Электрум

В апреле зацвела сакура, которую Эле невзлюбила - она розовым росчерком нежных цветков просто сбросила ее с небес на землю, указав место. В пять лет ее и других гражданских детей отправили в специальную школу, у клановых же начинались усиленные тренировки за закрытыми для посторонних дверями - ее просто разделили с друзьями, даже Наруто не выпускали из приюта под предлогом учебы, встретиться всей привычной компанией они могли лишь в редкие вечера выходных. Это обижало, это отдаляло, у каждого появлялись свои секреты и семейные тайны, о которых нельзя было и заикаться - даже Сакуре, как достаточно взрослой, родители давали уроки экономики, превознося это как редкую информацию и забирая у нее время для встреч с друзьями. Увы, рассказать, что она умеет и писать, и читать, было нельзя, донесут и тогда ей точно сотрут память уже и без всяких масок, поэтому приходилось с умным видом сидеть на уроках и разглядывать иероглифы, как нечто прекрасное... Иногда сбегая с них для редких встреч с друзьями, особенно часто с Наруто - остальным было куда сложнее выбраться. Сама школа была серой и скучной, словно специально лишенная Цветов, чтобы воспитать таких же серых и скучных людей - Сакура даже не могла запомнить имен одноклассников и учителей. Белые стены, бурый пол, серые парты, неожиданно коричневый потолок... В первом двухэтажном корпусе. Второй же был отделан не просто грязной штукатуркой и странным, спрессованным из мертвых опилок деревом, а яркой краской и красивым камнем вперемешку с настоящими, цветущими растениями. Он был намного меньше, всего с одним этажом, но зато с большой тренировочной площадкой, огороженной высокими кустами, на которой первогодкам даже гулять запрещалось. Будешь достойным, на второй год будешь учиться там, не будешь... что же, второй серый этаж безразлично раскроет перед тобой двери. Дети казались ей жестокими и глупыми, с тоской вспоминались уроки мамы, замаскированные под сказки и игры, игра в шоги с Шикамару и даже словесные перепалки с Ино, которая при всей своей капризности и эгоизме старалась не обижать ребят, даже Наруто, к которому до сих пор относится не так тепло, как к другим. Все это дарило ей драгоценные знания, по капле накапливаемые Серебром, каждый день был наполнен чем-то новым и интересным! Здесь же единственным "развлечением", от которого ломило зубы, было непонятное соперничество вплоть до избиений. Эти дети не знали условия перевода во второй корпус, кто-то предполагал, что дело в отличных оценках, зарывая себя под грудами мертвых страниц со слишком сложным для них текстом, кто-то думал, что дело в силе и лидерстве, полностью забивая на учебу и подавляя всех более слабых, давя на болевые точки. Удивительно, но встретить пятилетку, едва читающего пять слов в минуту, но с ловкостью обливающего более успешного, по его мнению, грязной водой из ведра, было обычным делом. Оценки зарабатывались угрозами заучкам - учителям было все равно, что проверочные писались как под копирку, у некоторых даже одной рукой, как и все равно на творимый беспредел. Сакуру, в принципе, не трогали - она была симпатичной, но не выделялась в своей однотонной серой одежде под стать корпусу, убирала немного отросшие волосы в тугую косичку, училась средне, набирая только необходимый для прохождения бал, не реагировала на "большелобую" и "приемыша". Она была просто неинтересной, как и многие такие же серые в классе... Почти. Догадаться об условии было возможно всем - на уроках истории, стоило учителю начать рассказывать о создании деревни двумя гениями из кланов Учиха и Сенджу, как становилось неожиданно интересно. Рассказывали многое вообще не по теме, постоянно сбиваясь с исторических фактов на то, какие шиноби сильные и умные, как долго живут и вкусно едят, затрагивая нужные нотки практически в каждом - сильные начинали показывать свою власть еще больше, заучек же приходилось буквально откапывать из библиотеки, даже незаметные середнячки пытались шевелиться. Такая тенденция Сакуре не нравилась, в детях с самого детства воспитывали страх и раболепие перед такими могущественными шиноби, заставляя их считать себя едва ли не мусором. Пытались так добиться всплеска чакры? Так для этого у администрации был особый артефакт, показывающий наличие третьего лазурного сердца, о чем так любили шептаться учителя во время перерывов, практически не скрываясь, ведь ученикам было совсем не до них. Тут и там среди девчонок вспыхивали разговоры о том, что даже если и не станешь шиноби, то можно выйти замуж в клан и получить практически те же привилегии, а если еще и родишь наследника то твоя жизнь официально удалась! Мэй рассказывала, как в свои шесть лет даже и не думала о мальчиках и чем-то подобном, так что когда Джирайя-доно спас ее из разоренной деревни и отдал под крылышко матушки-пчелы, для нее было настоящим шоком окунуться с головой в такие интимные подробности... Здесь же малышки младше нее об этом мечтали и строили планы, что даже если не выйдет с замужеством, то клановый ребенок тоже не плохо. Любой пользователь чакры в их глазах был элитой, а один из великих кланов кем-то поистине богоподобным, страх и ненависть как-то неуловимо переплетались с поклонением и обожанием. От этого становилось мерзко. Сакура часто сбегала от них на крышу, с которой открывался вид и на второй корпус с занимающимися на площадке детьми, едва светящихся кто маленьким, а кто и побольше очагом чакры, гордо задирающими нос от осознания своей причастности к будущим шиноби. Видели бы они то, что видела она, не считали бы себя избранными - даже Ино с ее крошечным, как она думала, лазурным сердцем, выделялась на их фоне как лампочка, с которой решил побороться светлячок. Про Наруто же и говорить не стоит, в нем, казалось, разлился настоящий лазурный океан... В очередной раз стоит поблагодарить ее златоглазого, продумавшего, как оказалось, буквально все. Очень долго ее мучил вопрос, для чего он оставил целых пять сердец, если рожденных с ней Цветов всего четыре, только сейчас понимая, что ей таким образом даровали выбор. Заполнит пустоту в солнечном сплетении Зеленью и ее с открытыми объятиями встретят в госпитале, где она успела побывать, навещая избитого за что-то Наруто, Золотом или Серебром и здравствуй жизнь без крови и боли, которыми буквально пропахли все шиноби, Лазурью... Поступит в Академию вместе с "элитой" из второго корпуса и будет вновь с друзьями каждый день. Выбор, как оказалось, до банальности очевиден. - Эй, большелобая, не навернись, там ограждение сломано! - Один из "сильных", в чьем третьем сердце действительно плескалась Лазурь, бросил ей в руки дынную булочку. - Кто-то сказал, что ты гадать умеешь, это плата. Ну? Гадай давай! - Меня зовут Сакура, - девочка задумчиво обвела взглядом его и еще троих, стоящих чуть позади предводителя, укоризненно нахмурив брови. Да, она была максимально незаметной, тенью наравне со многими, но и им часто доставалось под горячую руку, поэтому приходилось быть еще и полезной. Даже не для себя - физическая боль была абсолютно ничем, ее можно было перетерпеть, даже сейчас ее голова болела намного сильнее от вспыхнувшего при виде возможной угрозы Пурпура, но для Шикамару с его странной привычкой при каждой встрече осматривать ее на наличие новых ссадин и синяков. Он почему-то был уверен, что ее обижают если не родители, то соседские дети, даже ее изменившееся поведение списывал именно на это. Ами советовала дружески ударить его кулаком в плечо и рассмеяться над такими нелепыми страхами, Эле же могла только обнять и тепло улыбнуться, чем только подтверждала неверные выводы Нара. - Сакура, да, - лидер смутился, протянув ладонь куда-то назад, в которую один из подчиненных тут же положил еще одно подношение в виде клубничного молока, полетевшего в руки девочке следом за булочкой. - Извини. Так погадаешь? Она твердо решила последовать за друзьями и то, что было в первом корпусе, должно остаться в первом корпусе, как и ее глупое прозвище. Ино рассказывала, что классы в Академии делятся от F до S, от низшего к высшему, и чтобы попасть в нужный к клановым наследникам ей нужна сила и авторитет. Давить так, как они, с поистине цыплячьей силой и гонором, было для нее противоестественно и нелепо, уважение же было заработать сложнее, но куда увлекательнее... Стоит ли винить в этом Сирень или так шепчет ей Серебро? Сакура прикрыла глаза, вслушиваясь в птичью трель, пока ветер нежно трепал выбившиеся из слишком короткой косы волосы. Мальчишки замерли на дистанции, не решаясь подойти поближе - те дураки, кто посмел нарушить одиночество гадалки или же поднять на нее руку, требуя немедленного ответа, не услышали ни слова, как и следующий проситель. Стоит ли говорить, что нарушители негласного правила получили от следующих в очереди не хилых тумаков, своим примером показав, как делать не надо? Резко открыла глаза, вглядываясь в сердца, отчего ее взгляд по мнению многих становился довольно жутким, каким-то всезнающим и при этом неживым - от этого и поползли слухи, что она и проклясть может, и удачу принести, да и вообще с духами якшается, поэтому на крыше одна и торчит... Учителя же просто говорили, что глаза у нее взрослые, что часто бывает у тех, кто видел смерть или сам почти не умер - ее "тяжелая болезнь" идеально в это вписывалась, и судя по их переглядкам, в ее личном деле она была описана очень подробно. - Ты пройдешь во второй корпус, - выдохнув, она вновь закрыла глаза. Делать вид, что это очень тяжело для нее, чтобы толпа не ходила хвостиком, она догадалась еще в первый раз, после того, как "прокляла" на неудачу особенно доставшую ее девчонку, цепляющуюся абсолютно ко всем без разбора. Она понимала, когда друг друга задевали соперничающие за лидерство, но зачем ее, изначально согласившуюся на роль серой массы, пихать головой в унитаз? Но даже это она бы перетерпела, если бы не рассеченная бровь - очередной задумчиво-жалостливый взгляд Шикамару ощущать не хотелось. Вот и не выдержала, Ами со своим Пурпуром требовала возмездия, пробужденная сильной эмоцией. Ударила ее так же, как она уничтожала других - надавила на больное, сверля злыми глазами пустоту вместо очага чакры и "предрекая" ей на следующий год второй этаж вместо элитного корпуса... После чего неделю бродила тенью самой себя, немного отогреваясь лишь в Золоте Наруто и коря себя на все лады - по ее мнению, физическое увечье было ничем против убитой надежды. Дети же запомнили, что на "перезарядку" ей нужны семь дней, выстраиваясь в очередь и стараясь не трогать лишний раз. - А ты... - Немного помявшись, под испуганно-удивленные возгласы подчиненных, мальчик собрался с духом и выпалил: - Ты тоже пройдешь? - Я? Конечно. - Позабавившись тем, что кого-то, чье имя она даже не знает, волнует ее судьба, Сакура прогнала Лазурь по нерве, заполнив пустующее до сих пор сердце. - Меня ждут друзья.

***

Шикамару лениво смотрел в потолок, по которому не менее лениво ползли световые пятна. Он думал и не понимал, откуда взялись новые фигуры на давным давно сложенной в уме доске для шоги. Это заставляло шевелить мозгами, готовиться к новым неожиданным ходам и пешкам, грозящими неожиданно стать золотом. Чего стоит только их неожиданно сплотившееся трио Ино-Шика-Чо или же не менее неожиданная дружба с демоном, оказавшимся добрым и наивным мальчишкой? А все из-за нее, обычной-необычной гражданской девочки с редким цветом волос. Первый раз, когда он увидел ее в лесу, побитой и с неровно обрезанными волосами, зареванную и замерзшую, он ее пожалел, но решил пропустить этот образ мимо и так закипающих от постоянного анализа мозгов... Если бы не Ино, неожиданно заявившая о "просьбе" отца помочь этой розоволосой, чего с рядовой гражданской просто не может быть. Перед ним была новая загадка, глупо хлопающая темно-розовыми длинными ресницами, все еще кажущаяся совершенно обычной на первый взгляд, вот только разум уже зацепился, желая разгадки, вот только головоломка становилась все сложнее и сложнее. С первого взгляда понять, что Чоуджи удивительно добрый и прекрасный человек, не обращая внимания на его внешность, игнорировать заскоки и капризы принцессы, сначала по приказу старшего Яманака терпящей такое неподобающее поведение, а после уже и по своей собственной воле поменявшей свое собственное, чтобы ее не заменили другой, более приятной девчонкой в их компании. Или тот же Наруто - кому могло прийти в голову ослушаться наказа родителей и связаться с монстром просто потому, что некий внутренний голос назвал его солнышком? Да и сам Шикамару нашел в ее лице не напрягающего собеседника, которого с удовольствием обучал игре в шоги, а если было лень, лежал рядом и смотрел на облака. Если это все ей подсказывал "внутренний голос", то он заслуживает только восхищения. Казалось бы, загадка решена, просто девчонка с прекрасной интуицией, забитая с детства, но раскрывающаяся рядом с теми, кого считает друзьями... Хорошая картина, логичная, но в нее все так же не вписывался интерес Яманака к ней. Будь он рядовым шиноби, его еще можно было списать на что-то, но покровительство главы клана никак не связывалось с гражданской, пусть и дочерью главы торговой гильдии, не было у них точек соприкосновения ни по семейным, ни по деловым причинам. Следующий виток непоняток начался с уходом Йоты, не оставившим после себя ни малейшей зацепки - казалось, он просто испарился с той поляны, наигравшись вдоволь. Вот только вместе с его исчезновением изменилась и Сакура. Может, она винила себя в этом, потому что осталась на поляне с ним последней? Первым изменения, к его стыду, заметил Наруто, со всей своей наивностью и простотой прямо спросивший, кто ее так сильно обидел, но вместо привычного смеха или подзатыльника получивший в ответ только улыбку, так похожую на мамину, уставшую после работы, но доброю и любимую. После уже и остальные стали подмечать странности, постоянно наблюдая вместо улыбчивой, громкой и смешливой девочки, стеснявшейся только при упоминании Саске, дающей тумака любому при упоминании большого лба какую-то непривычную, задумчивую и меланхоличную, словно смирившуюся с чем-то, боящуюся сказать даже малейшее обидное слово, не говоря уже о рукоприкладстве. Как в их первую встречу. Шикамару первый выразил мнение, что кто-то ее обижает, теперь с его подсказки каждую редкую встречу первым делом ее незаметно осматривали на новые травмы, которых по первому времени было много. Это было бы понятно у клановых, начавших тренировки, у того же Наруто, тренирующегося самостоятельно и получавшего за свои проказы, но никак не у гражданской, в школе которой не было даже физической подготовки - учили этому лишь тех, кто в дальнейшем пойдет в Академию шиноби. Вывод напрашивался лишь один - травля. За большой ли лоб, за редкие ли розовые волосы, сейчас боязливо заплетаемые в нелепую короткую косичку... После видимые следы в виде синяков и царапин исчез, но остался затравленный взгляд светло-зеленых глаз, иногда смотрящих так жутко и тяжело, словно она войну прошла, что было еще хуже. Самое ужасное же, что вмешиваться в ее дела они не имели права, хотя казалось бы, как Наруто предложил - просто набить обидчикам рожи и решить этим вопрос, но это бы нарушило хрупкое равновесие между кланами и гражданскими. Они не должны были знать о именитых друзьях, тем более о Наруто-демоне, о котором рассказывали настоящие страшилки - Шикамару понимал, что тогда травлю Сакура может и не пережить. Им оставалось только поддерживать ее, особенно старались Наруто и Чоуджи на правах "золотых", на что девочка неизменно тепло улыбалась, словно это действительно делало ее счастливой. - Шикамару, просыпайся! К тебе друзья пришли! - Грозный мамин крик, явно не верящей в его быстрое пробуждение. С кухни доносились знакомые голоса, где-то удивлено ухнул отец, явно удивленный количеством гостей, звон чашек и звук закипаемого чайника. - Шикамару, ленивец этакий! Если не спустишься через пять минут, я спущу тебя сама! Он встал с заправленной кровати, вопреки привычке проснувшийся еще два часа назад, ощущая что-то теплое в груди от доносившегося звонкого голоса Ино, отчитывающей Наруто за грязные руки, и тихого Сакуры, ставшей на защиту своего солнышка. Разрешил конфликт Чоуджи, судя по звукам, перевернувший поднос с чем-то съестным. Улыбнувшись чему-то, он спокойным шагом пошел к ребятам, надеясь, что они не услышат его бешено стучащее сердце.

***

- Шин, смотри, я новые нарисовал! - Черноволосый мальчишка, младше его на пару лет, но из-за разницы в опыте считающийся младшим в иерархии, счастливо улыбнулся сквозь потрескавшиеся губы. Картинка неожиданно наложилась на улыбающуюся в лесу Харуно, в ушах же эхом звучало "Только по-этому ты все еще жив". После того разговора Анбу-нэ невольно стал обращать внимание на свое тело, раздраженно отмечая, что все в порядке, мало того - его здоровье было идеальным, способным без труда переносить сложнейшие тренировки и перегрузки. - Ты замечательно рисуешь, Сай, не бросай это, - Шин привычно взлохматил черные вихры, с грустью понимая, что не хочет, чтобы этот светлый младший стал безэмоциональным ледышкой, слишком много жизни было в его набросках, чтобы понять - когда сменятся цветные карандаши на безликий черный, тогда он умрет. - С тобой нормально все? - Мальчик обеспокоенно провел рукой перед немигающими, широко раскрытыми глазами старшего друга, неожиданно замершего на полуслове. У Шина же словно что-то щелкнуло в голове - если бы не нелепая привязанность, перерастающая в настоящую братскую любовь, он бы уже завершил подготовку и отправился на задание вне Конохи, по эмоциям соперничая только с куском дерева. Был бы он мертв в таком случае? А если умрет он, что станет с братом? - Скажи, есть во мне что-то странное? Ну, на твой взгляд, ты же художник, умеешь подмечать детали. - Сереброволосый пустил пятерню в свою шевелюру, болезненно дернув прядь. Вот что за глупости в голову лезут, он же здоров! А все эта девчонка со своей болезнью и смертью. - Ммм, не то, что странное, но... - Сай задумчиво потыкал карандашом в щеку, оставляя на ней едва заметные розовые точки, сейчас неимоверно бесившие. - Ты какой-то задумчивый слишком стал... Это, конечно, не странно, но иногда приходится тебя несколько раз звать, чтобы услышал, словно ты где-то там... - Мальчик заметил, что чертит сам на себе, поспешно стер рукой все следы под внимательным взглядом Шина. - И двигаться стал как-то плавно, не то, чтобы это было плохо, Торуне-сан тоже двигается очень плавно, но как объяснить... - Как во сне? Вяло реагирую на окружение? - Шин растер лицо ладонями, наконец, подмечая важное и сам. Он всегда считал это усталостью, стараясь просто отоспаться и вновь отправляясь на тренировки, чтобы повысить выносливость, но когда эта странная усталость появилась? Кажется, после первого проверочного задания - уничтожения шпиона в администрации хокаге, после которого он проспал сутки. Мелкий чиновник, по сути, ничего не решавший и не имевший доступ ни к какой важной информации, всего лишь пушечное мясо для проверки его хладнокровия, он и вспоминал его лишь раз, когда писал отчет о ликвидации - так почему сейчас его кровь кажется такой яркой? - Кажется, я действительно заболел. Черт... - Шин? - Запомни, что я тебе скажу, хорошо? Не забывай эмоции, не убивай их... Можешь не показывать, должен не показывать, но сохрани их, даже если я умру. Это не приказ, это просьба, как брат прошу... - Шин?! - Едва не хихикавший подросток с лохматыми волосами, сверкающий белками глаз под светом тусклого светильника в крошечной комнате мог бы напугать кого угодно, но только не названного брата, доверчиво взявшего его за руку. - Я раньше говорил, что ты должен подавлять эмоции, чтобы миссии тебя не поглотили, забудь эту глупость, - Шин судорожно вздохнул, оглядываясь, хоть и был абсолютно уверен в конфиденциальности разговора, - живи, твори, рисуй. Не бросай это. Через год у тебя будет выпускной, на котором ты должен будешь меня убить. - Что? Но я не смогу, никак! - По бледным щекам, ни разу в жизни не чувствовавшим тепло солнца, потекли слезы. - У нас есть время на подготовку, найти похожий труп труда не составит... Да что там, лаборатории Орочимару заброшенные стоят, а у меня есть к ним доступ, все бумаги, все его отчеты остались там! Видел там аппараты для клонирования, они не доработаны, клоны очень быстро умирают, но я смогу сделать свой настоящий труп! Понимаешь? - Мы... притворимся, что я тебя убил? - Детские пальцы больно впились в ладонь, но Шин только аккуратно пригладил черные вихры. - Да. Меня готовили для диверсий, я смогу незаметно исчезнуть, а потом вернусь, как торговец или еще кто. Я тебя не брошу одного, веришь? - Золотистые глаза, сейчас выглядевшие действительно больными, вглядывались в черные, выискивая в них малейшее сомнение или недоверие. К счастью, не находили. - Я понимаю. Меня учат на ликвидатора и я не смогу легко затеряться и скрыть чакру. - Сай вдумчиво кивнул, даже не думая подозревать старшего в предательстве. - Только расскажешь мне, почему ты так резко решился на это? - Я просто не хочу умирать и бросать тебя, братишка... - Шин несмело улыбнулся, впервые за долгие годы растягивая губы забытым движением.

***

Учиха Саске гордо шел рядом с братом, недавно вернувшимся с долгой миссии, провожаемый хихиканьем сумасшедших девчонок, преследующих его каждый раз, как он покидал клановый квартал. - А ты у нас популярный, а, братишка? - Итачи весело подмигнул надувшемуся Саске, умиляясь серьезным маминым глазам, смотрящим на него с детского лица. - Так, посиди здесь пока, я зайду за данго. Саске послушно уселся на скамью перед заполненным кафе, недовольно передернув плечами под десятками пристальных взглядов. К счастью, в основном бесклановых, они лишь пищали на расстоянии, боясь подойти ближе, будь же среди них та же Яманака... Черт. - Саске-кун! - Стоило о ней вспомнить, как тут же появилась, с неизменным сопровождением Акимичи и Нара и еще какой-то незнакомой девчонкой в простом сером платье и розовым кругом на нем, которую тащила едва ли не силой. Круг? Какой-то клан, о котором он не знает? - Какая приятная встреча, верно, ребята? Может, ты голоден? У нас есть бенто! - Ино, оно же для... - Чоуджи, простодушный толстяк, при виде которого отец всегда кривится - на дне рождения Саске он умудрился упасть в торт, испортив весь праздник. - Неважно! К нему мы еще придем, а вот Саске-куна встретить настоящая редкость! - Яманака, пользуясь своим положением принцессы, повисла на его шее под недовольное фырканье. Увы, отец постоянно твердил о необходимости налаживания связей с другими наследниками кланов, зачем только, он не понимал. Учиха ведь сильнейшие, почему они должны подстраиваться под других? - Эй, Сакура, подойди, я вас познакомлю! И бенто давай сюда, Саске-куну обязательно понравится! - Ты же... Брат. - Незнакомая девчонка, к его счастью, подходить не спешила, даже наоборот, отошла за широкую спину Акимичи. - Я не... это бенто для Наруто, не для Саске. - Да ладно тебе, ты же этого хотела, ну! - Ино, наконец-то, оторвалась от его шеи, хватая за руку розоволосую и таща к нему. Саске поморщился, мысленно подгоняя Итачи. Наверняка же сейчас смотрит в окно и смеется над ним! - Нет! - Выдернув руку, Сакура вернулась на свое место за толстяком, прижимая несчастную коробочку с едой к груди. - Эй, ты чего, боишься что ли? - Яманака растеряно хлопнула ресницами, так и застыв между сидящим на скамейке объектом поклонения и друзьями. Саске же недоуменно нахмурился, впервые увидев на себя такую странную реакцию, но девочка действительно боялась, словно увидела нечто поистине жуткое, а не его. Почему она боится, он же видит ее впервые в жизни? - Ино, нам пора, скоро время посещения закончится, - Шикамару встал рядом с Акимичи, полностью скрывая тонкую фигурку от его взгляда. - Эй, да как ты вообще... - Не выдержав, Саске вскочил, различая розовую макушку над плечом Нара, но его его прервал брат, вышедший из кафе с целым пучком данго и положивший ему руку на голову. - Тц, неважно. Пойдем, они и без нас спешат. - Да, конечно, - задумчиво протянул Итачи, вручая на прощание каждому по палочке сладости. На его удивление, от него розоволосая, так поразившая брата, не дернулась, лишь проводила очень тяжелым взглядом подозрительных зеленых глаз.