Лондон Соединенное Королевство 17 августа, 1969
Мисс МакГонагалл! Надеюсь, вы не сожжете это письмо раньше, чем прочитаете. Мне глубоко симпатичны бойкие и настойчивые натуры, и я бы не хотел, чтобы с вами произошло какое-либо несчастье. Позвольте назначить вам встречу, сегодня, в любое удобное вам время, дабы поговорить тет-а-тет. Думаю, вы без труда доберетесь по адресу даже не трансгрессируя. Поверите, мисс МакГонагалл, мне есть что вам предложить.Сальвадор Мармо
Минерва поглядела на адрес и нервно сглотнула: идти к подозрительному человеку в апартаменты, так ещё и одной — такое себе удовольствие. К тому же она видела Мармо в живую лишь пару раз: при разборе дела об убитом предпринимателе и на помолвке Блэков. И не то, чтобы она хотела знакомиться с ним ближе и обсуждать что-либо. МакГонагалл даже не совсем понимала, что именно от неё может хотеть Мармо — она не занималась официально его делом. И признаться у неё сейчас завал с бумагами, чтобы хоть как-то продвинуть свое дело, закончив которое она уедет из Лондона, возможно даже навсегда. Однако Минерва не была бы Минервой, если бы любопытство не взяло вверх, все равно пока она никак не могла помочь Ольге. Главное оставаться начеку. А это будет легко — рядом с ним девушка определенно не сможет не переживать. Прогулка по улице на некоторое время остудила её порыв любознательности. В определённый момент она даже уселась на лавочку, внимательно поглядела на остренькие носки своих ботинок и задумчиво вздохнула. Разве будет у него хоть что-то действительно полезное и любопытное для неё? Почему как послушная собачонка рванула к нему, стоило ему только пальцем поманить? Минерва разозлилась. Тихо отругав себя, девушка покосилась на дом в паре минут от ее местонахождения, где и располагались апартаменты. Она задалась вопросом: дойти до конца или свернуть, пока ещё не поздно и вернуться к Ольге? И когда размышления заняли больше трех минут МакГонагалл раздраженно потрясла головой, поискала в кармане мантии сиклль и назначила «орла» продолжением пути, а «решкой» — немедленное отступление. Подбросив монету, с трудом поймав её, на самом деле впервые в жизни, девушка некоторое время боялась убрать руку и взглянуть на результат. Но переборов волнение взглянула и чуть было не ухмыльнулась, увидев «орла». Вернув сиклль в карман и идя на сомнительную встречу, Минерва не смогла не подумать: как будто у гриффиндорца мог быть другой результат! Сомнение посетило её ещё раз лишь когда она стояла напротив входной двери в комнаты Мармо. Рука, сжатая в кулачок, чтобы постучать так и застыла, не дотронувшись до дорогого дерева. И, пожалуй, она бы развернулась на каблучках, ушла, не поговорив с мужчиной, если бы дверь не раскрылась, а за ней показалось приятно улыбающееся лицо Сальвадора. Минерва не хотела смотреть ему в глаза и вообще разглядывать его ухмылку и она, привычно опустила взгляд на уровень груди, ожидая увидеть там дорогую рубашку, или мантию или ещё что-либо, но только не голый торс и уробороса наколотого слева над сердцем. Щеки у неё зарделись, смущение и одновременная неловкость вперемешку с откуда-то взявшимся отвращением накрыли её с головой. Мужчина шире открыл дверь, приглашая пройти внутрь. — Я, признаться, не ожидал, что вы все же зайдете, мисс, — извиняющимся тоном произнес Мармо, скрываясь в другой комнате, однако не закрывая двери. — Не успел подготовиться. Знаете, довольно часто люди, которым я пишу письма оказываются достаточно глупы, чтобы игнорировать их. Рад, что не ошибся в вас… — он вышел в полу застёгнутой рубашке и часть татуировки все ещё была видна. Минерва молча уткнулась взглядом в пол, рассматривала дорогой ковёр со слишком яркой, по её мнению, расцветкой и ждала, когда его монолог станет по существу. — Присаживайтесь, мисс, я сейчас сделаю нам кофе, — и он опять пропал из поля видимости, голос доносился из кухни. МакГонагалл инстинктивно сжала волшебную палочку в кармане. Она только открыла рот, чтобы отказаться, однако практически сразу осеклась — наверняка её отказ не повлияет ни на что. Кофе пах как самый обыкновенный и на вид казался не менее обычным. Просто фарфоровая чашка с темным напитком, рядом на блюдце пара кусочков рафинада и прозрачная баночка с молотой корицей. Молочник со сливками белеет на темной лакированной поверхности. Довольно милая картинка для гостя. Словно бы учтены все её вкусы, если считать, что налит чай. Мармо сидел напротив, развалившись в кресле, в одной руке абсолютно такой же фарфор, но глазами пристально и одновременно насмешливо наблюдал за ней. Она, конечно, выглядела довольно контрастно со всем существующим в этих апартаментах. Продолжала сидеть прямо, руки лежали на коленях, невольно смотрела на него волчком. Минерва определенно не собиралась пить что-либо находясь на его территории. Однако в какой-то момент поняв, что диалог у них не сложится, если она не проявит гостевой вежливости — с сомнением взяв в руки теплую чашечку лишь чутка прикоснулась губами к жидкости, даже не думая делать какой-либо глоток. И видимо этого было достаточно, поскольку Сальвадор продолжил свой монолог: — Обожаю осторожных и умных людей, мисс! — довольно улыбнулся он и его глаза на миг хитро блеснули, — Не переживайте, ничего плохого с вами не станется, особенно у меня в гостях. Мне достаточно ваши коллеги крови выпили и продолжают дергать из-за того дурацкого происшествия. — Вы считаете, что убийство Трансмографической пыткой — «дурацкое происшествие»? — чуть было не поперхнулась воздухом Минерва, ошарашенно глядя на Мармо. — Нет, конечно, но оно становится дурацким, как только считаете, что нашли преступника в моём лице, — он какое-то время помолчал, продолжая наблюдать за ней. Словно бы хотел найти что-то, за что мог бы зацепиться. — Вот смотрю на вас, Минерва… Вроде и совсем не в моем вкусе, хотя понимаю, что могут находить в вас другие мужчины, — он отставил чашку в сторону и сложив пальцы домиком продолжил довольно задумчивым тоном, хотя МакГонагалл показалось, что мужчина четко продумал, что хотел сказать. И она из-за своего любопытства попала в подобие дурацкого спектакля. Её подмывало выяснить, что же, по его мнению, в ней могут найти гипотетические «ухажеры», но решила, что чем меньше она скажет Мармо — тем лучше. Потом успела возмутиться — с чего бы вдруг такой поворот разговора? — Производите впечатление очаровательной невинности, хоть и местами дерзкой на язык. Эдакая миловидная умница, всегда слушается строгих маму и папу, даже с обиженными слоями общества дружит… Девушка постаралась сделать вид, словно бы он говорит о какой-то другой Минерве, а её саму слова никак не касаются. Вроде как поет ей сладко про то, какая она замечательная, но она же не дура расслабляться. Он обязательно сейчас скажет что-нибудь такое, чтобы вывести её на эмоцию! — Никто даже подумать не посмеет, что вы маленькая манипуляторша, мисс, — он наклонился, положив голову себе на ладонь, довольно ухмыляясь, наблюдая за её лицом. Как бы не хотела Минерва остаться безучастной, но её немые вопросы ярким возмущением отразились на лице. Она не понимала на что намекает собеседник, однако уже сейчас стала себя отругивать за то, что стала участницей его игры. — Один молодой, красивый, нахальный — это девушкам вашего возраста часто очень нравится, другой влиятельный и богатый, но больной и явно староват для юной девы. И что-то мне подсказывает, что друг о друге они ничего не знают, не так ли мисс? — Я не совсем понимаю, о чем вы, — глупый ответ, но девушка искренне не понимала к кому из её окружения конкретно относятся эти намеки и на что пытаются указать. — Как же, как же… Нашли замечательный баланс — под одним боком пускающий на вас слюни начальник, готовый прикрыть в любом случае, под другим парнишка, кровь с молоком, любую потребность утолит… Как бы не хотелось, чтобы они узнали друг о друге, верно? Минерва подавилась воздухом, нервно закашлялась и невольно выпустила чашку с кофе из вмиг похолодевших рук. Пришла она в себя только когда услышала звон разбившегося фарфора. Темная лужица некрасивым пятном впиталась в ковёр яркой расцветки. Судорожно МакГонагалл достала из кармана мантии палочку и не с первого раза смогла пересохшими за секунду губами произнести заклинание починки. Очищающее заклинание тоже сработало на славу, хотя и потребовало от неё почти полной концентрации на волшебстве. Только после устранения последствий маленькой катастрофы работница Министерства заметила, что хозяин ничего не произнес с того самого момента, как она начала кашлять. Не причитаний, не помощи в разрешении проблемы, он даже от неожиданности ничего не сказал. Она медленно подняла на него глаза — Мармо наблюдал за ней как за каким-то неуклюжим питомцем, и его издевательская усмешка лишь подчеркивала кто на самом деле хозяин положения, но и контролирует почти все её действия. — Не знаю, откуда вам известно о моем молодом человеке, но с мистером Урхартом у меня только рабочие отношения, сэр, — собрав всю жесткость какая только была строго отчеканила Минерва, тяжелым взглядом впиваясь в лицо Сальвадора. — И ваша попытка мне угрожать — смешна. — Кого вы пытаетесь обмануть, мисс? — на него явно не работали её фишки, он продолжал на неё смотреть спокойно, хотя было заметно, что он вот-вот расхохочется. — «Просто начальник» провожает вас домой, а потом вы на помолвке с «просто начальником» довольно очаровательно перешептываетесь… А та картина, когда бедный Урхарт так доверчиво на вас наваливается, а вы ещё так переживаете жив ли он — тоже только рабочая рутина, мисс? — Если вам не известно сострадание и обыкновенная галантность, сэр, вы, конечно, могли бы сделать вывод о тесных взаимоотношениях, — Минерва поджала губы, отчего они стали похожи на тоненькую ниточку. Она была настолько на него зла, что держалась из последних сил, чтобы не дать ему по физиономии — в прошлый раз её так же сильно задели только слова мистера Хорна. И откуда он знал о том, что мистер Урхарт провожал её несколько раз, да и о Дугале? Неужели в Министерстве есть и такого рода стукач? — Даже если вы говорите правду, — всей своей мимикой он так и намекал на то, что она ему неумело лжет. Видимо Сальвадор сам сопоставил свои наблюдения и сделал абсолютно неверный вывод, в который искренне уверовал, — никто вам не поверит. А ваш ухажер, мисс, не выглядит как вдумчивый человек… Что же будет, если он слу-у-учайно узнает о таких интересных совпадениях? — Что вы хотите от меня? — пусть она и сомневалась, что Мармо сможет как-либо связаться с МакГрегором — захотелось узнать ради чего все же мужчина позвал её к себе на разговор. Ставка его определенно прогорела и это не могло не радовать — стать жертвой такого шантажиста даже врагу не пожелаешь. Бедный мертвый предприниматель, перешедший ему дорогу… — Всего одну несущественную малость, мисс. Пусть Урхарт прикажет своим подопечным отстать от меня — я действительно никак не причастен к делу в Ислингтоне. Писать письма уж точно не преступление, а надзор служащих Департамента сильно портит мне жизнь, — наконец с его лица слетело то гадкое выражение полное насмешливости. Он сосредоточенно смотрел на неё, став серьёзным. — Я пытался с ним поговорить, но он не позволил разговору пойти в нужное русло. А вы хорошенькая, мисс. Если и не спите с стариком-Урхартом, то точно на короткой ноге, сможете его убедить. — Я вам обещаю… — Минерва ещё не успела закончить свою фразу, когда Мармо аж засиял от радости, приятно удивленный её повиновением. Или сделал вид. — что где-нибудь вы ошибетесь. И Департамент с удовольствием отправит вас в Азкабан. Она встала, подошла к выходу из его апартаментов и только когда уже открыла дверь бросила на него ещё один тяжелый взгляд, который все так же, к сожалению, не произвел впечатления. Он хотел что-то ей ответить, улыбка не сошла с его лица, напротив став вновь издевательской усмешкой, но ей не хотелось давать ему права последнего слова, и она вышла за порог. Но исчезая на лестнице дома, однако услышала кинутое вслед: — На двух стульях не удержаться, мисс! Придется выбирать!***
Минерву довольно часто раздражали порядки в Министерстве. Вечные слухи, забивающие внимание. Некоторые отделы различных ведомств пытаются портить друг другу работу, вместо того чтобы существовать как отлаженный механизм. Игнорирование забастовки Отдела магического хозяйства, из-за чего ей постоянно приходилось наколдовывать зонтик при выходе из здания. А если Дженкинс и дальше затянет с рассмотрением их жалоб, сосед по общежитию, работающий как раз среди бунтующих, посоветовал запастить маггловскими зонтиками, дождевиками и резиновыми сапожками. Чтобы укрывать от воды только что напечатанные документы и саму себя, пока не МакГонагалл не освоит водоотталкивающие чары. — Ну или попроси Урхарта, тебе то он точно не откажет! Если раньше девушка просто старалась абстрагироваться от неинтересной лавины информации: кто, с кем и как долго живут вместе и могла спокойно перевести монологи в диалоги, направленные в рабочую колею… Теперь, когда она стала предметом всеобщих обсуждений это становилось просто невозможно! Стоило ей зайти в лифт и в лучшем случае на неё все косились и неуютно поддерживали тишину, в худшем облепляли вопросами о её личной жизни с Урхартом. Отказы, попытки объяснить идиотизм ситуации и даже игнорирование никак не спасали — кто-то искусственно постоянно поддерживал интерес и попытки вычислить этого человека оставались безрезультативными. Ей оставалось лишь надеяться, что рано или поздно этому всему положит конец либо начальник, кости которого стали с заметной регулярностью перемывать, либо найдется какой-то другой выход из ситуации. Через некоторое время ей пришлось мысленно благодарить людей за дурацкие, но безобидные и приличные вопросы, так как подтянулись и люди начинавшие расспрашивать об интимной стороне их отношений. Краску на щеках от возмущения и раздражения воспринимали совсем не в правильном контексте. Все походило на тщательно спланированную кем-то травлю и к концу второй недели нервы девушки были на пределе. Не помогала ни поддержка Ольги, ни продолжавшееся с помолвки совместное игнорирование друг друга Минервой и мистером Урхартом. — МакГонагалл, я как-то не припомню в списке своих обязанностей доставку документов от тебя Урхарту и обратно… — Грюм прошёл в её кабинет, раскачивая стопкой пергаментов, на вершине которой было её прошение с подписью начальника. — Прости, что загоняла тебя, — девушка, извиняясь кивнула ему, торопливо потерла руки и даже закусила губу от нетерпения, глазами поглощая документы в руках коллеги. — Не хочу в лишний раз с ним видеться, сам знаешь, что происходит… Случайно не в курсе, кто постоянно подогревает слухи? — Пытаюсь выяснить, — положив пергаменты на стол серьёзно ответил Аластор, — Порядком достали! — сказал он чересчур громко, и Минерва смогла услышать звон каблучков, удаляющийся от двери в её кабинет. Ведьме оставалось лишь восхищаться столь чуткой наблюдательностью: и как только у него получается заметить? У него словно бы глаза на затылке! Ладонями она уже схватилась за документы и возмущенно втянула воздух. — Как он мог отказать?! — работница, не веря глазам, смотрела на подчерк начальника на своем прошении. «Отклонено». — МакГонагалл, успокойся! — отрезвляющий голос Грюма заставил её залиться румянцем неловкости. Она редко позволяла себе повышать голос, даже когда слишком сильно злилась. А тут не просто не удержалась, так ещё и при свидетеле… — Не знал бы тебя, как и другие бы подумал, что вы с ним действительно пара. Слишком остро реагируешь на действия начальника, МакГонагалл, — окончательно вынудив её стыдливо опустить голову и поджать губы продолжил мужчина. — Урхарт сказал, что для дополнительного обыска в доме Ламбертсов нет оснований. И посоветовал тебе перечитать повнимательнее протокол. — Но… — МакГонагалл, я тебе не сова и не служебная записка. Хочешь кого-то гонять, если трусишь к нему подойти, хотя тебе не по должности, зови Шредер, — с этими словами, так и не забрав документы со стола Минервы, вышел из комнатушки Грюм. Девушка бессильно опустила голову на руки — она не начальника боится, а лишь на что повлиять не может. Глава Департамента её подвел на помолвке, теперь на работе… И ведь не пойдет же она к нему в кабинет, в самом деле, высказывать все, что накопилось! Так ещё и эти слухи — сомневаться, что Мармо здесь замешан было бы попросту глупо. А если он действительно каким-то чудом отыщет адрес Дугала — любимый устроит ей ещё тот скандал! Совсем не факт, учитывая его горячий нрав, что ей удастся оправдаться. Чем дольше она утопала в этих размышлениях, тем только хуже становилось. Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, она решила прислушаться к совету мистера Урхарта и углубилась в чтение протокола обыска комнаты Делоурс. Комната располагается на третьем этаже. Входная дверь комнаты деревяная, запирается на шпингалет и замок. На момент приезда по адресу в комнате находился Венсан Ламбертс, отец хозяйки комнаты, владелец дома, в связи с чем вскрытие двери не производилось. Комната небольшая, примерно 65 кв. футов. Слева от двери стоит металлическая полка для обуви (на полке стоят две пары туфель черного цвета, прорезиненные ботинки (с водоотталкивающими чарами), грязные от пыли и песка кроссовки) над ней на высоте 5 футов маггловский выключатель света, под ней открытая баночка с засохшим содержимым (гуталин). Справа от двери на стене висит обожжённая в области лица фотография, предположительно мужчины/молодого человека, не поддающаяся восстановлению. В правой стене окно, с деревяной рамой, наполовину зашторенное изрезанной занавеской темно-синего цвета. Пустой подоконник, со следами застывшего воска. К нему прислонен стол. На нем стоит чернильница, рядом перо, колдография Делоурс Ламбертс. Промокательная бумага с отпечатками записей и пресс-папье там же. Судя по отпечаткам — последнюю запись делали 17 июля. По правую и левую стороны от стола стоят стулья, на которых лежит одежда (платье, две пары чулок, футболка, свитер, мантия). У стены напротив двери стоит шкаф. В шкафу обнаружены: на плечиках: пять мантий, два платья, блуза и светлый плащ испачканный в синей краске/чернилах, сброшенные вниз вещи: чулки, нижнее белье, две юбки синего цвета и подъюбник. В нижних ящиках лежат книги маггловской литературы, школьные учебники, обрывки занавески. Один из ящиков был заперт, после вскрытия там так же нашлась ткань темно-синего цвета (идентичная шторам), письмо без адресата, застрявшее между нижней доской и стенкой ящика. Письмо не доставали, в связи с неизбежным повреждением. Так же на него наложены чары сокрытия содержимого, каждый смысловой блок зачарован по-своему. Выдержка из того, что получилось прочитать на месте: «Мы довольно некрасиво расстались. И мне очень жаль. Довольно часто я вспоминаю о днях, проведенных вместе, и не могу перестать скучать. Возможно, если удача нам улыбнется — мы сможем встретиться. Но сейчас я взволнована смертью мисс Аддингтон, ты знаешь как я чувствительна к подобным новостям, и мой врач не советует мне покидать Лондон. А также встречаться с людьми, разговор с которыми может ухудшить мое душевное состояние. Я вынуждена терпеть почти круглосуточное присутствие матери в моей комнате и вовремя пить лекарства.» В левом углу комнаты расположена не заправленная односпальная кровать. На ней так же одежда, принадлежавшая хозяйке. Под кроватью несколько коробок. Одна из них пустая, остальные наполнены упаковками от лекарств, рисунками (судя по подписям руки мисс Ламбретс) и несколькими флаконами духов. По окончании обыска комната была заперта Винсеном Ламбертсом на его личный ключ и опечатана. Запрет на посещение комнаты всем лицам, кроме работников Департамента, сохраняется до 17 сентября 1969 года. Минерва перечитала протокол ещё раз. Чисто теоретически — она может заявиться к Ламбертсам и попасть в комнату Делоурс без каких-либо дополнительных разрешений со стороны начальства. С другой стороны: стоит ли ей делать рабочие взаимоотношения с мистером Урхартом ещё более шаткими? У него уже набралось приличное количество причин уволить её, и только доброта мужчины позволяла продолжать работать. И прямое, пусть и официально незапрещенное, неподчинение его воле может сыграть с ней злую шутку. На душе было не спокойно — письмо, которое не достали при обыске не давало ей покоя. Она прятала его от глаз родителей и, наверное, собиралась отправить в ближайшие дни, но судьба распорядилась иначе. Может быть, если МакГонагалл сможет узнать кому же оно было предназначено — это даст необходимую подсказку для понимания случившегося. Во всяком случае Минерва больше не могла даже чисто теоретически представить, что человек, спрятавший письмо, а не отправивший его в тот же вечер вышел на улицу и зарезался. Хоть одним сомнением меньше. Впервые пожалев, что её кабинет в Министерстве жутко маленький, Минерва взяла в руки волшебную палочку, сумочку и прошла в коридор. Ей легче думалось, когда она имела полную свободу передвижения, чего не было возможно достичь в комнатушке, где хорошо было бы не навернуться, обходя стол и стул для посетителей. К тому же она не обедала, так что у неё была вполне уважительная причина покинуть рабочее место хотя бы на полчаса-час. Пока она найдет удачное для себя место у неё будет достаточно времени наконец разрешить свой внутренний спор: идти к Ламбертсам или нет? Найти свободный столик хоть в какой-нибудь близко находящейся к Министерству кофейне оказалось довольно утомительной задачей. Ей пришлось добрые десять минут стоять на входе, буравя взглядом всех посетителей, пытаясь оценить кто из них ближе к концу небольшой трапезы. Наконец пожилой волшебник со своей спутницей освободили столик у окна, и Минерва тут же заняла его. Но не успела она сделать заказ и насладиться чашечкой черного чая с бергамотом, когда её плеча коснулась красивая мужская кисть и знакомый голос достиг ушей: — Мисс МакГонагалл, не будете против, если я присоединюсь? Поджав губы, девушка кивнула, смотря как место напротив занял начальник. Он определенно не чувствовал себя хоть сколько-нибудь некомфортно рядом с ней, в то время как её чуть ли не трясло от неоткуда взявшегося раздражения. Быстро поняв, что награждать мужчину фирменным красноречивым взглядом будет абсолютно бесполезно — Минерва уткнулась взором на его ладони. Как факт в её голове вновь пронеслось, что у него удивительно изящные пальцы. Она никогда и ни у кого не видела настолько красивых рук. По сравнению с ними у неё были просто грубо высеченные пятерни. Хотя, справедливости ради, очень многие руки позорно проигрывали кистям мистера Урхарта. — Чего желаете? — официантка с нарисованными веснушками доброжелательно улыбалась, готовая записать заказ. — Чашку кофе, без сахара и два куска пирога с вишней, — спокойно ответил Элфинстоун, кивнув. Минерве пришлось тихо кашлянуть, чтобы добавить свою позицию: — И чай, черный с бергамотом, кусочка сахара будет достаточно. Несмотря на то, что вокруг так или иначе шумели люди, между МакГонагалл и Урхартом повисло неловкое молчание, давящее на уши. Девушке казалось, что сахар в чае она размешивает чересчур громко и скоро все будут смотреть на неё с недовольными лицами. Мужчина же, пододвинув одну из тарелочек с пирогом поближе к Минерве, без особого аппетита посматривал на свою порцию. Минуты тянулись медленно, лениво и девушке казалось, что лучше бы она продолжала сидеть в своем кабинетике, погружаясь все больше в размышления о Ламбертс. Путалась бы, злилась и сомневалась в самой себе, чем тратила столько времени на неловкости и глупые наблюдения красоты рук начальника. В одно мгновение она смутилась вдруг пришедшей в голову мысли: они же сидят в кафе за одним столиком совсем недалеко от Министерства! Выглядят совсем как парочка. Ещё и пирог этот несчастный… — Не любите вишню? — вдруг бросил Элфинстоун, наконец подняв на неё серые глаза. Уставший, задумчивый и выглядевший в этот самый момент бесконечно одиноким мужчина сидел напротив неё и спрашивал об её предпочтениях. — Я больше яблоки люблю, — тихо ответила Минерва, не решаясь отвечать на взгляд, медленно подтянула к себе тарелочку со вторым куском пирога. — Сэр, вы же наверняка знаете, что в Департаменте ползут слухи о наших отношениях… — собравшись с храбростью начала она беспокоящую её последнее время тему. — Знаю, — делая глоток кофе кивнул Урхарт, наконец принимаясь и за сладость. — Бороться бесполезно, поэтому решил, что стоит их возглавить. Если будет казаться, что мы действительно состоим в отношениях — это быстро перестанет быть темой номер один среди наших коллег, — мужчина вновь глянул ей в лицо, — Никому не интересно обсуждать то, что очевидно и никак не скрывается. — Сэр! — Минерва поперхнулась воздухом, не донося кусок до рта. — Вы издеваетесь? — Это разве не самое простое решение, мисс? — почти удивленно поднял брови Элфинстоун, теперь уже с аппетитом продолжая есть пирог. — И вам, и мне перестанут докучать. Признаться, меньше всего мне нравится слушать о том, что я старый развратник и ночи провожу с девушкой, годящейся мне в дочери, — на лице мужчины не мелькнуло ни тени улыбки. — Пусть думают, что это действительно так, лишь бы сплетничать вместо работы перестали. А вы ешьте-ешьте, мисс МакГонагалл, нам ещё к Ламбертсам надо заглянуть, — закончив с пирогом он запил сладость горьким кофе и стал терпеливо ждать, когда она закончит свой обед. Ягоды вишни кислили на языке, пока Минерва обдумывала как же объяснить мистеру Урхарту почему его замысел — просто ужасная, отвратительная идея. Неужели он не мог хотя бы на секунду задуматься о том, как себя почувствует другой участник, которого активно включили в дурацкую игру. Даже притворятся ей было противно — даже не потому, что мистер Урхарт в самом деле годится ей в отцы, даже более того, старше Роберта МакГонагалла на пять лет… Ей казалось, что подобные отношения, пусть и фальшивые, являются неким предательством Дугала. МакГрегор ждал её, а она, чтобы сохранить крохи достоинства будет вести на пару с начальником бутафорию? С другой стороны, подобного рода игра могла бы помочь ей вернуть себе рабочий настрой, а потом… будь что будет! Ей все равно не так долго жить осталось! Наконец она подняла на мирно ожидающего её мужчину взгляд и едва смогла сдержать смешок: — Сэр, у вас рядом с уголком губ осталась начинка, — пока мистер Урхарт непонимающе нахмурился, Минерва достала из подставки салфетку и осторожно стерла красную сладость. Опустив взгляд на её руку, держащую светлую ткань с красным пятнышком, он даже не ухмыльнулся, лишь чуть быстрее выпустил из носа воздух. — Видите, вы уже отлично играете свою роль, — отчего-то напряжено вздохнув, произнес Элфинстоун, излишне долго смотря на алое пятно. Минерва лишь спрятала взгляд, отчего-то слишком часто моргая. Некое ощущение неловкости окутало её, но девушка постаралась как можно скорее его сбросить. Однако теперь она смогла переварить всю данную мужчиной информацию и её укололо холодная игла непонимания. — Сэр, вы же сами подписали отказ на моем прошении об обыске в доме Ламбертсов, а теперь… мы туда пойдем? — в голосе её так и слышалось некоторое сомнение. Может быть, она что-то не поняла в его словах? — Я догадываюсь, что вас смущает письмо, — с лицом, словно бы объясняя ей, что дважды два будет четыре, пояснил мужчина, — меня тоже. Я собирался идти туда один, однако что-то мне подсказывает, что вы тоже там появитесь — хочу я этого, или нет. Поэтому проще просто пойти с вами. Пожалуй, это был первый раз, когда Минерве стало неловко заходить в жилое помещение ради работы и правды. В этом доме она чувствовала себя чужой, было неуютно, холодно и жуткий беспорядок раздражающе цеплял взгляд. Так ещё и Ламбертсы не были рады её видеть. Скорее всего пустили они без скандала ведьму только благодаря мистеру Урхарту. МакГонагалл тяжело вздохнула, прежде чем зайти внутрь комнаты Делоурс. Запахло душной пылью. Темная комната, с небольшим деревяным окном закрытое полупрозрачной белёсой занавеской, безвкусный светильник над постелью успел покрыться слоем серости, единственное относительно чистое место — стол, рядом с подоконником, правда тоже запудренный. Умершие и засохшие год так точно цветы в горшке сами по себе удручающие ещё и оставляли не менее печальную тень на столешницу. Несмотря на то, что дом оснащен электричеством — на древесине остались следы засохшего воска и огарки свеч. Кровать не заправлена, ночная сорочка так и осталась брошенной на покрывале, несколько платьев так же валялись кучей рядом с постелью. Минерва подошла к шкафу. Раскрыв скрипучие дверцы, она долго смотрела на неумело перешитые мантии в подобия пальто и плащей. Со школьной были срезаны нашивки с гербом факультета и именем студента. В нижние ящики засунуты все книги хоть как-то связанные с магией. Там же были обрывки какого-то скользкого полупрозрачного материала, больше всего походящего на штору или тюль. Ей хотелось уже убрать руку, когда она нащупала небольшой кусочек пергамента, крепко застрявшего между задней стенкой ящичка и дном. Девушка напряженно достала палочку и шепнула заклинание — частичка пергамента долгое время пыталась выбраться из «ловушки», однако в конце концов опустилась ей в ладонь. Работнице пришлось постараться, чтобы разобрать почти обыкновенную подпись для конца письма: «С надеждой на прощение, Делоурс» Да уж, почерк у слизеринки не отличался красотой и понятливостью… — Мисс МакГонагалл, давайте наконец достанем все письмо, — послышался со стороны голос Элфинстоуна. — Сэр… — Минерва несколько раз провела рукой по доскам ящика, однако не могла найти наощупь хоть что-то похожее на пергамент. — Там больше ничего нет. Девушка оглянулась на мужчину — он нахмурился, потом бросил взгляд на оконный проем и словно бы даже разочарованно прикрыл глаза. Она постаралась перебрать ящик. Ведь если есть обрывок — где-то должно быть и само письмо. Попытка приманить его не увенчалась успехом. МакГонагалл сосредоточенно разбирала вещи, очередные обрывки ткани, бесконечное количество коробочек, но никаких новых кусочков пергамента никак не могла найти. Но наконец Минерва устало присела на стул около стола. Взгляд её упал на колдографию слизеринки — она улыбалась, чутка кривовато, рядом с ней стояла… Минерва и почему-то смеялась. Процесс позирования для этого снимка она помнила все ещё довольно хорошо. Кто бы знал, что через полгода их дороги разбегутся раз и навсегда? И зачем тогда хранить подобные вещи на видном месте, если в конечном счете дружба распалась? Неужели…? Минерва вновь поглядела на обрывок пергамента, потом судорожно вздохнула и приложила все силы, чтобы не всхлипнуть. — Нам больше нечего здесь делать, — кривовато ухмыльнувшись и подцепив белесую ткань пальцем подал голос Элфинстоун. И только теперь её взгляд вновь упал на окно. Обрывки тюли в шкафу… Работница подошла к стеклу и коснулась штор. Швы светлые, и в отличии от запыленной комнаты абсолютно чистые. — Ламбертсы заходили в комнату… Надо с ними поговорить! — Минерва уже порывалась спуститься к хозяевам дома, когда почувствовала тяжесть мужской ладони. — Мисс МакГонагалл, сейчас мы просто уйдем. Я вызову мистера Ламбертса на допрос, как только мы вернемся в Министерство. — Но, сэр! — только бессильно могла возмутиться Минерва, когда мужчина забрал из её рук обрывок письма Делоурс и положил его себе в карман мантии. — МакГонагалл, — девушку невольно резануло, когда он избавился от привычного обращения, оставив только её фамилию. — Ламбертсы уверены, что это вы виноваты в том, что их дочь покончила с собой. Понятия не имею отчего они сделали такой вывод, и может быть когда-нибудь вы мне расскажите в чем же дело. Главная мысль в том, что именно вам не стоит их расспрашивать, чтобы не случилось ничего непоправимого. Мужчина убрал руку с плеча подчиненной, после чего посмотрел на часы, что-то прикинул в голове. Обошел свою собеседницу и с абсолютно спокойным лицом отошел от неё к входной двери комнаты, словно бы позволяя Минерве в последний раз окинуть взглядом место, где жила и росла её бывшая подруга. Эта подаренная мистером Урхартом минута размышления и наблюдения показалась девушке безгранной вечностью. МакГонагалл не могла точно знать, что думал сказать этим жестом начальник, однако ей показалось — он хотел дать ей попытку проститься с кем-то из её прошлого. Однако такая забота и старание явно не попали к адресату — Минерва абсолютно точно была уверена, что давным-давно пережила потерю близкой подруги ещё тогда, в далеком ноябре 1964.***
Она вновь стояла под тусклым окошком в кабинете Финча и пила чай. Пластинка на этот раз постоянно заедала на дорожках, и Джек уже пару раз вскользь упомянул, что обязательно обратится в магазин, чтобы ему вернули деньги за бракованный товар. Тихонько играл непривычный для Минервы в этом месте джаз — ей казалось, что коллега слушает исключительно музыку авторства общепризнанных классиков. Новый жанр заметно выбивался из этого списка. Джек поставил перед ней тарелку с парочкой яблок, словно бы точно зная, что девушка любит именно эти фрукты и принялся что-то доставать из своего дипломата. Минерва неловко покосилась на мистера Урхарта, который почему-то решил пойти к колдомедику вместе с ней. Он ведь даже не спросил почему она пошла к Финчу! — Сэр, берите тоже, я вам двоим положил… — все ещё копаясь в портфеле окликнул Джек, посмотрев своими холодными глазами на начальника. Элфинстоун заметно скривился, однако все же взял яблоко. Чисто ради вежливости. Минерва закончила за это время с чаем и так же взяла фрукт с тарелки, стараясь в лишний раз не смотреть на мистера Урхарта — иначе обязательно начнет смеяться над выражением его лица. — Спасибо, Джек… — надкусив плод сказала Минерва, старательно избегая глазами начальника. — А для чего ты меня позвал? — Да где же оно… — принялся доставать все бумаги из портфеля Финч, на первый взгляд не обратив внимания на её вопрос. Покосившись на возрастающую на стуле кипу документов и, почему-то, оберток из-под конфет, девушка тут же невольно стала прикидывать какие именно из увеличивающих чар он применил на свой дипломат. И насколько грубо он нарушает статус о секретности такой вещицей. Но мистер Урхарт, так же косясь на гору бумаг лишь только приподнял брови и на его лице не было ни намёка на немедленное желание отправить Джека на суд членам Винзегамота. — О, нашёл! На подвижном лице врача заиграла особенно торжественная и полная гордости улыбка. Казалось, что этот момент был для него особенно важным. Пару раз он прочищал горло, после ослабил узел галстука и, видимо, собравшись с силами заговорил: — Я бы хотел пригласить тебя, Минерва, на свою свадьбу, — было видно, насколько одновременно счастлив, взволнован и окрылен будущим событием Джек. — Наконец я обрету свой маленький уголок семейного счастья. Держи! — врач протянул ей немного измятое приглашение. — Я специально подумал о тебе, так что второго сентября эта открытка станет порталом. Надеюсь, что ты сможешь прийти, а то я позвал Шредер, но она тут же ответила, что у неё неотложные планы… — по его лицу было видно, что отказ секретаря от приглашения не то, чтобы задел его, сколько удивил. Минерва тут же невольно вспомнила помолвку Блэк с Лейстренджем. После такого опыта ей не сильно хотелось присутствовать на каких-либо свадьбах ещё довольно долго. Но Джек смотрел на МакГонагалл настолько воодушевлённый, счастливый, что аж светился изнутри и ей стало крайне неловко отказываться. В конечном счете там же не должен происходить такой же ужасный официоз, какой был у тех чистокровных семей… После она нахмурилась, зацепившись вниманием за то, что Ольга тут же отказалась пойти. Минерва не помнила, чтобы она говорила о каких-либо своих планах, мешающих побыть на празднике у коллеги. Решила, что с Ольгой обязательно надо будет поговорить вечером. Может быть, девушка просто не знала о предстоящих мероприятиях в жизни подруги? Или, в этом было стыдно признаться, вновь забыла о чем-то важном? Когда работница вновь вернулась в реальность, чтобы сообщить о своем согласии пойти, она невольно заметила такое же приглашение в руке у мистера Урхарта — видимо и его Джек, конечно же, не мог не пригласить. — Я обязательно буду, Джек, — кивнула своему окончательному решению Минерва, заставляя улыбку Финча становиться ещё более широкой. МакГонагалл действительно никогда не видела врача настолько жизнерадостным. — А Ольга не говорила конкретную причину? — не желая оказаться в неловкой ситуации перед подругой решила уточнить она. — Сказала, что поедет навестить своего крестного, — пожал плечами Джек, нахмурив брови припоминая отказ секретаря. Сразу после ответа Элфинстоун шумно закашлялся, при этом выглядя так, словно бы его окатили холодной водой. Минерве показалось, что он несколько удивлен и даже немного взволнован. Но как только приступ кашля закончился начальник вновь вернул себе привычно спокойное лицо. Девушка на несколько секунд задумалась, пытаясь вспомнить, упоминала ли Ольга когда-либо своего крестного и никак не могла ухватиться хоть за одно воспоминание. Словно бы Шредер никогда не говорила о нем, никогда особо не делилась существенными фактами о своей семье. МакГонагалл точно знала только то, что мистер и миссис Шредер владеют целой сетью ателье по всей ФРГ и последние несколько лет безуспешно пытались договориться о постройке хотя бы одной точки на территории Франции. С неприятным чувством она поймала себя на мысли, что не имеет ни малейшего понятия о такой мелочи как имена родителей подруги, в то время как Ольга знала практически всю подноготную жизни Минервы. Может быть, в словах Оливии действительно было зерно истины… Как только девушка и мистер Урхарт подошли к лифту, чтобы вернуться на свой этаж мужчина тут же протянул ей яблоко. Видимо в надежде избавиться от мешающей вещицы как можно скорее. — Зря отказываетесь, сэр, — все же принимая зелёный фрукт с желтоватым бочком заметила ведьма. — Вы вишню не любите, я — яблоки, — развел руками Элфинстоун. — И мы оба не очень любим свадьбы, — наконец на его лице появилась едва заметная улыбка. — А вы случайно не знаете, кто крестный Ольги? — решилась задать вопрос Минерва, все ещё держа в голове довольно красноречивую реакцию мистера Урхарта. Он явно недовольно поджал губы и шумно выпустил воздух через нос. В определённый момент она даже пожалела, что набралась смелости спросить. — Преступник. Сидит в тюрьме, — процедил Элфинстоун, смотря четко перед собой, от былой улыбки не осталось и следа. — Не думаю, что мисс Шредер действительно хотела бы поехать на встречу к нему. Наверное, просто нашла удобный вариант отказа. Однако, я все же поговорю с ней… На всякий случай, — вслух поразмыслил мужчина, благо в кабине лифта помимо него была только мисс МакГонагалл. Ведьма вернулась на свое рабочее место. Теперь у Минервы не оставалось сомнений, что родители Дэлоурс так или иначе куда больше знают о том, что произошло в злополучный вечер и почему-то упорно стараются скрыть любые следы. Так ещё и подозревают её в причастности! Ни сама МакГонагалл, ни Ламбертс не искали встречи друг с другом сразу после подставы на озере. Минерве было не интересна причина такой жестокой шутки, а слизеринка упорно делала вид, что никогда не была на короткой ноге с какой-то полукровкой. Разошлись как в море корабли… Может быть бывшая подруга наплела несусветной чуши о причине прекращения общения своему отцу на пару с матерью? «Если это так, то даже здесь ей не хватило благородства, за которым она так гналась» — зло подумала Минерва, вглядываясь в кипу документов, которую принесли за время её отсутствия. Проверив ящичек, где хранила все черновики для статьи и удостоверившись, что все листы на месте — она со спокойной душой притянула часть новых рабочих бумаг к себе. Можно было бы подумать, что предосторожность мисс МакГонагалл излишня — кто бы в Министерстве стал специально копаться в чужом столе и красть научную работу? И Минерва никогда бы не стала так беспокоиться, если бы не предостережение профессора Дамблдора в одном из писем, когда она окончательно отказалась от стажировки в Хогвартсе. Конечно, была вероятность, что профессор просто излишне беспокоился об её интеллектуальной собственности, но его совет девушка все же приняла близко к сердцу и уже давно надумывала обзавестись надежным замком для ящиков стола. На всякий случай. Работа была монотонной — каждую пачку бумаг разобрать по годам. Потом на документы, с которыми нужно только ознакомится и сложить в специальную папку. Следом рассортировать оставшиеся на те, где хватит и одной подписи Минервы, где нужна ещё и подпись начальника и наконец на те, что пришли в её кабинет по ошибке, что бывало, к сожалению, с завидной регулярностью. Но девушка уже давно привыкла к подобного рода рабочим моментам. Часы как раз отстучали шесть часов вечера, когда МакГонагалл наконец перебрала последние бумаги. Точнее целыми стопками укладывала те, что пришли не по адресу. Их сегодня было даже излишне много. И если обычно девяносто процентов неправильно отосланных документов предназначались для отправки в управление мракоборцами или же патруль — в этот вечер каждая вторая бумага вовсе не должна была появляться на этаже департамента. Кто-то ответственный за отправку документации сегодня явно халтурил на работе. С небольшой толикой раздражения Минерва взглянула на эту пачку. По-хорошему ей надо ещё раз все перепроверить, прежде чем начинать выносить мозг нужным людям. Она ещё раз бегло прошлась по печатям оправлений: отдел магического хозяйства, отдел тайн, отдел магических игр и спорта, отдел магического транспорта, вновь отдел магического хозяйства… И тут внезапно, среди многостраничной жалобы по поводу прошедшего недавно матча по квиддичу Минерва невольно зацепилась взглядом за надежно уложенный между листами красный конверт. «Поздновато для корреспонденции…» — рассеяно поразмыслила МакГонагалл, крутя кричалку в руках. Она не беспокоилась о ней, ведь начинается кошмар только когда письмо попадает к адресату. Надо бы положить его на место и поскорее перепроверить оставшиеся документы. Машинально перевернув конверт, Минерва от неожиданно выронила его из рук. Красивый, порой переходящий в каллиграфически идеальный почерк матери было невозможно спутать. Девушка замерла в оцепенении: как бы ей избавиться от этой бомбы довольно незамедленного действия? Мать редко делала подобные сюрпризы — что же могло вывести её из себя настолько, что она позволила себе прислать дочери громковещатель, так ещё и таким странным образом? Нехорошее предчувствие подкатывало к горлу. Ведьма точно понимала, что чем быстрее она откроет этот несчастный конверт, тем меньше шума вызовет. Но тело не слушалось, и работница с ужасом смотрела на поднимающийся дым. — Мисс МакГонагалл, хотел поговорить с вами… — спокойное лицо мистера Урхарта тут же сменилось на напряженное и озадаченное. Минерва едва смогла перевести на него взгляд, прежде чем начальник, распознав ситуацию, захлопнул за собой дверь. Становясь невольным слушателем вздохов, криков и гневных тирад Изабелль МакГонагалл, благо единственным лишним.