Я ничего не могу с собой сделать

      — Ваше Превосходительство, все поручения выполнены, прошения, не терпящие отлагательств удовлетворены, — отчитался одетый в строгие одежды дворца Повелителя Земли служащий.       — Хорошо, здесь ещё два прошения, остальными я займусь сам.       Передав помощнику свиток, небожитель жестом велел тому удалиться и, опустив взгляд, снова принялся вникать в суть написанного.       — Мин-сюн, не перестаю удивляться, как серьёзно ты относишься к своим обязанностям, — непринуждённо отозвался гость, которой всё это время сидел неподалёку и медленно потягивал вино. — Глядишь, скоро и я начну брать с тебя пример.       — Если за столько лет не начал, то и после не начнёшь, — пробормотал в ответ небесный чиновник, не удостоив собеседника и взглядом.       Хэ Сюань знал, что его план может занять много времени, и был к этому готов. И всё же по прошествии нескольких лет, притворяясь другим человеком, живя в нетипичной для себя обстановке, общаясь с людьми, которые бы и на сто чжанов не подошли к нему, зная, кто он на самом деле, демон неосознанно начал забывать, зачем именно проник на Небеса. Жизнь небожителя, добросовестно выполняющего свои обязанности, оказалась полна забот и рутины. Проводя над свитками время от восхода до заката солнца, кто угодно мог бы забыться и потерять ему счёт.       К тому же в его жизни теперь были хорошая еда, прекрасный дом, слуги, уважение и почёт. Всё, к чему он когда-то давно так стремился. И всё же забыть до конца о своих утратах и унижениях ему не позволяли разъедающие нутро пустота и голод. Порой вспоминая, что такая жизнь должна была причитаться ему по праву, Хэ Сюаню становилось тошно. Почему он вынужден красть то, что изначально принадлежало ему? Почему этот глупый мальчишка занял его место?       И хуже того, каждый раз Цинсюань так весело и непринуждённо смеялся, говоря о том, как Небеса щедро вознаградили его за пролитое вино. И каждый раз его глаза так блестели, и губы улыбались, и краснели щеки. Хэ Сюань уже давно понял — он даже не знает, что занял чужое место, что живёт, отобрав судьбу у другого. И это порой едва не лишало демона рассудка от злости. Подумать только, он даже не знает! Не знает, что он вор, а его брат подлый убийца.       Проведя столько лет бок о бок со своими обидчиками, живя в уюте и достатке, Хэ Сюань чувствовал, что начал давать слабину, и злился от этого ещё больше. На себя, на Ши Уду, на все Верхние Небеса, но особенно на Цинсюаня. Демон сам не заметил, как Повелитель Ветров подобрался к нему слишком близко. Его присутствие стало настолько привычным, что Хэ Сюань почти перестал от этого раздражаться. Он ел еду прямо из его тарелки, позволял себе уснуть на его плече, напившись вина, так заразительно смеялся, что даже демон пару раз не сумел сдержать улыбку, и так смотрел своими зелёными глазами, что пробирало до дрожи.       Порой Хэ Сюаню приходилось напоминать себе, зачем он здесь и ради какой цели, что злило его ещё сильнее. Но, несмотря на пошатнувшуюся решимость, он не собирался отказываться от мести. Это единственное, что у него осталось. Он привык к комфорту и потому размяк, но осознание, что вся эта роскошь ему не причитается, хорошо отрезвляло голову. Всё, что его окружает, по праву принадлежит другому, из собственного здесь только его месть. И когда он исполнит её, без колебаний откажется от всего, чем владеет. Он не вор, чужого ему не надо, только лишь для осуществления своей цели.       — Мин-сюн! Ты меня вообще слушаешь? — демон, увлёкшись размышлениями, не заметил, как Цинсюань подошёл вплотную и навис над самым ухом. — Или в сети духовного общения стали говорить о сегодняшних блюдах, и ты заслушался?       Наглый мальчишка весело рассмеялся и присел на край стола.       — Не мни свитки, — нахмурившись, буркнул «Мин И» и легко ударил по крепкому бедру нахала, чтобы тот слез со стола.       — Ну, Мин-сюн, не будь таким занудой, — запричитал Повелитель Ветров и игриво прошёлся двумя пальцами по раскрытому свитку, чтобы привлечь к себе внимание. — Так ты пойдёшь со мной или нет?       — Куда? — Хэ Сюань в самом деле его совсем не слушал, поэтому понятия не имел, о чём речь.       — На праздник, во дворец Мингуана, — вздохнув, видимо, уже не в первый раз, повторил Цинсюань. — Прошу тебя. Брат будет настаивать, чтобы я непременно был, а я умру от скуки, если пойду один.       — В таком случае увидимся на церемонии твоего погребения, — делая вид, что продолжает читать, пробубнил «Мин И».       — Мин-сюн! У тебя ужасное чувство юмора!       — А ещё у меня много дел, так что во дворец Мингуана ты отправишься один, — взглянув, наконец, на по-детски обиженное лицо, произнёс Хэ Сюань. — Передай Пэй Мину моё почтение.       Цинсюань лишь печально вздохнул, понимая, что в этот раз на праздник в самом деле отправится в одиночку. Он уже научился различать, когда «Мин И» отказывался от его предложений, потому что упрямился, и когда взаправду не мог их принять по причине занятости. Сегодня как раз был тот редкий случай, когда Повелитель Земли отказался не из упрямства и тяге к затворничеству. Ещё разок вздохнув и про себя посетовав на тяжкую судьбу, Повелитель Ветров вновь встрепенулся.       — Какие угощения тебе принести с праздника? Во дворце Мингуана готовят дивные сладости.       — Выходит, грозный генерал Пэй сладкоежка? — хмыкнул Хэ Сюань.       — Смотря что именно понимать под сладостями. Сами десерты или женщин, которые их любят, — юноша многозначительно поиграл бровями. — Так что, принести тебе сладенького?       Цинсюань наклонился ещё ближе и, томно хлопая ресницами, заправил прядь волос за ушко, стараясь выглядеть очаровательным. Он откровенно игрался, однако когда янтарные глаза встретились с зелёными, взгляд Повелителя Ветров неуловимо изменился. Вся наигранность и лукавство исчезли, и вот Хэ Сюань снова непроизвольно замер под странным взглядом Цинсюаня. Тот будто чего-то ждал, или просил, или надеялся, но в то же время смиренно молчал, зная, что не получит желанный ответ. Он словно пытался проникнуть в самую душу и найти там… А что он пытался там найти?       Сколь глубоким было бы его разочарование, если бы он узнал, что в душе Хэ Сюаня лишь ветер и пески? Такому нежному цветку, как Цинсюань, там не выжить.       — Я не люблю сладкое, — выдержав пожирающий взгляд зелёных глаз, ответил демон и вновь уставился в свиток.       Повелитель Ветров тихонько вздохнул, спрятав потухшие глаза за ресницами. Когда он наконец ушёл, Черновод устало провёл ладонью по лицу и отпихнул от себя свиток. Всё равно он не запомнил ни единого слова из прочитанного. Разве он мог сосредоточиться на иероглифах, когда Цинсюань сидел так близко? Его запах проникал в нос, его пальцы почти касались пальцев Хэ Сюаня, его губы, сложенные в очаровательную улыбку, так и манили коснуться их.       Проклятье! Что ещё за мысли? Хотя последние время они, как назло, возникают все чаще и чаще. Почему? За прошедшие несколько лет демон уже должен был привыкнуть к тому, что делал и говорил этот мальчишка, а не вздрагивать от каждого его взгляда. К тому же Цинсюань — враг, ещё и ужасно раздражает. Неважно. Всё это не имеет значения. Мимолётное наваждение и ничего более. Хэ Сюань хладнокровен, жесток и бесстрастен, как и все демоны. И он докажет это, когда лично убьёт братьев по фамилии Ши.       Однако едва взяв себя в руки, Черновод вспомнил блестящие зелёные глаза и вновь почувствовал такое сильное раздражение, что, не задумываясь, резким движением руки смёл все непрочитанные свитки со стола. Демонов мальчишка Ши!       Хэ Сюань не лукавил, когда сказал Повелителю Ветров, что у него много дел. Помимо прошений и поручений, нужно было проверить всё, что собрали его шпионы-двойники, а после «отчитаться» перед Хуа Чэном. Нарочно просидев погружённым в работу дольше обычного, демон даже не заметил, как наступила ночь и по чернильному небу рассыпались мириады звёзд. Хэ Сюань устало протёр глаза и уже потянулся к шее, чтобы размять её, но замер, когда дверь неожиданно распахнулась от порыва ветра.       — Мин-сюн! Так и знал, что ты всё ещё сидишь, закопавшись в свитки. Совсем как Линвэнь, — последние слова Цинсюань произнёс без должного почтения, явно не считая сравнение чем-то хорошим.       — Разве ты не должен быть на пиру у Пэй Мина? — поборов удивление, спокойно спросил демон.       — Трёх палочек благовоний на любом пиру вполне достаточно, — отмахнулся Повелитель Ветров, — тем более без тебя было невыносимо скучно.       «Мин И» хмыкнул себе под нос, не понимая, как его молчаливое и что-то вечно поедающее присутствие могло бы разбавить вечер Цинсюаня. Однако демон с удивлением для себя отметил, что юноша был трезв. Неужто у него от ощущения одиночества отпало даже желание пить? Повелитель Земли устало потянулся и вздрогнул, когда чужие пальцы мягко коснулись его шеи.       — Давай разомну. Нельзя же столько сидеть без движения, — Повелитель Ветров, не дожидаясь разрешения, принялся на удивление умело разминать мышцы, а Хэ Сюань так и не нашёл, что ему возразить. — Кстати, это тебе.       Черновод не заметил, как глаза закрылись от удовольствия, и, когда он их распахнул, перед лицом возникли свежие ягоды боярышника в карамели, насаженные на палочки. Верно, Цинсюань ведь обещал ему принести сладостей. Демон недовольно глянул на сияющее лицо юноши и устало вздохнул.       — Спасибо, — буркнул он, закинув ягоду в рот. О том, что не любит сладкое, Хэ Сюань, конечно, солгал.       — Что ни сделаешь для лучшего друга, — Повелитель Ветров, кажется, был собой весьма доволен и, закончив разминать шею, скользнул ладонями по плечам, обнимая демона.       Черновод напрягся и нахмурился, когда тонкие руки сомкнулись на его шее. В нос ударил запах вишни и чужое тёплое тело прижалось к нему. Его близость вынудила Хэ Сюаня ощутить странное возбуждение, медленным жаром растекающееся по всему телу. Вдруг захотелось прижать Цинсюаня ещё ближе, запустить пальцы в шёлк его волос, коснуться губами нежной кожи на шее… Проклятье!       Стиснув зубы, демон поднялся из-за стола, вырываясь из объятий. Его раздражало, когда Цинсюань напоминал, что считает его своим лучшим другом, смотрел так, будто он лучший человек на свете, и позволял себе вольности, вроде дурацких объятий. Но больше всего Хэ Сюаня раздражало, что собственное тело, вопреки воле, начинало млеть и таять от его близости и ласкового взгляда зелёных глаз. Этот взгляд заставлял демона испытывать неуместные, странные и смешанные чувства, от которых хотелось сбежать как можно дальше, а за одно и от самого мальчишки.       Совладав с собой, Черновод вскинул подбородок и направился к выходу, нарочно игнорируя присутствие гостя. Однако, прежде чем покинуть покои, он бросил через плечо:       — Ступай к себе во дворец.       Стояла глубокая ночь, слуги мирно спали в отведённой им пристройке, коридор до спальни хозяина чернел тёмным провалом, и лишь в самом конце горела одинокая свеча, освещая путь. Направившись к личным покоям, демон был уверен, что Цинсюань вернётся к себе, охлаждённый не слишком тёплым приёмом. Но когда за спиной послышались легкие торопливые шаги, он понял, что юноша думает иначе.       — Мин-сюн, — догнав «Мин И», Повелитель Ветров схватил его за рукав.       Хэ Сюань никак этого не ожидал и, резко развернувшись, столкнулся с Цинсюанем нос к носу, отчего последний так растерялся, что, кажется, забыл, что хотел сказать. Он замер без движения и лишь глядел своими большими зелёными озёрами в янтарные глаза Повелителя Земли. Слишком близко и слишком остро.       И снова этот полный томительного ожидания взгляд, густой душный полумрак, блик одинокой свечи на спелых, как вишни, губах. Жар быстрой и мощной волной хлынул из глубины, наполняя собой холодное, пустующее место в груди. Мысли подёрнулись туманом, тело, помимо воли, подалось вперёд, прижимая Цинсюаня к стене, а губы впились в удивлённо приоткрывшийся рот крепким поцелуем. Проклятье! Что же он творит?       Внезапно осознав всю фатальность своей ошибки, Хэ Сюань отшатнулся на несколько шагов, прикрыв рот ладонью. Что он наделал? Всего на миг позволил дурману взять над собой верх — и вот, что получилось. На губах всё ещё чувствовались вкус и тепло, ошарашенный взгляд замер, прикованный к растерянному, испуганному лицу. Цинсюань дышал открытым ртом, будто долго бежал, его щёки налились стыдливым румянцем, а глаза блестели искренним невинным удивлением. Он действительно только что поцеловал его. Но почему? Зачем? Неужели так хотел этого?       — Я… — пробормотал демон, испытывая смущение, которого не ощущал ни при жизни, ни тем более после нее. — Мне очень жаль.       Бросив то единственное, что пришло ему в голову, Хэ Сюань отвернулся и быстрым шагом направился прочь, желая сбежать дальше далёкого. Но не успел он сделать и трёх шагов, как в руку вцепились тонкие пальцы.       — Мин-сюн, — голос Цинсюаня показался испуганным и каким-то нежным.       Повелитель Ветров, краснея ещё больше, нерешительно протянул руки к его лицу и, пока Хэ Сюань прибывал в недоумении, вишнёвые губы утянули его в жаркий поцелуй. Цинсюань поцеловал его!       — Мин-сюн, — едва слышно выдохнул Его Превосходительство, разорвав поцелуй, и на его губах расцвела нежная, полная мечтательных надежд улыбка.       Он хотел этого поцелуя. Не поддался мгновенному порыву, а точно знал, что делает. Зелёные глаза светились каким-то странным теплом, от которого хотелось сжать его в объятиях. В голове всё смешалось и, когда Цинсюань вновь потянулся за поцелуем, Хэ Сюань сам подался ему навстречу. Он почувствовал, как тонкие руки обвились вокруг его шеи, и Повелитель Ветров весь растворился в поцелуе. Мягкий, сладкий и весь его.       Не желая думать о том, что творит, демон легко подхватил Цинсюаня на руки и, не отрываясь от его губ, двинулся в спальню. Грубо бросив на кровать свою ношу, Хэ Сюань навис сверху, сверкая огнем в янтарных глазах. Лицо юноши покрывал нежный румянец, глаза блестели томящимся желанием, он нетерпеливо закусывал губу, даже не подозревая, как соблазнительно выглядит. Богатые одежды разметались по покрывалу, волосы шёлковой волной рассыпались по плечам. Цинсюань лежал под ним расслабленный и покорный, и Черновод больше не желал себя сдерживать, припав к розовым губам в крепком поцелуе.       Даже если сейчас рухнут Верхние Небеса, Князь Демонов и ухом не поведёт. Какое ему дело до всех трёх миров, когда в его руках оказалась столь сладкая и сочная вишня? Потянувшись к вороту бело-зелёных одеяний, Хэ Сюань, не церемонясь, рванул его, желая поскорее выпутать Повелителя Ветров из одежд. Ткань затрещала и, порванная, съехала с плеча, обнажая маленький изъян безупречной кожи. По плечам Цинсюаня рассыпались редкие, не очень заметные веснушки. Юноша, кажется, смутился, когда взгляд янтарных глаз их заметил, а демону наоборот захотелось поцеловать каждую.       И пока его губы были заняты веснушками, руки наспех освобождали податливое тело от верхних и нижних одеяний. Заметив, как Цинсюань покраснел до кончиков ушей и весь сжался, оставшись обнаженным, демон вдруг понял, что юноша ещё ни разу ни с кем не делил постель. Как же так вышло? Почему весёлый, общительный, сияющий, словно солнце, Повелитель Ветров за все свои несколько сотен лет ни с кем не был близок? Неужто считал, что слишком хорош для них?       Поток мыслей прервали руки Цинсюаня, который, поборов смущение, принялся развязывать пояс чёрных одеяний Повелителя Земли. Смелый мальчишка. Когда Хэ Сюань избавился от одежд, юноша почувствовал себя ещё увереннее и настойчиво стянул с чёрных как смоль волос гуань. Те густым водопадом скользнули по плечам, и Цинсюань не сумел сдержать восхищённого вздоха, глядя на дикого, опасного хищника с янтарными глазами, что предстал перед ним.       Бешеный, сумасшедший поцелуй был подобен смертоносной атаке. У Повелителя Ветров не было и шанса против снедаемого желанием зверя. Хэ Сюань безжалостно целовал, кусал, сжимал его тело до синяков. Желание и злость поглотили его. Он хотел Цинсюаня так же сильно, как ненавидел. Перевернув его на живот, он с силой сжал упругие ягодицы, рыча, как дикий зверь. Ему ещё не приходилось бывать с мужчиной, но живя в мире демонов, чего только не насмотришься. Нежный плотно сомкнутый вход так и манил проникнуть внутрь. Хэ Сюань толкнулся двумя пальцами, и Повелитель Ветров тоненько жалобно всхлипнул. Слишком сухо и узко, а о масле, которое обычно используют любовники, никто, конечно, не подумал. Так же, как никто из них не предполагал, что сегодняшнюю ночь они проведут вместе.       Наклонившись, демон облизал тугое кольцо мышц, отчего то стало немного мягче, а следом послышался довольный стон юноши. Протиснувшись внутрь, язык Хэ Сюаня побледнел и удлинился, перестав походить на человеческий, но едва ли стонущий и закатывающий от удовольствия глаза Цинсюань что-нибудь заметит. Юноша сам подавался бедрами, насаживаясь на скользкий язык, и тонул в ощущениях. Демон с трудом удерживал себя, борясь с желанием выпустить клыки и когти, чтобы оставить свои отметины на безупречной нефритовой коже. Когда Цинсюань стал мягким и влажным, Хэ Сюань, задрав его стройные бедра повыше, сменил язык на истомившийся от нетерпения корень Ян. Мальчишка взвыл и заскулил, почувствовав, как в его тело нагло вторглось нечто твердое и пульсирующее. Он закусил зубами одеяло и выгнулся сильнее, отдавая всего себя в руки «Мин И». Обхватив его поперёк торса, Хэ Сюань не сдержался и вонзил зубы в изгиб шеи, когда в полной мере ощутил тесноту и жар податливого тела.       Он вбивался всё сильнее, слушая, как Цинсюань стонет, не скрывая своих эмоций. После каждого толчка раздавался влажный шлепок, и всё больше колыхалась лёгкая ткань балдахина от всплесков божественной силы Повелителя Ветров. Цинсюань настолько растворился в ощущениях, что потерял контроль, и чем ненасытнее брал его «Мин И», тем более сильные порывы ветра кружились вокруг них.       Пальцы зарылись в шёлковые пряди волос и потянули назад, заставляя Цинсюаня запрокинуть голову, а жадные губы тут же впились в его шею. Одна рука бессознательно скользнула на твердую плоть юноши и задвигалась в такт толчкам. Хэ Сюань, закусив губу, рычал, чувствуя, как нега растекается по телу и с каждым движением нарастает удовольствие. Оно скручивалось внизу живота, щекотало кончики пальцев и заставляло вбиваться в распластанное под ним тело всё быстрее.       Рука задвигалась активнее, когда Повелитель Ветров невнятно зашептал: «Мин-сюн, пожалуйста, Мин-сюн». Пара резких движений, тело под Хэ Сюанем задрожало, а руке стало липко. Цинсюань сладко застонал, выгнувшись сильнее, а после обмяк, уронив голову на подушку. Порывы ветра тут же иссякли, и на пол начали падать мелкие предметы, подхваченные ими. Спустя несколько толчков Хэ Сюань зарычал, сжав зубы и, мощно столкнувшись, излился в нутро юноши.       Пребывая в сладостном оцепенении, демон на мгновение подумал, что никогда, даже будучи живым, он не чувствовал ничего подобного. Ещё никогда ему не было так хорошо, как с этим мальчишкой, которого он сжимал в объятиях. Хэ Сюань вышел из тела Повелителя Ветров и откинулся на подушки, тщетно пытаясь привести мысли в порядок. Цинсюань рядом неохотно завозился, подобрался поближе и, наградив острое плечо нежным поцелуем, пристроил на него голову.       — Если брат узнает, уверен, он будет вне себя от ярости, — запыхавшимся голосом пробормотал Повелитель Ветров.       Он звучал, как девица, которая боится гнева отца за то, что отдалась до свадьбы. А Хэ Сюань едва не застонал в голос, когда упоминание о Ши Уду заставило его вспомнить, кто он сам такой и что натворил. Зачем он это сделал? Его ведь не интересуют мужчины, так же, как не интересуют и женщины и вообще кто бы то ни было. За всю свою долгую и безрадостную жизнь он был лишь с одной женщиной — своей невестой. Но то было так давно, что все воспоминания об этом уже стёрлись из его памяти. А теперь? Неужели он так хотел этого мальчишку, что позабыл обо всём на свете?       Тем временем Цинсюань устроился поудобнее и принялся осторожно водить пальцем по гладкой груди «Мин И».       — Можно я буду называть тебя И-эр? — робко прошептал он, поцеловав подбородок своего любовника. — А ты меня зови А-Сюань.       — Нет! — громче и резче, чем требовалось, рявкнул демон, когда услышал, как этот мальчишка хочет, чтобы он его называл.       «А-Сюань!», — слуха, будто наяву, коснулся звонкий голосок его ещё совсем юной невесты. «А-Сюань, почему ты снова такой хмурый?»       «А-Сюань, не хмурься». Сестра ласково коснулась его лба, разглаживая залёгшую между бровей морщинку. Любимая сестра. Только родные звали его А-Сюань. Это имя осталось в той бесконечно далёкой жизни, в которой он был счастлив и любим, хоть и совсем недолго. Никто и никогда больше не назовёт его так, и он никогда не станет называть кого-то этим именем.       Из накативших тяжёлыми волнами воспоминаний Хэ Сюаня вырвало прикосновение чужих горячих губ к щеке.       — Нет значит нет. Называй, как хочешь, — проворковал Цинсюань и снова устроил голову у него на плече.       А ведь Хэ Сюань потерял свою семью и жизнь, потому что у него украли его судьбу. Украл тот, кто сейчас лежит в его объятиях. И демон явился на Небеса, чтобы отомстить, а не нежиться с ним в постели. Что же он наделал? Он должен подобраться к братьям по фамилии Ши ещё ближе, заполучить их доверие, чтобы нанести удар, когда те будут ждать этого меньше всего. Но в его планы не входило предаваться плотским утехам с одним из ненавистных воров его судьбы.       Почему он так поступил? Неужто он сам этого хотел? А впрочем, неважно почему. Так мальчишку Ши будет ещё проще привязать к себе, а осуществить месть — куда легче. Со своими чувствами он сумеет совладать. К тому же и нет никаких чувств. Слишком долго он выжигал ненавистью свою душу, и теперь уже никогда зерно ни одного из чувств не прорастет в безжизненной почве среди тьмы и пепла.       — Почему ты так странно смотрел на меня? — неожиданно спросил Хэ Сюань.       — Когда?       — Всегда, — ответил демон, припомнив те бесчисленные взгляды, которые бросал на него Цинсюань все годы их знакомства.       — Не знаю, — хихикнул юноша и, кажется, немного смутился. — Я с первой встречи не мог отвести от тебя взгляд. Ты красивый. Гордый и загадочный. Мне нравится смотреть на тебя.       Повелитель Ветров прижался теснее, а Хэ Сюань лишь неопределённо хмыкнул, не представляя, что должен думать по этому поводу. Выходит, мальчишка с первой встречи положил на него глаз. Занятно.       Вскоре Цинсюань уснул, а демон, выбравшись из объятий, встал с постели, подобрал валявшееся на полу верхнее одеяние и, накинув его, подошёл к окну. Всё своё существование после смерти Хэ Сюань жил одной лишь жаждой мести. Боль и обида от того, как несправедливо обошлась с ним судьба, засели так глубоко, что даже через сотни лет он всё ещё чувствовал, как свербит эта заноза.       И так же отчётливо помнил надменное лицо человека, который пришёл посмотреть на его смерть. И когда Хэ Сюань в муках испускал последний вздох, он улыбался. Улыбался! Гнев такой силы охватил его, что, едва успев умереть, Хэ Сюань переродился призраком. Многие годы он потратил на то, чтобы найти человека, лицо которого навсегда, словно клеймо, впечаталось в память.       Узнав, что его злейший враг — небожитель, Хэ Сюань даже обрадовался. Значит, он не умер от старости в своей мягкой постели, в мире и покое, и у мстительного призрака есть время, чтобы накопить достаточно сил. Много раз Черновод, скрывая свою личность, сходился с ним в битве, пытаясь выяснить, насколько силён противник. Но даже после поглощения бессчётного количества сильнейших водных гулей и двенадцати лет на горе Тунлу, Чёрный демон всё равно не решался в открытую противостоять самому могущественному после Цзюнь У небожителю.       Вдали от своих владений он слабел, а его противник, напротив, становился сильнее. А значит, нужно заманить его туда, где вода будет ему не другом, а врагом. В Чёрные воды. Но как это сделать? Нужен подходящий момент, а ещё… Взгляд демона переместился на мирное, расслабленное лицо спящего на кровати небожителя. Младший брат сослужит ему в этом хорошую службу. Тем более теперь, когда Цинсюань сам с радостью побежит туда, куда укажет «Мин И».