И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

06.09.300 ПЗЭ, Система Фаунтон «Битва при Фаунтоне. Штормовая война. Фаунтонская ересь. Погибель Коннингтона. Последняя чистка. Великая измена. Катаклизм. Названий у этого события было очень много. И почти все они носили отрицательный характер. Все великие дома от Стены до Ядра знали о многовековой вражде Коннингтонов и Баратеонов. Мало кто верил в то, что это противостояние может закончиться чем-то иным, кроме войны и слез. Находились даже те, кто требовал намеренно вызвать между ними конфликт — до того, как будет достигнута точка невозврата. Подавляющее большинство стратегов принимали как данность, что новый мятеж в сегментуме Шторм может разгореться в ближайший год и его удастся подавить, но эта победа будет иметь привкус пепла. Императорский дом во многом полагался на экономическое удушение и открытое разграбление систем, примкнувших к Узурпатору. А после окончания Восстания Грейджоя риск повторения Падения Пайка на десятках планет в сердце Империума вызывала дрожь у тех, кто смотрел в сторону Штормового Предела, Стоунхельма и Скирда. Но это все равно не помогло. Джона Коннингтона ненавидели практически все, оскорбления в его адрес звучали в городах и на кораблях бывших мятежников. Налоги продолжали расти и сегментум стремительными темпами двигался к банкротству, вопрос был лишь в том, когда оно будет достигнуто. Этот символический день настал 14.09.300 ПЗЭ, когда Станнис Баратеон, провозгласивший себя Воителем, а Эйгона Таргариена Узурпатором, официально отказался от исполнения всех долговых обязательств перед домом Таргариенов, Простором и всеми прочими кредиторами. Кризис, которого Железный Трон целое десятилетие избегал и отодвигал, разразился в самый неудобный момент, хотя на фоне прочих событий этот бунт не прозвучал громом среди ясного неба. Вовсе нет. В те дни громыхало во всех уголках Вестероса. И подобный демарш не мог оказать решающего влияния на рушащуюся экономику Империума. Но никто не мог игнорировать грандиозную резню в системе Фаунтон, где под началом Лорд-сегментума Коннингтона были собраны величайшие флотские и армейские силы — там были вообще все, кому сторонники Рейгара и Эйгона могли довериться. И они дали этому воинству громкое имя — Первый Штормовой Легион. Если посчитать их, а также военные корабли Станниса Баратеона и его сторонников, можно сделать вывод, что в один день в системе Фаунтон собралось четыре пятых всей военной мощи сегментума. А остальные не присутствовали лишь потому, что находились в ремонте, или не имели запчастей, экипажей, боеприпасов или чего-то еще. Весь Шторм поднялся на войну. Все великие, планетарные и рыцарские дома. И Фаунтон стал полем их битвы, где выплеснулась копящаяся десятилетиями ненависть. Великая вражда наконец-то разрешилась. И не было в тот день ни пощады, ни просьб о ней. Станнис Баратеон еще до известных событий предложил назвать эту операцию «Катаклизм». Просто поразительно, каким точным получилось это имя». (фрагмент книги «Ложь и месть», автор неизвестен, 320 ПЗЭ) *** Когда Ричард почти бегом поднялся на мостик «Харренхолльского Триумфа», он успел увидеть, как гибнет их систершип — «Награда за верность», флагман Джона. Могучий линкор, гордость лучших корабелов дома Коннингтонов и флагман Первого флота, умирал долго, мучительно и бесславно. Первый залп тяжелых лазерных батарей разворотил носовую часть и вызвал пожар на верхних палубах. Почти сразу после этого множество плазменных орудий принялись терзать его броню тысячами ярких огней, пока дальнобойные лазеры выводили из строя двигатели, орудийные башни и другие жизненно важные части. Если бы «Награда за верность» находилась в бою, ее реакторы вышли бы из строя намного быстрее. Но энергосистемы корабля в этот момент держали минимальную мощность, что позволило ему прожить дольше… вернее, дольше умирать. Ракеты и лазеры продолжали бить агонизирующее тело, пока линкор неуклюже пытался, отталкиваясь от пустоты уцелевшими двигателями, отползти подальше и демонстрируя всем изувеченные борта. Из десятков пробоин со свистом и ревом выходил воздух, несущий потоки обломков, некоторые из которых пугающе напоминали человеческие тела. И он не ушел. Через несколько секунд последние двигатели погасли и дальше он просто дрейфовал в никуда, отстреливаясь сотнями спасательных капсул, многие из которых гибли под продолжающимся огнем противника и столкновений с отлетающими от корабля обломками. — УХОДИМ ОТСЮДА! — Стреляйте в них! Убейте предателей! — Попадание в отсек номер 6! — Платформа 201 уничтожена, повторяю… «Награда за верность» не взорвалась, но Ричард понимал, что этот мертвый остов ничем им уже не поможет. В технических палубах звездолета он видел три огромные пробоины, внутри которых что-то искрило и взрывалось. Половину носовой части просто оторвало. В целом, корабль можно было считать мертвым и непригодным для восстановления. Построить такой же линкор с нуля стоило бы раза в три дороже, чем буксировать эту развалину до верфи и чинить… — Семьдесят с лишним процентов оборонительных установок начали стрелять по нам, милорд, — сообщил капитан «Триумфа». — Все, у кого были абордажные отряды, послали их на станции, чтобы вернуть систему под наш контроль, остальные пытаются отстреливаться… — Приказываю войти в мертвую зону этих проклятых орудий и приступить к эвакуациил людей с поверхности, мы не можем… Взорвавшийся в нескольких десятках километров крейсер заставил «Харренхолльский Триумф» содрогнуться от удара. И Ричарду вдруг стало стыдно за то, что его корабль, в отличие от других флагманов, почти не пострадал. «Награда за верность» была мертва — и он искренне радовался за то, что Джон несколько часов назад спустился на планету для совещания с командирами Первой Великой армии. И не успел вернуться к тому времени, когда началось… «Сияние звезд», на котором держал флаг генерал Брайс Карон, все еще пытался отлететь прочь, но он уже потерял почти треть корпуса и от него продолжали отваливаться обломки. «Смерть Узурпатора» исчезла в яркой вспышке после первого же попадания, которое, должно быть, повредило главный реактор. «Неостановимый», вопреки своему названию, вышел из строя почти сразу. «Верный Грифон», приняв несколько попаданий, сумел покинуть зону обстрела, но умудрился протаранить подвернувшийся ему на пути разведкрейсер… Просто чудо, что их взаимная скорость оказалась недостаточной для того, чтобы уничтожить оба корабля и погиб только разведчик, но линейному крейсеру предстояло теперь несколько месяцев провести у причальной стенки. Единственный в их флоте броненосец «Благословенный Рыцарь» сначала развалился на куски под шквальным огнем, а потом взорвался, убив два сопровождавших его тяжелых крейсера. Линейный крейсер «Слезы Побежденных» тоже взорвался от сдетонировавшей крюйт-камеры и крик контр-адмирала Чамуа, зовущий на помощь, оборвался на полуслове. Это был ад. Это была смерть. Это было братоубийство. Застигнутый врасплох флот потерял драгоценные минуты, в течение которых их убивали почти безнаказанно. Но потом они все же нанесли ответный удар. Им удалось отбить «Фаунтон-три», пусть и ценой чудовищных потерь, высадив на станцию десант с трех легких крейсеров. Большая часть абордажников и сами крейсеры не пережили этой атаки. Но сильнее всего пострадала малая авиация. Верфи, ангары и несущие корабли были главной мишенью изменников — лишь несколько десятков перехватчиков и штурмовиков успели вырваться из огненной ловушки. Если рядом не оказывалось «приоритетных» целей, они стреляли во все, что находили, будь то разведкрейсеры, транспорты или что-то еще. А потом оказалось, что изменников на самом деле не так много. Многие обрывочные сообщения упоминали воинов дома Морригенов, ворвавшихся на станции в боевых доспехов баратеоновской раскраски. — Нейтрализуйте «Фаунтон-один»! Если потребуется, уничтожьте! — он сказал это громче, чем хотел. А на экране тем временем взорвался и исчез линейный крейсер «Великодушие», добавив к морю обломков еще немного, а его систершип «Горящие Руины» пока держался, но пребывал в очень тяжелом состоянии, разгерметизировав большую часть палуб. Их руки уже сомкнулись на горле изменников… Но пока сжимались пальцы, время утекало — а вместе с ним утекали и человеческие жизни. За следующую минуту они потеряли еще пять разведкрейсеров, а также более двадцати транспортов и кораблей снабжения. И это не говоря о том, что некоторые платформы били по поверхности планеты, где счет жертвам, должно быть, шел уже на десятки тысяч. «О, Отец Милосердный!» И тут Ричард, повернувшись к главному экрану, увидел, как кафференовский линейный крейсер «Гибель Кракена», который разваливался буквально на ходу, и похоже, потерял управление, врезался своим молотоглавым носом в центральный командный пункт «Фаунтона-один». И станция взорвалась, ослепив всех в радиусе многих тысяч километров. Даже на мостике «Харренхолльского Триумфа» многие вздрогнули и зажмурились. И тогда огонь, наконец, прекратился. И лорд Лонмаут, обессиленно рухнув в командирское кресло, несколько минут молчал и думал. «Почему? Почему они так поступили? Что могло оправдать в их глазах эту подлость?» Он не знал, сколько договоров и конвенций они нарушили за последние минуты, но их явно было очень много. «Какое безумие тебя поглотило, Морриген?» — Лейтенант. Потери, — хрипло спросил Ричард после долгих минут молчания, пытаясь перестать думать о тысячах людей, которых он отправил в бой на обреченную станцию и которые вместе с мятежниками исчезли в апокалиптическом взрыве. — «Награда за верность», «Смерть Узурпатора», «Неостановимый» и «Сияние звезд» полностью уничтожены, милорд. Броненосец «Благословенный Рыцарь» также потерян. Уничтожены пять линейных крейсеров, в том числе «Погибель Бунтовщиков» и «Чернокаменная Крепость», от двенадцати до четырнадцати тяжелых крейсеров, семь легких крейсеров, тридцать восемь разведывательных, ударный носитель «Императорский Орел», двадцать пять легких и почти все эскортные носители. Что касается малых аппаратов… Считайте, что их у нас больше нет. Закончив свой доклад, молодой офицер поднял взгляд и Ричард увидел в его глазах такое же непонимание, как и то, что испытывал он сам. — Согласно данным с поверхности… столица планеты полностью уничтожена. По имеющейся информации, в ней были дислоцированы воска дома Кафференов и силы Коллегии Титаника… А также большая часть командования Первой Великой… Ричард в бессильной ярости ждал кулаки. Получается, как минимум два миллиона солдат и миллион человек из экспедиционного корпуса Блэкуотера погибли, не успев сделать ни единого выстрела — как минимум. Это они еще не получили докладов из других мест… — Подтвердилась гибель «Императорского Грома». Два других титана получили легкие повреждения и перегруппировываются к востоку от столицы вместе с уцелевшими полками. Очень много потерь в космопортах, на которые пришлись основные удары. Также сильно пострадали аэродромы, по предварительной оценке, около трети нашей авиации потеряно… «Почему? Почему они так готовы были умереть за это безумие? Ради чего они забрали столько человеческих жизней — да еще во время столкновения с Дорном? Теперь сегментум Шторм будет попросту некому защищать!» И вдруг Ричарда Лонмаута словно озарило. Это не было безумием — или спонтанным бунтом отряда Морригенов. Это была часть давно подготовленного плана по уничтожению Первого флота. Война Узурпаторов не окончилась — она вышла на новый виток. И начаться он должен был здесь, среди вспышек и взрывов. — Всем, кто меня может слышать! Немедленно просканировать всю систему! Всем станциям наблюдения — код «Черный-Империум-Два-Верность»! Свяжитесь со всеми, кто пережил атаку, и прикажите сообщать обо всех подозрительных движениях! Первые секунды многие из офицеров на мостике «Триумфа» смотрели на него как на сумасшедшего. Затем до них тоже дошла эта простая мысль — и они принялись торопливо выполнять команду, чувствуя, как изнутри их наполняет холодный страх. И где-то через четверть часа, когда они еще продолжали уточнять список потерь, ежеминутно увеличивающийся на сотни тысяч, на сенсорах стали возникать красные точки. И их становилось все больше. — Морриген и его изменники были лишь наковальней. А это, — Ричард обвел рукой обзорный экран, — молот, который уже готов обрушиться на наши головы. Они понимали, что сражение будет быстрым, а итог его — печальным. Они потеряли четыре линкора из восьми, а половина из тех, что уцелели, вряд ли могли справиться в таком состоянии с чем-то больше легкого крейсера. Все остальные классы кораблей понесли схожие потери. — Наблюдаем три соединения противника. Обозначаем их как «Ренегат-один», «Ренегат-два» и «Ренегат-три». Сигнатуры соответствуют военным кораблям Баратеонов, Эрролов, Баклеров, Венсингтонов, Хорпов, Дондаррионов, Сваннов, Стедмонов… Чем дольше был этот список, тем больше Ричарду хотелось молиться, когда ему прямо в лицо был брошен масштаб грандиозной измены. Против них выступили едва ли не все дома, не принимавшие участие в маневрах в Фаунтоне. Каждый из них предал свои клятвы. Это было предательство, равного которому он еще ни разу не встречал. И это предательство им нечем было давить. Могучие эскадры только что истекли кровью. — «Ренегат-один» движется по вектору с направления Саммерхолла, он должен подойти на дистанцию открытия огня через два часа. Ориентировочная численность группы — восемь линкоров, восемь линейных крейсеров, не считая малых классов. Ядро группы «Ренегат-два» — четыре линкора, они совершили прыжок из системы Гауэр и идут в обход газового гиганта, предварительное время огневого контакта — через четыре часа. «Ренегат-три» также включает четыре линкора, следует из Поддингфилда и, судя по их курсу, намеревается отрезать нам отступление на Грассвейл и пресечь подход подкреплений… — Милорд, с таким численным перевесом… — Я всегда знал, что Станнис Баратеон когда-нибудь предаст нас. Но я не думал, что он убедит примкнуть к своей измене едва ли не весь сегментум… Как пропагандисты, так и штабные аналитики в основном описывали лорда Штормового Предела, как мрачное, нелюдимое и закомплексованное существо, с которым никто не готов был заключить союз. Однако, судя по тому, что они видели, Ричард готов был собственноручно расстрелять этих горе-шпионов за такую дезинформацию. — Приказываю начать эвакуацию планеты. И дайте мне защищенную линию с лордом Коннингтоном… Мы должны спасти как можно больше людей из этого капкана.