Порча на счастье

Сколько времени уже прошло? Почему оно летит так быстро? Никто не знает ответов на эти вопросы. Казалось бы, вот только сейчас было 1 сентября, а через семь дней уже новый год. Сумасшествие, не правда ли? Полшколы сейчас собралось в актовом зале, в ожидании начала репетиции. Да, всех старшеклассников заставили участвовать в этом дебильном новогоднем концерте. В программе стояло многое, но одно просто убило Шастуна. Вальс. Этот треклятый танец они будут исполнять со своими одноклассницами, что, хоть немного, но радовало. Что ни говори, а девочки в их классе просто замечательные. Для Антона не было секретом то, что некоторые из них давно пускали на него слюни. Но он то понимал, что ничего у них не выйдет. — Антон! — позвали Шастуна. О, а вот и одна из них. — Антон, постой. — сказала она, подойдя ближе. — Ты уже видел, как составили пары для танца? Нет, не видел, но по ее довольному лицу уже догадывается. — Нет, Ир, не видел. Кузнецова одним лёгким движением заправила прядь волос за ухо, только потом сказала: — Антон, мы танцуем вместе. — Хорошо. — без единой эмоции на лице ответил он, хотя в голове уже начал вырисовываться небольшой план. Шастун был бы не Шастуном, если бы не проверил одну небольшую теорию, тем более, в столь удобный момент. — Ну что, Антош, пойдем репетировать? — Ирина кокетливо улыбнулась, теребя край короткой юбки. За эти тридцать минут прогона танца, Антон успел узнать у Павла Алексеевича, придет ли Попов на этот концерт. Получив положительный ответ на свой вопрос, Антон, светясь от предвкушения чего-то интересного, довольный подошёл к Ире. — Ну что, ещё раз? — спросил он, натягивая на лицо свою фирменную улыбку, под названием «Ради выгоды даже отсосать могу». Остальное время репетиции прошло для Антона как в тумане. Он много думал, наверное, даже слишком много. А надо ли ему это? Дело в том, что он видел, как смотрит на него Попов, и в его больную голову пришла гениальная идея. Можно же просто начать заигрывать с кем-нибудь на виду у всех и просто понаблюдать за реакцией учителя. «Да, Антон, вот такой хренью ты точно еще не занимался» — думал он, пытаясь глазами выследить учителя в толпе школьников. План был более-менее простой. Сначала надо просто станцевать с Кузнецовой этот вальс, а потом весь остальной вечер гоняться за ней, строя из себя влюблённого щенка. На вопрос: «А на кой чёрт тебе это надо вообще?», Антон ответил бы: «Просто так» и не соврал бы. Он действительно не знает, зачем делает это. Чисто из интереса? Возможно. Позлить? Определённо, да. Проверить самую худшую теорию? Да. *** Наверное, актовый зал никогда еще не выглядел так шикарно. Всюду были развешаны гирлянды и шары, поставлены маленькие ёлочки, вдоль стен стояли столы с различной едой и напитками. Все стулья сдвинули по краям, чтобы освободить место под импровизированный танцпол. Антон зашёл в зал, сразу начиная искать глазами здесь нужного человека. Он всю эту неделю до концерта метался между двух огней, но в итоге, любопытство взяло верх в этой схватке с самим собой. Попова он не нашел, но зато увидел Иру. От одной мысли о том, что он делает с бедной влюбленной девушкой, становилось тошно от самого себя. Но тут, он додумался сделать еще более гениально. — Ирин, привет. — сказал он, когда подошёл к своей сегодняшней паре. — О, Тош, привет. — ответила она, лучезарно улыбаясь. А Антона чуть не стошнило от этого «Тош». — Ир, надо поговорить, можем выйти? — Да, конечно. — медленно проговорила она, явно насторожившись. Как только дверь за ними закрылась, Антон собрался с духом и сказал: *** — Пашка, это пиздец. С этим криком Попов ворвался в кабинет друга. А что, его ситуация действительно пиздец. Но, к сожалению, Паша в кабинете был не один. Рядом с ним сидела его жена, а еще учительница русского и литературы — Ляйсан. Она вопросительно посмотрела на мужа, а тот только пожал плечами, мол «Не знаю». — Ой, Лясь, привет. Прости, я наверное не вовремя. — тут же сконфузился Арсений, но его быстро остановили: — Нет, Арс, ты чего, я уже ухожу. — с этими словами она встала и вышла из кабинета. Попов прошел к первой парте и без сил рухнул на стул. — Ну а теперь, мистер «Пиздец», рассказывай, что у тебя там случилось. — пытаясь сильно не ржать, сказал Воля. Арсению потребовалось около минуты, чтобы собрать свои мысли в кучу, только потом он выдал: — Помнишь Антона Шастуна? — Конечно помню, я же его классный. — хмыкнул Паша, будто он рассказывал что-то очевидное. И Попов начал свой длинный рассказ, начиная от спасения от суицида, заканчивая последними размышлениями по поводу чувств к нему. — Друг мой дорогой, да ты влюбился! — воскликнул Воля, вскакивая со стула. — Ты… — Нет, я не думаю, я точно знаю. Спорить у Арсения не было никаких сил, поэтому он решил продолжить тему: — И что делать с этим? — он старался, чтобы его лицо, да и голос, не выражали никаких эмоций, но, сказать честно, у него это получалось довольно плохо. — Арс, это твоя жизнь, твои чувства, решать только тебе. На этом тему посчитали закрытой, и разговор перетек в более безопасное русло. *** — Ир, мне действительно неудобно тебя просить, но не могла бы ты немного подыграть мне? Сказать, что Кузнецова охренела от такой просьбы — ничего не сказать. Но, пересилив себя, она все же спросила: — Хорошо, а в чем именно? Этот вопрос ввел Антона в ступор, хотя тот и готовился к нему. — Ну, если коротко… — признаться, Шастун сейчас чувствовал себя последней тварью. — Есть один человек, и мне нужно… Как бы это правильно сформулировать. — интроверт внутри Антона сейчас играл с ним злую шутку. — Короче, мне просто нужно создать видимость того, будто я влюблен в тебя. Я хочу посмотреть реакцию одного человека. — А… Хорошо. — было видно, что девушка не сильно рада такому «спектаклю». «Ох, Шастун, какая же ты мразь…» *** — Ну что, 11Б, послушайте меня, пожалуйста, внимательно. — Павел Алексеевич во всю надрывал глотку, но его никто не слушал. Тут, как лучик солнца на затянутом тучами небе, появился Попов. — Арсений Сергеевич! — позвал он так, чтобы услышал только лингвист. — Да, Паш, что-то случилось? — Арс, помоги их успокоить, пожалуйста. — чуть ли не взмолился Воля. Прочистив горло, Попов кивнул и сказал, пытаясь сделать акцент как можно более похожим: — Колбаса, чурчхела, лимонады! Подходим, покупаем! — крикнул он, явно пародируя тех кавказцев с рынка. Весь класс уставился на него в немом шоке, не понимая, что только что произошло. Сбоку на Арсения во всю пялил Воля, находясь в таком же ахуе, как и все остальные. — Так, 11Б, ваш классный просто попросил привлечь ваше внимание, но не уточнил, каким образом, так что, не надо на меня сейчас так смотреть. Кстати, довольно рабочая схема, возьму на заметку. Со стороны Паши послышался просто истерический смех. Наверное, его было слышно на ближайших двух этажах. А Арсений в это время стоял с каменным лицом, будто не он только что орал на весь класс как на базаре. Вскоре Воля успокоился и сказал: — Спасибо, Арсений Сергеевич, выручили. — остатки смеха все ещё звучали в его голосе. Когда Попов проходил мимо него, Паша тихо сказал. — Никогда больше тебя ни о чем не попрошу. — звучало это без злобы, по-дружески. *** В актовом зале играла легкая музыка, официальная часть давно закончилась, но впереди был ещё вальс. — Ну что, одиннадцатиклассники, готовы к танцу? — со сцены спросил директор, хотя ответ уже все знали: «Нет». Хореограф дал команду строиться в пары, и Антон взял Иру за руку, выводя ее в самый центр зала. Встав в начальную позицию, он посмотрел ей прямо в глаза, будто гипнотизируя взглядом. Радовало то, что все учителя, в том числе и лингвист, сидели прямо на первом ряду, и обзор у них был наилучший. Антон плавно переставлял ноги, нежно положив одну руку на талию партнёрши, а пальцы второй переплел с ее. «Ну все, дело осталось за малым. Теперь надо только весь оставшийся вечер бегать за ней и подтирать свои слюни.» — подумал он, когда танец наконец закончился. — Ну что, пошли попробуем что-нибудь? — сказал он, беря Ирину за руку. *** Их спектакль имел такой успех, которого не достигал ни один оскаровский фильм. Да, Ира отлично вжилась в эту «роль», периодически шепча что-то на ухо Антону, хватаясь за его локоть, громко смеясь с его шуток. Одним словом, отлично привлекала внимание на их «пару». Сначала он ловил на себе взгляды учителя, типа «какого хрена?», а потом он увидел то, что не хотел видеть совсем. Арсений Сергеевич сначала сидел мрачнее грозовой тучи, периодически кидая на «парочку» яростные взгляды. Пару раз он порывался уйти, но почему-то был остановлен Павлом Алексеевичем. «Вот же блять.» — думал Антон, наблюдая за учителем. *** — Арс… Воля подошёл к Попову, кладя руку на его плечо, но тот быстро скинул ее. — Надоело! — сказал он, с яростью смотря в пол. — Веду себя, как сопливая семиклассница. У него может быть своя жизнь, возможно даже девушка, и я в эту жизнь никак не вписываюсь. Все, надо просто остыть. — на одном дыхании выпалил он. — Арсений, вот ты вроде умным кажешься, но на самом деле такой идиот, что просто слов нет. — Паша смотрел на друга с укором, будто объяснял очевидные вещи какому-то ребенку. — Кому как не тебе знать, что чувства, если они настоящие, нельзя отменить или перекрыть чем-нибудь. Они просто есть, и ты не можешь это как-то исправить. — Я понимаю, что это так, но не могу, просто не могу. Зачем ему я со своими чувствами, если у него и так все хорошо? А я-то думал, почему он не решился закончить начатое тогда, на мосту… А Паша поставил себе заметочку в голове, обязательно поговорить о том случае с самим Антоном, или привлечь психолога. Да, он действительно очень сильно волнуется за этого мальчика, но понимает, что Попов печется о нем гораздо сильнее, и Арсений сделает все, чтобы помочь ему или защитить. Если Шастун сделает что-нибудь с собой, то вина определённо будет лежать на этих двоих, и ни на ком более.