Порча на счастье

Антон открыл глаза. Вокруг темнота, и он подумал, что уже умер. Но тут, события вчерашнего вечера начали всплывать в его памяти. "Блять, как же я надеялся, что это был сон." — а этот голос уже не такой тупой, умнеет. Решив быстро смыться из квартиры учителя, пока тот спит, Антон сел в кровати. Он был полностью в уличной одежде. Ну хоть на этом спасибо. Но тут, в поле зрения попались перебинтованные запястья. "Сука, он что, видел это? Ну все, у тебя не получилось умереть вчера, значит тебя убьют сегодня." В коридоре послышались тихие шаги. Через несколько секунд в комнату заглянул учитель. На улице было довольно светло, так что Антон смог разглядеть его. На Арсении Сергеевиче была надета черная футболка, с надписью "home", которая выгодно подчеркивала его мускулистые плечи и рельефный торс. На ногах были черные спортивные штаны с непонятным рисунком и мягкие тапочки. "Он что, блять, граф? Хули так красиво одевается?" — подумал Антон, поправляя свою толстовку, которой наверное уже лет 5. — Проснулся уже? А чего так рано? Сегодня суббота, можешь еще поспать. Антон слегка опешил от такого предложения. Он морально подготовился к речи о том, что суицид это плохо и расспросам, что же у него случилось, и кто у него умер. — Не бойтесь, я привык так рано вставать. Можно задам один довольно логичный вопрос? — после утвердительного кивка он продолжил. — какого хрена, вы повели меня к себе домой, и почему не бросили посреди улицы? Или же, вы могли отвезти меня ко мне домой. Почему именно к вам? Спустя секунду раздумий, Арсений ответил: — На самом деле, все довольно логично. Если бы я отвез тебя домой, то хрен пойми, что бы ты там с собой сделал бы. Вдруг, решил бы закончить начатое? — на это Антон только хмыкнул. Что ни говори, а Попов сейчас прав. — ну а вариант оставить тебя на улице, мной даже не рассматривался. Я же не зверь какой-то. На это у Антона не нашлось ответа. Поэтому, он решил задать следующий вопрос: — Как бы банально это не звучало, я все же спрошу. Домой-то отпустите? — Сейчас нет. Возможно, после того как ты поешь, я подумаю. — А вы знаете, что это 126 статья уголовного кодекса рф? Похищение и насильное удержание несовершеннолетних... — Ой, вот не надо мне мозги ебать этим кодексом. — отмахнулся Попов. — я, можно так сказать, жизнь тебе спасаю. — Если вы не отпустите меня сегодня, то что мешает мне сброситься с моста завтра? — Тогда, поздравляю, ты теперь живешь у меня. От этого заявления Антон опешил. - Вы... Вы же сейчас пошутили? — Разве я похож на шутника? — с долей сарказма ответил учитель. Оба ненадолго смолкли. Поняв, что молчание затягивается, Попов предложил: — Пошли, поедим что ли? — это больше вопрос, чем предложение. Глаза Антона полезли на лоб. Да, именно этого он и боялся, хотя точно знал, что такой неприятный разговор обязательно произойдет. — Не хочу. — тихо буркнул он, тут же меняя тему разговора. — и вы даже не спросите про то, что произошло вчера? — Нет, не спрошу. Я знаю, какого это. Ты просто не готов еще к этому разговору. Тебе самому нужно собраться с мыслями, и если захочешь, то поговорим. — Стоп. Мне послышалось, или вы сказали "я знаю, какого это"? Но откуда? Этим вопросом он явно ввел учителя в ступор, но Антон сдаваться не собирается. Спустя десять секунд раздумий, которые Шастун терпеливо выждал, Арсений сказал: — Да, ты прав. Я не знаю какого это. Сказал, то для поддержки. — с серьёзным видом ответил Попов, но только глаза его выдали. Он бегали от предмета к предмету и выражали такую растерянность, что Антон невольно пособолезновал учителю. Но развивать эту тему он не стал. Опять молчание. — Так, все. Пошли есть, это не обсуждается. И не надо срать мне в уши про то, что не голоден. Ты не ел с семи, а то и раньше вечера, вчерашнего дня. Антон решил не спорить и послушно двинулся на кухню. Изнутри его грызли скорбь, разочарование, печаль и гнев. Гнев за то, что его спасли. Когда Антон уселся за стол, Арсений отошёл к плите. Уже через минуту перед Антоном стоял омлет с тостами. Ловя дикие флэшбэки, Антон понял, что больше не может держать все в себе. И плевать, что он расскажет все человеку, которого ненавидел всей душой. — Арсений Сергеевич, — тихо позвал он, и в ответ на кивок головой продолжил — а помните, вы сказали, что выслушаете, если я захочу рассказать? Брови учителя поползли наверх. Да, он точно не ожидал такого разворота событий. Слегка прокашлявшись, он все таки ответил: — Антон, я не заставляю тебя. Если хочешь, то расскажи. — Хорошо. Так, с чего бы начать. — С начала. — учтиво подсказал Попов. — На самом деле, рассказывать особо нечего. Уже в 7 лет я понял, что родителям на меня насрать с высокой колокольни. — А когда ты это понял? — Когда разбился на отцовском байке и пролежал 11 часов на улице, весь в крови. Меня подобрала какая-то старушка, а родителям было плевать. По приходе домой, меня отлупили по свежим ранам, мол, за сломанный байк. Но не скажу, что до этого момента они с особым трепетом относились ко мне. Я для них как будто не существовал. — Арсений Сергеевич собирался что-то сказать, но Антон резко перебил. — Вот только не надо соболезнований. Я привык жить один, и мне плевать на этих людей. — Ладно, продолжай. — не желая ссориться, сказал учитель. — Когда мне было 15, я окончательно разругался с родителями. Мне казалось, что все в этом мире меня бросили, и мне нет здесь места. Но потом появился один человек. Лёша. — голос Антона дрогнул, но он продолжил, подавляя беззвучные рыдания. Это не укрылось от внимательных глаз Попова. Учитель положил свою руку на тонкую кисть своего ученика, как бы говоря: "Не бойся, я рядом, все хорошо". — Этот человек, если так можно выразиться, заново научил меня жить. Видеть прелести в обычных вещах, закрывать глаза на все плохое. Он был неким лучом света, в моем темном мире. Я не представлял свою жизнь без него. Но вскоре, ему предложили место в престижном Московском университете. Он не смог отказаться и уехал учиться в Москву. Он приезжал каждые несколько месяцев на пару недель, а потом снова возвращался в столицу. В эти моменты я чувствовал себя брошенным, ведь остался совершенно один. Потом появилась Оксана. Мне за это очень стыдно, но я использовал ее как яму, в которую можно скинуть весь свой мусор, и со спокойной душой уйти, прикрывая нос рукой. В конце концов, она не выдержала и ушла от меня. — после небольшой паузы на осмысление, Антон продолжил. — пару дней назад вернулся Лёша. — от Арсения не укрылось то, с какой нежностью Антон произносит это имя. Пазл в голове начал потихоньку складываться в единую картину. — и вчера мне звонят, с новостью о том, что он разбился на машине. А что мне оставалось делать? Друзей нет. Лю...— Антон вовремя осекся. — Дорогого мне человека не стало буквально пару часов назад. Понимаете, я просто не видел другого выхода. О да, Арсений прекрасно понимал этого мальчика. Он сам неоднократно попадал в такие ситуации, когда просто не знаешь, как жить дальше, и единственным правильным и легким решением кажется смерть. Его самого неоднократно спасали от самоубийства. Но в те моменты он не понимал, что это делают ради него. Только сейчас он осознал, что двигало этими людьми. Так же, он понял, что у них с Антоном очень похожие судьбы. У него тоже был период в жизни, когда он потерял людей, за которых готов был умереть сам. Потом в его жизни появился человек, который вытащил его из ямы страданий, и старательно закопал ее, во избежании следующих падений. А потом ее не стало. Выходя из своих мыслей, он поднял взгляд на Антона. Его глаза были на мокром месте, а взгляд был устремлен в окно. Было ощущение, что сейчас его мысли находятся далеко отсюда. Пытаясь успокоить подростка, Арсений пододвинулся и крепко обнял его. А Антон даже не двинулся. Он думал, как ему жить дальше. Друзей нет. Любимого человека нет. Родителей нет. А Арсений Сергеевич... Он сейчас позаботится, наиграется и бросит. По крайней мере, Антон надеялся на это. Вы спросите, почему же Антон сейчас сидит в объятиях человека, которого так люто ненавидел, и даже не пытается вырваться, или как-то показать свое недовольство? Ответ очень прост. Ему просто нужна хотя бы маленькая капля той заботы, которую он никогда не получал. Неважно от кого, неважно как. Просто забота. Иначе, он не вывезет ни морально, ни физически. Но от мысли, что этот человек обнимает тебя сейчас не из-за понимания или сочувствия, а из своих побуждений, о которых никто не знает, становится очень больно. Именно поэтому, Антон должен сейчас сделать это. Собравшись с мыслями, он резко оттолкнул Арсения от себя и стрелой вылетел из кухни, а потом и из квартиры. Он не удивился, что за ним не побежали.