Отсутствие дома или денег еще не означает нищенства...
Шарлотта Бронте
***
— Помогите! Кто-нибудь! — надоедливо пищал звонкий женский голос прямо над ее ухом так, что даже труп глаза откроет, и она, слегка зажмурившись, повернула голову, чтобы улечься поудобней. Она не сразу осознала, что лежит не у себя в комнате на мягкой подушке, а на чём-то рассыпчатом и влажном, будто… Девушка вдруг открыла глаза, и женщина возле нее отпрянула. Земля. Она лежит на голой земле. Морена Виверли с трудом привстала на локтях, жмурясь от яркого солнца, что слепило глаза, но ни капли не грело. Она кое-как огляделась и пришла к выводу, что ее потрепанное тело валяется на каком-то холодном спуске, где грудками был собран уже тающий снег. Девушка плохо помнила, почему расположилась именно здесь. Последнее, что всплывало в памяти: авроры в их подвале, яркие вспышки заклинаний, крик отца в голове и бег, быстрый заячий бег, от которого боль снизу живота беспощадно терзала все тело. Светловолосая женщина лет тридцати испуганно глядела на нее, словно перед ней лежало самое страшное чудовище. Неужели ее настолько потрепало? Больше на горном спуске маглов не ходило, да и кто вообще в здравом уме будет шататься по холодной земле зимой, где во всю таял снег? — Девушка, вам помочь? — промямлила она, разглядывая ее тело, отчего Виверли невольно сжалась. «Девушка… А мне ведь даже восемнадцати нет!», — мысленно хмыкнула Морена и хотела было ответить, но не смогла: закашлялась из-за сухости во рту. Некогда золотисто-рыжие волосы спутались в несколько больших комков, в которые унеслось кучу разной уличной грязи. Короткая черная кожанка на ней местами была порвана, серебристая молния сломана, а облегающие штаны стали удлиненными шортами. Потрепало ее хорошенько, даже отлично. Виверли сглотнула едкую слюну, что отозвалась болью в горле. Вполне возможно, она заболела; зима на улице всё-таки. Она бежала с дома прямо в том, в чем пряталась в просторном подвале, ведь времени на переодевание не было. Даже успеть забрать деньги, шапку и палочку не сумела, что не очень удивляло. Магла аккуратно приблизилась к валяющейся девушке и неуверенно протянула ей свою руку в теплой варежке. Девушка не сразу, но слабо схватилась за запястье женщины, ватными ногами вставая на песок. Призыв тошноты подобрался к горлу внезапно. В один миг в глазах потемнело, и рвота выбралась наружу. Виверли не ела и не пила ничего уже шестой день после прихода авроров в их с родителями дом. Ее состояние было совсем плохим. Рена знала, что так долго не протянет, но пока еще подходящего выхода не нашла. Она еще никогда так не хотела верить, что все происходящее — плод ее больного воображения. — Как тебя зовут? — всё-таки спросила магла, когда ее организм выплюнул все остатки пищи. — Рена, — обронила Виверли, стараясь протереть грязными руками остатки рвоты на подбородке. Женщина, увидев это, тут же потянулась в свою большую белую сумку на плече и достала оттуда салфетки. — Вот, возьми, — она протянула ей белую салфетку, и Рена недоверчиво забрала ее, не касаясь грязными пяльцами ее шерстяных варежек. — Спасибо, — поблагодарила совсем тихо Виверли и протерла подборок. Вытирать грязь с лица оказалось приятней, чем она думала. Подошва на ее левом черном кеде уже начала отпадать, и она не сможет ходить нормально по улицам, ведь температура погоды стремительно поднималась к весне, заставляя снежные сугробы таять и создавать огромные лужи и потоки прямо посреди дорог. Белые длинные носки насквозь промокли и приобрели серый оттенок, Рена подвигала пальцами, проверяя их на онемелость. Не все так плохо: ноги хоть и были как ледышки, но двигать ими можно. — Пошли, я тебя горячим чаем напою, — выдохнула женщина, слегка поджав розовые губы. Ее серые глаза еще раз печально прошлись по телу девушки, на котором виднелись оголенные участки. — Негоже зимой так ходить, простынешь же. — Чаем? Так сразу? Не боитесь, что я воровка или убийца? Глядите, а то труп ваш прямо возле кухонного стола найдут, — хмыкнула Рена, но магла лишь слегка улыбнулась краешком губ: — У нас поселок здесь маленький, каждый друг друга знает. Мы все — большая семья, да и гостей любим, а ты, вижу, не местная, вот как раз расскажешь, что да как. Виверли думать долго не пришлось: выхода у нее иного не было. Точнее, был, но он вел к смерти прямо на холодной улице, а горячий чай действительно не помешает. — Ну, пойдёмте. Девушка еле могла перебирать ногами, но смиренно шла. В обиду она себя не даст, что не скажешь о маглах. Порой ее удивляло и одновременно забавляло их открытое гостеприимство и детская наивность, без которых они жить не могли. — А вас зовут-то как? — полюбопытствовала Рена. Она поправила рукава большого пуховика и кожаную лямку большой сумки на плече, смотря в пространство перед собой. — Сьюзен. Зови меня просто по имени, не люблю официальностей, — представилась женщина. Что же это за посёлок? Один за другим стояли милые двухэтажные домики пастельных тонов, точно из магловских журналов, голые ветки деревьев были почти в каждом дворике, и Виверли представила бы, как красиво здесь летом, когда зелень расцветает и яркие солнечные лучи прыгают по ней, но была слишком уставшей для этого. Посёлок и вправду был маленький: несколько десятков таких домов, а затем устрашающие, безграничные горы. Если Рена до сих пор была в Австрии, так точно где-то на западе возле легендарных гор — Альпы. Морена старалась изложить в своей памяти минувшую неделю по маленьким кирпичикам, но выходило не очень. Шесть дней назад в дом родителей наведались авроры с каким-то обыском, и Виверли все время сидела в просторном подвале, как делала это всегда, когда приходил кто-то посторонний. Родители скрывали ее существования из-за опасности, о которой не хотели рассказывать, что очень бесило, злило и сильно действовало на шаткие нервы юной девочки, а затем и неуравновешенному подростку. Она появилась у мамы с папой довольно поздно, но это никак не помешало им воспитывать ее в любви и заботе, хоть и имея свои большие секреты. До десяти лет Рена не знала, что такое общение со сверстниками, пока отец не решил пригласить к ним в особняк своего хорошего друга из Англии вместе со своими сыновьями: Рабастаном и Родольфусом. Рабастан был старше ее всего на год, пока Родольфус насмехался над младшим братом и ней, обзывая наивными малявками, ведь ему было аж семнадцать. Уже совершеннолетний! Ох, как же они тогда завидовали ему, — Рене всегда хотелось заливисто захохотать, когда перед глазами мелькали события семилетней давности. С Рабастаном хорошие отношения заладились с первых минут знакомства, когда он произнес имя автора книги по ритуалам, а Морена подхватила, учуяв знакомую фамилию. А вот с Родольфусом она почти не общалась, пока не повзрослела, но даже тогда, когда у них находились общие темы для разговоров, длилось это недолго, ведь парень присоединился к какой-то супер важной и тайной организации и все свое время посвящал ей. Парни с помощью порт-ключа оказывались в Австрии на летние каникулы и иногда на рождественские, но в последние годы она почти не виделась с ними, особенно с Лестрейнджем-старшим, который женился и во всю работал, не имея свободной недели для Рены. В целом, эти парни — единственные, с кем она общалась до шестнадцати лет, не считая родителей и мистера Лестрейнджа. Как только закончилось ее шестнадцатое день рождение, она попыталась сбежать из особняка-тюрьмы. Рена ненавидела этот дом, место, где ее держат взаперти. Не смотря на любовь к отцу и матери, она не могла постоянно сидеть там в ожидании опасности, которая, по словам мистера Виверли, может нанести визит в любую минуту. Девушка сбежала, познакомилась с маглом Майком, узнала, что такое сигареты и алкоголь (опыт был не из лучших), вернулась домой незамеченной и с тех пор сбегала так каждый вечер, возвращаясь ранним рассветом. Продлилось, правда, это не долго, потому что отец обо всем узнал и наложил на дом более сильные защитные чары, которые она снести не сможет. В тот день ей стало семнадцать. Ровно год она познавала жизнь обычных подростков и радовалась каждой секунде на воле. С Майком она научилась целоваться, но не более, ибо он парень умный и сразу понял, что с ней ничего хорошего не замесишь. Но ничего, ей этого вполне хватило, чтобы понять истину: парни козлы. Когда-то Рена видела такую надпись на одном из девчачьих журналов, которые ей покупала мама по просьбе, но тогда эти слова казались пустышками. Она продолжила заниматься боевыми искусствами и владением холодного оружия с отцом днями напролёт, ночью читать толстые фолианты с библиотеки родителей под пледом и иногда сидеть по несколько часов в подвале, когда к родителям заходили весьма милые соседи. Все изменилось перед новогодней ночью, когда отец пришел поздно ночью к ней в комнату с невозмутимым выражением лица и серьезным разговором. Он сказал, что скоро их с мамой не станет, что эта ожидаемая опасность пришла в их дом. Было ли это шоком для нее? Вероятно, нет, потому что родители готовили ее психику к этой новости с раннего детства. Было ли ей страшно? Безусловно, тогда она прорыдала всю ночь в подушку, что делать просто ненавидела. Шесть дней назад этот день настал. Рена не читала новости, но уже знала, что отца и матери больше нет в живых. Она это чувствовала. Рыдать из-за их смерти сил не находилось, наверное, это к лучшему. Виверли оплачет еще их, но для начала нужно было придумать план своего спасения. Вскоре добрая магла привела найденную на пляже девушку к себе в дом, ничем не отличающимся от соседних: двухэтажный, ухоженный и красивый дворик, кофейный сайдинг и уютная атмосфера. Внутри было все убрано и чисто, пахло свежей выпечкой и теплым молоком, как в Рождество, когда мама целый день стояла на кухне и занималась готовкой праздничного ужина. — Проходи, — кивнула в сторону гостиной Сьюзен. — Хотя нет, стой. Я дам тебе носки и чуни из овечьей шерсти. Женщина убежала куда-то, спрятавшись за одной из дубовых дверей. У нее были короткие светлые волосы по последней моде и большие графитовые глаза, в которых металась доброта. Ясен пень, что денег у нее хватало, раз в таких дорогих мехах ходит. Она прибежала с запакованными красными носками с оленем и теплыми чуни в руках. — Носки новенькие, мне их подарили на Рождество. Рена поблагодарила маглу и с наслаждением сняла свои потрепанные кеды и мокрые до самой ниточки носки. Не помешало бы найти новую обувь, а то в этом ходить было невозможно. Сейчас она чувствовала себя алкоголиком без дома на улице: ни магловских денег, ни нормальной одежды, ни еды. Да и видок был хуже некуда. Это настоящее чудо, что именно эта добрая женщина нашла ее на пляже. Сьюзен повела девушку помыть руки в ванную, где Виверли проходила по верху блаженства, окуная грязные и холодные руки в горячую воду. Она сняла из себя порванную кожанку и разорванные лосины, примерив теплые спортивные штаны и темно-серую толстовку, которые ей принесла магла. Вещи были не новые и слегка протертыми, но значительно лучшими, чем то, в чем она сбежала от авроров. — Что это за татуировка? — поинтересовалась магла, заметив выведенный треугольник на ее спине, когда капюшон толстовки съехал. Рена вздрогнула, моментально вспомнив о клятом знаке на своем теле, однако ответила: — У моей семьи была традиция набивать этот знак, — поджала губы рыжеволосая волшебница, шустро поправив капюшон. Она и не так сильной душой скривила: символ Даров Смерти был выведенный у всех членов ее семьи — отца, матери и у нее самой. Треугольник с вертикально перечеркнутым кругом внутри был выведенный между лопатками на кремовой спине сочным черным контуром. Знак Грин-де-вальда или Даров Смерти, о которых ходят множество легенд до сих пор. Она еще не родилась, когда Геллерт захватывал Европу в поисках Бузинной Палочки, Мантии-невидимки и Воскрешающего камня. Татуировку ей сделал отец специальными толстыми иглами и заколдованными красками, сказав, что эта неприятная процедура должна произойти в любом случае. Тогда она была не особо против, да и рога еще не слишком выросли, чтобы противиться — в тот момент едва четырнадцать выполнилось, но на теле уже красовался знак размером с ладонь взрослого мужчины. Виверли только через полгода узнала, что это за символ, а зачем его набили юной девчонке, никто так и объяснять не собирался. Рена видела такие же метки у матери с отцом, но спросить не решилась, да и родители бы наверняка не ответили. Вряд ли они были заодно с Грин-де-вальдом и его идеалами мира, но почему же эта метка была выведенная на их коже? Знак на теле не особо мешал ей — стены дома раньше не покидала, кроме тех ночных вылазок к новым друзьям с магловского мира, которые в душе не знали, что за рисунок у подружки на спине. Однако сейчас за него могли убить и засудить: знак этот — запрещенный, а у волшебников такой треугольник вызывает страшные эмоции, ассоциируя его с Грин-де-вальдом. Рена знала, что эта татуировка еще призовёт проблем, но пока все глухо. В доме было тепло, печка топилась, и Рене позволили повесить носки и кожанку на ниточку в маленькой, но уютной веранде, а вот лосины пришлось выбросить, ведь они уже ни на что не годились. Но перед этим она достала из крепко прикреплено к ткани штанины ножны с магическим кинжалом внутри, пока магла отвернулась. На оружии были специальные чары, которые не позволяли людям без магических способностей видеть его, и Виверли с чистой душой засунула тяжелый металический ножны в просторный карман спортивных штанов. У нее не было волшебной палочки, точнее, она осталась в особняке, который нынче, вероятней всего, был во власти Министерства или под тщательным осмотром. В общем, туда никак нельзя было попасть. Своим древком она почти не пользовалась, предпочитая держать в руках тяжелую рукоятку кинжала, нежели тонкую палочку. Наверное, это было уже как привычка, ведь сначала ей подарили металический кинжал, а затем уже палочку, но к тому времени она успела полюбить острое лезвие. К слову, отцу это понравилось, а мама его счастливые чувства не разделяла, твердя, что палочки куда полезней в дуэлях, чем простое хладнокровное орудие. Отец это прекрасно осознавал, но не мог перечить маленькому ребенку с щенячьим взглядом. Но вот мама отступать не собиралась и всё таки добилась своего — самостоятельно забрала кинжал у маленькой Рены. Она ни слезинки не проронила, однако родителей начала игнорировать по полной. Никто ничего добиться от нее не мог, и Александр подарил через пару месяцев дочери на день рождение самый настоящий Атам, который есть далеко не у каждого мага. Рена так и не узнала, откуда папа достал такое сокровище, да и не узнает больше. Ритуалы, правда, она не проводила, ведь повода не было — сидит целыми днями в особняке да в бои играет, ничего интересного, а все мрачные штуки для разных процессов в подвале были из таинственного прошлого родителей. Виверли дохлебывала травяной чай в фарфоровой чашке, чувствуя, как горячая жидкость словно заполняет приятным теплом легкие. Рена понятия не имела, что делать дальше и как жить, но найти хотя бы временное жильё нужно было, а имеющихся денег должно было хватить, по крайней мере, на несколько месяцев в каком-то дешевом отеле. — Рассказывай, — повелела Сьюзен, тихо поставив расписную чашку на стол. — Как ты здесь оказалась? Я раньше тебя в посёлке не видела. Интересный вопрос, честный ответ на который хотела знать и сама Рена. Убежав на довольно хорошее расстояние от боя в доме, она аппарировала в центр Вены, где купила первый попавшийся нелегальный порт-ключ, который должен был перенести ее куда подальше. Виверли не уточняла у продавца, куда именно она попадет; просто сказала ему, чтобы она оказалась как можно дальше от столицы. Девушка потом еще два дня жила на улице без еды и воды, оставшись в городе и посчитав, что сможет найти способ вернуться домой, а время отправления порт-ключа все откладывала и откладывала. Но нет, покинуть родную столицу, где она родилась, и воспользоваться запрещенным приобретением пришлось, ведь уже пошли слухи о том, что авроры вышли на след слуг Грин-де-вальда. Скажем, убежала от греха подальше. Перенесение таким способом она испытала впервые, а от незнания нырнула в путешествие с раненной ногой после бега. Она попала в неизвестный городок, где сразу наткнулась на местных бандитов, которые приняли ее за алмаз в болоте и решили испробовать, так сказать, на зубок. Короче говоря, австрийка снова подалась в бега, но уже от сильных мужиков, боясь использовать волшебный кинжал на глазах у маглов. Убежала, а дальше-то куда? Ноги привели ее в какой-то горный поселок, где из волшебников она нашла лишь одного пожилого, с которого и слово вытянуть было просто адски сложно, что там можно было сказать о целых предложениях. Несколько дней она блуждала между поселками и городками в надежде найти магический магазин, но все было без толку, как мертвому припарка; ей бы в большой город попасть, а там уже волшебников и магических лавок хоть лопатой греби. Прохожие озирались и глядели на нее с удивлением и отвращением: зимой в тонкой кожаной куртке, без шапки и шарфа, в каких-то дряхлых кедах и еле живых лосинах, — кто нормальный в такой холод ходить вот так вот будет-то? — Я несколько дней жила в соседнем городке, но вчера на меня напали бандиты, и я оказалась здесь, — без особо труда соврала Рена, стараясь сделать такое выражение лица, чтобы у маглы сомнений в ее правдивости не осталось. — А с какого ты города? Где жила до этих дней? — полюбопытствовала Сьюзен, и Рена, ожидающая такого вопроса, всё равно не знала, что ответить: правду или ложь. Если она скажет правду, ничего же не произойдёт? Простая магла в маленьком городке попросту не может быть связанной с Министерством Магии. — Жила я в Вене до смерти своих родителей. — Так далеко! — искренне удивилась светловолосая женщина. Значит, порт-ключ перенес ее и вправду далековато, а она еще и пешком сколько деревушек преодолела! Но Рена всё-таки все еще в Австрии, судя по немецкому акценту маглы. Да и вряд ли она бы перешла кордоны без чей-то помощи или документов, хотя всех последователей Грин-де-вальда уже поймали, а это значило, что и охрану должны были ослабить. — Я была в столице лишь несколько раз, но уже могу сказать, что красота Вены не сравниться с горами Зальцбурга. Прекрасно, она на самом деле сейчас далеко от Вены. Зальцбург — город возле кордонов с Германией, и она здесь в безопасности ближайшие дни. — А мне нравятся пейзажи Зальцбурга, — объявила она решительно, вспоминая все то, что видела в журналах об этом городе. — Они будто вылезли из волшебных живописей, а эти горы восхищают и устрашают одновременно. Эти слова определенно понравились Сьюзен: на ее милом лице расцвела лукавая улыбка, создавая ямочки на щеках. — Еще чая? — Сьюзен привстала и потянулась к белому чайнику, стоящему посреди круглого стола. Рена сразу охотно кивнула: она давно такого вкусного чая не пила. — Куда сейчас путь держишь? Рена задумалась, прикусив щеку. — В Зальцбург. Магла смерила ее затуманенным взглядом, упав в свои раздумья на несколько мгновений, но почти сразу вынырнула оттуда и слегка передернула плечами: — А лет-то тебе сколько? — Рена слегка поёжилась на стуле, думая, как правильно ответить. Если она скажет, что ей восемнадцать, лишних вопросов быть не должно. — Восемнадцать. На самом деле восемнадцать ей исполнится первого марта — через три недели. Не так уж и много. — Понятно, — задумчиво пробормотала Сьюзен, а затем, будто оживившись, как после Остолбеней, воодушевленно предложила: — Мне нужно как раз в Зальцбург, завтра отправляюсь. Ну а если хочешь, то можешь со мной поехать. Вдвоём веселей. Виверли не поверила своим ушам; сначала ей показалось, что это все сон. Нет, разве такая удача существует? Чтобы чая попить, переодеться да еще и в город сгонять! — Да… Конечно! Спасибо!.. — выдохнула она удивленно, стараясь скрыть радостную ухмылку. — У меня деньги есть, правда, они в другой валюте, но я по приезде их сразу же обменяю и отдам за бензин! — Та пустяки это… Это была кристаллическая правда, и магла улыбнулась еще шире, поправив выбившуюся светлую прядь за ухо. Рена еще несколько минут пыталась прийти в себя, и ей казалось, что сейчас она сияла ярче любой звезды. Мерлин, она скоро попадет в город, где разузнает все новости за эту чертову неделю! Подумать только!.. Там Виверли поменяет галлеоны, снимет комнатку и будет трезвым умом на сытный желудок придумывать план своей жизни. Она охотно отвечала на непримечательные вопросы Сьюзен, которой явно понравилась компания Рены, следующие несколько часов, пока за окном не засветились малиновые краски. Магла была одинокой и, как выяснила Виверли, не бедной. К сожалению или к счастью, Сьюзен так и не вышла замуж, а в молодости сделала аборт и теперь не сможет иметь детей; она сама рассказала ей об этом, когда выпитая малиновая настойка достаточно расплела язык. Когда на улице заметно потемнело и пошел пушистый снег, магла любезно предложила переночевать у нее. Моментами Рену ни на шутку удивляла наивность этой женщины — вроде бы уже большую часть жизни прожила, а так и не учла, что не знакомцев к себе звать негоже. Ну и плевать, что ей это самой на руку. Всё равно глупо поступала Сьюзен, и точка. Спала Рена сладко. Это был единственный хороший сон на этой недели. Оставалось только надеятся, что не последний. Проснулась она от солнечных лучиков, которые прыгали на ее лице с одного глаза на второй, не давая покоя. Тело намертво окутывалось в крепких объятьях неизвестного наваждения, и вставать ей не хотелось от слова совсем. Рена лежала и лежала, увлечённо слушала, как дети за окном во что-то с интересом играют. А вот с соседней комнаты ни звуку не исходило. Наверное, Сьюзен еще не проснулась. Рена нашла силы встать с мягкой постели и пойти на кухню попить воды. Сушило горло просто до невозможности. С пары минут она стояла возле окна, разглядывая свежие сугробы после ночи, пока не раздался скрип досок за спиной — магла больше не спала. — Доброе утро… Кофе будешь? — сладко зевнула Сьюзен, хорошо потянувшись. — Чай, пожалуйста, — попросила Рена и уселась в кресло-качалку в просторной кухне. — Давай, я помогу, — всё-таки выпалила Рена, наблюдая за тем, как Сьюзен медленно складывает чашки со стола в раковину. Светловолосая сонно кивнула и быстро заварила зеленый чай, пока Виверли закатала рукава толстовки и шустро протирала мокрую посуду. — Отправляемся в двенадцать, — сообщила магла, а через минуту буркнула, вдруг приложив пальцы к виску: — Вчера с настойкой перебрала слегка. Я уже выпила отвар от похмелья, который мне бабка рассказала, когда я еще вредным подростком была, но фиг помогает. — Оу… У меня все хорошо, вроде как… Сьюзен удивленно приподняла брови. Знала бы она, что Рена ни глотка вчера не сделала… — Пить — зло. Виверли кивнула, полностью соглашаясь со словами новой знакомой. Через несколько часов Рена уже сидела на переднем сидении вымытой машины Сьюзен, слушая ее тихое пение под одну из магловских песен из радио. Ехать им предстояло минимум часа два, если пробок не будет, но Рену это не волновало — она почти моментально уснула, как только машина выехала из посёлка. — Мы приехали, — разбудила ее Сьюзен весело, паркуясь возле большого рынка, где суетился народ, как маленькие муравьи в самом настоящем муравейнике. Рена с большим трудом подняла тяжелые веки и кое-как приподнялась, оглядывая обстановку сквозь оконные стекла. Вскоре они вместе направились вглубь толпы между прилавками: Сьюзен искала нужные продукты, а Рена — вход в магический рынок. В особняке у нее осталась карта магических точек во всех городах Австрии, которую отец заставил ее выучить после того, как рассказал о своей неминуемой смерти. И Виверли была уверена, что на главном рынке Зальцбурга были лавки волшебников, где продавалось все: от шоколадных лягушек до строго запрещенных ядов. В какой-то момент она заметила висящую магическую газету с колдографиями на одном из прилавок, которая для простых маглов казалась обычной белой бумагой, не призывающей внимание. Рена удержалась, чтобы не улыбнуться, и посмотрела на Сьюзен: — Встретимся возле твоей машины через час, хорошо? Магла медлительно кивнула, набирая овощей в пакет. Рена подошла к продавцу-волшебнику и сказала, что ей нужен вход в магический рынок. Он сначала недоверчиво прищурился, а затем она проворковала что-то о хорошем качестве газеты, и маг тут же пропустил ее. Народа в волшебной части рынка было намного меньше, чем в магловской. Она впервые была отточена таким потоком магов, и это очень сбивало: Рена забыла, что ей нужно было купить и сделать. Прийдя в себя, Виверли решительно направилась к одной из лавок, возле которой стояло меньше всего народа. — Извините, вы не знаете, где можно купить газету? — поинтересовалась она невзрачно, и низкий продавец с большими глазами воодушевленно ответил: — В книжном магазине всегда есть свежие выпуски. Он находится напротив, — волшебник кивнул ей за спину, и Виверли, поблагодаривши его, быстрым шагом пошла внутрь маленького магазинчика. Ей хотелось узнать, что произошло, что случилось с ее родителями. Быть может, они живы? Подались в бега?.. Рена знала, что отец и мать — сильные волшебники, которые смогли бы найти выход из множество ситуаций. «Нет, это невозможно. Они говорили, что умрут — значит, так и произошло», — затоптала свои надежда она и проглотила ком в горле. В магазине было несколько рядов длинных стеллажей, полностью забитых толстыми книгами, учебниками и фолиантами, а между ними можно было сесть за маленький столик и прямо там почитать или найти нужную информацию. Виверли подошла к кассе, где стояла милая продавщица в черных круглых очках. — Простите, у вас есть последние выпуски газеты? — отвлекла девушку Рена, захлопав ресницами. — Да, — бегло кивнула продавщица и достала целую пачку журналов и черно-белых газет. — Вот, за эту неделю. Это остатки. Знаете, сейчас такой фурор на эти газеты! Мы только успеваем заказывать новые партии!.. — Спасибо, — Виверли неуверенно взяла газету, которая возглавляла толстую стопку, чувствуя, как руки начали подрагивать. На первой и самой главной странице была вставлена колдография с изображенной парой. Она сразу узнала свою грациозную мать и веселого отца. Рена прикусила щеку, будто это могло помочь победить расшатанные нервишки. Инес улыбалась краешком губ, ее рыжие волосы крупными волнами спускались к пояснице, слегка раздуваясь при неожиданном порыве ветра — цвет, структуру и объём своей копны юная Рена унаследовала от матери. На ее хрупком плече лежала крепкая рука Александра — темноволосого мужчины с болотными глазами; мама часто повторяла дочке, что ее большие глаза напоминают ей мужа. Они выглядели так сказочно — очень! — словно только вылезли из детских сказок о принцах и принцессах. Сразу под колдографией большими буквами радостно сообщалось, что последние слуги Грин-де-вальда убиты, — и Рене вдруг захотелось истребить всех, кто искренне радовался смерти ее родителей. Хоть она и понимала, что журналисты нагло наврали простым гражданам о близкой связи четы Виверли с Геллертом, рассказав о метках и приукрасив большую часть главы явным бредом, но ненависть к волшебникам, которых эти две смерти порадовали, позабавили и осчастливили, пробралась под кожу сама собой. Родители мертвы. Их нет в живых. Она больше никогда не услышит ворчание матери из-за ее увлечения холодным оружием. Больше никогда не увидит гордость в глазах отца, когда у нее получилось сделать идеальный выпад. Никогда. Она осталась абсолютно одна. Сердце неистово заколотило, дышать стало сложно. Морена не слышала, как к ней обратилась женщина с просьбой отойти от кассы и дать проход прочим клиентам. Все отошло на второй план — даже дальше. В ушах внезапно появился противный, пожирающий звон, кажется, до мозга костей. Ее родители мертвы. Их тела небрежно закинули в яму вместе с жестокими убийцами. Их, всегда добрых волшебников с чистой душой, поставили под одну линейку с настоящими психами! Их мертвая плоть будет гнить вместе с ними. Рена сглотнула. Нет, нет, нет… Рена не хотела верить своим глазам, своему разуму, который только и кричал о том, что это все — жестокая реальность. Она совершенно одна, ей нужно начинать жить заново, но как это?.. Александр и Инес убиты аврорами, и Рена осталась круглой сиротой. Авроры… Мерзкие, гнилые и самые тупые существа, что есть на этой клятой планете! Они даже толком не разобрались в ситуации, а уже высокомерно сверкнули глазами и захотели надеть наручники на руки невинных! Не безрассудность ли?.. Эти пятна крови в подвале — не человеческие, а животные, которые остались на полу еще с последней охоты Александра десяток лет назад; а артефакты они даже не додумались проверить на наличие проклятий и чёрной магии — просто посмотрели на мрачные предметы и решили довериться своему взгляду, будто жили уже несколько сотен лет и знали абсолютно все на белом свете! Главное, что выживший аврор бесстыдно соврал репортерам и начальству и довольно пересчитывал полученные деньги за свою миссию в руках! А события как удачно развернулись-то: главные подозреваемые умерли и никто слова не посмеет пискнуть, иначе больших проблем наберется!.. Факт оставался фактом: люди, кровь которых течет по ее жилам, которые воспитывали ее, ругали и любили, теперь гнили где-то под землей в Альпах. У Рены больше нет никого — она будто потеряла всю свою одежду и осталась голой, обнаженной, но с обязательной миссией: найти себе новую. — Вы меня слышите?! — рявкнул голос неподалеку, и Виверли подняла потупившие глаза на раскрасневшуюся от злости низкую женщину с грязными и прилизанными волосами. — Милочка, уйдите уже отсюда! Сколько стоять возле кассы можно?! Вот же!.. Рена слегка кивнула и рассеянно положила газету на место, не думав о недовольных клиентах, которые стояли за спиной и кидали убийственные взгляды в нее. — Какая молодёжь сейчас пошла! Ни капли совести! В наше время за такое поведение отпороли бы прямо на улице! — распиналась женщина, брызгая слюной по сторонам и громко фыркая. — Именно! Неблагодарные! Людей в возрасте уважать нужно! Куда только их бестолковые родители смотрят?! — агрессивно подхватила вторая колдунья. Она медленно побрела к выходу, чувствуя лишь омерзительную горькость в горле и предательские слезы в глазах. Рена вышла на улицу, плохо соображая. Папа и мама уже не с ней. Она так давго хотела вырваться из-под их надоедливого крыла — выбралась, но что теперь? У кого просить совет? С кем разговаривать? Зачем он дал себе умереть? Зачем мама позволила аврорам убить себя? Зачем они сказали ей бежать? Почему она не могла умереть вместе с ними?.. Рена успокаивающе прикрыла глаза, но это не сработало. Ладно, ей нужно поменять деньги. Она, удостоверившись, что на ее лице не осталось ни капли плачевных эмоций, пошла к пункту обмену галлеонов на магловские евро. Конечно, весь мешочек она менять не собиралась — вдруг волшебные монеты понадобятся, а она уже все перевела в купюры. Рена остановилась на варианте обменять третью часть мешочка, все еще внутренне ломаясь. Она шла по рынке короткими шажками, задумчиво разглядывая еле живые кеды на ногах. Нужно было направиться к машине Сьюзен, отдать ей деньги и попрощаться. Затем Рена планировала снять комнату в гостинице (или даже целый номер в отеле) и продолжать жить. Стоило бы и продуктов накупить, а то живот стал издавать слишком громкое бурчание, которое было слышно даже среди народа и шума, но этим она займется, когда заплатит за жильё… — …авроры, — таинственно проворчал мужской голос совсем рядом, и Виверли застыла, будто это к ней обратились. Но через несколько секунд она поняла, что просто стала свидетелем диалога двух магов посреди улицы, подойдя слишком близко. — А вот я думаю, что это бред! Родственников у этих Виверли быть не может! — сдвинул темные брови второй мужчина. Внутри все похолодало, сжалось, когда она услышала свою фамилию. Нет, нужно было уйти. Они наверняка просто обсуждают недавнее убийство, как и многие на рынке. — Откуда эти слухи тогда пошли? Говорю же, что все теперь об этом только и говорят. У этих фанатиков Грин-де-вальда был близкий родственник, которого сейчас Министерство отыскать пытается! Мой брат в Авротате работает и вчера рассказал мне, что в особняке Виверли чужие вещи нашли!.. — прошипел недовольно светловолосый маг, скрестив руки на груди. Послышался удивленный вздох: — Что, правда? Да ну!.. А в газете писали, что детей у них не было. — Да не дитё, а родственника близкого, который жил с ними. Ты видел их хоромы на колдографии в газете? Там, наверное, пол города поместится! Ну, ищут брата или сестру. А отпрысков у них точно не было. Рена внимательно слушала, затаив дыхание. Не про нее же говорят?.. Многие ее вещи были заколдованы отцом, ну а некоторые остались без защиты, но это ерунда обычная: тетрадки, некоторая одежда и книги. Но по этим вещам выйти на след просто невозможно! — Что же теперь будет? — шокировано прошептал второй, и Виверли заметно напряглась. — Ищут его! Он наверняка тоже верный слуга Грин-де-вальда, который сбежал, как трусливая крыса. По всей столице уже патрули расставлены, а на днях в Зальцбург несколько дюжин авроров пришлют! Просто представь, насколько этот родственник опасный! — слова рассказчика привели Рену в смятение. Было глупо верить прохожему, но почему-то дикий ужас поселился в душе. — Какой ужас… Я слышал что-то подобное в прилавке у Мартина, но не поверил! — Да, — согласился рассказчик. — Кстати, пошли к Мартину зайдем? Давно его не видел… Дальше Рена решила недослушивать и быстро скрылась за углом кирпичного сооружения, схожего на маленький дом. Отрицать смысла не было: разговор вёлся про нее. То есть, маги сами этого не знали, но этим родственником, судя по их словам, была юная Виверли. Надо полагать, авроры быстро пришли в себя после недавних потерь и уже начали с размахом расследование. Безусловно, верить обычному прохожему — глупо, но не перестраховаться и сделать вид, что не слышала этого разговора, было еще глупее. К тому же отец говорил, что ей нужно бежать — неужели он подразумевал не только Вену, но и всю страну? Все сходилось. Абсолютно все, и это чертовски пугало. Один из них слышал что-то об этом у какого-то Мартина; можно было пойти к нему и там развесить уши. Но где его искать? Эти маги должны были идти к нему… В какую сторону они пошли? Рена вздохнула, раздраженно стиснула пальцы и резко развернулась, идя туда, где минуту назад разговаривали двое мужчин. На том месте магов уже не было, но она заметила их на другой стороне улицы и нырнула в оживленную толпу за ними. Просторный капюшон на ее голове хорошо скрывал волосы и слегка прикрывал глаза. Мужчины подошли к какому-то светловолосому продавцу, и Рена подошла поближе настолько, чтобы эти трое не догадались, что их сплетни и разговоры подслушивают. — …Мартин! — Маги пожали руки друг другу. — Слышал уже новости? — спросил тот самый рассказчик. Светловолосый кивнул: — Об этих Виверли? Конечно! Вы уже пятые, кто спрашивает, кстати. Двое магов, свидетелем разговора которых Рена стала несколько минут назад, переглянулись. — Так это правда! — Думаю, что да. Шум бы не поднимали из-за простой чепухи. — Я недавно в столице был, — зашептал продавец, слегка нагнувшись к своим собеседникам. — там такой кипиш устроили! Везде авроры и проверки! В следующих выпусках газет напишут об этом. Народу это не нравится, конечно… Слышал, что на днях толпа волшебников соберется и в протест пойдет в центре Вены, а то не дело это — охрану везде ставить и каждого подозревать в чём-то. — Власти с ума сошли совсем! — фыркнул кто-то из них. — Живут эти слуги спокойно, скрываются, но больше убийств же нет! А аврорам вообще плевать на это! Лишь бы народу насолить. — К слову, о убийствах. Вы читаете английский «Ежедневный Пророк»? — Нет. Я видел его в магазине, но мне-то какое дело до королевства? — Глупцы! Как же так? Говорят, что новая война скоро будет! Повисло шокированное молчание, и Рена, поняв, что их разговор забежал в другое русло, немедленно побежала к выходу из магической части рынка. Час уже, наверное, прошел, и Сьюзен ждала ее у машины. Девушка быстро оказалась возле выхода из базара и подошла к парковке, где почти сразу заметила светловолосую маглу с двумя бумажными стаканами в руках. Сьюзен улыбнулась своей доброй улыбкой, когда заметила в поле зрения Рену. — Рена! — воскликнула она, и Виверли могла поклясться, что магла бы еще и глупо помахала, если бы ее руки не были заняты стаканами. Волшебница кивнула в знак приветствия и достала пачку купюр. Она понятия не имела, сколько стоил бензин, но прошлый год вместе с маглами-подростками много чему ее научил. — Спасибо за все, — Рена протянула ей несколько купюр с цифрой сто в уголках. Она знала, что это многовато, но Виверли была безумно благодарна магле за ее гостеприимство. Сьюзен невозмутимо сверкнула глазами: — Это много! Мне деньги не нужны, а вот тебе еще пригодятся! Виверли слегка поморщилась и поджала губы. Как можно отказываться от денег? Глупости! — Бери, иначе я всуну их тебе в карман силой, — пригрозила Рена, выгнув бровь. — Я же сказала, что нет нужды платить мне за помощь. Забери эти купюры с моих глаз. — У меня денег достаточно, — заверила ее рыжеволосая. — Возьми, пожалуйста. — Ладно, — всё-таки согласилась Сьюзен. Она отдала ей стакан с горячим травяным чаем, а себе оставила черный кофе. Они простояли там еще минут двадцать, а затем Рены решила прервать дружескую атмосферу вокруг них, сказав, что ей уже пора. — Может, тебя к гостинице подвезти? — проворковала Сьюзен. — Нет, — решительно отказала Рена, придумывая свои дальнейшие действия на ходу. В Зальцбурге она задержатся попросту не могла, даже если эти нехорошие слухи о аврорах были абсолютно пустыми. — Почему? — Сьюзен выбросила пустой стакан в урну неподалеку и уставилась на девушку. Рена лишь прохрипела, опустив взгляд: — Я покидаю Австрию. Она не знала, куда отправится и что будет делать дальше, но определено была уверена в правильности этого решения. К удивлению, эти слова не отозвались болью в грудях. Куда труднее было думать о том, что, вероятней всего, она больше никогда не попадет в родной дом и страну. — Как? Куда? Ты же буквально вчера говорила, что останешься здесь, в Зальцбурге, — быстро протараторила магла. — Планы поменялись. Сьюзен долго молчала, не зная, что ответить. — Когда твой рейс? — наконец-то опомнилась магла и сглотнула слюну. Она сама не знала, когда лучше покидать кордоны страны, чтобы не быть пойманной. Очевидно, что нелегальный порт-ключ был ее единственным выходом. — Сегодня ночью, — вдруг решила Рена. — А в какую страну? Самый трудный вопрос из всех, что она могла услышать в эти минуты. Куда? Виверли не была дальше Вены нигде, кроме последних дней, где ее помотало по западу Австрии. Английский она знала неплохо, но никак не идеально, да и акцент был слишком виден, так что язык был еще одной проблемой. Можно было бы остаться в Мюнхене или Берлине, но это через чур близко к кордонам, которые в экстренных случаях перебирать будут в первую очередь. Германия мало чем отличалась от Австрии, поэтому Рена могла бы чувствовать себя там довольно комфортно, чего не скажешь о других странах. Нидерланды? Франция? Греция? Испания? Где будет безопасностей всего? На других континентах приспособиться и слиться с толпой будет сложно из-за ее неопытности в сфере путешествий и языков. Она с легкостью понимала французский и италийский, но говорить на них доставало некие трудности, а вот английский давался ей намного проще. Правда, сейчас языки не стояли на первом месте. Нужно было бежать из Австрии. Здесь начинал гореть красный свет, который она не могла игнорировать. Но бежать-то куда? Англия. Там живут Лестрейнджи — ее единственные знакомые за границей. Лондон. Рене нужно в столицу королевства. — В Германию, — беззаботно ответила Виверли, не желая говорить правду. Маглу эту она наверняка в последний раз видит, а безопасность превыше всего. Женщина посмотрела на с неведомой добротой, будто на любимую дочку, которую больше никогда не увидит. Сьюзен полезла в свою вместительную сумку, переворачивая там все с ног до головы, а через несколько секунд достала оттуда маленькую бумажку и шариковую ручку. — Мой номер. — Магла дала ей свою визитку. — Звони, если, конечно, захочешь. Рена из вежливости забрала бумажку, понимая, что о никаком звонке и речи быть не могло. Она чуть кивнула, и женщина расстроенно выдохнула: — Прощай?.. — Прощай, — хладнокровно отчеканила Виверли и выдавила из себя нечто схожее на кривую улыбку, от которой теплом веяло не больше, чем ночами в Антарктиде, а затем развернулась и ушла. Сьюзен проводила ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась между ходячими туда-сюда маглами. Рена снова попала к волшебникам, но уже в другой район, где царили сырость и мрак. Впрочем, как и во всех магических местах, в которых было полно тёмной, запрещенной магии. Ей нужен порт-ключ, и она его заберёт. На узкой улице одиночно бродили маги в черных мантиях до пят, скрывающих тело, хоть и ненастоящее, а то, что вышло после питья Оборотного зелья. Некоторые смели поднимать на нее свои бездонные глаза и бесстыдно осматривать, но Рена их понимала: она слишком выделялась, будто зашла в такое место чисто случайно. Да и выглядела она молодо, не смотря на старый пуховик и грязь на лице, а хищники любили смаковать такими невинными и «свежими» жертвами. Некоторые подумали, что эта молоденькая девица просто разгуливает под Оборотным, но нашлись и те, кто свистнул пару раз ей и кивнул головой за угол, приглашая на маленькую «встречу». Хорошо, что таких ублюдков была только пара, иначе устраивать громкую бойню, когда ей нужно максимально осесть на дно и не привлекать лишнего внимания, было донельзя неуместно. Рена поправила капюшон на голове, краем глаза огляделась и зашла в жуткую лавку с забитой досками витриной. Трухлявая дверь ожидаемо скрипнула, и Виверли слегка поморщилась от этого пронзительного звука, после звучания которого перед глазами появился низкий мужчина с лисиной на круглой голове. Она сделала несколько шагов к нему на встречу, бегло заметив прямоугольный бейдж на его черной униформе с надписью «продавец-консультант». — Мне нужен порт-ключ на сегодняшнюю ночь. В Лондон.