Лорд Сэмвелл Тарли I
14 января 2023 г. в 18:59
14.09.300 ПЗЭ,
Планета Хайгарден-Прайм, система Хайгарден
Ресторан «Зеленая рука» имел в высших кругах Хайгардена не самую лучшую репутацию, несмотря на то, что все в нем было на высшем уровне. Кухня, способная удовлетворить самого взыскательного клиента, завоевала больше звезд, чем десятки его конкурентов вместе взятые. Убранство было самым, что ни на есть, безупречным, половина планетарных домов Хорнхилла не имели в своих дворцах столько золота и серебра, сколько было здесь. А ассортимент дополнительных удобств, предлагаемых рестораном… Ох, да чего тут только не было! Здесь был даже собственный аквапарк и детский центр, не говоря уже о массе других услуг, способных удовлетворить даже самого въедливого критика.
Все это перечеркивалось одним маленьким «но». «Зеленая рука» была создана на деньги планетарного дома Винеров, откуда происходило большинство казначеев Великого Мандера, управляемого Королями-Садовниками. А на втором месте был союзный им великий дом Пиков. И когда пришел Эйгон… когда поверхность Пламенного Поля перестала гореть, Винеры даже тогда призывали продолжать борьбу с захватчиками. Лидер дома публично заявил, что подчинение драконам ничего хорошего их Звездному королевству не принесет и нужно сражаться до конца, даже если они все погибнут.
К большому для них сожалению, так думали далеко не все. Дом Тиреллов, бывший стюардами планеты-столицы, первым решил присягнуть будущему Императору драконов — и начал активно выкорчевывать тех немногих, кто готов был продолжать сопротивление. А после победы Винеры лишились всех своих титулов и богатств, многие его ветви были обрублены, но один человек выжил — и основал этот ресторан, в который за три сотни лет ни разу не осмелился зайти ни один Тирелл или кто-то из их активных сторонников. Даже несмотря на то, что основатель этого заведения давно умер, а его род окончательно прервался больше ста лет назад, когда последний его представитель пал, сражаясь во имя Императора Деймона Блэкфайра. Вымерли даже те, с кем Винеры имели сколь-либо близкие кровные связи — по крайней мере, Сэм не нашел ни одного доказательства обратного.
Возможно, у Тиреллов были на службе сотни лучших поваров Галактики — и им попросту не было смысла летать в ресторан в другом городе. А возможно, до кого-то дошли слухи о том, что Королева Шипов тщательно следит за каждым, кто переступает порог этого заведения, и заносит их в свой личный черный список. Скорее всего, эти слухи она сама и запустила.
Сегодняшний визит Сэма в «Руку» был шестнадцатым. И персонал заведения прекрасно его знал: стоило ему сделать шаг внутрь, как метрдотель в идеально пошитом черно-зеленом парадном костюме поприветствовал достопочтенного лорда Тарли низким поклоном, на что Сэм недовольно отмахнулся в ответ, давая понять, что церемоний с него на сегодня хватит. После четырех с лишним часов выслушивания опостылевшего голоса Лорд-сегментума, извергавшего отборный бред, Тарли, хоть и был всю жизнь человеком мирным, испытывал стойкое желание прибить первого, кто еще раз попытается заговорить с ним же в таком тоне. Метрдотель сразу понял его настроение, дал знак группе официантов — и один из них, ограничившись легкой приветственной улыбкой, повел Сэма по залам, лестницам и коридорам, в зарезервированный лично для него частный кабинет — там его точно никто не побеспокоил бы.
О чем он думал по дороге? А, точно, об угрозах. Дом Тиреллов и лично их леди-матерь-королева-шипов-и-шпиков постоянно давали ему понять, что не потерпят подобных сговоров против них, да еще на их родной планете. Вот только Хайгарден за эти годы успел раздать столько ресурсов своим прихвостням (и врагам Хорнхилла) и те настолько часто выражали свое нестерпимое желание сделать его родную систему бесхозной, что все эти угрозы постепенно опустились в его ушах до фонового шума, на который не стоило обращать внимание.
Но была еще одна тому причина. Едва ли не все угрозы Тиреллов и Таргариенов строились на том, что их положение и их союз являются чем-то абсолютным, вечным, нерушимым и не подлежащим сомнению. У них была крупнейшая экономическая база во всем Вестеросе, свыше трех сотен линкоров, готовых по щелчку пальцев разорвать любого врага — или слишком много о себе возомнившего союзника (мама обычно называла их другим словом, куда менее лицеприятным), будь то Коннингтоны, Графтоны, Дарри и так далее…
Однако события последних дней показали, что подобные аксиомы… скажем, не такие бесспорные, как хотелось Оленне Тирелл и ее родне. Ни Хайгарден, ни Кингсланд не уловили никаких намеков на дорнийские приготовления — и опомнились лишь когда над Вестбруком раздались первые вспышки. А потом они потеряли Шторм. А потом они потеряли столицу — вместе с большей частью Блэкуотера. И их превосходство над остальным Империумом превратилось из «абсолютного» и «всеподавляющего» в «первого среди равных, пока еще способного удержать лидерство, но только пока». И любой, кто разбирался в цифрах и логике, без особого труда мог понять, что все остальные активно наверстывают это «пока». И медленно, но верно окружают Простор.
Приватный кабинет лорда Тарли включал практически все, что могло понадобиться для отдыха. И официант, не говоря ни слова, провел Сэма к входу в небольшой бассейн, где, очевидно, его уже дожидалась Аша. Сам он заходить внутрь не стал — и Сэм, едва увидел свою жену, тут же понял, почему. У него чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда он увидел, в каком виде его супруга расслабляется в прохладной воде. Три крошечных кусочка ткани телесного цвета, скрепленных между собой полупрозрачными веревочками — если фраза «минимализм в одежде» требовала иллюстрации, то только такой.
Аша подплыла к бортику, подтянулась, вылезла из воды. Сэм отчаянно старался не покраснеть — и у него, как всегда, ничего не вышло.
— Раздевайся, — скомандовала дочь дома Грейджоев. — У меня сегодня был пренеприятнейший разговор с одним имбецилом, которого я когда-то братом называла, так что мне нужно срочно успокоиться. Снимай штаны.
— Боюсь, у нас мало времени, — ответил Сэм, торопливо стягивая с себя контр-адмиральский мундир, пока распалившаяся Аша не взялась за дело сама — минимальнейший купальник совершенно не скрывал ее мускулистой фигуры и оба понимали, что в единоборстве у него нет ни единого шанса. — Сегодня я получил приказ… собрать экспедицию в Железные сектора… и убедить сира Акселя передать большую часть своих кораблей и военных припасов на общее благо Простора.
— Почему меня это не удивляет? — усмехнулась Железнорожденная, аккуратно беря мужа за воротник мундира, подтаскивая к себе и целуя в губы. — Цветочники, наконец, очнулись от победной эйфории, в которой мнили себя властелинами Галактики. Им предстоит принять жесткую реальность, если они хотят выжить в львиной пасти…
Она взяла его за руку, положила себе на грудь — и настроение Сэма стало стремительно улучшаться.
— Можешь не волноваться — мы с твоей матерью давно догадывались, что Тиреллы готовятся тебе какую-нибудь свинью подложить. И эта миссия, мне кажется, вполне подходит. Ты же инженер, а не флотский офицер. Поэтому с тобой на Харлоу полечу я — формально в качестве офицера штаба, но в принципе можешь мне все командование отдать.
— Да я… не против как бы… — он и в самом деле был не против. За недолгое время их супружества они узнали друг друга достаточно хорошо — и Аша показала себя намного лучшим стратегом и тактиком, чем он. Да и чему тут удивляться, он никогда не проявлял особого интереса к изучению способов расправы с врагами и превращения их техники в обгорелый металлолом. Его интересовало прямо противоположное — превращение металлолома во что-то ценное, лучше всего в то, до чего раньше никто не додумывался. И от осознания того, что скоро ему предстоит окунуться в горнило войны… ему было неприятно. Очень. — Только вот законы Простора… Они ясно говорят, что ни одна женщина не может служить в космическом флоте, командовать людьми на войне и даже надевать военную форму.
— Как будто нас с тобой это останавливало! — многозначительно улыбнулась Аша. — И тебе очень повезло, что дядя Родрик, когда мне было пятнадцать, присвоил мне звание капитан-лейтенанта — незадолго до того, как меня увезли… — она погладила длинными пальцами его пухлую щеку. — Я же говорю, тебе не о чем волноваться. Мы с твоей мамой давно все обговорили. И с твоими военными советниками. И еще… Мой мундир Железного Флота… облегает тело не хуже, чем тот… который ты так любишь видеть на мне перед сном…
Прямой намек на их любовные игры заставил его покраснеть ярче розы на гербе правящего дома Простора. Сэм этого не видел, но прекрасно понимал.
— Твой брат не будет рад этому, — он сделал последнюю попытку возразить. — И Тиреллы тоже. Они верят в твою сдержанность и проницательность… Но ты все равно остаешься дочерью Бейлона Грейджоя. И если ты вернешься в Железные сектора раньше официального наследника Пайка… Это может вызвать определенные беспорядки.
Он не стал говорить о том, что отношения между просторцами и Железнорожденными спустя десять лет после подавления восстания оставались, мягко говоря, никакими. Можно сказать, что Тиреллы, Рованы, Редвины, Хайтауэры и прочие не сделали абсолютно ничего, чтобы наладить контакты с покоренными мирами. Единственным исключением был Аксель Флорент, сумевший установить взаимовыгодное сотрудничество с лордом Харлоу. А еще они не принимали женщин-космонавтов и офицеров. И внедряли подобные законы во всех подконтрольных им мирах.
— Мой брат не будет рад, если кто-то вытащит его голову из задницы нового Императора. Он сам не понимает, какого жалкого и омерзительного кумира он себе выбрал. Рейгар и Эйгон умудрились просрать четыре сегментума из семи меньше чем за месяц! ЧЕТЫРЕ, понимаешь? Даже мой незабвенный отец, не желавший от жизни ничего, кроме грабежа, успел хотя бы Кастерли-Рок разграбить и пошуметь немного, прежде чем с разбега убиться о превосходящие силы наземников. Но этот… И если они решили, что мне нужен Пайк, — внезапно сменила тему Аша, — я не думаю, что жители системы вообще воспримут меня всерьез. Я женщина — и я полжизни прожила на чужбине. Но я не хочу умирать за просто так — а поддержка Тиреллов в этой войне ничем другим закончиться не может. А теперь хватит языком молоть. Иди сюда.
В этот раз она поцеловала его особенно жадно, долго и крепко. И как будто высосала из него всю усталость и всю злость, что копились в нем несколько суток. Он больше не думал об унижении, которое он терпел с сегодняшнего утра — после того, как прихвостни Тиреллов получили «заслуженные» почести и должности, а его, как мальчика на побегушках, закинули к Неведомому на рога. О бездушных взглядах чудом спасшихся с Кингсланда Меча Зари и Барристана Отважного, двух самых приближенных телохранителей нового Императора, которые выглядели так, как будто восстали из могил. Они молча сверлили его взглядом, когда он опускался на колено и приносил клятвы верности Эйгону, пока остальные в открытую насмехались над ним — наверное, потому, что он не был красавчиком вроде Рыцаря Цветов.
Даже несмотря на то, что сир Лорас, по слухам, трусливо сбежал из Фаунтона вместо того, чтобы сражаться до последнего, как и подобает настоящему рыцарю, которым он себя считал.
Мама, узнав о том, куда его послали, не сказала ничего, только велела оставаться самим собой и во всем слушать Ашу — должно быть, они и в самом деле заранее обо всем договорились, а ему просто передали окончательное решение. И, судя по выражению ее лица, с тренировочной площадки она собиралась отпускать его только в три места — в уборную, в апотекарион и в постель.
Он был так сильно поглощен поцелуем и тревожными мыслями о будущем, что даже закричать не успел, когда Аша швырнула его в бассейн и тут же оказалась рядом — только уже почему-то без своих миниатюрных тряпочек.
— Я всегда буду рядом с тобой, хоть на ложе, хоть на мостике, хоть в бою, — почти прорычала леди Тарли, снова оторвавшись от его губ. — А теперь покажи мне, достоин ли ты называться мужчиной!
— Ваша воля… закон… миледи…
Следующий час ни один из них ни разу не вспомнил ни о войне, ни о политике.