Люди всегда разрушают то, что любят больше всего.
Оскар Уальд
***
Путь к холлу оказался сложнее, чем она думала. Может, на это повлияло ее неописуемое волнение, возникшее из пыли. Перед глазами всё плыло, словно она не спала неделями. Каждый шаг был сделан с трудом из-за внезапной появившейся тяжести в ногах. Если бы не рука Рабастана, вероятно, она бы упала прямо на месте, так и не дойдя на место назначения. Сложно было понять, что так сильно влияло на ее состояние, ведь, в сущности, ничего страшного не было в этой встрече. Просто… тяжко стало на сердце, вот и всё. Последние дни с ней часто происходили такие неожиданные приступы, особенно после тяжелых ночей с кошмарами. Рена принимала зелья без сновидений, но в последствия ходила целый день как овощ, что пришлось ей далеко не по нраву. Так что кошмары возвращались новой волной, а вместе с ними и тягучее чувство на целый день. Сердце колотилось словно бешеное. Она отчетливо слышала его биение, проходящее в артериях. Ее даже начало подташнивать, когда глаза заметили двух магов в темных мантиях, стоящих к ним спинами. Их руки в черных перчатках из кожи были сложены за идеально вытянутыми спинами. Они выглядели идентично опасно, неправильно, совсем не по-аристократству. Черные мантии доставали до пят и скрывали все тело. Она никогда не видела, чтобы волшебники знатных кровей приходили на ужин в таком виде. Мужчина в чёрном услышал шорох позади и обернулся, застав разглядывающую его Рену врасплох. В нем она моментально узнала старшего наследника Лестрейндж. — Давно не виделись… Это был Родольфус — мужчина с прибранными в узел на затылке черными волосами, крепким телом и властным голосом, который пробирался в сознания и заставлял подчинятся. На первый взгляд он обратился к брату, но ей почему-то показалось, что его слова были предназначены не ему. Подобны ночи черные глаза Родольфуса остановились на ее лице, и сердце ухнуло. Рена моргнула и резко перевела взгляд на мадам в костюме — это и была легендарная жена Лестрейнджа-старшего. Но… она стояла, Мерлин его бери, в боевом наряде! Рена не поверила своим же глазам — чтобы молодая девушка из аристократической семьи была в таком… Для нее это было удивительно. Морена никогда прежде не слышала и не видела истинную наследницу благородного рода, которую воспитывали как легкую и невинную леди, в черном и потрепанном костюме для тренировок. Да и к тому же Белла пришла на встречу, знакомство с будущей женой своего деверя, а это, как ни крути, поистине важное событие. Как истинная чистокровная волшебница, она должна была прийти в платье по последней моде. Чудеса да только! Волосы миссис Лестрейндж кудрями летали вокруг ее головы, словно их никто не расчесывал и не приводил в порядок несколько дней точно. Кажется, это немыслимо для ухоженных леди… Морена-то и сама могла забить на свою причёску целиком, однако она ведь никакого статуса не имела, да и воспитывали ее родители воином, а не принцессой из сказок. Беллатриса пристально оглядывала каждую часть тела Морены. Хм, она заметила, с каким удивлением посмотрела на нее австрийка. Или была слишком увлечена в поиски изъянов девушки? Рена лишь слегка приподняла уголки губ из вежливости — считалось, доброжелательность это прекрасный признак хороших манер. Но вот Беллатриса, похоже, об этом и не слышала. Цокнула языком и зловеще хмыкнула, переведя взгляд на Рабастана: — Ох, Рабастан, и где же ты откопал ее? Кристиан хоть знает? — Рена из древнего австрийского рода. Может, ты слышала о хороших друзьях наших родителей. — Нечем мне заняться, — закатила глаза Беллатриса и вновь посмотрела на Морену. — И давно ты в нашем доме, дитя? Рена скрепила зубы. Дитя… Учитывая то, что Беллатриса была старше всего лишь на пару несчастных лет, было забавно слышать, каким словом она к ней обратилась. Морена стало было приоткрыла губы, чтобы кратко ответить, но Родольфус опередил ее. — Не докучай Рене, Беллатриса. Хватит себя позорить, — холодным тоном произнес Лестрейндж-старший. — Я себя позорю? Ох, ты, кажется, забыл о своём брате, Роди! Рабастан устраивает женитьбу с какой-то иностранной девкой, даже не сказав своему отцу, уже умалчивая о нас и остальных! И ты просто молчишь, как всегда! — Закрой рот, Белла. В глазах Беллатрисы пылало пламя. Теперь Морена никаким образом не могла сказать, что ожидание по поводу деликатной супруги Родольфус совпали с реальностью. Иначе это окажется ложью. Эта женщина словно сбежала из какой-то тюрьмы или психбольницы. Даже и слов не требовалось, чтобы подумать об этом — все читалось у нее в больших глазах, полных негативных эмоций. Рабастан стоял неподвижно, как каменная статуя. Похоже, подобное поведение Беллатрисы было не в новинку и для него и для Родольфуса. Он глубоко вдохнул воздух, наблюдая за гневом миссис Лестрейндж. — Пройдемте за стол, — вежливо перебил несостоявшуюся ссору между супругами Рабастан. Когда они сели за заранее подготовленные места, воцарила тишина. Родольфус без стеснений пялился на нее, словно пытался запомнить каждый миллиметр ее лица. Он манил своими глазами, заставляя Рену утопиться в них. Она так давно их не видела, но могла сказать точно: в них ничего не изменилось, кроме потушенного блеска азарта. За эти годы он стал мужчиной, состоявшимся волшебником, пожертвовав своими причудами и детской игривости. Мужественности ему прибавляла темная щетина на острых скулах. Помниться, он всегда твердил, что борода страшит мужчину. Родольфус был напряжен. И об этом свидетельствовали поджатые губы и нахмуренные брови. Рена только осознала, что все это время бесстыдно разглядывала его, и румянец залил ее лицо прямо до ушей. Нельзя было по этикету настолько внимательно осматривать собеседника. Стоило быть повнимательнее и попридержать ненужное любопытство. Ладно, Родольфус и Рабастан, но… Беллатриса! А она-то ни в чём не в курсе — ещё заподозрит что-то. Все таки, в сущности, она жена Родольфуса, и будет совершенно ожидаемо, если ей не понравятся взгляды мужа в сторону какой-то девицы… Нет, такое им не надо было! Рена сглотнула и медленно потеряла глаза на старых картинах, которые пледом укрыли высокие стены. Она продолжала чувствовать на себе взгляд Родольфуса, будто он не понимал, насколько странно выглядел в этот момент. Он что, действительно не осознает, как это неуважительно к своей же жене — смотреть на другую девушку в ее присутствии? — Вы хотите совершить помолвку? — протянул Родольфус, не отрывая глаз от лица Рены. — Не то сейчас время, чтобы устраивать излишние праздники. Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к подобному, — пробормотал Рабастан. — Думаешь, Кристиан позволит тебе жениться на этой девке? Беллатриса улыбалась во все зубы, и Рена мимолетно заметила, что улыбка у нее не такая белоснежная и ровная, как у леди из журналов. — Белла, мне кажется, это не должно касаться ни тебя ни Родольфуса. — Рабастан потянулся к руке Рене под столом, демонстративно подняв их сомкнутые ладони вверх. — И почему ты так уверена, что отец не знаком с моей прекрасной невестой? Она без стеснений засмеялась. — Это даже звучит глупо, дорогой! Ни при каких обстоятельствах Кристиан не мог дать согласие на свадьбу. Она хоть чистокровная? Не удивлюсь, если нет! — Чистокровная. Рена тихо хмыкнула. Они говорили о ней словно забыли о ее существовании. Обидно ей не было, нет. Она полностью доверяла Рабастану, ему лучше знать, как сделать так, чтобы их заговор не раскрыли. Приходилось подыгрывать ему — молчать и вести себя спокойно. — Рена… так ведь зовут тебя? — с некими нотками веселья спросила у нее Беллатриса, демонстративно похлопав ресницами. — Морена, миссис Лестрейндж. Рена не думала, что сможет удивить страстную Беллатрису, но у нее это, к большому удивлению, получилось. — Какое… необычное имя, — буркнула она, задумавшись. — Твои родители не скупились на выборе имя для тебя. Морена — богиня смерти и голода. Они назвали тебя ведь в честь нее? Рена довольно улыбнулась краешком губ. Было весьма непривычно, что настоящая волшебница знает что-то о славянской мифологии. Как правило, магический мир не верит в подобные чудеса. — Вы правы. Моя матушка страстно любила книги о славянской мифологии. В детстве мама рассказывала мне легенды о Богине Морене, восхищаясь ее величием. Мара стала для нее почти что кумиром, миссис Лестрейндж. — Обращайся ко мне по краткому имени и на «ты». Я ещё слишком молода для такого статуса, — махнула рукой Белла. Морена пожала плечами. — Как скажешь. Рабастан в то время медленно распустил их пальцы так, чтобы никто не заметил, и ей даже стало легче дышать. Ей намного комфортней было бы улыбаться на слова Родольфуса и хихикать вместе с Беллой, как это делали на всех ужинах в книгах. Да и ей было правда интересно почувствовать себя какой-никакой леди (правда, она почти сразу же поняла, что не ее это). По ее следам с Вены она ни разу не вела себя подобно настоящей цветущей девушке. Буквально спустя пару минут мирного молчания эльфы перенесли на стол горячий обед. Родольфус не спускал с нее взгляда, и это начало раздражать, потому что она не понимала причину такого внезапного интереса. Ей откровенно тяжело было думать о чём-то другом, когда ее лицо прожигали чьи-то глаза. Она облегченно выдохнула, увидев перед собой еду, — хоть на что-то можно было переключиться. В расписанной тарелке оказался сочный стейк из телятины, а стакан наполнился кровавым эльфийским вином из подвала дома Лестрейндж. Когда Рабастан взяв вилку и нож в руки, Рена приступила к трапезе, старательно вспоминая, какой прибор для чего. — Дорогая, тебе стоит попробовать в качестве десерта тирамису по особенному рецепту родового эльфа, — вдруг с нежностью посоветовал Рабастан. Приятно было понимать, что это все игра. — Этот десерт хвалили мои давние предки. Морена подняла голову и с поддельной лаской в глазах посмотрела на него. — Как пожелаешь, милый. Где-то на другом конце стола послышалось тихое цоканье, и она едва смогла удержать глупую ухмылку. Похоже, Белле не нравились их «нежности». Пусть и так, это даже к лучшему. За все проведенное время вместе, Рена не заметила ни единой искры какой-то любви между супругами Лестрейндж, что было не особо удивительно — практически все браки среди чистокровных волшебников заключались исключительно ради выгоды. Однако между ними отсутствовали любая связь, понимание и обычное уважение к партнёру. Складывалось впечатление, словно они играли в игру «Кто съязвит грубее». Она не знала, какими должны быть отношения между мужем и женой, когда они к друг другу не испытывают никаких чувств, но сомневалась, что настолько бездушными, как у Родольфуса и Беллатрисы. Учитывая то, что отныне и ей прийдется играть роль невесты, а потом и жены, ей предельно было любопытно, как ведут жизнь другие супружеские пары, не любящие друг друга. Неужели им стоит так холодно и небрежно вести себя на людях? Но это совсем противоречило действиям и словам Рабастана сегодня. Рена задумалась, перебирая в памяти сегодняшний день с самого утра. — Ты должна смотреть на меня заботливым взглядом, необязательно с любовью — редко волшебники в моем круге заключают брак с любимыми. Просто делай вид будто ты жаждешь скорой свадьбы. С удовольствием и радостью принимай предложения о помощи с подготовкой к торжеству. Произведи впечатление доброй леди и достойной… невесты. Она вздохнула, краешком языка проведя по нижней губе. Морена должна была казаться невинной молодой девушкой, которую интересовали лишь внешний вид, мода и будущая свадьба. Правда, Белла такой не казалась (она в принципе заметно отличалась от других молодых дам). Не прошло и нескольких минут, как от задумчивости не осталось даже следа, и к ней вновь пришло спокойствие, перерываемое легким любопытством. — И когда ты собираешься рассказать всем о своей женитьбе? Дело это ведь не тайное, Басти. — Беллатриса демонстративно закинула ногу на ногу и облокотилась об спинку стула. Родольфус заинтересованно хмыкнул и посмотрел на брата. Ему так же было интересно узнать. — Насколько я знаю, Кристиан вернётся за бумагами в своем старом кабинете. Тогда ему и скажу. Рена слегка нахмурилась. С чего бы Рабастан стал называть отца по имени? С каких пор?.. — Хочешь сказать, что будешь скрывать невесту так долго? Ты вообще подумал, как отреагирует Те… Договорить она не успела. — Не стоит лезть в чужие дела, Белла, — резко перебил Родольфус, задумчиво перебирая перстень на пальце. — Думаю, Рабастан сам разберётся со всем. Он уже достаточно взрослый и сможет обойтись без наших советов. На последних словах он поднял взгляд на брата. Не заметить холода между братьями Лестрейндж было глупо. Запах ненависти насыщенно летал с комнаты в комнату по всему дому. Пару лет назад между ними уже были напряжённые отношения, поскольку их отец — Кристиан Лестрейндж — слишком разделял сыновей, ставя старшего на пару планок выше. Конечно, любой ребёнок будет подсознательно обижен на двух самых близких родственников. Но разве в более осознанном возрасте парня должно было задевать такое отношения, доходя даже до ненависти? Неужели все так запущено? Или, быть может, за это время произошло что-то новое, неприятное, что угробило с треском и без того хрупкие отношения между ними? Насколько она знала, они жили вместе, а Кристиан переехал за Лондон сразу же после женитьбы Родольфуса. Рена не думала, что Рабастан хотел поддерживать какие-либо связи с родным отцом. А раньше он вовсе перед сном мечтал о новой жизни без отца и тупых традиций своего рода. Он не только хотел избавиться от постоянного присутствия Кристиана, но и не прочь был отказаться от высокого статуса, из-за которого ему завидовал не один десяток волшебников. Четырнадцатилетний Рабастан хотел лишь детской свободы. Сейчас он не показывал обиды, ненависти. Рабастан вёл себя как-то… отстраненно. Он постоянно был в своих мыслях. Касаемо его работы — она тоже занимала немало времени и усилий. Наверное, обижаться на Родольфуса и Кристиана у него даже времени не было. За недели жизни в одном доме, она поняла, что его внимание принадлежало работе, но никак не семье. Вероятно, именно поэтому у него не было невесты. Рабастан не желал настраивать отношения с отцом и братом и не хотел заводить свою семью. — Отец говорил тебе, когда изменит завещание? — спросил Родольфус, положив вилку возле тарелки. — Он не отчитывается передо мной, — проговорил Рабастан, сузив глаза. — Кому, как не тебе, об этом знать. — И ты винишь меня в этом? Рабастан сцепил зубы, ухмыльнувшись. — Плевал я на ваши разборки и клятое завещание. — Ты бы по-аккуратней выбирал выражения в присутствии своей невесты, — с легкой улыбкой напомнил Родольфус. — Не забывай, что в завещании и твоя доля будет. Гордись, кем ты есть. Он взял бокал и одним взмахом допил вино. На бледных губах виднелся красный след, который моментально исчез под белой салфеткой. Родольфус сдвинул темные брови, сложив руки в замок. Его манера поведения, костюм, внешний вид… Он выглядел совсем не таким, каким она его запомнила. — И зачем же ему тогда менять завещание, которому более десяти лет? — Рабастан смотрел на старшего брата с вызовом, ожидая от него колкого ответа. Он намекал на то, что Кристиан урежет долю младшего сына, переписав большую часть наследства на Родольфуса, так как иных наследников не было. Рена поёрзала на стуле. Отец ещё совсем недавно рассказывал ей, что в благородных семьях — подобных Лестрейндж — наследство практически всегда делится поровну между наследниками, если кто-то из них не предал кровь или свою семью каким-то образом. В сущности, дом и все остальное имущество должно было перейти братьям после смерти Кристиана. И все обязано быть поделено на две одинаковые части. Родольфус лишь опустил взгляд в тарелку и вернулся к поеданию салата из морепродуктов. Рабастан, наблюдая за ним, скрепил кулаки под столом, будучи уверенным, что никто не заметит этого. Никто, кроме Рены. Костяшки на больших руках резко побелели от напряжения. В его взгляде что-то поменялось, но ей показалось это знакомым, словно она уже наблюдала, как он разочаровывался в ком-то. — Роди, откуда эта агрессия? Рабастан настолько тебя выводит? — бестактно засмеялась в голос Белла и слегка наклонилась к супругу: — Или тебе не нравится, что твой брат скоро жениться и все время будет уделять не только работе?.. Рена неотчетливо слышала ее последние слова. Она резко перешла на шепот, положив свою ладонь в черной перчатке на руку Рудольфуса. Она вела себя так будто издевалась над ним, как могла. На жалкую секунду Морене показалось, что Беллатриса презирает мужа. Или не показалось?.. Следующий час прошел почти что в тишине, которую перебивало язвительное буркание Беллатрисы. Ей явно не понравился выбор Рабастана, к удивлению, она даже не скрывала это. Родольфус лишь пару раз грубо попустил пыл жены и ни слова больше не уронил. Точно так же как и Рабастан. Его молчание напрягало Морену больше всего. Она не знала, нужно было что-то говорить или рассказывать, поэтому надеялась на его помощь. Ей было сложно сидеть в напряжении. Казалось, что отовсюду на нее смотрят осуждающими взглядами, полными ненависти и презрения. Периодами даже дышать становилось тяжело, и ей помогало лишь присутствие Рабастана. Ближе к трём Рена уже валялась в комнате, лениво болтая ногами в воздухе. В руках была старая пыльная книга о кровной магии, взятая в библиотеке. Это помогало отвлечься от навязчивых мыслей. Она думала о сегодняшней встрече — в особенности о Родольфусе — и предстоящей свадьбе. Как сказал Рабастан — помолвки не будет. Однако с уважением ко всем обычаям просто так без шуму пропустить это событие не выйдет. Кроме того, Кристиан этого попросту не позволит. Посему в скором времени прийдется устраивать и фиктивную помолвку, как бы не противился Лестрейндж-младший. Рене почему-то от этой новости не было ни холодно ни жарко. Ей все равно рано или поздно прийдется облачиться в роскошное свадебное платья и во всей красе играть роль невесты самого известного холостяка магической Англии. Правда, внезапная помолвка произведет намного больший фурор, чем сама свадьба, ведь она в таком случае состоится не через пару месяцев, а через несколько недель. Страшно было представить, сколько журналистов и волшебников захотят поздравить будущих молодоженов, прийдя на торжество. Пожалуй, самыми нежеланными в этом болоте являлись именно навязчивые журналисты. Рена-то прекрасно знала, какие они надоедливые стервятники. Ни шагу без них не ступишь! Они умели выводить на эмоции даже самых холодных и неприкасаемых медийных личностей своими коварными вопросами. Не возникало сомнений, что ее ждало не менее контрастное интервью… Ох, а какие слухи они могли распустить с одного неправильно сказанного слова! Желтая пресса кишела такими историями. У первого любовница, у второго проблемы с алкоголем, у третьего так вообще ни с чего билет в прославленный Азкабан… Главное, чтобы в этот бесконечный список и ее не добавили, а с остальным справиться. Стрелки на больших часах монотонно тикали. Время словно бежало. Уже два дня прошло с приезда супругов Лестрейндж, и она, слава Мерлину, после совместного обеда ещё ни с кем из них не пересекалась. С Рабастаном Рена виделась только на завтраках, обедах и ужинах, но он был малословным. В основном их короткие диалоги состояли из пары слов, которые касались исключительно темы их договора. Отныне, по словам Рабастан, они всегда будут трапезничать вместе, дабы избежать неправильных мыслей со стороны Беллы. Только ей было не особо понятно, как она могла узнать, что они не проводят время вместе, если она с утра до ночи на роботе вместе с Родольфусом. Был уже вечер, как Рена вернулась из библиотеки в свою комнату. Она собиралась принять горячий душ и лечь спать, но ее планам помешало резкое появления домовика. Эльфийка вся тряслась в страхе и нервно бегала большими глазами по комнате. — Что случилось? — спросила Рена слегка обеспокоено. — Мисс, господин Лестрейндж прибыл в поместье!.. — выкрикнула она и сразу же поджала уши, боясь, что кто-то лишний ее услышал. В миг блеск в ее глазах стал еще пасмурней. Она застыла посреди комнаты, подобно каменной статуе. Кристиан внезапно вернулся за документами, как и говорил Рабастан. Но почему так поздно? Да еще и без предупреждения… От Тибби Рена узнала, что мистер Лестрейндж практически сразу направился в свой старый кабинет, а после этого его встретил Рабастан. По словам домовика, молодой хозяин был явно не в духе из-за визита отца и повёл его к себе только ради обсуждения какого-то важного вопроса. Скорее всего подразумевалась женитьба. Рена даже не могла представить, как отреагирует Кристиан. Ей сложно было сказать, какие отношения у них были, когда родители были живы. Да и к тому же, как известно, мистер Лестрейндж страстно поддерживает главную гордость своего рода — кристальную чистоту крови. Предки Рабастана и Родольфуса были чистокровными волшебниками вплоть до самого начала легендарного рода. И, конечно, если один из членов этой семьи решит связать свою жизнь с нечистым волшебником, его сразу же прозовут предателем крови и вышвырнут за порог без гроша. И Морена поистине переживала за Рабастана, боясь, что его отец разозлиться и отречётся от сына. Своя судьба ее мало интересовала — она-то найдет способ выжить, а вот за Лестрейнджа было обидно. Голос совести поедал ее голову, ведь из-за нее он мог потерять абсолютно все. Рена подошла к шкафу и перебрала свои новые платья, чтобы на всякий случай быть готовой к встрече с Кристианом. Ее выбор пал на персиковое платье с ассиметричной юбкой. Оно не выглядело слишком парадным, но и простым его не назвать. Самое то для встречи гостя дома. Когда она расчесывала волосы, в комнате вновь появилась Тибби. Рена, привыкшая к постоянным приходам домовика, ждала, пока она заговорит, продолжив плести прическу. — Мисс, молодой хозяин приказала Тибби привести вас в его кабинет, — протараторила эльфийка. Рена сглотнула. Значит, что-то случилось. Либо Кристиан ждет ее, либо у Рабастана какие-то серьезные новости, что он вечером зовет ее к себе в другое крыльцо. И два варианта были далеко не радостные. Закрепив волосы золотой заколкой сзади, Рена вышла за Тибби. Она уже знала путь к кабинету, так что почему Рабастан сказал домовику провести ее? В прошлый раз, когда она шла по этому пути, случилось кое-что неописуемое. То, чему до сих пор не найдено твердое объяснение. Она лишь поняла, что все сказанное было на латыни — давно умершем языке, который выучить полностью в двадцатом веке было огромной сложностью. Возле дверей кабинета Тибби исчезла, не сказав ни слова. Рена постучала, двери открылись. На нее напало наваждение. Входить в кабинет было страшно. Вдруг ей вновь прийдется бежать? В таком случае она была к этому готова. Из запада Лондона срочно нужно будет бежать на север, где находился Косой переулок, а там уже и Лютный. Однако было бы слишком ожидаемо то, что она сразу же побежит на черный рынок за порт-ключом, так что прийдется делать все максимально быстро и незаметно. Прям какая-то игра на выживание… Рабастан сидел в кожаном кресле за столом из красного дерева, неотрывно смотря куда-то в окно, а напротив расположился хорошо знакомый статный мужчина. Кристиан первый повернул голову на скрип дверей и ухмыльнулся, заставив Рену застыть в недоумении. — Здравствуй, Морена, — поздоровался мистер Лестрейндж. Рена заметила в его руке перо с гравировкой герба Лестрейндж. Рядом лежали какие-то бумаги; видимо, он что-то подписывал. Рабастан посмотрел на отца убийственным взглядом и только потом обратил внимание на Рену. — Проходи, — кивнул в сторону диванчика он. Она села. Взгляд метался между Кристианом и Рабастаном. Лестрейндж-младший был мрачней дождевых туч, пока его отец, кажется, находился в хорошем духе. Он словно издевался над сыном, честное слово!.. Мистер Лестрейндж слегка повернулся и сел к ней в полу-профиль, положив перо возле чернил. — Сочувствую кончине ваших родителей, мисс Виверли, — заговорил Кристиан. Это было вовсе неожиданно. — Благодарю. Он кивнул. Рена находила эту ситуацию до жути нелепой. Она шла сюда под риском оказаться на улице, а сейчас слушает соболезнования от такого каменного человека, как мистер Лестрейндж! — Мой младший сын только что рассказал мне о вашем брачном договоре. Фиктивный брак… Забавно. Пожалуй, от него я не ожидала такого хода. Кристиан смотрел в пол, задумчиво озвучивая свои мысли. Рабастан заметно напрягся после слов отца. Он искоса смотрел на Рену, пока она ожидающе слушала Кристиана. — Возможно, вы подумали, что я буду категорически против этой затеи и, быть может, даже выгоню вас из своего дома и сдам властям. Признаюсь, я не в восторге от вашего бракосочетания… Я думаю, вы сами понимаете, почему так, мисс Виверли. Он резко посмотрел Рене в глаза. Разумеется, она понимала, что он имел ввиду ее кровь и неблагородный род. Ей не было неприятно. Но ему не обязательно это знать: было известно, насколько мистер Лестрейндж любит насмехаться над слабыми. — И я бы никогда не дал разрешения на ваш брак, не будь вы дочкой Инес и Александра. Нас связывало богатое прошлое. Я многим им обязан, и было бы не справедливо с моей стороны отправить вас на верную смерть. Справедливость? Ей стало смешно. С чего это вдруг мистер Лестрейндж познал такое понятие? Он же был и остался настоящим слизняком, как и все в его роде. — В общем, как вы уже догадались, я поддержу эту затею. Однако от вас, мисс Виверли, требуется показать себя в лучшем свете и выглядеть настоящей леди, так что я договорюсь и найду вам учителя этикета. Она облегченно выдохнула. Ей казалось, что тысячи кирпичей упали с ее плеч. Поддержка Кристиана была как нельзя необходима. У него была власть, влияние и связи — все то, что так нужно, чтобы скрыть правду. Рена перебила желание улыбнуться. Кристиан не тот, кому можно показывать эмоции. — Я вам очень благодарна, мистер Лестрейндж. Рабастан прокашлялся, призвав к себе внимание Рены и отца. Он выровнял спину и устремил взгляд в потолок. — Ах, точно… — пробормотал Кристиан, поджав тонкие губы. — Дата торжества назначена на тридцать первое мая. За два месяца в обычном режиме сложно успеть устроить свадьбу в наших обычаях, но нужно постараться. Только сперва необходимо устроить достойную помолвку, как следует. Рабастан, пришли мне письмо в течении двух дней, на какой день приглашать гостей. — Помолвки не будет, — чуть ли не прошипел он. Мистер Лестрейндж удивленно приподнял брови. — Это бессмыслица. Помолвка — обязательное торжество, — учтиво напомнил Кристиан. — Мы уже говорили с тобой на эту тему. Если я уже и поддерживаю твои рискованные идеи, будь добр играть на моих правилах, Рабастан. Он резко встал и решительно направился к выходу. Рабастан закатил глаза, запустив руки в кудрявые волосы. — Рад был встречи, мисс Виверли. — Свернув глазами, Кристиан вышел из кабинета, даже не посмотрев на сына. Рабастан сулился над столом, прикрыв глаза, словно забыл, что в помещении не он один. Он был расстроен и раздражен. Рена была права: отношения между ним и Кристианом стали еще хуже. Лестрейндж сжал свои патлы между пальцами, и Рена только представила, насколько сильные эмоции он испытывал, что не чувствовал боли. Кристиан давил на него — а он поддавался, позже виня себя. Мистер Лестрейндж не жалел младшего сына. О чем они говорили до ее прихода? Чем Кристиан вызвал агрессию Рабастана? Должно ведь все быть наоборот — он дал согласие на свадьбу, что еще нужно? Рабастан не успокаивался. Лицо его скрылось за большими руками и волосами. Рена тяжело сглотнула. — Рабастан… Она позвала его. Тихо и с некой нежностью. Переживала? Нет, просто было любопытно. Вся дружеская забота между ними сгорела дотла три года назад. Он не ответил и не подал никакого знака того, что услышал ее. Она неуверенно приподнялась и тихими шагами медленно подошла к столу. Он вряд ли слышал ее, ведь даже глаз не поднял. Рена подняла руку и аккуратно едва прикоснулась к его плечу. Она почувствовала дрожь его сильного тела. Он дрожал, будто брошенный котенок на улице под дождем. — Не смей трогать меня! Немедленно пропади с глаз моих! — громко зарычал он, дернув плечом, скидывая ее руку из себя. — Рабастан, послушай… Он резко поднял голову и со всей душераздирающей ненавистью посмотрел на нее. Его глаза были болезненно красные, но с таким взглядом выглядели намного пугающе. — Ты меня не поняла? Убирайся! Рабастан шипел, как настоящая змея, которая вот-вот укусит и отравит своим смертельным ядом. Она видела его таким впервые. Рена отдернула руку с отвращением и с хлопком покинула комнату. Вы только послушайте его! Не зря они не общались столько времени. Он изменился и далеко не в лучшую сторону. Вся человечность и доброта, которыми он и отличался от своего безжалостного отца, бесследно исчезла. В его глазах не остались ни капли прошлого Рабастана — появился только неизвестный холод. Он стал похожим на Кристиана больше, чем предполагал. Более того, Рабастан стал его младшей копией — таким же жестоким и черствым. Он постепенно предавал обещания себя малого. Удивительно, что с таким отношением Рабастан согласился встать на ее защиту. Однако и в этом добром жесте наверняка замешан скрытый мотив. Разумеется, в их семье неизвестны понятия честности, доброты и искреннего сочувствия. Они все — Кристиан, Родольфус, а теперь и Рабастан — идут по бездушному пути. Похоже, такая порода Лестрейндж. Но, справедливости ради, можно хотя бы ради приличия делать вид, что им не плевать на все происходящее! Все те сказки о великой и крепкой дружбе были ложью. В этом мире нельзя никому доверять, иначе потом поплатиться можно — так говорила Инес, и отныне Рена полностью разделяла мнение покойной матери. Неудивительно, что они с Родольфусом перестали писать. Слишком погрязли в собственном болоте. А еще и эта никому неизвестная робота… Что-то там нечисто. Сколько лет прошло, как Родольфус занял какую-то должность, а она до сих пор не знала, где именно. Теперь еще и Рабастан туда устроился. И, Мерлин его бери, никто ничего говорить не хочет! Рена-то напрямую спрашивала у Лестрейнджа-старшего, где он работает, три года назад (в ответ получив скользкую отмазку), а сейчас уже не те отношения с ними, чтобы задавать какие-либо вопросы. Но она же будущая жена Рабастана и имела право знать, чем он занимается. Только вот в голове звучали сомнения, что он расскажет. Вряд ли в Министерство по стопам предков пошёл, раз столько времени это занимает… А Родольфус так вовсе месяцами в так званых командировках. Странно это все… Она пришла к себе и почти сразу же направилась в душ — смывать всю ту злость, которая передалась от Рабастана к ней. Мерзость. Отвращение. Обида. Она пробыла в ванной комнате достаточно много времени. К собственному удивлению, когда вымытая и успокоенная Рена выходила оттуда, за окном светил яркий месяц. Прошел явно не один час с тех пор, когда она вернулась от Лестрейнджа. Обкинув взглядом комнату, она пошла к маленькому балкону, укутанному в смарагдовые шторы с утонченными узорами. Свежий воздух мягко ударился в лицо. Она невольно улыбнулась. Дома в Австрии на чердаке стоял старый телескоп, который часто украшал ее одиночные ночи. Папа любил рассказывать легенды о небесных телах, когда был свободен, но в последние годы он слишком усугубился в роботу, оставив Рену наедине с ночными чудесами. Звёзды сегодня были поистине красивы. Они казались крошечными мерцающими искрами магии, которые рассыпали по безграничном темном небе, забыв собрать. Ночной прохладных ветерок заставлял молодое листья на кущах и деревьях в ухоженном саду шалустеть в танце. До ее ух долетало легкое шуршание. Лунный свет приглушенно освещал Морену, стоящую на балконе огромного особняка. Ночь оказалась необычно тихой. Она напомнила о родителях. Когда-то Рена слышала легенду, что человек после смерти попадает на небо в виде прекрасной звезды. Она видела вечность в звёздах, и было бы так сказочно, если Инес и Александра сейчас среди них. Это звучало так красиво, но невыполнимо, что стало немного больно. Ей не хотелось вспоминать, что на самом деле тела родителей небрежно закиданы землей где-то в Нумерграде. Там, где место злейшим преступникам. Но ведь они не были такими. Ее родители не заслужили такой судьбы. Они были достойны всего мира, однако весь мир стал против них. Потому что власти придумали легенду о слугах Грин-де-вальдам, ибо так было бы удобней всем, кроме Александра, Инес и их никому неизвестной дочери. Журналисты, чиновники, министры… Все они всецело гнилые. Им невиданны человеческие чувства и эмоции простых людей. Кристиан, работающий в Министерстве, и весь круг его общения тому доказательства. И так в каждой стране. На каждом уголку земли. Самое обидное то, что этим людям дано управления простолюдинками, которые слепо верят им, не догадываясь о правде. Министры приказывали, чиновники заминали дело, а журналисты разносили главную ложь. Бесконечный круг бесконечной несправедливости. Даже те самые авроры, которые были предназначены для того, чтобы защищать народ от опасности, пропускали мимо ушей темные дела своих начальников. В результате все решала власть. Стоило лишь поглубже копнуть под дело с массовыми убийствами или войнами, так оказывается людям рассказали лишь часть правды. В частых случаях даже расследования не проводят — говорят, что хотят, не стыдясь. Так было и в случае с ее родителями. Разве проводили какое-то расследование? Нужно было же два трупа как-то приписать! А как же аккуратно все сделали — последние преступники пойманы, их смерти оправданы, дело замяли. Надо же, какие авроры нынче сообразительные!.. Все что-то скрывают да врут на каждом шагу. Вот даже сейчас в газетах стараются хоть как-то скрыть почти что ежедневные нападения на маглов с помощью с магии, которые за последние два месяца участились настолько, что всех жертв пересчитать не успевают. Но Министр прятался от всего мира и избегал того самого прямого вопроса, способного открыть все карты. Кроме того, он даже не вышел к толпам журналистов после того, как впервые за все время названные Пожиратели смерти напали на ни в чем не виноватую семью волшебников. Разумеется, все уладили и эта громкая новость пробыла на страницах газет не больше двух суток. Рена потупила глаза, рассматривая сад в лунном свете. Маленькие фонтанчики посреди зеленых кустарников беспрерывно выпрыскивали алмазно блистательную воду с брызгами. Утром из этих фонтанов будут пить маленькие птицы и жужжать осы, пока пару домовиков приводили заросшую зелень в идеальное состояние. Она подумала, что было бы неплохо на рассвете пройтись по саду и осмотреть расцветающие растения. Вдруг Рена услышала едва слышный хлопок закрытия дверей. Она могла сказать, что ей показалось, но урождённое беспокойство взяло вверх. Ноги сами по себе быстро влетели в пустую комнату, пристально оглядывая все в каждом угле. Она подошла к стеллажу — все книги и украшения лежали на месте. Может быть, это домовик приносил белье из прачечной и просто не хотел будить ее громким хлопком аппарации. Рена успокоилась. Подошла к балкончику и закрыла дверь, предварительно открыв окно для свежого воздуха. Последний раз посмотрев на волшебство ночного неба, она уселась за туалетный столик. За последний месяц много чего изменилось, но только не длина ее рыжих патл. Какими короткие были, такими и остались. Кажется, ни миллиметра больше не выросло. По правде говоря, ей даже так больше нравилось — намного удобней точно. Единственным минусом оставалось то, что длинные шелковистые волосы с древних времен считались признаком богатства и высокого статуса, а сейчас ей как никогда необходимо предстать перед магической Англией самой достойной партией для Рабастана Лестрейнджа. Гребнем она шустро расчесала волосы, заправив их для удобного сна, и с райским наслаждением упала на огромную кровать. Рена еще пару минут неподвижно лежала с закрытыми глазами, пока не вспомнила в полусонном состоянии, что не расправляла ложе. Нехотя вставши, она начала снимать зеленый атласный плед. На пол что-то внезапно упало. Рена не помнила, что что-то кидала на кровать. Она бросила плед на пол и обошла его стороной, размышляя, что такое могло упасть. Вроде звук был не слишком звонкий, а значит, не стеклянная штуковина. На мягком ковре валялась кое-как заметна темная ювелирная коробочка с размером меньше ладони. Рена с интересом подняла находку. Не было удивительно, что она не увидела ее на кровати, ведь в комнате было темно, а сама коробочка сливалась с пледом. Но это точно не ее штуковина. У нее такой никогда не было. Коробочка была маленькой и красиво украшенной, точно ювелирной. В таких хранили мелкие украшения: кольца, подвески либо серьги. Она была аккуратно перевязана бордовой атласной ленточкой и выглядела словно дорогой подарок. Странно, что коробочка оказалась в ее комнате. Все украшения Рены были взяты из хранилища Лестрейндж, но никак не стоили целое состояние и не были красиво упакованы — Рабастан отдал эти цацки ей просто для пристойного вида. Хм… У домовиков таких драгоценностей быть не может, а никто больше в комнате не был, кроме нее. Рена присела на кровать, крепко держа находку в руке. Открывать ее было бы неправильно, если это чье-то. Да и коробочка запакована изысканно. Если откроет — обратно вряд ли запакует. Однако она же в ее комнате, где никто не бывает. На кой черт коробка лежала на ее кровати? Рена решила открыть. Терять нечего. Она аккуратно начала развязывать ленточки, чтобы не повредить коробочку. Достаточно было пару мгновений, дабы полностью их снять. Она прикоснулась к замшевой черной крышечке, и в сию секунду та вылетела из ее рук. Рена испуганно вздрогнула. — Да что ж это такое… Коробочка повисла в воздухе и засветилась красным неоновым цветом. Крышечка медленно поднялась сама по себе, открывая блестящее кольцо из огромным красным алмазом. Рена вздохнула и дрожащими руками прикоснулась к светящейся коробочке. Та послушно упала ей в ладонь. Кольцо было изготовлено из изящного белого золота и украшено довольно большим красным алмазом с волшебно мерцающими резкими гранями. Это украшение стало для нее верхом роскоши. Гладкую поверхность кольца разбавили две гранато-красные алмазные дорожки в центральной части изделия, которые показывали высокий статус носителя. Красный бриллиант изумительно блистал даже в темной комнате, через окна куда слабо протискивалось магическое лунное сияние. Изящная работа ювелира словно искупалась в магическом озере. Драгоценные камни сияли и мерцали, будто были воплощениями волшебства. Так и хотелось надеть эту красоту на свой палец и никогда не снимать. Она не смогла удержать эту жажду и взяла кольцо в руки. Золотое изделия слегка завибрировало, но это не остановило Рену. Когда украшение с бриллиантами оказалось на ее пальце, из-под коробочки вылетел маленький кусочек пергамента, освещенный красным светом. Записка. Значит, кольцо было подарком именно для нее. Морена резко улыбнулась во все зубы, от радости чуть ли не хлопая в ладошки. Она ловко поймала летающую записочку и притянула к себе. В один миг ее глаза загорелись неизвестным огнем, а улыбка постепенно исчезла.«Красные алмазы самые редкие и красивые природные камни в мире, однако даже они не затмят тебя».