипшие к вспотевшему лбу и щекам - от влаги они так распушились, что девочка стала похожа на маленького огненного барашка, и даже шапка не смогла скрыть её густых волос. Алёна, недовольная его вмешательством, обернулась и попыталась спрятать кудри под головной убор, усердно пыхтя при этом. Это пробило парня на ещё бо́льший хохот, отчего тот повалился на землю, причитая: - Ой, не могу! Ты такая смешная! - девочка, покраснев от злости, мстительно сощурилась и, пока Сашка катался по земле, не в силах подняться, слепила снежок и бросила прямо в него, прикрикнув: - Ты ещё смешней! - но их заставил остановиться строгий голос Кощея. Тот, недовольно оглядев ребятню, удручённо вздохнул и сказал, скрестив руки на груди: - Повеселиться вы ещё успеете. А сейчас скажите мне, что означают инициалы А&А на этом шарике? Мне, знаете ли, не хотелось бы чужие подарки принимать, - паренёк, поднявшись, расплылся в улыбке, пока Алёнка, красная до кончиков ушей, отвечала: - Это знак нашего авторства. Будете нас вспоминать, когда на этот шарик будете смотреть. Вот! - покачиваясь вперёд-назад и привставая на носочки, Алёна мельком глянула на Сашу - тот казался невероятно счастливым, улыбаясь словно довольный кот, объевшийся сметаны. Вот же хитрец! Сам предложил эту идею с инициалами и теперь ей из-за него краснеть! Активно запыхтев, Алёна спешно слепила ещё один снежок и, бросив его в парня, побежала прочь, прокричав ему: - Кто первый окажется у подъезда, тому все бабушкины пироги достанутся! - паренёк, посмеиваясь, помахал растерянному Кощею рукой на прощание и выкрикнул в ответ: - Ты же всё не съешь! - глядя вслед весёлой ребятне, мужчина и сам вспомнил молодые годы, когда он был полон сил и надежд. Сейчас же наступили иные времена, под которые необходимо было подстраиваться. Покачав головой, мэр города глухо рассмеялся, вдыхая морозный воздух, и с улыбкой протянул: - Эх, дети. Увлечённые северным сиянием не заметят как и снег растает. Те времена Абрикосов вспоминал с улыбкой, как нечто прекрасное и весёлое, а главное - живое. Перед глазами пролетали мгновения их совместных уютных посиделок и невероятных приключений. - Встретив тебя, я оказался в настоящей сказке, - они лежали на траве, уставшие от очередной погони за необходимыми им ответами и полные наслаждения от совместного времяпрепровождения, глядя на звёзды и считая их одну за другой. Парень повернул голову в её сторону, рассматривая девичий профиль - рыжие кудри растрепались на ветру, а её глаза были устремлены ввысь, и сама она, казалось, находилась где-то не здесь, но он знал, что душой Алёна всегда оставалась рядом с ним, держа парня за руку и широко улыбаясь от переполняющей сердце радости. Она медленно повернула голову, удивлённо распахнув глаза, и шумно выдохнула - его очи сияли, наполненные звёздами, падающими с небес, а тёплая улыбка согревала не хуже любого камина. Сжав его руку в своей и положив ладонь на юношескую щёку, девочка тихо прошептала, прикасаясь к его губам: - Тогда давай напишем счастливую историю, - и, припав к устам парня с удивительным нетерпением, подвинулась ближе, и, прикрыв глаза, блаженно улыбнулась. Саша видел её в этот момент - он никогда не закрывал глаза, наслаждаясь её прекрасным ликом, освещённым луной. Зарывшись пальцами в густые волосы, факир притянул её к себе ещё ближе и прикрыл очи, отдаваясь сладостному мгновению полностью, со всей любовью и страстью. Именно в такие моменты они снимали все маски и становились собой. Они были едины. Оказавшись у неё за спиной, юноша застыл в нерешительности. Ему было страшно снова протягивать руку в надежде, что его не отвергнут, и продолжать пытаться, разбивая себе сердце снова и снова. Но сейчас, когда всё так изменилось, когда он знал, что произошло, было в разы легче понять её. Так что, поборов свои страхи и наступив на гордость, Саша притянул принцессу к себе, обхватив её талию, и выдохнул: - Я всё знаю, - Алёна, порывавшаяся было вырваться из крепкой хватки и влепить парню пощёчину, тут же застыла и обернулась, подозрительно сощурившись. Оттолкнув его, девушка, скрестив руки на груди, спросила надменным тоном, пытаясь скрыть волнение в голосе: - Знаешь о чём? - Александр, помедлив, замер в нерешительности - несмотря на то, что теперь он знал о том, что её ненависть - всего лишь маска, было тяжело сохранять спокойствие в такие моменты. Но игра стоила свеч - надежда, сохранившаяся в сердце, рвалась на свободу и ничто на свете не способно было её остановить. Она служила искрой для бури других эмоций, которые и даровали Саше невиданную доселе силу и стойкость, позволяя выдерживать её выпады и не отступать от своего. Поэтому, тепло улыбнувшись, он схватил её за руку и притянул к себе, опаляя девичьи губы горячим дыханием. - О том, почему ты все три года так яростно меня избегаешь, - девушка вздрогнула, с неверием глядя на Абрикосова, который, нисколько не скрывая своего наслаждения, довольно улыбался и поглаживал её запястье, держа девичью руку в своей и не отпуская ни на миг. Растерявшись, принцесса заозиралась по сторонам, в панике пытаясь найти выход из сложившейся ситуации - родителей, как и подруг и друзей, не было рядом, а магические огни, парившие вокруг неё, никак не желали сигнализировать правителям об опасности. Возможно, потому что Дэв сейчас спал и не мог вырваться наружу, но, тем не менее, эти огненные шары следили за ней день и ночь, каждый раз работая без сбоев. Даже о происшествии на балконе родители знали - они поспешили к ней, но прибыли уже тогда, когда всё разрешилось без их помощи. И пускай глубоко внутри она подозревала, что подобное может случиться, но всё же надеялась, что сумеет подготовиться и оттянуть неизбежное, ведь Алёне так не хотелось его терять. Так не хотелось... Саша был не просто её возлюбленным и другом, но и напарником, и единственным выбором, от которого девушка никогда не позволила бы себе отказаться, чего бы это ни стоило. «А как же друзья и родители? Ты прекрасно знаешь, в каком положении окажешься, если позволишь чувствам к нему взять верх!» Внутренний голос шептал о важности долга, о противоречиях, мучивших её на протяжении нескольких лет, а потому, замешкавшись на миг, она позволила маске исчезнуть, оказавшись в безвыходном положении перед ним. Подняв взгляд, полный робости и паники, Алёна коснулась его щеки, пристально глядя в родные глаза, наполненные прежним теплом и печальной тоской, осевшей в их сердцах на долгие три года. Но несмотря ни на что в его очах до сих пор блестели яркие звёзды. Слеза медленно скатилась по девичьей щеке, застыв у самого подбородка на миг, а после сорвалась в пропасть. Всхлипнув, она зажала рот рукой, и, качая головой, произнесла: - Ты не можешь знать, - Саша обнял её, стирая с лица девушки горькие слёзы, и прошептал: - Пусть Дэв всё ещё во мне, это не значит, что я навеки стал его рабом. Но если это так важно, то я избавлюсь от него и стану лучшим для тебя, - очертив контур её скулы, юноша с тоской прошептал. - Только попроси - и я сделаю всё, что пожелаешь. Теперь, когда я знаю обо всём, мне жаль, что я так обращался с тобой. Я зол, что никто из вас ничего мне не рассказал и все молчали, глядя на наши с тобой страдания, но важнее всего для меня сейчас только ты, - сжав её руку в своей, Саша вытер девичьи слёзы, шепча. - Прошу, позволь моему сердцу сиять для тебя. Я соберу его по осколкам и согрею твоё, только позволь нам снова быть вместе и любить друг друга, как раньше. Принцесса, поражённая его речью, судорожно выдохнула, притянув руку к груди. Где-то там, глубоко внутри, её сердце билось и с каждым ударом оно всё сильнее любило. С самого начала девушка знала, что рано или поздно придётся сделать выбор, но, когда этот день настал, всё пришло в беспорядок. Глубоко вздохнув, Алёна опустила взгляд и прошептала: - Если я выберу тебя, то потеряю всех своих близких. Мы окажемся изгнанниками на краю мира без возможности что-либо изменить. Но если я выберу трон и пойду по пути долга, то потеряю и тебя, и себя в том числе, - слёзы вновь скопились в уголках глаз, когда принцесса дрожащим, полным горечи голосом сказала. - Позволь мне не делать этот выбор и просто оставь меня! Но юноша, покачав головой, печально усмехнулся и достал из-за пазухи браслет. Прикрыв его от чужих глаз, он позволил Алёне пристально рассмотреть его. - Эта вещица даст тебе возможность не выбирать. Мы можем встречаться тайно и об этом не узнают ни твои друзья, ни родители, - протянув украшение ей, юноша расстегнул ремешок, продолжая говорить. - Тебе не придётся делать выбор, мы оттянем этот момент. Но до тех пор давай будем вместе, - судорожно сглотнув, Саша с мольбой взглянул в её глаза. - Сейчас я попрошу лишь одного - больше не избегай меня. Не обманывай меня, говори всё, что тебя волнует. Люби меня. Будь честной с моими и со своими чувствами, не прячься от них. А я буду делать всё то же самое в ответ. Пусть и тайно, но мы вновь сможем любить друг друга. Алёна опустила взгляд, пристально рассматривая браслет, который должен был стать их спасением. Переплетения золотистых и серебряных линий с их инициалами навели на мысль об одном очень сильном, но опасном артефакте. - Самые крепкие и мощные узы, связывающие разных магов между собой, называются любовью. Это чувство граничит с волшебством, хоть им и не является. Многие называют его чем-то гораздо бо́льшим и в какой-то степени опасным, ведь любовь может как воскресить, так и убить. Долгие века светлые маги считали, что только они способны его чувствовать, но порой и тёмные были способны на искренность и влюблённость. Однако их чёрная магия искажала любовь, делала её ядовитой, убийственной. До сих пор в истории насчитывается лишь пара десятков таких союзов и в каждом из них один погибал, а другой страдал всю отведённую ему жизнь. Поэтому браки между светлыми и тёмными магами были под запретом, однако некоторым особо упрямым влюблённым это не мешало оставаться вместе. Как бы светлые ни пытались их образумить, тьма поглощала их, забирая с собой навечно. Напоминанием о подобной безумной любви служит артефакт «Луч Гало», с помощью которого светлые и тёмные маги могли обманным путём сближаться и укреплять собственные чувства. Его название отражает суть порочной любви между светом и тьмой - чувства ослепляли магов, и те становились безумцами, уничтожая всех на своём пути ради сохранения союза. По легенде этот артефакт был создан отчаявшимся волшебником, владевшим могущественными чёрными силами, который сплёл солнечные и лунные лучи воедино, создав таким образом два браслета. Стоило лишь прикрепить на оба украшения звезду с инициалами магов и надеть их на себя, как магия, защищающая узы влюблённых, начинала действовать. Таким образом никто не мог противостоять этим парам, а они сами находились под действием колдовских чар, медленно убивая друг друга, - захлопнув учебник, Кривозуб поправил очки, оглядывая притихшую аудиторию, как вдруг с одной из парт прозвучал вопрос: - А сейчас такая любовь под запретом? - девочка, неловко переступая с ноги на ногу, тут же опустила руку, заметив зоркий взгляд преподавателя. Тот, кашлянув пару раз в кулак, звучно произнёс: - Естественно, принцесса Алёна. Более того, наказания за подобные чувства ужесточились и теперь не только браки, но и встречи любовного характера оказались вне закона, - и, наклонившись, произнёс. - А вам с этого какая польза? - Большая. Я же будущая королева, - возмущённым тоном пробормотала Алёнка, однако её лицо омрачилось печалью, и угрюмый взгляд карих глаз устремился вдаль. Где-то там, в человеческом мире остался Саша, в растерянности и полном одиночестве. И, чтобы спасти его, ей предстояло возненавидеть. Однако она понимала, что ни за что не смогла бы разлюбить. У них не было ни шанса - девушка это прекрасно осознавала. Все обернутся против неё, если узнают о романе с марионеткой тёмного мага, но чувства за прошедшие три года так и не исчезли. Выбор был невелик, но очень важен. Сейчас она не могла полагаться лишь на свою веру, срываясь в пропасть. А значит долг снова оказался превыше её собственных чувств. Принцесса шумно выдохнула и, положив свою руку на его, покачала головой, отвечая: - Теперь, когда я стала принцессой, мне не позволено выбирать своё счастье. Я будущая королева, Саш, - подняв мокрые от слёз глаза, прошептала Алёнка. - Это большая ответственность. И я не могу пренебрегать ей в угоду собственным чувствам. Отношения между тёмными и светлыми под запретом - об этом постоянно твердят все вокруг меня. Поэтому, пока в тебе живёт чёрная магия, нам лучше не видеться вовсе. А может, нам придётся вечно избегать друг друга. Знаю, ты надеешься, что как только я соглашусь снова быть с тобой, всё наладится и вернётся в прежнее русло, однако это не так! Я изменилась за это время. Уверена, что и ты тоже, - сжав ткань платья, она прикусила губу, чтобы не разрыдаться у всех на виду. Ей непозволительно показывать свои слабости. И с этим грузом Алёне предстояло жить долгие годы. Юноша же, опечаленный её горем и раздражённый её упрямством, поник. Ярость несдерживаемым огнём разгоралась внутри него и, чтобы не обратиться во зло прямо сейчас, Саша скрипнул зубами и сжал руки в кулаки, пытаясь успокоиться. Нет уж, он многое упустил, будучи поглощённым своими страданиями и эмоциями, так что теперь нельзя отступать. Несмотря ни на что он должен вернуть её, чего бы это ему ни стоило! Они были ранены судьбой множество раз и боялись нового удара, но, как и сказала Алёна, они оба изменились за прошедшие годы, вместе с тем оставаясь всё теми же. Решительно выдохнув, парень схватил намеревавшуюся было ускользнуть девушку за плечи и твёрдым голосом заговорил: - Я это прекрасно понимаю. Мы оба стали другими - это факт. Но я не намерен отпускать тебя. Сколько бы препятствий между нами ни было, я пройду через все, лишь бы остаться с тобой, - а затем, вздохнув, вытер слёзы с её щеки и, смягчив тон, продолжил. - Знаю, тебе очень страшно. Ты боишься потерять то, что тебе дорого, а потому не решаешься сделать выбор. Но если продолжишь в том же духе, то в конце концов лишишься всего, что с таким трудом обрела, - принцесса подняла взор, полный метаний и страха, не решаясь уйти. Что-то её держало рядом с ним всё это время. Что это было - любовь, безумие, ненависть или всё вместе, она не могла понять, хоть и отчаянно пыталась. Сейчас Саша казался ей воином, готовым к атаке - это и восхищало, и пугало одновременно. Его решимость, неприкрыто сверкающая в глазах, его строгий тон и смелый взгляд - всё в нём говорило о том, что он будет бороться до конца, даже если погибнет. - Но терпеть я больше не намерен. Поэтому я выдвигаю ультиматум - прими решение до того, как часы пробьют двенадцать, и когда я отдам тебе этот браслет в качестве новогоднего подарка, либо откажись, либо надень его. Принцесса, вздохнув, покачала головой, отходя назад и сжимая в руках складки пышного платья. Только не сегодня, не сейчас! - Всё не так просто, как можно представить. Твои слова звучат громко и красиво, но наши мечты разобьются о реальность, как только мы столкнёмся с ней. - Так не лучше ли разбиться вместе? - схватив её за запястье, парень переплёл их пальцы и сжал девичью руку в своей так крепко и нежно, как только мог. - Как ты и сказала, я тоже изменился. Во мне было много тьмы, но ты подарила мне свет. Также сейчас поступаю и я - отдаю тебе тепло и доброту, которые ещё остались во мне. Согласись, проживать тяжёлые времена вместе гораздо лучше, чем в одиночестве. Мы желали счастливого финала, но сейчас я думаю иначе, - погладив большим пальцем её щёку, Саша расплылся в улыбке. - Каким бы ни был наш конец, давай напишем эту сказку. Мы будем наслаждаться каждой строчкой, каждым пережитым мгновением вместе, даже если в конце концов сгорим. Всё же лучше завершать начатое, не так ли? Глядя в его глаза, переливающиеся в свете звёзд, Алёна судорожно выдохнула - было слишком тяжело каждый день бороться со страхом и тревогой, доводя себя до иссупления. Так почему она настолько старательно избегает единственного решения проблемы, которая гложет её долгие годы? Ответ был один - последствия выбора. Против них будет весь мир, если девушка выберет его и их роман придадут огласке. Жизнь будет тяжела и одной веры в лучшее тут не хватит. Но если она так и останется с родителями, отдавшись во власть долгу, то окончательно потеряет себя и её сердце перестанет биться, перестанет чувствовать и любить. Прежняя Алёна, которую Саша и полюбил, ни за что не дала бы этому случиться. Она была смелой, бойкой и дерзкой, шла напролом и никогда не сдавалась, защищая тех, кем дорожила. И, этого нельзя было отрицать, всё те же качества в ней остались, но ослабли, осели на дно и со временем принцесса о них позабыла. Разве не настала пора их вернуть? Пока Алёна, пребывая в задумчивости, хмурилась и жевала губу, Саша, отмахиваясь от надоедливых магических огоньков, круживших вокруг девушки, покинул её, заметив грозные взоры правителей в их сторону. Он был уверен, что они успели что-то подслушать с помощью этих огненных шаров, что витали вокруг, но надеялся на лучшее. Всё же не хотелось потерять всякий шанс на любовь, не успев её обрести. Облокотившись о бортик катка, он скрестил руки на груди, то и дело бросая взгляды в сторону принцессы. Сможет ли она вновь принять его чувства, осмелится ли отстоять их любовь? В себе Абрикосов был уверен, но сомнения Алёны его пугали. Что, если Васька ошибся и она давно разлюбила его? Подобные мысли приводили юношу в панику, но он старался ей не поддаваться, убеждая себя в том, что она ответит взаимностью. Он приложил слишком много сил, чтобы так просто сдаваться, поддаваясь сомнениям и страху. - Чтобы подойти к концу, сначала нужно прожить всю историю, сложившуюся до него, - пробормотал Александр в попытке успокоить себя, но тут же испуганно вздрогнул от раздавшейся мелодии звонка в его кармане. Судорожно сглотнув, парень вынул телефон из куртки и тихо проговорил: - Да? После чего раздалось громкое: - Где тебя носит? Мы с матерью уже стол накрыли, гостей впустили, а ты мало того, что ничем не помог, так ещё и вовсе не пришёл! Неблагодарный! Опять небось своими фокусами занимаешься? Саша устало выдохнул - опять они за своё, и угрюмо пробормотал: - Не ваше это дело. Я не приду праздновать Новый год, без меня отмечайте, - прикрыв глаза, юноша на секунду позволил себе спокойно выдохнуть, находясь в тишине, однако затем из трубки раздалось громогласное: - Как это не наше дело? Ты наш сын! Или что, мы по-твоему, не семья, чужими людьми стали? Лида, ты посмотри на него! Столько денег и труда было вложено, столько времени и нервов, а он всё никак не успокоится! Что, снова будешь сноваться по улицам вместе с этими монстрами и бегать за той высокомерной девкой? - Да я не... - попытался возразить Саша на очередную претензию, но его перебили: - Если сейчас же не вернёшься домой, то будешь жить на улице месяц! Посмотрим, сколько ты протянешь на таком-то холоде! Юноша закатил глаза - порой их твердолобость и чрезмерная глупость так раздражали, что хотелось послать всё к Сирину. Прямо как сейчас. Гнев закипал внутри, едва ли не выплёскиваясь наружу, а влекущая праздничная атмосфера сказочных существ манила куда больше старой ёлки и монологов отца о том, как же страшны волшебники, заговаривающие всем зубы своей невиданной доселе магией. Шумно выдохнув, парень решился - в любом случае он всегда может переночевать у Васи или остаться в штабе, поэтому думать о том, куда бы пойти, ему не приходится. Едко рассмеявшись, юноша с силой сжал телефон в руке и в гневе прокричал: - Да я лучше всю жизнь проведу в Сказочном мире, будучи бедняком с улицы, чем к вам вернусь! - отключив телефон, парень с облегчением выдохнул - выплеснув гнев вместе со страхом, он больше не хотел сомневаться, метаясь в собственном разуме как обезумевший. В один момент ему открыли глаза и факир больше не хотел их закрывать. Ни за что на свете он не допустит того, что случилось на коронации, не повторит одну и ту же ошибку дважды. Однако и облегчение - временный эффект, который был не в силах умалить его переживаний. Заскользив вслед за всеми к выходу с катка, Саша вдруг застыл у самой кромки льда, пристально разглядывая лезвия коньков. - Такое чувство, - в задумчивости пробормотал он, поднимая голову вверх. Снежинки падали на его лицо, оседая на тёмных ресницах и постепенно тая от тепла его кожи, пока парень стоял на опустевшей площади в полном одиночестве. Все покинули его, последовав за светом магических огней, пока гирлянды вокруг гасли, погружая каток в темноту. - Что я, как Алёна когда-то, стою на мосту веры, а внизу - река лавы. И пока я надеюсь, я могу жить. Но что ждёт меня там, куда я направляюсь? Куда меня приведёт этот мост? И смогу ли я и дальше верить, если всё, что мне светит - это лава, которая тут же убьёт меня, стоит только упасть? - хмыкнув, он засунул руки в карманы, с горечью посмотрев на удаляющийся силуэт принцессы. - Между отчаяньем и надеждой. Моя судьба в твоих руках, Алёнка. Если это действительно так, то не лучше ли будет решить всё прямо сейчас - верить ли мне и идти дальше, надеясь на лучшее, или же прекратить этот бессмысленный путь? Всё зависит лишь от тебя, - кивнув самому себе, юноша направился вслед за всеми в сторону городской ратуши, сверкающей и переливающейся в ночи разноцветными огнями, убегая на представление огненной принцессы, возжелавшей поздравить людей с наступлением Нового года. В руках он сжимал маленький новогодний подарок с открыткой, в которой была заключена последняя его надежда, любовь и доброта: «Луч во тьме никогда не теряется, поскольку он силён духом. Он - посланник самого солнца, к которому тянется всё сущее, всё мало-мальски живое. И он не исчезает, когда небо заслоняют облака и солнце теряется среди них. Он остаётся рядом даже тогда, когда мы его не видим. И пусть сияние твоего солнца слишком долго пребывало вдали от меня, я не перестану тянуться к нему, чего бы мне это ни стоило, потому что знаю - оно всё ещё есть. Твои глаза мне всё рассказали» *** Пролетая над пиком королевского замка, едва касаясь ступнями черепицы городских крыш, Василиса, незаметная для глаз обычного человека, перемещалась от улицы к улице, минуя временные стрелы и огибая шпили высоких зданий. Голубые глаза метались по окружающей её местности в поисках врага - кто-то же должен найтись! Но след всё время исчезал, появляясь вновь где-то в другом месте и петляя между потоков магии времени, словно неведомый противник пытался сбить воинов с толку. Но разве её, саму Василису Премудрую, возможно обхитрить? Коварно ухмыльнувшись, женщина взмахнула рукой - в ней тут же оказался древний амулет, бережно охраняемый великой святой на протяжении нескольких сотен лет. Две птицы - чёрный ворон и белая голубка, запечатанные в золотой оправе, сотканной из ледяной стали и покрытой солнечным светом, тянулись друг к другу, расправив крылья, однако туманная дымка вокруг не давала им возможности объединиться, а в самом центре пролегала сияющая линия - все потоки ветра сплелись в один, создав собой черту, не позволяющую птицам пересечься. Сжав амулет в одной руке, женщина погладила большим пальцем чёрную птицу и, закрыв глаза, зажгла в другой руке яркое пламя, прикоснувшись им к своему запястью. Кожа плавилась под воздействием огненной магии, а сама Василиса, прикусив губу, зашипела от нестерпимой боли, однако не ослабила хватку, ожидая, когда ворон очнётся. Тот приоткрыл один глаз, почуяв знакомую энергию разрушения и, пошевелившись, принялся разбивать клювом прочное стекло, скрывающее его от остального мира. Его могущественная тёмная магия просочилась сквозь трещины, чёрной дымкой струясь по руке женщины прямо к открытой ране и питаясь образующейся энергией. Наконец, когда стекло было разбито, ворон встрепенулся, взлетев в воздух и присев на ладонь волшебницы. Распушив свои крылья, он моргнул пару раз, просыпаясь от долгого сна. Вась-Вась же, создав в руке водный диск, приложила его к запястью, заживляя рану, которая под воздействием целительной энергии стремительно начала затягиваться. Однако ворон не дал этому случиться - желая остаться на свободе и впитать в себя как можно больше разрушительной магии, он клевал её кожу, оставляя глубокие ссадины и пачкая собственный клюв в крови. Его жажда подпитки в виде разрушения сейчас была как никогда кстати. Таким образом они быстро найдут предателя. Оттолкнув его от своей раны, женщина, указав на поток тёмной энергии, наклонилась к птице и твёрдо произнесла: - Найди мне беглеца, - тот послушно взлетел, расправив крылья, и скрылся в ночи, петляя меж улиц, а женщина поспешила вслед за ним, полная решимости наконец со всем покончить. Совсем скоро она поймает преступника и тёмной сказке придёт конец. Больше не придётся избегать прошлого и жить лишь настоящим, простив всех, кто когда-то причинил ей много боли и оставил на душе не один шрам. Однако ворон всё никак не мог поймать след - он петлял, пролетая над шпилями высоких башен и меж временных потоков, но то и дело терял ускользающую нить магической энергии. И вдруг его сияющий глаз подёрнулся дымкой - ворон закрыл очи и, сложив крылья, стремглав помчался вниз, прямо на оживлённую городскую площадь. Василиса, заметив это, оттолкнулась от черепицы, стрелой пролетев над широкой улицей, и поймала птицу, крепко сжав её в своих руках. Только когда женщина оказалась в тени, спрятавшись за высокой трубой одной из крыш, она позволила себе облегчённо выдохнуть. Один из самых могущественных хранителей чёрной магии спасён, однако преступник так и не был найден. Разочарованно цокнув, Вась-Вась разгладила крылья спящего ворона, пытаясь его пробудить, но тот никак не реагировал на прикосновения, застыв в её руке. Недоумевающе вскинув брови, женщина создала в руке маленький бледный огонёк и провела ладонью по его крыльям, подсвечивая их в темноте. Искорки магии, переливаясь, оседали на птице, и, вспыхивая сияющими лучами, растворялись под перьями, пытаясь пробудить ворона ото сна. Но тот всё никак не открывал глаза, пребывая в бессознательном состоянии. Понимая, что восстановиться ему поможет только голубка, Василиса приготовилась призвать и её тоже - сняв амулет с шеи, она прикрыла глаза и, прошептав заклинание, протянула руку к оживающей птице. Белые крылья растрепались на ветру, окружившим их в этот миг, а украшение засветилось, взлетев высоко в воздух и застыв среди множества магических потоков, открытых разными магами давным-давно. Они все разом вспыхнули, переливаясь посреди тёмного неба словно северное сияние Снежной королевы. Струясь разноцветными волнами по всему свету, они переплетались между собой, устремляясь к амулету - средоточию светлой и тёмной энергии, их первоисточнику и хранителю. Приложив руку к груди, Василиса в волнении покусывала губу, ожидая решающего момента. И, когда голубка, наконец, ожила, окончательно покинув амулет, женщина опустилась на колени перед ней и, склонив голову, подняла лежащего на её ладонях ворона. Тот едва дышал и не шевелился, не в силах расправить крылья. - Прошу, исцели своего возлюбленного и помоги ему найти путь во тьме, чтобы он вернулся к нам и помог спасти миры, - произнесла Василиса, не решаясь поднимать головы. Она ещё в детстве узнала, что такая могущественная птица, сотканная из всех потоков светлой магии, ослепит своим сиянием того, кто осмелится взглянуть на неё сразу после оживления, а потому не видела, как ворон, открыв сверкающий глаз, взмахнул крыльями и рванул навстречу голубке что было мочи. Его цепкие когти впились в нежную шею птицы, и он принялся душить её, отравляя светлые потоки, струящиеся вокруг. Голубка же тихонько пищала, прося о помощи, пока её перья медленно осыпались на землю словно снег посреди зимы. Женщина, почуяв неладное, резко взмахнула рукой, рассекая воздух - между птицами тотчас образовалась невидимая глазу граница, сотканная из воздушных нитей - самой прочной магии на свете, которая могла как разделить, так и соединить целые миры. Подняв амулет в воздух, Вась-Вась прошептала под нос заклинание, призывая хранителей древней магии вернуться в заточение, но те не желали поддаваться, продолжая борьбу друг с другом даже сквозь границу. Взмахивая крыльями, они рвали когтями нить в клочья, щёлкали клювами и взлетали всё выше, поднимаясь над городом и устремляясь вверх. Потоки магии послушно следовали за ними, наполняя энергией каждую из птиц и позволяя становиться им всё сильнее, чем прежде. Подняв голову вверх, Василиса ахнула от удивления - их крылья искрились, увеличиваясь в размерах, а когти рвали прочную нить в клочья, увеличивая свою мощь при каждом следующем ударе. Раненая голубка тяжело дышала: её крылья трепетали от порывов ветра, а глаза прикрывались, и сама она, казалось, вот-вот стрелой ринется вниз, потеряв всякую силу и дальше бороться. А вот ворон, наоборот, становился всё яростнее и могущественней, порываясь окончательно сломить воздушную границу и вновь вцепиться в шею белоснежной птицы. Его голубые глаза приобрели багровый оттенок, ярко переливаясь в наступившей ночи, а перья искрились от переполняющей плоть тёмной магии, разрезая чёрными молниями сгустившийся воздух вокруг. Устало вздохнув, женщина взмахнула руками и, подняв амулет, воспаривший высоко к птицам, начертила невидимые глазу символы, застывшие в темноте, при этом шепча себе под нос: - Воздух, - пальцы плавно вырисовывали очертания ураганов и цунами, едва заметными сиреневыми линиями подсвечивающимися перед ней. Плавно коснувшись образовавшегося сгустка энергии, она потянула его на себя и тут же отпустила вперёд, окружая птиц туманной сферой, сквозь которую невозможно было прорваться. Потеряв всякий след, ведущий друг к другу, они застыли в воздухе, пытаясь крыльями разогнать туман, но Василиса не позволила этому случиться. - Земля, - подсвеченные зелёным, в воздухе парили символы скалистых гор, растений и бугристой почвы. Затем, слившись воедино, символы образовали собой энергию, вихрем крутившуюся перед женщиной, пока она бормотала себе под нос: - Огонь, - земля, почувствовав жар, задрожала, но, слившись с пламенной энергией, преобразовалась в сталь, более крепкую и могучую, чем прежде. Метнув поток энергии вверх, Вась-Вась сковала птиц, удерживая нить светлой магии и, не позволяя им выбраться, прошептала последнее слово: - Вода, - сталь вмиг покрылась толстой коркой льда, а туман, образовавшийся между птицами, стал ещё гуще. Покрыв металл амулета солнечным светом, хранящимся на крайний случай в её снаряжении, женщина вздохнула и, собравшись с силами, произнесла: - Ни тьма, ни свет - для них выхода нет! Святых амулет, соблюди свой обет: Пусть тьма никогда не увидит рассвет. Закрой, ворон, очи, усни на сто лет! Голубку же ты излечи, амулет! Пускай не исчезнет во тьме её свет. Храни в крепком сне их до конца, Пока не потребуют наши сердца, Того, чтоб хранитель открыл вновь глаза, - потоки всех магических стихий сплелись воедино и, повинуясь ветру, застыли между птицами, погрузившимися в глубокий сон, который позволял им жить бесконечно: излечивал от ран и ссадин, возвращал энергию в прежнее русло и восстанавливал баланс добра и зла. Обновлённый амулет, образованный Василисой, плавно опустился на её ладонь, уменьшившись в размерах, а она сама, расстегнув замок на цепочке, надела новое украшение на шею и покрутила его между пальцев, рассматривая ворона и голубку, вернувшихся в прежний вид. - Сколько раз я пыталась вас усмирить, но всё без толку. Он рвётся к тебе, но почему же старается убить? В прошлые века амулет работал исправно, а ныне тебя приходится спасать из его хватки каждый раз, как я вынуждена оживить кого-то из вас, - медленно поглаживая переливчатые узоры белоснежных крыльев, она и не заметила, как за спиной возник таинственный силуэт в плаще, остановившийся в шаге от Василисы. Только когда позади раздались хлопки, женщина обернулась, брезгливо поморщившись от одного присутствия Кощея рядом с ней. - Браво! Это представление было незабываемым, - усмехнулся мужчина, присвистывая и хлопая в ладоши, после чего медленной походкой двинулся в её сторону, сложив руки за спиной. Женщина усмехнулась про себя - века идут, а он всё такой же, ни капельки не изменился. Но, невольно вспомнив, к чему некогда привела его импульсивность, она нахмурилась и отвернулась от напарника, скрестив руки на груди. - Прекрати ребячиться! Мы уже не дети, - сурово осадила она Кощея, спрятав амулет под накидкой. Мужчина печально улыбнулся - её маска строгости за прошедшие века, казалось, приросла к лицу, и никакие его попытки развеселить её не удавались успехом. - А жаль, - поведя ноющим плечом, которое в последнее время нестерпимо болело, мужчина прислонился спиной к прохладной стене и смолк. Казалось, со времён его юности пролетели годы, но, листая нескончаемый календарь, Кощей уверялся в том, что перед глазами проносились века. И, вспоминая о былом, он глубоко сожалел о том, как поступал в юные годы, распоряжаясь своей жизнью и судьбами других существ как вздумается. Погрузившись в глубокие раздумья, мужчина, сам того не заметив, прервал тишину, с горечью протянув: - Дети куда свободнее взрослых - им незачем надевать оковы, сомневаться и враждовать. Они свободны в безграничности своих слабостей и не боятся этого, - а потом, вздохнув, добавил. - Может, если бы мы оставались детьми, то смогли бы примириться. Василиса внутренне сжалась - глубоко внутри она боялась, что он заведёт именно это разговор, как только они останутся наедине. Тем не менее её взгляд оставался спокойным и непоколебимым - она же великая святая. - Сомневаюсь. Дети самые слабые и глупые существа. Они постоянно нуждаются в защите и ничего не могут сделать сами - всему их приходится учить. К тому же, останься мы детьми, то давно погибли бы, - сжав руку в кулак, она опустила взор, разглядывая давние узоры на пальцах, волной поднимающиеся по руке. Им многое пришлось отдать за то, чтобы построить мир сказок и людей таким, какой он есть сейчас. Но баланс, который светлым с трудом удалось установить, был очень хрупок и мог разбиться в любой момент, подняв из глубин прошлого всё самое тёмное, жуткое и страшное. И только они ежедневно боролись, чтобы противостоять этому. Мужчина, наклонив голову, заметил её пристальный взор, обращённый на руку. Витиеватые узоры переплетались тонкими нитями, напоминая о старых знакомых, живых и мёртвых, оставшихся в памяти и в душе. Лицо его тут же омрачилось тенью прошлых переживаний и тяжёлых воспоминаний, которые они с Василисой вынуждены были хранить. - Однажды придётся ему обо всём рассказать. Не боишься, чем это обернётся? - женщина, одёрнув рукав, скрыла тёмную метку под накидкой, бросив раздражённый взор на напарника. - Прости, я сказал, не подумав. - Не думать - твоё призвание, - с горечью в голосе усмехнулась Василиса, пряча лицо во мраке ночи, чтобы на нём не было видно слёз. Одно то, что они долгое время не могут найти противника, водящего их за нос, уже заставляло выть от бессилия и плакать словно маленький ребёнок, так что же будет дальше? Никакой информации, никаких улик, свидетелей - всё будто испарилось, вовсе перестав существовать. Она знала с младенчества - любой хаос оставляет после себя следы, но эти никуда не приводили. Каждый раз, гоняясь за преступником, воины оказывались в тупике. Многие упрямцы давно покинули этот мир, практически вся армия двадцати семи королевств была перебита. Остались только великие святые, втроём вынужденные искать надежду в беспросветной мгле. Но даже им это оказалось не под силу. Без информации, без свидетелей - одни только жертвы, уничтоженные, разорванные на куски. И путешествия в прошлое, и попытки поговорить, найти их души не помогли. С каждым новым днём ситуация становилась всё хуже, а тьма всё вырывалась из-под контроля и словно заново воскрешалась раз за разом во всех бывших тёмных, как феникс, возрождающийся из пепла. Феникс, чьи крылья горели чёрным огнём, испачканные в крови, и плавили всё вокруг, заставляя содрогаться от ужаса даже бывалых вояк - что же ожидает их дальше? Следы, один за другим, исчезали, испаряясь словно их никогда и не было, время изменило свой ход, сбив стрелки часов, а многие потоки светлой магии были отравлены. Всё, о чём они пока догадывались - мотивы у того, кто затеял подобное. Конец света, наступление вечной тьмы. Но раз за разом, пытаясь отыскать хоть какие-то зацепки, они натыкались на множество препятствий и в конце концов упускали возможность вернуть мир в привычное русло. Удручённо вздохнув, Василиса закусила губу и опустила голову, глядя на площадь, заполненную сказочными и людьми. Они пребывали в спокойствии и веселились, держась за руки и танцуя под музыку королевского оркестра, радующего народ. Улыбки на лицах детей и их родителей, наивные, полные веры и надежды глаза - всё это заставляло отчаиваться как никогда, ведь совсем скоро Сказочного мира не станет. Он вместе с человеческим погрязнет в омуте хаоса и борьбы, метаясь между прошлым и настоящим и пытаясь найти выход из бесконечного ада, куда всем им предстоит попасть. - Василиса, - положив руку на её плечо, Кощей с сочувствием вгляделся в родные черты, пытаясь понять, стоит ли её поддерживать. Она никогда не слыла слабой, не плакала у всех на виду и не жаловалась, хотя на женские плечи за прошедшие века свалилось много проблем. Но сейчас женщина впервые, не скрывая этого, страдала, молча глядя на город и его жителей. Глубоко вздохнув, мужчина решительно кивнул самому себе - ему стоит это сделать. Хотя бы раз показать, что она не одна. Убедить её в этом спустя шестьсот лет. - Мы спасём Сказочный мир. Вот увидишь, мы найдём этого предателя, который украл свиток и... - Как? - обернувшись к нему со слезами, застывшими в глазах, резко воскликнула женщина. - Как ты себе это представляешь? Найти того, кто стёр за собой все следы и теперь управляет всеми тёмными сказочными, оставшимися в живых? Всё, что мы сейчас можем - это помахать в небо рукой, закричав: «Эй, мы здесь! Спустись к нам и выйди на поединок, если ты не трус!». Так ты себе это представляешь? - выдохнув, Вась-Вась горько хмыкнула, вытирая покатившиеся по щекам слёзы. - Если даже новогоднее чудо не способно нам помочь, то уже ничто не спасёт весь мир от чудовищной участи. Кощей ничего не ответил - только вздохнул с горечью и, приобняв её, потрепал женщину по плечу, приговаривая: - Мы найдём наше спасение. Вот увидишь, однажды оно точно появится, - волшебница промолчала, отстранившись от напарника и надев капюшон на голову. Толстая коса с вплетёнными в неё ленточками спряталась под накидкой, придавая женщине странный, почти неузнаваемый вид. Голубые глаза блеснули в темноте и её силуэт скрылся, растворившись во мраке города. Только Кощей долго глядел ей вслед, прежде чем стрелой ринуться на следующую крышу. В тишине ночи едва различимо прозвучало: - Наш мир в твоих руках. Сбереги его, пока он не оказался разрушен... *** Снежинки опадали с небес, кружась в медленном танце и оседая на землю, укрытую сугробами. Переливаясь в лучах магических огней, следящих за всеми вокруг, взмахивая белыми платьицами и отражаясь в стёклах, скрывающих за собой яркое пламя, они походили на балерин, таких же изящных, прекрасных, но исчезающих словно дым. Только завершится их танец - и больше не станет прежних ощущений. Ищи их, не ищи - воспоминания о невероятных ощущениях во время их танца останутся в памяти, но в реальность никогда не вернутся. Поднимая голову вверх, Иванушка с печальной улыбкой наблюдал за ними - казалось, за годы, пролетевшие на практике, он заучил снежный вальс наизусть, но всё-таки каждый снегопад был в новинку, ведь он вызывал ностальгию и нежный трепет сердца. А это чувство всегда оставалось неповторимым. - Не люблю я зиму, - бурчал себе под нос мальчишка, поправляя шапку и шмыгая забитым носом, пока подруга во всю бежала к катку - повеселиться. Распущенные рыжие локоны растрепались и били по лицу, но её это не беспокоило - спешно завязывая шнурки на ярко-рыжих коньках, подаренных бабушкой на Новый год, Алёнка закусывала губу в предвкушении - наконец-то она сможет показать свои умения другу, ведь совсем недавно девочка всё-таки научилась кататься. По крайней мере держаться на льду, не цепляясь за бортик дольше пяти минут уже стало для неё достижением. Обернувшись, она помахала другу, подзывая его к себе. - Ванька! - паренёк нахмурился и угрюмо посмотрел на неё взглядом, говорящим лучше всяких слов, но Алёна не обратила на это никакого внимания. - Быстрее, я должна тебе это показать! Иванушка тяжело вздохнул - с этой бойкой девицей никакого отдыха. Подруга вечно куда-то спешила, после нетерпеливо подпрыгивая на месте и ожидая, пока он подойдёт; хватала его за руку и доверчиво смотрела на него своими глубокими карими глазами, трепетно ожидая реакции мальчика. Но несмотря на частое ворчание он и не был против - вместе они часто веселились и бегали по округе, лепили снежки и строили крепости, играя в самые разные забавы. Алёнка помогла ему обустроиться в человеческом мире, а Иванушка защищал её от ребятни, вечно норовящей подразнить юную волшебницу. Паренёк радовался тому, что нашёл кого-то настолько похожего на себя там, где поначалу был невероятно одинок. Вновь шмыгнув носом, он произнёс: - Ну показывай что хотела, - Алёна кивнула, осторожно ступая по льду и держась совсем рядом с бортиком, а Ваня, облокотившись о столб, внимательно наблюдал за подругой, усмехаясь, когда она норовила упасть, но поддерживая левитацией и возвращая обратно. Девочка благодарно улыбалась, после чего снова возвращалась к своему занятию - усердно переступала по льду, стараясь не падать. Дети, собравшиеся неподалёку, её не трогали, хоть порой и кидали злобные взгляды в её сторону, изредка косясь на Иванушку, стоящего неподалёку. Их злило то, что у такого изгоя появился хороший друг, а родители, с беспокойством высовывающиеся из своих окон и внимательно наблюдающие за парочкой маленьких магов, звали своих детей по домам, боясь, что на них могут появиться новые ожоги, если девочка разозлится. Вот только пять ребят не стали убегать, внимательно следя за сосредоточенной Алёной, подъехавшей к центру большого катка, и Ваней, устало зевающим и прикрывающим глаза. Самый старший из детей подошёл к Алёне, испуганно съёжившейся от одного их присутствия, и сказал, косясь в сторону её друга: - Хочешь, мы с тобой новогоднюю ёлку включим? - девочка подняла голову вверх, разглядывая высокое дерево рядом с собой. Разноцветные гирлянды, переливающиеся совсем недавно, уже были отключены, а звезда на самом верху не сияла. И как он собирается это сделать? - А это возможно? Её ведь мэр включает только в Новый год! - паренёк кивнул, засунув руку в карман. Иванушка, стоящий поодаль от них, прикрыл глаза, а двое других ребят наблюдали за ним, готовые броситься на мага, если он попробует вновь её защитить. - Конечно, возможно! - хитрая ухмылка блеснула на его лице. - Вот увидишь, мы зажжём и всю гирлянду, и звезду. Нужно только одно. Девичьи глаза блеснули любопытством и Алёна с опаской спросила: - И что же? - на что мальчик, вынув руку из кармана, загадочным тоном произнес: - Я знаю один фокус, поэтому хочу удивить тебя. Только тебе придётся закрыть глаза, иначе чуда не будет, - Алёнка, засомневавшись, отступила на шаг, пролепетав тихо: - Извини, я не могу. Мне идти надо, друг ждёт, - но мальчик не собирался сдаваться. Схватив её за руку, он с мольбой в голосе запричитал: - Послушай, я не желаю тебе ничего плохого, а просто хочу извиниться за то, что унижал тебя раньше. Пожалуйста, позволь мне порадовать тебя впервые, - девочка обернулась, с удивлением глядя на отчаянный взор парнишки и, прикусив губу, через некоторое время, наконец, кивнула, расплывшись в улыбке. - Отлично! Обещаю, ты об этом не пожалеешь, - воскликнул паренёк и, когда Алёнка закрыла глаза, он резко поднёс зажигалку к её длинным кудрям с громким криком. - Раз, два, три! Ёлочка, гори! Алёна, распахнув глаза, оглянулась, ожидая увидеть светящуюся гирлянду, но как только позади раздался испуганный крик Иванушки: «Осторожно, волосы!», девочка опустила взор вниз и закричала. Её длинные рыжие локоны горели ярким огнём, который резво нёсся вверх, грозясь сжечь и её саму. Паника охватила девочку - казалось, сердце стучало о виски, набатом отдаваясь в ушах и разрывая тонкие барабанные перепонки. Дышать становилось всё труднее, а руки дрожали, цепляясь за пряди и пытаясь погасить огонь, охвативший длинные волосы. Сквозь пелену слёз, испуганная и беспомощная, Алёна осмотрелась вокруг, слыша едкий смех окруживших её детей, громко кричащих ей: - Гори, гори ясно, чтобы не погасло! - слеза скатилась по щеке, застывая на мгновение, а затем разбиваясь о лёд. Она вдруг почувствовала себя такой жалкой неудачницей. И почему Алёна позволила себе хоть на миг довериться тому, кто всегда ей вредил? Возможно, глубоко в душе она желала верить, что всё наладится, вот только не понимала, что далеко не все люди готовы её принять. И думать об этом было слишком больно. Сквозь пелену горьких слёз, градом скатывающихся по щекам, девочка не заметила, как огромный ком снега упал на детей, стоящих вокруг, отчего те, жалобно закричав, попрятались по домам, оставив Иванушку и Алёну наедине посреди опустевшего катка. Паренёк, отряхивая руки, поспешил к ней, взволнованно воскликнув: - Алёнка! - но она даже не обернулась, поглощённая своими эмоциями, а когда Ваня оказался рядом с ней, осторожно коснувшись плеча, и спросил: «С тобой всё хорошо?», девочка разрыдалась, упав на колени и прикрывая лицо руками, закричала: - За что? - обнимая себя за плечи, она кричала, создавая вокруг себя всепоглощающее пламя, и хваталась за голову, перебирая пострадавшие локоны. От прежних пышных волос остались лишь подпалённые пряди. Мокрые из-за упавшего на Алёну снега, который смог погасить огонь, прилипшие к щекам, они больше не развевались на ветру длинной волной, послушно следуя за ней. Всё, сгорело, превратившись в пепел, а осталось совсем немного - рыжие пряди свисали до самого подбородка, прикрывая собой лицо. Заметив то, насколько мало у неё осталось волос, девочка разрыдалась ещё сильнее, громко шмыгая носом и частенько всхлипывая. Маленькое детское сердечко с треском разбилось вновь - и как она могла поверить тому, кто всегда над ней насмехался? Хотелось метнуть шар огня в его сторону, но того противного мальчишки и след уже простыл, так что ей просто оставалось страдать, глядя на собственные волосы и проливая горькие слёзы на пустом катке. Ваня, вздохнув, коснулся оставшихся прядей - поблекшие и скукожившиеся, они, казалось, сильно изменили и саму Алёнку в один миг. Возможно, прежней длины волос ей больше никогда не достичь, но что паренёк мог сказать с предельной точностью - сама девочка никогда уже не станет прежней. Печаль сменилась яростью - как они посмели так с ней поступить, лишив в один миг того, чем она дорожила и чем гордилась? Длинные волосы всегда нравились девочке и она долго ухаживала за ними, отращивая рыжие кудри до поясницы. А как Алёна хвасталась тем, что у неё самые красивые локоны во всём классе, и какой радостью в этот миг у неё горели глаза.. Вмиг захотелось догнать тех ребят и хорошенько наподдать им, но в этом уже не было никакого смысла. Поэтому, стряхнув с её волос оставшийся пепел, Иванушка снял с её руки две яркие резинки и, стянув зимнюю шапку, аккуратно стал заплетать ей хвостики, приговаривая: - Ничего страшного. Твои волосы ещё отрастут, будь уверена. А эти мальчишки свое ещё получат - я потом им хорошенько наподдам. Никто не смеет тебя обижать! - Алёнка, со временем успокоившись, послушно села, расправив плечи, и подняла голову, чтобы парень смог заплести ей хвосты. Она всё ещё всхлипывала и шмыгала носом, однако прежнее волнение оставило её, осев и спрятавшись глубоко в душе. Слёзы высохли, а бушующие чувства покинули девочку. И только отголосок печали, неизменно следующей за ураганом перемен, оставался рядом с ней, отпечатавшись на потрескавшемся сердце. - Ну вот! - достав из сумки небольшое зеркальце, Иванушка поднёс его к лицу Алёны, давая посмотреть на результат его стараний. Короткие подгоревшие волосы распушились и, хоть причёска была далеко не ровной, но забавные рыжие хвостики вызвали слабую улыбку на девичьем лице после всего произошедшего. Алёнка, всхлипнув, пригладила локоны и, вновь разрыдавшись, кинулась в объятия друга. - Спасибо, что ты у меня есть, - сквозь слёзы прошептала она, прикрыв глаза, пока её руки крепко обнимали его, словно девчушка пыталась задушить мальчика в своих объятиях. Ваня, вздохнув, тепло улыбнулся и прильнул к подруге, поглаживая её по спине и приговаривая: - Всё будет хорошо. Вот увидишь, однажды наши жизни наладятся и всё изменится. Тебе просто стоит немного потерпеть, - утешая Алёнку, парнишка поднял голову, почувствовав, как его щеки коснулась снежинка. Одна за другой, они летели в ночном небосводе словно свободные птицы, не скованные ничем в этом мире, но, оседая на землю, таяли, касаясь тёплых язычков огня, который постепенно исчезал, чувствуя прохладу и спокойствие от лёгких утешающих прикосновений матушки-зимы. Прикрыв глаза, Иванушка расслабленно выдохнул - белое облачко пара устремилось ввысь, испаряясь среди звёзд, пока снежинки продолжали опадать на землю, кружась в медленном танце и цепляясь друг за друга словно за снизошедшее с небес чудо. В том снегопаде потонули их невзгоды и страхи - пока они были вместе, в объятиях зимы, согревая друг друга своим теплом, им никакие невзгоды не казались страшными. Зима стала их отдушиной и положила начало ритмичному биению двух влюблённых сердец. Открыв глаза, парень выдохнул - воспоминания о первой любви всё также вызывали трепет в его сердце, какими бы тяжёлыми они ни были. Он до сих пор порой вспоминал забавные рыжие хвостики и весёлый взгляд карих глаз, с любопытством исследовавших этот загадочный мир. Печалило только то, что их дружба, их любовь - абсолютно всё было ей позабыто, словно совместного прошлого у них никогда и не существовало. Очень часто Ваня думал о том, чтобы всё вернуть, но, увы, он не мог поступить так. Иначе она, Алёна, будет несчастлива. Так он и жил - запираясь в библиотеке и проводя время наедине с высокими стеллажами и древними книгами, юноша наблюдал за жизнью той, для кого хотел быть не просто случайным знакомым, не только другом. Но вернуть прежние времена не представлялось возможным. Нет! Он не сможет так поступить! Слишком горько будет наблюдать за её страданиями, слишком больно будет осознавать, что она страдает по его вине. Ступая по замёрзшему тротуару, парень глядел вниз, в задумчивости рассматривая собственные валенки. Те были все в снегу - дорогу к библиотеке ещё не расчистили и было тяжело идти, утопая в сугробах. И можно было бы с лёгкостью телепортироваться, но Эй этой способностью ещё не овладел, а Ване было тяжело управлять собственным волшебством после проклятья, наложенного Мороком. Раздражённо цокнув, юноша пнул снег ботинком - вспоминать о страданиях, пережитых им по милости Тёмного князя, было больно. А главное, по собственной глупости попался! - Ванька! - прозвучал позади голос Эйя, вприпрыжку догоняющего своего друга после игры в снежки вместе с людскими детишками. Юноша порой удивлялся ему - почти семнадцать лет, а ведёт себя как младенец! - Когда мы уже дойдём до ратуши? - Скоро. Совсем немного осталось, - недовольно пробурчал Ваня - уж слишком часто напарник спрашивал его об этом. Тот же, в свою очередь, нисколько не скрывая своего поднятого настроения, радостно улыбался, шагая рядом с ним: - Как думаешь, она приготовила мне подарок на Новый год? Думаю, да! Я так жду встречи с Алисой! - активно жестикулируя, Эй вдруг остановился, призадумались, а потом громко воскликнул. - А как же мой подарок для неё? Вот я растяпа! - стукнув себя по лбу, юноша поник, но в следующую же секунду расплылся в улыбке, засияв как яркая лампочка. - А может мне ей признаться? Только представь - она стоит у ёлки в красивом платье, оборачивается ко мне и... - Проходит мимо, как и в прошлые десять раз, - закатив глаза, закончил за него Иванушка. - Неужели тебе ещё не надоело? Прекращай жить мечтами, иначе ты сильно разочаруешься! Разве тебя не расстраивает её равнодушие? Эй, обернувшись к приятелю, скрестил руки на груди и обиженно буркнул: - Вот умеешь же ты задеть за живое, - нахмурившись, парень замолчал, задумчиво сверля взглядом асфальт. Ваня удручённо вздохнул - опять он оказывается крайним. Сколько раз юноша пытался образумить легкомысленного напарника, спустить его с небес на землю - не пересчитать. И всегда после подобных разговоров Эй на него обижался, словно не желал признавать саму возможность отказа со стороны Алисы. А та даже не замечала его рядом с собой, что уж говорить о чувствах с её стороны! Покачав головой, Иванушка покосился в сторону друга - тот хмурился, глядя в другую сторону, и, скрестив руки на груди и ускорив шаг, шёл поодаль от него, будто бы не замечая скользкого льда под своими ногами. - Эй, - собравшись с силами, окликнул его юноша, но было уже поздно. Парень подскользнулся и, замахав руками в воздухе в попытке сохранить равновесие, упал на асфальт, болезненно ойкнув после удара. Ваня тут же поспешил к нему на помощь, а, подойдя, вдруг услышал: - Почему всё так несправедливо! - всплеснув руками, юноша лёг на асфальт, глядя на мигающие на небосводе звёзды. Казалось, они смеются над ним, потому что ему не хватает сил подняться на небеса подобно им самим. Прямо как Алиса. - Каждый раз, когда я хочу не сдаваться, идти до конца, мне что-то мешает. Возможно, я сам себе мешаю. Иванушка забеспокоился - обычно уныние невидимки не заканчивалось ничем хорошим, а лишь усугубляло ситуацию, в которой они оказывались. Присев рядом с приятелем, парень потрепал его по руке. - Эй, дружище, - но тот не откликнулся, пристально рассматривая звёзды и словно не замечая его присутствия. - Пойдём, иначе опоздаем и будем праздновать Новый год на улице. - Отличная идея, - тихо произнес тот в ответ, но голос его показался Ване тусклым и безжизненным, словно мысленно парень был где-то не здесь. Устремив свой взор на звёзды, он неподвижно лежал на асфальте, распластавшись звёздочкой по всему тротуару, пока снежинки падали на его роскошный новый наряд. Высокие многоэтажки, которых в последнее время становилось всё больше и больше в маленьком по размерам городе, массивными великанами нависали над ним, сливаясь с ночным небом. Только включённый свет в окнах последних этажей давал разглядеть едва заметную границу между бетонными серыми плитами и непроглядным тёмным космосом. Эйю казалось непостижимым то, как люди стремились к небесам - у них не было ни крыльев, ни способности к левитации, но одного тёмные силы давным-давно так и не смогли у них отнять - жажду вновь ощутить прекрасное чувство полёта, прикоснуться к недостижимому. Всем своим существом, ещё с самого рождения эти слабые и хрупкие, живущие не дольше века создания научились летать, не имея ни магии, ни крыльев. Они смогли создать огонь одним щелчком пальца и управляли им как вздумается - зажигали уличные фонари, освещали свою комнату, связывались с друзьями по телефону, смотрели, читали и просто наслаждались жизнью. Стихия огня, совмещённая с ветром, подарила им возможность творить чудеса без всякого волшебства. Как они это называли? Наука! Но что достижимо для людей, порой невозможно для магов. Вот и Эй долгое время никак не мог принять свой главный дар и недостаток, преследовавший его с самого рождения. - Как думаешь, - вырисовывая пальцами невидимые узоры в воздухе, вдруг заговорил он, обращаясь к присевшему рядом Иванушке. - Можно ли изменить то, что нам неподвластно? - Конечно нет, - словно на автомате ответил юноша, но, заметив мрачный взгляд друга, откашлялся и произнёс. - То есть, с точки зрения теории это невозможно, поскольку мы не можем контролировать то, что нам неподвластно. Но кто сказал, что ты не можешь попробовать? - Понятно, - удручённо вздохнул Эй, положив руку на живот, и смолк, разглядывая небеса. Едва заметные переливы северного сияния, появившегося над городской ратушей, разогнали тьму, сгустившуюся над вершинами каменных громад, разросшихся за прошедшие пять лет. Люди стремились познать сказочную жизнь, которая неприкрыто, без всяких масок, показалась в Мышкине. Город стал походить на своеобразный музей - такие объекты как избушка Ядвиги Петровны, Печка, старинная библиотека и прочие, попали под государственное наблюдение и охранялись денно и нощно. Среди людей, расхаживающих по городу, были не только простые туристы, приехавшие как и из самых разных уголков России, так и из других стран, но и солдаты - их выделяли блестящие значки, прикреплённые к повседневной одежде. Разделившись на группы, они ежедневно патрулировали Мышкин, незамедлительно останавливая или незаметно сопровождая подозрительные лица. Их мир, такой чудесный и сказочный, бесповоротно изменился, как только люди осознали реальность сказок, написанных их предками давным-давно. Магия была повсюду, волшебным существам больше не было нужды скрываться, однако отношения с обычными смертными больше не были такими как прежде. Жаждущие вернуться к прежним временам сказочные столкнулись с холодом и недоверием со стороны людей, и всякая надежда на былые отношения тут же испарилась. Ничто уже не будет таким, как прежде - Иванушка смог это прекрасно осознать ещё задолго до того, как была раскрыта реальность сказок. Миры изменились, разделившись друг с другом, и пошли каждый по своему пути - человек открыл для себя науку, в то время как маг продолжал руководствоваться нерушимыми законами волшебства, следуя своим целям и принципам в жизни. Но Ваня, жаждущий познать новые реалии обычных людей, не отступал. Они вместе с Эйем участвовали во множестве протестов вместе с теми смертными, которые выступили против войны со сказочными и во многом благодаря этому дружественные отношения между человечеством и сказками удалось установить. Тем не менее многие люди опасались того мира, который долгое время был скрыт от их глаз, и настораживались, замечая на улице волшебных существ. Их технологии, пусть и не могли сравниться с волшебством, стали бы серьёзными соперниками для магов. - Как так вышло, - сам того не заметив, пробормотал парень, упав на снег рядом с невидимкой. - Что Сказочный мир не забывал о людях на протяжении сотен лет, а они смогли забыть о нас? - на душе скребли кошки - была же возможность вместе мирно жить, ведь когда-то давно так и было. Люди видели волшебство перед глазами, они описывали его и запоминали всё, что в те века происходило. Так почему после закрытия портала смертные так быстро их забыли? - Прошло же всего три века. Люди передают истории о своей жизни из поколения в поколение, они клянутся не забывать! Так почему, - с печалью прошептал Иванушка, чувствуя как слеза стекает по его щеке, падая на припорошённый снегом асфальт. - Почему она меня забыла? Ответ на этот вопрос он знал с давних времён, но всё равно не мог с этим смириться. Разве сейчас ситуация не изменилась? Почему ему нельзя вернуть утраченное? Но разгадка была проста как ясный день - в своё время они с Алёной зашли слишком далеко и теперь за это расплачиваются. Она - беспамятством о временах их детской, наивной, но тёплой дружбы; а он - тем, что всё помнил, да так словно это было вчера. Эй, пребывающий в прострации, устало пробормотал в ответ: - Это у магов клятвы не стираются, оставаясь с ними всю жизнь. Люди же могут забрать свои слова с собой, так и не сдержав обещаний, - а затем, вернувшись в реальность и задумавшись над сказанными другом словами, повернулся в его сторону и полным недоумения голосом спросил. - И вообще плакаться о тяжёлой жизни - это моя прерогатива! А что значит «она тебя забыла»? - перевернувшись на живот, парень заинтересованно уставился на библиотекаря, который уже встал с земли и удручённо вздохнул, махнув рукой: - Да так, я о своём. Можешь забыть, - прикусив язык, Ваня мысленно ругал себя - ну и зачем так не вовремя вспоминать о прошлом? Пиная снег носком ботинка, он замедлил шаг, услышав позади тяжкие вздохи поднимающегося на ноги Эйя - тот едва мог передвигаться по скользкой поверхности, вот-вот норовя снова упасть и размахивая руками в воздухе в попытках не потерять баланс. Получалось у него, конечно, так себе - пару раз он громко охал после очередного падения, но поднимался, шагая навстречу приятелю. Наконец, когда скользкий путь был пройден и впереди их ждала протоптанная дорога, усыпанная толстым слоем снега, Иванушка улыбнулся напарнику, с долей радости и печали. - Знаешь, что я думаю? - вернув себе прежний позитивный настрой, затараторил Эй, ступая по бордюру, пока Ваня шёл рядом, поддерживая приятеля. - Вся жизнь как эта дорога изо льда. Ты постоянно скользишь и падаешь, тебе больно, но однажды ты поднимаешься и видишь, что лёд заканчивается. Так что как бы тяжело ни было - просто поднимись и иди вперёд, - аккуратно соскочив с каменного бордюра и оставив позади отпечатки своих ног, юноша широко улыбнулся, поворачиваясь к другу. - Разве нет? Иванушка, поглощённый воспоминаниями, не сразу ответил. Порой напарник, которого к нему приставили, невообразимо напоминал Алёнку - несмотря на все трудности, встреченные на пути, та всегда улыбалась, убеждая себя в том, что одной только веры достаточно для победы. Даже когда она раз за разом терпела поражение, девочка не сдавалась. - Вот увидишь, я обязательно найду своих родителей. И тогда они не посмеют меня обижать. Родители меня защитят, - тихо шептала она сквозь слёзы после очередной встречи с одноклассниками, насмехающимися над её сиротством. Тогда Ване хотелось как следует наподдать теми ребятам - уж слишком его раздражало то, что наличие магии и отсутствие родителей стали первопричинами буллинга над этой милой, замечательной девочкой. Но он сдерживался раз за разом, потому что понимал - светлая магия накажет его, как только он совершит что-либо непростительное. Это он усвоил и от родителей, и от самой Василисы, преподающей в Волшебном колледже, поэтому чётко следовал одному из главных правил всех магов - нивелировал все негативные эмоции, не позволяя им ранить кого-либо. А если он не в силах будет совладать с собственной магией, то как же он поможет Алёне избежать очередного издевательства? Верно, никак. И иного выбора не было. Поэтому оставалось только одно - надеяться и терпеть. - Ты порой невыносимо похож на неё, - еле слышно прошептал Ваня, вновь чувствуя противный ком в горле, грозящийся вырваться наружу слезами. - На кого? - Эй, растерявшись, застыл, изучая взор Иванушки - может он хочет ему о чем-то рассказать? Но тот молчал, а потом, тряхнув головой, вытер слезу со щеки и промолвил: - Идём, а то опоздаем, - но приятель, напротив, не торопился. Медленно приблизившись к нему, невидимка сосредоточенно нахмурился и оглядел Ваню с головы до ног, потирая подбородок. И, пока последний стоял в полнейшем недоумении, произнёс: - Не знаю, по кому ты так долго скучаешь, но не пора ли отпустить? - Иванушка удивлённо вскинул брови и, скрестив руки на груди, отвёл растерянный взгляд, угрюмо хмыкнув: - Разве я похож на того, кто дорожит людьми и скучает по ним? - Эй, положив руку на плечо приятеля, кивнул, будто бы предлагая смириться с его словами как с неоспоримым фактом. - Ещё как похож. Каждую ночь ты говоришь во сне про возвращение в твою жизнь потерянного человека. Поэтому я успел понять, что ты долгие годы сильно скучал по девушке, которую до сих пор любишь. Но если она ещё не вернулась, то не пора ли перестать ждать и жить дальше? Я понимаю, она дорога тебе, но не стоит жить прошлым, - Ваня, стряхнув его руку с плеча, покачал головой и пошёл вперёд, пиная снег под ногами. - Прошлое - это всё, что у мня осталось, - угрюмо буркнул он, закатив рукав и показав Эйю едва заметную метку. Та тёмной лозой обвилась вокруг его руки, оплетая запястье, и переливалась в темноте, отливая серебром. Невидимка в ужасе распахнул глаза. - Это же..! Юноша, прервав его, кивнул, тут же пряча руку в карман. - Проклятье луны. Да, - понурив голову, парень сглотнул и, углубившись в воспоминания, обратил взор, полный тоски, на верхние этажи ратуши, вокруг которой вились огни. - Когда я познакомился с ней, то был совершенно другим человеком. Но наши ошибки привели к разлуке, а после - к краху её воспоминаний. Она до сих пор и не подозревает, сколько мы вместе пережили. Я же помню всё. Отпечатки её ладоней на моей коже, сияющие глаза - все её воспоминания и эмоции, всё время, проведённое вместе, осталось во мне. Все эти годы я жил как Луна, ожидающая лучей солнца. Наше прошлое стало моим настоящим. И это наказание, которое я должен заплатить. - Но это несправедливо! Ты расплачиваешься за двоих! Почему она так с тобой поступила, - возмущённо заверещал Эй, размахивая руками. Ему было очень жаль друга, который потерял свою душу и уже не сможет её обратно вернуть. - Разве ты не хотел всё рассказать и прекратить свои страдания? - Я собирался, - удручённо вздохнув, тихо ответил Иванушка, застыв у дверей, ведущих в главный зал. Рука, обхватившая золочёную ручку двери, медленно сползла вниз, повиснув плетью вдоль тела, а по щекам потекли горькие слёзы. Его судьба предрешена. - Но не успел вовремя. Солнце и Луна недостижимы друг для друга - дай им только шанс и один сгорит в объятиях другого. Но тем не менее Луна тянется навстречу, словно мотылёк, заворожённый ярким светом. Также теперь и с нами - я бы мог всё рассказать и мы вместе смогли снять заклятье, но когда настал момент, было уже поздно. Она полюбила другого. Невидимка, одним махом распахнув двери и не глядя на ошеломлённую толпу в зале, злобно прошипел: - Стоит мне только найти её и... Но его тираду прервал громкий голос ведущего, вещающего со сцены о начале огненного выступления. - Внимание! Люди и гномы, эльфы и феи, великаны и все остальные сказочные существа, сейчас кронпринцесса Алёна и королева Елена исполнят танец пламени в честь Нового года, который все мы наконец сможем отметить в спокойствии и мире. Парни повернулись к сцене в предвкушении встречи с королевскими особами, и Ваня сказал: - Её и искать не нужно. Ведь сейчас она засияет ярче всех звёзд, - Эй тут же перевёл взгляд на приятеля, а потом снова на сцену, раскрыв рот от удивления. В шуме переполненного зала, в нетерпении ожидающего начала представления, растворилось ошеломлённое: - Так это Алёнка?!