И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

07.10.300 ПЗЭ, Планета Харренхолл-Прайм, Система Харренхолл — Да послушайте же вы меня… Это все страшная ошибка… — А я сказал, закрой пасть, самозванец! Удар прикладом в нос заставил Уолтера завыть от невыносимой боли. И этот удар был не единственным, его продолжали бить по плечам, груди, спине, рукам и ногам. Бывший Десница бывшего Императора ни на секунду не прекращал вопить и вырываться из рук амбалов-тюремщиков, тащивших его по подземному коридору. Он, конечно, догадывался, что его возвращение на Харренхолл будет… мягко говоря, подозрительным. Но он и представить себе не мог, что его немедленно арестуют и приговорят к двадцати годам особо строгого режима за присвоение личности того, кем он на самом деле и являлся. — Прошу… — хныкал он, глядя на своих мучителей снизу вверх. — Умоляю… Они его не слушали. Они ни разу его не послушали. «Будь ты проклята, Красная Ведьма…» Первые часы и даже дни «новой» жизни на ее корабле-храме он помнил очень смутно. Но что он запомнил действительно хорошо, так это угрозы иноземной колдуньи о том, какой будет его участь в случае провала. Она говорила, что сила ее божества снова вдохнула его душу в клонированное тело — и что долг за возвращение в мир живых придется отработать. И этой работой будет безоговорочная верность Императору Эйгону, именуемому Шестым. И не только его, но и всей его системы. Иначе… Первая смерть покажется ему легчайшим избавлением по сравнению с тем, что его ждет. Вот только она не задумалась о том, а поверят ли вообще харренхолльцы в его чудесное спасение? Не примут ли его за шпиона, засланного в стан лоялистов сеять раздор? Какой бы могущественной Красная Ведьма ни была, она как-то забыла учесть, что Визерис несколькими неделями ранее уже отправил на Харренхолл его «оригинальное» тело со всеми соболезнованиями! По всем бумагам он, Уолтер Уэнт, был мертв. И все его родственники: сыновья, внуки, двоюродные и троюродные братья, это признали. И дали показания на суде, на котором его признали клоном, изготовленном вражеской стороной (без уточнения, какой именно) с целью узурпации власти у законных наследников дома Уэнтов. Все это, конечно же, было не так. Но как их всех в этом убедить? Они ему даже слова не дали. Не дали сообщить секретные сведения, которые мог знать только настоящий лорд Уолтер. Да и прилетел он не из Кингсланда, а значит, не мог сделать вид, что успел в последний момент покинуть обреченную столицу. — Прошу вас… Дайте мне хотя бы адвоката! В ответ он услышал лишь издевательский смех. — Слышали, парни? Адвоката ему подавай! Эти слова еще долго разносились эхом в темных коридорах. — Запомни, тварь: клоны и самозванцы не имеют права на адвокатов. А ты — и то, и другое! Через несколько секунд садисты-охранники швырнули его в камеру, где Уолтера чуть не вырвало от невыносимой вони, доносившейся… Да отовсюду доносившейся. И тут он вдруг вспомнил, как ему три года назад приносили прошение о выделении средств из казны на ремонт тюрем на Харренхолле. И он язвительно ответил просителю, что не видит в этом никакого смысла, поскольку тюрьма должна быть лишь перевалочным пунктом для отправки узников палачам или вербовщикам Дозора. И какой, спрашивается прок тратить на это деньги? — Отдыхайте… «лорд Уэнт»! — бросили на прощание тюремщики и ушли. Бывший Десница содрогнулся. Он не мог умереть вот так. Он был лордом великого дома, второго по значимости в Ривере… И он был вторым человеком в Империуме и наместником Железного Трона… Он не мог умереть здесь! Через двадцать секунд в камере погас свет и весь мир окунулся в кромешную черноту.