И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

27.09.300 ПЗЭ, Система Сидрхолл Есть много обстоятельств, при которых верный сын должен подхватить упавшее знамя из рук отца и занять его место на командирском мостике. Но Гарлан и представить себе не мог, что ему придется сделать это… вот так. С той катастрофой, в которой он оказался, могло сравниться, разве что, отчаянное положение Железнорожденных после Арбора. Когда уцелевшие бежали к Пайку и готовились к последнему бою, в котором уже не надеялись победить или хотя бы выжить. Или, возможно, некоторые из них были настолько глупы, что вообще не задумывались о будущем. Во всяком случае, Бейлон Грейджой и его старшие капитаны не показали себя здравомыслящими людьми. Конечно, само сравнение с так называемым «Железным королем» вызывало у него горечь во рту, но вчера он и сам не мог поставить их двоих на одну доску. Потому что какими бы идиотами ни были Железнорожденные — а они были полными идиотами — Тиреллы были не такими. Но он мог это сказать до того момента, как они вошли в Колосья. До того, как его отец вверг Простор в величайшую катастрофу в истории. Да, Гарденеры тоже пережили нечто подобное. Но было два важных момента, о которых не стоило забывать. Во-первых, у врага в той битве было три космических дракона, одним из которых был сам Черный Ужас. Во-вторых, флот Простора собрал тогда всего сорок линкоров, тридцать тяжелых носителей и семьдесят линейных крейсеров. Их также поддержали двадцать союзных линкоров Ланнистеров. И все они погибли — или сдались Завоевателю. И даже это не могло сравниться с тем унизительнейшим разгромом, который пережили Мейс Тирелл и их дом. На этом фоне даже Пламенное Поле казалось мелким недоразумением. Конечно, он понимал, что дорнийцы тоже понесли потери. Засадная эскадра под командованием Инис Айронвуд, истребившая их арьергард, столкнувшись с ударным кулаком из десяти линкоров, погибла почти вся. Три линейных крейсера со сверхдальнобойными орудиями, семь тяжелых крейсеров огневой поддержки, двадцать пять легких крейсеров, пятьдесят с лишним разведывательных крейсеров, не считая всевозможных вспомогательных кораблей — все это превратилось в груду искореженного металла, когда флот Гарлана прошел через них, как виброклинок сквозь беззащитную плоть. И тех, кто в стычке уцелел, но утратил боеспособность, было еще больше. Увы, но для дорнийцев и остальных, присягнувших «Императрице Рейнис», такие потери были лишь мелким недоразумением. Несмотря на то, что Дорн обладал самым слабым флотом во всех Семи Сегментумах — кроме, может быть, остатков Железнорожденных — три линейных крейсера… Седьмое Пекло, да даже десять линейных крейсеров не были для них неприемлемыми потерями. Основой их военной доктрины были и оставались несущие корабли и палубные штурмовые аппараты — а их в той битве канонирам Простора удалось сбить менее двух тысяч единиц, что для дорнийских армад было каплей в океане. А в плане качества новые модели дорнийских палубников превосходили все, что мог выставить любой их враг. Дорн мог понести вчетверо или даже впятеро большие потери — и все равно продолжать борьбу. Тем более, что с начала войны они до сих пор не потеряли и даже не повредили ни одного своего линкора. А вот Простор… Космический флот Простора, фигурально выражаясь, получил сразу три смертельных удара в глаз, живот и сердце, откуда противник, можно сказать, выворотил с мясом питающий его реактор. Возможно, Гарлан сгущал краски под впечатлением от пережитого. Но теперь, когда от его решений зависело так много, он понимал, что лучше перестраховаться, чем бросаться в омут, очертя голову. Еще ни разу в истории человечестве не было таких огромных потерь в одном-единственном сражении… Такое количество жертв было свойственно многолетним затяжным войнам, полных борьбы на истощение, засад и предательств, измен и дезертирства, переходов на сторону врага и тайных сговоров за спиной. Но чтобы вот так, в одночасье… Теперь Тиреллы точно обречены были остаться в истории. И это было лишь начало катастрофы. Мало было того, что вторжение в систему Колосья полностью провалилось и они бежали, поджав хвосты. Мало было того, что они вдребезги проиграли десятикратно уступавшему им в численности и тоннаже противнику. Мало было того, что их систему снабжения враги разнесли, как в тире, а их лучшие пилоты бесславно погибли ни за что, подорвавшись на минном поле там, где их в принципе быть не могло. Мало того, что эту битву в теории вообще невозможно было проиграть… Так это все вдобавок не ограничилось пространством вокруг звезды Колосья. Они еще разгонялись для перехода на Хайгарден, когда в системе Эшфорд стали возникать разъяренные гибелью товарищей несущие корабли под флагами Айронвудов и Уллеров. И им сразу стало понятно, что дорнийцы догонят их раньше, чем они успеют совершить прыжок. Тогда Гарлан был вынужден развернуть имеющиеся линкоры, и открыть шквальный огонь, чтобы сдержать адскую волну дорнийских штурмовиков и идущих за ними тяжелых крейсеров. У него получилось. Перед той контратакой у него было десять линкоров — и сейчас оставалось ровно столько же. Но объяснялось это не столько его отчаянной храбростью или талантам флотоводца, сколько прочностью обшивки тяжелых кораблей и мощью их щитов. И вдобавок, едва ли не каждый из них теперь нуждался в серьезном ремонте. И вдобавок, что обесценивало все его успехи и нанесенный врагу ущерб… Он потерял Эшфорд. В военном отношении битва в Колосьях нанесла им ни с чем не сравнимый ущерб и одних только убитых было не меньше пятнадцати миллионов, тогда как в Эшфорде их потери были ничтожными, а у дорнийцев — весьма чувствительными. В астрографическом плане исход был одинаков — они отступили. Во втором случае — после того, как в систему Эшфорд ввалился весь флот противника, после чего им пришлось организованно отойти. Но если судить с политической точки зрения… Колосья формально принадлежали сегментуму Шторм и поражение там, каким бы тяжелым оно ни было, можно было расценить как провалившееся наступление, не более того. Да и не таким уж и ценным трофеем была эта система, по большому счету — после того, как дорнийцы разломали там почти все. А вот Эшфорд — совсем другое дело. Да, эта система не принадлежала к первому классу, но второй держала уверенно. Средний уровень развития промышленности, два целых восемь десятых миллиарда жителей. На первый взгляд, ничего примечательного. Кроме того, что это была система Простора. И они сдали ее врагу практически без боя. Он вынужден был это сделать, столкнувшись с превосходящими силами дорнийцев. Возможно, приспешники Рейнис и Красного Змея считали их упертыми дураками и думали, что они примут бой, подставив горло их ножам… Но он принял решение: спасти корабли сейчас важнее, чем планету. И отступил. Эшфорд был потерян. И это было всего лишь первое звено в цепи катастроф. Если предположить, что он сможет набрать в кратчайшие сроки достаточно сил для контратаки, не факт, что население планеты поднимет восстание против оккупантов. Под чьим, спрашивается, началом они это сделают. Лорд Квентин Эшфорд погиб в первые минуты боя в системе Колосья. Вместе с тремя сыновьями и бессчетным множеством племянников, кузенов и прочей родни. Оставшиеся потенциальные наследники мужского пола, вероятнее всего, находились в орбитальных укреплениях… Которые прямо сейчас расстреливали из всех стволов линейные крейсеры Инис Айронвуд и ее соратников. Дом Эшфорд во всех смыслах больше не существовал. Рейнис Таргариен еще не объявила, кого она назначит на их место, но Гарлан понимал, что это вопрос ближайших дней. Уж очень удачный случай ей подвернулся. Слишком много знатных эшфордцев погибло, и хотя простые граждане планеты вряд ли будут довольны попасть под власть Дорна, шок от сокрушительного поражения и бегства тех, кто должен был их защищать, скорее всего, быстро сломили бы их готовность сражаться за свободу миров Простора. Да чего уже, спрашивается, гадать… Все равно все пойдет хуже, чем он предполагает. — Брайан, скажи, пожалуйста, что ты пришел ко мне с хорошими новостями, — убитым голосом произнес он, не поворачиваясь к вошедшему в каюту Фоссовею. — Вообще-то, да, адмирал… в каком-то смысле. Я пришел сообщить, что мы вышли на связь с лордом Эмброузом — он принял приказ вашего брата и его Четвертый флот полным ходом движется на Хайгарден, чтобы посодействовать в отражении нападения Ланнистеров… Увы, но это единственная хорошая новость на сегодня. — Да, но хоть это обнадеживает, — Гарлан посмотрел на звездную карту — и его передернуло. — О, Отец Вышний… Мы же просто бросили на милость Станниса и Рейнис все пространство от Эшфорда до Тамблтона… — Да, оборона Грассвейла… Нуждается в серьезных улучшениях… Но Биттербридж, я считаю, способен удержать вражеское наступление… Гарлан задумался о том, кого пытается в этом убедить Брайан — его или себя. — Пару месяцев назад я бы сам с этим согласился. Но теперь, когда дорнийцы представили новое оружие… И Станнис Баратеон показал свое истинное лицо… Не надо обманываться и верить, что Биттербридж сможет их хотя бы задержать. — Мы могли бы разместить хотя бы одну эскадру в Длинном Столе… — Нет! — Гарлан с силой швырнул один из инфопланшетов в стену каюты, надеясь, что это его успокоит. Не успокоило. — Мы можем выбирать из двух зол. Либо потеря всех систем до рубежа Старпайк-Сидрхолл, либо сдача Хайгардена Тайвину Ланнистеру! Он прекрасно понимал, что первый вариант станет военной, политической, стратегической… в общем, глобальной катастрофой. А второй… Второй будет означать конец дома Тиреллов. Даже при самом оптимистичном исходе Гарлан не был уверен, сможет ли их дом удержать контроль над Простором, номинальный или фактический, до конца года. Но в чем он действительно был уверен, так это в том, что потеря Хайгардена станет потерей всех строящихся линкоров, что еще уцелели, а еще центра власти… И последних причин, по которым их знаменосцы должны были идти за ними. — Адмирал… Мы ведь сможем остановить Ланнистеров в Дастонберри? Сможем ведь? — Не сможем, — после всего пережитого такое признание вырвалось у него легче, чем можно было подумать. Ему уже нечего было бояться и незачем все скрывать. — У адмирала Хайтауэра есть один Третий флот. И даже если Уиллас отдаст ему вообще все, что у него имеется… Это будет тридцать пять линкоров. У Тайвина их шестьдесят — и два суперлинкора. Которых у нас больше не осталось. — Есть еще Девятый… Гарлан усмехнулся — и в этом смешке не было ни радости, ни иронии. — Если предположить такой фантастический вариант, что лорд Пакстер согласится оставить Арбор беззащитным… А он, разумеется, не согласится — тем более, что двое его сыновей погибли вместе с Великим Флотом… Но даже если предположить, что согласится… Это будет еще девять линкоров. Но линкоров дальнего космоса, которые в забитом гравитационными объектами системе Дастонберри будут вести себя как бегемоты в посудной лавке. Клянусь Семерыми, я знаю, что Тайвин — это не Роберт Баратеон. И он не дурак. Флот дальнего космоса в насыщенной объектами звездной системе ничего не сможет сделать против обычного линейного флота. С таким же успехом мы могли бы бросить их в Эшфорд и попросить дорнийцев устроить нам вторую Жатву. «И это если сами экипажи не взбунтуются и не прикинут, сколько им заплатит Тайвин за головы уцелевших Тиреллов, преподнесенных ему на платиновом блюде». — У нас нет иного выбора, — обреченно произнес второй сын Мейса Тирелла. — Мы должны остановить Ланнистеров до того, как они разграбят и разорят систему Хайгарден. И удержать любой ценой наши основные системы. А для этого нам нужен Эмброуз и его Четвертый флот. Конечно, его два десятка военных кораблей — это не Великий Флот, но именно они могут склонить чашу весов между победой и поражением на нужную сторону. Да, конечно, даже с ними флот Ланнистеров, захвативший Стародуб, сохранит численное и огневое превосходство. Но, возможно, Бейлор Хайтауэр сможет найти способ остановить их безжалостный натиск. Да и потом, пятьдесят шесть линкоров против шестидесяти двух… Не такая уж и большая разница. Особенно с учетом того, что они будут драться в своем пространстве и с хорошей поддержкой. У них был шанс. Но… Недавняя катастрофа показала Гарлану, что в этой войне нет ничего невозможного. — Остатки Великого Флота, которые мы спасли, не смогут остановить Ланнистеров. А Матис Рован и Седьмой флот, которые ведут наступление на столицу, не получат приказ о возвращении раньше завтрашнего дня… — «А когда получат — не факт, что выполнят». — Так что либо Четвертый флот, либо ничего. — Я… Я согласен с вами, адмирал. Но многие дома не будут рады такому решению. — Брайан, через несколько дней нас в любом случае ждет полное банкротство, — Гарлан обвел рукой груду сваленных на его столе инфопланшетов. — Я не финансист, но я регулярно общаюсь на эту тему с братом… И хорошо понимаю, в какой яме мы находимся. Он тяжело вздохнул, глядя в подозрительно прищурившиеся глаза Фоссовея. — Послушай, Брайан. Мы потеряли миллионы человек за считанные часы. Миллионы. Ты понимаешь, какой это удар для нашей пенсионной системы? Представляешь, сколько пособий по потере кормильца нам предстоит выплатить? Ну, допустив, в Эшфорде нам платить уже не придется… Но даже оставшиеся… Эта ноша сломает нам хребет. Мы и так с трудом выдержали последствия Восстания Грейджоя, но тогда наши пенсионные фонды были вычерпаны практически до дна. Сейчас же… Нам, скорее всего, придется брать средства из других источников, чтобы исполнить взятые на себя обязательства. А если мы их не исполним… Даже думать не хочу о том, что тогда начнется. Один из последних королей дома Гарденеров действительно как-то раз попытался так сделать, выдав нечто вроде «Денег нет, вы потерпите пока». Его наследники потом не смогли отыскать ничего, кроме нескольких осколков зубов и оторванной мочки уха — после того, как до короля добралась разъяренная толпа, возглавляемая его собственной личной гвардией. — Я… Я не знал… Адмирал, я правда не думал, что все так плохо… Гарлан повертел в руках небольшую сувенирную статуэтку, подаренную сестрой на его восемнадцатые именины — как раз тогда, когда он поступил на флотскую службу. Он держал эту золотую безделушку и пытался построить в голове ответ, который не звучал бы излишне удручающим и контрпродуктивным. — Хотя, возможно, я действительно перегибаю палку, — наконец, сказал он. — Но мы потеряли очень многих лордов. Слишком много великих домов потеряли своего лидера. И я не имею ни малейшего понятия, что нам с тим делать. Рыцарь Хайгардена нервно сглотнул. — И я не знаю, живы ли мой отец и младший брат… — Гарлан в очередной раз почувствовал искушение прямо сейчас бежать в корабельную септу и часами молиться за их здравие. Но это был позыв сердца, а с точки зрения разума… Если отец и Лорас действительно живы и в плену, для них это было, пожалуй, даже хуже смерти. Если бы авторы такого чудовищного поражения отдали в нем сосбвтенные жизни… Это еще как-то могло обелить их имена. — …И множество других хороших солдат, братьев и отцов, кузенов и друзей, — договорил он. — Так или иначе, пока о новом наступлении думать нельзя. Сейчас наша основная задача — собраться с силами, укрепиться и обломать зубы дорнийцам, если они позарятся на наши ключевые миры. — Почему-то вы… как мне показалось… сами не очень верите, что они на это позарятся, адмирал. Гарлан мрачно кивнул. — Если сейчас оглянуться назад… Я уверен, что Рейнис, или Красный Змей, или кто-то еще, кто командовал дорнийцами, спланировал эту операцию задолго до того, как в Вестбруке был сделан первый выстрел. Они надеялись нейтрализовать наш численный перевес, заманив наши силы в один огромный капкан. А если добавить внезапное нападение на верфи Вестбрука и других систем… И разгром флота Каронов в Найтсонге… Вероятнее всего, они готовились к этой войне много лет. И заранее просчитали все на несколько ходов вперед, пока мы сами об этом даже не задумывались. Он стиснул зубы от досады и стыда. — И… Как бы больно ни было это признавать… У них все получилось.