И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

01.11.300 ПЗЭ, Планета Ланниспорт, система Кастерли-Рок Пробежавшись глазами по очередному документу, полученному из рук Ланселя, Джоффри почувствовал непреодолимое желание разразиться отборной руганью… в который раз уже. Хорошо, что молодой Император был закален годами жизни со старшим братом, который обожал над ним издеваться — а он при этом вынужден был сохранять спокойствие. — Сир Джейме Ланнистер… — прочитал он вслух последние слова. «Они это серьезно? Они видят в этом какой-то скрытый смысл?» Лансель, не отличавшийся такой же дюрастальной выдержкой, выразился более откровенно: — Почему? Почему, во имя Отца Вышнего, лорд Тайвин решил назначить сира Джейме еще и Великим Магистром Красных Плащей? Это же не формальная почетная должность, вроде Гильдмейстера Ювелиров и Микроэлектронщиков или распорядителя Планетарных игр Ланниспорта! Это же реальная командная должность! — И не забывай о том, что сир Джейме никогда не носил красного плаща, — угрюмо напомнил ему Император. — Только белый. И я всегда был уверен, что у Красных с Белыми какая-то старая вражда, которая только обострилась после Ланниспортского Парада Победы десять лет назад. И императорский гвардеец в роли Великого Магистра… Это может стать смертельным оскорблением для обеих сторон. Как и для самого сира Джейме. С этими словами он с размаху ударил кулаком по столу, попав прямо в лежащий перед ним инфопланшет. А когда Джоффри убрал руку, кольцо на его пальце, наполненное лучшими электронными компонентами, защищенными надежнейшим в Галактике криптошифром, оставило на тексте приказа императорскую сигнатуру: «ОТКЛОНЕНО». Отложив документ, он подтянул к себе следующий — и секунд через десять его терпение снова было на грани. Указ назначал нового владельца богатого платиновой рудой астероидного пояса в системе Риверспринг, который когда-то был передан в качестве награды небольшому рыцарскому дому, отличившемуся доблестью и верностью, но потом по какой-то причине был изъят и передан… передан… Кто бы мог подумать? Джейме Ланнистеру. Какое удивительное совпадение. — Интересно, мой дед хоть с кем-нибудь посоветовался, когда составлял это завещание? — сын Серсеи Таргариен уже не пытался скрывать злости. — Даже мой родитель не пытался сгрести всю власть в Семи Сегментумах в свои руки! Кто бы мог поверить, что я когда-нибудь назову его образцом здравомыслия! — Но лорд Тайвин… Он… — неуверенно кашлянул Лансель. — Он всегда правил Западом железной рукой. И у него был прецедент с его предшественником… который, напротив, проявлял излишнюю мягкость… В результате чего ресурсы и влияние Кастерли-Рок почти истощились… — Ты прав, — признал Джоффри. — Но это не отменяет того, что он ради сиюминутной славы дома и себя лично пренебрегал будущим. И теперь мы вынуждены искать обходные пути, поскольку он завалил их непроходимыми скалами… А ведь некоторые из его наставников и раньше предупреждали его о таком… А он в ответ и слушать ничего не желал, лишь требовал прекратить гнусную клевету. Что ж, этот урок он усвоил. — Назови мне хоть одну причину лишить лорда Риверспринга его владений… — сам он не мог этого сделать. Система считалась мирной, процветающей и хорошо управляемой. Зачем Тайвину было сворачивать шею гусыне, несущей золотые яйца? — И я не позволю начать бунт только из-за того, что Старый Лев вознамерился подгрести все под себя! БАЦ! И еще один документ украсился красной меткой «ОТКЛОНЕНО». — Знаете, ваша милость… — неуверенно начал его двоюродный дядя и ближайший помощник. — Несмотря ни на что… Лорд Тайвин ведь желал дому Ланнистеров только хорошего. Он хотел, чтобы никто не осмелился бросить вызов их власти в сегментуме… — Куда уж дальше-то? — отбил аргумент Джоффри. — Один только сектор Кастерли-Рок, по сумме богатств и военной мощи равен всем владениям Леффордов, Лидденов, Бейнфортов, Браксов и прочих великих домов Запада вместе взятых! Все крупнейшие верфи, все ведущие рынки, все запасы стратегического сырья, все передовые технологии, все квалифицированные инженеры и рабочие, все промышненные мощности, все сильнейшие укрепления… Мы и так доминируем над всеми и во всем. Лансель ничего не ответил и Джоффри расценил это как доказательство своей правоты… И то, что они оба не были готовы к тому, чтобы занять место великих предшественников. С другой стороны… Они все-таки разгадали западню просторцев в системе Хайгарден, а их «великие предки» — нет. Но это не отменяло того, что Тайвин и Киван уже вели сегментум за собой в кровопролитнейших войнах — а им этот опыт еще только предстоял. — Скажу тебе прямо, Лансель, если ты будешь складывать все на свои плечи, будь то богатства или власть, рано или поздно ты сломаешь себе позвоночник. Во всем нужно знать меру и баланс — в том числе в концентрации военной мощи и активов в своих руках и поддержанием уверенности и лояльности в наших знаменосцах. Мне не нужно, чтобы мои подданные были исключительно покорными и запуганными ничтожествами. «Если бы только дедушка Тайвин понял это раньше…» — Зато теперь с нами нет новых Рейнов и Тарбеков, с которыми нам пришлось бы разбираться после его кончины. Здесь Император не стал возражать, потому что Лансель в каком-то смысле был прав: в ближайшее время восстание против власти Ланнистеров была абсолютно невозможной в силу того, что другие великие дома Запада понесли во время наступления на Хайгарден не меньшие потери, чем они сами. Это, а также многие указы, составленные еще Тайвином (и их Джоффри, в отличие от завещания Старого Льва, отклонять не стал), крепко привязывали их к своему сюзерену. Вот только надолго ли им удастся сохранять статус-кво? Император понимал, что если их постигнут новые военные поражения, то ненадолго. Что тогда начнется — об этом он старался не думать. — Тем не менее, нельзя отрицать, что отсутствие сильной политической оппозиции сыграло и против нас, особенно за пределами запада, — произнес Джоффри, тщательно подбирая слова. Диктаторские манеры Тайвина оттолкнули от них многих потенциальных союзников и теперь за границами сегментума их признавали лишь те, кто вообще ни на что не был способен самостоятельно, фактически жили на прямом содержании из Кастерли-Рок — и жили ровно столько, сколько их защищали ланнистерский флот и армия. Исключения, вроде дома Бракенов, можно было пересчитать по пальцам одной руки. — И какие бы великие дела ни совершил лорд Тайвин в своей жизни, это не оправдывает его попытки сделать своим наследником императорского гвардейца. Несмотря на то, что завещание было распечатано несколько дней назад, Император, пораженный дедовской слепотой и самоуверенностью, до сих пор не мог успокоиться. Это ж надо было взять — и оставить Джейме наследником Запада, наплевав на все законы Империума! Даже когда тот вступил в Императорскую гвардию. Даже когда война между Ланнистерами и Таргариенами стало неминуемой… Хорошо, допустим, разрыв с правящим домом мог повлечь за собой отмену всех принятых Таргариенами законов. Но неужели дед всерьез верил в то, что одержимый пророчествами безумец оставит Джейме в живых, когда между ними начнутся боевые действия? Он казнил многих за куда меньшие «преступления». В каком-то смысле, его дяде повезло, что он в тот момент оказался в Дорне. Неожиданно Джоффри задумался о том, что дядя Джейме может быть все еще жив. Например, если бы Мартеллы нашли в себе достаточно благоразумия, успокоили на время жажду крови и включили здравый смысл. Ну в конце-то концов, разве есть у них хоть какой-то повод ссориться с Ланнистерами? Так что бывший гвардеец сейчас, вполне может сидеть в каком-нибудь относительно комфортном, но очень хорошо охраняемом месте на случай переговоров с ним, Джоффри. Может ли он в этом случае претендовать на титул Лорд-сегментума? Джоффри считал, что прав у него меньше, чем у любого другого носителя фамилии Ланнистер. И если он вдруг решит исполнить завещание дяди, все к чему это приведет — это к полной утрате среди людей веры в лидерство и здравомыслие Ланнистеров и к сильному ослаблению позиций дяди Тириона. Который, как бы не хотелось этого признавать, был единственным, кто мог действительно помочь ему удержаться и победить. — Просто… Не все одобряют… кандидатуру лорда Тириона, ваша милость. — Ну а я не одобряю имя человека, который не появлялся в пространстве Запада почти двадцать лет! С этими словами Джоффри еще раз стукнул кулаком по столу, отпечатывая очередное «ОТКЛОНЕНО» на очередном документе.