Контр-адмирал Джон Апклифф I
17 января 2023 г. в 12:25
16.09.300 ПЗЭ,
Система Солтклифф
«Война по самой своей природе — очень сложное дело. А уж такие, как Война Десяти Воителей и последовавшая за ней Вторая Долгая Ночь — тем более. До сих пор все организации, превозносящие знание как величайшую ценность человечества, не могут дать однозначный ответ на вопрос о том, где закончилась одна война и началась следующая.
Еще больше неопределенности мейстерам и другим историкам, пишущим труды о темнейшей эпохе в истории Вестероса, создает запредельное количество погибших в тех войнах. Многие планеты почитают тех или иных участников войны как святых и тысячи исторических произведений считаются в том или ином секторе запрещенными — просто потому, что их содержание не соответствует той, что продвигают местные религиозные или светские власти.
И эти споры, по всей видимости, будут продолжаться еще немало веков — и ни один автор в здравом уме не станет перечислять все актуальные версии, поскольку это лишь создат новые противоречия. Есть немало достоверных свидетельств, подтверждающих, что Вторая Долгая Ночь началась не после Войны Десяти Полководцев, а наоборот, за несколько лет до того, как Рейнис Таргариен, вторая Императрица-которой-не-было, отдала приказ ударить по Вестбруку и Найтсонгу.
Чаще всего первым днем Долгой Ночи вестеросцы называют 17.09.300 ПЗЭ. Именно тогда Галактика начала погружаться во тьму.
Почему была выбрана именно дата? Ответ знает каждый житель Вестероса, будь то взрослый или ребенок. Именно в этот день произошли две великие битвы между людьми и нелюдьми — пусть их и разделяли десятки тысяч световых лет, но они были на удивление схожи между собой.
Местом первой битвы стал Солтклифф — и эта битва прогремела громом среди космической пустоты по всему Вестеросу и Эссосу. Что до названия… Для того, чтобы перечислить все имена этого сражения, данные очевидцами и потомками, нужна отдельная книга. В том, что тогда называлось сегментумами Ривер и Вейл, оно было названо «Битвой Покинутой Надежды». Во владениях Ланнистеров штабные документы и СМИ предпочитали название «Волны Смерти». Старки предпочитали более простое — «Прорыв в Солтклиффе». А еще были «Солтклиффская Ересь», «Гибель Крови и Соли», «Темная Погибель», «Железная Измена» и многие, многие другие названия, каждое из которых имело свой смысл.
Чтобы объяснить, кто с кем сражался на поверхности обреченной планеты, нужно отодвинуться еще не десятилетие назад, к последним годам Восстания Грейджоя…»
(фрагмент из «Второй Долгой Ночи» Альберта Трайдента, 674 ПЗЭ).
***
Джон перечитал полученное им послание в третий раз, но слова, увиденные им, отказывались меняться. Каждый раз он читал одни и те же ужасные вести. И с каждым разом холодная пустота в его животе становилась все глубже.
— Значит, это правда, — это был не вопрос, а утверждение. И два ближайших к нему капитан-лейтенанта одновременно кивнули.
— Информация пришла из всех пограничных систем, от Бейнфорта до Крейкхолла. Харлоу не дал опровержения, Пайк тоже.
— Проклятье… — контр-адмирал в четвертый раз пробежался взглядом по распечатке, после чего скомкал ее и швырнул в утилизатор. — Император умер… Да здравствует Император!
Он понимал, что его тон звучит скорее как насмешка, чем как траур по усопшему правителю и демонстрация верности его наследнику. Но Апклиффу в тот момент было на это наплевать. Император был мертв и война, которой они все так боялись последние лет пять, готова была вспыхнуть — на это в письме были прямые намеки. А может, она уже началась, только они пока об этом не знали.
— Были еще важные сообщения, пока я спал?
— Так точно, сир контр-адмирал. Два. Одно от лорда Графтона — отправлено скоростным «Вороном» новейшей модели десять дней назад. Он предупреждал нас… что Аррены готовы в любой момент начать войну.
Апклиффу очень захотелось ответить каким-нибудь саркастическим комментарием, но он передумал. Возможно, будь Графтон хоть немного дальновиднее, он предусмотрел бы такой исход заранее — и отозвал бы их обратно в Вейл, не дожидаясь, пока полыхнет. Увы, но разведка дома Графтонов, очевидно, прохлопала ушами — как всегда.
— Второе послание пришло от лорда-регента Редвина — он требует передать в распоряжение системного гарнизона Пайка как можно больше планетарных и космических сил. Они опасаются всеобщего восстания и… скажем так, недружественных действий со стороны Ланнистеров после смерти Императора.
— Я так полагаю, они требуют этого от имени Императора Эйгона?
Связист молча кивнул — и это вызвало у контр-адмирала еще больше раздражение. Любое упоминание Тиреллов и их цветоносных знаменосцев вызывало у него приступ мигрени и неудержимое желание сплюнуть. Чем больше они получали из Императорской казны, чем больше выжимали из других сегментумов, тем ненасытнее становились. Апклифф был уверен, что если дать им чуть больше времени и «покровительства», государственным флагом Вестероса вместо черного с драконом станет зеленый с золотой розой.
— Увы, здесь я ничем им помочь не могу. У нас даже транспортов нет, чтобы перевезти из этой системы хотя бы тысяч двадцать солдат… И генерал-комендант Корбрей, я уверен, со мной полностью согласится. Тем более, мы тоже должны охранять эту часть Железных секторов и предотвращать, как вы выразились, недружественные действия.
Приятно было говорить правду — пусть сама по себе эта правда была далеко не приятной.
Чем дальше, тем сильнее оккупационный гарнизон Солтклиффа чувствовал себя брошенным на произвол судьбы. В 294 ПЗЭ Графтон отозвал большую часть военных транспортов — Апклифф и Корбрей не успели этому помешать и дальше все их просьбы о подкреплении заканчивались ничем. Лучшее, что они получали из Вейла — это необстрелянных новобранцев и разваливающиеся на ходу корабли, выделяемые по принципу «все равно выбрасывать». А промышленое оборудование и технику, которые сир Лин затребовал для строительства собственных производственных комплексов на планете… Почти десять лет их ответ был неизменным: «Ваша заявка в работе, ждите».
Естественно, это не прибавляло у них уважения к лорду Графтону и его соратникам. А Джон Аррен и вовсе заявил, что не видит никакого смысла в их присутствии в Железных секторах. Пусть с ними работают те, кто находится в непосредственной близости от проблемного региона. Апклифф ничего не мог на это возразить — и не понимал, почему этого не понимает Графтон. Где, в конце концов, его эскадра может принести больше пользы делу лоялистов — в этой глуши или дома? Конечно, кто-то мог сказать, что на общее соотношение сил его соединение, где единственным тяжелым кораблем был линейный крейсер, не окажет особого влияния… Но у него был не один линейник, а четыре. А еще семь тяжелых крейсеров, пять легких, семь разведывательных, два легких носителя, десять эскортных и два мобильных орбитальных форта, которые также можно было буксировать.
А на поверхности был расквартирован миллион профессиональных солдат, разделенных на девять армейских групп и поддерживаемых шестью сотнями тысяч ополченцев из «Единого Солтклиффа» — такое название получила местная партия власти, опирающаяся на сотрудничество с победителями и готовая вместе с ними противостоять партизанам.
Негусто, да. Любой сколь-либо значимый лорд мог призвать на войну намного больше. Но они застряли на третьесортной планетке, не имея возможности выбраться отсюда.
— Мы должны скорректировать наши военные планы на случай… непредвиденной ситуации. Позволю себе напомнить о том, что в Харлоу и Пайке расположены сильные гарнизоны Простора, а в Блэктайде и Большом Вике — Запада, который, вдобавок, может легко подбрасывать им подкрепления. И если они схватятся между собой… Железные сектора снова зальет пламенем и кровью.
Он не стал говорить о том, что враждующие стороны первым делом набросятся именно на них — и каждый будет опасаться, что противник займет Солтклифф раньше. Его подчиненные и сами прекрасно понимали, насколько шатким было их положение.
Сами координаты системы не улучшали их шансы на выживание. Первой целью любого вторжения из Закатного войда должен был стать либо Харлоу, либо Солтклифф — чтобы прикрыть свои линии снабжения. И Джон был достаточно опытным стратегом, чтобы понять: даже в таком состоянии бывшая родина Грейджоев была куда более предпочтительной целью для первого удара, чем Харлоу.
— Передайте приказ дозорным эскадрам установить периметр безопасности в десяти световых годах от звезды. И чтобы наши наемники удвоили количество патрулей. Они, в отличие от нас, почему-то не испытывают проблем с топливом для реакторов. Вот пусть и отрабатывают. Окажем им честь встретить первый удар в новой войне.
— Позволю себе не согласиться, сир контр-адмирал. У наемных судов очень плохие сенсоры и большинство из них в отвратительном состоянии… Есть шансы на то, что эти подобия военных кораблей взорвутся раньше, чем врага заметят…
Тут офицер был прав. Но единственной альтернативой для сира Джона Апклиффа было рискнуть своими кораблями, которых было не так уж много.
— Я знаю. Поэтому мы задействуем два наших разведкрейсера для ретрансляции связи с наемниками и, в крайнем случае, для контрударов. К сожалению, эта система изолирована от окружающих звезд, поэтому мы не можем предугадать, в какой точке враг выйдет из варпа.
Как ни прискорбно это было, но Солтклифф в принципе не был приспособлен для отражения крупного наступления. Орбитальную оборону так никто и не восстановил до состояния грейджоевских времен. Остались, конечно, форты, которые отбуксировали на орбиту — они могли управлять огнем нескольких сотен тяжелых противокорабельных ракетных платформ, лазерных и плазменных батарей… Но они были немолоды уже тогда, когда Эйгон Невероятный еще только сел на Железный Трон.
Да и если уж на то пошло — а какой смысл был строить в Солтклиффе тяжелую системную оборону? По данным переписи 299 ПЗЭ население планеты составляло двести семьдесят четыре миллиона человек. Уровень промышленного развития оценивался как низкий. Торговое сальдо — чуть ниже нуля. Единственным сколь-либо значимым экспортным товаром был кристаллит, местный минерал, служивший основным компонентом для производства голубой соли — мощного биологического стимулятора, который служил как приправой к пище, так и лекарством от ряда болезней. И все.
Сам Апклифф не понимал, что такого в этой «голубой соли». Однажды он рискнул попробовать — и чуть не вывалил содержимое желудка себе под ноги. Хотя, возможно, Железнорожденные просто пытались его отравить. О, Отец Вышний, зачем ты вообще сотворил этих Железнорожденных? Их искусство было примитивным и грубым, их кулинария — отвратительной, их планеты — серыми и мрачными. А их кумиры представляли собой существ, у которых было больше конечностей, чем требовалось с точки зрения всякого здравого смысла. Они были слишком упрямыми, жестокими и вероломными, они верили, что если ты можешь кого-то убить или ограбить, неважно, кого именно — ты можешь или даже обязан это сделать. Или ты не настоящий Железнорожденный. В последние время им с сиром Лином удалось немного размыть эту идеологию и надломить строившийся на протяжении тысячелетий отвратительный менталитет… Но кто-то еще продолжал сопротивляться их усилиям.
А теперь, как назло, десятилетие мира подошло к концу.
— Возвращайтесь к своим обязанностям, капитан-лейтенант. И свяжитесь с генерал-комендантом, обговорим время новой встречи для координации усилий. Я не собираюсь подчиняться Тиреллам, но… Надо выяснить, какую часть вооруженных сил мы сможем передислоцировать, если война действительно начнется.
Он поймал себя на том, что долго смотрит на планету, которую годами защищал от пиратов, налетчиков и прочих угроз, исходящих из Закатного войда. Жалкий тусклый шарик серо-бело-коричневых оттенков. Солтклифф никогда не был хорош: ни при Хоарах, ни при Грейджоях, ни теперь, когда Железнорожденных, наконец, начали затаскивать в лоно цивилизации. Он казался хрупким — как немногочисленные звездолеты Железнорожденных, все еще путешествующие между их суровыми мирами, маленькие и старенькие, доживавшие последние месяцы работы.
«Так погибла мечта… И наши победы обратились в пепел…»