Котёнок

Очередная рабочая ночь в стрип-клубе для женщин Snakes N’Barrels шла своим чередом. Музыка гремела, официанты разносили напитки и закуски, танцоры красиво раздевались, дамочки экзальтированно визжали, немногочисленные посетители мужского пола скромно сидели за дальними столиками и старались не отсвечивать. В дверь гримёрки просунулась голова с обширной блестящей плешью, обрамлённой копной волос вырвиглазно-розового цвета. — Ну что, девочки, — жизнерадостно провизжала голова, — ко-ко-как настрой сегодня? Это был хозяин клуба Леонард Рокстейн, больше известный в определённых кругах как Доктор Роксо. Роксо всегда визжал, казалось, разговаривать спокойно он не умел в принципе, к тому же то и дело вставлял в речь невыносимо бесячее “ко-ко-ко”. А ещё с постоянством, достойным лучшего применения, называл своих танцоров “девочками” — всех без исключения, от маленьких и худеньких до здоровенных качков. Сами танцоры от подобного обращения были не в восторге, но приходилось молчать — ходили слухи, что возражений Рокстейн не терпел и в гневе был страшен. Так что “девочки” нестройно прогудели что-то вроде “отлично” и вернулись к своим делам — кто-то переодевался, кто-то наносил грим, кто-то поправлял причёску. — Эй, ко-ко-ко-котики, скоро ваш выход! — прокукарекал Роксо и скрылся. За самым дальним от двери столиком худощавый рыжий парень старательно наводил себе смоки-айз, прикусив от усердия кончик языка. За его спиной топтался другой, похожий на него как родной брат: такой же светлокожий, зеленоглазый и чуть курносый. Только у того, что сидел, огненно-рыжие пряди топорщились во все стороны, а русые волосы стоящего были тщательно уложены вверх и назад. Их гибкие невысокие фигуры были затянуты в одинаковые узкие брюки и шёлковые рубашки — всё глубокого чёрного цвета. — Слышь, Пиклз? Наш выход! — русоволосый, которого звали Сет, пнул стул коллеги мыском лакированной туфли. Тот и ухом не повёл, продолжая добавлять на веки чёрный пигмент. Сет презрительно сощурил веки с идеальными стрелками "кошачий глаз". — Ну как знаешь. Не меня Роксо за опоздание на куски порвёт. С этими словами он развернулся и развязной походочкой покинул гримёрку. Тогда только Пиклз отложил кисточку и вздохнул. Его частенько ставили выступать в паре с Сетом, но парни друг друга, мягко говоря, недолюбливали. * Рыжий пришёл в клуб сильно позже Сета, и пока только постигал искусство стриптиза, они общались нормально, даже иногда прикалывались над своей схожестью. Но одинаковый типаж парней сыграл с ними злую шутку: когда Пиклз начал выступать, некоторые постоянные клиентки Сета перекинулись на свежее мясцо, что Сету, естественно, очень не понравилось. Потом случился эпизод, о котором до сих пор не любили вспоминать оба, и натянутые отношения превратились в холодную войну. * Тщательно рассчитав время, чтобы и не опоздать, и заставить напарника понервничать, Пиклз прошёл за кулисы. Как оказалось, манёвр его пропал втуне — Сет, забыв обо всём на свете и то и дело поглядывая в зал, возбуждённо что-то обсуждал с диджеем Диком. — Какой экземпляр! — донёсся до Пиклза звенящий восторгом голос Сета. — Лев, лев, ну чисто лев! Заинтригованный Пиклз тоже выглянул одним глазком в зал. Как уже упоминалось выше, редкие посетители-мужчины предпочитали занимать столики в задних рядах. Но не этот. За ближайшим к сцене столиком восседал в гордом одиночестве мужчина средних лет с роскошной гривой тронутых сединой волнистых каштановых волос ниже плеч и длинной козлиной бородкой. Причёска и ленивая небрежность, с какой мужчина развалился на стуле действительно придавали ему сходство со львом. С мрачной миной “лев” взирал вслед Сэмми Твинскинсу, который уже закончил выступление и теперь удалялся, потряхивая блондинистой шевелюрой и хозяйством, обтянутым малиновыми стрингами. — Всё, сейчас вас объявляю, — засуетился Дик. — И Роксо просил напомнить вам вот об этом. Диджей помахал двумя ободками с чёрными кошачьими ушками. Сет и Пиклз издали дружный стон — нелюбовь к данному аксессуару была пожалуй единственным, в чём они сходились, то и дело "забывая" ушки в гримёрке. Но сейчас делать было нечего, пришлось нахлобучить ненавистные ободки на головы и топать на сцену. — Дамы и господа, встречайте — ваши замур-р-р-р-рчательные котята Пиклз и Сет! — выкрикнул Дик в микрофон и включил трек Джереми Реннера Main Attraction. Зал взорвался приветственными криками и аплодисментами. “Котята” в Snakes N’Barrels пользовались просто бешеной популярностью. Такой типаж — невысокие, худенькие, симпатичные парнишки — нравился всем, от молоденьких мажорок до дам бальзаковского возраста. * Парни встали посередине сцены лицом к лицу, положив правые руки на талию друг другу и почти соприкасаясь пахом. Глаза их были полны холода и неприязни, но со стороны казалось, будто они пожирают один другого страстными взглядами. С первыми звуками танцоры резко столкнулись грудь в грудь и разбежались в разные концы сцены, будто бильярдные шары. Движения их были идеально синхронными — чувственно мазнуть кончиками пальцев по губам, расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, эротично качнуть туда-сюда бёдрами, расстегнуть ещё одну пуговицу… Какими бы напряжёнными не были личные отношения танцоров, номер должен быть исполнен идеально. * Если не брать во внимание дурацкие ушки и необходимость делить сцену с Сетом, номер Пиклзу нравился. Костюм, музыка, хоряга, которую им ставила строгая мулатка Эбби — в прошлом профессиональная танцовщица. Постановочным танец был до определённого момента, дальше шла сплошная импровизация, но тело за какие-то пару минут привыкало двигаться плавно, грациозно, действительно по-кошачьи, и выдержать заданную стилистику до конца номера не составляло труда. Пиклз упал на колени, резко развёл их в стороны, прогнулся, зазывно оттопырил задницу и мазнул грудью буквально в миллиметрах от пола. Выпрямился, расстегнул последние две пуговицы на рубашке, лизнул большой палец, медленно, чувственно провёл им по груди и животу до самого ремня штанов. Дамы неистовствовали, размахивали руками с зажатыми в них купюрами, выкрикивали: "Мальчики, сюда!", "Сет, женись на мне!", "Пиклз, я хочу от тебя ребёнка!" и тому подобное. Шестым чувством опытного стриптизёра парень понял — пора. И мягко спрыгнул со сцены в зал. Как обычно, он не глядя двинулся вперёд по прямой и слишком поздно понял, что его вынесло как раз на “льва”. Пиклз подошёл вплотную и с внутренним содроганием разглядел на его левом глазу бельмо. Но хороший стриптизёр никогда не покажет своего истинного отношения к клиенту, каким бы он ни был. Так что рыжий навесил на лицо свою фирменную кривую ухмылку, от которой дамочки буквально кипятком писались, посмотрел в лицо мужчине так, будто никого желаннее в жизни не видел и потянул с плеч рубашку. Лёгкий шёлк невесомо скользнул до запястий. Пиклз высвободил одну руку, закинул её за голову, а вторую завёл за клиента, позволяя рубашке мягко скользить по его спине и каштановым прядям. При этом он проделывал телом волнообразные движения, напоминающие акт соития и одновременно прикидывал тактильность "льва". У входа в клуб висело объявление для посетителей, где чётко было указано, что танцоров можно трогать только в двух случаях: засовывая деньги им в трусы и с их ясно выраженного согласия. А вот танцорам прикасаться к посетителям не возбранялось. Другое дело, посетители попадались разные; одни так и норовили подставить под руки стриптизёров свои груди и гениталии, а другие недовольно кривились от невинного прикосновения к плечу. С опытом приходило знание, кого можно лапать как угодно, а кого лучше не трогать. Опыта Пиклзу было не занимать. На первый взгляд он поместил было мужика в категорию недотрог, но на пробный заход с рубашкой тот отреагировал скорее положительно, прищурив глаза и слегка приподняв уголки губ. Для Пиклза это послужило сигналом, что можно позволить себе немного больше. Он отбросил рубашку в сторону, наклонился, красиво выгнулся в пояснице и легко, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по бёдрам мужчины, затем по его животу, груди, убрал с плеч волосы. Упёрся коленом в краешек стула, видневшийся меж разведённых ног "льва", чуть оттянул большим пальцем пояс своих брюк и промурлыкал: — Поможешь? Посетитель заглянул Пиклзу в глаза, окинул взглядом его обнажённый торс, молча и не торопясь расстегнул сперва ремень, затем пуговицу на ширинке рыжего. Потянул вниз "молнию". Стриптизёр ждал, что клиент сейчас спустит с него штаны, но тот вытащил из кармана своих джинсов несколько свёрнутых купюр, сунул их Пиклзу в расстёгнутую ширинку и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. Ну, нет так нет. Оно и лучше, а то от одного вида этого мужика неприятно тянуло в груди и внизу живота. Пиклз ловким пируэтом обошёл “льва” и направился дальше, по дороге незаметно вытащив из штанов деньги и зажав их в кулаке — потом посмотрит, на сколько расщедрился этот тип. Позволив двум радостно повизгивающим престарелым леди в брендовых шмотках стянуть с него в четыре руки брюки, Пиклз краем глаза заметил Сета — тот, уже в одних стрингах, отирался возле “льва”, наглаживая его руками и принимая откровенные позы. Кажется, кто-то сегодня подзаработает своей жопой. * Роксо гордо заявлял, что его клуб — это “храм Терпсихоры, а не бордель”, но при этом закрывал глаза на то, что некоторые танцоры оказывали посетительницам и посетителям платные услуги интимного характера — главное, чтоб не в самом клубе. Сет как раз был из таких (он спал и с женщинами, если они хорошо платили, даже несмотря на то, что был голубее яиц дрозда), а вот Пиклз подобным заработком брезговал, но других не осуждал. Каждый в этой жизни крутится, как может. Их музыка уже закончилась, а рыжий всё никак не мог отвязаться от группки девушек, которые окружили его у своего столика и наперебой приглашали ехать с ними кутить по другим клубам. Так что когда он наконец добрался до гримёрной, там уже все столпились вокруг Сета. —... И фактурный, и богатый, и нежадный! — вещал он на всю гримёрку, размахивая деньгами. Ах да, действительно. Пиклз разжал кулак, посмотрел и чуть не сел мимо стула. На потной ладони лежали сотенные купюры. — Слышь, а как этот мужик выглядит? — донеслось до него как сквозь вату. — Руки прочь! — взвился Сет. — Он мой! — Что, пытался тебя снять? — гоготнул кто-то из парней. — Пока нет, но у меня сегодня ещё один выход впереди, тогда-то я его и дожму. Вы бы видели его рубашку от самого Эрика фон Вихлингхаммера! Тончайшая кожа, я как дотронулся, чуть оргазм не словил! Пиклз фыркнул, потряс головой, сунул деньги в рюкзак и направился в душ. За сохранность своей налички он мог быть абсолютно спокоен — крысятничество в Snakes N’Barrels категорически не приветствовалось. Пару лет назад один официант по имени Рикки Киккс пытался шарить по карманам. Его поймали с поличным, сломали нос, руку в двух местах и выкинули из клуба с волчьим билетом. * Насладиться душем в полной мере не удалось — в дверь, грязно матерясь, начал колотиться Сет. Пришлось максимально ускориться. Размеры и оборудование душевой позволяли мыться в ней вдвоём, а то и втроём, но Пиклз скорее убился бы об стену, чем стал делать это с Сетом. Больше выходов на сегодня у Пиклза не планировалось, но домой он не торопился. Все парни уходили только после закрытия клуба — мало ли что. — Пиклз, тебя там на приват заказали, — вошёл в гримёрку только что закончивший номер Тони Тандерботтом, пристроил на вешалку свой неизменный чёрный цилиндр и добавил: — С обнажёнкой. — У-у-у-у, какая-то цыпочка захотела посмотреть на твой огурчик, Пиклз? Передавай от меня привет этой извращенке, — гадко захихикал Сет. Некоторые парни тоже рассмеялись — все знали, что рыжий ненавидит раздеваться полностью, и находили это просто уморительным. — Блять… Прям вот щас? — Пиклз так огорчился, что оставил реплику Сета без внимания. — Нет, через год, — хохотнул Тони, почёсывая бородку. — Собирайся и пиздуй. Приватная V.I.P. — О-о-о-о-о! — протянули все, даже Сет перестал скалиться и завистливо прикусил язык. Приватная V.I.P.-комната предназначалась для особо обеспеченных клиентов, которые платили соответственно, а за полное обнажение вдвойне, что означало — рыжий сегодня поднимет нехило бабла. Пиклз почесал лохматую макушку, быстро прикидывая, что бы такое надеть и под какой трек танцевать, чтобы максимально сгладить для себя дискомфорт. Через пять минут он подходил к приватной — босой, в голубых драных джинсах и свободной белой рубашке, заправленной одним краем. Под дверями комнаты мялся Рокстейн. Завидев танцора, он пулей кинулся к нему, ухватил за локоть, наклонился и тихонько заверещал в самое ухо: — Пиклз, миленький, ты уж расстарайся! Не ко-ко-ко-каждый день к нам такие богатенькие буратинки заходят, если ему понравится и он станет постоянным ко-ко-клиентом — проси что хочешь! — Он? — А ты что, гомофоб? Нет? Ну вот и чудненько-ко-ко! Мог бы, ко-ко-кстати, получше для вип-клиента одеться! И хозяин клуба, не дожидаясь ответа, с силой толкнул Пиклза к двери. Ну не идиот ли этот Роксо?! Только настрой сбил! Пиклз передёрнул плечами, поправил рубашку, толкнул дверь и шагнул в комнату. И вздрогнул, напоровшись на взгляд разных глаз. * Первый порыв был — свалить оттуда нахрен. Но Пиклз представил реакцию Рокстейна, мысленно сжал яйца в кулак и заставил себя остаться. — Что замер? Подойди, я не кусаюсь… сильно, — голос у "льва" оказался низкий, хрипловатый. Он сидел, вальяжно развалившись в кресле, одна рука его расслабленно лежала на подлокотнике, а другая подпирала голову. Легко сказать — подойди! От этого мужика с его бельмом и явственной аурой хищника у Пиклза мурашки толпами бежали по спине, как будто тот был настоящим львом. Тогда в зале, в присутствии других людей, было как-то проще, чем наедине, сейчас же не успокаивала даже мысль, что за ними следят через камеры. Почему он заказал именно его, Пиклза? Мало, что ли, других танцоров в Snakes N’Barrels?! Впрочем, хватит психовать. Не съедят же его! Надо просто делать своё дело и всё будет хорошо. Пиклз молча подошёл к музыкальной колонке, вставил флешку, выбрал и включил нужную песню. Закрыв глаза, позволил первым нотам Blue Jeans Ланы Дель Рей пройти сквозь него, настроить на нужный лад. О да, он станцует, и станцует так, что этот мужик потом будет долго лечить мозоли на руках от дрочки! На каждую из мелодий, под которую Пиклз работал, у него были хореографические заготовки, но по большей части приватные танцы представляли собой импровизацию, зависящую от клиента. Этого, пожалуй, не мешало бы сперва немного подразнить. Начал Пиклз на расстоянии, демонстрируя "льву" свою растяжку и гибкость, при этом то и дело поглаживал себя — то соблазнительно изогнётся и проведёт руками по заднице, то задерёт рубашку и продемонстрирует гладкий, подтянутый торс, то словно невзначай скользнёт ладонью по ширинке. С удовлетворением отметил, что “лев” весь подобрался и не сводит с него загоревшихся глаз. Рубашка полетела в лицо клиента. Свободно сидящие на бёдрах джинсы соскользнули сами, стоило только медленно, один за другим расстегнуть болты. Пиклз остался в одних серебристых стрингах, совершенно не дающих работы воображению, и тогда только подошёл к мужчине. Близко. Совсем близко. Повернулся к нему спиной и не спеша, чуть покачивая бёдрами из стороны в сторону, потянул стринги вниз, нагибаясь всё ниже и демонстрируя во всей красе идеально депилированные задницу и мошонку. И вздрогнул, ощутив, как по ним легко скользнули чужие пальцы. Пиклз тут же обернулся. “Лев” сидел, будто не при делах: руки на подлокотниках, глаза невинные, на губах вызывающая усмешка, мол, и что ты мне сделаешь? Рыжий подался ещё ближе и прошептал: — У нас танцоров трогать запрещено… Не можешь держать ручки при себе — не ходи в стрип-клубы! С этими словами он оседлал бёдра мужчины. Томная музыка в этот момент ускорилась, и Пиклз, вцепившись руками в спинку кресла, приоткрыв губы и глядя клиенту в глаза, начал в такт тереться о его пах в имитации страстного совокупления. Игнорируя собственную эрекцию, парень мстительно почувствовал под собой большую твёрдую выпуклость и отметил, как у клиента участилось дыхание, а выражение лица сменилось с расслабленно-насмешливого на сосредоточенно-напряжённое. Музыка вновь замедлилась, с ней замедлился и Пиклз. Сполз с колен на пол, нашарил и поднял стринги. Выпрямился одним гибким движением, подцепив заодно рубашку. Отступил в направлении джинсов, так же ловко поднял и их — и всё это лицом ко “льву”, не сводя с него торжествующих глаз. Тот облизнул тонкие губы, разжал судорожно вцепившиеся в подлокотники пальцы. И одной фразой отвоевал утерянные было позиции: — Как насчёт повторить? Только у меня дома и с моим членом в твоей заднице. И окинул рыжего взглядом, от которого тот едва не загорелся, начиная с фитиля. Неожиданно для самого себя Пиклз поступил не как стриптизёр со стажем, а как совсем зелёный новичок. Вытаращил глаза, прикрыл пах комом одежды и всё так же спиной вперёд вывалился из приватной, напрочь забыв про деньги. Вслед ему донеслось тихое насмешливое фырканье. * Курить в рабочее время было строго запрещено, но Пиклз решил, что сегодня уже никому не понадобится и вылез на пожарную лестницу сделать пару затяжек. Ему срочно нужно было прийти в себя и успокоиться — приват для жутковатого мужика странным образом взбудоражил. В голове было пусто, как в барабане, так что он неторопливо дымил, бездумно втыкая в ночное небо. Сильный толчок в спину едва не отправил его кувырком через перила. Пиклз обернулся и увидел прямо перед собой злое лицо Сета. — Ты заебал уже клиентов переманивать! — прошипел он взбешённым котом. — Я же сказал — этот мужик мой, что неясного?! — Да пошёл ты! — завёлся с пол-оборота рыжий и пихнул Сета в ответ. — Как будто я напрашивался! Если он те так нужен — забирай, сделай одолжение, меня от этого крипового типа трясёт всего! — Точно? Смотри у меня! — умерил пыл Сет. — Кстати, чего я пришёл-то… Тебя Рокстейн к себе вызывает. * Пиклз постучал в дверь хозяйского кабинета и, дождавшись визгливого "да-да!", вошёл. Завидев его, Роксо пулей выскочил из-за стола и кинулся навстречу, ни дать ни взять папаша, встречающий любимого сынульку. — Пи-и-иклз! Дружочек! — заверещал он так, что у танцора уши заложило. — Ты же не откажешься оказать дядюшке Роксо ма-а-ахонькую услугу?! "Так, мне эта херня уже не нравится!" — мрачно пронеслось в голове у рыжего, но лицом он выразил живейший интерес. Роксо услужливо пододвинул ему стул, приобнял за плечи. — У нас тут, ко-ко-конечно, не бордель, но случаются непреодолимые э-э обстоятельства… — вкрадчиво проквохтал он. — Не буду ходить вокруг да око-ко-коло — тебя хотят снять до утра. Платят очень хоро… — Нет! — Пиклз хотел возмущённо вскочить, но Роксо не дал ему этого сделать. — Никогда собой не торговал и начинать не собираюсь! Рокстейн слегка отступил, посмотрел на Пиклза с мягким упрёком во взоре, резким пинком вышиб из-под него стул и поставил ногу на горло. Оглушённый и дезориентированный падением парень попытался убрать душащий его ботинок Роксо, но безуспешно. — Слушай сюда, сопляк. Богатому и известному в определённых кругах человеку понравилась твоя задница, он готов щедро заплатить за возможность её выебать. Расстраивать такого человека отказом весьма чревато. Так что ты сейчас встанешь, пойдёшь и отработаешь как надо, чтобы клиент остался доволен и пришёл ещё. И не дай бог он мне на тебя пожалуется! Клянусь, ты у меня до конца дней своих будешь работать за хлеб и воду, а другую работу найти не сможешь, я тебе гарантирую. Понял? Я спрашиваю — ты понял меня?! Пиклз в ужасе смотрел на Роксо. Куда девался вечно кудахчущий придурок? На его месте сейчас стоял мрачный человек с жёстким холодным взглядом, от которого можно было ожидать чего угодно. Парень с трудом кивнул, насколько ему позволил это ботинок на горле. Рокстейна как по мановению волшебной палочки снова подменили. — Ну вот и чудненько-ко-ко! Рад, что мы друг друга поняли! — Роксо помог Пиклзу подняться на ноги, заботливо отряхнул со всех сторон и подвёл к двери. — Он ждёт тебя в машине, на стоянке. Иди, дружок, иди и не подведи! * На подгибающихся ногах Пиклз вышел к стоянке для машин посетителей клуба, остановился под фонарём, кутаясь в потёртую кожанку. Здоровенный чёрный автомобиль дважды мигнул фарами, и Пиклз нехотя, через силу поплёлся к нему. Рыжий догадывался, о каком богатом клиенте толковал Роксо, что значит “известный в определённых кругах”, и от этого все кишки скручивались в тугой жгут. Автомобиль приветственно щёлкнул передней дверью, Пиклз потянул её на себя и замер. Включившаяся подсветка над лобовым стеклом бросила жёлтые блики на узкое скуластое лицо с крупным носом, длинные волнистые пряди, бельмо на левом глазу. "Так и знал…" — обречённо подумал Пиклз. — Долго будешь там стоять? Низкий голос словно подстегнул парня, он решительно выдохнул и забрался на сидение. Поёрзал, устраиваясь поудобнее. — Магнус, — снова подал голос мужчина. — А? — затупил Пиклз. — Моё имя — Магнус, — “лев” едва заметно усмехнулся и повернул ключ зажигания. — О… А я… — Я знаю. Ремень. — Чё? — снова подвис Пиклз. — Ремень безопасности пристегни. “Ля, какие мы сознательные!” — съязвил про себя рыжий, но распоряжение выполнил. Подсветка погасла, мотор мощно взревел и автомобиль тронулся с места.