***
Всю дорогу они шли молча. Карлая успела полностью рассмотреть килланку. Она была босой, ступала совершенно бесшумно, а фигуру скрывало просторное белое платье из легкой непрозрачной ткани. На запястьях позвякивали браслеты, а волосы, от природы пышные и жесткие, были собраны в хвост и перевязаны лианой. «Какой интересный образ», - размышляла Карлая, при этом панически гадая, куда ее ведут. «К Саяни? К Мередит? Меня сейчас выведут и на виду у всех будут отчитывать? Боже это такой позор…. Мне же говорили, что этого делать нельзя, и я все равно полезла. Понадеялась, что не заметят, или что правила этого места не для меня написаны. Дура…» - неконтролируемый страх перед неизвестностью и, возможно, перед публичным наказанием сушил горло и лишал способности трезво мыслить. Они поднялись к небольшому стеклянному дому. Его крыша была выполнена из цельного куска камня, который как волна уходил вниз, создавая природную стену. В строении было много стеклянных окон в пол и деревянных перегородок. Дом органично вписывался в общую картину и, несмотря на видимые признаки высоких технологий, не был лишним. - Снимай обувь, - приказала килланка, когда они подошли к дому. Карлая повиновалась, и они вошли в помещение. - Оружие, - женщина обернулась и властно протянула руку. Крылья широкого носа едва заметно подрагивали. Карлая испуганно смотрела на нее. «Сейчас отберут и не отдадут» - Я жду. - Я не могу, - выдавила Карлая из себя. Шани для нее была не просто мечом или женщиной в сновидении. Шани была для нее божеством, которого она не могла отдать просто по чьему-то требованию. Пусть это и грозило ей большими проблемами. - Я не могу, простите… - повторила она, опуская глаза и ощущая всем телом, что ее могут стереть в порошок одним лишь взглядом. Килланка опустила руку, продолжая рассматривать свою гостью. - Тогда оставь его там, - она указала на продолговатое кашпо, в котором лежали белые большие камни. Карлая с непониманием проследила за жестом руки, посмотрела на килланку, снова на кашпо. И, опасаясь женщины, она мысленно попрощалась с оружием и с сожалением положила его на своеобразную подставку. - Следуй за мной, - килланка махнула рукой, приглашая Карлаю вглубь дома. Здесь пахло травами, цветами, засушенными листьями, а также витал аромат основы для крема и раскаленных камней. Было прохладно. - Жди здесь, - Карлая покорно остановилась, в то время как женщина скрылась за механическими дверями. Рифт осмотрелась. На стенах висели засушенные пучки трав и цветов, перевязанных лианами. По углам стояли грубо высеченные, деревянные кадильницы, от которых тонкими струйками поднимался дым, а в прозрачных урнах росли кристаллы. Некоторые камни Карлая сразу узнала - аметист, цирконий, и только она хотела задаться вопросом: «Как они вообще тут растут?» - как килланка вернулась. Она подошла к ней и резко подняла руку. Карлая рефлекторно отшатнулась. Внутри противно екнул страх. Она тот час себя осадила, но было уже поздно. Тот самый страх, который она испытала, когда Екатерина поднесла сигару к коже, снова заставил ее чувствовать себя изгоем-ребенком, у которого не было ни дома, ни родных. «Я уже давно не ребенок. Я могу за себя постоять. Я смогу за себя постоять» - механически повторяла она, стараясь взять себя в руки и отогнать мерзкие мысли, но тело реагировало прямо противоположным образом. Внутри все сжалось в комок, и ей казалось, что килланка стала раза в три выше нее. «Господи, я здесь один на один с ней», - пронзительное ощущение беспомощности волной накрыло Карлаю. Она посмотрела на килланку взглядом, которым смотрит зверь, загнанный в клетку. Внутри просыпалась ярость. - Я не причиню тебе вреда, - чуть мягче произнесла килланка, - я просто хочу обработать твои раны, позволишь? – несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. - Вы хотите меня отравить? – тихо спросила Карлая. - Зачем мне это делать? - очень спокойно спросила килланка. - Затем, что я нарушила ваши правила, – тихо продолжила Карлая. На лице килланки промелькнуло удивление. - Нет, я не собираюсь тебе вредить, - ответила она, - тебе нужно обработать раны. Они плохо выглядят. Карлая продолжала смотреть на нее, пока, наконец, не выдавила из себя: - Ладно, - она чувствовала, как от напряжения у нее начинает болеть горло. Килланка подошла к ней и плавно подняла руку, осторожно касаясь царапин подушечками пальцев. - Как тебя зовут? - Карлая, - выдохнула она, стараясь не застонать от боли, которая ослепляющими вспышками била в голову, лишая зрение четкой картины, а слух – звуков. - Болит? Сильно? – ответом ей был лишь утвердительный кивок. Нарушительница прикрыла глаза, с силой сжав зубы. - Давно эти царапины у тебя? - С момента… как попала в подземный храм…, - на выдохе произнесла Карлая, стараясь говорить как можно более ровным голосом. Женщина осторожно повернула голову десницы в сторону, видя там такие же продолговатые красны распухшие царапины. - Садись, - она указала на кушетку с видом на лес. Карлая осторожно села на светлую ткань, думая, что ее одежда после болота, падения и прочих приключений наверняка оставит следы. Боль с остаточной пульсацией затихала где-то в висках и глазах. Килланка вернулась спустя пару минут. В руках был стакан с водой, баночка с мазью и нарезанная полосками тонкая белая ткань. Она села рядом. - Сначала выпей это, - собеседница осторожно приняла стакан из рук, подозрительно нюхая напиток. Он ничем не пах. - Пей. Это снимет воспаление и боль, - прокомментировала женщина, видя с каким подозрением пациентка держит стакан в руках. Карлая молча выпила содержимое стакана, и ее передернуло. На вкус лекарство было отвратительно горьким. - Господи, что за гадость? – выдавила она из себя, пытаясь прочистить язык. - Настоявшийся корень Балина. У тебя сильно опухло лицо. Чем ты поцарапалась? - Какие-то лозы. Толстые ветки, красные длинные шипы. Росли возле болота. - Какого болота? – в глазах женщины загорелось внимание. - То, что находится ниже посадочной площадки, когда прилетаешь в Храм Тишины. Там еще карликовый лес кривых деревьев и там же стены, заросшие этими лозами. - Лозы Сурисха. Скорее всего у тебя на них аллергия. Позволишь? - она нанесла на пальцы тонкий слой крема, и Карлае ничего не оставалось делать, как повернуться к ней и, закрыв глаза, отдаться на милость ее рук. Крем был холодным, и она сразу почувствовала, как от щеки растеклась долгожданная прохлада. - А как вас зовут? – наконец спросила Карлая, открывая глаза и смотря на смуглую женщину, готовившую небольшие кусочки ткани. - Нишантха, - коротко ответила та, не смотря на нее и накладывая тонкую белую ткань на царапины. «Нишантха» - Карлая попробовала это имя на вкус, и оно ей понравилось. Оно, конечно, таило в себе опасность, как и женщина, но от него исходил тонкий аромат. Почти такой же, как от засушенных трав. - Сейчас ты примешь душ, потом я тебя осмотрю, - в этот момент Карлая перестала понимать события. Полчаса назад эта женщина могла с легкостью столкнуть ее в пропасть, едва не убила взглядом, а теперь предлагает принять душ и прийти на осмотр? - Зачем? – только и спросила Карлая. Нишантха уже собрала все материалы и почти вышла из комнаты. - Так надо, - лаконично ответила хозяйка и уже почти скрылась за дверями, когда остановилась и обернулась к Карлае, напряженно смотрящей ей в спину, - я тебе не наврежу, - и почему-то в этих словах было больше силы и правды, чем в многотомных заверениях.***
Нишантха привела ее в большую ванную комнату, сплошь залитую светом, с окнами, выходящими на заросли кустов. - Приводи себя в порядок, - она протянула Карлае платье такого же покроя, как у нее, и полотенца, - и приходи ко мне. Можешь использовать все, что здесь видишь. Как омоешься, свою одежду оставь здесь, - Нишантха говорила спокойно, но таким тоном, что не возникало даже мысли о пререкании. Карлая выгнула бровь: «так я здесь надолго?» - и не успела она рта раскрыть, как Нишантха уже вышла из ванной комнаты, оставив ее в недоумении и растерянности. «Это что, шутка такая? Все то же самое, что и двадцать лет назад. Встреча, безысходность, приказ вымыться, ванная и потом осмотр... Это вселенная так пытается замести следы Екатерины?» - от этих мыслей кольнуло в сердце. Карлая еще не оправилась от потери, и любая мысль о ее прошлом с Екатериной приносили ей боль и тоску. Скривив губы и стараясь не думать о таком совпадении, она, оглянувшись, начала раздеваться. Только сейчас при близком рассмотрении Карлая увидела, что одежда была местами порванная, где-то вымазанная в грязи, выбеленная пылью и даже с остатками листьев. «Должно быть, у меня был прекрасный вид, когда Нишантха меня увидела», - полностью раздевшись, она подошла к зеркалу. Левая сторона лица была распухшей. Глаз немного заплыл, а на лбу и подбородке виднелись свежие ссадины. Впрочем, свежие пластыри отшельницы немного скрашивал вид. Карлая даже комментировать ничего не стала. Скривив губы, она осмотрела ноги и локти. Там уже вовсю расцвели синяки, а на ребрах виднелись кровоподтеки. «Хорошо я приложилась», - оставшись недовольной своим видом, Карлая залезла под душ, с удовольствием намыливая волосы.***
Через полчаса она вышла посвежевшая, с чисто вымытой головой и даже с более хорошим настроением. Нишантха кинула на нее косой взгляд и молча указала взглядом на стол, на котором стояла посуда с едой. - Что это? – задала очевидный вопрос Карлая, снова впадая в ступор. - Еда, - невозмутимо ответила киллланка, - прежде чем мы перейдем к осмотру, ты должна восстановить силы. Карлая посмотрела на нее, чувствуя, как горло предательски сжимает рука воспоминаний и эмоций. «Слишком похоже… Слишком все…» - Ты не хочешь есть? – вместо ответа Карлая подошла к столу и молча села за него, не сводя пронзительного взгляда с травницы. Так она ее нарекла, пока была в душе. Несколько секунд они смотрели друг на друга: Карлая в отчаянной попытке найти объяснение всему происходящему, Нишантха спокойно оценивала свою странную гостью. На обед были жареные водоросли, густой напиток и пюре из местных овощей, завернутых в душистый, жестковатый хлеб. Карлая только во время еды поняла, насколько она проголодалась. Когда с тарелок исчезла последняя крошка, Нишантха поставила перед ней чашку с адарией и села напротив. - Зачем ты здесь? – Карлая осторожно взяв напиток в обе руки, кинула на нее быстрый взгляд из-за края чашки. Она немного осоловела после сытной еды и тепла. - Я… не знаю, - честно ответила она. «И вправду, что я ей скажу?» - прислушиваясь к себе, Карлая с удивлением поняла, что у нее было подозрительное чувство достигнутой цели. «Она моя цель?» - она посмотрела на килланку, натыкаясь на ее строгий взгляд - «Шани хотела меня к ней привести? Но зачем? Что в ней такого?» - Ты прошла весь этот путь, не зная конечной цели? - Да. Наверное… - смутившись, ответила Карлая, не в силах признаться, что эта суровая, темнокожая женщина могла быть целью ее путешествия. Небольшая пауза, в которой Нишантха не переставала ее изучать, и следующий вопрос. - Как ты сюда попала? Я не видела, чтобы ты поднималась по дороге, ведущей к моему дому. - Я… Меня сюда привели. - Кто? - Одна женщина. - Какая? Кто-то из Храма Тишины? - Нет, она…она, вы ее не знаете, - Карлая стушевалась. «Мне приснился меч, показал дорогу сквозь подземный, заброшенный храм. И я шла, ведомая интуицией, пока не вышла наверх. Звучит как бред», - она подняла взгляд, видя, что килланка продолжает на нее смотреть. Она чувствовала, что должна что-то сказать. — Это сложно объяснить… - килланка кивнула ей. - Объясни, как есть, - Карлая сомневалась, но не ответить она не могла. «В конце концов, что я теряю? Она ведь все равно не поверит в эту историю. Я бы не поверила…» - В общем, мне приснилась женщина, которая показала этот храм и как к нему добраться. Сон был очень реалистичный, и я решила проверить действительно ли там что-то есть, - Карлая отвела глаза в сторону, воскрешая в голове все недавние события. - А дальше? - Я пришла на посадочную площадку, спустилась вниз и нашла заросшую лозами дверь. Я прорубила себе путь, предварительно распоров лицо, - она ткнула пальцем на залатанную щеку, - и оказалась в подземном храме. - Почему ты решила, что это храм? – килланка говорила спокойно, но Карлая чувствовала на себе ее пристальное, неугасающее внимание. - Там было много статуй, барельефов танцующих воинов. Странные проходы, арки… - Карлая вдруг подумала, что всему этому комплексу не хватало чего-то важного. Даже тогда ей показалось, что весь путь, который она проделала, и длинные коридоры, которые вывели ее наверх, в идеале должны были вывести ее в другое место. «Странно… Вся архитектура должна к чему-то сводиться. А это были просто нескончаемые коридоры. Такого не может быть, чтобы дороги были просто ради дорог. Вряд-ли древние бы строили такой комплекс просто так», - она задумчиво смотрела в окно, не видя того, что за ним. Перед глазами проносился сон, озеро, светящиеся кристаллы и стены, разрезанные как плоть… - Как ты нашла дорогу на поверхность? – голос Нишантхи вернул ее в реальность. - Я не… - «знала дороги, просто шла, куда вело сердце», - Карлая понимала, что со стороны ее история выглядит нелогичной и на грани бреда. Она подняла взгляд на собеседницу. Светлые глаза на фоне темной кожи неотрывно следили за ней, и Карлая чувствовала, что они гипнотизируют ее. - Я шла туда, куда, как мне казалось, будет правильным идти, - «У нее глаза по цвету, как сталь. Выглядит как-то пугающе» Нишантха и Карлая некоторое время смотрели друг другу в глаза. - Ты вышла из этого лабиринта, просто следуя зову сердца? - Какой лабиринт? – вопрос сбил Карлаю с толку, - там не было никакого лабиринта, только длинные коридоры. Но, отвечая на ваш вопрос – да. Я шла по зову сердца. - Как ты попала в этот храм? - Упала с крыши. Точнее это был купол, на который я спрыгнула и провалилась уже в сам храмовый комплекс. По крайне мере я так думаю, что это целый комплекс… - она снова замолчала. Подтвердить свои слова фактами она не могла, но была твердо уверена, что то, что она видела, была лишь малая часть того, что было скрыто под землей. - Что ты еще видела? - Много разных растений, подземное озеро с чашей и, как я говорила, барельефы танцующих фигур. Странные письмена на потолке, похожие на смесь азиатских языков, чистая вода в чашах, хотя ее не должно было бы там быть. - Азиатские языки? – Нишантха была удивлена, но Карлая не обратила на это внимания. - Да письмена очень похожи на смесь санскрита, японского и корейского. Довольно странное написание, но красивое, - она допила свой напиток, поправляя сползающий рукав платья. В сравнении с Нишантхой она была более хрупкого телосложения и явно не обладала такой мускулатурой. - Ты упоминала озеро, - вернула ее к диалогу травница. - Да. Странное светящееся озеро, по берегам усыпанное кристаллами. Светилось даже не само озеро, а водоросли, растущие в нем. Это было странное, но умиротворяющее место, - Карлая замолчала, снова погружаясь в воспоминания и в эмоции своего сна. «Костьми лягу, но узнаю, что это за храм» Нишантха некоторое время рассматривала гостью, потом поднялась и махнула ей рукой. - Следуй за мной.***
Они вошли в зеленую, заполненную ароматами комнату. Карлая, идя сзади, с любопытством рассматривала убранство. По белоснежным каменным стенам, потолку и полу полз изумрудный плющ с маленькими сиреневыми цветами. Возле окна в кашпо вовсю цвели небольшие яркие цветы, напоминающие суккуленты на земле. В углах рос мох и, присмотревшись, Карлая поняла, что это был тот же мох, что и в подземном храме. «Либо она знает о подземном храме и выращивает этот мох здесь на поверхности, либо она знает гораздо больше, чем я себе могу представить», - взгляд медленно перетек на небольшой деревянный стол, ножки которого утопали в белых кристаллах. На нем стояли баночки, колбы, ступки с пестиками, песочные часы и множество самых разных ножниц, ножиков и еще всяких острых приборов, напоминающих секстант и астролябию. - Садись, - Нишантха указала ей на высокий каменный стул. Карлая безропотно подчинилась. Камень был теплым и, как казалось, мягким. - Руки, - гостья протянула руки, и травница требовательным жестом развернула их ладонями вверх. Как заметила Карлая, Нишантхе была чужда мягкость и плавность, как у Мередит. Ее жесты были резкими и требовательными. Да и сама она по ощущениям напоминала воина, который в любой момент мог разнести этот дом в щепки. И именно этого опасалась Карлая. Она чувствовала в ней плохо скрываемую мощь, в какой-то степени раздражение и гнев, и боялась этого. Боялась, что со своей силой килланка может сломать ей позвоночник. И даже не заметить. Телосложение и выражение лица лишь дополняли картину. Травница тем временем изучала ладони. «Если она хиромант, мне даже рассказывать о себе ничего не придется», - с долей опасения подумала Карлая. Нишантха провела пальцами по шрамам на ладонях, на кисти, и некоторое время просто смотрела на них, потом резко сжала их пальцами. Огненная боль пронзила тело Карлаи, как будто разрезая его на куски. Она падала. Перед глазами взметнулись языки пламени, в момент выжигая глаза до крови. Мощь ядерного взрыва заключенного в теле. Бесконечный ужас и бесконечная мощь, растекающаяся по венам. Карлая падала в вязкий мазут страха и обреченности. Перед внутренним взором сверкали изумрудные спицы неумолимого колеса, готового забрать ее жизнь. Неумолимая мощь, которая стирала ее сущность в порошок. Страх. «Я проиграла свою жизнь... Я проиграла… Я умираю… Вот так просто и так бесславно. Я умираю…» - зелень сменилась чернотой и пронзительным, сжимающим сердце страхом и тоской. Она падала в черную бездну. Карлая пришла в себя, когда травница, сорвав с неподалеку стоящего деревца листок, размяла его и сунула ей под нос. Она вдохнула, моргнула и обмякла на стуле, заваливаясь на бок. Нишантха успела ее подхватить, усаживая ровно и невозмутимо смотря сверху вниз. — Это не обычные следы, - спокойно прокомментировала она, - тот, кто их тебе оставил, все ещё часть тебя. Карлая прочистила горло от не вырвавшегося крика и тихо ответила: – Она часть меня, - все тело напоминало кусок холодного мяса. Она села, обхватив голову руками, чувствуя, что мир перед ее глазами качается из стороны в сторону. Ее тошнило. Чувствовала она себя так, словно, пролетев этажей тридцать, упала на раскаленный асфальт. И при этом - выжила. Нишантха некоторое время молча смотрела на нее, а затем, все так же не говоря ни слова, взяла со стола мазь, по цвету напоминающую нефрит, и начала мягко растирать ладони Карлаи, разгоняя кровь по телу. Пациентка заворожено смотрела на мягкие движения рук. Мазь и растирания травницы успокаивали, и тело начинало наливаться теплом. «То, что я чувствовала… » - Карлая точно знала, что она видела картины со своего поля боя, когда солнце начало ее сжигать, но совершенно не понимала, откуда взялись зеленые спицы колеса, страх и тоска. Теплые руки травницы быстро разгоняли не только кровь, но и мысли. Вся картина вдруг стала не от первого лица, как это видела Карлая, а от третьего. Она смотрела на саму себя со стороны на арене смерти. Она смотрела на бой, свои движения, свое лицо и на свою противницу. И в тот момент Кайяна была повержена, и ей оставалось только перерезать горло… - Мне нужно, чтобы ты сняла одежду, - голос травницы вырвал ее из транса, и Карлая подняла на нее ошалелый взгляд, все еще находясь в своих мыслях. - Мне нужно осмотреть тело, - коротко пояснила травница, - ты упоминала, что упала. - Да… - рассеяно пробормотала Карлая и, встав, скинула платье. Какая-то часть ее удивилась, что она обнажилась перед незнакомым воином без всякого стыда и стеснения, а вторая часть прошептала – «Она и не такое видела. Голым телом ее вряд ли смутишь». Травница внимательно окинула ее фигуру взглядом и уже осторожнее провела пальцами по плечам, а затем и животу - по шрамам, которые оставила Шани. На этот раз не стала ничего нажимать. Она молча нанесла мазь на кровоподтеки. Затем достала куски ткани, забинтовала руки и торс Карлаи. - Одевайся. До завтрашнего захода солнца тело держать в тепле и не мочить. После – примешь ванную с маслом и снимешь повязки, - Карлая слушала молча, одеваясь. - Лицо не мочить. Нанеси масло до принятия ванны и смой, - Нишантха протянула ей небольшой флакончик с маслом. - Три капли в ванную, одну на лицо. Запомнила? – Карлая кивнула. Травница взглядом указала ей на выход.***
Когда они вышли из комнаты, Нишантха не говоря ни слова, оставила Карлаю одну и скрылась в направлении ванной. Рифт себя чувствовала значительно посвежевшей, растерянной и немного глупой. Если вначале ее пугала травница, то сейчас она не знала, что о ней думать. Все эмоции смешались, и ей было трудно думать о чем-то конкретном. Нишантха вышла из ванной, держа в руках плотный пакет. Раскрыв его и глазами указав на масло, которое Карлая продолжала держать в руках, проговорила: - Клади, - килланка повиновалась, с некоторым замешательством понимая, что в пакете ее собственная одежда. Травница закрыла его, и он тотчас сжался до небольших размеров, утрамбовывая все, что там находилось. - Забирай меч, и идем, - Карлая нахмурилась, но перечить не стала. События происходили с такой скоростью, что она не успевала понять, а что именно происходит? Взяв из кашпо клинок, она последовала за Нишантхой.***
Когда они спустились с горы, которая была довольно крутой, на храм уже опускались сумерки. Всю дорогу они шли молча. Карлая сначала пыталась предугадать, куда ее ведут, но потом сдалась и просто молча следовала за травницей. У нее было множество вопросов, но она опасалась их задавать. Меч в руках не давал ей раскрыть рта, потому что каждый раз, когда она хотела что-то спросить, мозг напоминал ей, что лучше не высовываться. «Она ведь могла не обрабатывать мои раны, не кормить меня и не давать свою одежду, почему она это сделала? Ее первым порывом было желание меня растерзать. Что ей помешало это сделать? Она имела на это полное право…» Карлая все больше понимала, что некоторые вещи на Киллане происходят вне зависимости от того, понимает она их или нет. Все больше у нее складывалось ощущение, что она больше не центр мира, а лишь малая его часть. Ведь раньше, как было? Все люди, события, вещи были предназначены для Карлаи. Она могла ими управлять, иметь их или попросту игнорировать, при этом понимая их логику. Здесь же все было наоборот. Мир просто был. Со своими загадками, правилами, воинами. И он существовал вне зависимости от того, понимала его Карлая или нет. «Если осознание того, что ты – не пуп земли и приходит, то именно с таким треском» Так же Карлае не давало покоя то, что она чувствовала, когда Нишантха сжала ее шрамы. «Что она сделала? Как?» - ни прикосновения Исры, ни Миры, ни даже Мередит, не носили такого обжигающего-потрясающего характера, как прикосновение травницы. «Неужели она тоже божество?» - мысль была брошена в шутку, но не казалось смешной и нелепой. Они вышли на опушку леса, где их ждала Саяни. Карлая обмерла. Горло и внутренности сжались. - Госпожа, - Карлая видела, как поменялось лицо настоятельницы, стоило ей заметить оружие. Черты лица, прежде излучавшие доброжелательность, окаменели. Взгляд стал суровым. - Мы ждали вас. Мастер Нишантха, спасибо, что помогли найти обратную дорогу, - травница молча поклонилась и, развернувшись, пошла обратно в гору. Карлая, обернувшись, смотрела ей в спину. «Она должно быть меня ненавидит…» - внутри бурлили противоречивые чувства. - Госпожа, вы должны покинуть храм немедленно, - проговорила Саяни. - Что? – Карлая обернулась к Саяни, - но ведь я… - Вы нарушили наше правило – никакого оружия. Поэтому вы должны… - Но я могу сдать клинок, я… - Нет, - ответ был властным и резким, - вы должны покинуть храм немедленно. Никому не разрешено находиться здесь с оружием. - Но я, - попыталась оправдаться Карлая… - Мне жаль. Вы должны покинуть храм, - Карлая по голосу поняла, что это была не просьба. Это был приказ, не подчиниться которому она не могла. И снова она ощутила ту силу и власть, которую ранее заметила в Нишантхе. - У меня остались вещи в доме…, - она опустила глаза. - Мы вышлем их вам. - Что за… - она возмущенно подняла голову, - вы не можете запретить мне… - взгляд Саяни был таким непреклонным и жестким, что Карлая подавилась словами. - Вход в храм с оружием запрещен. Я не могу вас пустить с вашим оружием под его своды. - Но почему? – Карлаю продолжал возмущать и такой подход, и тон, и внезапная холодность со стороны Саяни. - Потому что есть правила, которые соблюдают все без исключения. Прошу, - они вышли на ту площадку, с которой ранним утром Карлая стартовала в свое путешествие. Посереди нее стоял старкар, готовый к вылету. Они подошли к нему, и Карлая смотрела на панель управления, с трудом веря в то, что происходит. Она обернулась. Ей хотелось спросить: «Вы меня прогоняете?» Но ей так не хотелось услышать положительный ответ, что сглотнув, она молча села в транспорт. Старкар тихо вздрогнул, и через пару минут Карлая была в воздухе, вбивая координаты дворца, с тоскливым ощущением обиды.