Удивляя Леди Смерть

POV Невилл Вроде четырнадцать, а в зеркале без амулета отражается какой-то амбал. Понятное дело, без последствий выйти из Чертогов я не мог. Я чуть не потерял руку, но благодаря Юдоли и моим новым знаниям все обошлось. Приобретённые шрамы после Чертогов и Юдоли, ритуальные татуировки, в росте я прибавил, как и в весе. Это братцу хорошо — тонкий, звонкий, сухопарый. Грациозный как танцор. Хотя, боевому некроманту, что чуть ли не танцует на некрополе, избегая протянутых из-под земли рук, по-другому и нельзя — опасно для жизни. Все неплохо, я собой доволен. Все неплохо, кроме блядской ритуальной подводки! Я-то думал, ну ритуальные татуировки, ну хорошо. Руки и часть грудной клетки покрыли египетские узоры. Симпатично, брутально, по-мужски. Хуй там плавал! Когда целитель-ритуалист из Юдоли начал набивать мне какой-то узор на лице, я не сильно беспокоился, даже вздремнул немного. Всю боль я испытал при набитии плеч и предплечий. Зато как я орал, когда увидел в зеркале макияж престарелой шлюхи! Я утрирую, конечно. Но в тот момент я был разъярен и даже стереть пытался всю эту "красотищу". Меня нашёл наставник, дал несколько оплеух и объяснил, что как бы я не вопил, как бы не пытался стереть — ничего не выйдет. Эти татуировки нужны, они часть наследия рода. — Все главы их носили, нечего истерить! Главное амулетом скрыты и хорошо, привыкну как-нибудь. У книжного огромная очередь, мало того, что школьники пришли закупаться, так ещё и автограф-сессия «великого и прекрасного» Гилдероя Локхарта нагоняла все новых людей в книжную лавку. Я аккуратненько бочком пробрался сквозь толпу и облокотился на высокий стеллаж. Пубертатный период в прошлой жизни прошел как-то мимо меня. Возможно, с магией было что-то не так, может какие-то родовые проклятия повлияли, но всю свою жизнь я никогда не переживал все эти прекрасные зажимания в нишах Хога, не ощущал желания, да наверно даже влюбленности — то ли я был инвалидом, то ли полностью был асексуален. По крайней мере, в браке с Ханной все инициативы исходили от неё. Может зелье какое-то подливала, может ещё что. Член вставал — но зачем, это мне было недоступно понять. Я не только не получал удовольствия от процесса, но и не совсем понимал, зачем он нужен — приятности-то нет. Если бы я не был так благодарен своему декану, которая хотела пристроить любимую ученицу в хорошую семью, возможно, я бы вообще никогда не вступил в брак. Секс, брак, нежности — набор слов вне зоны моих интересов. Но сейчас, смотря на Гилдероя Локхарта, я чувствовал волнение и даже лёгкое шевеление в штанах. Гилдерой чудо как хорош, глаз не оторвать. Высокий, чуть пухленький, с копной золотистых волос натурального цвета. Губы, изогнутые луком, чистые голубые глаза, сверкающие превосходством над всеми этими людишками, которые пришли, чтобы искупать своего кумира в восхищении. Стоит, что-то вещает, расточая улыбки, и раздает автографы, весь из себя чарующий. Руки с золотыми кольцами мелькают, подписывая пергаменты и колдографии. Мне нравится такой тип: живенький, очаровательный, немного по-женски кокетливый, но без перегибов. — Любуетесь? — вкрадчивый голос раздаётся совсем рядом. Я с тоской вспоминаю, зачем вообще сюда пришёл, точно не любоваться на золотистого красавчика. Чуть сладковатый аромат, смешанный с чем-то смелым, исконно мужским, окутывает меня. Даже не поворачивая голову, узнал этот голос. Для моего разгорячённого организма этот голос был сейчас очень некстати. Мне пришлось бы сегодня с ним столкнуться, ведь надо забрать дневник. — Да, очаровательный. — Вам нравится, прямо в вашем вкусе? — в голосе звучит легкая насмешка, смешанная с ноткой издевательства. Я перевожу дыхание, надо просто успокоиться и думать о своей цели, совсем не обращая внимания на нотки и переливы. — Мне двенадцать, зачем об этом думать? Странные у вас вопросы к ребёнку, Лорд Малфой, — а в тоне спокойствие и ни грамма раздражения. Мой взгляд отрывается от Локхарта, и я встречаюсь с глазами цвета стали с подрагивающими зрачками. — Ваша жена знает, что вы интересуетесь таким у чужих наследников? — аккуратно, даже чуть робко, растягиваю рот в подобие улыбки, чтобы произошёл контраст между моими словами и выражением лица. Так тебе! Мужчина изучает меня, чуть прищурив глаза и слегка склонившись ко мне. — Занимательно, у вас все-таки есть зубы. — тянет он. — Как здоровье Леди Августы? — и поправляет волосы. Он будто бы совсем не обращает внимание на то, что я его одёрнул, да ещё и так не учтиво. Он ещё что-то спрашивает, про учёбу, Драко — вежливый смолтолк. Малфой говорит что-то и продолжает трогать свои волосы, играет с кончиками пряди. Интересно, какие они на ощупь. Я понимаю, мне не хочется, чтобы такое холеное лицо трогал Уизли. Сейчас должна быть ссора и некрасивая драка — именно так дневник должен попасть в стопку с книгами младшей Уизли. Можно в принципе поменять ход событий. Я выслушивать в его слова, ага, вот оно. — Я хотел бы от лица Попечительского совета и от лица профессора Снейпа принести извинения за тот инцидент. Спасибо, Люциус. Ты сам это сказал. — Лорд Малфой, насколько я знаю, мистер Снейп ваш… ммм… давний товарищ? Можете не отвечать. Я принимаю извинения Попечительского совета, но не мистера Снейпа. Мужчина недовольно поджимает губы. Видимо, дошло, что легко не будет. — Но вы можете оказать мне маленькую услугу, в качестве извинения за поступок вашего друга. Ничего сверхъестественного или невыполнимого, смею вас заверить, но вира будет уплачена. Что скажете? Малфой-старший изучает моё лицо, выискивает подвох, но я был вежлив, меня не в чем упрекнуть. Будь у моего рода взрослый глава, Снейп бы не отделался легко — за увечье пришлось бы дорого заплатить. Что бы такого попросить? Интересно, что с ним? Он болеет чем-то, что с его зрачками? Это наша не первая встреча, но при взгляде на меня зрачки «танцуют»: то расширяются и топят радужку, то сужаются до игольного ушками в крошечную точку. Бесконечная пульсация. Завораживающее зрелище. Дипси, оставаясь невидимой, прикасается к моей руке — дело сделано. Видимо, Люциус исхитрился подкинуть дневник ранее. А Дипси смогла забрать, отлично. А раз дела завершены, можно возвращаться, больше мне здесь делать нечего. Переключившись мыслями уже к Августе и Тому, я хотел было направиться на выход, но меня поймали за полу мантии. — Наследник Лонгботтом? Малфой, точно. Я чуть не дал себе затрещину. Заинтриговал и хотел свалить, ай да я! По лицу сиятельного Лорда было понятно, что ему не нравится вот это вот все, но я не стал усугублять и просто растянул губы в подобии вежливый улыбки, передавая диалог в его руки. Мне хочется домой, а не «плести кружево». — Что вы хотите? Насколько большой будет услуга? Хотите в жёны какую-нибудь мою французскую родственницу? Новую метлу? Денег? — и я засмеялся. Малфой подобрался, как гончая. — Если вы не против, давайте продолжим разговор на улице. Я направляюсь в сторону выхода, а Люциус Малфой идёт след-в-след, как привязанный. — Отец, — мы оба останавливаемся, причем Малфой впечатывается мне в спину. Ох! Выхватив глазами из толпы мальчика, который приближается к нам с невероятной скоростью, я понял — мне чертовски пора домой. Я обернулся на Люциуса — «что будешь делать? Может я пойду?» Тот не смотрит на сына, он смотрит на меня. Судя по взгляду — он намерен сразу разобраться с этим вопросом. — Вас ищет сын, — мои спокойные слова будто приводят мужчину в чувство, но он не отходит, лишь рука на моём плече чуть дрогнула. Как она вообще там оказалась? Ощущение, что я участвую в каком-то спектакле — Малфой ведет себя странно. — Отец. Лонгботтом, что ты тут делаешь и почему надоедаешь моему отцу? Прекрасный молодой человек. Вокруг сто тысяч людей, а микро мелочь спешит защитить честь отца, на которую никто не покушался. Твою ж мать! И снова мне пришлось посмотреть на Люциуса. «Малфой, твой сын, ты и разбирайся» Как же надоело! И мне в голову приходит идиотская мысль. Вряд ли он согласится. Зато это не обяжет его, и мы ещё очень долго не встретимся, ура. Я понимаю, насколько он опасен. Ему даже в голову не пришло говорить со мной как с ребёнком, что странно. Он так хочет прощения для Снейпа, что уже даже почти согласился на что-то неизвестное. Сын явно не входит в решение этого первостепенного вопроса. Люциус понял всё верно, мальчишка не собирается отвечать, он оставил объяснение с сыном ему. — Драко, у меня есть кое-какие дела, сходи купи метлу, ты же хотел новую недавно. Мальчик бесится, он пришёл за покупками с отцом, но тот его отсылает из-за какого-то Лонгботтома. — Какие у тебя могут быть дела с этим?.. — Родовые, — рычит он и оттесняет мальчика с нашего пути. — Не дорос ещё! Я с любопытством слежу за этой сценкой, потом выйдя в проулок за книжной лавкой, уставленный ящиками, решаюсь прокомментировать. — Половина Блэковской крови, да? В школе он чуть тише себя ведёт. Множите долги? Люциусу не понравились мои слова, быть должным кому-то он очень не любит, мужчина останавливается рядом и мне слышно, как он скрипит зубами в ярости. Его сын не знает, что нельзя оскорблять последнего в роду, значит — косяк воспитания, не доучил Малфоёнка Люциус. Беда, огорчение. — Приношу свои искренние извинения за сына, он многого не знает. Я вас слушаю, Наследник, чего вы хотите? Улыбка сама наползает на лицо и я отвечаю. Почему бы не повыпендриваться, в конце концов. — Возвращаюсь к нашему разговору, мне не нужна ваша родственница. Я — старший, значит прекрасно смогу справиться без подобных подачек, с двумя-то мужьями. Метла мне без надобности. А денег и своих предостаточно. Вот это эмоция! О, на это зрелище продавать билеты — озолотился бы. Ну не всем везет, что поделать. Мне почему-то весело. Добивать так добивать! — А Локхарт хорош, через пару лет можно будет в любовники взять, — скучающим тоном тяну я. Это охуенно забавно — шокированный Малфой! — Возвращаясь к просьбе — я прощу вашего друга, если вы дадите мне… — наслаждаюсь мужчиной, выпадающим в осадок, — потрогать ваши волосы, — заканчиваю я. Мне извинения Снейпа вообще не упали. Я почти забыл об инциденте, а тут такой повод развлечь себя. Видимо, чистые рода начали давить на Попечительский совет. Я закурил, надо ведь дать сиятельному лорду прийти в себя. Примостившись на ящике, уставился под ноги. Со стороны похоже на смущение, но на самом деле меня мучает совесть. Мол, ну нахера такая прихоть, какой детский сад! Можно было в музей сходить, чтобы прикоснуться к прекрасному. Как трудно быть подростком, странные желания в голову так и лезут. Например вот эта непреодолимая тяга к прекрасному — то Гилдерой, то Люциус, блядь! Из мыслей меня выводит голос Малфоя. — Вы не слишком юный, чтобы курить? — У вас, по-моему, есть целый свой наследник для воспитания? И я приношу свои извинения, моя просьба слишком … — но он меня перебивает. — Немного смело, но не страшно, — просто отвечает мужчина, соглашаясь. Я поднимаю на него глаза, всё с ним нормально — собран, лощен. Только зрачки эти бесячие. — Присядьте на мое место, — произношу я, собираясь с силами. Мужчина смотрит на меня снизу вверх с холодной вежливостью. Я протягиваю руку и глажу его, как маленького по голове, всего одно движение — от затылка к виску. Через мгновение запускаю в волосы Люциуса, мать его, Малфоя!, прикасаясь к платиновым локонам у виска. Пропускаю прядь сквозь пальцы. Легко трогаю подушечками пальцев низ шеи, легко и мимолетно. Мужчина, сидящий передо мной, напоминает натянутую тетиву, по его лицу непонятно, как он относится ко всей этой абсурдной ситуации. Лицо, словно фарфоровое — беспристрастно, только жилка на виске выдаёт напряжение своей пульсацией. Ощущение будто я трогаю теплый шёлк, кажется, волосы Люциуса нежнее, чем у Леди, как не парадоксально это звучит. Я беру длинную прядь и наматываю её на палец. Люциус молчит. Ох, Леди, спасибо за пубертат! Только что теперь делать? Люциус слишком смелая цель для моего созревания, для фантазии, да для всего. Нахер такие приключения, ей богу! — Отец, — у малого радар на отца, что ли? — Что? … Подросток зависает — его отец сидит на ящиках, а какой-то молокосос играет с его волосами, даже Драко их трогать нельзя. Я закатываю глаза. Он реально бесячий, Малфоёнок этот. Драко открывает рот, в воздухе витает грядущая истерика. Прямо кожей её ощущаю. — Вира принята. Благодарю, Лорд Малфой, — шепчу я тихо, чтобы не нервировать нежного подростка, и отступаю назад. Оговорённым щелчком пальцев призываю Дипси и мы растворяемся в воздухе. Тем временем в подворотне — Отец, что тут произошло? Почему этот идиот трогал твои волосы? Ты же говорил, что никому их трогать нельзя! Люциус сидит на ящике, в подворотне за книжным магазином и чувствует себя преотлично. Он рассматривает землю под ногами, в голове ни единой мысли — штиль. — Помолчи пару минут, Драко, — строго говорит Малфой-старший. И они молчат. Младший насупился и сердито пинает камушек, в его голове куча вопросов, но отец не спешит первым нарушить молчание. «Не такой уж и робкий мальчик, да, Люциус?» — ехидно уточняет в голове голос с интонацией Снейпа.