Порча на счастье

Опять этот злоебучий звонок. Сегодня Антон вставал не с раздражением, а со страхом. Все делал на автомате: умывался, завтракал, одевался. Он не столько боялся мести Арсения, сколько боялся разборок. Если они начнутся, то закончится все либо вызовом родителей в школу, либо очередным походом к психиатру. Ни того, ни другого нельзя было допустить. Первое было опасно для жизни, а второе - просто неприятно. Утро проходило по классике. Антон проснулся в семь, но встал только тогда, когда до урока оставалось 10 минут. Летая по квартире, он хватал кольца и браслеты, быстро нацепляя их на себя. Дальше как в тумане. Куртка, подъезд, улица, две сигареты, холл, класс, последняя парта. Очнулся он только тогда, когда рядом с ним приземлилась Оксана. — Чего как жимолость сидишь? — непонимающий взгляд Шастуна. — то есть, чего такой кислый? — пояснила подруга. — А если он донесет? — тихо спросил Антон. — родителей же в школу вызовут. И я сомневаюсь, что переживу это. Меня же просто упрячут в детдом или в психушку. Казалось, что Оксана задумалась. Так и было. Она пыталась вспомнить, когда последний раз ее друг так прямо говорил на тему родителей, после того, как они бросили его одного в Питере, и позорно сбежали в другой город. Окс не понимала, как двое, самых родных Антону человека, смогли так поступить. Она предлагала Антону действительно поехать в детдом, и это казалось единственным правильным выходом. Жить одному в квартире было как минимум небезопасно. Даже не из-за возможности пожара или затопления, нет. Просто любой из соседей мог вызвать полицию. Они бы пришли, увидели, что дома (да и в принципе, в городе) один, несовершеннолетний парень, пытается выживать сам. Признаться честно, Антон почти каждую ночь вскакивал от кошмаров, где его увозят на полицейской машине, из его родной квартиры. Но как оказалось, Антон вполне приспособился к такой жизни. Он сам зарабатывал себе на еду, сам готовил, сам жил. По крайней мере - пытался. Со стороны казалось, что он забыл тех двух людей, которых даже нельзя назвать родителями. Отчасти, это так. Но раны на сердце никак не хотели заживать. Некоторые уже успели покрыться тонкой коркой. Другие же, более стойкие и глубокие, все ещё кровоточили. Из раздумий Оксану вывел приход классного. Он тихо прошел к своему столу и дал разрешение сесть. — Ну что ж, снова здравствуйте. — начал Павел Алексеевич. — Я не буду читать вам речи о том, что вы уже выпускной класс, о важности ЕГЭ, и тд и тп. Вместо меня это сделают учителя, чьи предметы вы будете сдавать. Я пришел сообщить новость. — небольшая пауза. — с этого года, учительский состав слегка поменялся. У вас будут новые учителя по истории и английскому. Прошу, сильно их не доводить, они довольно молодые. Еще хотелось бы сказать пару слов о вашем поведении... На этом моменте Шастун отключился от этого диалога. Его снова захватили страхи и сомнения. "Что, если..." — эти опасения постоянно проносились в его голове. А если этот Арсений действительно пожалуется на него? Если все узнают о его жизни? Если попытаются связаться с родителями? И еще полмиллиона этих долбанных "если". Так, стоп. Если Антон сейчас не успокоится, то начнёт крушить здесь всё и вся. Это такая защитная реакция. Вдох, выдох. Звонок с урока. — Ну все, бегите дети. — радостно сказал классный и сел за свой стол. Антон и Оксана медленно пошли к выходу. — Шастун! Задержись на минуту. — сердце пропустило удар. Нет. Оно остановилось. Через силу он кивнул взволнованной Оксане, и медленно поплелся обратно. — Я буду в коридоре. — сказала подруга, прежде, чем закрыть за собой дверь. Между двумя людьми натянулась тонкая нить этой тишины. Порвать ее решил классный. — Антош, ответь мне, у тебя точно все хорошо? — Павел пытался заботиться, а "Антоша" ненавидел эту заботу. Но сейчас ему было не до ненависти. Он боялся настолько, что его колени отбивали веселую чечетку. — ты выглядишь не очень. Ты когда последний раз ел, вообще? — Вчера. — тихо произнес он. — Что будет, если я скажу, что не верю? — вопрос, не требующий ответа. - Антон, мне нужна правда. Я хочу тебе помочь. Так почему ты пресекаешь любые мои действия к этому? Просто объясни, зачем? — Я не помню... — Антон пропустил последнюю реплику мимо ушей. Он с детства не получал заботы, даже самую малость. Он привык к холоду со стороны родителей. Он думает, что это нормально. Ему не нужна помощь. Он справляется. Казалось, еще более напряженной, обстановка просто не могла быть. Именно поэтому, классный отпустил Шастуна, чему тот был несказанно рад. — Пошли? — произнес он, когда вышел из кабинета. Оксана молча кивнула. Сейчас прошел классный час, следующие уроки алгебра, физра, английский и пара русских. Второй урок антон благополучно прогулял. Третий они пропустили вместе с Оксаной ( какие идиоты вообще ходят на физру?) и плевать, что сегодня только первый учебный день в этом году. Его репутацию уже ничему не испортить. "Нельзя еще сильнее унизить того, кто и так в самом низу" — как-то прочитал Антон в книге.* Сейчас эта цитата, как нельзя подходила. Английский прогуливать было нельзя по двум причинам: во-первых его ведет новый учитель, во-вторых — ему сдавать этот предмет. Этого было достаточно, чтобы поднять свой зад и пойти на четвертый этаж, в 19-ый кабинет. Прозвенел звонок на урок. Оксана сказала, что побежит вперед, так как они были только на 2-ом этаже. Антон отказался бежать с ней, и кое-как поплелся к лестнице. Дойдя до кабинета, он без промедлений постучался и начал открывать дверь со словами: — Здравствуйте. Извините за опоздание. Можно.. — тут его сердце уже второй раз за этот гребаный день остановилось. — блять. — это слово описывало нынешнюю ситуацию лучше всего. Поэтому, он его и сказал. "Да не, это твои бредни." — пытался успокоить бешеный пульс Антон. — "Ты заснул, когда прогуливал физру. Это просто твой кошмар." Единственным правильным выходом казалось развернуться и дать деру из этого кабинета. Отказаться от ЕГЭ по английскому и перевестись в другую школу. Но Антон стоял и смотрел в эти голубые омуты. Он не мог оторваться. Его взгляд будто приклеили к этим глазам. "Какие же они красивые..." — мельком пронеслось в голове. — Да, здравствуй. — казалось, Арсений ничуть не удивлён. В его голосе слышалась усмешка, а в глазах плясали бесы. "Я не сдам ЕГЭ." — обреченно подумал Антон. — Долго стоять будешь или пройдешь, наконец? — после этого вопроса Шастун окончательно выплыл из своих мыслей. — А, да... Конечно. — сказал он, начиная проходить к Оксане. Подруга приняла его, как дома, услужливо отодвинув стул. Дождавшись, когда ученик усядется, Арсений продолжил вести урок. — Так, ну раз все в сборе, то хочу спросить. Кто собирается сдавать ЕГЭ по моему предмету в этом году? "Ты пропал."— опять эти мимолетные мысли. — "А может, пойти прямо сейчас, и скинуться с крыши?" — как же бесит этот тупой голос в голове. Тем временем, Арсений ждал. Руки подняли всего 2 человека. Он по очереди спросил у них фамилии. — Это все? — спросил он, глядя на класс. Взгляд лингвиста упал на двух подростков, держащихся за руки. "Ммм, милота." — подумал он с раздражением. Неожиданно, как гром среди ясного неба, в воздух взметнулась ещё одна рука. Рука, того самого подростка. Тут уже, непробиваемая маска спокойствия Арсения с треском разрушилась. Его брови медленно поползли вверх, но в глазах читался искренний интерес. "Да, Арс, интересный год впереди..." — подумал учитель. — Таак, хорошо. Фамилия. — Шастун. — коротко и ясно. Арсений сделал себе пометку и, повернувшись к классу, начал вести урок. Антон, не ожидавший такого легкого спасения, упал головой на парту и начал размышлять о смысле бытия. Вариант перевестись действительно был хорош. Но любой план Антона всегда имел один недочет. И этим недочетом всегда являлось отсутствие законных представителей. Так что, выбора у него не было. Точнее был один. "Это полет с крыши." — блять, тупой голос отъебись от меня, пожалуйста. Когда Антон начал материть свои же мысли? Он не знал. Шаст определенно пропустил этот момент в своей жизни. Вдруг, резко стало абсолютно тихо. Даже одноклассники больше не шептались, они просто наблюдали. Только Антон захотел подняться и посмотреть в чем дело, как гром среди ясного неба раздался голос, прямо над головой: — Шастун, солнце мое. А чего это мы спим? Тебе, если я не ошибаюсь, сдавать мой предмет. Ты должен голову от тетрадки не отрывать, милый мой. — сладким, тягучим голосом сказал учитель. — Так, я это и делаю — сказал Шастун. Опять у Антона этот прилив смелости. "Когда нибудь, это тебя добьет" - бесы в голове явно развлекались, как при показе новой комедии.