Белый лист

Шерлок был в ярости. Никогда еще он не был так взбешен. Этот глупый доктор не пускал его к Джону. Он думал, что самое важное - это вспомнить все, снова стать самим собой. Но нет, это не самое важное, самое важное - это друзья. Сейчас важнее всего, чтобы с Джоном все было хорошо. У Шерлока до сих пор перед глазами стоит эта ужасная картина, которую он увидел, когда он вбежал в комнату, где держали Джона: Джон лежит на полу, ловя каждый вдох, тратя неимоверные усилия, просто чтобы дышать. Друг хрипит и кашляет, кожа на его руках покраснела, глаза слезятся, его губы посинели. Теперь тело Шерлока не болит, он не слышит ничьих криков, никто его не пытает. Теперь ему снится кошмар намного хуже, чем раньше. В эти дни, когда его утомленное и измученное тело отказывается далее бодрствовать и глаза сами собой закрываются, он видит Джона, лежащего на полу и извивающегося, словно от боли, и слышит его тяжелое дыхание и этот, даже на слух мучительный, кашель. А потом во сне Шерлока все замирает. Детектив просыпается в холодном поту - сердце стучит в груди, словно безумное, - с абсолютной уверенностью, что Джон мертв. Шерлок вскакивает со стула, который стоит напротив палаты Джона, и, прижимаясь к холодному стеклу окна, долго смотрит на недвижимого друга, убеждая себя снова и снова, что Джон жив и будет жить, надо просто подождать... ***** Джон открыл глаза и увидел лишь белый свет, а за ним, казалось, знакомый силуэт, но глаза закрылись сами, и доктор опять погрузился в черноту. Когда Джон очнулся во второй раз, он увидел белый потолок - и снова закрыл глаза. Когда Джон открыл глаза в третий раз, над ним суетились люди, что-то пищало вдалеке, и знакомый голос звал его, но повернуть голову оказалось слишком большим усилием, и Джон снова закрыл глаза. Сознание возвращалось медленно. Первое, что увидел Джон, открыв глаза, - это белый потолок, потом ему в нос ударил резкий запах антисептиков. Рядом пищал монитор. Джон почувствовал сильную боль в руках. Нос все еще зудел, а дышать было очень тяжело. Пытаясь отвлечься от боли, Джон стал осматривать свою пустую палату. Одна из стен была стеклянной, и за этой стеклянной дверью в черном кресле спал, свернувшись, Шерлок. Он остался таким же, каким его помнил Джон. Доктор невольно улыбнулся. Для Джона Шерлок остался все тем же костлявым мальчишкой. Но улыбаться Джону пришлось недолго - его сразил сильный приступ кашля. Казалось, что он выкашливает легкие. - Будь проклят чертов люизит! И тот, кто его придумал! Сделав осторожный вдох, Джон приподнял свою кровать и снова перевел взгляд на Шерлока, который теперь, размахивая руками, пытался что-то объяснить неизвестному Джону доктору. Доктор, мужчина лет пятидесяти, был несколько ниже Шерлока, но значительно шире в плечах - видимо, свободное время он проводил в спортзале.Он смотрел на Шерлока усталым и снисходительным взглядом, как иногда смотрит родитель на свое единственное избалованное дитя, которое хочет новую игрушку и не хочет понимать, что сейчас ему игрушку не дадут. Доктор покачал головой и, помявшись у двери, зашел к Джону в палату. - Вы код набирали? - спросил Джон вместо приветствия. - Да, вы у нас особенный пациент, мы решили, что нужна защита... - Для Шерлока? - Для всех, - ответил устало доктор. - Ваш друг не следует ни одному правилу безопасности. Он десять раз взламывал код от вашей двери. Джон перевел взгляд в коридор и ухмыльнулся. - Кажется, сейчас будет одиннадцатый раз, доктор...? - Доктор Уильямс. Вы везунчик, доктор Ватсон. - Я полгода был в плену у безумца, меня отравили люизитом, я чуть не умер... Да, вы правы, я везунчик! - перебил Джон. - Да... Перейдем к делу. Люизитный дерматит, который - и тут вам повезло - поразил только кисти ваших рук, обошелся без осложнений. Я думаю, у вас будет только один рубец на тыльной стороне правой кисти, который в дальнейшем может приносить вам неприятности. Наш пластический хирург говорит, что сможет вам помочь с этим. Повязки можно будет снять на следующей неделе. Ах, мне стоило начать с того, что вы уже здесь тридцать три дня. Признаться, я испытывал сомнения, что вы выживете... - Потому что вы идиот, - пробурчал Шерлок. Доктор Уильямс устало вздохнул, а Джон ухмыльнулся. - Вам нельзя здесь находиться, Холмс, но вам на это наплевать. Давайте я объясню вашему другу, что с ним было, а потом оставлю вас одних. Итак, Джон, ваше состояние при поступлении было критическим. Вы поступили с отеком легких, только чудо и очень дорогие препараты помогли вам на данном этапе. Далее как осложнение последовала пневмония, которая, хоть и принесла с собой много неприятностей, проходит без осложнений. Сегодня мы проведем еще одно рентгенологическое исследование ваших легких. - Из-за ваших рентгенологических исследований у него скоро ко всему прочему прибавится и лучевая болезнь, - пробурчал Шерлок, но Уильямс в этот раз даже не вздохнул, а продолжил с того места, где его прервали. - Пневмония ваша уже проходит. Нам пришлось вас седатировать - у вас были явления токсической энцефалопатии и судороги, и мы опасались, что присоединится отек мозга. Мы не могли этого допустить, сами понимаете. Мы пытались дать вам проснуться, но, как только мы снижали дозировку седативных, судороги возвращались. Три дня назад мы снова снизили дозировку, и судорог больше не было, поэтому мы решили дать вам возможность прийти в себя. Последние два дня к вам постепенно возвращалось сознание. Выписывать вас еще рано, но, думаю, этот день скоро наступит. И... - Хватит уже! Он же доктор! Он сам все это знает. Может, вы уже уйдете? Ваша жена скоро родит, - снова перебил Шерлок. Взмахнув руками, доктор Уильямс ушел, пообещав Джону встретиться позднее. Шерлок остался стоять у двери с самым угрюмым видом. - Ты идиот. - Так ты встречаешь старого друга? - спросил Джон с улыбкой на лице. - Если бы ты следовал плану... - начал было Шерлок, но Джон его перебил: - Если бы я следовал плану, тебя бы убили. И что бы я потом делал без постоянного нытья, поджогов, химических взрывов на кухне и ската в ванне? - Это было важно для эксперимента. - Каким друга Джон помнил - заносчивым недотепой, - таким он и остался. - И я не заносчивый недотепа. - Да, было очень важно поджечь мою дверь в три часа ночи. Джон посмотрел на друга, не скрывая эмоций, но тот лишь закатил глаза. - Только не смей плакать, все эти сантименты... Ты не изменился. - Иди сюда, дурья башка. Я никогда не плачу, я же не ты. Шерлок сделал обиженное лицо, но Джон лишь громко рассмеялся и обнял, наконец, своего друга. Наконец-то они дома. Война закончена, враги повержены, хотя с Шерлоком ни в чём нельзя быть уверенным. Наверняка за время отсутствия Джона тот нажил себе новых врагов. Джон ухмыльнулся макушке друга - спокойная жизнь им не грозит.