И пусть Галактика горит огнем. Книга 4: Десять Воителей

07.11.300 ПЗЭ, Планета Хайгарден-Прайм, система Хайгарден Год назад было забавно вызывать к себе толстого лорда Рогова Холма, как какого-то слугу — и отдавать ему приказы. Седьмое Пекло, он именно так и поступил, отправляя его в Железные сектора подальше — как все тогда думали — от линии фронта! И это уже после того, как проклятые дорнийцы взорвали верфи Вестбрука, Эмброуза и Ханихолта, о чем до сих пор не уставали хвастаться везде, где просторцы могли это слышать. И если бы их положение сохранило то превосходство, которым так наслаждался его лорд-отец, Уиллас непременно вызвал бы лорда Тарли к себе сразу по возвращению того с Пайка. Несмотря на все официальные извинения, которые они с Маргери должны будут принести — он проследит, чтобы они были принесены — он не хотел давать леди Мелессе возможность загрузить в голову сыну разных неблагочестивых мыслей. И регенту Простора не потребовалось «ценных» советов его бабушки, чтобы это понять. Как и то, что «герои» из Железных секторов пока не в курсе текущего положения дел — и будет лучше, если они узнают все именно от него и в его изложении. Самое плохое было то, что у него не было иного выбора. Леди Мелесса потребовала, чтобы его сыну дали три дня на отдых после ратных трудов — и только после этого они ответили согласием на его «великодушное приглашение». Каждый, кто хоть немного был знаком с военными делами, прекрасно понимал, чего стоят подобные оправдания. Если человек за время перелета из Пайка в Хайгарден не успевал отдохнуть… Скорее всего, этот человек был уже трупом. Но Уилласу не оставалось ничего, кроме как принять этот бред. Бабушка, услышав слова леди Тарли, выдала несколько особо едких фраз — он не припоминал, когда в последний раз слышал от нее подобную ругань. Но это не отменяло очевидной правды. С самого начала войны Тиреллы получали одну унизительную пощечину за другой. Вот и Тарли тоже не отказали себе в удовольствии. И им пришлось стерпеть — ведь сын того, кто победил Узурпатора, владел двумя планетами, которые теперь играли в их обороне ключевую роль. Хорнхилл и Хантфилдс — ни одна из них пока что не была затронута боевыми действиями и обе были прекрасно укреплены, не хуже, чем миры системы Хайгарден против Ланнистеров. Если где и можно было остановить наступление дорнийцев, то только там. И, что еще хуже, «друзья» леди Оленны нашептали ей о ряде встреч между офицерами дома Тарли и несколькими магнатами и аристократами Хаммерхолла — с благословения леди Кордуэйнер. Год назад Уиллас вообще не обратил бы внимание на подобную новость, как и любой член семьи Тиреллов. Потому что его лорд-отец и Герольд Кордуэйнер были близкими друзьями. Как и Лорас с Эртуром, старшим сыном лорда Герольда. Но потом возникла одна маленькая проблема. Сначала лорд Герольд Кордуэйнер погиб во время Жатвы, когда его линкор взорвался под градом дорнийских ракет. Эртур Кордуэйнер находился на другом корабле, но это его не спасло. И когда подсчитали потери, оказалось, что теперь титул лорда Хаммерхолла должен достаться сиру Брайану, младшему сыну лорда Герольда… Который — какая неожиданность — сидел в тюремной камере на одном из донийских кораблей. Так что теперь Уиллас, если следовать букве закона, не мог одернуть ни леди Кордуэйнер, ни вдовствующую леди Тарли через головы их сюзеренов и прекратить затеваемую ими игру. Раньше их просто били по лицу, а теперь еще отвесили под зад хорошего пинка — тем самым сапогом, что нарисован на хаммерхолльских знаменах. Уиллас прекрасно понимал, насколько плохой это каламбур. Лорд-регент Простора мысленно застонал, хватаясь за голову, в который уже раз задаваясь вопросом, за каким Иным он вообще в это ввязался. Стать фактическим хозяином Хайгардена в тот момент, когда фундамент его дома трещал по швам, работая, не покладая рук, свыше половины суток, пытаясь разгрести проблемы, у которых не было решения и от которых впору было поседеть… Если, конечно, он доживет до этих лет. — Достопочтенный лорд Рогова Холма, хозяин Губителя Сердец, лорд Сэмвелл из дома Тарли! И его достопочтенная леди-жена Аша! Уиллас и Гарлан синхронно поднялись из кресел, приветствуя вошедших в конференц-зал посетителей. Лорд-регент старался держаться так, словно по-прежнему держал ситуацию под контролем — и очень надеялся, что на его лице не слишком заметна бесконечная усталость… И как назло в этот момент прорезавшаяся боль в сервоноге. Пока их «гости» шли через весь просторный зал, не что потребовалось добрых полминуты, Уилласу этого времени хватило на то, чтобы как следует их рассмотреть, изучить и сделать определенные выводы, опираясь на доносившиеся из Железных секторов слухи о несравненном героизме и великолепной тактике отпрыска великого Рендилла Тарли. Насколько он достоин носить имя Губителя Узурпаторов? И ответ… его разочаровал. Но только на первый взгляд. Темноволосый юноша был все еще таким же толстым, как и в прошлую их встречу, хотя за время отсутствия в Просторе, пожалуй, все-таки немного похудел. Его жена изменилась еще меньше — неважно, какую фамилию она носила, Грейджой или Тарли, леди Аша по-прежнему двигалась так же, как какой-нибудь хищный зверь, отделенный силовой решеткой и не скрывающий желания сожрать тебя, если эта решетка вдруг исчезнет. Она все так же постоянно норовила укусить руку, с которой кормилась. Сейчас Уиллас вынужден был признать, что женитьба этих двоих была катастрофической ошибкой. Да, возможно, именно этот союз спас Железные сектора… Ну, то, что от них осталось. Но то, что оказалось на другой чаше весов, с лихвой перевешивало этот очевидный плюс. Именно из-за этого брака они потеряли дом Пиков, а дом Рованов превратился в огромную бомбу, способную разорвать планету… И уже готовую взорваться. А сами Тиреллы не получили от этого брака никакой выгоды. И уже не получат. Нет, пока еще он не собирался озвучивать подлинную причину их встречи. Для начала нужно было еще какое-то время изображать близких друзей. Были принесены легкие напитки, заиграла способная музыка, они обменялись дежурными благодарностями за пожертвования в различные благотворительные организации. А потом… — Мы очень рады, что вы успели как следует отдохнуть, милорд… — «Гарлан, чтоб тебя!» — мысленно взвыл Уиллас, вспоминая о том, что его брата когда-то прозвали «Галантным», но чем дольше шла война, тем меньше этой самой галантности в нем оставалось. — И поскольку мы и так уже потеряли немало времени, я скажу прямо. Мы пригласили вас сюда затеМ, чтобы назначить командующим юго-восточным направлением Дорнийского фронта, на котором, по данным наших военных аналитиков, ожидается новое наступление противника. И мы очень надеемся, что вы сможете оперативно пресечь его, пока дорнийцы не… — Понятно… — протянул Сэмвелл, не глядя ему в глаза. После чего взял с подноса в руках одного из слуг какую-то сладость… И положил перед собой, даже не поднеся ко рту. Больше он ничего не сказал. Заговорила его жена. — В таком случаЕ, сир… или лорд-регент, не знаю, раз уж вы решили говорить начистоту, мы этому только рады. Тогда и я скажу все прямо. Когда началась война, дом Тарли поддержал ее, поскольку эта война была справедливой… Она должна была наказать вероломство Дорна и сокрушить вседозволенность Ланнистеров. Нам обещали, что результатом нашей неминуемой победы станет экономическое процветание и выгодные торговые соглашения, которые принесут Хорнхиллу и всей нашей системе новые контракты и рабочие места… И мы присягнули на службу Лорд-сегментуму Мейсу из дома Тиреллов и так называемому Императору Эйгону из дома Таргариенов… Поэтому назначать нас куда-то могут только они. Кто-нибудь из них может сейчас подтвердить ваши слова? Если не лично, то хотя бы письменным приказом? Уиллас почувствовал, как будто в его животе открылась черная дыра, которая затягивала все вокруг. Формально она была права. И если эти двое уже додумались до того, что он, Уиллас, так до сих пор и не принял на себя полномочия главы сегментума, делая вид, что ничего такого не случилось… Рано или поздно это сообразят и все остальные. — К сожалению, мой лорд-отец… Ему сейчас нездоровится, — в этом он не солгал. Вряд ли самочувствие лорда Мейса в дорнийских застенках можно было назвать хорошим. — И он не может вести дела. Поэтому мне присвоены полномочия лорда-регента и право говорить от его имени, пока он не вернется к исполнению дел. «А он вряд ли вернется в ближайшее время — вне зависимости от того, как будет идти война». Их немногочисленные уцелевшие агенты в дорнийском тылу сообщили, что лорда Мейса Тирелла вместе с группой самых высокородных пленников отправили на Сэнд, где их следы терялись. Мартеллы сочли их слишком ценными, чтобы держать в лагерях и ждать выкупа или обмена. Нет, выкуп они, конечно, могут потребовать, по-настоящему королевский… И Простор его уже не потянет. — Я обратила внимание на то, что вы забыли упомянуть о мяснике в короне, чей корабль сейчас болтается над этой планетой, — с леди Аши слетела вся любезность. — Вы думаете, мы не в курсе того, что он угрохал десять миллиардов жителей Кингсланда, решив, что раз уж он не может взять эту планету, то пусть она не достанется никому? И тогда до Уилласа дошло, чем они занимались эти три дня. Они не отдыхали, они готовились к встрече, собирали актуальную информацию… и распределяли роли. Помимо того, что они поначалу изображали неведение, каждый из них получил свою роль — бывшая Железнорожденная, очевидно, была «злым знаменосцем», а ее немногословный муж — «добрым». Кто это, интересно, придумал? Леди Мелесса? Или они сами? Нет, тут явно потрудилась вдовствующая леди… Которая, если что, родилась в семье Флорентов, а лисы на многих мирах считались эталоном хитрости. — Император… — Гарлан прочистил горло. — Император Эйгон, именуемый Шестым, никогда… — Да ладно вам! — усмехнулась Тарли, которая даже в церемониальном красно-зеленом платье не избавилась от образа воительницы. — Я прекрасно знаю, что этот безумец натворил с Кингсландом. Пусть у нас и нет подробного отчета о битве, но нам известно, что он первым делом начал тотальную бомбардировку самых густонаселенных районов самой густонаселенной планеты. И если я говорю о десяти миллиардах — я беру в расчет минимальное количество жертв. Есть, кстати, очень четкое определение подобным методам ведения войны. Геноцид — слышали о таком? Возможно, конечно, у вас свои взгляды… но дом Тарли категорически отказывается признавать подобные зверства как законные военные действия. И если Хайгарден считает иначе… — Не мы начали эту войну! Дорн нанес удар первым, вероломно и… — вскочивший на ноги Гарлан так и не успел договорить. — Дорнийцы ударили исключительно по военным целям, которые вы не удосужились нормально прикрыть! — перекрикнула его леди Тарли. — И число людских жертв этих атак — меньше миллиона. Они не бомбили населенные планеты. Не топили их в крови. Не устраивали массовых казней. Не применяли против мирных городов запретные технологии и колдовские силы! Не учиняли величайшую резню в истории Вестероса! Уиллас понимал, что леди Аша знает куда больше, чем старается показать. Единственное, в чем он сомневался — так это в том, были ли эти двое в курсе о судьбе самого Эйгона в той битве? — Я понимаю… что после такого… вы не испытываете желания… сражаться за Императора Эйгона… — заставил себя сказать он. — Но у нас нет выбора. Он пытался найти глаза лорда Сэмвелла, но у того внимание было поглощено двумя вещами: вкусной едой и аппетитными формами сидящей рядом жены. «Урод жирный…» — Почему это у ВАС нет выбора? — не унималась Аша. И выделила слово «вас» таким тоном, что всем стало понятно: «вы» и «мы» в ее понимании находятся в очень разных условиях. И у нее и в мыслях нет как-то их отождествлять. А вопрос, который она задала… Ответ был более чем очевиден. После всего, что они совершили, дом Тиреллов уже не мог покинуть дело Эйгона Таргариена. И его сестра, вышедшая замуж за этого… человека, была лишь одним кирпичиком в этом фундаментальном здании. И даже если они сейчас сменят сторону и начнут служить ей верой и правдой… Победители им все равно ничего не простят. Кто бы ни стал этим самым победителем — Ланнистеры, Мартеллы, Баратеоны… Никто из них не согласился бы оставить дом Тиреллов во главе Простора. — Нет, я правда не понимаю, чего вы держитесь за этот политический труп… — Уиллас подавил невольную дрожь при слове «труп». — У него же, кроме вас, не осталось вообще никого! — Неправда! В сегментуме Ривер многие великие дома до сих пор… — …До сих пор не встретились с серьезным противником и поэтому живы, — саркастически закончила леди Тарли. — Вы же не имеете с ними никакой связи! И они не могут никак вам помочь, как и вы им! И как только Старки вцепятся им в глотку, они просто сложат лапки и тихо сдохнут. Кстати, о Ривере. До меня доходили очень интересные слухи о том, что творится на Атранте… И мне очень интересно, как к этому относитесь вы? — Мы… — Да на самом деле, это уже неважно. — Неважно? — Неважно. Война, которую мы начали, велась за интересы Простора. По крайней мере, мы так считали. И пока мы отсутствовали, эти самые интересы были вырезаны, растоптаны, высмеяны, унижены, разорваны в клочья и распылены во имя гордыни двух высокородных дураков. Вы, конечно, можете и дальше сражаться за интересы Эйгона и Мейса — и ПРОТИВ интересов Простора. Но уже без нас. В любое другое время подобные слова заканчивались бы появлением взвода дворцовой стражи и зачитыванием вероломным знаменосцам текста «закона о подстрекательстве к мятежу». Сейчас же… Сейчас Уилласу пришлось стерпеть и это унижение. Потому что Тарли были единственным домом, который еще удерживал Дорнийский фронт от полного краха. И если сейчас он отдаст приказ об аресте лорда Сэмвелла и его жены… В ближайшие же дни Хорнхилл и Хантфилдс поднимут в лучшем случае знамена мятежа, а в худшем — дорнийские. И следом за ними наверняка последуют и Флоренты. И флоты «Императрицы Рейнис» ринутся в образовавшуюся брешь, почти не встречая сопротивления. Хаммерхолл и Норкросс падут сразу — или сами перейдут на сторону врага. И Хайгарден окажется окончательно отрезан от владений Хайтауэров и их союзников. И лорд Лейтон, окончательно поняв, что все потеряно, сам отведет свои флоты и начнет переговоры с Дорном о прекращении огня… Даже если в конце этой череды событий Красный Змей не вломится в этот самый зал с плазмометом наперевес и словами: «Простите, милорды, я вас перебью», — война для Тиреллов будет проиграна в тот самый момент, когда он отдаст роковую команду. «Спасибо вам», — мысленно обратился Уиллас к отцу, бабушке и всем их верным подпевалам: — «Спасибо вам за то, что привели меня сюда, в этот ад…» — Если вы считаете, что интересы Эйгона фундаментально расходятся с интересами Простора… Давайте вместе посмотрим, что предлагают другие, — откровенно заявил он, понимая, что Тарли и сам это прекрасно осознает. — Я не стану утверждать, что Джоффри Ланнистер не способен принимать более разумные решения, нежели Эйгон. Способен, мы в этом уже убедились. Особенно после гибели лорда Тайвина. Однако потеря Старого Льва наверняка заставит его искать новые компромиссы с ведущими знаменосцами и крупнейшими гигакорпорациями Запада. Нам известно, что он запускает программу новой индустриализации сегментума. А Простору в его планах уделена роль сырьевого придатка… И системы, вроде Рогова Холма, ему не нужны. Если он и захочет включить ваши миры в свое государство, то, разве что, в качестве источника провианта и минеральных ресурсов. Но он хотя бы согласен на сохранение Простора как единого образования в составе обновленного Империума… Конечно, все наши военные предприятия будут демонтированы и вывезены и нашим лордам придется закупать оружие и транспорт в Кастерли-Рок или других промышленно развитых системах Запада… — А Дорн? — А Дорн хочет нас просто расчленить, — прямо заявил Уиллас. — Некоторые из знаменосцев Хайтауэров — нам это точно известно — уже получили предложения о послевоенном устройстве… После победы над нами Старомест может стать столицей нового союзного или вассального государства — или субъекта в составе того, чем будет править Рейнис Мартелл. Возможно, они и в самом деле смогут сохранить независимость — такой кусок дорнийцы вряд ли смогут переварить. Они и так уже напрягают все силы на удержание завоеванных миров и их форсированную ассимиляцию. Вот почему они хотят разбить нас как можно быстрее, пока их запал не угас… — Знаете… Это какие-то домыслы… — наконец, напомнил о себе лорд Тарли. — Нет. К сожалению, нет, — убил его надежду Гарлан. — Мы получили этот текст от нескольких независимых друг от друга источников… И неофициальные каналы из Дорна окончательно подтвердили его подлинность чуть больше суток назад. Если вам интересно, чего они хотят получить… Отвечу одним словом: все. — Прямо вот все? — не нужно было быть опытным физиогномистом, чтобы понять: Аша Тарли ему не верит. — Да, все. Все пространство по ту сторону Мандерского Разлома должно отойти им, — объяснил Гарлан. — Разумно, ничего не скажешь, — не унималась проклятая Железнорожденная. — Вы их все равно не отобьете… Ваш запас обломочных ракет, которые вы почему-то называете кораблями, подходит к концу… И еще одна пощечина — болезненная вдвойне, потому что она была права. — Это не все. Они также хотят Голденгроув. — Оп-па… — впервые с начала разговора дочь Бейлона-изменника была действительно удивлена. А вот ее супруг, кажется, был готов и к такому… — Именно так. Ка… Леди Пик, должно быть, убедила их в том, что после смерти лорда Матиса система должна отойти ей. И они решили воспользоваться шансом. — Я рад, что вы понимаете, — мрачно добавил Гарлан. — А к северу от Разлома бывшие наши владения будут разделены между ними и баратеоновцами… А между Хайгарденом и Летними секторами будет создан новый субъект под руководством Хайтауэров. Сегментум, Звездное королевство — неважно. Оно включит в себя секторы Старомест, Блэккраун, Орм, Тауэрс, Арбор, Санхаус, Апланд, Грейвс, Ханихолт, Бандаллон… Чем дольше он перечислял, тем более соблазнительным с точки зрения Хайтауэров выглядело это предложение. Им должен был достаться практически весь нетронутый войной (если не считать Ханихолта) промышленный и человеческий потенциал бывшего Простора. Именно бывшего — потому что после такого сегментум перестал бы существовать. Это был чрезвычайно соблазнительный шаг… таивший в себе ловушку. И заключалась она не в том, что дорнийцы, как всегда, предали бы их при первой возможности. А в том, что Староместу жизненно важны был рынок сбыта его промышленной продукции — которым на протяжении веков был Простор, густонаселенный, богатый и единый. Что толку от гигантского торгового флота Хайтауэров, если ему некуда будет летать? Если его загонят в клетку таможенные и налоговые барьеры на новообразовавшихся границах? Он надеялся, что лорд Лейтон, его дед, тоже это понимает. Именно поэтому Хайтауэры старательно передавали им все «конфиденциальные» предложения с той стороны. Вопрос в том, как долго это будет продолжаться, если дорнийцы все-таки предложат что-то более приемлемое… — И я открыто признаю, что именно Хайгарден пострадает от подобного исхода больше, чем кто-либо еще… — Уиллас понимал, что дальше все будет только хуже и выложил на стол все карты. — Но ни один из миров Простора не получит от Мартеллов и их копьеносцев никакой выгоды. Все только потеряют. Наши разведчики на Найтсонге передают, что дорницы проводят насильственную ассимиляцию во всем, до чего дотягиваются их руки, будь то вера, правовые основы, производственные цепочки, социальная иерархия… Даже кухня. Поэтому если мы не отвоюем потерянные системы сейчас или в ближайшее время — со сменой поколения их жители перестанут быть гражданами Простора. Но будут дорнийцами во всех отношениях. Конечно, все эти меры стоили им большого количества вооруженных сил, которые пришлось отвести с фронта и оставить в качестве оккупационных гарнизонов. И было сопротивление… Тем не менее, после Жатвы все партизанские действия свелись к разовым акциям, в ходе которых погибали в основном мирные граждане и которые наносили верным Тиреллам людям куда больше ущерба, чем ройнарским захватчикам. Знал он и о том, что Мартеллы уже начали вербовать просторцев на службу в своей армии… И многие уже согласились — им всем, без сомнения, во время службы хорошо промыли бы мозги, как следует привив верность Дорну. И, самое ужасное было то, что среди новобранцев оказались и женщины… — Да я… согласен… дело плохо… — согласился Сэмвелл Тарли. — И я уж точно не хочу, чтобы моим сюзереном стал Оберин Мартелл. И чтобы культура моей планеты исчезла в никуда, тоже не хочу. Но… — Но? — Уиллас, с одной стороны, был рад тому, что нашел понимание. С другой он понимал, что все, сказанное перед «но», как правило, не имело смысла. — Но факт остается фактом. До сих пор все наши боестолкновения с дорнийцами закончились разгромными поражениями, причем некоторые из них — практически безответными. И если мы прямо сейчас предложим Рейнис Таргариен мирные переговоры, наше положение будет слабейшим из возможных. Наши враги будут уверены, что достаточно еще немного поднажать — и речь будет идти уже не о мире, а о безоговорочной капитуляции, подписанной вот здесь, в этом самом дворце. И я не уверен, что в этом случае их условия останутся такими же мягкими, как те, что вы озвучили выше. Чтобы получить сколь-либо твердую почву для переговоров, мы должны хотя бы один раз нанести врагу поражение. — Это может быть рискованно и я не могу сказать, что нам по силам разгромить противника, — смиренно признал Гарлан. — Но мы кое-что все же успели сделать. Во-первых, вывели из консервации и экстренным порядком модернизировали кое-какие наши корабли, стоящие на приколе. Во-вторых, изучив тактику и технику дорнийцев, выработали достаточно эффективные меры противодействия. В-третьих, затишье дало нам время как следует проанализировать дальнейшие действия противника. Наиболее вероятной их целью станет система Нью-Баррел, где они могут начать наступление еще до конца месяца. Этого времени должно хватить на подготовку обороны и, возможно, контрнаступления… Они сильно рисковали — и не только тем, что ставили во главе флота Сэмвелла Тарли… Ну, как сказать, флота. Скорее флотилии, если считать по тоннажу. Даже если добавить к нему эскадру Рогова Холма (что он, скорее всего, и сделает), до полнокровного флота это соединение не дотягивало. Дальше его брат и «ширококостный» адмирал заспорили между собой, обсуждая технические детали. И лорд Рогова Холма, к его облегчению, похоже, все-таки принял его аргументы. И согласился участвовать в гамбите, который они разыргывали. — У стратегии, которую вы предлагаете, есть свои плюсы, — согласился новоиспеченный ветеран безумной резни в Железных секторах. — Но Рогову Холму потребуются… некоторые заверения, чтобы мы могли с уверенностью идти в бой. Уиллас уже не сомневался в том, что режиссером этого спектакля выступила вдовствующая леди Мелесса. И он задумался о том, как низко они пали, что им пришлось вот так уговаривать своих знаменосцев не опускать руки и продолжать эту ужасную войну. Еще чаще он думал о том, насколько еще ниже они упадут и нащупают ли когда-нибудь дно, от которого можно будет оттолкнуться. — В каких… заверениях вы нуждаетесь? — Да ничего особенного. Предложенная вами система военных пенсий, где все сначала вносят свою долю, а потом делят ее на всех, в нынешней обстановке кажется нам… не очень оптимальной. Дом Тарли хочет заверить вас, что он готов выплачивать пенсии семьям наших погибших военнослужащих самостоятельно… Но только для наших. Ох, как сильно Уилласу хотелось, чтобы Сэмвелл… или, вернее, его мать, сейчас говорил не всерьез. Или чтобы была возможность хоть как-то его переубедить. Но этого не было. И он не видел в их взглядах никаких признаков готовности отказаться от этих слов. А Аша Тарли, кажется, откровенно наслаждалась тем ударом, что только что нанес ее супруг. Леди Мелесса, несомненно, уже посвятила ее в то, как скоро казна Хайгардена не сможет выплачивать пенсии. Тут речь шла уже не о годах, а, в лучшем случае, о месяцах. Вот они и решили спрыгнуть с тонущего корабля вовремя. И если следом за ними пойдут и другие системы… Тогда Хайгардену придется платить астрономические суммы в одиночку — в первую очередь, за те миры, которые сейчас контролировали оккупанты. Как же низко они пали…