Кто слишком часто оглядывается назад, легко может споткнуться и упасть.
Эрих Мария Ремарк
***
Белая пелена укрыла узкие улички столицы, не желая подаваться пришедшей девушке-весне и ее теплым рукам. Пройти сквозь плотные и высокие сугробы требовало немало усилий, но жители холодной Англии, привыкшие к задержанию зимней погоды и вечным снегопадам да дождям, словно не замечали пышного снега и легкого гололёда под ногами. С густых туч сыпались белые комочки, которые напоминали звёзды только в том случае, если хорошенько приглядеться — но они слишком быстро таяли в горячих ладонях, поэтому на осмотрение давалось не больше пары секунд. Иногда снежинки приземлялись на красных носах, голых руках и щёчках, оставляя после себя лишь мокрые следы на коже. Для Рены такая погода в феврале была в новинку, ведь в ее родном городе весна приходила довольно рано. Но в горных городах было немного по-другому — и английские туристы были этому рады, вспоминая о своем доме на большом расстоянии. Она поменяла австрийские евро на доллары (ох уж эти маглы со своим разнообразием денег!) и пошла в какой-то магазин с одеждой, дабы не вызывать такого сильного внимания со стороны ухоженных прохожих. Там Виверли почти сразу заметила зимнюю кожанку, которую очень не советовала покупать на такую погоду продавщица, ведь там ни капюшона, ни длинного низа, но она вспомнила, как неловко чувствовала себя в пуховике, и все крохотные сомнения ушли, заменившись восторгом при виде новой покупки. Поздней ночью — за час до начала рассвета — Рена приземлилась в Лондоне, ругавшись на этот мерзкий способ перенесения, после которого все внутренности уносило в настоящий ураган. Вчера в Зальцбурге она приобрела карту магических точек Лондона и узнала, где находился Косой переулок и всевозможные лавки, но сразу решила, что шататься по темноте не будет, поэтому до выхода солнца отдыхала на лавочке. Затем она с чистой душой нашла свободные номера в «Дырявом котле», не вызывающего особого доверия, но цена и расположение ей понравились. Там Рена сняла одну из маленьких комнат ближе к чердаку и рухнулась на маленькую кровать с диким желанием утонуть во сне. Проснулась Рена уже к вечеру, прошлась по Косому переулку и накупила вкусных продуктов в магловском супермаркете, о которых только могла мечтать последнюю неделю — едва слюнки не текли, когда она счастливо складывала фрукты в ящичек. Рена достойно оценила красоту Косого переулка. Она не думала, что где-то на Земле существует настолько завораживающе место. Витрины самых различных лавок сияли разными цветами. Людей было полно, на улицах было мало места, но ей нравилась эта атмосфера. Кучу волшебников покупали всякую нужную ерунду для домов, ходя между лавками с сумками и улыбками на лицах — она благополучно входила в их число. Рена то и делала, что озиралась и удивлялась всему. У нее совсем не было времени думать о аврорах. Она вернулась в номер слегка уставшей, смачно поужинала и снова улеглась под теплый плед. Мысли в голову не лезли — она почти ни о чем не думала этим днем. Просто нужно было отдохнуть и поспать. Кажется, она давно так сладко и крепко не закрывала глаза. Утром ее разбудила хмурая уборщица, пришедшая прибрать тесную комнатку, за что девушка чуть ли не кинула ей твердую подушку в лицо. Рена ее прогнала, но сон, похоже, обиделся и ушел далеко-далеко. Значит, настала пора просыпаться. Она пошла в общий душ на этаже с кислым выражением лица, словно только что одним рывком откусила половину лимона, держа в руках твердое полотенце, мятный гель для душа и сменную одежду, которую купила в одном из маленьких магазинов. Думать было крайне сложно из-за странного воя в голове, но Рена надеялась, что это моментально пройдет, как только она помоет грязное тело и отрежет длинную копну волос. Душ ничем не помог, кроме как разлил по вымытому телу весьма приятное чувство. В висках запульсировало еще сильнее, и Рена сцепила зубы, как бездомная собака при виде раздражающего кота. Она принесла с собой еще острые ножницы, которые кинула в облезлую тумбочку возле маленького зеркала на стене, спрятав от своих же глаз. Волосы никогда не стояли у нее в приоритете — точнее, Рена просто не переживала о стрижках и прическах; нет дела до такого, когда целыми сутками скучаешь среди четырёх стен в абсолютном одиночестве. Но всё-таки Виверли помнила, как любила смотреть и заплетать ее волосы мама, любуясь красотой своих ген. Да и она где-то слышала, что копна собирает воспоминания, впитывая в каждый выросший дюйм какой-то определенный момент, который должен остаться на поверхности памяти еще долго. Что ж, вероятней всего, сама судьба дала ей жирный намек на то, что пора привыкать и меняться к новой жизни. Рена уговаривала себя. Мама была бы не рада услышать новость о том, что ее длинные локоны через мгновение и до грудей доставать не будут. Она когда-то вычитала в журнале, что запутанные комки могут разгладить в парихмахерской за хорошенькую сумму, и сейчас эта идея не казалась ей такой бредовой, как несколько дней назад. Она посмотрела с вопросом в глазах на отражение в зеркале, не зная, как именно звучит он; может, не стоит? может, наплевать на расход денег и сохранить длину? может, разбить это клятое зеркало этими ножницами и попасть к родителям, в царство мёртвых, в другой мир? Последний вопрос призвал укол в сердце, но это пустяки. Неважно. Рена осмотрела свои волосы, которые сейчас больше напоминали комок старых нитей для плетения, нежели мягкие, приятные локоны, которые завораживающе спускались с головы до того рокового дня. Сколько раз она представила недовольство матери за эту пару минут? Виверли сбилась со счёта, — пустяки, ведь она представит это еще несколько десятков раз, пока всё-таки решит, что делать. Сложно точно сказать, когда металические ножницы оказались в ее бледных руках; когда в старой раковине появились рыжие пряди, которые она посчитала лишними, ненужными; когда дешевый гребень из магловского магазина поднеся к обновленной причёске. Ей было далеко плевать на свою внешность. И сейчас — тоже. Наверное, Рена перестаралась и отрезала слишком много, но ее больше волновало то, как поскорее выйти на след Лестрейнджев, а не эта глупая стрижка, которая поменяет свой вид буквально через месяц-второй, когда корни немного отрастут. Признаться, видеть в отражении заметно похудевшую, пугающе белую девушку с обвисшими щеками и понимать, что этот живой призрак — ты собственной персоной, приносило не очень приятные эмоции. Рена провела рукой по подстриженным волосам, неотрывно вглядываясь в настенное зеркало. Кажется, эту стрижку маглы называли карэ; впрочем, разницы это не имело. Кончики были неровными и косыми, словно стриг их слепой — отчасти, если считать то, что она жмурилась, когда избавлялась от волос, это было правдой. Рена быстро прибрала пряди в раковине и на плиточном полу, забрала личные вещи и быстро ушла в свою комнатку. Идя мимо запертых номеров, она отметила, что избавление длинной копны принесло какое-то… облегчение? Ходить стало как-то легче, а обнаженную шею окутывало приятным холодком сквозняка из приоткрытого окошка в коридоре. Ее не удивит, если и соображать станет легче, но пока проблесков намеков на это видно не было. Вымытая и чистая, она сидела на краю твердоватого матраса, едва сгорбившись. Морена настойчиво вспоминала все, что слышала от Рабастана и Родольфуса о поместье Лестрейнджев. В последний раз она разговаривала с братьями еще за год до своей первой вылазки в магловский мир. Виверли хорошо разбиралась в цифровых науках, но ее всё равно удивило то, что с тех пор прошло три года — эти месяцы ощущались как несколько дней, не больше. Ни единой весточки она не получала за это время. Совы у Рены не было, но парням разрешалось писать ей письма под именем своего отца. Абсолютно никакого сообщения в своих руках она не держала. Рена хмыкнула под нос. Они хоть живы? Она даже не знала, что будет забавней в таком случае — ее приезд или незнание того, что лучшие друзья подростковых лет уже покоились в могилах. Поместье Лестрейнджев находилось где-то в Лондоне — но он такой большой, и только Мерлину видано, как максимально быстро найти этот дом. Почему она раньше никогда не интересовалась их местом проживания? Она бегло напялила на себя новые джинсы и курточку и выбежала из комнаты, не забыв запереть деревянные двери. Ей нужно было в Косой переулок, дабы купить там местных газет за последние годы. Может, на худой конец, забежит еще в магазин палочек, — Рена не мастерски владела боевыми заклинаниями, ведь почти все тренировки с отцом были проведены на холодном оружии, но всё-таки древко желательно было держать при себе (как бы сильно она не любила кинжал). Рене продали только пачку «Ежедневного Пророка» за последние два года, сказав, что более ранние экземпляры давно раскупили. Не то чтобы это сильно расстроило, но не порадовало точно. Если ей не хватит информации из полученный источников, прийдется искать другие. С помощью Уменьшительного заклинания она сложила десятки газет в просторную сумку и направилась к известному магазину палочек «Лавка Олливандера», в котором покупала свою палочку Инес по непонятным причинам. Рена в детстве хотелось побывать здесь, а потом маленькая, но невыполнимая мечта тайком выползла из головы ребенка, уступая место совершенно другим мыслям. Она вскинула глаза, разглядывая трухлявое здание — со стен сыпалась краска и было видно невооруженным взглядом, что этот трёхэтажный домик старше даже гнома-долгожителя. Она зашла внутрь, краем глаза оценивая обстановку. В целом, лавка почти ничем не отличалась от соседних, не считая предметов торговли; Рена успела мимоходом полазить по магазинам в переулке. Всюду в футляры и коробки были собраны всевозможные палочки, которые изготовляли владельцы лавки. Виверли никогда не была в подобных магазинах, а прежнюю палочку подарили ей родители на именины, каким-то образом идеально подобрав сердцевину, подошедшую девочке, как нужный ключ в замочной скважине. — Здравствуйте, юная мисс! — звонко поприветствовал ее внезапно появившийся мужчина средних лет с дружелюбно отрытыми руками. Рена поспешно повернулась, как она поняла, к продавцу палочек. Вероятно, было бы лучше, если бы она выглядела постарше в чужих глазах, ведь взрослые женщины привлекают меньше внимания, чем девочки-подростки — какой Виверли и казалась со стороны. — Здравствуйте, сэр, — сказала она по-английски. Немецкий акцент слишком сильно выделялся, и Рена напряглась. — Мне нужна палочка. Волшебник кивнул. — Вы можете сказать, какая сердцевина вам больше всех подходит? — В прошлой палочке была драконья жила, — вспомнила она. Он задумался, а через минуту что-то понял и убежал куда-то за стеллажи. Долго ждать не пришлось — продавец вернулся с несколькими бархатными футлярами почти сразу. — Попробуйте эту, — Олливандер бережно протянул ей одну из палочек. Рена взяла холодное древко в руки и незамедлительно взмахнула. Движение кисти далось ей чрезвычайно легко и грациозно. Раздался маленький взрыв, и она слегка содрогнула. — Простите, я… — быстро начала мямлить Виверли, испугано положив палочку на место. — Ничего страшного, — ободряюще улыбнулся продавец и достал второе древко. Она поджала губы, однако палочку взяла. Самое главное было не разнести все помещение, а остальное было как-то не особо важно. Прошло не так много времени, как снова показались яркие вспышки, колющие глаза. Рена тихо фыркнула и третьим вариантом, который ей профессионально предложил продавец, махнула кистью. — Очень… странно, — задумчиво пробормотал он, бесстыже разглядывая девушку перед собой. Олливандер покинул ее, продолжая поиски достойной палочки. Рена блуждала глазами по стенами и вещицам на дубовом столе. Она заметила идеально черное древко на полке полупустого стеллажа, которые увидеть не прищурившись было крайне сложно из-за цвета палочки, сливающиеся с мебелью. Девушка подошла поближе, пристально разглядывая находку. Палочка заметно отличалась от всех тех, что держала она в руках последнее время: ее стержень украшал элегантный узор в форме цветущей лианы, переплетающейся вокруг чуть погнутой рукоятки, а цвет был наредкость равномерно черным, как липкая смола или же поздняя ночь в горах. Рена с великим трудом удержала желание взять древко в руки и выпустить наружу волшебные искры — всё-таки собственность это чужая. Она и не заметила застывшего у дверного проема продавца с кучей футляров в руках. — Четырнадцать дюймов, сделана из черной ольхи моим прапрадедом. Единственная его работа, которая осталась в лавке с тех времен, — оповестил о своем скором возращении Олливандер. Рена выпрямила спину и, не отводя взгляда от палочки, спросила: — Магическое ядро? — Перо феникса. Эта палочка лежала спрятана, но недавно я проводил перестановки, поэтому, видимо, она затерялась среди других. Потерять такую вещицу было совсем не сложно, учитывая цвет древа, который с легкостью пропадал в темных углах и поверхностях. — Попробуйте ее, — предложил он. Рена взяла ее в руки. Структура палочки оказалась намного приятней и бархатней, чем ожидалось. Она впервые ощутила приятное чувство, когда уцепилась за древко. Девушка махнула кистью и прикрыла глаза, боясь пострадать от вспышек, но ожидаемого хлопка не произошло. — Восхитительно! Просто великолепно!***
Бесконечное шелестение газет уже порядком надоело. Она встала с кровати и подошла к дешевому столу, где в тарелке лежали свежие и вкусные пирожки с капустой из магловской булочной. Похрустев затёкшей шеей, Рена откусила мягкое тесто. Она изучила больше дюжины газет за минувшие три дня, но нужной информации критически не хватало для создания целой картины. Единственное, что Рена вынесла из прочитанного, так это явное приближение чего-то страшного, на что Министерство Великобритании закрывает глаза. Хоть такие новости были не связаны с Лестрейнджами и местной свитой, но пропускать целые главы о убийствах и пропажах сотней маглов и волшебников она не могла. Журналистка Рита Скитер довольно ярко описывала абсолютно все события, которые так или иначе были связаны со странными смертями маглов. Она настойчиво твердила, что к этому причастен волшебный мир, да и очевидные факты беспрекословно такую возможность подтверждали: невинные люди умирали от Авады Кедавры, и никак иначе. Убивали и семьи волшебников, но такие случаи можно было пересчитать на пальцах. Рена от скуки часто читала дома целые романы связанные с войнами и разногласиями в обществе, и происходящее напоминало ей удлиненный пролог вначале таких книг. С каждой газетой убийств становилось больше, а глав про повседневные проблемы — меньше. Родители очень редко трогали тему о годах жизни во время террора Грин-де-вальда, поэтому она не могла быть уверена в своих мыслях, но все же постоянно думала о том, что историю смиренно ждет повторение. О Лестрейнджах Рена нашла информации отнюдь не много — несколько глав, а то и меньше. Почти два года назад Родольфус женился на Беллатрисе Блэк и стал официальным лордом Лестрейнджем. Еще на той же странице Рена заметила слова «поместье на западе Лондона». Что ж, теперь она хотя бы имела представление, в какой стороне искать роскошный дом братьев. Не сказать, что такое познание сильно продвинуло ее поиски, но легко обрадовало так точно. Этим летом обсуждали новую должность в Министерстве отца парней и упоминали их самих, что уничтожило все мысли о смерти друзей детства в одну секунду. Правда, Рена никак не могла понять, почему эти англичане не писали ей. Неужели разорвать все связи захотели? Мистер Лестрейндж не позволил бы своим сыновьям спуститься так низко — в этом она была уверена на все сто. Если бы у них такое желание появилось, они написали бы об этом в письме… Прочитать осталось только несколько пачек газет за последние полгода. Можно было найти выпуски за первую половину десятилетия, конечно, это займет немало времени, но она пока никуда не спешит. И нужно как-нибудь узнать обстановку в Австрии, чтобы перестраховаться. Бледные дни менялись на длинные ночи — и Рена только успевала удивляться скоротечности времени. Она дочитала остатки полученных газет на следующий день, а неделю назад выкупила у одной старушки из Косого переулка более старые газеты — пятилетней давности и больше. Признаться, масла в ее огненный энтузиазм чтения подливало незнание происходящего за границей Австрии все эти годы, начиная с дня ее рождения. Рене было интересно читать о жизни Магической Англии, не смотря на то, что с написания тех новостей прошло достаточно времени, чтобы давно забыть о их существовании. Ее глаза жадно вталкивали в разум каждое слово, которое было написано на зачарованной бумаге, словно это была самая желающая пища. К сожалению, как и предполагалось, фамилию Лестрейндж замечать на страницах продолжало ставать редкостью, а в ее случае это было как купить победный билет в лотерее. Зато сколько нового она узнала!.. Пожалуй, полученные знания служили единственной причиной отсутствия полного разочарования где-то в районе сердца. Не то что бы Рену совсем не обеспокоило это, но окончательно унывать в такие настороженные дни она не собиралась; уж слишком пугающе звучали слова тех сплетников на рынке. Посему ей оставалось лишь недовольно поджимать губы и возвращаться к газетам вновь и вновь, теряя пламя надежды в сердце. Ложилась спать она уже обессиленной, уставшей и с плохим настроением, которое на утро оставалось затмленным сонностью. Ночами Рена видела отца с матерью — первые дни в Лондоне спала она откровенно плохо, а образы во сне были размытыми и нечёткими, поэтому на утро понимать увиденное ночью ставало проблемой. Но когда режим сна более-менее урегулировался, образы стали куда чётче. Она могла разглядеть рыжие волосы, бледную шею и костлявые руки, безжизненно шатающиеся по швам. Инес выглядела такой… мертвой. Иронично, не правда ли?.. Во сне мама просто смотрела на нее своими большими, но абсолютно пустыми глазами, будто пытаясь заглянуть в самую душу, точно дементор. Для Морены такие моменты были хуже кошмаров! Совсем недавно к образу матери-мертвецу во снах присоединился и такой же устрашающий отец. Его поза была проста и безжизненна, как у жены. Теперь ночью на нее глазели два живых трупа родных людей, от одного вида которых хотелось бежать со всех ног и в сердцах кричать. Все это происходило в ухоженном подвале под особняком в Австрии — и это было так реально, что утром она просыпалась затопленной в холодном поту и с часто вздымающей грудью. Короче говоря, ночь стала для нее такой же отвратительной, как и день. Так и нагрянул первый день весны. Пока люди радовались возращению тепла, Рена взахлеб читала приобретённую в Лютном переулке книжку о ритуалах поиска. Темные улицы Магического Лондона она посетила позавчера совершенно случайно: завернула по ошибке не туда, а уже заметила изменение атмосферы и обстановки. Конечно же, Рена сразу догадалась, куда ее занесло в этот раз, а потом как-то само понеслось: хождение между трухлявыми домами, оглядывание местных окрестностей и оценивание товара. Она решила выйти на след этих чертовых Лестрейнджев с помощью ритуала. Идея так себе, учитывая то, что она никогда в жизни ничего подобного не творила, а в первый раз собиралась сделать это без помощи профессионала (как писали вначале — всех! — книг о ритуалах для новичка). Правда, козырь в ее рукаве был очень даже хорош — заколдованный Атам под боком. Конечно же, кинжал от магического истощения не спасёт, но он играл большее преимущество в мире ритуалов. Резко захлопнув книгу, Рена откинула ее и скрестила руки на груди. Снова ничего. Снова пустая трата времени на очередную ерунду. Если сравнить эти записи в покупках с Лютного с теми, что хранились в библиотеке у нее дома, то английские книжечки казались наивными сказками для детей. Нет, ну в каком состоянии находился автор, когда подписывал свою работу так громко — «Кровавые ритуалы поиска для мастеров своего дела»?! Да это же сущий бред! Одной капли крови не хватит, чтобы найти человека, а магического истощения не избежать в любом случае!.. Недовольная, Рена накинула на себя черную мантию и направилась в Лютный переулок. В последний момент она взяла с собой палочку — сейчас шел настойчивый процесс зарождения привычки таскать древко везде с собой. Мама бы похвалила ее точно. Она прошла банк, думая, в каком магазине искать нужный ритуал. Теперь Рена была уверена, что на громкие названия вестись не стоит, ибо разочарования после прочтения будет полным полно. Времени на подобные пустышки она и так потратила через чур много. А вот Рабастана или Родольфуса найти нужно было в кратчайшие сроки, поэтому выбирать объекты для изучения требовалось более внимательно. Прошло три недели с ее бега из Австрии, но оттуда ни слуху ни духу. Может, те разговоры на рынке были пустыми слухами — и она бы только радовалась, услышав подтверждение этой новости. Рена не жалела, что убежала из родной страны, ведь здесь она уже не боялась так сильно ходить по улице и быть пойманной в любую минуту. Англия встретила иностранку с добрым нравом, но это был вопрос времени, когда Рена начнет по-настоящему переживать из-за новостей в «Ежедневном Пророке». Вот тогда она наверняка ощутит схожие эмоции на страх во время нахождения в Австрии после смерти родителей. Пока Рена не обращала должного внимания на свежие выпуски газет, где во всю обсуждали новое нападение на торговый центр в магловской части Лондона. Позавчерашний «Пророк» она прочитала быстро, прыгая взглядом между словами с бешеной скоростью, однако ничего толкового не заметила, поэтому содержание газеты вскоре забылось. В Лютном переулке народа было более, чем предостаточно. Рена не особо удивилась: понедельник всё-таки, первый будний день недели. Во многих лавках появился новый товар, но магазин с нужными ей книгами не входил в их число. Внутри ожидаемо стоял на кассе один продавец, а возле запыленных полок царили только тишина и пустота. Она довольно долго выбирала книги для покупки, прикусывая губу. Рена решила взять сразу две, чтобы не возвращаться сюда же завтра, не удовлетворившись вычитанной информацией. Вдруг за тонкими стенами прозвучал взрыв. Затем второй, но уже значительно громче. Она нахмурилась и положила книги обратно на полки. Что за чертовщина происходит?.. Рена краем глаза посмотрела на продавца, растеряно и испуганно метающего взгляд по своей лавке. Густой дым страха сочился из его изогнуто приоткрытых губ. Значит, случилось что-то серьезное. Рена скрыла лицо за капюшоном черной мантии и выбежала из магазинчика, забыв о книгах. А ведь она могла взять их, а продавец не заметил бы даже в такой суматохе!.. «Может, вернуться и забрать?», — спросила она саму себя, убегая куда-то за угол. Поблизости раздался огромный взрыв. Стены кирпичного дома рядом затряслись. Рена сцепила зубы и по привычке стиснула рукоятку кинжала, спрятанного под мантией, но почти сразу спохватилась, обратив внимание на палочку. Она мимоходом достала древко, крепко сжав его в ладони. Мимо ее глаз пролетела фиолетовая вспышка, и она секундно застыла, а затем слегка повернула голову вправо, откуда летело заклинание. Возле лавок крушили дома трое высоких магов, двое из которых скрыли лицо за страшной маской в виде черепа. Их тела покрывали длинные балахоны, подобные мантии на ней, но даже с ними Рена моментально поняла, что эти двое — взрослые мужчины. Третий был без этой странной маски и в каких-то серых лохмотьях, не особо напоминающих одежду волшебника. Густые брови были сдвинуты, но не от напряжения, а от зверского смеха, который залил всю улицу. Он дико хохотал, как больной из психбольницы, и она инстинктивно попятилась назад. Они находились и впрямь близко к ней, но те двое в масках были усугублены в нанесение ударов по домам и здешним темным волшебникам, а третий заметил ее сразу, как только морщины вокруг глаз слегка разгладились из-за окончания смеха. Рена попыталась аппарировать. Все попытки пропасть из горячей точки не заканчивались успехом. Эти гады поставили антиаппарационное поле вокруг Лютного! Она собиралась бежать в сторону гостиной, но ее остановил мужской крик, обращенный к своим товарищам: — А у нас тут девчонка заблудилась, кажется! — «третий» ухмыльнулся, и Рене захотелось сбить эту дурацкую улыбку с его лица. Вокруг бегало еще несколько магов в масках-черепах, которые интенсивно разрушали дома, грабили лавки и бились против жителей. Скоро прийдут авроры. Им кто-то да обязательно доложит, а те быстро спохватятся и нырнут в Лютный переулок. Нужно немного подождать. Ну или бежать. Рену пробила мелкая дрожь, но она быстро пришла в себя. — Поиграем, девочка? — вопросительно изогнул брови тот мужчина, все больше приближаясь к ней. Расстояние мгновенно теряло свою длину. Рена выставила палочку вперед, кончиком указывая на грудь противника, прямо как учил отец. — И что же мне сделает маленькая девочка? — притворно испугался «третий» и поднял свое древко в ответ. — Но если юная леди пожелает… Договорить он не успел — Оглушающе заклинание полетело прямо в него, но во время поставленный щит оттолкнул вспышку. Где-то в стороне произошел взрыв, и Рена слегка подкосилась, однако на ногах устояла, схватившись за палочку в руке мертвой хваткой. — Инкарцено! — Редукто! Глупая девчонка! Он с животным рыком на тонких губах выпускал заклинания, не давая Рене расслабиться. Изредка ей давалась возможность секундно посмотреть на окружающих, которые отбивались от напавших магов, как и она. Дело однозначно шло плохо. Маг резкими движениями оказался рядом — между ними осталось не больше двух футов. Рена только и делала, что укрепляла поврежденный щит и отзеркаливала яркие вспышки. Он атаковал, а она — защищалась. Отец повторял, что дуэль должна казаться страстным танцем — тогда все будет идти как по маслу. Он доказывал это своими действиями и движениями во время тренировок с ней. Рена часто в те моменты халтурила, упрямо твердя, что в дуэли быть элегантным и свободным невозможно, чем злила отца. Поэтому и сейчас она резко двигала палочкой и металась возле старых домов, тяжко избегая проклятий. Дыхание с каждой секундой становилось тяжелее, а про передышку можно было даже не думать. — Бомбарда! — не отставал маг. Она быстрым бегом старалась убежать из его глаз, но он преследовал ее, не отставая ни на миг. — Протего! — Конфринго! В какой-то момент ее щит пробился, и она оказалась вжата в каменную стену. Кровь потекла из ноздрей моментально, оставляя металический привкус на губах. Рена вытерла языком алую дорожку над устами, судорожно дыша. «Третий» приблизился вплотную и провел шершавой рукой по ее бархатной щеке. Рена вздернула подборок, попыталась поднять правую руку с палочкой, но ее запястье крепко удерживал маг. Хорошо, что отец поставил ей привычку пользоваться обеими руками. — Вот ты и доигралась, девочка, — широко улыбнулся он, показывая гнилые зубы. — Отпусти меня, ублюдок, — зашипела она. — Следи за языком, а то я могу быть и не нежен, — пригрозил маг, еще крепче вжав ногти в ее оголенную кожу. Рена представила бы, насколько страшными вышли синяки на запястье, если бы не следила за движениями «третьего». — Мне плевать, идиот. Ты глухой и не слышал, что я сказала? — презрительно поморщилась Морена. Он взмахнул свободной рукой, и ее щеку внезапно одарило адским жаром. Она прикусила язык до боли. — Ты… — Магловская пощёчина? Серьезно? — криво ухмыльнулась Рена и с поддельным азартом посмотрела ему в глаза, где разгоралось пламя ненависти. Ей было далеко не весело, однако маг вынес другой вердикт. Ее щека покраснела, но девушка не обращала внимания на боль. — Ты доигралась, грязная шлюха! — прорычал он гневно и достал из кармана свою палочку, все еще удерживая ее правую руку. Маг наставил свою палочку на ее лицо. Кончик древка чуть ли не упирался в ее нос, но его это не волновало. — Кр… Рене хватило одного мгновения, чтобы левой рукой достать заостренный кинжал. Он грозно смотрел на ее лицо, покрикивая заклятья, как заметил молниеносный взмах, прошедший по его палочке. Она злорадно ухмыльнулась, наблюдая за падениям его разрезанной палочки. Древко с треском разломалось на две части. Атам в ее руке начал подрагивать, его рукоятка нагрелась, и она усилила хватку, чтобы не упустить кинжал. Он впитал в себя часть магической силы сломанной палочки, которую она была обязана удержать. «Третий» уставился на остатки своей палочки, а затем перевел шокирующий взгляд на нее. — Что ты сделала, мразь?! — запаниковал он и хотел было переместить руку на ее горло, но почувствовал острое лезвие на своей шее. Она моментально уткнула кончик кинжала в его кожу возле кадыка, почувствовав опасность. Ее руки не дрожали — Рена привыкла к реакции Атама на магию. С холодным оружиям она справлялась всё-таки куда лучше, чем с палочкой. — Еще одно слово, и я зарежу тебя, как свинину, а перед этим вырву твои кишки наружу, жалкое отродье! — прошипела она совсем по-змеиному, грозно сверкнув глазами. Конечно, Рена блефовала — она не настолько жестока, чтобы творить такие уродливые вещи. Однако в ее голосе не было ни единого колебания и знака неуверенности, что твердило совершенно о другом. — И чем ты меня зарежешь, девочка? Этим куском метала? — харкнул он. Рена внутренне удивилась его словами. Неужели фактическое уничтожения его палочки не подействовало? Она знала, что для волшебников в социуме нет ничего важнее волшебного древка. Она сглотнула горькую слюну. Кончик лезвия уткнулся в шею поглубже. Кровь вышла наружу и потекла за лохмотья, оставляя после себя алую дорожку. — Этот кусок метала лишил тебя орудия, — она чуть нагнулась к нему. — он же лишит тебя жизни. Она собрала всю свою невозмутимость на лице так же, как и в тот вечер, когда родители строго отчитывали ее за те ночные вылазки в магловский мир. Рена заметила за широкой спиной мужчины вспышки иного рода и сразу поняла, что вмешались другие силы. Авроры с опозданием пришли на помощь. Она удержалась, чтобы слишком брезгующая рожа не появилась на лице, моментально вспомнив по маленьким кусочкам события того страшного дня. Послышались хлопки аппарации. Сообразить, кто желал побыстрее сбежать из остывшей точки, оказалось не сложно. — Я тебе отомщу, идиотка. И эта месть будет долгой и мучительной, — рявкнул маг и с едва заметной тоской глянул на остатки своей палочки. Он аппарировал так же внезапно, как и появился. Рена не заметила на себе долгого взгляда мага в маске, стоящего не так далеко. Вскоре он испарился в воздухе вместе со своим братом, а она скрылась между кирпичными домами, избегая встречи с аврорами.***
Рабастан со злостью швырнул маску на диван под тяжелым взором Родольфуса. Он медлительно прикрыл глаза, дабы попытаться привести бушующие чувства в порядок. — Это была она, — констатировал Лестрейндж-старший, невозмутимо скрестив руки на груди. Его волнистые, темные волосы были собраны в тугой хвост на затылке, закрепленный какими-то куском черной ткани. На длинной мантии Родольфуса все еще остался запах событий сегодняшнего утра, где он и его брат с шоком в глазах увидели повзрослевшую Морену. Они даже предположить не могли, что сегодня утром, нападая на Лютный переулок с желанием показать Магическому миру, что пришел конец грязнокровкам и всем предателям крови, увидят там рыжеволосую Виверли. Нет, Родольфус говорил брату о возможном визите Морены, но Рабастан не думал, что это произойдёт так скоро. Лестрейндж-младший заметил ее только тогда, когда Сивый отбросил ее в стену дома, неподалеку которого он громил лавку с зельями. В тот момент спал черный капюшон, и Рабастан вместе с Родольфусом замерли, заметив знакомую. Они ослабили атаку, наблюдая за опасным огнем между подругой и своим товарищем. Родольфус не слышал абсолютно ничего с их перепалки, да и видел далеко не все, но Рабастан, стоящий рядом, только и мог зачарованно слушать колкие ответы Морены. Она была словно горящей феей среди ледяных и хмурых фигур. Он не мог отвести взгляда, и ему помогали отвлечься только вспышки гостей в Лютном, на которых напали Пожиратели Смерти, за что он был порядком благодарен. — Знаю, — обронил Рабастан и провел рукой по кудрявым волосам. — Нужно найти ее. Морена наверняка прибыла в Лондон только для того, чтобы попасть к нам и получить помощь, — хладнокровно рассудил Родольфус. Рабастан посмотрел на старшего брата, тихо вздохнув. Он прекрасно понимал, что их долгом была помощь единственной выжившей Виверли. — Зачем ей было идти в Лютный? Родольфус смерил его долгим взглядом. Его линия плеч была напряжена, вообщем, как происходило всегда, когда он терялся среди своих раздумий. — А зачем молодой девушке посещать такие места, как Лютный? Он медленно сделал два больших шага в сторону камина, достал палочку из внутреннего кармана мантии и подпалил заранее заготовленные полена. Рабастан скептически выгнул бровь и тихо фыркнул: — Спроси у своей очаровательной жены. Родольфус ожидаемо проигнорировал его слова. С Беллатриссой отношения у них были, скупо говоря, никакие, а если бы не брачные узы, то их общения скатилось бы только до тем связанных с Лордом Волдемортом (но, наверное, оно и так заключается на этом). — Она ищет способ попасть к нам, — сказал Родольфус твёрдо. — И что ей нужно для этого в Лютном? Желваки на скулах Рабастана заходили от напряжения. — Твоя дата рождения точно правильная? Мозгов как у шестилетней грязнокровки! — рыкнул Родольфус и, выровняв тон голоса, уравновешенно объяснил: — Она не знает, где наше поместье, а мы скрываем это для посторонних, поэтому простые расспросы наших знакомых — Малфоев, Блэков, Ноттов — выглядели бы подозрительно и странно. Кажется, до Рабастана начало доходить, о чем говорил брат. Дом одних из самых приближённых слуг Темного Лорда был хорошо защищен, а его посетители и хозяева держали рты на замках, не треплясь об этом каждому второму в опасениях найти Министерского шпиона. Министерство молчит — нигде пока официально не оповещалось о приходе новой войны в Магическом обществе. Но это лишь пока: совсем скоро каждая грязнокровка будет дрожать в страхе, как жалки щенок, выброшенный на улицу. Правда, молчание Министра не говорит о том, что Пожирателям можно свободно разгуливать по стране. Кроме того, Абракас Малфой и их отец, работающие в Министерстве и имеющие связи в Авротате, уверяли, что авроры начали подозревать во всем элиту чистокровных, а это значило лишь одно — был риск попасть под суд. Никто еще не заходил в дома Пожирателей Смерти с обысками, но все понимали, что это лишь вопрос времени. Многие семьи, которые так или иначе имели связь с тёмными силами, попрятали все артефакты и последствия своих злодеяний куда подальше, ну а Лестрейнджи выделяться не любили. Старина Лестрейндж воспользовался своими связями в архиве и идеально подчистил информацию о родовом поместье. Родольфус на это лишь головой покачал да губы поджал, сказав, что исчезновение их места жилья вряд ли поможет в экстренных случаях, ведь у авроров копий документов, должно быть, запасная гора пылилась. Блэки, Паркинсоны и Гринграссы повторили за мерами безопасностей Лестрейнджев, но вот Малфои остались в стороне, переходя в шаткое положение, — Абракас обмолвился, что у его сына будет свадьба через несколько месяцев, поэтому скрыть адрес большого поместья будет невозможно. — Ей могут навредить из-за осторожности, если начнёт интересоваться нашим адресом, — пробормотал Рабастан и поджал губы. — Именно поэтому Морена ищет способ выйти на нас с помощью какой-то запрещенной магии, — кивнул Родольфус. Что-то поменялось в лице Рабастана, и оно явно не понравилось мужчине, стоящему возле дивана. — Я найду ее, — выпалил Рабастан, глядя брату прямо в глаза. Его голос был твердей метеорита, а в глазах пылали чертики, которые приходили в голову только в особенных случаях. Родольфус слегка нахмурился, поморщившись: — Как? Лестрейндж-младший схватил свою грязную мантию со стула и направился к выходу. Все его движения были хорошо пропитаны решимостью. Родольфус наблюдал за братом с каменной миной и в вытянутой позе, как делал почти всегда, когда приходилось быть глядачем внезапного приступа уверенности в Рабастане. — Пойду в «Дырявый котел»! — выкрикнул он, скрываясь за дверным проемом. Родольфус лишь тихо вздохнул, не оставшись довольным решением брата, но тут же напомнил себе, что Рабастан взрослый парень со своей головой не плечах. И как бы ему эта правда не нравилась — он обязан был ее принять, как самый обычный факт. Отец толком никак не отреагировал на смерть своих друзей, словно это произошло ожидаемо, как простая бытовая вещь. Но Родольфус его не судил — мистер Лестрейндж всегда был замкнул в себе. Когда умерла его жена во время вторых родов, он пришел в длительный траур, во время нахождения которого совсем забыл о новорожденном сыне. Семилетний Родольфус иногда играл с маленьким братом и помогал эльфам-домовикам с приготовлением еды и уборкой, хоть это было вовсе не обязательно, ведь магические существа справлялись сами, но это помогало ненадолго убежать от одиночества. — Оборотное не забудь! И не наткнись на министерских крыс! — не забыл напомнить ему в спину Родольфус. Вечером Темный Лорд будет ждать всех своих слуг в Блэк-мэноре, который стал штаб-квартирой Пожирателей Смерти два года назад. Родольфус только надеялся, что Рабастан успеет до заката, ведь Лорд Волдеморт не терпит опозданий. Рабастан мимоходом выпил Оборотное зелья из кладовки, применяя внешность высокого магла со светлыми волосами и колючей бородой. Как только телосложения полностью поменялось, а черты лица приобрели новые формы, он аппарировал прямо к пабе-гостинице. Здесь, вероятней всего, остановилась Морена, ведь цены были подстроены под маленький бюджет, а сам паб был довольно популярен среди волшебников. Он зашел внутрь, где уже началось ярое обсуждение утренних боев в Лютном переулке за стаканом сливочного пива или чего-нибудь покрепче. Голоса вихрем летали по слабо освещенном помещении под тихую песенку из радио возле барной стойки. За столами рассиживались персоны разных возрастов, но всех их интересовало лишь одно: кто эти изверги, которые напали на волшебников сегодня? Шуму, конечно, они навели хорошенького… Рабастан чуть ли не поморщился от вида пьяных в стельку мужиков и быстро подошел к знакомому владельцу «Дырявого котла». — Эй, Том, подойти-ка сюда, — призвал он мужчину в белой рабочей форме, расставляющего кристальные стаканы по местам. Том вскинул глаза на блондина, которого видел здесь уже несколько дней назад, вытер руки чистым полотенцем и мигом подлетел к гостю. — Чем могу быть полезен? — полюбопытствовал владелец. Рабастан иногда наведывался в Косой переулок под видом этого мужика, которого нашел в Нью-йорке и тут же убил, вырвав шмат его мягкий волос из головы для целой серии Оборотного зелья. — Империо, — совсем тихо прошептал он, незаметно наставив палочку на вежливо улыбающегося Тома. Рабастан краем глаза огляделся, чтобы убедиться в том, что их разговор никому неинтересен. Но для безопасности всё-таки поставил вокруг них невидимый Заглушающий купол, который не позволит никому стать свидетелем беседы владельца паба и светловолосого мужчины. — Кто поселялся в гостинице за последний месяц? — спросил Рабастан, неотрывно следя за тем, как туман заполняет глаза зачарованного мужчины. — Мало кто… — Подробней, — прошипел он и нажал на палочку сильнее. — Трое мужчин и две женщины, — прохрипел волшебник, тяжело сглотнув. Морена вряд ли имела целый инвентарь ресурсов, чтобы ходить везде под действиям Оборотного зелья, да и сегодня утром она пошла в Лютный «чистой». Рабастан сомневался, что и по улицам Лондона австрийка ходила с другой внешностью, хоть это было довольно опасно. — Как выглядели женщины? — молвил Рабастан молниеносно. — Э-э… Одна такая темноволосая со странными серыми глазами и неуравновешенным характером — она только две недели назад комнатку сняла. Часто в паб спускается да пиво постоянно глотает. Я слышал, что у нее родственники в Косом есть, но вот не знаю, почему она здесь живет, — протараторил Том, с каждой секундой вспоминая о своих посетителях все больше. — А вторая пришла схожая на замарашку из Лютного: волосы спутанные, лицо все в грязи, а одежда так и вовсе ободранная вся. Она тихая такая, молчаливая, не заказывала в пабе ничего со дня своего прибытия. Волосы рыжие-рыжие, пушистые… Он будто оживился, когда услышал описание Морены. В глазах загорелся огонь предвкушения, и Рабастан слегка ухмыльнулся. — Где комната второй? — Последняя в коридоре возле чердака с правой стороны. Рабастан кивнул сам себе и выровнял спину, проговорив: — Обливиэйт. Чисто, аккуратно и мастерски, он подчистил память Тома, чтобы тот лишнего ничего не сделал. Теперь волшебник будет думать, что этот светловолосый мужчина с приятной внешностью приходил просто узнать новости, которые заставили народ сжаться в страхе. Рабастан побежал по лестнице на верхние этажи. Пастельная мантия на нем слегка раздувалась от скорости бега. Он остановился уже на нужном этаже, чтобы не обратить ненужного внимания жильцов на себе. Медленным шагом побрел к концу коридора, держа палочку при себе на всякий случай. Дойдя к дубовой двери, отделяющей номер от коридора, он попытался открыть ее. Простая Алохомора не сработала ни с первого раза, ни со второго. Рабастан, нахмурившись, вспомнил заклинания, которые могли расщепить более сложные чары. И они сработали, правда, не моментально, но всё-таки двери открыли. Послышался характерный щелчок, и он вошел в маленькую комнату. За дверью никто не стоял с вытянутой палочкой, готовясь завалить заклинаниями того, кто пробил не очень сильную защиту и зашел внутрь. Здесь никого не оказалось. Комнатка была тесной и не особо уютной, но сложенная пачка газет на деревянном столике и полупустые чашки с травяным чаем и водой говорили о том, что кому-то она прошлась по душе, ведь остаться на временное проживание здесь могли не все. Рабастан тихо шагнул к более обжитому углу возле кровати, где жилец, видимо, проводил больше всего времени. Он посмотрел на заголовки газет и едва ли не удивился, как понял, что если их читателем оказывалась Морена, то в наличии старых газет не было ничего странного. Рабастан знал, что австрийка почти ничего не слышала об Англии, поэтому было понятно, почему ее интересовали прошлогодние новости. Правда, можно было потратить время с большей пользой; например, книгу о темной магии прочитать или в порядок себя привести, а то описание внешнего вида Морены, которое любезно предоставил владелец, совсем не ласкало слух. Он посмотрел на небо сквозь оконное стекло. Совсем скоро солнце начнет прятаться и спускаться за горизонт. Пора бы возвращаться домой или сразу в поместье Блэков, ведь равномерно голубое небо планирует сменить рисунок на багряно-фиолетовые кляксы. Он представил злую рожу Родольфуса, если он вовремя не попадёт на собрание, и на его лице расцвела легкая ухмылка, которая тут же спала, когда разум вспомнил о событиях двухмесячной давности, где все мрачное помещение заливал адский крик одного не пунктуального Пожирателя. Рабастан не услышал, как кто-то вошел в комнату, но нос уловил до жути знакомые нотки мяты и кедра. Он уже собирался развернуться к вошедшей, однако его остановило острое лезвие, метко приставленное к горлу. Краем глаза Рабастан заметил огненные прядки и окончательно убедился в том, что в этой комнате расположилась Морена. — Кто ты? — возле самого уха гневно прошипел женский голос, от звучания которого по коже прошлись счастливые мурашки. Он узнает его среди десятков тысяч — в этом сомнений не было. — Рена-а, — ухмыльнулся он, чувствуя как моментально ослабилась хватку у его кадыка. Рабастан заметил, как задрожало тело девушки за его спиной. Рена неуверенно убрала кинжал от его кадыка, но оставалась на чеку. Всё-таки своих умений она не лишилась. Он обернулся и узрел прекрасное существо. Морена стояла к нему почти впритык, идеально выровняв спину и высокомерно вздернув маленький подборок. На ней была короткая косуха и новенькие кожаные лосины, а волосы… Она их обстригла, но Рабастан должен был сказать, что новая стрижка ей шла. Морена изменилась. Повзрослела и изменилась. Он не виделся с ней столько лет, а сейчас хотел увидеть девочку-подростка с не особо видными изгибами, прыщиками на лице и наивным взглядом? Да, она стала еще краше, а в глазах пылал огонь, который он не видел раньше. Возможно, такой колкости ее взгляд приобрел из-за роковых событий, ворвавшихся в ее жизнь столь внезапно. Хоть она и повзрослела, но ожидаемой женственности не набралась. Рабастан видел достаточно много девушек и эта рыжеволосая австрийка однозначно стояла первой в списке тех странных, но харизматичных. Нет, это было ложью: Морена всегда занимала особое место в его жизни, даже не смотря на долю диковинки и странности в ее характере. Вряд ли эта особенность полагалась в романтических отношениях — он даже никогда не думал о ней в таком направлении. Просто… Морена это Морена. Всегда серьёзная, храбрая и сильная. Разве с такой женщиной он хотел скрепить брачные узы? Да таких девиц отец советовал десятой дорогой обходить!.. Наверное, для него она стала занимать особое место в жизни из-за тех беззаботных дней, которых он не мог дождаться тринадцатилетним парнем в Хогвартсе. — Даже не обнимешь? — насмешливо приподнял брови он, расставив руки для объятий. Она прошлась по нему взглядом с ног до головы и передернула плечами: — Обнять тело незнакомого мужчины? Рабастан не удержался и закатил глаза. На что он только надеялся? Она и вправду за эти три года изменилась исключительно внешностью, но самонадеянность и упрямство, кажется, даже Круциатус не уничтожит. — Ну и долго ты собираешься молчать? — изрекла она. Он отменил ее исправленную английскую речь. Акцент-то присутствовал, но уже не выделялся так сильно. Впрочем, это было понятно: мистер Виверли усиленно занимался обучением дочери, вдвойне компенсируя пропущенные года в школе волшебства. — Объясни, как ты оказалась в Лондоне, — проговорил Рабастан с некой притворной усталостью. Он надеялся услышать быстрый, но вместительный ответ. Время тикало, и совсем скоро ему предстояло предстать перед Темным Лордом. — Почему я должна поверить в то, что в этой комнате стоит Рабастан Лестрейндж, а не кто-то другой? — Рена сделала два шага назад и наставила кинжал на мужчину с новой силой. Он даже бровью не подвел, как прошептал новоиспеченное заклинания и мигом вернулся в свой родной облик с кудрявыми волосами и ехидной ухмылкой. Рабастан будто слышал скрежет ее зубов, но смиренно молчал, ожидая ее слов. Очевидно, Рене уверенности не прибавилось. — Родителей убили, и я подалась в бега, а занесло меня аж к западу, где ходили слухи о том, как Министерство вышло на след некого родственника Виверли. И вот я попала в Лондон для того, чтобы найти тебя и Родольфуса. Достаточно чётко? — на выдохе произнесла она, подозрительно странно прищурившись. — Не очень, — покачал головой он и, посмотрев на настенные часы над шкафом, поторопился покинуть стены гостиницы: — Тебе стоит пойти со мной. В поместье Лестрейнджов тебе ничего не грозит. Он не собирался рассказывать ей о Пожирателях Смерти. По крайней мере, не сейчас, когда ее голова была забита мыслями о убийстве родителей. Она задумалась, и Рабастан уже подготовил убедительную речь, почему у него дома безопасней, но нужный ответ он услышал быстро: — Хорошо. Рабастан быстро подал руку для совместной аппарации. Медлить он не мог — скоро начнётся собрание. Она шустро схватила лямки большой черной сумки, которую Рабастан даже не заметил — на ней были Маскирующие чары. Рена неразборчиво проворчала что-то себе под нос и переплела их пальцы. Вскоре с головокружениям и туманом в глазах они оказались возле фасада большого поместья, где была возможна аппарация. Рядом суетился домовик, который первый услышал новость о новом жителе родового дома. — Очень просторно для нескольких жильцов, — прошептала она, шокировано оглядывая взглядом семиэтажный особняк. Ее дом на окраине Вены был в несколько раз меньше, хотя в тех краях он считался одним из самых роскошных. Перед тем как войти внутрь, они задержались возле двойных дверей, служившим входом. Рена несколько секунд смотрела на полукруглые балкончики над головой, вскинув глаза, а затем непроизвольно зашла в поместье за Рабастаном. Родольфус и Белла уже давно были в Блэк-мэноре, как и многие другие Пожиратели. Их организация заметно взросла за последние годы. К примеру, темную метку заслужила большая часть выпускников со Слизерина прямо после ухода со школы, включая и Рабастана, который окончил учебу еще в прошлом году. Да и союзников у Темного Лорда появилось немало, хоть он и продолжал настойчиво собирать свою армию: дементоры, оборотни — все они были на их стороне. Рабастан приказал домовику срочно подготовить еще один комплект постельного белья и перенести его в левое крыльцо для гостей, где находились новые комнаты Рены. Он выделил ей три комнаты — спальня, кабинет и маленькая гостиная — да одну ванную на третьем этаже. В этой части дома почти никто не ходил, не включая эльфов-домовиков, которые переодически проводили здесь уборку. Родольфус и Беллатриса спали в правом крыльце, а сам Рабастан имел просторную комнату поближе к левому, как второй хозяин поместья. Отец же переехал в другой родовой особняк сразу после женитьбы старшего сына с девицей Блэк, предоставив Лестрейндж-мэнор сыновьям. Но это ничего толком не поменяло, кроме чуть иного расположения мебели в столовой и гостинных, ведь домашняя рутина по-прежнему лежала на плечах домовиков. — Я предоставил тебе эльфа, — сказал Рабастан, облокотившись об дверной проем. Морена разглядывала новую комнату с восхищением, сравнивая ее со своей в особняке Виверли. Она присела на край большой кровати, заправленной бордовым балдахином, и посмотрела на Лестрейнджа: — Спасибо. Так расскажешь, как ты меня нашел? Рабастан глянул на тикающие часы и спохватился, к сожалению, заметив, что большая стрелка стремительно двигалась к восьми на циферблате. — У меня остались дела по работе, — бегло оправдался он. — Мы с Родольфусом и его женой аппарируем к поместью ближе к полночи. Если хочешь, можешь подождать нас. Он уловил в ее глазах нотку грусти, от которой через мгновения не осталось даже следа. Рена вздохнула и кивнула в знак прощения. — Тибби! Эльфийка с бледно розовой кожей с хлопкой появилась посреди комнаты. Она посмотрела на хозяина своими большими глазами, а после оглядела гостю. — Беспрекословно слушайся Рену и выполняй все ее приказы, которые не нанесут вред ее здоровью. А ты, — он моментально перевел взгляд на Морену. — не трогай ничего в коридорах и желательно не выходи из левого крыльца до моего прихода. В поместье спрятано много опасных артефактов, которые даже видеть на стоит. — Я поняла. — Слушаюсь, хозяин, — послушно пискнула эльфийка. Рабастан в последний раз посмотрел на девушку и вышел из поместья. У него осталось несколько минут, что было не особо хорошо, ведь появляться за секунду до назначенного времени было так же плохо, как и опоздание. Он даже не успел переодеть мятую и грязную мантию, как почувствовал адское жжение на левом предплечье. Собрание началось. Аппарация прошла на удивление гладко. Рабастан оказался перед большим сооружением еще четырнадцатого века — Блэк-мэнор был старым, но довольно крепким. Темному Лорду поместье одного из самых величайших родов показалось идеальным местом для нелегкой жизни Пожирателей Смерти. В те дни все слуги Волдеморта, которые не имели укрепленных домов, а гулять на широкую ногу могли только разве что за деньги своих более богатых товарищей, облегченно вздохнули, ведь чудо заглянуло к ним — теперь ни каких старых гостиниц и гнилой еды! Правда, таких оказалось не слишком много, но и те мастерски умели попортить нервы уважаемых хозяев дома и их жильцов, что и колдопсихологи не помогут. Что-что, а проживающие там Пожиратели о правилах этикета и правильного поведения даже не слышали. Причины этому были всегда разные, да и плевать все хотели на них. Наверное, только статного Сигнуса и его любезную супругу Друэллу заботило их диковинное поведение, после которого создавалась весьма неприятное мнение об этих волшебниках. Но чета Блэков жизнь свою ценила, а поэтому и пискнуть ничего в знак непокорности не могли. Рабастан зашел внутрь, и запах страха тут же пробрался в его ноздри. Видимо, кто-то не исполнил важное задание или обложился на сегодняшнем нападении в Лютном; последний вариант был для него загадкой из-за того, что во время взрывов его взор полностью принадлежал Морене. Его ноги словно сами собой шли к двойной двери, дающей проход в просторный холл. Рабастан расправил плечи. Были слышны голоса, тихий хохот и надоедливое ворчание. Пожиратели Смерти побоялись бы создавать какие-то иные звуки громче за еле слышное дыхание, а значит, Темный Лорд еще не спустился к своим послушникам. Он открыл заколдованные двери, едва прикоснувшись подушечками пальцев к массивной ручке. Никто не посчитал нужным оборачиваться и смотреть, кто же соизволил прийти, ведь личность пришедшего была ясна, как летняя погода в Африке: Рабастан единственный не явившийся, не считая самого Повелителя. Только Родольфус сурово посмотрел на вошедшего младшего брата из-под черных ресниц. Рабастан беззаботно сел на свое место между Люциусом и Родольфусом, за которым убивала взглядом каждого Беллатриса. Она всегда была такой, начиная со своего внезапного появления в рядах Пожирателей. Конечно, Повелитель меткой наградил ее далеко не сразу, ведь мало того, что она пришла к нему еще в слишком юном возрасте, так еще и девчонкой являлась. А девиц-то до некоторых пор среди Пожирателей Смерти не было! Шутки-шуткам, но Блэк была очень настойчива: все просила и просила, чтобы быть ближе к Лорду Волдеморту и его слугам. Вот настырная попалась… Никто в серьез ее не воспринимал. Да и кто бы мог подумать, что эта шестнадцатилетняя девчонка станет таким хорошим дуэлянтом и окклюментом?.. Откровенно говоря, Рабастану было забавно наблюдать за неуспешными попыткам Беллатрисы попасть к Пожирателем. Чего ей не хватало? Деньги, репутация и хорошая жизнь — разве не это важно для наследниц великих родов? Однако Белла была особенной и стала той, кто впервые разбавил исключительно мужской коллектив. Можно было бы сказать, что Блэк стала цветущим цветком среди заросших сорняков, да только она мало чем отличалась от прочих Пожирателей. Недавно сам Темный Лорд стал лично учить и развивать ее способности! Первое время их занятий было все секретно, неизвестно для чужих ушей, не считая Родольфуса и Рабастана, которые узнали об этом шокирующем факте почти с самого начала, но вот в последние недели между Пожирателям пошли слухи и все узнали, чем Беллатриса отличалась от них, кроме пола. Стало быть, никто не смог сдержать свое удивление, полученное во время произношения подтверждения этих громких слухов. Даже самые безэмоциональные — Люциус Малфой, Теодор Нотт, Родольфус — не сумели избежать шокового состояния. Сама главная героиня слухов ходила гордая, точно новенькие павлины Люциуса на газоне в Малфой-мэноре. Да, никто еще не видел такую высокомерную версию Беллы, из-за чего некоторые Пожиратели лишили оставить ее в покое, ведь за эти четыре года вместе с ней они полностью осознали, что девица она далеко не простая. А вот Сивый, которого ой как не полюбила миссис Лестрейндж, подкалывал ее в любой удобный момент, как только Родольфус пропадал из вида или находился не в стране из-за задания. Да это какой талант нужно иметь, чтобы настолько увлечь самого Темного Лорда?! «У женщин истинный талант только один», — однажды двусмысленно проворчал Сивый, поиграв бровями и залившись смехом, когда дюжина Пожирателей собрались в кучку в гостиной Блэк-мэнора. Ох, как же он умолял Родольфуса о пощаде после таких-то опасных заявлений!.. — Ты где был? — вопросительно прошептал Люциус, выдергивая бывшего однокурсника с урны воспоминаний. Рабастан едва ли не тряхнул головой и перевел взгляд на друга. Малфой-младший был точной копией своего отца, что даже, кажется, родимые пятна на их телах ужились в одних и тех самых зонах. Не создавало труда заметить особо сильные гены в крови этих платиновых змеёнышей, особенно если хорошо знаешь их родственников. Люциус умел правильно переубеждать, вести светские разговоры, при этом соблюдая на лице полную невозмутимость, словно сказанные слова не являлись тонкой ложью. Этот унаследованный талант очень помогал в тех случаях, когда врать не приходилось, но держаться хладнокровно требовалось. Малфои не только похожи внешне, но и характеры заточены схожими методами, ведь хитрость и невозмутимость Абракаса ценились в рядах Пожирателей уже несколько десятков лет, а теперь такую же славу одерживал и его наследник. Рассказывать о Морене в такой крайне неудобный момент было глупостью. Как гору обязательной информации уместить в несколько кратких предложений? Для начала нужно было здравомысляще обсудить все с Родольфусом, а потом каким-то образом сообщить самым близким слегка неожиданную новость. Люциус не был из тех, у кого язык слишком долгий, но вот доверять ему такие хрупкие новости, как существование дочери Виверли и ее присутствие в доме Лестрейнджев, почему-то не хотелось. — В Косом переулке. Я узнавал, о чем сейчас говорит народ, — отмахнулся он небрежно. Малфой всмотрелся в его лицо, пытаясь найти там долю ложи, пробившуюся сквозь каменную маску. Успехи ожидаемо оказались нулевыми, и Люциус быстро покинул бессмысленное разглядывание клеветы. — Не стоит так часто посещать Косой, — сухо посоветовал Малфой. — По крайней мере, не тогда, когда поблизости разбирают завалы авроры. — Знаю, — бесстрастно бросил Рабастан. — А толку? Ты и раньше не был особо осторожен, а сейчас ходишь по острому лезвию ножа, — на его аристократическом лице соблюдалось верное безразличие, которое младшому Лестрейнджу до дрожи в коленах хотелось сбить. — Я понимаю, к чему ты клонишь, Люциус. — Он посмотрел на Малфоя своим убийственным взглядом льва, который вот-вот готов был защитить свою стаю, а в его случае — свою честь. Младший Малфой не пошевелился. Он неотрывно продолжал смотреть на другой край длинного стола, где расположились их отцы. Рабастан отвел взгляд, осознавая, что Люциус мысленно послал собеседника к чертям и уже забыл о его существовании. Лестрейндж охлаждался так же мгновенно, как и разгорался, поэтому искры гнева в глазах утихомирились довольно быстро. Но Малфой неожиданно для него ответил, смакуя каждым словом по-особенному: — Я рад за тебя от всего сердца. Просто иногда складывается впечатление, что ты абсолютно ничего не выносишь из поучительных ситуациях. Рабастан приоткрыл было губы, чтобы вынести достойный ответ на легкую дерзость Малфоя, однако моментально осознал, что суматоха в холле исчезла, мгновенно заменившись на страх. Люциус заметно напрягся, кадык его дернулся, свидетельствуя о слабой панике, пробравшиеся под кожу тайным путем, как только глаза уловили высокий силуэт между стенами мрачного помещения. Сидевшие Пожиратели за ним резко выровняли спины и плотно сомкнули губы, которые так умело закрыть имел возможность только один маг. Все слова, которые желали вырваться наружу мгновение назад, прочно застряли в горле. Только он мог в один страшный миг уничтожить все хорошие чувства в сердце лишь своим присутствием. Его равномерные шаги заставили сердце колотиться все чаще, а бархатный звук столкновения тысячи чешуек и каменного пола вызывали мурашки на внезапно побледневшей коже. Каждый присутствующих знал, какие жестокие наказания одерживали все те, кто хоть малейшим образом смел ставить под гнусные сомнения его решения. Все боялись его гнева, его дьявольской силы. Порой даже самые сильные и преданные слуги беспомощно тряслись в страхе перед своим Повелителем, а какая реакция на его приход была у «новеньких»!.. Темный Лорд медленно направлялся к своему обтянутому кожей креслу, раздумчиво сложив костлявые руки на спиной. Возле длинного подола черной мантии зигзагами верно ползла буро-коричневая змея — Нагайна. Та неизвестно отчего шипела, принуждая добрую часть Пожирателей вздрогнуть от страха. Змея эта, конечно, не простая, но никто не знал, что в ней такого особенного (да и кто спрашивать пойдёт?). Однако все были осведомлены о ее важности, что только вело к пугающим мыслям. Его кожа была бледна, точно у живого трупа, глаза приобрели опасный багряный оттенок, будто заливаясь кровью всех жертв, которых он беспощадно убил за десятки лет своего существования, а длинные с заостренными концами пальцы больше напоминали лапы орла, обвешанные человеческой кожей. От этого человека веяло самой мёртвой аурой из всех возможных, словно он являлся самым ангелом смерти из славянкой мифологии. Да и человек ли это?.. Братья Лестрейнджи сомневались в этом, ведь обычный волшебник никогда не смог бы взойти на такую высокую гору власти и уважения. За приходом Волдеморта последовал чудовищный мрак и даже воздух стал каким-то способом резко холоднее. Честное слово, если бы вокруг Темного Лорда черная тучка магии вертелась, никто бы и не удивился особо. Его сила росла по неделям, а то и по дням — в голове никак не укладывалось, что же будет ожидать их на собрании. Так-то бояться было нечего, если чётко и с успехом выполнить данную Лордом миссию и в скором времени предстать перед его убийственными глазами. Рабастан застыл в ожидании, умело опустошив взгляд. На бледном лице Повелителя не наблюдалось никаких эмоций, и он не мог даже предположить, что станет с ними буквально через минуту. Казалось, время остановилось: Пожиратели с опасениями не двигались, будто срослись со стулом и стали одним целым с изделиям из древа. Должно быть, они наивно думали, что молчание спасет их от наказания. Мерлина ради, лучше уж строить из себя статуй и думать об этом, чем представлять изображения своего покалеченного тела от полного Круциатуса на холодном полу! Но достаточно было лишь вспомнить более ранние собрания, которые проходили после с громким треском проваленных миссий, и сердце моментально ухало в урну — оказаться запертым в темнице без еды и воды с разбитыми костями и кровавыми ранами мог абсолютно каждый. Лорд Волдеморт опустился в свое роскошное кресло. Нагайна закрутилась у его ног, но размеры довольно широкого тела были столь велики, что не заметить присутствие хладнокровной на полу было категорически невозможно. Пожиратели Смерти старались безотказно смотреть на своего Повелителя, не моргая и не выдавая свое волнение. Надо полагать, многие из них делали это из-за того же страха, нежели из уважения, ведь, быть может, Темный Лорд посчитает их слишком хорошими, бесстрашными бойцами и пощадит (они настоящие глупцы, ибо Повелитель не знал такого термина, как «пощада»). Темный Лорд, хорошенько усевшись, обвел своих слуг внимательным взглядом, от которого только ноги сводило. Рабастану не требовалось смотреть на свою невестку, чтобы понять очевидное — сейчас Беллатриса засветилась ярче любой звезды. Вероятно, миссис Лестрейндж единственная, кто жаждала внимания Темного Лорда настолько сильно, что была готова нарушать правила молчания и брызгать слюной на всех в присутствии Лорда. Тяжелый взор Повелителя упал на темноволосого мужчину, ровно сидящего в черном костюме между Абракасом и Эйвери-старшим — Кристиана Лестрейнджа. Отец Рабастана сразу почувствовал на себе десятки взглядом, но, конечно же, прежде всего он едва ли не вздрогнул от тяжести внимания Темного Лорда на своих плечах, хоть и являлся одним из самых первых Пожирателей. — Дорогой Кристиан, — обманчиво бархатным голосом заговорил Волдеморт, в миг разрушая мертвую и порядком надоевшую тишину. — Как прошли переговоры с великанами? Кристиан посмотрел на Темного Лорда, но в его глазах не читался страх, как в других Пожирателей. Да и у него не было причин дрожать перед силой Волдеморта, ведь он принес с собой из Албании исключительно хорошие вести, которые только улучшат всегда мрачное настроение своего Повелителя. — Мой Лорд, я выполнил ваше задание, — размеренно сообщил Лестрейндж. — Великаны не сразу, но поддались соблазну и всё-таки согласились помочь нам в нужных моментах. Поначалу они настойчиво требовали, чтобы переговоры вели вы, Господин, однако я сумел задурманить их вождю голову и переманить на нашу сторону. Волдеморт слушал Кристиана вполуха; ему оказалось достаточно одной фразы, чтобы ликующе понять — кулак его силы стал крепче и больше. Великаны однозначно являлись полезными союзниками, которых потерять было попросту нельзя. Они глупы, однако великий рост, размах рук и размер физической силы были не на шутку нужными в войне. Без великанов победить было возможно, учитывая мощь его создавшей армии, но с ними улучшить прогнивший мир будет в разы быстрее, а именно к этому настойчиво стремились Темный Лорд и его верные слуги. Пришлось ждать несколько тягучих минут, чтобы увидеть краткий кивок Волдеморта. Негайна медленно, но крепко запутывалась между изрезанными ножками кресла, время от времени издавая характерное шипение. Змея положила треугольную голову на быльце прямо возле бледной руки Темного Лорда. Он переместил большую ладонь на чешую своей любимицы и торопливо провел подушечками пальцев по ее коже. Рабастан мигом посмотрел на отца, пока все его внимание принадлежало Волдеморту. Отсюда не было видно серебристых прядей седины, запрятавшихся среди копны каштановых волос, которые от недавних пор потеряли свой урождённый блеск. Трёхдневная щетина покрывала нижнюю часть лица, начиная свой путь с острых скул до резкого подбородка, добавив к образу довольно брутального мужчины большей серьезности. По правде говоря, он с легкостью мог бы обзавестись какой-то статной барышней, но по неведомым причинам желал держаться статуса холостяка вплоть до самой кончины после смерти жены. Насколько были осведомлены братья Лестрейнджи, у отца не было женщин, кроме супруги и нескольких дешевых интрижек перед свадьбой по расчёту. Однако Рабастан очень сомневался в этом, ведь удерживать свою мужскую силу целых девятнадцать лет мог далеко не каждый. Он был уверен, что отец — мастер лжи. Младший Лестрейндж не верил ни единому слову Кристиана, без перемен ставя под сомнения чистоту его намерений. К слову, именно этот дар особенно хорошо ценили среди знати, да и далеко не все Пожиратели могли настолько искусно врать в глаза во время дисскусий. Пауза затягивалась. На сей раз большинство Пожирателей обкинули взглядом старшего сына Кристиана, который возглавлял сегодняшнюю тусу в Лютном. Нет, ничего страшного утром не произошло, однако и гладкости не видать. Благо, Темный Лорд лишь желал показать стране силу своей армии и в который раз уведомить власти, что пришел конец беззаботным дням, посему не станет обращать внимания на многие изъяны. Но всё-таки более подробно Волдеморт оценит действия и успех выполненного удара на Лютный завтра, когда журналисты в красках сообщат обо всем в газетах — важно было, чтобы как можно больше народу узнали об случившимся ужасе. — Господин, — молвил Родольфус с урожденной уверенностью. Он, как и отец, не любил позориться и выставлять пожирающий страх на глаза присутствующим, что заставляло Лорда заинтересованно хмыкать, наблюдая за одним из своих самых верных посредников. — Ранним утром мы нанесли визит жителям в Лютном переулке. Скажу лишь то, что третья часть квартала разбомблена. Волшебники из Косого очень взволнованы и хотят узнать виновников. Из личных источников стало ясно, что в пабах собралось кучу народа для разъяснений ситуации, включая и «Дырявый котел». Том, владелец гостиницы, опустился до крайних мер и начал выгонять слишком бушующих посетителей из заведения. Впрочем, это было вполне ожидаемо. В Косом переулке много кто уже догадывался, что это только начало. Даже Альбус Дамблдор в прошлом году каким-то образом окончательно уверился в этом и создал никому неизвестную организацию Орден Феникса. — Том — дамблдорская крыса, которая и ногтя на мизинце не стоит. Хоть к нему раньше прислушивались, никто сейчас не будет верить его пустым словам, когда собственные глаза видят трущобы и разгромленные дома, — решил Волдеморт, не убирая пальцев от головы Негайны. — Есть какие-то потери? Рабастан краем глаза оглядел брата. Все чётко поняли, что Темный Лорд спросил не про авроров. — Нет, Господин, — слегка покачал головой Родольфус. — Только в последний миг аврор зацепил Эвана Оглушающим, но это пустяки, а Сивый лишился палочки. Лестрейндж младший отчетливо видел, как на последних словах Родольфус успешно попытался скрыть насмешливую ухмылку. Рабастан закусил язык, внезапно вспомнив сегодняшние события и Рену в них. Волдеморт резко глянул своими алыми глазами на оборотня, зашипев: — Как ты мог потерять свое орудие? Его голос был спокойным, но Рабастан слышал там нотки призрения. Не сказать, что такая реакция Повелителя стала неожиданностью для Пожирателей: Лорд всегда был склонен к ущемлению своих поданных. Хотя сейчас презирать Сивого однозначно было за что… — Ах, Господин, он его не потерял, — тут же разъяснил Родольфус с полным равнодушием. Вероятней всего, таким образом он хотел прилюдно поставить оборотня на место с помощью Волдеморта, хоть как-то отомстивши за те грязные слова, которыми он с неподдельной усладой поливал Рену во время нападения. Взгляд Сивого сразу же молниеносно метнулся к Родольфусу. Не было бы здесь Повелителя, он бы накинулся на Лестрейнджа с кулаками, предварительно разломав его палочку!.. — Какая-то девушка разрезала кинжалом его палочку, — ехидно уведомил Родольфус и с презрением посмотрел на разгневанного и одновременно испуганного оборотня. Да уж, стоило видеть ошарашенные лица Пожирателей! Каким же нужно быть слабым, чтоб это позволить девчонке фактически победить тебя в бою, да еще учитывая то, что сделали это простым куском метала? Послышались тихие смешки от тех, кто не сумел сдержать смех, но они тут же испарились, как только в глазах Темного Лорда загорелся давно знакомый огонь. — Она достала кинжал в самый последний миг, м-мой Лорд, и я… — моментально начал оправдываться Сивый, совсем забыв о гордости, которая не покидала его ни на миг вне этих темных стен. — Тебя победила какая-то девчонка, — резко перебил его Волдеморт, хмуро сдвинув брови. Нет, он не был зол, но вот барьеры для открытого презрения у него отсутствовали. — Ты был награждён меткой Пожирателя Смерти, однако смеешь позволять себе иметь слабости. Разве не это называют позором? Разве не в этом слабость? С каждым словом уверенный тон его голоса снижался, смиренно катился в урну. За длинными столом вновь и вновь были видны настороженные взгляды и презрительные кивки в сторону оборотня. И Родольфус явно внутренне радовался результату своих слов. Да, очевидно, что его ликованию не было границ, но на лице он никак этого не показывал. Кристиан посмотрел на старшего сына взглядом, в котором зажглось бледное пламя гордости; никто не заметил особых блесков в глазах Лестрейнджа, кроме Рабастана. Родольфус всегда оправдывал надежды отца, а в последние годы и шагу не ступает без его внимания! Ну просто идеальный наследник для идеального Кристиана!.. — Я почти закончил начатое… — А закончить тебе это помешала излишняя самонадеянность, из-за которой ты поставил себя выше других. Неужели ты, потрепанный оборотень и лживое отродье, и вправду считаешь себя лучше других? Да если девчонка из Лютного смогла справиться с тобой, что же будет на поле боя? Мне кажется, ответ ясен, как небо в солнечный день, — налетел на Сивого Волдеморт, прожигая того взглядом. Слова выходили наружу с спокойствием в произношением, но довольно громко, учитывая гробовое молчание настороженных Пожирателей. Надо полагать, сейчас Сивому больше всего на свете хотелось провалиться сквозь землю и трусливо сбежать от презирающего взгляда багряных глаз. — С такой наглой, бессмысленной уверенностью в своих силах ты умрешь одним из первых. Твоя плоть будет гнить в земле вместе со слабыми, которые служили мне исключительно в роли пушечного мяса, — закончил Темный Лорд. Пронесся осторожный шепот между Пожирателями, сидящими в самом конце стола, где прятались новенькие и неопытные бойцы. Рабастан не удосужился глянуть на сплетников, он предпочитал продолжать внимательно наблюдать за, кажется, незначимыми жестами Волдеморта, которые зачастую помогали предузнать его намерения. — В целом, я не вижу смысла пытать тебя. Наказания за свою глупую самонадеянность ты понесёшь иным способом, — обьявил Волдеморт, и настал черед Рабастана навострить уши. — Мне нужна информация о покойной чете Виверли, а именно — о жене Александра.