Юнги вздрагивал в предвкушении и поднимал голову из-за кассы каждый раз, когда колокольчик на двери лёгким переливчатым звоном сообщал о новом посетителе. Но это были или очаровательные в своём смущении студентки, которые заглядывали в кондитерскую в его смену по пути в университет, беря неизменный латте на кокосовом молоке с ванильным сиропом, или невыспавшиеся, уставшие офисные работники, мечтавшие взбодриться после порции двойного эспрессо.
Мин заботливо протягивал им картонный стакан с кофе, не забыв предложить сегодняшний комплимент заведения, печенье с предсказанием, и улыбался всякий раз, когда девушки кокетливо хихикали, зачитывая ему послание. Ему было приятно их внимание, но никогда не позволял себе лишнего. Отвечал уклончиво: есть ли у него девушка
(именно девушки нет), нравится ли ему кто-то
(может быть), когда он заканчивает работу
(когда молодые девушки уже спят в кровати), что он делает в выходные
(отдыхаю?). Ему нужно было быть вежливым, и даже не потому что доброжелательная улыбка делала из случайных прохожих постоянных клиентов, но и потому, что ему самому нравилось поднимать людям настроение с утра, делая их последующий день чуточку лучше.
— Что написать вам сегодня на стаканчике? — спросил Юнги, уже открыв маркер, зажав колпачок зубами.
Джин, Мин очень хорошо запомнил имя мужчины, который всегда брал два стакана лавандового рафа, задумался, ковыряя пальцем пуговицы чёрного пальто, но, наконец решив, со скромной улыбкой ответил:
— Только на одном: «У тебя всё получится, Джуни».
Юнги улыбнулся и вывел своим самым аккуратным почерком мотивирующее послание. Уж не знал он, кому оно предназначалось, как и все предыдущие пожелания не сдаваться и идти вперёд к своей цели, но каждая такая надпись делала его счастливее, словно предназначалась ему.
Показав получившийся результат и получив одобрительный кивок, парень обернулся к кофемашине, через плечо бросив:
— Посмотрите что-то ещё? Миндальные круассаны, песочные тарталетки с вишневым джемом?..
Джин какое-то время рассматривал витрину с выпечкой, пока Юнги готовил ему кофе, не в силах определиться с выбором, потому что хотелось взять каждое пирожное, сделанное вручную. Наконец он решился взять всего по одному. Юнги вновь улыбнулся:
— Хороший выбор, сейчас упакую. А пока, — он нагнулся под кассу, доставая коробку для выпечки, — возьмите печенье? — он, не вставая, указал на вазочку рядом с кассой.
Аккуратно расставляя фруктовые и ягодные корзиночки, Юнги периодически поглядывал в украшенные гирляндой окна, надеясь наконец увидеть в них знакомое лицо, но всегда желанный постоянный посетитель отчего-то опаздывал, и мысль о том, что сегодня он мог не прийти, на мгновение заставила его почувствовать себя брошенным. Но Джин, жуя песочное печенье, вдруг рассмеялся, показывая Мину бумажку, пока тот пробивал каждое пирожное.
— Будьте смелее: решимость может круто изменить вашу жизнь, — прочитал Джин и похлопал по карманам в поисках бумажника. — Я могу ещё одно взять?
— Конечно. Для друга?
— Моему стажёру. Хочу подбодрить его: сегодня финальное задание, и, если всё пройдёт гладко, ему дадут оффер. Здесь же нет плохих предсказаний?
— Только хорошие, для поднятия настроения на весь день, — ответил Юнги и подмигнул. Он лично вчера искал все фразы, печатал и вырезал, упаковывал в пакетик уже рано утром, чтобы с самого открытия порадовать посетителей. У него бы рука не поднялась приготовить даже одно несчастное печенье с предсказанием.
Пока Джин, потерев руки для удачи, пытался выбрать самое счастливое, колокольчик вновь зазвонил, и не успел Юнги в томительном ожидании посмотреть на дверь, как вошедший в кондитерскую запыхавшийся парень уже широко улыбался ему и махал, приближаясь к кассе.
Наконец-то пришёл Чимин, самый желанный постоянный гость, чего греха таить. Было видно, что он торопился и явно опаздывал, не только по часам за спиной, показывавшим полдесятого, но и по расстёгнутому бежевому пальто и наспех обмотанному вокруг шеи длинному шарфу, один край которого в опасной близости к земле едва касался ботинок.
И всё равно пришёл, подумал Юнги с нараставшей теплотой внутри, усиливавшейся с каждым шагом, пока Чимин не подошёл к кассе и не улыбнулся ещё шире.
— Доброе утро, Юнги-хён, — выдохнул парень, остановившись позади наконец определившегося Джина. Тот с ужасом посмотрел на часы, охнул и, сердечно поблагодарив Мина и пожелав ему хорошего дня, выбежал вместе с заказом, освободив Чимину место.
— Доброе, — с трепетавшим от волнения сердцем поздоровался Юнги. У него в буквальном смысле тряслись колени, и он был счастлив опереться на столешницу и не упасть, от чего едва не соприкоснулся с Чимином носами, потому что парень в этот момент тоже наклонился, пытаясь отдышаться. Поспешно отпрянув, Юнги смутился, покраснев до кончиков ушей, чем вызвал искренний звонкий смех. Парень облизал пухлые губы, лёгким взмахом руки убрал с вспотевшего лба русые пряди, взлохмаченные ветром, и сказал:
— Карамельный капучино…
— Как всегда карамельный капучино? — одновременно с ним спросил мужчина, и так же синхронно они оба рассмеялись: Мин — вновь покрываясь пунцовыми пятнами, Пак же вскинув подбородок, пряча руки в карманах.
Юнги пришёл в себя первым, смущённо взглянув на раскрасневшиеся от холодного ветра и смеха щёки, всё ещё улыбался, чувствуя себя дураком, и потянулся к большому стаканчику. Он ничего не мог поделать ни с взволнованным стуком сердца, ни с трясущимися руками, ни с покинувшими его мыслями. Ему так безмерно сильно нравился этот солнечный парень, что готов был хоть каждое утро выходить в смену, лишь бы увидеть его. Всё в нём: от широкой улыбки, блестящего взгляда, аккуратных пальцев, которые касались его руки, забирая заказ, бархатного голоса и звонкого смеха до неземной внешности — лишало его покоя.
— Что написать тебе сегодня? — поборов волнение, Юнги зубами открыл маркер и посмотрел на Чимина, который рассматривал витрину с пирожными.
— Что захочешь. Я буду рад любому твоему пожеланию, — улыбнулся он, не отрывая сосредоточенного взгляда от холодильника, где сегодня стояли эклеры.
Юнги выдохнул. Любому.
Ты мне нравишься, Пак Чимин. Пойдём на свидание, Чимин? Твоя улыбка делает мой день лучше. Даже это? Сколько уже стаканчиков он испортил своими невысказанными признаниями и всё никак не решался признаться. Даже сейчас, выводя аккуратное
«Улыбайся чаще: твоя улыбка делает мир лучше», он мечтал добавить в конце
«особенно мой», но лишь старательно рисовал улыбавшееся солнышко. Довольный результатом, он не спешил показывать, как было с Джином, потому что хотел вдоволь насладиться ответной реакцией, прежде чем Чимин уйдёт, а потому сразу развернулся готовить кофе.
— Сегодня ты пришёл позже обычного, — как бы невзначай, аккуратно спросил Юнги, надеясь не вызвать своим вопросом подозрений.
Пак тем временем нахмуренно разглядывал витрины и тяжко вздыхал, явно не находя чего-то особенного на сегодня. Не то чтобы он всегда брал с собой сладкий круассан или пирожное, но отчего-то сегодня был крайне расстроен.
— Утром встречался с другом, забегали в магазин, потому что до пятницы это бы не подождало, — спокойно ответил Чимин, продолжив рассматривать десерты. — И теперь я немного опаздываю, но не мог не зайти к тебе, хён, — с улыбкой добавил он, посмотрев на напряжённую спину и собранные в хвост чёрные волосы, откуда выбились нижние пряди, обрамив в миг покрывшуюся красными пятнами шею.
Юнги почувствовал болезненный укол где-то в области груди, за грудиной, ровно в центре, но лишь на мгновение, потому что Чимин всё равно зашёл, так стоило ли расстраиваться без видимой причины?
— Хён, а ты больше не готовишь бенто-тортики? — вновь вздохнул Пак, расстроенно надув губы, и спрятал руки в карманы. — Раньше не обращал внимания, но сейчас не вижу их даже в меню, — добавил он, вчитываясь в заламинированную картонку со всей выпечкой, напитками и сезонными предложениями.
— Я решил, что выгоднее делать их на заказ, если кто-то захочет. Их редко брали, — через плечо ответил Юнги и, накрыв стаканчик защитной крышкой, вернулся за кассу. — Осторожно, горячее.
— То есть их не совсем убрали? Правда можно сделать на заказ? Любой? — воодушевлённо воскликнул Чимин, так и не потянувшись за стаканчиком, потому что его блестящий от восторга взгляд был направлен на смущённого парня, скромно улыбнувшегося и протянувшего ему визитку, что аккуратной стопкой лежали у вазочки с печеньем.
Пак покрутил в руках белую картонку с посеребрёнными вензелями, гордо прочитав вслух «Мин Юнги, кондитер» и заговорщически улыбнулся, кивнув каким-то своим мыслям.
— Могу я сейчас сделать заказ? Только это очень срочно, уже в пятницу мне нужен тортик, — умоляюще произнёс он, растягивая слова, и сложил ладони вместе. — Я доплачу за скорость, — на всякий случай добавил он, потому что день «Х» был уже послезавтра.
Юнги замер, не зная, как реагировать на его мольбы. Парень заглянул ему за плечо, в зал, но колокольчик на двери молчал, а несколько посетителей, сидевших за столиками, не обращали на них внимания. Но, несмотря на это, всё равно приложил палец к губам и шикнул, другой рукой обхватил его ладони и опустил на столешницу. Пальцы Мина ощущались холоднее в сравнении с горячей кожей Пака, словно это он был на улице.
— Не говори так, я и без этого сделаю бенто-тортик, если он нужен так срочно, — сказал он и хотел уже нагнуться под кассу за ежедневником, где вёл персональные заказы, но Чимин восторженно посмотрел ему в глаза, широко улыбнулся во все тридцать два и взял за руку. Чёрт, Юнги не в порядке.
Нащупав край блокнота пальцами и положив перед собой, раскрыл на нужной дате и приготовился записывать.
— Есть пожелания по вкусу, декору?
Чимин задумался, потому что понятия не имел, что нужно.
— Мне просто нужно так же вкусно, как и всегда? — рассмеялся он и, потянувшись за стаканчиком капучино, взглянул на часы за спиной кондитера. Он всё равно опоздал на пару в университете, новых посетителей не было, поэтому торопиться в ближайшие полтора часа смысла не было. Без зазрения совести он стянул с шеи шарф и просто повесил его на плечи, а пальто стянул до локтей, потому что наконец согрелся в помещении.
Развернув стаканчик к себе, чтобы прочитать пожелание от Юнги, он вчитался в как всегда идеально написанную фразу и улыбнулся, очаровательный в своём смущении, лучиках морщинок в уголках глаз, в ямочке на щеке.
— Спасибо, — поблагодарил Чимин и провёл пальцем по нарисованному солнцу, пока Юнги едва ли не задыхался от того, как бешено стучало в груди сердце, да так сильно, что казалось, будто его слышали все в кофейне.
Сглотнув вязкую слюну, он начал задавать вопросы про цвет коржей, вкус крема, начинку, нужны ли фрукты, орехи, есть ли на что-то аллергия, и записывал в блокнот. Пак не мог ответить и на половину вопросов, проговаривая неизменное «мне просто красиво и вкусно, как и всегда у тебя», периодически попивая из стаканчика.
— Мята и черника — будет вкусно? Хочется как-то обыграть фиолетовый и зелёный цвета в декоре. И, наверное, границу между цветами сделать не плавную, а…
— Резкими мазками? Тогда получится, что цвета соединятся между собой, но не получится грязи, — дополнил его Юнги, помогая с выбором. — Да, это должно быть вкусно. У меня точно был экстракт мяты, на вкус будет как будто ты съел только что сорванную веточку.
— Отлично! То, что нужно, — воскликнул Чимин и наконец потянулся к своему печенью с предсказанием, любезно предложенному Юнги, пока парень испытывал муки выбора из-за пропитки бисквита. Откуда он знал, если ему нужно просто вкусно и красиво? Мин лучше разбирался в теме, зачем задавал вопросы и в сотый раз слышал всё тот же ответ?
— Диаметр будет стандартным, четырнадцать сантиметров, — уточнил Юнги и руками показал примерный размер бенто-тортика, на что Чимин кивнул и разломил печенье, сразу отправив две половинки в рот.
Мин был так увлечён записями и составлением списка того, что нужно было докупить, как минимум свежих ягод, что не обратил внимания на то, как удивлённо расширились глаза парня, когда тот развернул бумажечку, и как с лёгким прищуром и хитрой ухмылкой посмотрел на него. Он не спешил зачитывать своё предсказание, как с десяток других посетителей до него, а лишь с неподдельным интересом наблюдал над склонившимся над ежедневником мужчиной, кончики ушей которого продолжали предательски пылать.
— По стоимости я скажу чуть позже. Мне надо будет посчитать, что ещё нужно докупить, — сказал Юнги и, услышав одобрительное мычание, продолжил: — И твой телефон для связи. Я же могу написать ночью, если возникнут вопросы по согласованию, раз заказ такой срочный?
Чимин ещё раз угукнул, опершись на столешницу локтями, и, подавшись чуть вперёд, встал на носочки. Он продолжал ухмыляться своим мыслям в голове, то покусывая нижнюю губу, то облизывая её, но, стоило Юнги записать номер и убрать блокнот обратно, как тут же отпрянул назад и невинно похлопал глазами, как ни в чём ни бывало.
— Печенье ты тоже сам готовил? — вдруг спросил он, наверняка зная ответ. Всё, что продавалось в кондитерской, было с любовью испечено Юнги, потому что это было делом всей его жизни: взбивать белки до крепких пиков, аккуратно вмешивать просеянную муку, выпекать, готовить крем, экспериментируя со вкусом и цветом, хлопотать над декором. И вкусный кофе был приятным бонусом, потому что так идеально подходил к свежей выпечке.
— Как ты только всё успеваешь? — услышав положительный ответ, дальше задал вопрос Чимин. Он бы не удивился, если бы парень вдруг сказал, что даже не уходит отсюда, а спит в комнате для персонала.
— Моя квартира этажом выше. Мне достаточно просто спуститься, и я уже тут, — пожал плечами Юнги и только сейчас заметил, что Пак уже съел своё печенье и сейчас сминал в руках упаковку, а потому протянул руку и выбросил в корзину под кассой.
Ему так хотелось услышать, что же вытянул парень, но так, чтобы не казаться слишком назойливым в своём интересе, поэтому старательно подавлял желания. Сегодня и так был один из самых счастливых дней в его жизни. Они разговаривали с Чимином вот уже полчаса, на каждый скромный взгляд и неловкую улыбку Пак отвечал загадочным прищуром глаз и довольным смешком, они даже обменялись номерами, пусть один получил визитку, а второй — телефон для согласования заказа. Но так ли это важно? Конечно, нет, потому что Юнги был готов обвести сегодняшний день в календаре красным маркером и праздновать его каждый год. Он наконец почувствовал себя более свободным, перестав дрожать в коленях от волнения, хотя сердце предательски активно стучало каждый раз, когда Чимин, казалось, улыбался ему особенно нежно. Вот как сейчас, когда провёл рукой над вазочкой, вытянул один из пакетиков и положил на вновь трясущуюся ладонь.
— Если скажешь, что попалось тебе, я прочитаю своё послание, — Чимин подмигнул, высунув кончик языка, и Юнги готов был поклясться, что земля под ним ушла из-под ног и он сейчас буквально парил на крыльях очарованностью этим парнем, иначе описать состояние невесомости, окутавшей всё его тело, он не мог.
Вновь проверив, что в кофейне не прибыло новых посетителей, потому что не слышал звона колокольчика из-за стука своего сердца, он раскрутил фольгированную проволоку и, достав печенье, тут же разломил его.
— Будь смелым в своих желаниях, — на выдохе прочитал он начало фразы, тут же почувствовав, как жар, зародившийся в груди с того самого момента, как Чимин перешагнул порог кофейни, бурным потоком разошёлся по всему телу, словно волна цунами, накрыл с головой и поглотил в бурлящий поток, унеся на дно без возможности всплыть на поверхность и сделать спасительный вдох. — Иногда достаточно сделать маленький, но искренний шаг к мечте, чтоб превратить её в реальность.
Юнги не мог поднять голову и пересечься взглядами с парнем, чувствуя предательство от вырвавшихся наружу эмоций. Его как будто раскрыли, выставив на показ тайну, которую он так трепетно хранил в своей душе, действительно не в силах признаться в нежных чувствах, словно они были чем-то постыдным, хотя ничего страшного в искреннем восхищении другим человеком не было. И парень не видел этих прищуренных блестевших глаз, смотревших на него сверху вниз, прикусанных губ, растянувшихся в довольной улыбке, лёгкого румянца на розовых щеках, теперь уже не от холодного ветра.
— А у меня, — понизив голос до пронзительного шёпота, отозвавшегося мурашками вдоль позвоночника Юнги, начал Чимин, — открой глаза и посмотри вперёд…
Но он не договорил, потому что его телефон, всё это время настойчиво вибрировавший в кармане от нескончаемого потока сообщений, теперь начал звонить.
— Прошу меня извинить, — сказал Пак и ответил на звонок, в пол-оборота отвернувшись от кассы. — Да что такое? Приду на следующую пару… Да, уже заказал… Нет, успеют… Чёрт!
Его вскрик и шлепок ладонью по лбу были довольно громкими, что не только Юнги поднял голову, став невольным слушателем, но и некоторые посетители, которые сидели за одиночными столиками и работали, отвлёкшись от ноутбуков. Явно выслушивая нецензурную тираду в свой адрес, Чимин кривился и закатывал глаза, но в то же время в панике хлопал по карманам. Обнаружив что-то во внутреннем кармане пальто, он облегчённо выдохнул.
— Я перезвоню, — коротко сказал Пак и вновь развернулся к Юнги, который тут же попытался сделать вид, будто совсем не подслушивал и ему нисколько не интересно, о чём таком важном забыл парень.
Чимин с тяжёлым, но облегчённым выдохом провёл пальцами по волосам так, что несколько прядей чёлки встали забавными антеннками, светившимися от тёплых ламп кофейни и переливов гирлянд. Юнги едва сдержал порыв протянуть руку и пригладить их, но лишь заправил свой выбившийся несуществующий волос за ухо, потупив взгляд.
— Можем немного внести корректировки в дизайн? Я совсем забыл, — попросил Чимин, говоря уже спокойно, облокотившись на столик кассы и подавшись вперёд. — Нужно как-то обыграть это.
Он поставил перед собой чёрную коробочку из ювелирного, открыл её, показав Юнги два одинаковых золотых кольца: без излишка в виде камней, простых, но изящных.
— Наверное, не стоит прятать их внутрь, иначе меня убьют за сломанные зубы, — хмыкнул Чимин, скованно улыбнувшись, а Юнги… Он продолжал смотреть на изящный металл, сразу заметив, что кольца были явно большого размера, на мужские пальцы, и путался в чувствах. Жар, охвативший его с приходом Пака в кофейню, разгоравшийся с каждой взаимной улыбкой или флиртом, со взглядами, переливчатым смехом, из бархатного тепла превратился в хлёсткие удары кнутом, разорвав не тело, а нежные чувства внутри нывшей души на лоскутки, сгоравшие в жадном пламени разочарования. А ещё самобичевания и обвинения, словно он действительно совершил постыдный грех: посмел посягнуть на чужое.
У Юнги не возникло ни одной мысли о том, что Чимин мог помогать кому-то и кольца принадлежали другим, он неотрывно смотрел на них и слеп от золотых отблесков, и именно яркие блики были виной жжения в глазах, не иначе.
— Я… — начал Мин, но голос предательски осип. Мужчина откашлялся и попытался снова: — Думаю, мы можем обыграть композицию, сделав кольца частью декора. Я подумаю и вечером пришлю эскизы, если ты не против.
Юнги не мог посмотреть Чимину в глаза, почувствовав, что, если пересечётся взглядом с этими тёмными омутами, утонет в удушливом бурлящем потоке несбывшихся надежд, поэтому сосредоточился на воротнике пальто, изо всех сил не давая взгляду скользнуть выше.
— Эм, да, будет здорово, — выдохнул Пак, до конца не осознав, почему, но почувствовав явную резкую смену настроения старшего. Аура лёгкости ни к чему не обязывавшего флирта превратилась в тягучее, как застывавшая смола, напряжение. Очаровательный румянец Юнги, который так нравился Чимину в своей простоте, невинности и искренности, сменился болезненной бледностью. И парень больше не смотрел в глаза.
Забрав коробочку с кольцами, Юнги молча удалился в комнату для персонала, задержавшись там подозрительно долго. Пак думал, что, скорее всего, он надёжно прятал украшения, а на деле Мин скрывался за дверью, дыша глубоко и медленно, стараясь как можно скорее прийти в себя.
«Это парные кольца. Для двух мужчин», — скоростной строкой проносилось в мыслях Юнги, пока он, сжимая ткань фартука на груди, сидел на стуле и рассматривал золотые ободки. И чем дольше он глядел на них, тем больше убеждался в правильности своих мыслей: одно из колец было чуть меньше второго, и явно подходило по размеру Чимину.
Зажмурившись и до боли закусив щёки изнутри, чтобы физическая боль перекрыла боль разочарования и несбывшихся надежд, Юнги постарался унять дрожь в руках и, убрав коробочку, вышел обратно в зал. Там, как и до его ухода, не было никого, кроме фрилансеров и ожидавшего его Чимина. Грусть с его лица исчезла, стоило мужчине вновь встать за кассой.
— Ты в порядке, Юнги-хён? Выглядишь бледным, — он обеспокоено протянул руку, но тут же одёрнул её: они всё ещё бариста-кондитер и постоянный покупатель, не больше, а потому не стоило переходить черту.
— Вполне, спасибо. Просто разболелась голова. Ещё вчера было так холодно, а сегодня резко потеплело, — Юнги печально взглянул в окно, проводив взглядом спешивших по своим делам людей, погрязших в сырости и серости. Как и он сам.
— Это точно, — Чимин перевёл взгляд вслед за мужчиной и в унисон с ним тяжело вздохнул, одну руку грея о стаканчик, во второй сжимая предсказание. — Точно! Юнги-хён, я же так и не зачитал тебе своё послание.
Мин слабо улыбнулся и, облокотившись на столик кассы, подпёр щёку рукой, с щемившей тоской взглянув на блестевшие глаза Пака, его яркие и влажные от напитка губы, чьи капельки он ловко слизал языком.
— Открой глаза и посмотри вперёд, быть может, твоё счастье глядит на тебя в ответ, — зачитав с выражением, Чимин тут же поднял пронзительный взгляд на Юнги, чуть приоткрыл губы и вновь провёл по нижней кончиком языка. Мин забыл, как дышать, слыша только стук своего предательски взволнованного сердца, что ещё надеялось на взаимность, и резко отпрянул, прижав вспотевшую ладонь к груди. Зачем он делал это, почему вёл себя так откровенно заинтересованно, если у него уже был партнёр, для которого Юнги будет делать бенто-тортик?
Мин не мог ни продолжать смотреть в пронзительные тёмные омуты, боясь окончательно пойти ко дну, ни отвести взгляд, зная, что иначе больше этого не увидит.
— Здорово, — на выдохе, едва слышно, только и смог произнести Юнги, продолжив одной рукой хвататься за грудь, другой за столешницу. Он бы упал, если бы трясущимися коленями не упирался в стойку. — К чему бы это?
— Даже не знаю, — Чимин улыбнулся, прикусив нижнюю губу, и вновь сделал глоток кофе, не то что не сводя взгляда, даже не моргая, боясь пропустить хоть одну эмоцию, отражавшуюся на лице Юнги. Очаровательного в своей скромности мужчину хотелось сжимать в объятиях каждый раз, когда он покрывался пунцовыми пятнами на лице и шее, когда алели кончики ушей, когда он отводил взгляд, тяжело сглатывая, или неосознанно приоткрывал рот, зависая на том, как Пак встряхивал волосами или пальцами зачёсывал их назад, но они мягко возвращались, как их и укладывали.
— Юнги-хён, а ты как думаешь, что значит твоё послание?
Но Мин даже не успел подумать, не то чтобы ответить, потому что колокольчик на входной двери вновь зазвонил, и к кассе уверенной походкой подошёл мужчина в возрасте, наверняка знавший, что хотел заказать, потому что уже достал бумажник.
— Наверное, я пойду, — выдохнул Чимин и поспешил сдвинуться от кассы со стаканчиком, следом сразу же обмотал шарф вокруг шеи. — Да и мне уже пора в универ.
Юнги печально проводил его взглядом, наблюдая, как ловко тот застёгивал пуговицы пальто и поправлял воротник.
— Я напишу, когда начну собирать тортик. Можно же писать вечером?
— В любое время: я всегда отвечу тебе, — подмигнул Чимин и, взяв из вазочки ещё два печенья с предсказанием, помахал Юнги на прощание и выбежал на улицу, оставив после себя лишь утихший спустя несколько секунд задорный звон и приятный запах одеколона, ярко выделявшийся на фоне кофейного аромата и ноток ванильной и коричной выпечки.
— Что будете заказывать? — Юнги вновь натянул на себя дежурную улыбку и обратился к посетителю, который уже как пару минут был готов сделать заказ, но не решался привлечь внимание бариста, что тяжело вздыхал, пока грустно и разочарованно провожал взглядом молодого человека за окном.
~*~*~
Юнги вот уже полчаса смотрел на коробочку с кольцами и не мог приступить к сборке бенто-тортика. Он уже знал, каким должен быть декор, потому что ещё вчера, выпекая бисквит, согласовывал с Чимином эскизы, а в обед присылал ему фотографии с магазина для кондитеров, чтобы точно подобрать желаемый цвет красителя. Мин обсуждал каждую деталь, непременно сопровождая снимком перед покупкой, и Пак ему сразу же отвечал. Хотя это сложно было назвать ответом, потому что на каждый вопрос молодой человек неизменно писал: «Мне всё нравится! Бери на свой вкус: я тебе доверяю. Как ты считаешь лучше».
Это не помогало, а только больше путало Юнги, потому что вместе с тем Чимин в ответ присылал ему свои фото с занятий, во время перерыва, за обедом. И у него в голове не укладывалось, как можно было так в открытую флиртовать, но в то же время просить сделать для второй половинки подарок. Может, он чего-то не понимал?
Юнги даже созвонился с управляющим кофейни и, по совместительству, лучшим другом, Хосоком, но и его слова не успокоили. Если это для друга, разве тот не мог сам сделать заказ и контролировать весь процесс? Пазлы никак не хотели складываться, от поиска правды, ниточка которой ловко ускользала всякий раз, как Мин едва касался её, болела голова, а он сидел на кухне кофейни и переводил взгляд с коржей, крема в кондитерских мешках и мятно-черничного конфитюра на открытый диалог с Чимином.
— Я в тебе нисколько не сомневаюсь. Уверен, получится не только красиво, но и безумно вкусно, как и всегда. Не забывай присылать процесс, — выдохнул Юнги, в который раз вслух зачитав сообщение, и дрожащими руками потянулся за картонной подложкой для тортов.
Выдавив немного крема, Юнги аккуратно размазал по поверхности и поставил первый бисквитный сливочный корж. Следом — черничный крем, который молодой человек старательно выровнял, чтобы после сделать бортики, а в самый центр выложил слой ягодного конфитюра. Каждый свой шаг он фотографировал и прежде, чем положить второй корж, отправил, как и обещал, промежуточный этап Чимину. Даже если было уже десять вечера.
Пока Юнги наносил на бока и верх торта крем и шпателем выравнивал края, прокручивая на подставке, раздался звук сообщения.
— Юнги-хён, я уже говорил, что у тебя золотые руки? — Чимин широко улыбался на видео, всё так же пронзительно глядя в камеру, словно между ними не было расстояния и гаджетов, а они смотрели друг другу в глаза. — У меня уже текут слюнки, только тортик не мне, как жаль! — он рассмеялся и покрутился на кресле, смазано показав комнату и компьютерный стол, где занимался.
Юнги: «Я сделаю для тебя на пробу маленькие пирожные, если хочешь».
— Если тебе не сложно, хён. Я попробую всё, что ты приготовишь.
И вот опять, он не просто флиртовал, записывая видео-сообщения, он буквально соблазнял Юнги через экран, когда, смеясь, отворачивался на секунду и возвращал хитрый прищур, кончиком языка касаясь уголка приоткрытых губ. Или смотрел исподлобья, костяшкой указательного пальца почёсывая кончик носа. Или прикрывал ладонью рот, облокотившись на стол, и поигрывал бровями. Или, заливисто хохоча, откидывался на спинку кресла, и, выпрямляясь обратно, разминал шею. Или проводил языком по внутренней стороне щеки, приоткрыв влажные от слюны губы. И всё это — не прерывая зрительного контакта, пусть и через экран смартфона, из-за чего Юнги забывал не только про бенто-тортик, отправившийся на полчаса в морозилку, но и как дышать, пересматривая присланные видео по кругу, пока ждал нового ответа.
Перейти черту и с горевшим сердцем ответить на флирт в подобной ни к чему не обязывавшей манере не давали только стоявшая на столе открытая бархатная коробочка и два парных мужских кольца. Именно поэтому Юнги отвечал лишь текстовыми сообщениями, периодически присылая фотографии процесса, потому что искренне старался поверить, что всё это лишь часть рабочего процесса, пусть время близилось к полуночи, а переписка ушла далеко за обсуждение выпечки.
— А дизайн ты будешь тоже сегодня делать? Кажется, что уже поздно, ты не выспишься перед завтрашней сменой.
Юнги: «Да, осталось немного. Я боюсь не успеть. Ты когда планируешь забрать тортик?»
Чимин: «Мы зайдём после экзамена. Думаю, часам к шести вечера. Ты ещё будешь в кофейне?»
Юнги: «Конечно. Я подожду тебя вас. Хотя я работаю в первую смену».
Чимин: «Тогда я забегу к тебе утром за кофе. Жди меня! Спокойной ночи. Отдыхай, пожалуйста, и не сиди до поздней ночи».
Что и требовалось доказать. Чимин придёт не один, возможно, со своим партнёром, чего Юнги совсем не хотелось. Этот вечер вновь подарил ему крохотную надежду на шанс стать ещё ближе с юношей. С ним было так легко и комфортно общаться, пусть это было и в первый раз, но казалось, что они знали друг друга всю жизнь, едва ли не с пелёнок. По крайней мере, у Мина сложилось такое впечатление. Он даже на мгновение поверил в слова Хосока о том, что бенто-тортик на самом деле для его друзей, что означало, что у Юнги действительно был шанс. И явный флирт со стороны Чимина — ни что иное как симпатия, а не дружелюбная манера общения.
Поэтому, пожелав Паку доброй ночи, сам он остался на кухне, один на один с тортиком и коробочкой колец. Съедаемый щемящей тоской, едва борясь со сбитым дыханием и жжением в глазах (это всё от усталости, да), он нанёс финальный слой крема, старательно выровнял его и, наляпав хаотичные мазки цветного крема, размазал, аккуратно и тонко вывел «С днём рождения, любимый». Последним штрихом были черника, веточки мяты и два кольца, которые он вставил между ягодами.
Обещанные пирожные он соберёт утром, до открытия кофейни.
~*~*~
Бенто-тортик, заботливо упакованный вместе со свечкой, и пирожные стояли в холодильнике на кухне. Юнги, зевая, едва держа глаза открытыми, помогал в приготовлении кофе, когда его напарник принимал заказы. Сегодня посетителей было больше, чем обычно, поэтому им требовалась ещё третья пара рук, но Хосок, который мог встать за кассу и отправить помогать Мину, снимал витрины и украшение кофейни в аккаунт заведения. Даже пытался сфотографировать счастливые выспавшиеся лица любимых сотрудников, но от недовольных высказываний сонного Юнги его спасали только радостные лица покупателей, хотевших стать частью новогодней сказки и улыбавшихся на камеру, показывая свои стаканчики с пожеланиями и пакетики с пряниками.
— Юнги! — Мин обернулся на зов и увидел стоявшего у кассы Сокджина с высоким статным юношей. Оба они приветливо улыбались, и только Джин радостно махал.
— Джин-хён! — Мин взял два стаканчика и потянулся за маркером. — Рад встрече. С наступающим!
— И тебя с праздником, — Джин лёгким движением поманил юношу, чтобы он перестал стоять позади и сделал шаг вперёд. — Это Намджун, мой стажёр. Я тебе о нём рассказывал.
— Я помню, приятно познакомиться. Юнги, — он протянул руку и пожал тёплую ладонь. — Вижу, финальное задание прошло успешно. Я очень рад, Намджун, поздравляю.
Джун в благодарность поклонился и, сделав заказ, гордо приложил карту, оплачивая за двоих.
— Что написать вам сегодня?
Оставив обоим парные послания, он развернулся к кофемашине готовить раф, на этот раз с солёной карамелью. Ажиотаж с самого открытия и бессонная ночь давали о себе знать в виде болезненной ломоты в теле, тяжести в голове и помутнении в глазах, но томительное ожидание главного посетителя кофейни — единственное, что держало его на плаву. Юнги правда ждал Чимина, сейчас, утром, когда он придёт за традиционным капучино, широко улыбнётся, внимательно посмотрев в глаза, может, даже вздёрнет бровью и, прикусив нижнюю губу, усмехнётся на то, как Мин вновь покраснеет на комплимент. Он даже не думал о том, что будет после шести вечера, когда Пак придёт ещё с кем-то забирать бенто-тортик. Как будто прошедшие два дня сблизили их с Чимином от кондитера-баристы и покупателя до близких приятелей, может, даже друзей, потому что в том, как общался с ним парень, как делился моментами жизни через непостановочные фотографии, как присылал видео, было что-то большее, чем дружелюбное обращение. Отчего-то Хосоку хотелось верить, и часть непоколебимой уверенности, исходившей от друга, всё утро плавно перетекала и в него. Даже если Чимин действительно делал кому-то подарок, они всё равно могут дружить: в этом не было ничего запрещённого.
Юнги уже не обращал внимания на колокольчик, который не переставая звонил на вход и выход, поэтому не сразу заметил, как яркий смех управляющего, не заглушаемый даже гулом посетителей, стих. Только когда обернулся отдать заказ Сокджину и Намджуну, увидел, как у одного из столиков разговаривали Хосок и Чимин. И парень держал в руках гелиевые шарики, красноречиво поздравлявшие с днём рождения. Они что-то оживлённо обсуждали: Чон явно предлагал какие-то варианты, которые Пак с воодушевлением принимал, кланяясь с восторгом и держа мужчину за руку. И Хосок, будто чувствуя на них взволнованный появлением Чимина взгляд, повернул голову и подмигнул кондитеру, широко улыбнувшись. Следом обернулся Пак.
Казалось, он стал сиять ярче, чем пока принимал предложения Хосока, чем огоньки гирлянд, развешанных по кофейне, чем отражавшийся от мишуры магический блеск. Чимин тут же замахал в знак приветствия двумя руками, но вовремя спохватился, когда едва не упустил ленточки шаров. И Юнги, задыхавшийся от неконтролируемого биения сердца, радуясь, что отдал заказ Сокджину и Намджуну, иначе бы точно разлил, смог только смущённо улыбнуться и кивнуть в ответ. И покраснеть до кончиков ушей.
Юнги уже и забыл про бенто-тортик, про парные кольца, про свои переживания, потому что Чимин едва ли не вприпрыжку подошёл к кассе, эти двадцать шагов не переставая широко улыбаться и не прерывая зрительного контакта, пронзительного, но такого тёплого и счастливого.
— Юнги-хён, — бархатно выдохнул он, не обращая внимания на второго баристу, который порывался принять заказ, когда очередь Пака наконец подошла. — С наступающим! Я обещал прийти и вот… — он чуть развёл руки в стороны, показывая себя и шарики.
— И тебя тоже. Ты хорошо выглядишь, — Юнги улыбнулся, всячески отметая назойливые мысли. Нет, он не будет об этом думать, пожалуйста, только не сейчас. — Смотрю, ты познакомился с Хосоком, — мужчина кивнул в сторону управляющего, который вновь был в телефоне, что-то активно там изучая.
— Да, он кажется хорошим, — Чимин обернулся, ещё раз кивнув Чону, который хитро улыбнулся, глядя на них двоих. — Я так опаздываю, ты не представляешь. Но не мог не зайти. Можно мне два капучино и какао с маршмеллоу?
— Один с карамелью?
— Да, с карамельным сиропом. Второй просто без сахара. Мне с собой, остальные упаковать: я заберу.
И вновь внимательный взгляд снизу-вверх, медленное движение кончиком языка по нижней губе. Но Юнги уже не видел, только чувствовал, пока напарник пробивал заказ, а сам он выводил пожелания.
«Счастье стучится в твою дверь. Скорее открой ей», — на капучино.
«Судьба принесла тебе самый желанный подарок. Прими его, ты этого достоин», — на какао.
«У тебя всё получится. Ты достоин, как никто другой», — для Чимина.
— Сегодня такой волнительный день. Ещё и экзамен. Я усиленно готовился, но всё равно волнуюсь, — Чимин отошёл от кассы, уступив место другим посетителям, и встал около витрины с пирожными. — Первый раз такое, обычно я в себе уверен.
— Я думаю, что ты со всем справишься. Иначе быть не может, — Юнги обернулся через плечо, почувствовав на себе внимательный взгляд, от которого расползался жар по лицу, ушам, шее. Так жгло, что хотелось умыться ледяной водой.
— Спасибо, что веришь в меня. Мне это очень важно.
Мин упаковал стаканчики в подставки и убрал в бумажный пакет, внутрь положил три новогодних пряника, в качестве комплимента. Его об этом никто не просил, да и Хосоку знать не обязательно. Отдав заказ, он, затаив дыхание, ждал, когда Чимин прочтёт послание. И выдохнул, только когда сверкавшие глаза с нежностью и благодарностью посмотрели на него в ответ.
— Спасибо, Юнги-хён, ты лучший. Самый лучший, клянусь, — Пак приложил ладонь к груди, и они оба рассмеялись. — Я побегу, но ещё вернусь. Дождись меня обязательно.
Юнги кивнул и помахал на прощание, приступив к следующему заказу, только когда дверь за Чимином закрылась. Из подсобного помещения вышел Хосок с распечатками и клейкой лентой, но остановился рядом с Мином, пальцем поманив на пару слов.
— Мы сегодня работаем до шести. Потом кофейня закроется для внутреннего мероприятия.
— Почему так? — первым отреагировал взмокший студент, за пару часов познавший все прелести ажиотажа перед праздниками, а потому раннее закрытие было для него едва ли не самым радостным событием, сразу после обещанной премии.
— Внутреннее мероприятие. Ты можешь идти, правда. А Юнги останется, у него индивидуальный заказ на бенто-тортик, — Хосок особенно выделил голосом последнюю фразу, подмигнул, довольствуясь какой-то ему одному известной информацией, и ушёл клеить на дверь сегодняшний график работы кофейни.
~*~*~
Попрощавшись с последним посетителем, Хосок закрыл кофейню изнутри на один оборот, погасил свет, оставив в помещении гореть только разноцветные огоньки гирлянд, цвета которых плавно сменяли друг друга.
Студент на ватных ногах убирал последний столик в дальнем углу, Юнги нервно поглядывал на часы и вытирал вспотевшие ладони о джинсы. Вот сейчас он был особенно взволнован и даже испуган, не зная, что будет дальше, потому что Чон явно к чему-то готовился, но говорить отказывался.
— Я видел бенто-тортик. Ты постарался, очень красиво. Уверен, ещё и вкусно, — спустя время Хосок зашёл за прилавок и встал рядом с Юнги, обняв его одной рукой за плечи.
— Это ты так деликатно пытаешься узнать, не отравил ли я его?
— Уверен, ты бы так не поступил, даже если бы Чимин попросил тебя испечь свадебный торт и лично вручил приглашение, — Чон рассмеялся, притянув друга ближе к себе, но застонавшего и скривившегося Юнги спас завибрировавший телефон управляющего. — О, идут.
Он тут же поспешил открывать замок, и Мин бросил ему вслед:
— С каких пор вы обменялись номерами?
— Просто надо быть проще, — подмигнул он. Через окно Юнги увидел, как к ним приближались трое парней: Чимин шёл первым, спиной вперёд, и что-то оживленно рассказывал остальным. И двое других шли рука об руку, смеясь и прижимаясь друг к другу.
Мин вцепился в край стола, боясь упасть, и не мог поверить своим глазам, чувствуя лишь головокружение от отпустившего его напряжения и дрожь во всём теле. В голове было на удивление пусто, впервые за последние пару дней.
— Соберись, нам ещё поздравлять именинника, — Хосок похлопал друга по плечу и встал у входа.
— Почему ты ради этого закрыл кофейню раньше времени?
— Не знаю, — Чон пожал плечами и улыбнулся. — Просто интересно, что будет в конце. И как ты отреагируешь.
Юнги уже собрался высказать, что играть с его напряжёнными до предела чувствами беспощадно и жестоко, и что лучшие друзья так не поступают, но колокольчик на двери приветливо зазвонил, оповестив о долгожданных посетителях.
Первой вошла пара: высокий и крепкий в плечах парень придержал дверь второму, пропустив его первым, следом — Чимин, переведя взгляд с друзей на Юнги и Хосока. Чон достал из кармана хлопушки и запустил в воздух одновременно с Паком, осыпав всех разноцветным дождиком из бумажных конфетти и серпантина.
— С днём рождения, Тэхён! — хором произнесли все, даже Юнги, поняв, что будет выглядеть глупо, если так и продолжит молча цепляться за стол, в надежде, что это его спасёт.
Именинник широко улыбнулся, оглянувшись по сторонам, попытался похлопать вместе с остальными, но запутался в привязанных к запястью лентах шариков.
— Вау! — только и смог произнести он, пока второй юноша с осторожностью и нежностью вынимал блёстки с его мягких волнистых волос. — Чонгук, ты сам всё это придумал?
— В большей степени помогал Чимин, — Чон кивнул в сторону друга, который скромно стоял рядом с Хосоком, но периодически бросал заинтересованные взгляды на Юнги, словно пытался считать его реакцию, но и эмоции друга были для него также важны.
— Мы оба постарались сделать твой день незабываемым, — улыбнулся он и потянулся за объятиями, утянув в них и Тэхёна, и Чонгука, тут же зарывшись пальцами им в волосы и взъерошив их. — У нас есть ещё один подарок. Пока присядьте.
Чимин кивнул Чонгуку, чтобы они оба сняли верхнюю одежду и заняли столик на четверых, и едва ли не побежал к Юнги, сверкая глазами и широко улыбаясь.
— Скажи, что я молодец, — шепотом попросил он, скромно опустив взгляд, сначала протянув руку, порываясь взять Юнги, но тут же одёрнув себя.
А Мин и не ожидал. Первым ударом для него было то, что все его предположения о Чимине и парных кольцах оказались не больше чем страхом отказа, поэтому ему было проще выдумать отношения Пака, погубить свои чувства и не дать им ни малейшего шанса, когда они были так очевидно взаимны. Вторым же — что Чимин сам нуждался в поддержке и одобрении, хотел, чтобы его похвалили, поблагодарили за старания, спрятав скромность за защитной аурой легкомысленного флирта.
— Ты помог подготовить замечательный сюрприз, Чимин. Я уверен, твой друг и его парень не останутся равнодушными. Ты больше, чем просто молодец, — улыбнулся Юнги и первым протянул руку, сжав прохладные трясущиеся пальцы, передав через касание своё восхищение и неизвестный прилив уверенности. — Я сейчас принесу бенто-тортик и обещанные пирожные.
Чимин проводил его взглядом, полным благодарности, открытым, взволнованным, чистым, чуть приоткрыв губы, выдохнув с едва слышимым свистом. И, повесив пальто на стул, вместе с Юнги вернулся к столику друзей, где Чонгук, целуя Тэхёну костяшки пальцев, шептал комплименты. Чон, заметив приближение друга, тут же прокашлялся и встал, потянув Кима за собой.
— Тэ, — начал он, с неописуемой нежностью глядя парню в глаза, улыбаясь смущённо, но в то же время уверенно. — Мы знакомы с тобой так давно, что я не представляю свою жизнь без тебя. Я бы хотел, чтобы ты запомнил этот день рождения и знал, что я, что бы ни случилось, всегда буду рядом. Я и Чимин, но я в первую очередь, — рассмеялся он, сжав переносицу и сморщив нос. — Я хотел как-то интересно преподнести свой подарок, и Чимин предложил бенто-тортик, сказав, что кондитер Юнги делает самые вкусные во всём мире. Поэтому вот…
Юнги поставил коробочку на стол, но не спешил открывать крышечку, пока Хосок не погрузил кофейню в романтичный полумрак, переключив гирлянду на приглушённый золотистый свет. Только когда Чонгук кивнул, а Чимин ободряюще в предвкушении сжал его локоть, он наконец открыл упаковку и, вставив свечку, поджёг её. И четыре пары глаз внимательно посмотрели на взволнованного Тэхёна, который уже читал надпись:
— С днём рождения, любимый.
Его взгляд пробегал по позолоченным шоколадным буквам, свежим ягодам черники и листочкам мяты, по красочным мазкам, пока не заметил аккуратно вставленные кольца.
— С днём рождения, любимый, — следом выдохнул Чонгук, потянувшись губами к крепко сжавшим его ладоням, поочерёдно поцеловав каждый пальчик. Он неотрывно смотрел в счастливые глаза, красневшие и наполнившиеся слезами. — Я хочу, чтоб эти парные кольца стали символом моих безграничных чувств и преданности тебе. Я надеюсь, ты примешь их.
Тэхён мог лишь резко закивать, не найдя в себе сил ответить, поэтому просто крепко обнял Чонгука, без стеснения поцеловав его в приоткрытые губы. Чимин всё это время стоял рядом с Юнги, положив голову ему на плечо, потому что был так растроган реакцией друга, что позабыл обо всём на свете.
— Хосок, — шмыгнул он, повернувшись к мужчине, — ты же снимаешь? Это должно остаться на память.
— Естественно, я всех сниму, — подмигнул он, хитро улыбнувшись Юнги, который старательно делал вид, что его нисколько не волновали ни прижавшийся Чимин, ни истинные заказчик и получатель бенто-тортика с парными кольцами. — Я рад быть частью такого знаменательного вечера. Спасибо, что рассказал мне.
Спустя какое-то время Хосок засобирался домой, оставив другу ключи и попросив обязательно выключить свет. Мин упаковал ему с собой одно из пирожных. Чонгук и Тэхён, вдвоём, не разрывая объятий, кормили друг друга тортиком и целовались, уверенные, что на губах крем казался особенно сладким и вкусным.
Чимин и Юнги сидели отдельно. Пока мужчина варил им декаф, Пак вздыхал, смущённо глядя на друзей, которые не могли оторваться друг от друга. Завтра, ближе к вечеру, Тэхён обязательно напишет ему, как он безмерно благодарен за подарок, а Чонгук — за помощь, потому что он бы сам такого никогда не придумал. А пока оставалось только наблюдать со стороны и, возможно, мечтать о чём-то похожем, может, даже лучше. У него определённо будет лучше!
— Они такие милые, не могу перестать смотреть.
— Ты правда молодец, что придумал и реализовал такой сюрприз. Уверен, они надолго его запомнят, — Юнги поставил две дымящиеся чашки кофе. — Хотя я сначала подумал, что ты это для себя, и расстроился, увидев парные кольца.
— Да, здорово я это организовал. Хотя идею предложил Гуки, — мечтательно вздохнул Чимин, но тут же перевёл взволнованный взгляд на Юнги, боясь, что ему не так послышалось. — Что ты сказал?
Мин прокашлялся, сцепив руки в замок на столе, уставившись на лёгкую струйку пара, исходившую от чашки. Но секунду спустя собрался и решительно сказал:
— Пойдём на свидание, Пак Чимин? Ты мне нравишься, я хочу общаться с тобой не только как бариста-кондитер и покупатель.
Чимин стремительно поменялся в лице: от невинной заинтересованности, до удивления и искрившегося потока счастья. Он дёрнулся, взяв Юнги за руки, и вскочил на ноги, громко скрипнув стулом:
— Да! Конечно, пойдём! Завтра?
Чонгук и Тэхён, со звонким чмоком оторвавшись друг от друга, посмотрели на их столик. Ким, рассмеявшись и подмигнув, чем смутил некогда уверенного в себе Юнги, заставив его покраснеть, помахал Чимину и послал воздушный поцелуй.
— Очень вкусно, Юнги-хён. Спасибо!
— Простите, не отвлекайтесь, продолжайте дальше наслаждаться обществом друг друга, — Пак тоже смущённо улыбнулся, спрятав горевшее лицо в ладонях, и тут же присел, лишь на мгновение коснувшись щекой прохладной поверхности стола, а после выпрямился.
— Ты мне тоже очень нравишься, — он пронзительно, как и всегда, посмотрел Юнги в глаза, вздёрнув бровью, и провёл языком по нижней губе, после чего слегка прикусил её. — Я уже не знал, как показать это, лишь бы ты правильно понял меня и дал хоть один намёк на взаимность. Давай сходим на свидание, нет, тысячу свиданий.
— Давай. Завтра, послезавтра и каждый последующий день, — нежно улыбнулся Юнги и взял тёплые мягкие ладони Чимина в свои, погладив тыльную сторону большими пальцами. — Начнём сегодня, — уже тише добавил он и, взяв одно из пирожных, протянул Чимину, а после, осторожно стерев капельку крема с его губ, слизал остатки.
— Действительно, вкусно. Я нисколько не сомневался, когда решил попросить тебя испечь тортик, — он тепло улыбнулся и тоже протянул Юнги пирожное так, чтобы он немного наклонился вперёд. А мятно-черничный крем убрал лёгким, почти невесомым и самым осторожным поцелуем, боясь спугнуть.
Но Юнги уже не боялся неправильно понять, а Чимин — быть отвергнутым, потому что у них будет завтра, послезавтра и каждый последующий день, начиная с сегодняшнего волшебного вечера.
