И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

17.09.300 ПЗЭ, Система Крастер «Вторая великая битва, прогремевшая в тот же день, что и Покинутая Надежда, разразилась очень далеко от Железных секторов. В месте, которое было отмечено на картах Ночного Дозора и так называемого «Вольного Народа» как Крастер. В отличие от Солтклиффа, здесь атакующие не смогли реализовать преимущество от внезапной атаки. Эвакуационная армада Короля-за-Стеной стремительно теряла свою фору, поскольку вынуждена была двигаться со скоростью самых медленных кораблей-миров, попутно отбиваясь от передовых эскадр Иных. И дожидаясь, когда их догонит основной флот Врага — и это станет концом всего их народа. Вопрос был уже не в том, догонит их Враг или нет — а в том, где именно это произойдет. Единственной надеждой вождей Вольного Народа была их численность: у них пока еще оставался шанс на то, что хоть кому-то удастся уйти. Но даже многократно уступающий им в численности Враг успел за время Исхода нанести флоту одичалых несколько очень болезненных укусов. Средние корабли, условно называемые «крейсерами», были серьезнейшей угрозой, а «линкоры» — почти гарантированной гибелью, которую невозможно было уничтожить без неприемлемых потерь. А еще был «колосс», прозванный также Убийцей Звезд. Несокрушимый сверхсуперлинкор, способный сметать флоты и разрушать любые укрепления одним залпом и уничтожать планеты единственным выстрелом главного калибра. Шансы выжить при встрече с флотом Иных, в котором не будет этого воплощения смерти, были крайне малыми, но они были. Но при появлении Убийцы Звезд… И Король-за-Стеной, и все его приближенные знали, что в этом случае единственным шансом будет спасать того, кто может бежать, пока остальные будут погибать, пытаясь хоть ненадолго задержать нежить. В общем, прогнозы были крайне неутешительными во всех смыслах. Никто не имел более-менее четкого представления о том, что думают командиры Иных, но все были уверены, что ледяные твари сделают все, чтобы они не добрались до Стены живыми. И уж точно не оставят свое лучшее оружие в бездействии, принимая окончательное решение человеческого вопроса. И это, увы, оказалось правдой. Однако… Битва Мертвых Крыльев, она же Последнее Отступление, она же Битва Отчаяния и Надежды, Великая Засада, Буря Драконов, у которой было еще много имен… Она превзошла все ожидания всех участвующих в ней сторон. Это было лучшее из всех возможных начало Второй Долгой Ночи. Стражи Стены, наконец, вспомнили, кто есть их истинный Враг». К сожалению, они были правы. Но Битва Крыльев Смерти, также известная как Последнее Отступление, Битва Отчаяния и Надежды, Засада и Бойня и Буря Драконов, никогда не соответствовала их лучшим или худшим предсказаниям. Это было, пожалуй, лучшее начало Второй Долгой Ночи, когда Стражи Стены, наконец, вспомнили, кто есть их истинный Враг». (фрагмент из «Второй Долгой Ночи» Альберта Трайдента, 674 ПЗЭ). *** — Командор… Тут это… Платформам второй очереди нужна рекалибровка… опять. Уэймар поднял красные от недосыпа глаза от инфопланшета с инструкциями, в которые он вчитывался последние четверть часа, и подавил рвущуюся наружу ругань и стоны. С его стороны было бы непрофессионально реагировать так на каждую дурную новость, поступающую на командный пункт. Да и чем бы это помогло остальным, если бы он стонал и ругался по десять раз в час? Отложив планшет, он подошел к Уиллу, который что-то колдовал над своей консолью. Заглянул в экран — точно, две ракетные платформы опять перестали отвечать на запросы. — Похоже, их это… недавней солнечной бурей коцнуло… сир. Уэймар в очередной раз сделал вид, что не замечает запоздало прозвучавшего последнего слова. Он и так слишком устал, чтобы цепляться к нарушению субординации. «Хоть горшком назовите, только поспать дайте…» — Обратитесь к капитану Джорроду, пусть пришлет с «Храброго Ветра» аварийную команду, как сможет… — бросил командор. Уэймар терпеть не мог этого уроженца Железных секторов, но не мог спорить с тем, что этот человек, десять лет назад решивший «искупить грехи» службой в Дозоре и за это время оставивший в собственном теле живой плоти меньше, чем аугметики, знал толк в ремонте. И держал своих подчиненных — таких же «искупителей» — в железном (в буквальном смысле) кулаке. — Короче, передайте ему, что… я не жду от него чудес, но будет лучше, если платформы заработают… хотя бы часов через восемнадцать. — Будет сделано, брат командор. — Что еще? Каково состояние ангарных отсеков? — Гаред уверял, что часа за три-четыре все исправит. Если, конечно… за это время не случится новых поломок. — Ну да, конечно же, не случится… — Уэймару очень захотелось сплюнуть. И в который раз проклять северян за тот хлам, который они спихивали Дозору. Самые новые из этих кораблей успели повоевать в Восстании и после всего пережитого им самое место было на свалке. Ан нет — решили, пусть еще послужат на краю Галактики… Если бы только у них был выбор. Потому что никто, кроме северян, вообще не вспоминал о них. Никто не прислылал Ночному Дозору боевые корабли — неважно, устаревшие или нет, поломанные или нет. И выбор был лишь между северным хламом — или ничем. Никто из ветеранов Черного Замка не мог припомнить, когда лорды Простора присылали на подмогу Черным братьям хотя бы одно судно. Даже Старый Медведь не мог такого вспомнить. Были, конечно, Ривер и Вейл, где еще оставались те, кто помнил старые клятвы. Но их было меньшинство. И оттуда еще текли ручейки запчастей, сырья и подкреплений. Но сейчас, когда обстановка на юге обострилась до состояния кипения, на север и вовсе махнули рукой. Только Север о них и помнил. И остался для Ночного Дозора единственной кузницей, житницей и источником пополнения. Впрочем, главным «источником» пополнений за последние годы стали Железные сектора — если считать пополнениями смертников, согласившихся на службу в качестве альтернативы казни и прилетевших на Стену в севиторированном виде. Пусть хотя бы так. Железный Трон получил наглядный пример, что будет с теми, кто выступит против них. А они получили людей, которых им всегда не хватало. И все довольны. Но кораблей Железнорожденных они не получили — потому что не оставалось этих кораблей. Все эскадры Дозора строились на верфях Севера. И его собственная эскадра не была исключением. Восемь тяжелых крейсеров типа «Бесстрашный», восемь легких крейсеров «Барроутон», шестнадцать разведывательных крейсеров «Корсар» — вот что составляло Восемьсот пятую Отдельную Разведывательную эскадру Ночного Дозора. — Доложите мне, когда он закончит чинить этот хлам… Уэймар знал, что корабли северян справедливо считались более надежными и крепкими, чем их собратья из Вейла и других сегментумов. Но если у них что-то все-таки ломалось… Это была полная катастрофа. Предыдущая «поломка» отправила десять человек в апотекарион, а еще пятеро лежали в стазе и ждали погрузки на курьерский транспорт, курсировавший между Стеной и Крастером каждую неделю. Закончив осмотр, командор снова уселся на свое место и посмотрел на экран, размышляя о том, могло ли что-то измениться в этой системе за последние минуты. Или дни. Или годы. Или века. Нет, в такой глуши никогда ничего не менялось. Планета Крастер, названная в честь одичалого-первооткрывателя, не представляла никакого интереса и даже среди привычных к суровым условиям застенщиков не нашлось желающих ее заселить. Большая часть поверхности этого мира была покрыта вечной мерзлотой и лишь небольшой континент возле экватора можно было назвать относительно пригодным для жизни. Но то, что он был пригоден, не означало, что его нужно было обживать. И система, в которой крутился этот кусок льда, была ничем не лучше. Сразу четыре газовых гиганта наматывали круги вокруг большой, но довольно тусклой звезды, увлекая за собой россыпь спутников — и между ними раскинулись три обширных астероидных кольца. И еще одно, самое большое, на внешнем периметре. В общем, место было той еще помойкой, в которой, при всем своем старании, трудно было найти что-то ценное. Зато в былые века оно не раз становилось полем битвы между одичалыми — иногда даже с участием Ночного Дозора. И обломки древних битв — последняя из которых отгремела буквально несколько лет назад — добавляли сюда еще больше хаоса. В этом бардаке даже флот линкоров мог быть запросто расколот и разбит меньшими силами. Худшее место для жизни и лучшее место для драки. Перед тем, как здесь разместиться, Восемьсот пятая Отдельная Разведывательная сначала несколько недель прочесывала систему тысячами дронов, а потом, уже убедившись, что засады здесь нет, хранила строгое молчание. И все же опасения командования на Черном Замке не оправдались — за те месяцы, что они здесь находились, в Крастер залетали разве что мелкие ватаги одичалых, которые не пытались ни прорываться к Стене, ни прочесать бескрайние астероидные поля. Их древние корыта, совершенно непригодные для маневренного боя, но весьма неплохо подходящие для засад, никто так и не обнаружил. Уэймар незадолго до отправки несколько раз слышал жалобы седобородых командиров на то, что этой рухляди давно на свалку пора… И этой свалкой, похоже, решено было сделать Крастер, где и так полно обломков. Одичалые, против которых дозорные и организовали эту засаду, казалось, совсем забыли про Крастер. Разведчики донесли, что население планеты было эвакуировано после массового вторжения сразу нескольких кланов пять лет назад — братья из числа ветеранов Восстания Грейджоя мрачно сравнивали эту битву с Падением Пайка. Должно быть, обитатели Крастера или их союзники чем-то очень насолили остальным одичалым, раз уж они сплотились против них, все разбомбили, всех, кто мог держать оружие, перебили, а тех, кто не мог, забрали в плен. И ушли, оставив систему заброшенной. Уэймар еще раз посмотрел в экран с тоской и раздражением, после чего снова открыл инфопланшет с инструкциями. Надо было разобраться, с чего вдруг полсотни датчиков вдруг перестали выходить на связь — одной солнечной вспышкой это не объяснялось. И он понимал, что без его участия проблему решить, увы, не удатся, поскольку на каждого, кто хоть что-то мог, приходились десятки тех, кого выделили по принципу «этого все равно не жалко». И он почти дочитал этот фолиант до конца, когда услышал сигнал тревоги — в системе появился враг. — Ну просто охрененно день сегодня начался, — проворчал младший сын Бронзового Йона, после чего включил общую связь и скомандовал всему личному составу: — ОБЩАЯ ТРЕВОГА! БОЕГОТОВНОСТЬ НОМЕР ДВА! Всем ремонтным бригадам вернуться на места постоянной дислокации! Соблюдать полное радиомолчание, двигатели не включать, если это не будет вопросом жизни и смерти! Включить все пассивные датчики, что еще работают… И будьте готовы к пуску ракет в течение десяти минут. Он говорил слова, которые вызубрил наизусть специально для таких случаев. И с каждой секундой ему все больше становилось не по себе. Потому что каждое его слово сопровождалось десятками новых кораблей одичалых, выныривавших из варпа. Это был не дозорный рейд и не отбившаяся от своих эскадра. Это было вторжение. — Семеро, я никогда не видел такой армады… — прошептал возникший рядом Уилл. Его голос был слышен даже сквозь доносящийся отовсюду топот. — А я видел, — бросил в ответ Уэймар, не уточняя, что это были большие маневры в Мунгейте, где был задействован чуть ли не весь флот сегментума. Через минуту его слова перестали быть правдой. Потому что корабли прибывали и прибывали, прибывали и прибывали. Уэймару очень не хотелось смотреть на экран, где красные точки, обозначавшие корабли врага, сливались в сплошную массу, заполнявшую все большее пространство. И их уже было больше, чем во всем сегментуме Вейл. Разумеется, древние корыта одичалых не шли ни в какое сравнение с изделиями верфей Ройсов и Арренов, и нормальному линкору ничего не стоит уничтожать эти лоханки десятками, если не сотнями… Вот только их было намного больше десятков или сотен. — Подготовьте двух «Воронов» адмиралу Карстарку, — приказал он связисту. — И продолжать соблюдать режим маскировки. Нам повезло, что отголоски солнечной бури еще не затихли — она скроет нас вместе с астероидами. Не стоит в такой ситуации терять элемент внезапности. — Командор, я насчитал восемьдесят кораблей-миров, семьдесят четыре боевые баржи, три тяжелых крейсера, двадцать четыре легких и свыше шестисот малых военных судов, которые могут быть разведывательными крейсерами или эскортными носителями… — мрачно доложил старший тактик, бывший налетчик Железного Флота. — Ох, клянусь Богом Варпа и всеми его гребаными Кракенами… Пока я говорил, сенсоры подтвердили еще двести пятьдесят сигналов! А, нет, уже триста… — Да хранят нас боги… — тихо сказал еще один дозорный. Он был северянином и боги, которых он упоминал, были не теми, кому молился Уэймар. Но в этой ситуации… он был рад любой помощи. — Похоже, сюда явился весь их объединенный флот, — прогудел влетевший на мостик Гаред. И запоздало добавил: — Сир командор. — Боюсь, что так оно и есть. Пока они говорили, в систему прибыли еще три большие волны звездолетов. И только одна из них включала в себя боевые корабли — или те, что могли считаться боевыми. Две другие состояли исключительно из грузовых транспортов, ремонтных судов и прочего, без чего не мог обойтись ни один флот в дальнем походе. И когда Уэймар уже готов был поверить, что все, армада наконец-то закончилась… В космос начали выныривать корабли-миры. Один за другим, сразу десятками. Сын лорда Ройса знал, что между Стеной и Оком Скорби живет не так много людей. Многие из тех, кто последовал за Детьми Леса в другую галактику, так и не вернулись обратно. Но если кто мог нырнуть в этот адский космоворот и вернуться обратно, то только они. Многие адмиралы Севера и Дозора называли «ту» сторону Разлома-меж-звезд «Темной». Или как-то вроде этого. Ни один цивилизованный исследователь за тысячи лет не смог составить даже примерной карты звездных систем Темной стороны. Чтобы попасть туда, нужно было не только пройти через Око, но сначала еще и добраться до него… через миры одичалых. Все, что им удалось узнать — так это то, что по ту сторону находилась другая галактика, где не было лордов, королей, императоров, магистров, архонтов, триархов, князей и прочих правителей. Иногда на ту сторону залетали кланы одичалых, которые тоже не имели единого лидера — пока очередной Король-за-Стеной не объединял несколько крупных кланов в подобие военного вождества и бросал их на планеты Ночного Дозора. Но такое случалось очень редко. Со времен появления Завоевателя и создания Семи Сегментумов — ни разу. За три сотни лет одичалые ни разу не собирались вместе. Тем более в таком количестве. Да они, кажется, вообще за всю историю человечества ни разу в такую орду не собирались. Не говоря уже о том, чтобы бросать против Дозора вообще все, что у них имелось, включая безоружные транспорты. Это означало лишь одно — лорд Старк и Старый Медведь были правы. Это было не вторжение. Это было бегство. — Это не нападение, — еле слышно произнес Уэймар. И ему впервые за очень долгое время стало по-настоящему страшно. — Это исход. Как андалы бежали от драконов Фригольда… Так и одичалые покидают свои миры. Некоторые из тех, кто его услышал, не поверили собственным ушам. Особенно Железнорожденные. Но сам Уэймар с каждой секундой видел в собственном выводе все больше логики. — Убедитесь, что все наши орудия будут готовы к стрельбе к тому моменту, как я отдам приказ. Отбуксируйте поврежденные, но способные к ведению огня платформы к кораблям. Боюсь, что скоро нам понадобится каждый ствол. — Сир, но мы не можем держать боеготовность номер два в течение дней… И тогда Уэймар вновь ощутил во всем своем теле тяжелую усталость. Он все-таки не успел отоспаться перед тем, как все началось. — Мне почему-то не кажется, что нам придется так долго ждать. Несколько часов — в лучшем случае. Постарайтесь набраться сил за это время. А бесчисленное множество чужих кораблей на экране продолжало нарастать. По очень примерной оценке, у одичалых насчитывалось уже свыше шести тысяч звездолетов всех типов от фрегата и выше. — Они не враги. Они жертвы. И знаете, что меня больше всего беспокоит? Я не знаю, как скоро сюда явятся их преследователи. А Стена совсем рядом…